Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов. Напрудная, Крестовская, Мещанская слободы (Е. А. Мусорина, 2011)

Напрудная, Крестовская, Мещанская слободы

Особым видом поселений на Руси считалась слобода. Население слободы временно освобождалось от уплаты налогов в казну. Известны слободы стрелецкие, монастырские, ямские, иноземные, слободы (кварталы и цеха) ремесленников в городах. Не несли государственного тягла принадлежавшие феодалам городские слободы, которые назывались «белыми» (в отличие от «черных» слобод, жители которых не были «обелены» от государственных повинностей). Соборным уложением 1649 года «белые» слободы были ликвидированы. Сохранив свое название «слобода», уездные слободы превратились в обычные села и деревни или в поселения городского типа, а слободы городов в городские кварталы.

* * *

С древних времен по дороге в Ярославль по одну сторону существовала дворцовая Напрудная, а по другую – Переяславская ямская слободы. «Продвигаясь вдоль Земляного вала, мы пересечем несколько больших дорог, шедших в значительные города: Смоленск, Волоколамск, Тверь, Дмитров, Ярославль, Владимир, Рязань, Серпухов, Калугу. Вдоль этих дорог, живых торговых артерий, размещались длинными узкими полосами дворы московских слобод, так же как сейчас располагаются сёла вдоль шоссе. Вдоль по Смоленской дороге вытянулась Дорогомиловская слобода, по Тверской – Тверская-Ямская слобода, по Дмитровской дороге – новая Дмитровская слобода и далее Сущевская и Сущевская Новая. Ярославская (Троицкая) дорога была обрамлена с двух сторон слободами: Троицкой (Крестовской) с левой стороны и Переяславской Гонной с правой, которые, однако, не подходили к самой дороге, так как были отрезаны дворцовыми землями, приписанными к дворцовой Напрудной слободе. Последняя подходила к дороге, но от других слобод отделялась широкой полосой выгонной и пахотной земли»[11].

^{Вид Крестовской заставы. Литография М. Щурова 1839 года.}

Северные дороги заселялись интенсивнее, по сравнению с южными, поскольку долгое время население юга все еще боялось набегов кочевников. Поселения на северных окраинах Москвы возникли в основном в XVII веке и потому некоторые из них носили название «новых». Ко второй половине века можно отнести возникновение слобод – Новой Сущевской на реке Неглинной и Новой Воротниковской на Дмитровской дороге, Мещанской на северной окраине Москвы. Новые московские слободы на северных окраинах быстро росли. Так, Мещанская слобода в 1676 году имела 551 тяглый двор и 14 дворов причта. Через восемь лет, в 1684 году, число дворов увеличилось до 679. Прошло еще 11 лет, и Мещанская слобода имела уже 787 дворов.

^{Знаменская церковь в Переславской Ямской слободе. Фото 1882 года}.

Мещанская слобода, подчинявшаяся Посольскому приказу, занимала особое положение. Во время русско-польской войны 1634–1667 годов в Москве и других городах оказалось большое количество военнопленных из Польши, Белоруссии и Литвы. После Андрусовского договора 1667 года часть переселенцев выехала в Польшу, другие пожелали остаться в Русском государстве. Их стали называть мещанами, от слова «място» (место), что по-польски обозначает «город». Чтобы поставить выходцев из белорусских и литовских городов (мещан) в лучшие условия, боярин А. С. Матвеев в 1672 году устроил в Москве особую Мещанскую слободу за пределами Земляного города, на земле дворцовой Напрудной слободы, там, где находились до 1917 года четыре Мещанские улицы. Новая слобода была отдана в управление Посольского приказа. Управлял слободой назначаемый от Посольского приказа дворянин. Мещане развили большую торговую деятельность, завели лавки на Болотной площади и на Таганке. Недавние пленники быстро достигли значительного благосостояния, и через несколько лет таких 17 мещан было взято в Гостиную сотню.

В 1684 году в числе жителей Мещанской слободы были уже люди из Ярославля, Углича, Галича, Владимира, что произошло из-за смешения населения слободы с окружающими жителями. Намерение правительства обособить жителей слободы по этнографическому принципу не удалось. Одновременно с конца 1680-х годов приток посторонних в слободу перестал тревожить Посольский приказ, а городская реформа 1699 года положила конец почти 30-летнему существованию Мещанской слободы как искусственному заведению по образцу иностранных слобод в России.

Мещанская слобода была богатой и пользовалась значительными льготами. Особое положение слободы было определено боярским приговором 23 августа 1682 года. Последним в общих чертах были обозначены службы мещан, состоявших купчинами и целовальниками[12] в Посольском приказе и на Посольском дворе, где имели пребывание послы с Украины, т. е. производили закупки всего, что требовалось для этих учреждений: материалов для ремонта, корма и прочего, имели своих агентов в Новгороде, Пскове и Смоленске. Мещане-меховщики ездили с соболиной казной при послах в Крым, Польшу и Швецию, мещане же были целовальниками на Сафьянном дворе.[13]

^{Постановление президиума Мособлисполкома о закрытии и сносе часовни по 1-й Мещанской улице.}

К тому же Ярославская (Троицкая) дорога никогда не пустовала. И многочисленные мелкие и средние торговцы на этой дороге всегда имели неплохой доход. Наиболее оживленное место было у Троицкой (Крестовской) заставы. При царских богомольных походах к Троице у Троицкой заставы была «слазка», то есть государь сходил с коня и переодевался в дорожное платье. Здесь была часовня, получившая название «У Креста», она принадлежала храму Живоначальной Троицы на Капельках и стояла на границе Троицкого и Трифоновского приходов на 1-й Мещанской улице.

^{Церковь Живоначальной Троицы на Капельках, на 1-й Мещанской улице. Фото 1888 года.}

Храм Живоначальной Троицы на Капельках, как и часовня «У Креста», были разрушены в 1920–1930-е годы. На месте часовни сегодня стоит 7-этажный жилой дом по адресу: проспект Мира, 71. А память об утраченной Троицкой церкви хранит Капельский переулок. «Урочище Капельки происходит от того, что прежде на месте церкви, или близ неё было кружало. Коего целовальник, сбирая с посетителей по копейке, то есть по мелочи, наконец, построил эту церковь. Но предание это опровергается летописью церкви, которая свидетельствует, что храм поставлен деревянный 1708 года повелением императора Петра I, на отведенном от Посольского Приказа кружечном месте; потом после пожара 1712 года сооружен каменный, пожалованием Императора Петра I, Императрицы Екатерины I и Царевича Алексея Петровича. В книгах Патриаршего Приказа и первой ревизии, урочище это писалось «на Капле». Но как близ этого места изстари был кахельный завод, то слово кахель (кафель) не обратилось ли по созвучию в каплю, вместо на Кахле стали говорить на Капле, потом на Капельках?»[14]

^{Молодой Петр I и сокольничий. Художник К.В. Лебедев. 1900-е годы.}

Дубовый Крест из часовни находится ныне в алтаре Иоанно-Предтеченского придела церкви Знамения Пресвятой Богородицы, что в Ямской Переславской слободе. Церковь эта по приделу именовалась еще «Иоанна Предтечи у Креста».

Знаменской церкви принадлежала и другая часовня. Она звалась «Красной» и, вероятно, была поставлена в 1757 году для сбора средств на построение каменной церкви Знамения Богородицы, вместо обветшавшей деревянной. Каменная часовня не раз перестраивалась, украшалась и была любимой и массово посещаемой жителями Переславской, Напрудной и Мещанской слобод и прибывающими в Москву по Ярославской дороге богомольцами. В часовне находилась чтимая икона Коронования Божией Матери. Часовня была разобрана в 1928–1929 годах. На месте ее теперь находится высокий дом №70 на пересечении проспекта Мира и Средней Переяславской улицы.

^{Храм святого мученика Трифона в Напрудном. Фото 2005 года.}

Дворцовая Напрудная слобода находилась в XVII веке на месте древнего села Напрудного, известного с 1328 года, на современной Трифоновской улице. Дворцовое село Напрудное упоминается в духовных завещаниях князей от 1328, 1353, 1356, 1389 годов. Село располагалось по обе стороны речки Напрудной, впадавшей в Неглинную. Слово «село» указывает, что уже в 1328 году здесь была церковь в честь св. Трифона, к которому обращаются с молитвой в связи с бедствиями на полях и огородах, В 1699 году здесь значился государев «воловий двор», в 1701 году перевезенный в Измайлово. При речке Напрудной был большой пруд, дававший возможность соколиной охоты на «мокрую» птицу, кроме обыкновенной «верховой». Наиболее вероятно, что нынешняя каменная Трифоновская церковь, вместо деревянной, была построена во второй половине княжения Василия III. При церкви было старинное кладбище. На дворе ее сохранялись надгробные камни 1570 года. Внутри сохранялось несколько древних икон XVI и XVII веков. Церковь сооружена из белого камня. Обычно исследователи относили ныне существующее строение храма во имя св. Трифона к XVI веку, но обнаруженный во время реставрации на южной стороне фрагмент надгробной надписи, как и материал, из которого выстроена церковь, позволили датировать его концом ХV столетия. На северо-восточной стороне алтарной абсиды снаружи была сделана в конце XVI – начале XVII века роспись, изображающая св. Трифона с соколом на правой руке. Народная легенда связывает фреску с боярином Патрикеевым. Легенда рассказывает, что молодой царский сокольничий Иоанна Грозного Трифон Патрикеев, во время соколиной охоты, упустивший по какой-то оплошности царского сокола, получил чудесную помощь от святого мученика Трифона, указавшего Патрикееву место, где находится порученный его наблюдению царской сокол, из-за потери которого он мог подвергнуться царской опале. В соколе можно видеть намек на соколиную охоту, когда-то процветавшую у села Напрудного.

^{Царь Алексей Михайлович на соколиной охоте. Художник Н. Сверчков. 1873 год.}

В 1800 году Москву посетил архимандрит Черногорского Владыки Митрополита Петра Негоша – Стефан Вукотич. Узнав о его прибытии, серебряных дел мастер Трифон Добряков предложил на свой счет соорудить раку для мощей св. муч. Трифона, находящихся в Черногории в Баке Котарской. Петр Негош прислал в благодарность Добрякову три частицы мощей от мученической главы св. Трифона. В 1812 году Добряков поднес эту святыню императору Александру I, а по окончании войны, в 1819 году, она была помещена в церковь Трифона в Напрудном и вделана в икону св. Трифона. После закрытия церкви св. мч. Трифона в начале 1930-х годов, икона эта была передана в никогда не закрывавшуюся церковь Знамения в Переяславской слободе.

^{Храм святого мученика Трифона, что в Напрудной, в конце XIX века.}

В 1882 году «Трифоновской, что в Напрудной, церкви причт со старостою церковным в прошении в Императорское Московское Археологическое Общество объявили, что при означенной церкви с древнего времени на наружной стороне восточной стены алтаря настоящей церкви находится сделанное по штукатурке живописное весьма чтимое богомольцами изображение св. Мученика Трифона на коне, по преданию, над тем самым местом, и в том именно виде, где и как этот св. Мученик когда-то явился царскому сокольничему для указания упущенного царского сокола. Пред сим изображением для защиты его от дождя и снега, к алтарной стене издавна пристроен деревянный навес, с таковыми же стенками и дверьми вроде часовни, а также и с возвышенною для богомольцев площадкою, на которую ведет деревянная лестница в 9 ступеней. Но так как этот навес в настоящее время пришел уже в крайнюю ветхость и самым видом своим всегда представлял слишком некрасивую пристройку, то просят разрешить им вышеозначенную деревянную пристройку всю сломать и на ее месте из имеющихся церковных сумм выстроить новую каменную пристройку».

^{Колокольня храма св. мученика Трифона в Напрудном. Фото 1895 года.}

Обследовав Трифоновскую церковь 10 ноября 1882 года архитектор Никитин в своем отчете в Императорское Московское Археологическое Общество писал о необходимости защитить памятник от строительства многочисленных вокруг него пристроек: «На предложение Общества от 18 октября сообщить сведение о предполагаемой пристройке к алтарной стене церкви св. Мученика Трифона в Напрудной, имею честь доложить, что Трифоновская церковь уже застроена с западной и отчасти с северной и южной сторон, и что дальнейшее ее закрытие пристройками нежелательно по следующим соображениям:

^{Церковь святого мученика Трифона в Напрудном. Вид с севера. Художник Н.Я. Тамонькин. 1947 год.}

1) Трифоновская церковь принадлежит к малому числу церквей XV–XVI веков, отличающихся между прочим своеобразным и смелым устройством сводов, из которых при сломке церкви Ивановского монастыря и церкви Уара Мученика, уцелели только эта церковь и святителя Николая в Мясниках, обе уже значительно застроенные и подновленные; дальнейшее искажение допускать не следует.

^{Записка по делу об описи имущества церкви св. Трифона в Напрудном. 1924 год. ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 18. Д. 352. Л. 79}

2) Мы надеемся, что на подобные редкие остатки древнего русского зодчества, наконец, будет обращено должное внимание и получится возможность к разумному их восстановлению в первоначальном виде, чему будет служить помехой предполагаемая каменная часовня. Легкая деревянная пристройка или навес над образом св. Мученика Трифона, который, надобно заметить, новейшего письма и писан на стене масляными красками, может быть приведена с малыми издержками в более благообразный вид. Оставаясь такою, как она есть, то есть тесовою, эта пристройка не портит стен древнего храма, и при надобности может быть легко снята; не то будет когда устроят каменную часовню со сводами, пробьют штрабы в древних стенах для привязки новой кладки с древнею. Эту часовню тогда нелегко будет уничтожить, во-первых, по причине ее прочности, а главное потому, что народ привыкнет служить молебны Чудотворцу не в храме, построенном в честь его, а в пристроенной к нему часовне.

^{План владения Старо-Екатерининской больницы, Сущевской части. Составлен в 1890 году.}

3) Пристройку к древнему небольшому храму малой с него копии нельзя одобрить. В проекте часовни воспроизводятся формы древнего храма в меньшем размере и со всеми новейшими его искажениями: на древнем храме позднейшая двухъярусная главка, – на часовне подобная ей деревянная; в древнем храме окна растесаны и приведены в прямоугольный вид, – в часовне окна и дверь с прямыми перемычками. Было бы весьма желательно, если бы средства, назначенные на устройство часовни, могли бы быть обращены на возстановление этого редкого древнего памятника в первоначальном его виде». Тем не менее, к 80-м годам XIX века древняя маленькая церковь Трифона была почти полностью скрыта новыми церковными строениями[15].

В феврале 1925 года, незадолго до своей кончины, Литургию в этом храме служил Святейший Патриарх Тихон (Беллавин). В 1932 году новейшие церковные постройки были взорваны. Оставили только древнюю церковь. Фреска с ее стены в 1934 году поступила в Третьяковскую галерею из Центральных государственных реставрационных мастерских. Белокаменная церковь Трифона в Напрудном, является одним из первых храмов посадского типа, распространившегося на Руси в XVI веке. Особенно интересна звонница, расположенная на крыше северо-западного угла храма. Позднее на смену звонницам пришли колокольни[16].

^{Старо-Екатерининская больница с церковью в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Фото П.П. Павлова. 1913 год.}

Большое владение церкви Трифона в Напрудном граничило с владением Старо-Екатерининской больницы для чернорабочих (3-я Мещанская улица). На сегодняшний день обе территории принадлежат Московскому областному научно-исследовательскому клиническому институту. С 1887 по 1923 год больница называлась Старо-Екатерининской московской городской, потом больницей им. А. И. Бабухина, с 1930 года – Московским областным клиническим институтом (МОКИ), затем МОКИ-медвуз. В Отечественную войну тут размещался эвакогоспиталь. С 1951 года она называется МОНИКИ.

Екатерина II решила создать в Москве крупную народную больницу гражданского ведомства – до тех пор такой была только небольшая Павловская, в Замоскворечье. 12 августа 1775 года императрица издала указ, предписывающий московскому обер-полицмейстеру Н. П. Архарову учредить под ведомством полиции «особую больницу», чтобы милостию сей пользовались «бедные безгласные»: отставные солдаты без пенсиона, неимущие отставные чиновники и духовные лица, их жены, увечные престарелые обоего пола. Все эти категории подлежали бесплатному лечению на казенный счет, а за плату разрешалось лечить и «добровольно приходящих», то есть обращавшихся за врачебной помощью простых москвичей.

^{Старо-Екатерининская больница с церковью иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Фото начала ХХ века.}

Новая московская больница, названная по имени основательницы Екатерининской, открылась 19 июня 1776 года на 3-й Мещанской улице (ныне ул. Щепкина, 6). Здесь, в малонаселенной окраине близ Крестовской заставы, еще в феврале 1772 года был открыт один из городских чумных карантинов – в его деревянных зданиях и разместили эту больницу на 150 коек. Сразу по открытии освятили первую больничную домовую церковь в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», тоже деревянную. (Только в 1899 году ее перестроили каменной, с шатром.) А для отпевания покойных в конце XIX века при анатомическом театре была выстроена вторая деревянная церковь в честь иконы Богоматери «Целительница» и освящена в мае 1881 года. Раньше это была обыкновенная часовня.

^{Храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» при Старо-Екатерининской больнице. Фото 2005 года}.

Между основанием этих двух больничных церквей произошли глобальные изменения в самой больнице. В 1833 году ее перевели в роскошное здание на Страстном бульваре, построенное еще Матвеем Казаковым – прежде там была усадьба Голицыных, а потом московский Английский клуб, восхитивший когда-то Стендаля. И больница на Страстном стала именоваться Ново-Екатерининской. А судьба Старо-Екатерининской больницы на Мещанской сложилась иначе. В 1835 году она была отдана под арестантскую больницу Бутырской тюрьмы, и ее заведующим стал «святой доктор» Ф. П. Гааз. Однако в 1841 году в Москве разразилась очередная инфекционная эпидемия, и в больницу на Мещанской стали поступать больные из работных домов и беднейшие жители города. Так что уже в 1843 году она получила официальный статус «больницы для чернорабочих». Прошение о ее новом профилировании было подано на том основании, что немногочисленные городские больницы и отделения для простого народа переполнены, и неимущие больные рабочие, «не находя себе здесь приюта», уходят из Москвы в свои селения и умирают по дороге. Ведь все они в основном были выходцами из деревень и малых городов.

Уже в 1844 году больные арестанты были окончательно переведены из Старо-Екатерининской больницы в новую клинику, открытую доктором Гаазом на собственные средства в Малом Казенном переулке близ Земляного вала. Эта клиника получила потом название полицейской больницы им. императора Александра III. С переводом арестантов в новую клинику Старо-Екатерининская окончательно стала городской больницей для чернорабочих; во второй половине XIX века были выстроены ее новые кирпичные корпуса.

Полностью бесплатной она не была. За больницу власти установили сбор по 70 копеек серебром в год с каждого чернорабочего, к коим относились мастеровые, фабричные, ремесленные, мануфактурные рабочие, землекопы, каменщики, печники, извозчики и даже лакеи. Это подобие медицинского страхования было введено одновременно с получением вида на жительство – или, выражаясь современным языком, московской регистрации для иногородних, приезжавших в Москву на заработки. Каждый прибывший в Москву должен был явиться в контору адресов с паспортом, внести плату в 70 копеек за медицинское обслуживание и получить «адресный билет» – без платы можно было получить такую регистрацию только на один месяц. И хотя позднее плата поднялась до рубля, а потом и до рубля с четвертью, средств все равно не хватало: разница между доходами от уплаты больничного сбора и расходами по содержанию больницы составляла в 150 тысяч рублей, которую покрывал город из своего бюджета.

Однако нуждавшихся в больнице было множество, чему способствовала отмена крепостного права, когда в Москву хлынул поток наемной рабочей силы из деревень и провинциальных городов. Старо-Екатерининская клиника даже открывала свои филиалы, которые затем обратились в самостоятельные городские больницы – такие, как Яузская и Басманная.

^{Решение исполкома Мособлсовета о передаче здания бывшей церкви на баланс электромеханического завода.}

В 1870-х годах как по ветхости построек, так и по отношению вместимости, больница находилась в крайне неудовлетворительном состоянии. Поэтому решено было возвести новые строения по павильонной системе, разработанной профессором Павловым. Руководствуясь этим, в 1875 году архитектор А. А. Мейнгардт построил ряд новых павильонов.

В сентябре 1874 года в Старо-Екатерининскую больницу был доставлен рабочий, повредивший ногу в самой первой аварии на московской конно-железной дороге (конки появились на городских улицах в 1872 году). Поскольку лошади, тащившие вагон, не могли сами поворачивать его на крутых поворотах, властям приходилось расставлять на путях специальных рабочих, которые лопатами, кирками и прочими инструментами обеспечивали вагону плавный поворот, но велик был риск травматизма.

^{Мосздравотдел просит отдел управления Моссовета дать срочное распоряжение о закрытии церквей и часовен при больничных учреждениях Мосздравотдела, 1922 год ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 18. Д. 282}

В 1891 году в Старо-Екатерининской больнице было открыто «родовспомогательное» отделение – до революции это был самый крупный московский роддом, которым заведовал Г. Л. Грауэрман, чье имя долгое время носил знаменитый роддом №7 на Новом Арбате. В Старо-Екатерининской больнице начинали свою деятельность известные московские доктора Ф. И. Гетье и В. Н. Розанов – после революции оба стали лечащими врачами Ленина и других кремлевских жителей. Доктор Гетье, окончивший Московский университет, два года почти бесплатно проработал в Старо-Екатерининской больнице, чтобы иметь возможность экстерном получить второе образование, – сам сенатор Плеве оказал последнему протекцию. Потом Гетье стал первым главным врачом открытой незадолго до революции Солдатенковской (ныне Боткинской) больницы, устроенной в 1910 году по завещанию и на средства московского текстильного короля К. Т. Солдатенкова.

^{Мосздравотдел просит адмотдел Моссовета ускорить дело с вывозом иконостасов из ликвидированных при больницах церквей, в том числе из института имени Склифосовского (бывшей Шереметевской больницы), 1924 год ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 18. Д. 316}

И сотрудник Гетье по Лечебно-Санитарному управлению Кремля, профессор Розанов прошел той же стезей: окончив Московский университет, он начинал свою деятельность в Старо-Екатерининской больнице, потом был приглашен в Солдатенковскую помощником главного врача и затем в Кремль. Как ведущий хирург, он был вызван в августе 1918 года лечить раненого Ленина, а потом делал ему операцию по извлечению пули – именно эта пуля когда-то экспонировалась в музее Ленина. Потом Розанов констатировал смерть Надежды Аллилуевой от самоубийства и оставил о том медицинское заключение, рассекреченное и опубликованное только в 1998 году[17].

При больнице, еще с XVIII века, существовала церковь во честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Новая церковь была выстроена архитектором В. П. Десятовым и освящена 3 ноября 1899 года. Наверху расположен главный храм в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость», а внизу – придельная церковь во имя Павла Исповедника, освященная 10 ноября 1899 года. Храм выстроен и украшен на средства домовладельца А. Л. Каверина, жившего напротив. Московские церковные ведомости так освещали открытие нового храма: «Храм размещается в больничном саду и выходит алтарной стеной на 3-ю Мещанскую. Снаружи он очень красив и увенчан пятью главами с вызолоченными крестами; над западным входом сооружена шатровая колокольня, на которой размещаются колокола. Внутри храм поражает великолепием и красотою; широкий купол поддерживается четырьмя столпами. Величественный четырехъярусный иконостас художественно исполнен г. Терезою; святые иконы писаны в древнем стиле по вызолоченному фону; стены храма украшены живописью и орнаментами в древнем стиле; ко дню освящения храмоздателем сооружена драгоценная утварь работы г. Хлебникова и облачения. В общем, устройство этого храма обошлось более чем в сто тысяч рублей. Освящение и литургию совершал Его Высокопреосвященство владыка Митрополит Московский Владимир с местным благочинным, протоиереем Л. В. Рубиным, настоятелем храма о. Лебедевым и прочим духовенством. Пел хор Чудова монастыря. После освящения храма были провозглашены уставные многолетия и «вечная память» отцу храмоздателя, рабу Божию Павлу. После литургии Владыка Митрополит обратился к храмоздателю с глубоко прочувствованным словом и благословил его иконой св. Александра Невского, сооруженной на средства служащих при больнице… Храм в честь св. Павла Исповедника находится в нижнем ярусе церкви, который предназначен для отпевания умерших в больнице…» Больничный храм был закрыт, вероятно, в 1922 году. Пятиглавие и шатер колокольни были снесены. Ныне в храме идут реставрационные работы.

^{Современный вид церкви в честь иконы Божией Матери «Целительница» при Старо-Екатерининской больнице в Москве.}

На севере больничного комплекса, близ Трифоновской улицы, находится вторая, ныне закрытая церковь Старо-Екатерининской больницы – церковь в честь иконы Божией Матери «Целительница». Эта была «церковь при анатомическом театре, освящена 22 мая 1881 года и выстроена из дерева». В советское время все дом^'овые церкви были ликвидированы, не исключая и больничные. Оба храма Старо-Екатерининской больницы были закрыты и полуразрушены, с храма «Целительницы» сбили крест, а храм обратили в Бюро судебно-медицинской экспертизы. В настоящее время там разместился Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. Владимирского (МОНИКИ). Абсида алтаря глядит прямо на улицу Щепкина, само же здание является крайним с севера строением Старо-Екатерининской больницы и уже мало чем напоминает церковь.

^{Икона Божией Матери «Целительница».}

В старой Москве в честь иконы Божией Матери «Целительница» освящали в основном больничные церкви, где Она являлась Покровительницей и Помощницей в исцелении душ и тел. История иконы «Целительница» ведет свое начало с IV века от Рождества Христова. Она находится в грузинской местности Карталинии, в Цикланском храме, а в Москве чудотворный список с этого образа хранился в Алексеевском женском монастыре. На иконе Богоматерь изображена стоящей у одра больного. Сюжетом «Целительницы» стало древнее церковное предание о чудесно исцеленном Самой Царицей Небесной человеке. Один благочестивый клирик всякий раз, когда входил в храм или выходил из него, преклонял колена перед образом Богородицы с возгласом: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою», и с последующей молитвой, славящей Царицу Небесную. Но внезапно на него напала страшная болезнь, поразившая его язык сильным нагноением так, что человек не мог говорить. Страдая, он читал свою обычную молитву в уме, и однажды увидел у своего изголовья прекрасного юношу, взиравшего на него с состраданием, – это был его Ангел-Хранитель, который начал молить Пресвятую Богородицу исцелить болящего: «О премилосердная Госпоже! Таков ли должен быть плод благоговения к Тебе сего клирика? Это ли награда за каждодневное произношение им Тебе архангельского приветствия? Язык его, привыкший ублажать Тебя, ныне весь изъязвлен. О премилосердная! Обрати матерний Свой взор на сего страдальца и пощади его». И по молитве Ангела у постели больного вдруг явилась Сама Царица Небесная и, источив из груди Своей каплю млека, напоила ею уста болящего и сделалась невидимой. А больной клирик, получил мгновенное исцеление и сразу же пошел в церковь где рассказал о дарованном Чуде. Оно и было запечатлено в иконографии образа Богоматери «Целительница».

При Старо-Екатериниской больнице работало Благотворительное общество Старо-Екатерининской больницы. В 1891 году в Строительное отделение Городской Управы Обществом был направлен проект для согласования постройки в Больничном переулке (дом № 7) комплекса зданий приюта для выздоравливающих детей. В них были предусмотрены помещения детских спален, ванных комнат, ватер-клозетов, столовых, рукодельных, мастерских, учительских классов, комнат для проживания нянечек. В 1894 году в здании приюта была устроена церковь Воскресения Словущего, отмеченная снаружи главкой над серединой главного здания. В 1960-х годах в церковной части здания размещалась библиотека. Наверху сохранялся еще луковичный барабан без креста. Ныне и он разрушен, сохранилось лишь основание барабана.

^{Чертеж фасада здания приюта для выздоравливающих детей при больнице св. Ольги, 1891 год. ЦИАМ. Ф. 54. Оп. 181. Д. 1271}

Дом № 64 по 1-й Мещанской улице занимала детская больница св. Ольги. В начале XX века в этой больнице работал врачом И. В. Русаков, в честь которого названа Русаковская улица в Сокольниках.

На 1-й Мещанской улице (ныне проспект Мира) находится основанный Петром I Аптекарский Огород при медико-хирургической академии. Он служил для разведения медицинских растений. В 1805 году он был куплен Московским Университетом и переименован в Ботанический сад Московского Университета. Ныне саду возвращено его старое название.

^{Часовня святого благоверного князя Александра Невского и мученика Иоанна Воина в Екатерининском парке.}

По Олимпийскому проспекту пролегает граница Екатерининского парка. Парк расположен между улицей Советской Армии, Олимпийским проспектом, Трифоновской улицей и Суворовской площадью. Он включает в себя памятник садово-паркового искусства «Екатерининский Парк» и прилегающие к нему территории.

Исторически эта территория долгое время не имела застройки, здесь протекала река Напрудная, приток Неглинной. Вдоль ее русла располагалось несколько прудов, из которых сохранился только нижний. Освоение местности началось в XV веке, когда в верхнем течении реки Напрудной возникло царское село, где в 1492 году была возведена церковь св. Трифона. В XV веке в район реки Напрудной был перенесен Кресто-Воздвиженский монастырь. Большую часть территории в этот период занимали рощи, луга и пастбища.

^{Портрет Екатерины II. Художник А.П. Антропов. 1766 год.}

С конца 1860-х годов Екатерининский институт начал сдавать в аренду расположенные севернее пруда бывшие огородные земли. К концу 1880-х годов к северо-востоку от владения института образовалась система мелких участков. Для подъезда к ним были проложены новые улицы: Большая и Малая Екатерининские. Еще один участок в границах владения в 1888 году взял в аренду почетный гражданин Москвы, коммерции советник Александр Иммер, и создал опытно-семенную станцию и растительный питомник, с оранжереями и парниками.

В 1935–1941 годах на Екатерининской площади был построен Театр Красной Армии. В 1979 году через территорию парка проложили Олимпийский проспект, полностью нарушивший историческую структуру района. Вся старая застройка была разобрана. В 1970–1980-х годах на прилегающих к парку территориях началось строительство спорткомплекса «Олимпийский», с северо-запада проложена улица Советской Армии. На территории парка построены Музей Вооруженных Сил и студия военных художников им. Грекова, создан комплекс социально-бытового обслуживания и культурного отдыха. Ядром парковой зоны является памятник садово-паркового искусства – парк Екатерининского института («Екатерининский парк»), занимающий почти половину всей территории парковой зоны. На территории возведены входные павильоны, построен летний читальный павильон, воссозданы ротонда, музыкальный салон и исторический пруд. Садово-парковую зону планируется расширить за счет прилегающих к Екатерининскому парку территорий в северной части Трифоновской улицы, а также за счет присоединения участка на пересечении Олимпийского проспекта и улицы Дурова.

^{Бюст А. В. Суворова у часовни в Екатерининском парке.}

Северная часть парка преобразована в зеленую зону, предназначенную как для прогулочного отдыха, так и для функционирования здесь общественных и культурно-просветительных объектов. Зеленая зона сформирована вокруг часовни с бюстом полководца А. В. Суворова, которая разместилась на основной оси нового парка, ведущей в Екатерининский парк. Данная территория создает уникальную рекреационную зону с выходами на Олимпийский проспект, Трифоновскую улицу, ул. Советской Армии, что позволяет осуществить принцип «прозрачности» парка. Проектом предусмотрено создание тематических садов с декоративными акцентами природного характера, предназначенных для отдыха и прогулок. Так, на пересечении входов-бульваров с Олимпийского проспекта и Трифоновской улицы будет устроен розарий, с юга и востока обрамленный коллекцией хвойных растений, а у социально-реабилитационного центра ветеранов – сад непрерывного цветения. У сохранившегося прудика расцветет сад водных и прибрежных растений. В регулярной части парка, примыкающей к Трифоновской улице, расположится сад сирени. В центральной ландшафтной части парка проектируется анфилада полян, обрамленных группами лиственных и хвойных деревьев. Разнообразные прогулочные маршруты, рассчитанные на все возрастные группы, обеспечат смену впечатлений и как бы увеличат пространство парка. В будущем зеленая зона парка включит в себя и строящийся Центр Армянской культуры.

^{Екатерининский институт в Екатерининском парке.}

На 2-й Мещанской улице (ныне ул. Гиляровского) находится великолепный храм святителя Филиппа, Митрополита Московского, построенный на месте встречи его мощей при перенесении из Соловецкого монастыря в Успенский собор Московского Кремля 9 июля 1652 года. Церковь находится недалеко от центра Москвы, рядом со станцией метро «Проспект Мира», и на фоне серой громады Олимпийского комплекса сияет как жемчужина необыкновенной красотой, притягивая взор удивительно легкой, светлой и нарядной архитектурой.

^{Церковь Святителя Филиппа, Митрополита Московского, на 2-й Мещанской улице. Фото конца XIX века.}

Святитель Филипп, Митрополит Московский, в миру Феодор, происходил из знатного боярского рода Колычевых, занимавших видное место в Боярской думе при дворе московских государей. Он родился в 1507 году. Его отец, Степан Иванович, «муж просвещенный и исполненный ратного духа», попечительно готовил сына к государственному служению. Благочестивая Варвара, мать Феодора, кончившая свои дни в иночестве с именем Варсонофия, сеяла в душе его семена искренней веры и глубокого благочестия. Юный Феодор Колычев прилежал к Священному Писанию и святоотеческим книгам, на которых зиждилось старинное русское просвещение, совершавшееся в Церкви и в духе Церкви. Великий князь Московский, Василий III Иоаннович, отец Иоанна Грозного, приблизил ко двору молодого Феодора, которого, однако, не манила придворная жизнь. Сознавая ее суетность и греховность, Феодор все глубже погружался в чтение книг и посещение храмов Божиих. Жизнь в Москве угнетала молодого подвижника, душа его жаждала иноческих подвигов и молитвенного уединения. Искренняя привязанность к нему юного княжича Иоанна, предвещавшая большое будущее на поприще государственного служения, не могла удержать в граде земном взыскующего Града Небесного.

^{Обитель преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев. Книжная миниатюра XVIII в.}

В воскресный день, 5 июня 1537 года, в храме, за Божественной литургией, Феодору особенно запали в душу слова Спасителя: «Никто не может работать двум господам» (Мф. 6, 24). Они и предрешили его дальнейшую судьбу. Усердно помолившись Московским чудотворцам, он, не прощаясь с родными, тайно, в одежде простолюдина покинул Москву, и некоторое время укрывался от мира в деревне Хижи, близ Онежского озера, добывая пропитание пастушескими трудами. Жажда подвигов привела его в знаменитый Соловецкий монастырь на Белом море. Там он исполнял самые трудные послушания: рубил дрова, копал землю, работал на мельнице. После полутора лет испытаний игумен Алексий, по желанию Феодора, постриг его, дав в иночестве имя Филипп, и вручил в послушание старцу Ионе Шамину, собеседнику преп. Александра Свирского († 1533; память 30 августа). Под руководством опытных старцев инок Филипп возрастал духовно, усиливая пост и молитву. Игумен Алексий посылает его на послушание в монастырскую кузницу, где святой Филипп с работой тяжелым молотом сочетает делание непрестанной молитвы. К началу службы в храме он всегда являлся первым и последним выходил из него. Трудился он и в хлебопекарне, где за свое смирение был утешен небесным знамением. В обители показывали после образ Богоматери «Хлебенный», чрез который Заступница Небесная явила Свое благоволение смиренному Филиппу-хлебнику. По благословению игумена, святой Филипп некоторое время проводит в пустынном уединении, внимая себе и Богу.

^{Соловецкий монастырь.}

В 1546 году в Новгороде Великом архиепископ Феодосий посвятил Филиппа во игумена Соловецкой обители. Новопоставленный игумен старался всеми силами поднять духовное значение обители и ее основателей – преподобных Савватия и Зосимы Соловецких (память 27 сентября и 17 апреля). Он разыскал образ Божией Матери «Одигитрия», принесенный на остров первоначальником Соловецким, преподобным Савватием; обрел каменный крест, стоявший когда-то перед келией преподобного. Были найдены Псалтирь, принадлежавшая преподобному Зосиме († 1478), первому игумену Соловецкому, и его ризы, в которые с тех пор облачались игумены при службе в дни памяти чудотворца. Обитель духовно возрождалась. Для упорядочения жизни в монастыре был принят новый устав. Святой Филипп построил на Соловках два величественных храма – трапезный храм Успения Божией Матери, освященный в 1557 году, и Преображения Господня. Игумен сам работал как простой строитель, помогая класть стены Преображенского собора. Под его северной папертью он ископал себе могилу, рядом с могилой своего наставника, старца Ионы. Духовная жизнь в эти годы в обители процветает: учениками святого игумена Филиппа были и при нем подвизались среди братии преподобные Иоанн и Лонгин Яренгские (память 3 июля), Вассиан и Иона Пертоминские (память 12 июня).

^{Обитель преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев. Книжная миниатюра XVIII в.}

Для тайных молитвенных подвигов святой Филипп часто удалялся на безмолвие в глухое пустынное место, за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни. Но Господь готовил святого угодника для иного служения и иного подвига. В Москве о соловецком отшельнике вспомнил любивший его когда-то в отроческие годы Иоанн Грозный. Царь надеялся, что найдет в святителе Филиппе верного сподвижника, духовника, советника, который по высоте монашеской жизни ничего общего не будет иметь с мятежным боярством. Святость митрополита, по мнению Грозного, должна была одним кротким духовным веянием укрощать нечестие и злобу, гнездившуюся в Боярской думе. Выбор такого первосвятителя для Русской Церкви казался ему наилучшим. Филипп долго отказывался возложить на себя великое, но тяжкое бремя Предстоятеля Русской Православной Церкви. Духовной близости с царем Иоанном он не чувствовал. Пытался убедить царя упразднить опричнину, Грозный же старался доказать ему ее пользу для государства. Наконец, грозный царь и святой митрополит пришли к уговору, чтобы святому Филиппу не вмешиваться в дела опричнины и государственного управления, не уходить с митрополии в случаях, если царь не сможет исполнить его пожеланий, быть опорой и советником царя, как были опорой московских государей прежние митрополиты. 25 июля 1566 года свершилось посвящение святого Филиппа на кафедру Московских Первосвятителей, к сонму которых предстояло ему вскоре присоединиться.

^{Приговор Освященного Собора об избрании в митрополиты св. Филиппа.}

Иоанн Грозный, один из величайших и самых противоречивых исторических деятелей России, жил напряженной деятельной жизнью, был талантливым писателем и библиофилом, сам вмешивался в составление летописей (и сам внезапно оборвал нить московского летописания), вникал в тонкости монастырского устава, не раз думал об отречении от престола и монашестве. Каждый шаг государственного служения, все крутые меры, предпринятые им для коренной перестройки всей русской государственной и общественной жизни, Грозный стремился осмыслить как проявление Промысла Божия, как действие Божие в истории. Его излюбленными духовными образцами были святой Михаил Черниговский (память 20 сентября) и святой Феодор Черный (память 19 сентября), мужественно шедшие к святой цели сквозь любые препятствия, встававшие пред ними в исполнении долга перед Родиной и перед Святой Церковью. Чем сильнее сгущалась тьма вокруг Грозного, тем решительнее требовала его душа духовного очищения и искупления. Приехав на богомолье в Кириллов Белозерский монастырь, он возвестил игумену и соборным старцам о желании постричься в монахи. Гордый самодержец пал в ноги настоятелю, и тот благословил его намерение. С тех пор всю жизнь, писал Грозный, «мнится мне, окаянному, что наполовину я уже чернец». Сама опричнина была задумана Грозным по образу иноческого братства: послужив Богу оружием и ратными подвигами, опричники должны были облачаться в иноческие одежды и идти к церковной службе, долгой и уставной, длившейся с 4 до 10 часов утра. На «братию», не явившуюся к молебну в четыре часа утра, царь-игумен накладывал епитимию. Сам Иоанн с сыновьями старался усердно молиться и пел в церковном хоре. Из церкви шли в трапезную, и пока опричники ели, царь стоял возле них. Оставшиеся яства опричники собирали со стола и раздавали нищим при выходе из трапезной. Слезами покаяния Грозный, желая быть почитателем святых подвижников, учителей покаяния, хотел смыть и выжечь грехи свои и своих соратников, питая уверенность, что и страшные жестокие деяния вершатся им ко благу России и торжеству Православия. Наиболее ярко духовное делание и иноческое трезвение Грозного раскрывается в его «Синодике»: незадолго до смерти по его велению были составлены полные списки убиенных им и его опричниками людей, которые были затем разосланы по всем русским монастырям. Весь грех перед народом Иоанн брал на себя и просил святых иноков молить Бога о прощении его исстрадавшейся души.

^{Опричники. Художник Н.В. Неврев. Вторая половина XIX века.}

^{Царь Иван IV Грозный просит игумена Кирилло-Белозерского монастыря благословить его в монахи Художник К.В. Лебедев. 1898 г.}

Самозванное иночество Грозного, мрачным игом тяготевшее над Россией, возмущало святителя Филиппа, считавшего, что нельзя смешивать земного и небесного, служения креста и служения меча. Тем более что святой Филипп видел, как много нераскаянной злобы и ненависти скрывается под черными шлыками опричников. Были среди них и просто убийцы, очерствевшие в безнаказанном кровопролитии, и мздоимцы-грабители, закоренелые в грехе и преступлении. Попущением Божиим история часто делается руками нечестивцев, и как бы ни желал Грозный обелить пред Богом свое черное братство, кровь, пролитая его именем насильниками и изуверами, взывала к небу.

^{Святитель Филипп обличает царя Иоанна Грозного. Художник А. Орлов. XIX в.}

Святитель Филипп решился противостать Грозному царю. Это было связано с новой волной казней в 1567–1568 годах. Осенью 1567 года, едва царь выступил в поход на Ливонию, как ему стало известно о боярском заговоре. Изменники намеревались захватить царя и выдать польскому королю, уже двинувшему войска к русской границе. Иоанн Грозный сурово расправился с заговорщиками и вновь пролил много крови. Грустно было святому Филиппу, но сознание святительского долга понуждало его смело выступить в защиту казненных. Окончательный разрыв наступил весной 1568 года. В Неделю Крестопоклонную, 2 марта 1568 года, когда царь с опричниками пришел в Успенский собор, как обычно, в монашеских облачениях, святитель Филипп отказался благословить его, но стал открыто порицать беззакония, творимые опричниками: «учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати об опричнине». Обличение Владыки прервало благолепие церковной службы. Грозный в гневе сказал: «Нам ли противишься? Увидим твердость твою! – Я был слишком мягок с вами»,– добавил царь, по свидетельству очевидцев.

^{Последние минуты Митрополита Филиппа. Художник Н.В. Неврев, 1898 г.}

Царь стал проявлять еще большую жестокость в преследовании всех противившихся ему. Казни следовали одна за другой. Участь святителя-исповедника была решена. Но Грозный хотел соблюсти канонический порядок. Боярская дума послушно вынесла решение о суде над Главой Русской Церкви. Над Митрополитом Филиппом был устроен соборный суд в присутствии поредевшей Боярской думы. Нашлись лжесвидетели: к глубокой скорби святителя, это были иноки из возлюбленной им Соловецкой обители, его бывшие ученики и постриженики. Святого Филиппа обвиняли во множестве мнимых преступлений, до колдовства включительно. «Я – пришелец на земле, как и все отцы мои, – смиренно отвечал святитель, – готов страдать за истину». Отвергнув все обвинения, святой страдалец пытался прекратить суд, объявив о добровольном сложении митрополичьего сана. Но отречение его не было принято. Мученика ждало новое поругание. Уже по вынесении приговора о пожизненном заточении в темнице, святого Филиппа заставили служить Литургию в Успенском соборе. Это было 8 ноября 1568 года. В середине службы в храм ворвались опричники, всенародно зачитали соборное осуждение, порочившее святителя, сорвали с него архиерейское облачение, одели в рубище, вытолкали из храма и на простых дровнях отвезли в Богоявленский монастырь. Мученика долго томили в подвалах московских монастырей, ноги старца забивали в колодки, держали его в оковах, накидывали на шею тяжелую цепь. Наконец, отвезли в заточение в Тверской Отрочь монастырь. Там год спустя, 23 декабря 1569 года, святитель принял мученическую кончину от руки Малюты Скуратова. Еще за три дня святой старец предвидел окончание своего земного подвига и причастился Святых Таин. Мощи его были преданы земле первоначально там же, в монастыре, за алтарем храма. Позже, по просьбе иноков Соловецкой обители (11 августа 1591 года), мощи святителя Филиппа были перенесены из Твери в Соловецкий монастырь и положены под папертью храма преподобного Зосимы и Савватия. 29 апреля 1646 года игумену Соловецкой обители Илие была послана грамота патриарха Иосифа о торжественном открытии мощей святителя Филиппа. 31 мая мощи переложили в новую раку и поставили в Преображенском соборе. В 1652 году по инициативе митрополита Новгородского и Великолуцкого Никона (будущего патриарха) мощи святителя Филиппа были перенесены в Москву и 9 июля встречены у Крестовской, или Троицкой, заставы царем Алексеем Михайловичем и сонмом духовенства. В руки святого была вложена покаянная грамота царя, в которой он молил о прощении грехов своего прадеда Иоанна Грозного.

На Соборной площади Кремля мощи стояли 10 дней и затем были поставлены в Успенском соборе у южной двери алтаря.

Память святителя Филиппа праздновалась Русской Церковью 23 декабря и 17 июля; по царскому распоряжению 1669 года празднования были перенесены на 9 января (память блаженной кончины) и 3 июля (перенесение святых мощей) по старому стилю.

Первоначально по перенесении мощей святителя Филиппа в Москву была построена деревянная церковь в 1652 году. Место, где был возведен храм святителя Филиппа, находилось на землях, принадлежавших Троице-Сергиеву монастырю. В церкви служили до 1689 года, и когда она обветшала, ее разобрали, а в 1691 году выстроили каменную. Придел Алексия, человека Божия был освящен в 1710 году. В 1750 году настоятель Иоанн Федоров с прихожанами просили о перестройке придела преподобного Алексия.

При Московском митрополите Платоне (Левшине) в 1777 году храм начали перестраивать. К работе был привлечен известный архитектор М. Ф. Казаков. Он предложил оставить нетронутой трапезную, а разобрать только главную часть храма конца XVII века.

По справке из Московской Духовной Консистории нынешняя церковь «построена 1788 года тщанием священников Максима Дионисиева и Иоанна Сергеева приношениями прихожан и посторонних дателей». В 1750-х годах Максим Дионисиев был диаконом Филипповской церкви. С 1760-х годов в документах значится уже священником означенной церкви. Отец Максим был весьма деятельным и уважаемым священником.

Как раз в настоятельство о. Максима Филипповская церковь обветшала и потребовала срочной перестройки, о чем свидетельствует сохранившееся прошение его с приходскими людьми на имя митрополита Московского и Калужского Платона: «Генваря 20 дня 1777 года поданным Вашему Высокопреосвященству от нас прошением представлено об означенной нашей приходской церкви Убогих местах, а особливо в святом алтаре от самого почти фундамента, даже до свода оказались немалые расседины, кои время от времени умножаются, наводя крайнюю опасность. И что по учиненному со общаго нашего согласия архитектором Матвеем Федоровичем Казаковым осмотру повреждение оной церкви оказалось от слабого фундамента, отчего по мнению его, архитектора, необходимо следует настоящую церковь со старым алтарем, исключая трапезу и имеющийся при оной придел, всю до фундамента разобрать и вновь построить. И ныне поспешествующу Божию благоволению и Вашему архипастырскому благословению собрано и приуготовлено как материалов, так и наличных денег всего более пяти тысяч рублев. Того ради Вашего Высокопреосвященства милостивого архипастыря покорнейше просим вышеозначенную нашу приходскую церковь разобрать и оною по нову возобновить»[18].

^{На переднем плане храм Святителя Филиппа, Митрополита Московского. Фото Б. Игнатовича. 1937 год.}

Строительство по проекту М. Ф. Казакова и под руководством архитектора С. Карина длилось 10 лет, и в 1787 году был выстроен величественный храм в стиле раннего классицизма. Построенная церковь святителя Филиппа Митрополита в Мещанской слободе на месте старого одноименного храма XVII века при трапезной 1752 года, была задумана в качестве домовой церкви подворья митрополита Платона, но проект подворья остался неосуществленным.

Внутреннее пространство храма поражало обилием лепнины, полукольцами колонн, высоким светлым куполом, прорезанными окнами-люкарнами. Нужно добавить, что это стройная гармония архитектурных форм создавала еще и великолепный акустический эффект. Иконостас только в своей нижней части принадлежал Казакову, верхняя его часть была выполнена в конце XIX века.

Освящение вновь построенной церкви состоялось в 1788 году. В 1827 году к трапезной был пристроен второй придел – преподобного Сергия Радонежского – на средства князя Долгорукова. В XIX веке на территории храма были построены дома для церковнослужителей. В 1889 году купцом Н. Ф. Степановым на территории храма была построена богадельня.

В 1896 году при церкви святителя Филиппа Митрополита, что в Мещанской слободе, была открыта церковно-приходская школа, о чем сообщали Московские церковные ведомости: «…Прошлый 1896–1897 учебный год ознаменовался открытием нескольких новых церковно-приходских школ в Московской епархии, как в самой столице, так и в уездах губернии. В городе Москве с началом учебного года открыта церковно-приходская школа в Филипповской, что в Мещанской слободе церкви. Вновь открытая школа совершает свою деятельность под руководством Совета Кирилло-Мефодиевского братства учителей и учительниц…»[19]

Помимо церковно-приходской школы в приходе церкви существовали Николаевский детский приют Московского благотворительного общества, городское начальное училище и железнодорожное училище, где должность законоучителей занимали члены причта Филипповской церкви.

В феврале-марте 1898 года причт и староста московской Филипповской на Мещанской улице церкви просили «…разрешить существующия для отопления церкви духовыя печи по их ветхости переменить и вновь на старых местах поставить; сделать переделки в трапезной церкви и в приделе во имя преподобного Алексия: наложить на существующие стены кирпичную кладку на один аршин, разобрать кирпичные коробовые своды и заменить их новыми кирпичными парусными, расширить арочный пролет, оконный пролет заложить; разобрать на время иконостас в Алексиевском приделе, а также возобновить стенную живопись, а иконостас по прочистке его и украшении позолотой возстановить в том же виде и размере, в каком он существует теперь»[20].

^{Храм святителя Филиппа, в Мещанской слободе. Фото 1980 года.}

При церкви святителя Филиппа состояло 2149 квадратных саженей[21] усадебной земли. Дома для священно-церковнослужителей на церковной усадебной земле были построены их же тщанием в разные времена и составляли собственность церкви. Другие здания, принадлежавшие церкви, находились в ограде храма. Это был деревянный двухэтажный дом, нижний этаж которого был построен в 1889 году на средства бывшего церковного старосты Никиты Фроловича Степанова с тем, чтобы в одной половине помещалась богадельня, а в другой половине одна квартира занимаема была просвирницей, а другая – церковным сторожем. Верхний этаж на этот дом был надстроен в 1897 году на средства бывшего церковного старосты тайного советника Ивана Андреевича Колесникова, «чтобы в одной половине помещалась церковно-приходская школа, а другая половина отдаваема была в наймы для содержания школы». В ограде церкви находились еще два деревянных дома и сторожка.

^{Вид на храм Святителя Филиппа, Митрополита Московского, в Мещанской слободе, 2007 год.}

В приходе церкви Филиппа Митрополита в XVIII веке имели домо-владения прихожане, принадлежавшие к известным российским фамилиям: майор Федор Федорович Бутурлин, премьер-майор князь Сергей Алексеевич Козловский, тайный советник и разных орденов кавалер Петр Иванович Вырубов, госпожа девица Софья Николаевна Бахметьева, подполковник Александр Иванович Струговщиков, поручик Николай Михайлов сын Татищев, штабс-капитан Сергей Петрович Вырубов, князь Петр Борисович Голицын, генерал Федор Толстой. Кроме дворян и военных прихожанами церкви были купцы, мещане, цеховые, крестьяне. Всего в приходе церкви святителя Филиппа Митрополита к 1916 году проживало 1250 прихожан[22].

^{Вид на север, в сторону Крестовской заставы; на горизонте видны две Крестовские водонапорные башни у Виндавского (Рижского) вокзала. Прямо тянется 1-я Мещанская (справа выделяется Ботанический сад Московского Университета). Первый по левой стороне храм с шатровой колокольней – церковь Адриана и Наталии в Мещанской слободе, (разрушена в 1936). Ныне – это вид Проспекта Мира от Садового к Третьему транспортному кольцу. Слева вдали сейчас мы бы увидели спорткомплекс «Олимпийский» и Останкинскую телебашню; за ними, соответственно, Марьина Роща и Останкино. Фото 1914 года.}

После революции 1917 года для Церкви наступила другая – эпоха разрушений. До закрытия храма святителя Филиппа в Мещанской слободе в 1939 году многое еще сохранялось. Но уже при прокладке трамвайных путей была снесена часть ограды с воротами.

В послевоенное время на месте дворов церковно-служителей была построена школа. Когда строился спорткомплекс «Олимпийский», было снесено всё, кроме храма. Храм выстоял и с апреля 1991 года началась его новая жизнь, возобновились богослужения. 16 июля 1992 года, в день праздника перенесения мощей святителя Филиппа, храм был освящен Его Святейшеством, Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

В 1993 году было начато восстановление территории храма – от алтаря были отодвинуты трамвайные пути и на их месте разбит маленький газон. Тем самым было предотвращено дальнейшее разрушение храма от вибрации проходящих трамваев. В том же году в центральной части церкви была произведена реставрация мозаичного рисунка пола.

В сентябре 1993 года под руководством художника-реставратора В. В. Филатова были разработаны эскизы для росписи придела преподобного Сергия Радонежского. В декабре роспись была закончена. Придел святого Алексия, человека Божия, расписан под руководством художника-иконописца И. П. Ярославцева. Иконостасы северного и южного приделов были написаны художником-иконописцем из Софрино Н. И. Архиповым. В 1994 году освящен придел преподобного Сергия, и в настоящее время богослужения совершаются поочередно во всех алтарях. Когда уже была проведена значительная работа по реставрации храма, у настоятеля, тогда еще иерея Марка Клименко, родилась идея духовного единения сибирских земель с Москвой, и вскоре она воплотилась в строительстве часовни в честь Сибирских Святых и двух зданий «Сибирского подворья». Строительство всего комплекса было закончено в 1997 году.

Большую роль в деле возрождения храма (реставрации и созидании прихода) сыграло усердие первого настоятеля храма во имя святителя Филиппа, иеромонаха Марка (Клименко). Он рано ушел из жизни (6 октября 1998 года в возрасте 40 лет), но в этот короткий отрезок времени много успел сделать. Ближайшим его помощником в деле воссоздания храма был нынешний староста Владимир Иванович Акиньшин. В феврале 2003 года была начата роспись центральной части храма – между приделами преподобного Сергия и преподобного Алексия – под руководством иконописца В. А. Ермилова и закончена в начале 2005 года. Возрожденный храм продолжает радовать своей красотой многих москвичей и гостей столицы, а верующие всегда могут сотворить здесь тихую сердечную молитву[23].

^{Подворье Троице-Сергиевой Лавры в Москве, храм Живоначальной Троицы.}

К западу от церкви св. Трифона в Напрудном находятся Троицкие улицы, названные так в память о бывшей здесь в XVII веке Троицкой черной слободе, лежавшей на земле Троице-Сергиева монастыря. Рядом стояло Троицкое архиерейское подворье, с 1815 года ставшее подворьем Московского Митрополита. Доныне рядом сохранились здания подворья, где располагалась и домовая церковь преподобного Сергия. Троицкая слобода сначала принадлежала селу Напрудному, потом ямщикам Переяславской слободы. В 1609 году часть слободы была пожалована Троицкому монастырю, за которым и оставалась до революции. Здешняя деревянная Троицкая церковь с приделом преп. Сергия и Никона Радонежских известна с 1631 года. Каменная церковь выстроена около 1696 года, колокольня – 1726 года. Троицкий Сергиев монастырь имел в Москве подворье или «приезжий двор» и в самом Кремле. Оно находилось близ Ризположенских, или Курятных ворот, которым оно дало название Троицких. Сообщение между обоими подворьями и самой Троице-Сергиевой Лаврой было удобное и проходило по Троицкой (Ярославской дороге) от Кремля через Никольские ворота, далее по Никольской улице в Китай-городе, затем по Сретенке, въезд под Сухареву башню, и по улице 1-й Мещанской, ведущей до самой Троицкой заставы, к месту, называемому «У Креста».

^{Церковь свв. мчч. Адриана и Наталии в Мещанской слободе. Фото 1888 года.}

Между 1-й и 2-й Мещанскими улицами, неподалеку от церкви святителя Филиппа находилась ныне утраченная церковь свв. Адриана и Наталии в Мещанской слободе. На месте церкви теперь сквер между домами № 11 и 13 по Проспекту Мира. Каменная церковь известна с 1672 года. Имя церкви объяснялось желанием почтить новую царицу Наталью Кирилловну, обвенчавшуюся с царем Алексеем Михайловичем 22 января 1671 года. В 1703 году к церкви была пристроена трапезная с шатровой колокольней, украшенной изразцами. В середине XVIII века обширный церковный двор получил железную ограду на каменных столбах – одну из лучших на то время. В 1833–1835 годах к трапезной пристроен второй придел святителя Николая. Придел Адриана и Наталии вновь освящен после реконструкции 3 декабря 1850 года. В 1881–1882 годах пристроены ризница и библиотека. По воспоминаниям сына художника В. М. Васнецова, священника М. В. Васнецова (В. М. Васнецов. Прага. 1948). в храме находилось Распятие работы его отца. Церковь была разрушена в 1936 году, а храмовая икона свв. Адриана и Наталии перенесена в никогда не закрывавшуюся и ныне действующую церковь Знамения в Переяславской слободе, где помещена на южной стене трапезной.

^{Вид в сторону трёх вокзалов. Внизу – Б. Сухаревская площадь и бо́льшая часть Сухаревского рынка на Садовом кольце напротив Шереметьевской больницы (Странноприимый дом графа Шереметева, ныне институт Склифосовского). Пирамидальная «высотка» прямо по центру вдали – похоже, башня перестраиваемого Рязанского (теперь – Казанского) вокзала. Слева за куполом «Склифа» – колокольня церкви Спаса Преображения, что в Спасской, на Б. Спасской улице (снесена в 1937 году). Фото 1914 года.}

^{Далее все четыре Мещанские улицы выходили на Сухареву площадь, где находилась главная достопримечательность Мещанской слободы – Сухарева башня, служившая первоначально воротами Земляного города. «…Земляной город окружает все прочие Земляным валом, которые, сохраняя образ круга, занимают потому немалое пространство за Москвой рекою, пересекая оное от одного берега до другого. Сим образом вся общность города Москвы делается круглою. Набег крымских татар, совокупленный с ужасным опустошением, побудил Царя Федора Иоанновича в 1591 и 1592 годах сделать сей вал с деревянным, по оному бывшим острогом, над выездом по Троицкой дороге построена на оном, во время государей Иоанна и Петра Алексеевичей, с 1692 по 1695 год, высокая готического вида башня, называемая Сухаревою по имени стрелецкого Сухарева, не участвовавшего, от других сего имения полков, бунтах, а имевшего на сем месте свой полковой двор, ныне на оном адмиралтейская контора. Оный вал в силу прожекта комиссии в строении Москвы и Санкт-Петербурга, полагается границею города и предместий. В сей части находятся следующие монастыри: Новоспасский, Симонов, Даниловский, Андрониев, Донской, Покровский, Новодевичий, Страстной, Зачатьевский, к ним присовокупляется дом Крутицкого Архиерея, лежащий в конце города на высоком крутом берегу Москвы реки. Из предместий же, называемых слободами, знатнейшая суть, приречье того же имени, где живут кузнецы: Мещанская за Сухаревой башней; Покровское село, называемое перед тем Рубцово; Красная слобода над Красным прудом, в коей есть деревянный дворец; Таганка за Яузой, над которою в восточной города стороне лежит Немецкая слобода. Хорошее местоположение окружаемо с течением сей реки. Построенные для правительствующего Сената старые палаты, Лефортовское дворцовое строение и бывший желтый дворец и многие, правильно выстроенные домы, придают оной изрядный вид. Супротив сей слободы на левую сторону, сооружается великолепный Екатерининский дворец, при котором находится пространный сад. Сверх Земляного вала весь город окружен ещё так называемым Камер-Коллежским валом, имеющим в себе 21 заставу. Все сии разделения имеют между собою сообщения: 25 главными, 61 средними и 672 переулками…»}[24]

^{Сухарева башня. В 1934 году была снесена, как символ царского наследия.}

Сухарева башня хранила память о когда-то располагавшемся здесь стрелецком полку стольника и полковника Лаврентия Сухарева. Первоначально это была деревянная Сретенская башня постройки 1591–1592 годов, бывшая частью крепости так называемого Скородома, или Деревянного города. У деревянной башни Сретенских ворот Земляного города в 1613 году москвичи встречали избранного на царство Михаила Феодоровича Романова. Крепость сгорела в 1611 году и вместо нее в конце 1630-х годов насыпали земляной вал, на котором устроили деревянную ограду с проездными башнями в ней.

Во времена обострения отношений Петра I с правительницей Софьей, узнав о стрелецком заговоре, он спешно покинул Преображенское и уехал в Троице-Сергиев монастырь. Туда к нему пришли потешные полки, а из стрелецких первым встал на его сторону полк Лаврентия Сухарева. В 1692–1695 годах император Петр I вместо деревянной башни при выезде с Сретенки на Троицкую дорогу построил каменные 2-этажные палаты со сквозным проездом под ними и трехъярусной башней.

^{Император Петр I. Цветная литография. Начало XX века.}

«В 1692–1695 годах Петр I построил на главной дороге из Западной Европы в Москву, от Белого моря, именно в Сретенских воротах Земляного города, каменные ворота – двухэтажные палаты с трехъярусной башней над ними. В середине первого этажа палат были ворота, запиравшиеся ночью на железные засовы. Строил башню, вероятно, М. Чеглоков при непосредственном участии самого Петра. Надпись на двух мраморных досках над воротами гласила: «Повелением благочестивейших, тишайших, самодержавнейших государей, царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержцев, по Стрелецкому приказу при сиденье в том приказе Ивана Борисовича Троекурова». «Построены во втором стрелецком полку по Земляному городу Сретенские ворота, а над теми вороты палаты и шатер с часами, а подле ворот по обе стороны караульные малые палаты, да Казенный анбар, а позадь ворот к Новой Мещанской слободе часовня с кельми к Николаевскому монастырю, что на Перерве, а начато то строение строить в лето 7200, а совершено 7203, а в то время будущего у того полку стольника и полковника Лаврентия Панкратиева сына Сухарева». Стрелецкий полк, несший на башне сторожевую службу назывался по имени полковника Сухаревым полком, а место его стоянки – Сухарево, как другие стрелецкие полки и места стоянок у Земляного вала носили названия по именам их полковников Зубово, Левшино. Естественно, что и Сретенские ворота Земляного города, построенные Петром в виде каменной башни, стали называть Сухаревой башней»[25].

^{Сретенские ворота Земляного города в Москве. Миниатюра из рукописной книги. «Избрание на царство Михаила Феодоровича Романова».}

В благодарность Сухареву за верность Петр повелел поместить на башне памятную таблицу с надписью о том, что здесь размещался полк стрелецкого полковника Лаврентия Сухарева. Жители Мещанской слободы полюбили Сухареву башню, ее называли невестой Ивана Великого и сестрой Меньшиковой башни. Вокруг башни шумел Сухаревский торг – рынок-базар. В обширных помещениях башни Петр разместил математическую и навигатскую школу, в 1715 году переведенную в Северную столицу; затем сюда перевели Адмиралтейскую контору, просуществовавшую здесь до 1806 года. При Петре в башне помещалась астрономическая обсерватория, здесь хранились научные инструменты, ценная библиотека. В нижнем этаже находился большой медный глобус, привезенный еще царю Алексею Михайловичу из Голландии. В башне, столб которой поднимался над уровнем реки Москвы на 100 метров, работала под руководством Я. В. Брюса астрономическая обсерватория. В 1706 году в ней впервые в России научно наблюдалось солнечное затмение. Петровского сподвижника Брюса в народе почитали за чернокнижника и колдуна, а его астрономические и алхимические опыты в здании Сухаревой башни называли бесовским волхвованием.

В 1828 году, пользуясь необыкновенной крепостью кладки, в башне устроили два чугунных резервуара Мытищинского водопровода; до 1893 года она служила водонапорной башней, дававшей воду в городские фонтаны.

Достойное употребление ей придумали в советское время. В 1925 году башню приспособили под Коммунальный музей. Известный бытописатель Москвы В. А. Гиляровский, посетивший новый музей, оставил такое стихотворное приветствие:

Вода ключевая

Отсюда поила

Московский народ,

Отныне живая

Знания сила

Отсюда польет.

Вдохновитель проекта, историк Москвы Петр Васильевич Сытин, вкладывал душу в новый музей. Он рассчитывал развернуть там большие экспозиции, устраивать лекции, хотел открыть вокруг башни уголок старой Москвы. К сожалению, ничего из этого не вышло: Сытина уволили из музея, а башню снесли.

Тот же Гиляровский с негодованием писал о разрушении Сухаревой башни в письме к дочери: «Ее ломают. Первым делом с нее сняли часы…потом обломали крыльцо, свалили шпили, разобрали по кирпичам верхние этажи и ни сегодня-завтра доломают ее стройную розовую фигуру…

Жуткое что-то! Багровая, красная,

Солнца закатным лучом освещенная,

В груду развалин живых превращенная.

Всё ещё вижу ее я вчерашнюю –

Гордой красавицей, розовой башнею…»

В газете «Вечерняя Москва» в 1932 году вышла целая серия статей, озаглавленных: «Снести, и как можно скорее», «Мы – за!», «Убедиться может каждый» с жалобами окрестных постовых милиционеров на то, что существование памятника мешает им в их работе. Несмотря на многочисленные протесты, в 1934 году Сухарева башня была снесена как мешающая уличному движению[26].

В здании Сухаревой башни с 1693 года существовала Иверская часовня, находившаяся в ведении Николо-Перервинского монастыря. Вначале часовня была деревянной, пристроенной отдельно с севера к башне. В 1755 году она была заменена каменной на том же месте; в 1880-е годы разобрана, и оказалось, что ее стена, плотно примыкавшая к стене башни, предохранила на ней яркую раскраску 1755 года, по которой появилась возможность вновь оформить все здание. (Из доклада автора проекта восстановления Сухаревой башни О. И. Журина в Московском городском отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. – М., 1983). С 1883 года Иверская часовня с двумя кельями для монашествующих (за иконостасом), помещалась в западной части 1-го этажа Сухаревой башни[27].

Близ Сухаревой башни существовала церковь священномученика Панкратия, находившаяся в Панкратиевском переулке. Ныне переулок почти полностью снесен, и дом, выстроенный на месте храма, числится по Ананьевскому переулку, 6. В XVIII веке переулок назван Панкратиевским по стоявшей здесь в XVII веке черной (торговой) Панкратиевской слободе, которая, в свою очередь, была названа так по стоявшей здесь церкви Панкратия. Церковь известна с 1620 года. Во второй половине XVII века Новая Сретенская слобода называлась Панкратиевской черной слободой и располагалась по обе стороны Сретенки, близ современного Садового кольца. При царе Алексее Михайловиче между дворами Панкратиевской черной слободы были поставлены дворы стрельцов поселенного здесь полка Василия Пушечникова. В конце века полком командовал Л. П. Сухарев. Предположительно, церковь во имя священномученика Пакратия построили стрельцы в память взятия Казани в день св. Панкратия, 9 июля 1487 года. Церковь была разрушена в 1929 году.

^{Общий план владения церкви Живоначальной Троицы, что в Листах. ЦИАМ. Ф. 303. Оп. 2. Д. 149}

Вблизи Сухаревой площади существует древняя церковь Троицы в Листах, известная деревянной с 1632 года. При царе Алексее Михайловиче тут было поставлено около 500 дворов поселенного здесь полка стрельцов Василия Пушечникова, затем полком командовал Л. П. Сухарев. В 1657 году рядом с деревянной стрельцы начали строить каменную церковь. Из приказа Большого Дворца на строительство было выдано заимообразно 150 тысяч кирпичей, которые «стрельцам за поимание и привод в Москву бунтовщика Стеньки Разина с товарищами» пожалованы царем Алексеем Михайловичем без возврату денег. «…А к тому из усердия благоволил прибавить местные образа, царские двери и серебряный потир, вывезенные из белорусских городов Будровны и Орши в 1656 году». Каменный храм Святой Троицы в Листах освящен в 1661 году.

^{План владения церкви Троицы в Листах. 1790 год. ЦИАМ. Ф. 2134. Оп. 1 Д. 31}

«…О Листах существует два предания, одно с другим не согласованные, но каждое имеет некоторый вид вероятности, а именно:

1) Листами названо урочище от заемной кабалы, данной стрельцами царю Алексею Михайловичу за материал на постройку приходской их церкви близ Сретенских ворот Земляного города, и от платежной памяти, пожалованной Государем за их подвиги.

2) От лубочных листов, или картинок, которые будто печатались в Печатной слободе, у Сретенских ворот Белого города, что в приходе церкви Успения в Печатниках, и продавалась у ограды церкви святой Троицы у Сретенских ворот Земляного города (Сухаревой башни), возле которой с древних времен торговали стрельцы.

^{Конец улицы Сретенки, Сухарева башня, церковь Живоначальной Троицы в Листах. Фото 1880 года.}

Одно согласно с летописью церкви и старым названием актовых бумаг листами, другое – с производством и продажею лубочных картинок близ этого места. Самая двусмысленность слова Листы, дала, как случается нередко, повод к двоякому вероятному объяснению, не противоречащему ни истории церкви, ни самому факту»[28].

^{Вид в сторону Красных ворот, Чистых прудов и Лефортова. Слева на переднем плане – колокольня церкви св.Панкратия в Панкратьевском переулке (снесена в 1929 году). В правой части снимка – большой шпиль Меньшиковой башни (храм Архангела Гавриила), а правее небольшой купол нового Почтамта на Мясницкой; в центре – большой «яйцеобразный» овал – скорее всего, это павильон, специально построенный в 1912 году на Чистых прудах для демонстрации в нём панорамы Ф.Рубо «Бородинская битва», позже разобранной и восстановленной в 1962 в одноимённом музее на Кутузовском проспекте. Фото 1914 года.}

В 1689 году во время пожара глава церкви треснула, и император Петр I пожаловал стрельцам на починку 700 рублей «за поимание бунтовщика Федьки Щегловитова». В 1699 году церковь за стрелецкие заслуги переведена была в разряд ружной (получала регулярное пособие из казны). В 1774 году ветхая трапезная с приделом Покрова Пресвятой Богородицы была разобрана и на средства жертвователя фабриканта П. В. Колосова построена новая трапезная. Покровский придел вновь освящен в 1774 году. С 1796 года значится второй придел – преподобного Иоанна Дамаскина. В 1878 году для главного храма был сооружен новый иконостас. В храме находились прекрасные образа середины XVII века, в том числе западнорусской школы. В 1823 году октября 17 дня священник Владимир Никитин с причтом и церковным старостою, московским купцом Василием Емельяновым Соболевым, в прошении на имя Митрополита Московского Филарета писали: «При нашей Троицкой церкви придел во имя святителя Алексия по рисунку, одобренному Вашим Высокопреосвященством, устроен, который просим дозволить освятить сего 1823 года Октября в 28 день, и приказать выдать освященный Антиминс». Придел по чиноположению освятили благочинный Китайского сорока, Покровского и Василия Блаженного собора, что на Рву, протоиерей Иоанн Платонов с прочим духовенством.

^{Выписка из протокола постановления Президиума Моссовета о ликвидации домовой церкви при Институте скорой помощи им. Склифосовского (бывшей Шереметевской больнице).}

Церковь Троицы в Листах была закрыта в январе 1931 года. В 1930-х годах разобраны главы; в конце 1950-х – колокольня. Много лет в церкви размещалась скульптурная мастерская. В 1968 году М. Л. Богоявленский так описывал состояние храма: «Колокольня уничтожена, церковь обезглавлена, штукатурка отвалилась, торчат железные трубы. В некоторых окнах сохранились прежние решетки. Крыша имеет вид бесформенного строения вроде сарая». В 1979, 1980–1983 годах здание церкви частично реставрировалось. В 1990 году владельцем и заказчиком – Москонцертом Министерства культуры СССР – было отреставрировано почти все здание, воздвигнуты главы с крестами. В конце 1990-х годов в соответствии с письмом Патриарха Алексия II Исполком Моссовета принял решение возвратить храм верующим. Малое освящение храма состоялось 31 мая 1991 года при тогдашнем настоятеле о. Георгии Мезенцеве. Под престольный праздник Троицы в 1991 году храму были возвращены два принадлежавших ему церковных дома[29].

^{Странноприимный дом Шереметева. Гравюра с оригинала А. Кадоля. 1830-е годы.}

На месте старого царского литейного двора почти напротив Сухаревой башни в конце XVIII века был построен графом Н. П. Шереметевым Странноприимный дом и больница с обширным садом, простиравшимся до Протопоповского переулка. Ныне это Институт скорой помощи им. Склифосовского. В первой половине XVII века здесь находилась земля, принадлежавшая князьям Черкасским и называвшаяся «Черкасский огород». На ней в 1649 году князь Яков Черкасский выстроил деревянную церковь преп. Ксении. В 1684 году его сын князь Михаил Яковлевич выстроил на месте разрушившейся старой новую деревянную Ксениевскую церковь. Она также в свое время пришла в ветхость и была в 1743 году заменена княгиней Марией Юрьевной Черкасской новым трехпрестольным храмом: главный придел был освящен во имя Живоначальной Троицы, а боковые – во имя архистратига Михаила и преп. Ксении. Церковь была снесена в 1800 году и на месте ее престола поставлен деревянный крест. В 1869 году крест сменила часовня-памятник из белого камня, стоявшая в саду Странноприимного дома.

^{Странноприимный дом Н.П. Шереметева (Институт скорой помощи и больница им. Н.В. Склифосовского) Центральная часть главного здания. Фото 80-х годов XX столетия.}

В род Шереметевых «Черкасский огород» перешел вместе с имением Останкино как часть приданого матери графа Николая Петровича Шереметева, урожденной княжны Черкасской. Н. П. Шереметев решил соорудить здесь благотворительное учреждение. «Здание построено в 1794–1810 годах по проекту Е. С. Назарова. По первоначальному замыслу это должно было быть полукруглое двухэтажное здание с расположенной в центральной части церковью, богадельней в левом крыле и больницей – в правом. После смерти в 1803 году Прасковьи Жемчуговой-Ковалевой, актрисы театра Н. П. Шереметева и его жены, граф решил придать постройке мемориальный характер, сделав ее формы более торжественными. Эта идея Шереметева была осуществлена известным итальянским архитектором Джакомо Кваренги, который дополнил проект Назарова прекрасной полукруглой двойной колоннадой в центре, усилив тем самым значение церкви в общей композиции здания, а также портиками посередине его полуциркульных крыльев и на их торцовых фасадах. Строительством руководили крепостные архитекторы Шереметева П. И. Аргунов, Г. Е. Дикушин и А. Ф. Миронов. Здание Странноприимного дома получило решение по традиционной для Москвы XVIII века схеме усадьбы с большим парадным двором и регулярным парком (спланированным Назаровым), но торцы крыльев уже вынесены на красную линию улицы. Внутреннее убранство церкви выполнено по проекту Кваренги. Роспись плафона и парусов сделана И. К. Скотти, барельефы и скульптура – Г. Т. Замараевым (1806 год). Наибольшей известностью пользуются два горельефа над северным и южным входами над хорами: «Воскрешение Лазаря» и «Избиение младенцев».

^{Интерьер церкви Странноприимного дома Шереметева.}

В 1954 году при реконструкции здания в нише стены нашли медную доску с надписью: «1792 года Июня 28 дня. Соорудитель сего граф Николай Шереметев». Эта закладная доска точно определяет начало строительства здания». День и год освящения Троицкого храма навсегда увековечены. Под Троицким престолом на медном кресте есть следующая надпись: «Освятися жертвенник Господа Бога нашего Иисуса Христа в храме Живоначальныя и Нераздельныя Троицы при Доме Странноприимном, который воздвигнут щедрым иждивением покойного Обер-Камергера Графа Николая Петровича Шереметева на вспоможение страждущему человечеству в царствование Благочестивейшаго Самодержавнейшаго Императора Александра Павловича всея России в лето 1810 года месяца июня в 28 день в память святых Кира и Иоанна».

В 1812 году захватившие Москву французы заняли дом и ограбили церковь. После освобождения города и восстановления святыни на кресте внутри Троицкого престола была сделана следующая надпись: «При нашествии второго сентября 1812 года на Москву злочестивого Наполеона святой храм сей не избавися от общаго жребия, который постиг и другия в столице церкви Божии; неистовые галлы осквернили оный пребыванием своим, простерли святотатственные руцы своя на ограбление честных икон и риз церковных и прикосновением к престолу Господню поругались святыне». Однако наиболее ценная утварь была спасена, будучи замурована в одном из подвалов дома.

По сведениям небольшого музея дома, размещавшегося в одном из залов, храм окончательно был закрыт в 1922 году. С 1923 года на базе Шереметевской больницы, как она к тому времени стала называться, открылся институт имени Склифосовского, для которого после войны внутри квартала построены новые многоэтажные корпуса. Помещение закрытого храма использовалось под лекционный зал, а затем – как вестибюль. Выполненная в 1950-х годах реконструкция храма в значительной мере улучшила режим его эксплуатации. В 1970-х годах были восстановлены венчающие части купола, освобождены от позднейших наслоений многие декоративные элементы, возобновлены утраты архитектурных деталей фасадов и интерьера, реставрирована ограда. Произведена реставрация росписи купола, которой была возвращена первоначальная свежесть красок Скотти (эта работа осуществлена бригадой художников Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината Минкультуры СССР). С 1990 года в отреставрированной Троицкой церкви находился Центральный Музей медицины Академии медицинских наук СССР.

Большая и Малая Спасские улицы названы в XVIII веке по церкви Спаса в Спасской слободе, стоявшей с XVII века в дворцовой слободе. Здесь поблизости в XVII–XVIII веках находился деревянный «походный» дворец царя Алексея Михайловича с башней (каланчой), по которой все поле к востоку называлось Каланчевским. Земля Спасской слободы с 1600 года принадлежала Ярославскому Спасскому монастырю. Церковь известна с 1643 года деревянной. К 1701 году по благословению местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Стефана (Яворского) была построена каменная церковь с однобокой трапезной с престолом святителя Николая Чудотворца. 18 мая 1750 года в Консистории было начато дело о пристройке справа к трапезной придела в честь Тихвинской иконы Богоматери для ранних литургий. Вся трапезная была при этом перестроена, воздвигнута также новая колокольня. Сооружена прекрасная ограда с железными решетками между каменных столбов. Эти работы закончились в 1754 году. Во время неприятельского нашествия хоругви церкви Спаса в Спасской слободе были переданы вместо знамен московскому ополчению в 1812 году архиепископом Августином, прах отца которого был погребен при этом храме. В 1884–1887 годах алтари приделов были выдвинуты в линию с главным алтарем, выстроена новая колокольня (архитектор П. П. Зыков). Жертвователем был фабрикант Фомичев.

Конец ознакомительного фрагмента.