Carole Mortimer
A BARGAIN WITH THE ENEMY
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.
Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
A Bargain with the Enemy © 2014 by Carole Mortimer
«Сделка с врагом»
Пролог
– Не беспокойся, Мик, он придет.
– Убери ноги со стола, – в ответ на заверения брата резко ответил Микаэль, не отрывая взгляда от бумаг, лежащих перед ним в рабочем кабинете «Прибежища Архангела» – уединенного особняка семейства Д’Анжело. – И я не беспокоюсь.
– Еще как беспокоишься, – лениво протянул Раф, даже и не собираясь скидывать ноги со стола старшего брата.
– Раф, я действительно не переживаю, – спокойно заверил Микаэль.
– А ты знаешь, что, если?..
– Я уверен, ты заметил, что я пытаюсь читать! – Оторвав взгляд от бумаг, Микаэль раздраженно вздохнул. Сегодня он, как обычно, оделся строго; на нем были рубашка голубого цвета и красиво завязанный галстук, темный жилет и дизайнерские брюки; пиджак он аккуратно повесил на спинку кожаного кресла.
В семье всегда иронизировали над решением матери назвать своих троих сыновей Микаэль, Рафаэль и Габриэль – пока мальчишки учились в пансионе, эти имена, вкупе с фамилией Д’Анжело, были предметом насмешек. Теперь такие шутки слышались гораздо реже, ведь им всем было за тридцать, и они смогли сделать три аукционных дома и галереи под брендом «Архангел» в Лондоне, Нью-Йорке и Париже самыми престижными частными галереями в мире.
Их деду, Карло Д’Анжело, удалось сохранить свое богатство, когда семьдесят лет назад он бежал из Италии в Англию. Там он вскоре обосновался и женился на английской девушке, которая родила ему сына Джорджио, отца трех братьев.
Подобно своему отцу, Джорджио оказался удачливым бизнесменом – тридцать лет назад он основал первый аукционный дом и галерею «Архангел» и сумел увеличить богатство семейства Д’Анжело. Когда десять лет назад Джорджио и его жена Эллен окончательно укрепились во Флориде, их сыновья многократно увеличили накопленное состояние, открыв галереи под тем же именем в Нью-Йорке и Париже. В конечном итоге они стали мультимиллиардерами.
– И не называй меня Мик, – резко отчитал брата Микаэль, продолжая изучать раскрытое перед глазами досье. – Ты знаешь, как я это ненавижу.
Конечно, Раф знал и считал своим долгом на правах младшего брата выводить из себя старшего.
Сейчас такая возможность предоставлялась ему не часто, поскольку братья редко встречались. Но они условились, что Рождество и дни рождения друг друга всегда будут проводить вместе. Сегодня Микаэлю исполнилось тридцать пять. Раф был на год младше, а Габриэлю не так давно исполнилось тридцать три.
– Я последний раз разговаривал с Габриэлем где-то неделю назад, – поморщился Раф.
– Почему ты гримасничаешь? – спросил Микаэль, удивленно приподняв бровь.
– Мы оба знаем, что Гэйб последние пять лет пребывает в плохом настроении. Я лично никогда не понимал эту его привязанность. – Он пожал плечами. – Она мне показалась серой мышкой. И если бы не ее огромные…
– Раф! – Микаэль угрожающе рыкнул.
– …красивые серые глаза, – с иронией закончил фразу Раф.
Микаэль поджал губы.
– Я беседовал с Габриэлем два дня назад.
– И?.. – нетерпеливо спросил Раф, когда понял, что из старшего брата, как обычно, придется все вытягивать клещами.
Микаэль пожал плечами.
– Он сказал, что приедет сегодня к ужину.
– Какого черта ты мне это раньше не сказал?
Раф резко убрал ноги со стола и вскочил из кресла. Раздраженно проводя рукой по коротко стриженной темно-коричневой шевелюре, он стал расхаживать по комнате. Он был высоким и стройным, и облегающая черная майка подчеркивала достоинства его фигуры.
– Полагаю, тебе это показалось слишком просто. – Он остановился и свирепо посмотрел на старшего брата.
– Так точно. – Микаэль изобразил подобие улыбки, взгляд его темных глаз по обыкновению оставался непроницаем.
Ростом и комплекцией братья были похожи – все немногим более шести футов ростом, с одинаковыми соболино-черными волосами. Микаэль носил короткую стрижку. Длинные волосы Рафа ниспадали на плечи, а светло-карие глаза, казалось, отсвечивали золотом.
– Ну и?.. – нетерпеливо пропыхтел он, видя, что Микаэль продолжает молчать.
– Ну и что? – Брат высокомерно вскинул брови и расслабленно откинулся в кожаном кресле.
– Как он?
Микаэль пожал плечами.
– Как ты и предполагал – в дурном настроении.
Раф поморщился.
– Вы два сапога пара!
– Я не страдаю перепадами настроения, Раф. Я просто не люблю глупых людей.
Его брат недоуменно поднял брови.
– Я надеюсь, ты не обо мне?
– Едва ли. – Микаэль слегка расслабился. – Я предпочитаю думать, что мы немного впечатлительны…
Раф невесело усмехнулся, мысленно соглашаясь с мнением брата относительно того, почему они так до сих пор и не женились. Женщин, с которыми они встречались, скорее отпугивал, чем привлекал их взрывоопасный темперамент. Чаще всего отношения строились лишь на физическом влечении. И не всегда они были бескорыстными.
– Может быть, – иронично согласился Раф. – Так что там в папке, от которой ты не отрываешь глаз с тех пор, как я приехал?
– Ничего интересного. – Микаэль поморщился.
Раф пристально посмотрел на него.
– Почему-то у меня ощущение, что мне это не понравится.
– Вероятно, потому, что тебе действительно не понравится. – Брат развернул папку и бросил ее на другой конец стола.
Раф прочел имя на папке.
– И кто этот Брин Джонс?
– Один из участников выставки, которая пройдет в следующем месяце в лондонской галерее, – кратко проинформировал Микаэль.
– Черт возьми, поэтому ты и знаешь, что Габриэль вернется сегодня! – Раф сердито посмотрел на брата. – Я совсем забыл, что Габриэль займет твое место в Лондоне на время организации этой выставки.
– Да, я должен на это время уехать в Париж, – удовлетворенно сообщил Микаэль.
– Собираешься там повидаться с прекрасной Лизеттой? – Раф смотрел на брата с сарказмом.
Микаэль поджал губы.
– С кем?
Безразличный тон Рафа свидетельствовал о том, что отношения Микаэля с «прекрасной Лизеттой» не только закончились, но уже в далеком прошлом.
– Так что такого в этом Брине Джонсе, раз у тебя на него досье от службы безопасности?
Раф догадывался, что Микаэль неспроста интересуется этим художником. Принять участие в вернисаже молодых талантов изъявили десятки желающих. Три месяца назад Габриэль впервые успешно организовал подобную выставку в Париже, и в следующем месяце было решено провести подобное мероприятие в Лондоне.
– Брин Джонс – это девушка, – сухо поправил его Микаэль.
Раф поднял брови.
– Понятно…
– Не думаю, – снисходительно ответил брат.
– Может, это фото поможет. – Микаэль вытащил из папки черно-белую фотографию. – Я вчера попросил службу безопасности скачать ее фото из нашей базы данных. Правда, снимок получился не очень качественным.
Раф взял фотографию, чтобы лучше рассмотреть изображенную на ней девушку, проходящую через стеклянные двери в облицованном мрамором холле их лондонской галереи.
На вид ей было лет двадцать – двадцать пять. По черно-белой фотографии сложно было определить цвет волос, но ее великолепную фигуру подчеркивали деловой жакет, элегантная блузка и черная узкая юбка. Продолжая изучать фото, Раф отметил необыкновенную красоту девушки: правильный овал лица, задорный носик, высокие скулы, губы – пухлые и капризно чувственные, слегка заостренный подбородок и нежная гибкая шея. Очень запоминающееся и кажущееся знакомым лицо.
– У меня такое ощущение, что я где-то ее видел, – сказал Раф, отрывая взгляд от фотографии.
– Вполне возможно. Скажу больше, мы оба ее видели, – добавил Микаэль. – Представь ее немного более. полной, с большими очками в темной роговой оправе и длинными бесцветными волосами.
– Не похоже, чтобы такая женщина могла бы заинтересовать кого-нибудь из нас, – резко прервал его Раф, пристально и с подозрением вглядываясь в черно-белую фотографию.
– О да. Я забыл добавить, что тебе стоит внимательнее приглядеться к ее глазам, – иронично протянул Микаэль.
Раф быстро метнул взгляд в сторону брата.
– Не может быть! Неужели? – Он склонился над фото. – Ты хочешь сказать, что эта красивая женщина – Сабрина Харпер?
– Да, – четко произнес Микаэль.
– Дочь Вильяма Харпера?
– Она самая. – Микаэль мрачно кивнул.
На скулах Рафа заиграли желваки при воспоминании о скандале, разразившемся пять лет назад, когда Вильям Харпер хотел выставить на продажу в их лондонской галерее якобы неизвестную доселе работу Тернера. Изначально планировалось, что это останется втайне, пока картина не пройдет проверку на подлинность, но каким-то образом об ее существовании стало известно прессе. Этот случай получил большой резонанс.
В то время лондонской галереей руководил Габриэль – пока проходил процесс подтверждения подлинности и авторства картины, он неоднократно бывал в доме Харперов и хорошо общался с супругой и дочерью Вильяма. Именно поэтому ему было вдвойне сложно объявить итоги искусствоведческой экспертизы: картину признали высококачественной подделкой. Что еще хуже, полицейское расследование показало, что Вильям сам создал эту подделку. Вскоре его арестовали и посадили в тюрьму.
На протяжении всего того времени, пока длился процесс, журналисты атаковали многочисленными вопросами жену и дочь Вильяма. Спустя четыре месяца в газетах появилась печальная развязка этой истории – Вильям скончался в тюрьме, а его жена вместе с дочерью бесследно исчезли.
– Ты точно уверен, что это она? – Раф настороженно взглянул на Микаэля.
– Это досье мне передал частный детектив, которого я нанял.
– Ты говорил с ней?
Микаэль покачал головой:
– Я проходил по вестибюлю, когда увидел ее вместе с Эриком. Позже частный детектив смог установить, что Мэри Харпер взяла свою девичью фамилию спустя несколько недель после смерти мужа и тогда же изменила и фамилию дочери.
– И эта Брин Джонс действительно она?
– Да.
– И что ты собираешься делать теперь?
– Что ты имеешь в виду?
Раф негодующе вздохнул, видя такую невозмутимость брата.
– Надеюсь, ты понимаешь, что она никак не сможет быть участницей выставки в «Архангеле» в следующем месяце.
Микаэль недоуменно поднял темные брови:
– Почему?
– Во-первых, ее отца посадили в тюрьму за попытку продать подделку через нашу галерею! – Он посмотрел на брата широко раскрытыми глазами. – И ты забыл, что именно Габриэль помог отправить ее отца за решетку?!
– Ошибки отца должна взять на себя дочь?
– Нет, конечно! Но разве можно сказать точно, что в портфолио ее собственные работы?
– Это ее работы. – Микаэль кивнул. – Она с отличием окончила школу живописи. Последние два года безуспешно пыталась продать свои картины другим галереям. Я посмотрел ее портфолио, Раф, и, что бы там ни думали в других галереях, она профессионал, пишущий в оригинальной манере. Возможно, поэтому другие галереи и отказались рисковать. Но их опасения принесут нам выгоду. Я собираюсь купить картину Брин Джонс для своей собственной коллекции.
– Она будет одной из шести финалистов?
– Без сомнения.
– А как же Габриэль?
– А что Габриэль?
– Как ты думаешь, он будет себя ощущать, когда узнает, кто такая Брин Джонс? Ведь она – причина его плохого настроения последние пять лет, – в отчаянии выпалил Раф.
– Я думаю, ты согласишься, что с годами она определенно похорошела! – иронично произнес Микаэль.
– Это так… Черт побери, Микаэль!
Тон Микаэля стал серьезен:
– Брин Джонс – талантливая художница, и она заслуживает возможность выставить свои работы в «Архангеле».
– Ты не задумывался, зачем она делает это? – нахмурился Раф. – Может, она хочет отомстить нам за своего отца?
– Я думал об этом. – Микаэль спокойно кивнул.
– И?..
Он пожал плечами.
– Пока я готов ей доверять.
– А Габриэль?
– Он неоднократно пытался доказать, что давно уже вырос и не нуждается в советах братьев! – иронично ответил Микаэль.
Раф в отчаянии покачал головой, нервно расхаживая по кабинету.
– Ты действительно ничего не скажешь Габриэлю?
– Пока нет, – подтвердил Микаэль. – А ты?
Но Раф понятия не имел, что ему делать.