Глава 3
Они двигаются беззвучно,
А глаза их способны парализовать всякого, кто в них взглянет.
Тебя свяжут и заткнут рот,
Потакая желанию, дарованному тебе.
Похоже, им надоело,
Я видел, как они слезли с Чёрной Звезды.
Когда не остаётся ничего выплёвывать, они глотают,
Потому что не имеет значения, кто ты.
Celldweller, Blackstar©
Весь день Мари потратила на какие-то мелкие и не слишком важные дела, и сейчас стрелки часов показывали уже начало десятого вечера. Приземлившись на край стула и выудив из упаковки сигарету, она быстро набрала номер водителя и, приложив аппарат к уху, стала ждать ответа.
– Здравствуй, Вик, – проговорила она, когда мужчина ответил на звонок. – Ты мне будешь нужен через полчаса.
– Хорошо, мисс, буду. Вы дома?
– Да, дома. Жду тебя. И постарайся не опоздать, пробок уже быть не должно, – она обернулась на окно, за которым уже воцарилась почтенная темнота.
– Я сейчас же выеду, – заверил начальницу Вик.
– Молодец, – кивнула Мари и отклонила вызов.
Положив телефон на стол, она подкурила и, откинувшись на спинку стула, запрокинула голову и прикрыла глаза, медленно выдыхая сизое облако дыма в застывший кухонный воздух. Табак, тлея, едва уловимо потрескивал, с улицы доносились приглушенные стеклом и расстоянием звуки проезжающих мимо автомобилей.
Немного не докурив до фильтра, Мари отправила окурок в пепельницу и покинула кухню, отправляясь в спальню. Открыв шкаф, она бегло осмотрела его содержимое и взяла с вешалки чёрные штаны с ало-бардовыми лампасами. Надев их, она достала чёрную майку на широких бретелях и чёрную же кожаную куртку с массивными золотыми молниями и замками. Облачившись во всё это, она закрыла шкаф и глянула в зеркало, оценивая свой внешний вид. Оставшись довольной увиденным, она смахнула с лица упавшие на глаза пряди волос и, собрав в сумку-рюкзак сигареты, зажигалку, чёрные очки и кошелёк, направилась в прихожую, к обувному шкафу.
Потратив на сборы всего десять минут, брюнетка вернулась на кухню и, вновь сев за стол, закурила, ожидая звонка от Вика. Когда он позвонил и сказал, что ждёт её около подъезда, Мари раздавила окурок в пепельнице и, открыв окно на режим проветривания, отправилась на выход.
В лифте Мари пришлось ехать с соседкой, которая на протяжении всего пути вниз бросала на неё заинтересованные взгляды. Но девушка игнорировала её, равнодушно смотря на двери лифта и спрятав глаза под массивными чёрными очками. И женщина всё-таки решилась заговорить с именитой соседкой, но не успела этого сделать, потому что лифт звякнул, двери его открылись и Мари, даже не взглянув на неё, чёрной молнией устремилась к дверям подъезда. Толкнув тяжёлую стальную дверь, она вышла на улицу, где царила приятная темнота, обещающая сокрыть всё, и села в стоявший едва ли не у самого подъезда автомобиль.
– Добрый вечер, мисс! – улыбнувшись, радостно поздоровался Вик.
– И ты не хворай, Вик, – ровным тоном ответила Мари, мельком взглянув на водителя, а после отвернулась к окну.
– Куда вы направляетесь?
– В клуб. «Шесть ночей».
Вик кивнул и, заведя двигатель, ловко выехал со двора, пристраиваясь к другим куда-то спешащим машинам. Дорога заняла долгие сорок минут и за всё это время Мари не проронила ни слова, Вик же также предпочитал молчать, дабы не тревожить начальницу. И даже тогда, когда они подъехали к нужному клубу, около которого по обыкновению стояла толпа желающих попасть внутрь, брюнетка никак не отреагировала, продолжая смотреть в окно и пребывая в глубокой задумчивости. Она была не здесь, она была где-то там, далеко-далеко, где не было ни Стокгольма, ни клуба для избранных, ни разодетой толпы…
– Мисс, мы приехали, – осторожно обратился к начальнице водитель, когда прошли несколько минут, а она так и не сдвинулась с места.
Голос Вика донёсся до Мари будто издалека, но он был так кстати, он помог ей вырваться из плена своих воспоминаний, которые даже не были картинками – они были не окрашенным ни в какие цвета мраком, который с усердием самой топкой трясины засасывал её и стремился утопить.
Нахмурившись, брюнетка взглянула на водителя.
– Хорошо, – произнесла она спустя несколько секунд, когда мрак в её голове окончательно рассеялся и вернулся в самые дальние уголки души.
Она открыла дверцу, но прежде, чем она успела покинуть машину, Вик вновь обратился к ней.
– Во сколько вас забирать? – спросил он.
– Не знаю.
– Вы позвоните, когда будете собираться домой?
– Я вернусь домой на такси, – сухо ответила Мари. – Так что, можешь не беспокоиться.
Сказав это, она покинула автомобиль и добавила перед тем, как захлопнуть дверцу:
– До встречи.
– До встречи, мисс.
Громкий хлопок дверцы заставил последних в очереди в клуб обернуться. Не обращая внимания на их взгляды, Мари быстрым шагом прошла к входу, беспардонно проталкиваясь через толпу. Подойдя к ограждению, за которым стоял огромный охранник, она сняла очки, награждая мужчину мимолётным прицельным взглядом.
– Мари Глоткоф, – представилась брюнетка.
Охранник покивал и, произнеся: «Добрый вечер, мисс Глоткоф. Проходите», открыл проход.
– Спасибо, – сухо ответила Мари и прошла в здание клуба.
Даже у самого входа было слышно гремящую внутри музыку, мощные биты и басы, которые вибрациями прошивали тело. Зайдя в основной зал, Мари сразу же подошла к барной стойке.
– Виски, – не пытаясь перекричать музыку, произнесла она, но бармен услышал её и так и засуетился, спеша исполнить заказ.
Совсем скоро он поставил перед девушкой бокал с виски. Забрав его, Мари положила на барную стойку деньги и, прихватив с собой увесистую пепельницу, направилась к незанятому диванчику, обтянутому тёмной кожей. Удобно устроившись на нём, брюнетка поставила пепельницу на стеклянный столик, который во взрываемой разноцветными огнями темноте клуба казался практически невидимым. Пригубив приятно горчащий виски, она откинулась на спинку дивана, с лёгким прищуром оглядывая веселящуюся толпу. Танцующие парни и девушки так походили в своих плясках на обезьян в период брачных игр: кто-то из них только искал свою пару на ночь, кому-то уже повезло её найти.
Окинув взглядом толпу, Мари отвернулась к барной стойке и сделала новый глоток виски. Удивительно, но это шумное и многолюдное заведение было идеальным местом, чтобы насладиться своим одиночеством, что Мари с превеликим удовольствием и делала. Вот только спустя каких-то минут пять её уединение самым наглым образом нарушили.
– О, Мари? Мари Глоткоф? – задорным тоном проговорил-прокричал кто-то справа от девушки.
Повернув голову на оклик, Мари увидела высокого худощавого парня с причёской в стиле – меня ударило током. Ей не составило труда опознать нарушителя её спокойствия. Этот парень был местным, столичным и совершенно небезызвестным художником. Молодое дарование, немного не от мира сего, сторонник любви и влечения к душе, а не к телу и половым органам – так говорила о нём пресса и он сам. Мари же определяла его одной ёмкой фразой: «Парнишка не определился»; на его длинных губах играла излишне широкая улыбка.
Наградив парня, имени которого она не могла вспомнить – оно было не столь важным, взглядом, Мари ответила:
– Да, это я. Полагаю, ты меня знаешь?
– А кто же тебя не знает? – искренне удивился парень и беспардонно вторгся в личное пространство брюнетки, присев с ней рядом.
Мари вопросительно выгнула бровь. Парень продолжал:
– Очень рад с тобой встретиться лично!
– Что ж, раз мы, можно сказать, познакомились, может быть, представишься?
На лице парня отразилось недоумение.
– Я о тебе наслышана, – продолжала Мари, – а вот имени не запомнила…
Вновь просияв, улыбнувшись, парень представился:
– Гевор.
– Ах, точно… – покивала Мари, изображая неловкость от своей забывчивости. – Гевор…
– Да, Мари, это я, – снова улыбнулся художник.
– И какими судьбами ты здесь? Отдыхаешь? Или, может быть, вдохновение ищешь?
– И то, и то. На самом деле, вдохновение я ищу везде. Вот, например, на днях я закончил картину, на которую меня вдохновило твоё видео, посвященное психологическому садизму и мазохизму в интимной жизни.
– Мне даже интересно, что же ты там нарисовал…
– Тебя, – с мальчишеской улыбкой ответил Гевор.
Мари вопросительно выгнула бровь.
– Меня? – спросила она. – Гевор, дорогой мой, а ты не знаешь о том, что прежде, чем изображать кого-то, следует спрашивать его разрешения на это?
– Нет-нет, Мари, – замахал руками парень. – Я не изображал тебя в первозданной форме и черты твои можно только угадать, но не узнать.
«Какие же вы, художники, шизанутые на всю голову…», – подумала Мари, поджимая губы, но вслух сказала другое:
– Буду надеяться на то, что ты не врёшь мне, Гевор. В противном случае нам предстоит ещё одна встреча, куда менее приятная.
– Поверь мне, Мари, я не вру.
«Святая невинность», – подумала девушка, губы её тронула ухмылка.
– Мари, – перевёл тему парень, – а ты сама сюда зачем пришла?
– Захотелось немного разнообразить свой досуг. В последнее время я засиделась дома.
Гевор понимающе покивал.
– О, да, – ответил он, – прекрасно тебя понимаю. Я сам не могу долго сидеть в четырёх стенах. Для меня это просто невыносимо, меня воздух квартиры начинает буквально душить!
– Очень оригинально…
– Да, – вновь улыбнулся Гевор. – Я люблю незаезженные обороты. По-моему, так разговор становится намного интереснее и оригинальнее.
– Аккуратнее, Гевор, – слегка ухмыльнулась Мари, – люди могут и не понять и подумать, что ты у кого-нибудь здесь уже приобрёл «весёлое колёсико».
Парень смущённо улыбнулся, выдавая этим то, что подобному веселью он периодически придаётся. Но у Мари не было совершенно никакого желания пытаться наставить его на путь истинный.
Дальнейший разговор проходил примерно в той же манере: Гевор сыпал вопросами и развёрнутыми, витиеватыми ответами, рассказами о своей жизни, Мари же больше внимания уделяла бокалу с виски, нежели болтливому собеседнику.
Через час же такой беседы Гевор попытался намекнуть на продолжение вечера в более интимной обстановке. Как видно, Мари оказалась именно той «душой», при взгляде на которую его любвеобильное сердце вновь забилось чаще.
– Гевор, сколько тебе лет? – развернувшись корпусом к парню и подперев голову рукой, спросила брюнетка.
– Двадцать один, – ответил художник, видно, не совсем поняв, к чему был этот вопрос.
– А мне двадцать шесть.
– Мари, разве возраст что-то значит? – искренне удивился Гевор. – Возраст – всего лишь…
– Цифры в паспорте, – кивнула Мари, заканчивая высказывание за собеседника.
– Тогда, в чём проблема?
Брюнетка вздохнула и пристально взглянула на парня.
– Гевор, давай сделаем вид, что этого вопроса не было? – произнесла она, продолжая смотреть художнику в глаза.
– Почему?
– Потому что я не хочу на него отвечать.
– Я не в твоём вкусе? – в голосе Гевора слышалось явная досада.
– Пусть будет так.
– А как на самом…
Закончить Гевор не успел, потому что Мари подсела ближе к нему, максимально близко, склонилась к лицу и заглянула в глаза. Парень невольно сглотнул от такой интимной близости брюнетки и от того пристального, пробирающего до основания взгляда, которым она смотрела на него.
– Ты всегда такой настырный? – спросила Мари, продолжая оставаться очень близко.
– Эм… Я…
Вновь не дав Гевору договорить, брюнетка приложила палец к его губам и произнесла:
– Т-ш-ш. Молчи.
Выдержав недолгую паузу, она взяла художника за подбородок и повернула его голову вбок, прижалась губами к щеке. Гевор вновь гулко сглотнул, даже дыхание задержал. Оставив на щеке парня незримый след своих горячих губ, Мари склонилась к его уху и, понизив голос, произнесла:
– Давай окончим наше знакомство на приятной ноте. Иди.
Она отстранилась, продолжая внимательно смотреть на Гевора. Подумав немного, просто не имея возможности быстро осмыслить слова брюнетки и её действия, художник кивнул и удалился, даже забыв попрощаться. Проведя бывшего собеседника взглядом, Мари снова откинулась на спинку дивана и приложилась к уже третьему по счёту бокалу с виски.
Время шло, медленно переползая за отметку в одиннадцать часов вечера, мир в глазах Мари не двоился, но начал приятно плыть, слегка размазываться, будто кто-то убавил в изображении резкость. Толпа вокруг продолжала соблазнительно извиваться в танцах, ища свою пару, желая весело провести время. В очередной раз поднеся бокал к губам и пустив по горлу горячительный напиток, брюнетка повернула голову в сторону диджейского пульта, задерживая на нём взгляд, изучая громоздкую конструкцию и энергичную светловолосую девушку, крутящую пластинки и машущую руками, призывая всех двигаться быстрее, с большей страстью.
Осушив бокал и оставив его на столике, Мари взяла новую порцию виски и направилась к пульту, села на ближнем к нему двухместном пустующем диванчике. В такой близости от диджейского пульта музыка била по барабанным перепонкам нещадно, пропуская через тело разряды ритма; мощные басы заставляли картинку реальности подрагивать в глазах брюнетки, пританцовывать в такт модной энергичной музыке.
Несколько минут Мари изучала девушку-диджея, скользя взглядом по её милому лицу, черты которого выглядели немного детскими, по верхней части тела, которую не закрывал её рабочий агрегат. В очередной раз крутанув пластинку, диджей что-то выкрикнула и обратила свой взор в зал, невольно сталкиваясь с внимательным, прицельным взглядом Мари. Помедлив несколько секунд, брюнетка едва заметно изогнула губы в улыбке и подняла бокал, салютуя, а после сделала глоток, не отрывая от диджея взгляда. Девушка за пультом улыбнулась в ответ и, смутившись, опустила взгляд, возвращаясь к работе.
Так прошли сорок минут, а затем объявили «Время темноты» – полчаса, на которые в клубе гасили свет, позволяя его посетителям предаться своим самым смелым желаниям и просто отдохнуть; заодно в это время происходила смена диджеев в те дни, когда это было запланировано.
До «Темноты» оставалось пять минут, диджей, попрощавшись с посетителями клуба, запустила расслабленную трансовую запись и, повесив на шею полотенце, спустилась в зал, взяла бутылочку воды из рук подоспевшего официанта.
– Спасибо, – произнесла она и, открутив пробку, приложилась к горлышку бутылки, жадно глотая живительную влагу.
До «Темноты» оставались три минуты.
Наконец-то оторвавшись от бутылки с водой, диджей закрыла её.
– Привет.
Девушка едва заметно вздрогнула от приветствия, прозвучавшего за спиной, и обернулась. Перед ней стояла облаченная в чёрное, коротко стриженая девушка с прекрасным лёгким прищуром зелёных глаз.
– Привет, – также поздоровалась диджей. – А я видела тебя, когда играла.
– Да, наверное, незаметной меня сложно назвать, – ответила незнакомка, чуть склонив голову набок, внимательно смотря на собеседницу. – Меня зовут – Мари.
– Маргарета.
– Марго, стало быть?
– Маргарета, – мягко поправила Мари девушка-диджей.
– Хорошо, Марго, – спокойно ответила брюнетка, игнорируя просьбу новой знакомой называть её полным именем, и скрестила руки на груди.
Маргарета прикусила губу и опустила взгляд, но настаивать на своём больше не стала.
– Насколько я знаю, рабочий день у тебя уже закончился, Марго? – добавила Мари.
– Да.
– И через минуту начнётся «Темнота»?
– Да… – слегка кивнула Марго, не совсем понимая новую знакомую и во все глаза смотря на неё, в ней было что-то невероятно притягательное, что не позволяло отвести взгляд.
– В таком случае, Марго, – практически деловым тоном проговорила брюнетка и шагнула ближе к собеседнице, – как ты относишься к тому, чтобы уйти отсюда?
– В каком смысле?
– В прямом. Назовём это – сбежать под покровом темноты.
Марго открыла рот, затем закрыла его, не зная, что и ответить. С самой первой секунды, когда Мари заговорила с ней, у неё появилось предчувствие касательно того, что она подошла не просто так. Теперь же оно подтвердилось. И Марго не могла определиться, как ей поступить. С одной стороны это было так безрассудно – идти куда-то с первой встречной. Но, с другой стороны, ей так хотелось пойти на этот риск и попробовать на вкус обаяние этой странной брюнетки с очаровательно прицельным взглядом.
– Ты намекаешь на то, чтобы мы… – начала говорить Марго, но Мари не дала ей закончить, а через пару мгновений погасили свет.
– Именно, – проговорила брюнетка, удивительно легко ориентируясь в кромешной тьме и подходя к новой знакомой.
Она взяла Марго за руку и, склонившись ближе к её уху, добавила:
– Пойдём.
Мари потянула её за руку, увлекая за собой, и Марго, словно под гипнозом, последовала за ней, ничего не видя в совершенно чёрной темноте и чувствуя, как всё чаще и мощнее начинает биться сердце в её груди.
– Мари, постой, – обратилась к брюнетке Марго, – выход же в другой стороне.
– А я иду к чёрному выходу, – спокойно отозвалась брюнетка, давая понять, что она знает, что делает.
Кивнув, хоть этого никто и не увидел, Маргарета продолжила путь, следуя за Мари. Через две минуты они вышли на задний двор, где также царила темнота, которую рассеивал лишь неяркий подвесной светильник.
Отпустив руку Марго, Мари встала перед ней, внимательно смотря в глаза, будто ища в них что-то. Так ничего и не найдя в голубых глазах Маргареты, брюнетка положила ладонь ей на плечо, провела по нему, а после коснулась щеки.
– Не хочешь вернуться? – спросила Мари.
– Н-нет, – немного запнувшись, ответила Марго, ощущая, как всё сильнее бьёт по венам сбившийся от волнения и неизвестности, предвкушения чего-то пульс.
– Это хорошо, – слегка кивнула брюнетка. – Но имей в виду, что дважды я спрашивать не стану.
Марго вновь открыла рот и снова Мари не позволила ей сказать, на этот раз поцелуем затыкая её, властно терзая её губы, сминая их. Маргарета опешила, но всего на мгновение, после чего начала неуверенно отвечать на поцелуй, будто делала это впервые в жизни.
Разорвав поцелуй, Мари, ухмыльнувшись, спросила:
– Непривычно целоваться с женщиной?
– Нет, – выдохнула Марго.
Её дыхание уже сбилось от пробудившейся страсти, которую рождали горькие от виски и крепкого табака поцелуи брюнетки.
– У меня уже был подобный… опыт, – добавила она.
– Отлично. Отлично, что не придётся тебя учить. Ненавижу быть учителем, – ответила Мари и вновь впилась в губы Маргареты: жёстче и с большей страстью, прикусывая нежную плоть и тут же зализывая свои укусы.
Она с нажимом провела ладонями по бокам девушки-диджея, а после взяла её лицо в ладони. Они целовались несколько минут, после чего Мари взяла Маргарету за руку и вновь повела куда-то. Марго словно в трансе следовала за загадочной новой знакомой. Она не пила этим вечером, работа не позволяла, но чувствовала себя пьяной: ноги были ватными, а в ушах приятно звенело.
Несмотря на близость одного из лучших в городе ночного клуба, на улице совершенно не было людей, что играло только на руку девушкам. Заведя Марго за очередной угол, Мари толкнула её к стене, впечатывая в неё, и вновь поцеловала так, что у Маргареты подогнулись колени, и она схватилась за плечи брюнетки, совсем слабо попыталась её отстранить, быстро бросая это дело.
Их поцелуи были жаркими, до неприличия влажными. Руки Мари, подобно змеям, скользили по телу Маргареты, заставляя её извиваться под умелыми, чуть грубоватыми ласками. И она в свою очередь тоже не теряла контакта с телом брюнетки, водя чуть дрожащими ладонями по её плечам и спине.
Дыхание совсем сбилось, из-за чего поцелуи стали прерывистыми, Марго приходилось отстраняться на секунды, чтобы вдохнуть новую порцию спасительного кислорода, но каждый раз Мари вновь впивалась в её губы, заставляя задыхаться, угрожая убить самым приятным и нелепым образом.
– Подожди, подожди, – сбито прошептала Марго, облизывая припухшие от поцелуев губы. – Пошли домой? К тебе или ко мне?
Брюнетка отстранилась от неё, медля с ответом, смотря в глаза нечитаемым взглядом. Затем она шагнула ближе к Маргарете, вновь прижимаясь к ней всем телом, и прошептала в самое ухо, опаляя его горячим хмельным дыханием:
– Уверена?
– Да…
– Точно? – вскинув бровь, спросила брюнетка и положила ладонь Марго на промежность, чуть сжимая.
Маргарета гулко сглотнула, пытаясь сохранить остатки самообладания, но это у неё слабо получалось.
– М-Мари, – сбито произнесла она, – пошли…
Фраза оборвалась, потому что брюнетка с нажимом провела по её промежности; джинсовая ткань и грубый шов оттеняли прикосновения и делали ощущения от них ещё более яркими. Против своей воли Марго закрыла глаза и запрокинула голову и тут же Мари вновь приласкала её, теперь уже не останавливая свои движения, но сохраняя между ними мучительные паузы.
Движения постепенно становились быстрее, и Маргарета уже сама разводила ноги шире, принимая приятнейшую ласку, желая сказать: «Стоп, так нельзя!», но не имея сил даже для того, чтобы открыть глаза.
– Так нельзя, Мари, – сбито, хрипло от возбуждения сказала Марго, упираясь затылком в кирпичную стену. – Мы же на улице…
Ухмыльнувшись в ответ на её слова, Мари ловко расстегнула пуговицу и молнию на джинсах девушки-диджея и скользнула в них ладонью.
– Так интереснее, – жарко шепнула Мари на ухо Марго и провела пальцами по влажной ткани трусиков.
Маргарета подавилась вдохом. Она вновь упёрлась ладонями в плечи брюнетки, но продолжающиеся дразнящие, периодически прерывающиеся ласки не оставляли ей шансов на сопротивление, они заставляли молить о большем.
– Ты быстро возбуждаешься, – прошептала Мари на ухо Маргареты, задевая губами чувствительную кожу под самым ухом.
Слова в предложения уже не собиралась, потому Марго просто кивнула; она хотела открыть глаза, но веки будто налились свинцом, а ласки всё продолжались…
Задрав майку Маргареты и сдвинув чашки её бюстгальтера вниз, Мари огладила её грудь, сжала левый сосок и несильно дёрнула его. Марго тихо простонала и поморщилась от пришедшей с опозданием сладкой боли. Потратив на такую ласку несколько минут, брюнетка резко прижалась всем телом к Марго, зажимая её между холодной, ещё влажной после дождя стеной и собой. Поддев пальцами кромку трусиков девушки-диджея, Мари скользнула по её гладкому лобку, а после проникла пальцами между половых губ, надавливая на налившийся возбуждением клитор. Марго шумно выдохнула и шире развела ноги, затылком и лопатками упираясь в холодную стену.
Мари скользила пальцами в её промежности, всё больше измазываясь в обильной шёлковой влаге, заставляя Маргарету пылать в собственной коже, медленно вариться в ней.
Понимание того, что их могут так легко увидеть уже отошло на сотый план, а голову заполнил приятный звенящий туман. Марго не поддавалась навстречу Мари, но и не пыталась свести бёдра или отстранить брюнетку, это более было не нужно и бессмысленно, она просто наслаждалась неправильным удовольствием в тени многоэтажного дома.
– К-круто… – прошептала-простонала Маргарета, жмуря глаза и чувствуя, как у неё между ног всё уже буквально вибрирует от готовности взорваться оргазмом. – Д-да, да, ещё…
Мари ускорила движения руки, неотрывно смотря при этом на искаженное наслаждением лицо Марго. Она хватала ртом воздух, стискивала зубы и всё равно тихо стонала, шептала что-то нечленораздельное. И с каждой секундой пожар под её кожей разгорался всё сильнее.
Прошли всего полторы минуты и Марго уткнулась лицом в плечо Мари, а после дёрнулась назад, ударяясь затылком об стену, но совершенно не чувствуя боли. Её пронзило острым наслаждением, и бёдра против её воли дёрнулись вперёд, навстречу руке брюнетки. Но Мари сжала её бедро, удерживая от самовольных движений, и, продолжив свои ласки ещё несколько секунд, извлекла руку из джинсов Маргареты.
Немного придя в себя, Марго открыла глаза и воровато огляделась в поисках свидетелей их страсти, но никого не увидела, улица по-прежнему была удивительно пуста.
– Вот видишь, – проговорила Мари; Маргарета перевела взгляд на неё, – ничего страшного. А теперь можем продолжить путь.