Глава 3
Начало войны
К началу Отечественной войны на западной границе, как уже отмечалось, находились 1‑й и 2‑й Башкирские полки, а также 1‑й Тептярский, 1‑й и 2‑й Уральские казачьи полки, 1‑й и 2‑й Оренбургские казачьи полки.
Казак 1‑го Оренбургского казачьего полка, 1835–1838.
Урядник Уральских казачьих полков.
После вторжения наполеоновской армии манифест царя Александра I и предписание генерал-губернатора с призывом об обороне Отечества оглашали во всех мечетях и на деревенских сходках. Многие джигиты рвались на войну, стыдно было мужчине-башкиру не служить, а побывавшему на войне, да еще вернувшемуся с медалью был почет по всей округе. С годовалого возраста мальчишек начинали воспитывать джигитами, причем не только отец с матерью, но и вся улица, весь аул.
В первые же недели войны по инициативе башкир были сформированы 3‑й, 4‑й, 5‑й Башкирские полки.
В борьбе за независимость страны вместе с великим русским народом активное участие приняли широкие массы белорусского, украинского, башкирского, татарского, калмыцкого и других народов России.
«Не только стародавние сыны России, – писал поэт Сергей Глинка, – но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни, народы кочующие – и те наравне с природными россиянами готовы были умереть за землю русскую. Мордва, тептяри, мещеряки, черемисы (марийцы) ревностно и охотно шли на службу; башкирцы оренбургские[41] сами собою вызывались и спрашивали у правительства: не нужны ли их полки?»[42].
Упоминавшийся полковник Углицкий не забыл боевое содружество 1807 года с башкирами и, будучи Оренбургским войсковым атаманом, подал в начале войны в Санкт-Петербурге управляющему военным министерством Российской империи рапорт с предложением быстро организовать от 10 до 30 башкиро-мишарских казачьих полков для войны с Наполеоном.
Предложение было поддержано на всех уровнях и уже 8 августа 1812 года, в день своего утверждения Александром I главнокомандующим армиями, М. И. Кутузов получил указ о сформировании башкирских казачьих полков. Ниже приводятся в изложении военного министерства предложения атамана, выводы управляющего военным министерством и сообщение Кутузову об утверждении их императором:
В Оренбургской и сопредельных к оной губерниях Саратовской, Вятской и Пермской, как представляет мне войска Оренбургского войсковой атаман полковник Углицкой, состоит по исчислению 1811 года башкирцев 109409 и мещеряков 19800, всего 129209 душ. Народы сии, кроме содержания по Оренбургской линии кордонной стражи, более никаких государственных повинностей не отправляют. Они, по природной своей склонности к воинским упражнениям и навыкам, весьма способны к казачьей службе, и могут быть с пользою употребляемы в армии противу неприятеля. Знатное число народа сего без отягощения поставит ныне из себя на службу от 10 до 30 и более пятисотных полков.
Полковник Углицкий, будучи движим усердием на пользу службы и любовию к отечеству, приемлет на себя составление сих полков, как равно одного атаманского тысячного из войска Оренбургского.
Составление оных, по мнению его, можно произвести на следующем основании:
1. Число людей в полках, образ управления оными и продовольствие их вообще должны быть точно на том же положении, на каком находятся уже в армии от сих народов казачьи полки.
2. Вооружение составить употребляемое ими и именно: ружья, пистолеты, сабли, пики и луки, кто чем может, и навык употреблять, не требуя единообразия.
3. Равномерно не требовать единообразия и в одежде, а дозволить им иметь оную по своему обычаю; если же кто по собственному желанию употреблять будет мундир, установленный для казачьих войск, то сего не только не возбранять, но считать оное отличною ревностью к службе и о таковых для поощрения к тому прочих доносить начальству в месячных рапортах.
4. Полковых командиров и прочих чиновников выбрать из башкирского и мещерякского народов; но как не весьма много найдется знающих хорошо русский язык, то недостающее за тем число дополнить из Оренбургского войска. Равномерно дать из оного войска по нескольку человек в каждый полк для введения порядка службы и внутреннего благоустройства, так же в полковые квартирмистры и писаря, и дозволить определить в сии должности из другого состояния людей по аттестатам.
5. Для пользования больных прикомандировать нужное число медицинских чинов и снабдить их аптечными веществами.
6. Командирование полков произвестъ на правилах, существующих на подобные случаи, то есть с обыкновенною и утвержденною подмогою.
7. За выкомандированием сего войска в армию освободить от воинского постоя домы чиновников и казаков, отправившихся на службу, и оказывать женам их и детям всякое покровительство и защиту, что и возложить на обязанность местного начальства.
8. Дальнейшее образование оного войска предоставить последствию времени, по совершенном познании на опыте нравов, обычаев и состояния сего народа.
Сие предложение войска Оренбургского войскового атамана полковника Углицкого нахожу я сообразным пользе службы и теперешним чрезвычайным военным обстоятельствам, а потому полагаю:
1. Составить на точном основании вышеизложенного предположения один Атаманский тысячный полк из войска Оренбургского, и от 10 до 30 пятисотных полков из башкирского и мещерякского народов, коим дать название Башкирских казачьих по нумерам.
2. Составление сих полков возложить на полковника Углицкого, который, по служению в Оренбургском войске с 1776 года, конечно, приобрел достаточные сведения о состоянии оного народа, как равно и его к себе доверенность.
3. Для поспешнейшего исполнения сего он может во все обитаемые башкирским и мещерякским народами губернии отправиться сам и посылать известных ему чиновников Оренбургского, Башкирского и Мещерякского войска.
4. Начальники губернии обязаны оказывать ему в сем деле возможные содействия и пособия и удовлетворять все законные его требования беспрекословно.
5. Войскам сим находиться в непосредственной его команде. На сей конец присвоить ему звание войска Оренбургского, Башкирского и Мещерякского войскового атамана, и иметь двух адъютантов, коих изберет он из войска Оренбургского.
6. Ему предоставить право производить нижних чинов до обер-офицерского чина; к производству ж в обер-офицеры и к другим наградам представляет на основании общего порядка по команде.
7. По мере сформирования сих полков отправлять к Нижнему Новгороду.
8. Атаман Углицкий обязан будет по выкомандировании остальных полков отправиться вслед и обозреть все полки на марше.
9. Как отныне находится в С.-Петербурге, то снабдить его из казны прогонными деньгами, равно и находящихся при нем чиновников на проезд в места составления Башкирских полков.
В прочем все оное, как равно таковой полковника Углицкого похвальный подвиг, всеподданнейше подвергая на благородосмотрение Вашего императорского величества, испрашиваю высочайшего повеления.
Полное собрание законов Российской империи, т. 40. Общее приложение к томам Полного собрания законов,
№ 25. 201а, стр. 84–86.
в С.-Петербурге Управляющим военным министерством о сформировании башкирских казачьих полков.
Я имел счастие подносить государю императору прилагаемую у сего записку, содержащую в себе правила, на основании коих предполагается составить один Атаманский тысячный полк из войска Оренбургского и от 10 до 30 и более пятисотных полков из башкирских и мещерякского народов, жительствующих в Оренбургской, Саратовской, Вятской и Пермской губерниях.
Его императорское величество, по уважению нынешних чрезвычайных военных обстоятельств и необходимой нужды в усилении армии, апробируя предположение сие во всех частях, высочайше повелеть соизволил: привесть оное в подлежащее исполнение.
Составление сих полков возложено на войскового атамана Оренбургского войска полковника Углицкого, под руководством оренбургского военного губернатора.
Сделав на предмет сей нужные распоряжения, имею честь сообщить об оном вашему высокопревосходству с тем, не угодно ли вам, милостивейший государь, будет предписать гг. начальникам помянутых губерний, дабы они к скорейшему составлению и выкомандированию оных полков в армию, содействовали войсковому атаману Углицкому всеми зависящими от них мерами. Женам же и детям чиновников и казаков, отправившихся на службу, оказывали защиту и покровительство, и чтобы домы их освобождены были от воинского постоя.
Башкирские казаки. С гравюры. Париж, первая четверть XIX в.
Прибывший на западную границу 1‑й Башкирский полк вошел в состав казачьего корпуса войскового атамана Матвея Ивановича Платова, находящегося в городе Гродно.
В марте 1812 года на западной границе находился и 2‑й Башкирский полк, который был расположен в белорусском селе Олеске и входил в 1‑ю бригаду полковника Иловайского 12‑го, 5‑й кавалерийской дивизии 2‑й Западной армии[43].
1‑й Тептярский полк майора Темирова прибыл на западную границу в марте 1812 года и вошел в состав авангарда 3‑го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Тучкова 1‑го. Вскоре он был выделен на аванпостную службу на берегу Немана в районе Олиты.
В апреле 1812 года в 24 дивизию вошел и Уфимский пехотный полк. В нем было 3 штаб-офицера, 30 обер-офицеров, 73 унтер-офицера и 1104 рядовых[44].
Таким образом, 1‑й Башкирский полк сначала был в составе 1‑й Западной армии, а с началом военных действий оказался в составе 2‑й армии; 2‑й Башкирский полк, находившийся в составе 2‑й армии, с июня 1812 года входил в состав 3‑й армии; а 1‑й Тептярский полк был в составе 1‑й Западной армии. 2‑й Тептярский полк находился в Оренбурге: он прибыл на фронт в период контрнаступления русской армии.
Башкирские полки и полк майора Темирова оказались на боевом участке пограничной линии, где уже в мае 1812 года начались стычки с разъездами Наполеона. 12 мая командир 3‑го корпуса генерал Тучков писал военному министру: «Командующий кордоном вверенного мне корпуса 1‑го Тептярского казачьего полка шеф-майор Темиров… доносит мне… что на противном берегу реки Немана, против местечек Олиты, Мереча, где находятся наши запасные магазины, и селения Судовой, где строятся плоты, каждый день разъезжают большие партии конных егерей, и дороги, против сих мест к берегу ведущие, расчищаются с большим тщанием и делаются гораздо шире». Майор Темиров доносил, что с противоположного берега Немана открыли стрельбу по русским судам, и она продолжалась до самого прибытия на сии выстрелы к берегу наших казаков»[45].
Начальник Почекайского кордона хорунжий Милованов, в подчинении которого были конники 2‑го Башкирского полка, 31 мая сообщил командованию важные сведения, собранные разведчиками. В донесении говорилось, что «на сих днях непременно вступят в пределы герцогства Варшавского австрийские войска, составляющие корпусом двадцати или тридцати тысяч… Из числа оного имеют прибыть в местечко Скрылов противу кордона, мне вверенного Почекайки, числом до пяти тысяч человек». Милованов просил разрешить ему собрать команду, «которая ныне находится в раскомандировке у всякого кордона и пикета башкирского 2‑го полка»[46].
В связи с создавшейся тревожной обстановкой на западной границе уточнялась и укреплялась авангардная служба по кордонам пограничной линии. 4 июня 1812 года начальник главного штаба 1‑й Западной армии генерал Лавров дал следующее предписание командиру 3‑го Пехотного корпуса генералу Тучкову: «как авангард вверенного вам корпуса состоит из 1‑го полка казачьего, который предписал генералу Платову туда отрядить, 1‑го полка Тептярского, лейб-казачьего и Черноморской сотни, 2 егерских полков и дистанцию передовых постов занять от Румнишек до Олиты, то аванпосты учредите в нижеследующем порядке:
1‑я линия должна быть занята казаками на кордоне, линия в одном марше от кордона из небольших отрядов легкой кавалерии и егерей, имеющих передовые посты, которые патрулями своими должны содержать сообщение с казаками»[47].
Правый берег Немана от города Ковно до города Гродно был разделен на 4 кордонных участка, и каждый из них был поручен для наблюдения казачьему полку. Из штаб-квартир полков до пунктов расположения авангардов и от последних до штаб-квартир корпусов были учреждены и пешие посты «летучей военной почты».
Начальник авангарда 3‑го Пехотного корпуса генерал Шаховской 6 июня из местечка Стоклишек рапортовал командиру корпуса генералу Тучкову: «Шеф 1‑го Тептярского казачьего полка майор Темиров 1‑й сего числа мне донес, что пятая сотня занимает кордоны от Олиты до Понемуней, четвертая – от Понемуней, а прочие три займут свои места 7‑го числа»[48].
Таким образом, полк Темирова оказался в том районе, где началась переправа передовых частей наполеоновской армии через Неман. В начале июня за Неманом стали показываться крупные силы неприятеля. 11 июня (ст. ст.) 1812 года вечером пехотный корпус французского маршала Даву начал переправу через Неман у деревни Понемунь. Это был участок, где кордонную службу несла 5‑я сотня Тептярского полка. Французы показались и на других участках.
12 июня майор Темиров доносил бригадному командиру генералу Орлову-Денисову: «Получил я сейчас рапорт есаула Юсупова…, что вчерашнего числа на противной стороне реки через местечко Балберишки вниз по реке к Ковно проходило несколько сильных отрядов. Равно и сотник рапортует, что через Матишанцы прошло конницы полков пять, и против кордона Прены прошла пехота. Сии войска потянулися вниз к Ковно. А для разбора обстоятельнейшего я отправился, и что мною усмотрено будет, поспешу донести о том вашему сиятельству»[49].
Орлов-Денисов (1775–1843). Гравюра Г. Доу по оригиналу Д. Доу. 1823 г. В 1812 г. – генерал-майор, командир лейб-гвардии Казачьего полка.
Сообщение майора Темирова подтвердилось полностью. В ночь с 11 на 12 июня по трем мостам у Понемуня через Неман хлынули в Россию полчища Наполеона. Французская армия стремительно продвигалась вперед. Наполеон рассчитывал вскоре дать генеральный бой и разгромить русскую армию.
Русская армия начала войну в неблагоприятных условиях. Соотношение сил было в пользу Наполеона. Русские войска не имели главнокомандующего. План обороны страны, составленный с участием бездарных прусских генералов, был совершенно неудовлетворительным. В первые же дни войны пришлось от него отказаться. Под натиском превосходящих сил противника русские войска вынуждены были отступать в глубь страны. Третий пехотный корпус отходил к городу Вильно. Авангард генерала Шаховского, где находился полк майора Темирова, превратился в арьергард.
15 июня генерал Шаховской рапортовал командиру 3‑го Пехотного корпуса генералу Тучкову 1‑му: «Я из города Трок с авангардом выступаю в 4 часа пополудни в Мурованную Баку, куда и прибуду в 7 часов, оставляя в Троках кавалерию под командою генерал-майора графа Орлова-Денисова – 3 сотни Тептярского полка, один эскадрон лейб-казачьего и Лейб-Черноморскую сотню»[50].
Произошло много стычек между передовыми частями наполеоновской армии и арьергардом отступающих русских войск. Особенно сильным был бой 16 июня под Вильно. С небольшими перерывами он продолжался с 8 часов утра до 9 часов вечера. В «Экстракте из военного журнала, составленного генерал-майором Мухиным в 1812 году», говорится, что «арьергард… под командою генерал-майора князя Шаховского, составленный из 20‑го Егерского, лейб-гвардии Уланского и Тептярского казачьего полков и полуроты конной артиллерии, сильно был преследуем неприятелем. Генерал-майор князь Шаховской, переправляясь через Вилию… сжег за собою мост и запасные магазины. Арсенал города Вильны, заполненный воинским оружием всякого рода, был также предан огню»[51].
Главные силы 1‑й Западной армии, оставив Вильно, отступили к городу Свенцянам, чтобы оттуда следовать к Дриссе.
Стычка казаков с французами у с. Довгелишки 5 июля 1812 г. Раскрашенная гравюра неизвестного художника. 1‑я половина XIX в.
29 июня 1812 года Барклай-де-Толли поручил командиру 2‑го корпуса генералу Корфу взять под свое начальство «все авангарды» 1‑й армии: «…для чего препровождаю при сем расписание, где именно расположены и из каких войск составлены авангарды от корпусов, да сверх того имеется при оных донской Родионова 1‑го, Бугский и Тептярский полки». Причем Тептярскому и некоторым другим полкам давалось особо важное задание: продвинуться «как можно далее вперед, для узнания, где неприятель находится и непременно стараться схватить несколько пленных». «О всех движениях неприятеля» и результатах разведки предлагалось доложить главнокомандующему Барклаю-де-Толли[52].
Барклай-де-Толли М. Б. Неизвестный художник. 1‑я чете. XIX в.
Барклай-де-Толли Михаил Богданович (1761–1818). Выдающийся русский полководец. С января 1810 по сентябрь 1812 года – военный министр России. В 1812 году – генерал от инфантерии, с 6 (18) июля по 17 (29) августа исполнял обязанности главнокомандующего действующей армией. Ему принадлежит большая заслуга в сохранении русских войск в первый, самый тяжелый период войны. Командовал 1‑й Западной армией. Умело руководя ее вынужденным отходом от границы России Барклай-де-Толли 20 июля (1 августа) привел армию к Смоленску. 17 (29) августа передал общее командование М. И. Кутузову.
Полк майора Темирова с боями производил смелую разведку. 10 июля в окрестностях местечка Бешенковичи произошла схватка с неприятельским авангардом Мюрата.
Как уже было отмечено, 1‑й Башкирский конно-казачий полк находился в летучем корпусе Платова, расположившемся в районе Гродно. На корпус была возложена задача прикрыть отход 2‑й Западной армии Багратиона. Уже 15 июня казаки Платова приняли бой под городом Гродно, в котором активно участвовали конники Башкирского полка. Особенно отличались рядовые Буранбай Чувашбаев, Узбек Акмурзин, есаул Ихсан Абубакиров, хорунжий Гильман Худайбердин и др.[53]
Знаменательным было сражение 27 июня под Миром. Готовясь к сражению, казаки устроили врагу ловушку, для чего «впереди Мира по дороге к Кареличам составлена в 100 человек застава, как для наблюдения за неприятелем, так и для заманки его оттоль ближе к Миру, а по сторонам направо и налево в скрытых местах сделаны засады, каждая по 100 отборных казаков, называемые вентерь. Для того, что ежели открывающие от неприятеля будут стремиться по дороге, тогда застава отступает с намерением с торопливостью и проводит неприятеля сквозь засады, которые тогда делают на него удар, и застава оборачивается ему же лицом»[54].
Дело казаков Платова под Миром. Художник В. Мазуровский. 1912 г.
Задуманная военная хитрость была осуществлена с блестящим успехом. 28 июня Платов рапортовал Багратиону: «Генерал Кутейников подоспел с бригадою его и ударил с правого фланга моего на неприятеля так, что из 6‑ти полков неприятельских едва ли останется одна душа или, быть может, несколько спасется»[55]. А у казаков потери были совершенно незначительны, «потому что, – сообщает Платов, – перестрелки с неприятелем не вели, а бросились дружно в дротики и тем скоро опрокинули, не дав им поддержаться стрельбою»[56]. Бригада генерала Турно была разбита наголову.
В бою при местечке Мир вместе с донскими казаками храбро сражались и башкирские конники. За проявленную отвагу и храбрость рядовой Узбек Акмурзин был произведен в урядники.
Двигаясь через Несвиж и Тимковичи, 1 июля корпус Платова прибыл в Романово, где получил приказ Багратиона задержать наступление неприятеля.
Уже 2 июля крупные силы неприятеля появились у местечка Романово. Авангард французов, состоящий из 7 кавалерийских полков, был встречен казаками, башкирами и калмыками и после упорного боя опрокинут. Враг предпринял вторичную атаку, но, натолкнувшись на стойкую оборону казачьих полков, вынужден был отступить. Победа казачьего корпуса Платова у местечка Романово способствовала успешному отходу 2‑й армии.
Атака донских казаков М. И. Платова около г. Несвижа 27 июня 1812 г. Хромолитография Н. Богатова. 1912 г.
В числе отличившихся в этом сражении были и башкирские воины. Рядовой конник Буранбай Чувашбаев за отличную службу и проявленную храбрость был произведен в урядники (РГВИА, ф. 395, 1818 г., on. 124/321, д. 122, л. 30).
Корпус атамана Платова был многонациональным: кроме донских русских казаков, в его состав входили башкиры, калмыки и татары, которые под руководством своего легендарного военачальника самоотверженно сражались с неприятелем. В борьбе с чужеземными захватчиками крепла боевая дружба воинов разных народов России. Основную и цементирующую силу корпуса Платова составляли отважные казаки Дона.
Характерно и то, что в годы войны среди башкир не наблюдалось дезертирства и членовредительства. П. Е. Матвиевский, изучавший период Отечественной войны 1812 года по местным архивным материалам, делает вывод, что «членовредительство наблюдалось в отдельных случаях по русским и нерусским селениям, при полном отсутствии его, по изученным делам, в казачьих и башкирских кантонах»[57].
Всего в 1812 году в Башкирии было создано 28 башкирских (в том числе 6 ремонтных), 2 мишарских и 2 тептярских полка[58] (для сравнения – на Дону было сформировано 26 полков[59]).
В 1812 году в Башкирии не было урожая, народ голодал, но снаряжал воинов конями, обмундированием и оружием. Каждый полк имел свое знамя. Знамя одного из полков до сих пор хранится в Национальном музее Башкортостана.
Кроме того, в Оренбургском крае, куда входила и Башкирия, были созданы оренбургский драгунский, 3‑й, 4‑й и 5‑й оренбургские казачьи полки (из двух последних составили атаманский тысячный полк).
Пять полков было сформировано и уральскими казаками[60].
Уральский казак. Литография К. Берне. 1‑я пол. XIX в.
Горожане выставили Уфимский пехотный полк. Всего в действующую армию Оренбургский край выставил 45 полков. Помимо этого, в 1812–1813 гг. по четырем рекрутским наборам на защиту Родины ушло свыше 10 тысяч солдат из крестьян и горожан губернии[61].
Население края собирало деньги на нужды войны. Уже к 15 августа 1812 года башкиры, тептяри и мишари пожертвовали в пользу армии 500 тыс. рублей[62].
Тогда же 12 тысяч башкир несли линейную службу на восточных границах России, плюс отправили в дар на фронт 4139 строевых лошадей.
В командный состав башкирского казачьего полка входили 30 человек: командир полка, старшина, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, 1 квартирмейстер, 1 мулла, 1–2 писаря и 10 пятидесятников.
Казак Башкирских кантонов, 1829–1838. А. Висковатов. Историческое описание одежды и вооружения Российских войск.
Урядник и штаб-офицер Башкирских кантонов, 1838–1845. Там же.
2‑й Башкирский полк под командированием майора Курбатова в составе авангарда 3‑й Западной армии под командованием Ламберта 16 июля участвовал в сражении под городом Кобрином (восточнее Брест-Литовска), в ходе которого было убито 2 тысячи, взято в плен 2382 солдата, 76 офицеров и 2 генерала из корпуса Ренье. За храбрость и отвагу Аюп Каипов из Белебеевского уезда, полковой старшина Аралбай Акчулпанов из Стерлитамакского уезда были награждены орденом Святой Анны.
старшины 2‑го Башкирского полка Аксулпанова орденом Св. Анны 3‑й степени
[63]
Господин пятисотенный старшина Аксулпанов.
Именем е. и. в. и властию высочайше мне вверенною, справедливом уважении к отличной храбрости вашей в сражении 15 июля при городе Кобрине оказанной, по личному моему в том удостоверению препровождаю у сего для возложения на вас орден Св. Анны 3‑го класса.
Подлинное подписал генерал от кавалерии Тормасов. Июля 18 дня 1812 года при г. Кобрине 2‑го Башкирского полка.
Орден Св. Анны 3‑й степени по установлению 1797 года носили на «инфантерийской (пехотной) или кавалерийской сабле». В 1770 году Аннинским кавалером стал сороколетний Суворов A.B. Это был первый его орден. Первоначально Знак Ордена Св. Анны 3‑й степени на оружие изготовлялся из золота. Аннинское оружие никогда не снималось, даже при получении более высоких ступеней того же ордена. В 1815 году орден Св. Анны был разделен на четыре степени, причем Аннинское оружие стало низшей, 4‑й.
Тормасов А. П. Художник К. Рейдели. 1813 г.
Тормасов Александр Петрович (1752–1819) Генерал от кавалерии. В первый период Отечественной войны 1812 года командовал 3‑й Западной (резервной) армией. В начале войны успешными действиями на Киевском направлении она отвлекала на себя значительные силы противника.
1‑й и 2‑й оренбургские и 1‑й, 2‑й и 3‑й уральские казачьи полки находились в составе Дунайской армии, которой командовал адмирал П. А. Чичагов.
22 июля (3 августа) обе русские армии соединились у Смоленска. Таким образом, план Наполеона разъединить русские армии потерпел крах. Военные силы России были спасены и сконцентрированы.
Под Смоленском башкирские воины вели боевую разведку. 22 июля полк Темирова сражался с французами при деревнях Сырокоренье и Гусиной, где удалось получить важные сведения и взять в плен французского гусара.
23 июля генерал Оленин из Корытно рапортовал главнокомандующему Барклаю-де-Толли об успехах майора Темирова и полковника Власова 3‑го: «Командиры полков казачьих Тептярского и полковника Власова 3‑го сейчас доставили ко мне двух пленных: первый – одного французского гусара, а второй польского улана, из коих гусар взят разъездом на той стороне реки Днепра против села Гусинова, последний же в селении Лядах. Причем донесено от майора Темирова 1‑го, командующего тептярским полком, что при взятии гусара убито на месте четыре француза. Помянутые пленные объявили мне, что конная бригада генерала Вотрена расположена у самого берега Днепра, восемь же полков кавалерии растянуты до местечка Рудни, а пехота вся позади. Наполеон тому назад четыре дня был в местечке Рудне и Любавичах»[64]. Не ограничиваясь донесением, Оленин послал майора Темирова к Барклаю-де-Толли для личного доклада. «Прописанных пленных вашему высокопревосходительству, – писал Оленин, – поручил я доставить потребованному к вашему превосходительству майору Темирову… г. майор Темиров о силе и намерении неприятеля лично Вашему выскоропр-ству донесет»[65].
26 июля русские войска предприняли наступление к м. Рудни, к северо-западу от Смоленска. В этом наступлении участвовали и башкиры.
27 июля в сражении между деревнями Лешня и Молево Болото вместе с донскими казачьими полками: атаманскими, полковника Грекова 18‑го, генерал-майора Денисова 7‑го, генерала Иловайского 5‑го и Симферопольским конно-татарским полком дрался 1‑й Башкирский полк. Русскими конниками «сделана на неприятеля сильная атака, простиравшаяся с фланга на фланг неприятеля, и неприятель…храбростью российских войск совершенно опрокинут и преследован с большим поражением». Казаки, «быв разъярены, кололи и били неприятеля беспощадно. Много вражеских офицеров и рядовых было взято в плен»[66].
Атаман Платов, давно убедившись в храбрости башкирских конников, из двухсот наиболее отличившихся башкирских джигитов образовал особый отряд для этого боя[67].
№ 110
Рапорт Главнокомандующему 1‑ю Западною армией генералу Барклаю-де-Толли.
Сего числа в 4 часа пополуночи находящийся в авангарде моем генерал-майор Денисов 7‑й донес мне, что неприятель в 9‑ти полках кавалерии и одном пехотном следует от деревни Лешни по дороге, где я находился, впереди деревни Зарубенки. Почему приказал я ему, Денисову, неприятельский авангард в 4‑х кавалерийских полках бывший удерживать, а сам с находящимися при мне полками с 12‑ю орудиями донской конной артиллерии двинулся поспешно вперед и, сближаясь к неприятелю при деревне Молево Болото, где он со мной повстречался, приказал помянутому генерал-майору Денисову с полками имени его и подполковника Мельникова 3‑го, прибавя к ним бригаду генерал-майора Иловайского 5‑го, в 2‑х полках состоящую, под командою подполковника Грекова 18‑го и 200 человек башкир при адъютанте моем поручике Жилине, ударить на неприятельский авангард, который храбростью оных полков был в глазах моих опрокинут и преследуем поражением до 2‑х верст до оставшихся в подкрепление оному авангарду еще 5‑ти неприятельских кавалерийских полков и одного пехотного. Тогда неприятель сильно стал наступать на мой авангард, за которым вслед шел я не более версты с оставшимися при мне полками и, увидя сильное неприятельское наступление, пустил с правого моего фланга в его левый полки: весь Атаманский, Харитонова 7‑го и Симферопольский татарский под командою генерал-майора Кутейникова 2‑го, который только что освободился в течение месяца от полученной им в сражении при местечке Мире в правую руку саблею раны; сам я с донской конной артиллерией и находящимися при мне конвоем в центре, где способствовал мне генерал-майор Иловайский 5‑й, также освобождающийся только от полученной им в сражении при Мире в правую ногу пулею раны. Тут вышло упорное сражение, продолжавшееся более часу…»
В кратком военном журнале движений 1‑й Западной армии от укрепленного лагеря при Дриссе до города Смоленска, составленном генералом Толем в 1812 году, отмечено, что «войсковой атаман Платов с шестью казачьими полками успел разбить при деревне Молево авангард короля Неаполитанского под командой генерала Себастиани, из 6000 человек кавалерии и некоторой части пехоты состоящего, взяв в плен одного полковника, многих штаб- и обер-офицеров и до 800 нижних чинов»[68].
Левой боковой обсервационный отряд при Красном под командой генерала Неверовского должен был «занять в силах Ляды, дабы обратить внимание неприятельское с сей стороны». А находившиеся при этом корпусе казачьи полки Власова и майора Темирова «должны немедленно присоединиться к отряду генерал-майора в с. Чабуры»[69]. Эти полки без всякой задержки переправляются на правый берег Днепра, чтобы «беспокоить неприятеля»[70].
Наполеон все еще рвался к генеральному сражению. С этой целью он решил обойти Смоленск и зайти русским войскам в тыл. Но французские войска натолкнулись на отряд Неверовского. 2 августа под Красным произошла знаменитая битва. На подступах к Смоленску вместе с донскими казаками сражались с неприятелями и отважные конники Башкирии. При этом отличился 1‑й Башкирский полк. За отличие в храбрости Ихсан Абубакиров представлен был в полковые есаулы, что было утверждено командованием[71]. Вместе с казачьим полком Власова важную боевую операцию проводил и тептярский полк майора Темирова[72].
Карта «Вторжение наполеоновской армии в Россию и ход военных действий в первый период Отечественной войны 1812 года»
Казаки (калмыки). 1810‑е г. г. Гравюра И. П. Жазе по рисунку А. И. Зауервейда.
На гравюре – казаки на отдыхе в период изгнания неприятеля с русской земли. У костра изображена группа калмыков, а на пригорке в окружении казаков атаман войска Донского М. И. Платов.
Урядник тептярских казачьих полков, 1829–1835. А. Висковатов. Историческое описание одежды и вооружения Российских войск.