Глава 4
После ужина Анжела легла и задумалась. В словах приятельницы был здравый смысл. Во всём случившемся просматривалась зловещая логика, что-то рвалось наружу, какое-то знание, которое помогло бы понять происходящее.
Поднявшись и сев у компьютера, девушка машинально набирала в поисковике врезавшиеся ей в память имена: Анаклетос, Мэнли, Блэк и размышляла. Какую роль во всём этом играет Дэймон? Возможно, Грейс права, и он – чудовище из кошмара. Так, а при чём тут миссис Селби, почему в курсе ещё и она?
А может, Анжела попала в сеть тайной международной шпионской организации, и её пытаются напугать, используя психо… как его там… психотропное оружие? Но откуда же тогда взялись нестандартные целительские способности? Хотя, вероятно, именно в них и стоит искать причину такого интереса.
В конце концов, девушка совсем запуталась. Действительно, ей оставалось только ждать и надеяться, что Блэк или Барбара всё объяснят, да прислушиваться к интуиции, чтобы дожить до момента истины.
Махнув на всё рукой, мисс Брайт отправилась спать. Этой ночью ей ничего не снилось, и, прекрасно выспавшись, она пробудилась около шести. Проведя утренние часы на кухне в обнимку с книгой и проводив Грейс на работу, девушка тоже начала собираться.
А в восемь в дверь позвонили. Анжела никого не ждала, поэтому испугалась. Страхи её возродились, и, осторожно подкравшись ко входу, она окликнула:
– Кто там?
В ответ прозвучал знакомый голос, и жертва вздохнула с облегчением:
– Анжела, это я – Дэймон.
Впуская мужчину в квартиру, хозяйка испытала дежа вю. Когда она это видела? Ну, конечно же, позавчера. Анжела подивилась собственной глупости.
– Анжи, вы поедете со мной. Вам небезопасно находиться в одиночестве здесь и на улицах Лондона.
И снова холодный, липкий ужас пополз по позвоночнику. Она вспомнила, что похожие слова произнес в её последнем сне Роберт Мэнли, говоря о Лос-Анджелесе.
– Дэймон…
В голосе прозвучала паника.
– …вы можете объяснить, что происходит?
– Я сделаю это сегодня же. Но мы должны как можно скорее отсюда уйти, вам надо сменить квартиру.
– Как?
Анжела беспомощно смотрела на собеседника.
– Послушайте, это не такое скорое дело…
– У меня есть кое-что на примете. На время. А потом, возможно, нам и вовсе придётся исчезнуть из мира людей.
– Господи!
Мисс чувствовала себя кроликом под гипнотизирующим взглядом удава.
– Едва ли он слышит вас. Думаю, Бог давно забыл о нашем существовании. Соберите самое необходимое, и бежим.
Кинувшись в комнату, Анжела побросала в большую сумку свои скромные пожитки. Подумав, она решила, что писать записку Грейс не стоит, позже они объяснятся по телефону. Шестое чувство подсказывало ей, что медлить и впрямь нельзя.
Улицу окутывал туман, создающий атмосферу таинственности и опасности. Блэк положил вещи девушки на заднее сидение, а сама она села рядом с мужчиной.
– Пристегнитесь, – приказал он.
Анжела послушно накинула ремень, машина резко сорвалась с места, и вовремя. Едва они свернули в укрытие среди зелени деревьев, как к дому подъехал автомобиль, откуда вышли двое, и в женщине Анжи узнала свою недавнюю попутчицу. Дэймон встревожено наблюдал за незваными гостями, заносящими внутрь большой свёрток.
– Успели, – вытирая взмокший лоб, с трудом выговорил он.
И, ловко лавируя, на немыслимой скорости помчался вперёд.
– У вас навыки раллиста, – стремясь разрядить обстановку, пошутила девушка.
– Мне приходилось бывать на трассах, – не отрывая взгляда от убегающего под колёса асфальта, отозвался он, – в прошлой жизни я принимал участие в автогонках.
Возникло неловкое молчание. Анжела нарушила его, тихо поинтересовавшись:
– Чем в то время занималась я?
– Преподавали французский, – не глядя на неё, ответил мужчина.
– А ваше имя, я его знаю?
– Возможно. Брайян Макгуайр13.
Девушка напрягла память и, как ни странно, вспомнила.
– Но Макгуайр же погиб.
– Да. Я спровоцировал катастрофу после того…
Он сглотнул, и руки его судорожно сжали руль.
– После того как в очередной раз не сумел спасти тебя, зевгари. Ты умерла днём ранее, и я сразу узнал об этом по пустоте внутри.
– Господи! – вырвалось у неё. – Но зачем, зачем ты это сделал? Разве ты был виноват в моей смерти?
– Я виновен всегда, но дело не только в этом. Телесная оболочка мало значит для того, кто живёт вечно и помнит минувшее. Во-первых, я стремился восстановить баланс добра и зла, во-вторых, если бы я прожил жизнь до конца, то к твоему новому воплощению стал бы глубоким стариком, неспособным тебя защитить. Но на сей раз я поторопился и появился на свет на семь лет раньше тебя, Анжи.
Та молчала, осмысливая услышанное. Блэк с тоской в глазах посмотрел на девушку и снова перевёл взгляд на дорогу. Автомобиль плавно притормозил у небольшого кафе.
– Как ты смотришь на то, чтобы немного здесь посидеть? – спросил мужчина. – Можешь задавать любые вопросы, а я постараюсь на них ответить. Но только не на ходу, нервничая, я не справляюсь с управлением.
Она кивнула, и оба вошли в прохладу, наполненную запахами еды и кофе. Они заказали по чашке очень неплохого напитка, а для Анжелы ещё и мороженое. Последняя решилась нарушить напряжённую тишину:
– Я должна понять, что происходит. Ты можешь вернуть мне память?
Он отчаянно замотал головой, повторяя:
– Нет, нет, прошу тебя!
Оробевшая девушка положила ладонь на его локоть, успокаивая.
– Хорошо, хорошо, не сейчас. Но почему?
– Ты не знаешь, – воскликнул он тихо, но дрожащий голос выдавал его состояние, – не способна понять, что это такое – вспомнить тысячи воплощений, тысячи жизней, ни одна из которых не прожита до конца. Увидев во сне две или три, ты уже встревожилась. А представь, что случится, если на мозг обрушится вся испытанная тобой боль. Я не могу нанести тебе такой удар.
Подумав, Анжела попросила:
– Тогда расскажи самое главное: кто мы такие, откуда взялись, почему кто-то зло, а кто-то добро, и что такое зевгари?
– Хорошо. Начну я с того, что ты – ангел… это не комплимент, – предупреждая её комментарий, промолвил Дэймон, – это наша суть: ты ангел, а я демон…
– Нет!
– Увы, да.
Она почувствовала дрожь в коленях, глаза застлал туман. Блэк ощутил смятение девушки, и, взяв её руки в свои, принялся гладить пальцы, отчего внутреннее напряжение той постепенно спало.
– Что это за метод такой? – голосом жертвы поинтересовалась Анжела.
Дэймон нервно усмехнулся.
– За минувшие века я понял, что таким образом мне всегда удаётся тебя успокоить.
Она натянуто улыбнулась.
– Продолжай.
– Много миллионов лет назад Бог сотворил Вселенную. Бог – некая бесплотная высшая сила, величия и огромности которой смертные не в состоянии осознать. Жизнь зарождалась то здесь, то там: Бог ставил эксперименты, каждый раз кончавшиеся ничем.
И, наконец, очередь дошла до Земли. Дав толчок развитию органики на планете, создатель наблюдал, что из этого выйдет. И получились люди, живущие не инстинктами, а разумом. Для Бога это стало неожиданностью, и он решил, что деятельность разумных существ необходимо контролировать.
Впервые творец вмешался в естественный ход событий и создал нас – наблюдателей, заложив в наши души особую программу. Благодаря ней, мы, помимо более широкого, чем у человека, кругозора, приобрели способность после смерти переселяться в другие тела. Нам вменялось в обязанность следить за людьми и направлять их деятельность в нужное русло.
Дэймон исподлобья посмотрел на внимательно слушающую Анжелу и продолжил:
– Но случилось то, чего Бог не учёл. Согласно закону равновесия мы разделились на два лагеря: на добро и зло, на ангелов и демонов, веками противостоящих друг другу. У каждого ангела есть пара среди демонов, и, по неизвестно кем установленным правилам, эти двое, встретившись лицом к лицу, должны вступить в схватку, чтобы нарушить баланс света и тьмы. И это стало вопиющей несправедливостью, потому что демоны помнят все прошлые жизни и понимают, кто они, ангелы же лишены памяти и беспомощны в своём незнании. При встрече двух сторон мрак чаще всего одерживает верх, если только движимый остатками благородства демон не приоткрывает перед зевгари завесу прошлого. Но тогда светлые сущности обычно теряются от обилия рухнувшей на них информации и всё равно погибают.
Планета дрожит от засилья зла, а Бог закрыл лицо и отвернулся от людей. Видимо, он решил забыть и о нас, как о своей ошибке. Творец пустил всё на самотёк, и его просчёт обрёк человеческий род на вымирание.
Блэк замолчал. Он сидел, похрустывая пальцами, в ожидании ответа собеседницы. А Анжеле казалось, что мир рухнул, и выхода нет. Закрыв глаза рукой, она тихо заплакала. Мужчина беспомощно смотрел на её слёзы и не нашёл ничего лучше, чем сесть рядом и обнять девушку. Та не отстранилась, но и не успокоилась. Они просидели так несколько минут, пока Анжела не подняла голову и не спросила:
– Значит, ты – мой противник, мой демон? Почему же ты защищаешь меня?
– Однажды в мире, где мы ютимся между воплощениями, ты держала мою вечную жизнь в своих руках и не отняла её. Я – зло, но мне не чужда благодарность. Однако ни разу мне не удалось отдать тебе долг – остановить смерть.
– Так вот почему Анаклетос сказал, что не может любить меня. Он – ты всего лишь выплачивали долги.
Глаза её гневно сверкнули, и девушка вскочила.
– Верни мне память! – крикнула она.
– Тсс, тише, прошу тебя! Я не могу…
– Не можешь или не хочешь?
– Не хочу…
– А я настаиваю! Это моё право.
Дэймон тоже поднялся. Опершись о стол, оба зло шипели друг на друга:
– Ты не знаешь, чего требуешь. Ты не выдержишь.
– Я справлялась там – за гранью.
– В нашем мире мы сильнее, мы сущности, а не люди.
– Я хочу этого!
Дэймон сдался. Протянув руку, он возложил её на голову Анжелы.
Мозг её взорвался болью. Чередой проходили перед глазами прошлые жизни: свет, тьма, смерти, новые рождения. И рядом всегда находился он – такой разный и загадочный. Воспоминания не прерывались…
Девушка рухнула на стул, уронив голову на руки.
– Ну, вот, тебе многое открылось, – безжизненным голосом сказал зевгари. – Ты счастлива?
Анжела, не поднимая глаз, отрицательно покачала головой.
– Нет. Но ты отдал мне не всё, Абаддон.14 Осталось много пустот.
– Я возвратил ровно столько, сколько счёл безопасным для тебя, Лавия. И не зови меня этим именем, я отказался от него, оно не моё.
– С каких это пор?
– С того времени, как я посвятил себя тебе, твоему спасению.
– Тогда и ты не называй меня Лавией.
– Как же тогда?
– Анжелой. Я – это она. Всё моё принадлежит ей, а её – мне.
– Хорошо. Тогда я – Дэймон, поскольку могу сказать о себе то же самое. Что ты помнишь?
– Чем мы с тобой связаны или немного больше, а остальное покрыто мраком. Скажи, почему мы употребляем греческие слова для обозначения нашего псевдоединства, родственных отношений?
– Чаще всего сущности воплощались в людей в прогрессивной античной Греции, никто не хотел появляться на свет в диких странах. И мы привыкли…
– Что сталось с Анаклетосом после моей гибели?
– Он пронзил грудь мечом на глазах Тэрона.
– Кто такой Тэрон? Это он преследует меня в каждом воплощении?
– Да, но зовут его не так. Он – осквернитель, не имеющий имени.
– Почему ему каждый раз удаётся добиться своего?
– Он сильнее. И умеет найти сторонников среди мелких божеств, которых христиане теперь причисляют к демонам.
– Горгона?
– И она…
Оба замолчали. Казалось, тема разговора себя исчерпала. Но у Анжелы вновь возник вопрос:
– Почему ты – врач. Насколько я помню, раньше ты избирал поприща, дающие возможность творить зло: воина, политика…
Дэймон усмехнулся.
– Близость твоей сущности, зевгари, несколько изменила мою природу.
– Думаешь, я поверю в эту чушь? Скольких несчастных ты зарезал на операционном столе?
Блэк пошатнулся от тяжкого обвинения, из глаз его брызнули слёзы.
– Я делал свою работу, как должно. У каждого хирурга может умереть пациент, и со мной случалось такое, но я никого не убивал.
Оскорбительница ошеломлённо смотрела на плачущего демона. Она поняла, что преступила грань дозволенного и похолодела, когда мужчина, развернувшись, направился к выходу, не отзываясь на её оклики. Анжела кинулась вслед.
Шагая как слепой, Дэймон вышел на проезжую часть, и девушка едва успела выдернуть его из-под отчаянно сигналящей машины. Повинуясь порыву, она обняла поникшего человека и прошептала:
– Прости меня!