Глава 5
Когда утомленное дневным сиянием солнце ушло за горизонт, заседание Городского Совета Оушн-сити только начало набирать обороты. Собравшиеся по традиции в кабинете мэра члены Совета, а также приглашенные, среди которых были сын Николса с беременной женой и журналист ведущей местной газеты, внимательно слушали пространный доклад мэра по поводу строительства нового центра развлечений.
– Людям надоели стандартные курорты, – вещал Николс и в его голосе слышалась патетика. – Сейчас они с трудом отличат неделю, проведенную во Флориде, от семи дней, которые потратят на отдых здесь, в Южной Калифорнии: те же отели, тот же песок на пляжах, не говоря уже о закусочных «Макдональдс», – всего-то и разницы, что в названии океана!
План Николса был пугающе амбициозен. Он намеревался построить в Оушн-сити восточный дворец, наподобие тех, что видел несколько месяцев назад в Турции. Впоследствии мэр хотел превратить это экстравагантное сооружение в центр развлечений с барами, дискотеками и игровыми залами.
Проект Николса, получивший название «Новая экзотика», мог осуществиться лишь при поддержке солидных инвесторов, но без одобрения Совета, который решал вопросы планирования и субсидировал средства из городской казны, он был обречен. Памятуя об этом, мэр постарался подготовиться к заседанию как можно основательнее.
Помимо получасового видеофильма о великолепии султанских дворцов, Николс предложил вниманию собравшихся множество фотографий и обильный статистический материал о перспективах развития курортного бизнеса в мире, что, по его мнению, должно было оказать на членов Совета решающее воздействие.
– «Новая экзотика» изменит облик нашего города, придаст ему шарм и неповторимость, – убеждал присутствующих Николс. – Пройдет совсем немного времени, и нашему опыту последуют другие, – он мечтательно прикрыл веки. – Я уже сейчас вижу вереницу паломников, которым не терпится узнать секрет процветания Оушн-сити…
Теперь даже непосвященному стало бы ясно, что мэр оседлал любимого конька и готов выложить членам Совета все, что знает по данному вопросу.
Нэнси Шерер, которая тоже присутствовала на заседании и должна была фиксировать на бумаге выступления его участников, наблюдала за докладом из-за огромного письменного стола шефа, с грустью думая о потерянном вечере. Из двух десятков штатных сотрудников мэрии лишь ей одной (мэр не в счет) пришлось задержаться здесь после окончания рабочего дня, хотя Нэнси с большим удовольствием провела бы это время дома или у приятельницы.
Помимо изрядно опротивевшей темы заседания, Нэнси угнетала сильная духота, которая, как догадывалась девушка, была следствием неуемной любви мэра к театральным трюкам. Еще утром Николс притащил в кабинет мощный вентилятор и незадолго до начала заседания зачем-то отключил не только его, но и всю систему кондиционирования здания. Очень скоро в небольшом помещении с плотно закрытыми окнами стало довольно душно, а участники заседания, которые ничего не знали о странных приготовлениях мэра, начали нервно поглядывать в сторону выключенного вентилятора.
Со своего места Нэнси были хорошо видны все присутствующие, расположившиеся в креслах напротив письменного стола. Каждого из них она видела не в первый раз и, пожалуй, могла бы сказать, кто чего стоит.
Сын и невестка мэра сидели у окна с безразличными физиономиями. Огромный живот Стэйси лишний раз напомнил секретарше об извечной женской обязанности, которая радует и одновременно пугает.
Рядом с четой Николсов-младших, вытянув ноги, развалился в кресле Дэнни Гловер, невысокий пожилой мужчина с длинными седеющими волосами и подвижным худым лицом, на котором выделялись зеленовато-серые, чуть навыкате, глаза и острый хрящеватый нос.
Гловер, в недавнем прошлом удачливый нью-йоркский банкир, был приятелем мэра, и тот возлагал на него сегодня особые надежды. Экс-банкир был одет в коричневый костюм-тройку и, судя по выступившей на морщинистом лбу испарине, с трудом переносил духоту.
Одетая в светло-бежевый, с иголочки, брючный костюм, Патси Фонтенбло, как всегда, сидела особняком, выдвинув свое кресло вперед, ближе к столу Николса. Сорокалетняя вдова, кичащаяся тем, что ее последний муж был в родстве с кем-то из Бурбонов, держала на коленях белую лохматую болонку, с которой, похоже, не расставалась даже в постели. Фонтенбло была немного выше метра шестидесяти и, судя по сухой угловатой фигуре, тщательно следила за своим весом. Идеально уложенные черные до плеч волосы почти полностью закрывали лоб. Из-под аккуратной челки на окружающих подозрительно глядела пара темных колючих глаз, которые, как и узкие бескровные губы, несколько портили природную красоту баронессы.
В продолжение всего выступления мэра на бледном лице Фонтенбло играла надменная улыбка. Эта странная усмешка лучше всяких слов подтверждала намерение вдовы провалить затею Николса.
За спиной Фонтенбло сидели ее союзники: отставной бригадный генерал Джордж Маккейн и Лео Глюкман, владелец местной прокатной фирмы.
Маккейну, как и Глюкману, было около пятидесяти. Обветренное волевое лицо старого вояки оживляли небольшие подвижные глазки под густыми темными бровями. Не единожды переломанный в битвах и сражениях нос упрямо смотрел куда-то в сторону, отчего генерал смахивал на угрюмого разбойника времен колонизации Запада. Стрижка ежиком и отлично сшитый бордовый костюм несколько сглаживали впечатление, и все же не настолько, чтобы непосвященный мог признать в Маккейне члена муниципалитета.
Выйдя в отставку после насыщенной военными приключениями карьеры, он купил в Оушн-сити дом и, женившись, зажил жизнью человека, сполна отдавшего свой долг обществу. Нэнси слегка недолюбливала Маккейна за резкие и не всегда вежливые замечания, которые тот обычно делал на заседаниях Совета. Вместе с тем, ее восхищала отменная осанка отставного генерала, позволявшая безошибочно выделить его в толпе.
Только о Глюкмане Нэнси пока не могла высказать своего мнения.
«При случае, с этим русским следовало бы познакомиться получше», – подумала девушка, разглядывая его красивое задумчивое лицо.
Нэнси знала, что Николс терпеть не может Лео и с подозрением относится к его постоянному спутнику, по слухам, достаточно известному в прошлом боксеру. Но секретаршу эти мелочи не интересовали.
Гораздо больше ее интриговало то, что Глюкману, опять же по слухам, удалось переспать едва ли не со всем женским населением города. Нэнси подозревала, что даже Линн Томпсон, ее лучшая подруга, угодила в любовные сети старого ловеласа. Помимо прочего, она также знала, что, несмотря на свой относительно скромный бизнес, Глюкман владеет великолепным домом с чудесным садом по соседству.
Джерри Джонсон был последним из присутствующих, кто попал в поле зрения секретарши. Джерри сидел к ней боком, и девушка хорошо видела его четкий профиль с прямым изящным носом, небольшим ртом и твердым, с заметной ямочкой, подбородком.
Только сейчас Нэнси с удивлением обнаружила, что вместо привычного репортерского диктофона Джонсон держит в руках блокнот и карандаш. Девушка не знала, что Джерри в спешке забыл сумку с диктофоном и фотокамерой у любовницы и теперь мысленно проклинает свою несобранность.
Завершив скрытый осмотр присутствующих, Нэнси сосредоточила внимание на Николсе, который продолжал важно расхаживать перед столом, обрушивая на головы слушателей все новые и новые доводы в пользу ценности своего проекта.
– Западной цивилизации катастрофически не хватает восточной роскоши и восточной небрежности в отношении времени. К примеру, ваши арабские партнеры могут спокойно опоздать на деловую встречу и после этого, в обычных условиях вы, вероятно, устроили бы им суд Линча… Однако умерьте свой пыл, – Николс достал из кармана платок и вытер им взмокшее лицо. – Деловые свидания на Востоке часто назначают у стен какого-нибудь величественного сооружения, вроде султанского дворца или турецких бань. В таких местах дыхание времени буквально очаровывает, так что вы вообще быстро забываете, зачем туда пришли.
Внезапно мэр остановился и обвел небольшую аудиторию изучающим взглядом. Только после этого он заговорил вновь.
– Один мудрец сказал своему султану, который не решался войти в холодную воду: «Мой повелитель, сделай первый шаг и увидишь, что за этим последует», – голос Николса дрожал от пафоса, и мэр на секунду умолк.
– Призываю вас сделать этот нелегкий шаг, и свежий ветер перемен ворвется в наши душные покои!
Сделав особый акцент на последней фразе, мэр подошел к столу, и картинным жестом нажал кнопку включения вентилятора. В ту же секунду мощный воздушный поток, рожденный вращающимися лопастями, ударил ему в лицо, заставив быстро затрепетать пряди волос на голове. Все присутствующие облегченно вздохнули.
В этот вечер Экклстоун решил воздержаться от ранее запланированной газификации бездомного щенка, которого ему посчастливилось отловить накануне, и сосредоточил внимание на подготовке акции возмездия.
Ключевым элементом приготовлений являлась заправка небольшого металлического баллона концентрированной газовой смесью.
Когда баллон был заправлен, изобретатель занялся своей внешностью. С помощью зеленого грима он нанес на лицо несколько полос: по три косых – на щеки и две горизонтальные – на лоб. Поскольку все эти манипуляции проводились перед зеркалом, очень скоро Экклстоун заметил, что его физиономия стала трудно узнаваемой и теперь больше смахивает на ритуальную индейскую маску.
Быстро сменив давно не стираный халат на легкую курточку и прихватив газовый баллон, он направился во двор, где стоял пикап.
Солнце давно зашло, и на черном южном небе ярко сияли звездные россыпи.
– Ну что ж, господа, – зловеще улыбнулся Экклстоун. – Надеюсь, мой газ вас слегка отрезвит…
Он скрипнул дверцей и забрался в машину. Еще через минуту его пикап, громыхнув на ухабе старым кузовом, выехал на улицу и быстро скрылся из виду.
Как и предполагал Николс, обсуждение «Новой экзотики» получилось нервным и трудным. Оппозиция в лице Глюкмана и Фонтенбло настойчиво гнула свою линию, утверждая, что строительство центра развлечений не только разорит городскую казну, но и на долгие годы отпугнет от Оушн-сити крупных инвесторов.
– Думаете, ваша экзотика способна принести прибыль?! – издевался Глюкман, подзадориваемый одобрительными репликами баронессы. – С этим бредовым проектом мы станем посмешищем в глазах всего штата!
Лео Глюкман говорил на вполне приличном английском, который лишь едва выдавал его российское прошлое.
Николс посмотрел на покрасневшее от гнева лицо Глюкмана и понял, что судьба милого его сердцу дворца развлечений находится в руках этого человека.
– Мы рассчитываем на окупаемость проекта в течение трех лет, – произнес он как можно убедительнее.
– Сказки для сопливых детишек! – похоже Глюкман уже сделал свой выбор и теперь, как мог, пытался высмеять планы мэра.
– Деньги нужны городу уже сейчас! – откликнулся со своего места Маккейн.
– Но, господа, ни один проект не может окупиться в три дня! – запальчиво возразил Гловер. – Однажды в Нью-Йорке…
Ему не дали договорить.
– Это вам не Нью-Йорк! – язвительно заметил Глюкман. – Здесь другие порядки, старина.
Услышав фамильярность, Гловер стушевался и умолк.
– Вы еще ничего не сказали о выборе участка под строительство! – отозвалась Фонтенбло, которая надеялась загнать мэра в тупик многочисленными вопросами.
Николс собрался ответить баронессе, но заметил, что Глюкман вдруг поднялся со своего места и направился к выходу.
– Выйду на пару минут, – пояснил он Николсу и скрылся за дверью.
– Отличный вопрос, баронесса, – по инерции произнес мэр, хотя в данный момент все его мысли бурным потоком устремились в совершенно ином направлении: с быстротой компьютера Николс пытался просчитать варианты нейтрализации опасного противника, который на несколько минут выбыл из игры и вот-вот должен был вернуться назад. Как назло, в голову не приходило ничего стоящего.
Мельком глянув на сидящую по соседству Нэнси, он сперва отвел взгляд, но потом, сообразив, что спасательный круг находится совсем рядом, незаметно наклонился к девушке.
– Задержи Лео… Любым способом! – быстро прошептал мэр и тут же выпрямился.
– В городе есть несколько подходящих мест… – продолжил он как ни в чем не бывало.
Нэнси, которая сейчас меньше всего ожидала получить от шефа сверхважное поручение, едва заметно кивнула и, встав со стула, последовала за Глюкманом.
– Есть подходящие места, – повторил у нее за спиной Николс, и Нэнси показалось, что его голос заметно повеселел.
Выйдя в приемную, девушка закрыла за собой дверь и, не зная, что предпринять, прислонилась к ней спиной.
– Любым способом… – со вздохом прошептала она, лихорадочно соображая, какой способ предпочтительнее.
Судя по всему, у нее в распоряжении оставалось минуты три, не больше. Нэнси приблизилась к своему рабочему столу и рассеянно взглянула на стопку папок. Рядом с папками она с удивлением обнаружила брелок мэра с ключами от кабинета. Взяв ключи, Нэнси взглянула на дубовую дверь, что-то прикинув в уме. На ее лице появилась хитрая улыбка.
Быстро подойдя к двери, она почти бесшумно закрыла замок на два оборота. Решив часть проблемы, девушка спрятала ключи в ящик стола и, схватив одну из папок, быстро вышла в коридор.
Ей удалось перехватить Глюкмана недалеко от туалета, когда он возвращался в кабинет мэра вместе со своим геркулесом. Перед этим Нэнси едва успела заглянуть в папку и обнаружила в ней разнообразный статистический материал о развитии гостиничного бизнеса в Оушн-сити за последние пять лет.
«Дело – дрянь!» – мелькнуло у нее в голове, но отступать, похоже, было уже поздно.
Она с ходу начала атаку, оглушив изумленного Глюкмана всевозможными сведениями о гостиницах и гостиничном бизнесе в городе.
Похлопывая по своей папке, Нэнси рассказала ему о том, сколько новых гостиниц и мотелей было введено в строй за последние годы и как в связи с этим увеличилось число отдыхающих. Девушка тут же привела примеры того, как владельцы гостиниц помогают городу решать общие проблемы, главными из которых она назвала качество обслуживания и создание привлекательного имиджа Оушн-сити в глазах приезжих.
Нэнси врала и врала упоенно, поскольку могла позволить себе подобное удовольствие крайне редко. Она путала названия, цифры, даты, но ее напор и желание во что бы то ни стало задержать Лео, в конце концов, сделали свое дело: Глюкман сперва замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, пытаясь хоть что-то понять из всего того, что ему наговорила эта молоденькая смазливая секретарша.
Спутник Глюкмана дипломатично отошел в сторону и с видом полнейшего безразличия уставился в окно.
– Господин Глюкман, мэру важно знать ваше мнение по этому вопросу. Он просил переговорить при первой же возможности, – подытожила Нэнси и в ее голосе Лео почудилась тихая мольба.
– Если это так срочно, – он пожал плечами.
Нэнси не нужно было повторять.
– Благодарю вас, – и она кивнула на приоткрытую дверь одного из пустующих кабинетов.