© Чиркова В., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Глава первая
Что должна делать истинная дочь клана Куницы, заслышав среди ночи шорох за закрытыми ставнями своего окна?!
Глупый вопрос.
Разумеется, тенью скользнуть с постели, сбросить длинную белую рубаху, плеснуть на ладони очищенного масла из бутылочки, которая стоит на полке рядом с лампой, и быстро натереть всё тело, куда дотянутся ладони. Особенно руки, ноги, талию и шею.
А потом выхватить из тайника кинжал, затаиться за углом и ждать, пока незваный гость не переступит через низкий и широкий подоконник.
– Веся! Это я! – приоткрыв ставень, шепнул вор до тошноты знакомым голосом.
– Убью!
– Ну прости… мне очень нужно.
– Залазь. Сейчас лампу зажгу.
– Не надо.
– Да?! А ты в темноте всё масло сотрёшь?!
– Ну, боги с тобой, зажигай.
– Уже. Сейчас лоскуты достану… держи. С шеи начинай. Да не дери так, я живая!
– Вижу. Повернись.
– Так что у тебя за дело? Но сразу говорю, на пасеку вместо тебя не поеду.
– Нет… я не про пасеку… – Марилика вдруг бросила замасленные лоскуты и рухнула на колени: – Спаси меня, Веся, умоляю. Мне больше некого попросить… ну не могу я отсюда уехать!
– Куда уехать? На пасеку? – Весеника подняла брошенные лоскуты и принялась сама стирать оставшееся масло, смутно догадываясь, что речь вовсе не о нудной работе с ульями. Но предпочитала, чтобы старшая сестра сама все объяснила подробно… иначе не заметишь, как попадёшь в хитрую ловушку.
– Какая пасека! – подняла заплаканное лицо Мариля. – Веся! Я люблю его… понимаешь? Не могу я за другого… руки на себя наложу…
– Я тебе наложу! – всерьёз забеспокоилась Веся.
И было отчего. Старшая – всегда такая спокойная, рассудительная… и терпеливая. Когда осенью ей в руку вонзилась шальная стрела степняков, даже не ойкнула. А могла бы выдать весь отряд, они ведь тогда под кучами палых листьев скрывались, глупо принимать бой, когда врага в три раза больше. Нет, перебить их, конечно, можно было, но выложились бы вконец… а отряду ещё предстояло скакать три часа на заставу, предупредить о той орде, что уже прошла мимо.
– Так ведь разлучают… сосватали! Отряд завтра прибудет… матушка сумы укладывает! – Мариля взвыла в голос, и Веся мигом сунула ей под нос самый чистый лоскут.
– Не вой! Выдашь! Прибегут, ничего объяснить не успеешь. – Веся представила себе, как распахивается дверь, врываются дозорные, и сразу вспомнила, в каком виде она разгуливает. Мигом метнулась к постели, натянула рубаху и накинула шаль, потом вспомнила про сестру и оглянулась. – Лезь быстро на кровать к стенке, я лампу погашу!
А устроившись в темноте рядом со всхлипывающей сестрой и подоткнув одеяло, уже спокойнее спросила:
– Так кого ты там так любишь?
– Да ты знаешь… Сверга.
– И далеко у вас зашло?
– Веся! Как ты можешь! Он сватать собрался, как вернётся с заимок!
– А что раньше думал?
– Сомневался… говорит, я молодая и красивая… а он вдовец. Сама знаешь, отец вдовцов не жалует. Говорит, если не сумел одну сберечь, то и вторую может потерять.
– Так, понятно.
Ну, а что ещё сказать? Марилика давно на статного Сверга поглядывает заинтересованно, и его пояс вдовца её совершенно не смущает, как и прочих невест. Всё-таки у них в клане Куницы женщин и девушек больше, чем мужчин, так уж повелось. Потому и разрешено воинам брать вторых жен, а простым девицам и вдовам принимать мужчин из младших кланов в примаки. Но они-то с Мариликой не простые девицы! Их старшая мать – глава клана Куницы, и хотя они обе от второй, младшей жены, но всё равно княжны.
– Они на общем сходе сговорились… Отец, как приехал оттуда, совет собрал, – безрадостно шептала Мариля, – решали, кого отдать. Старшая мать сразу сказала, Ледянику не отпустит. У нее дар редкий… не гоже клану такой терять. Возьмут ей примака из клана Бобров или Волков. А Северина просватана… нельзя слово нарушать. Да и по нраву ей жених. Ну а про меньших ты и сама знаешь. Вот и выбирали между нами. Но тебя отец ни в какую отдавать не хочет… не знаю почему, упёрся. Вот и выбрали меня.
Она снова зарыдала, и Веся, мрачно засопев, сунула сестре прихваченный лоскут. Как знала, что пригодится. Вот только что делать, никак понять не могла. Марилю жалко, слов нет. Но и себя жаль! А ну, как жених бородатый и заросший окажется, как мужчины из клана Вепрей? А кстати, в какой хоть клан идти-то?
– Мариля, не вой! У меня уже в ухе хлюпает! Лучше скажи, в какой клан и кто жених?! Ну, хоть сколько ему лет?
– Так неизвестно сколько лет, – начиная успокаиваться, деловито объяснила сестра. Раз Весеника начала расспрашивать про тонкости, значит, есть надежда, что согласится. – Свободный выбор дают. И все сопровождающие будут из женихов. А клан… – Она помедлила и с замиранием сердца выдохнула: – Клан Ястребов.
Вот оно, замерла пойманной птичкой Весеника, нашло-таки её справедливое возмездие. И хотя уже всё поняла и всё сложила, тихо переспросила охрипшим и почему-то жалобным голоском:
– Но они же с нами… в ссоре?
– Помирились… – горестно выдохнула Мариля. – На этом сходе и помирились. Первой княжну заберут… а летом – к нам троих воинов, а от нас ещё пять девиц… из простых. Так ведь свободный выбор, Веся! И целых три месяца, до солноворота.
– Ну и шла бы сама, – беззлобно буркнула Весеника, уже точно зная, кто сядет утром на коня.
– А я и пойду… – помолчав, безжизненно произнесла старшая, и её губы искривила горькая усмешка. – С родителями спорить не стану. Прости, Весь, разбудила тебя. А на пасеку всё-таки тебе придётся…
– Да ни за какие коврижки! – весело фыркнула княжна, хотя ей плакать хотелось… Только не при Мариле. – А чего тебе там мать в сумы складывает? Хоть что-то стоящее есть… ради чего не жаль по холоду раскатывать?!
– Веся! Да я сама тебе всё отдам… и очки, и куртку, и лук! И шкатулку с жемчугами, там реки быстрые, в них жемчужницы не водятся, – заторопилась Марилика. – А холодно не будет, они поедут вокруг южного леса, через Ругор, напрямик ещё не пробраться… так ты решила?
– Ну, раз очки и жемчуг… и лук… придётся тебя выручать, – лукаво заявила младшая, хотя на самом деле весело ей вовсе не было. – И давай поспим, а? А то утром рано поднимут… знаю я их.
Утро в княжеском доме и в самом деле началось ещё затемно, кто-то топал по узкому коридору девичьей башни, где-то лязгало оружие…
– Тебе не кажется, что они уже отряд на розыски отправлять собрались?! – подняв голову с подушки, недовольно поинтересовалась Веся.
– Я боюсь… а вдруг он не разрешит тебе ехать?
– Ты только помалкивай, хорошо? Я сама всё скажу… и не спорь, если добавлю чего ради красного словца! Помни о своём милом… если начнёшь возмущаться, не стоять вам в храме, связанными одним поясом.
– Весечка! Да хоть что говори! Только спаси, век не забуду!
– Это слишком много, ты лучше про очки не забудь!
Весеника неохотно вылезла из-под мехового одеяла, торопливо, не давая себе испугаться утренней прохлады, сбросила рубашку, плеснула в лицо холодной воды из кувшина и начала одеваться. Не так, как одевалась обычно по утрам, а по-походному, тщательно выбирая нижние тёплые вещи и верхние, удобные и немаркие.
– Весечка… – виновато выдохнула сестра, наблюдая за этим действом. – Ты, правда, не сердишься?
– Не говори глупостей, лучше одевайся. Вон мои домашние юбки и кофты, дарю. Только серую, вязаную крючком, не тронь, и шаль с бахромой. С собой возьму. Вот я что думаю, нужно матери сказать, чтобы сапожки поменяла, у меня нога меньше… или просто носки добавить?
– Матушка посоветует, – роясь в сундуке сестры, откликнулась Мариля. – Но лучше взять ещё одни, поменьше. А те будешь носить с носками. Тебе помочь собираться?
– А когда они приедут?
– Должны на рассвете быть тут… – виновато глянула старшая. – Позавтракают и сразу назад. Хотят до обеда Воронье болото проехать, пока путь после ночи держится. Сама знаешь, весна нынче бурная… со дня на день дорогу развезти может.
– Тогда нужно сразу маску надеть, – заявила Веся, выбирая среди масок такую, чтобы не мешала есть, и подвинула туесок к сестре. – Ты тоже. Нечего им выбирать.
Говорить о том, что решила выйти к гостям в маске ещё ночью, Весеника не собиралась, зачем? Скоро она станет отрезанным ломтем, и это всегда очень печалило девушку. Вот живёшь себе в большом доме, знаешь всё про всех домочадцев и чувствуешь себя неотъемлемой и важной частицей этой дружной семьи. И вдруг в один прекрасный момент оказываешься одна, среди совершенно чужих людей, и не ведаешь, у кого можно попросить лишний кусок пирога, а кто и стакана воды не даст, кто прикроет в бою, а кто обидит за праздничным столом.
– Веся! – стукнул в дверь тяжёлый кулак, и голос отца осторожно спросил: – Ты встала?
– Да, батюшка, уже одеваюсь, – раскручивая край круглой меховой праздничной шапочки, вышитой бисером и жемчугом, отозвалась девушка. – Сейчас открою.
Искусно сшитая маска из отлично выделанных шкурок ласок и куниц легла на лицо второй кожей, мягкие завязки обхватили нежную шейку и свились узлом на затылке. Веся полюбовалась на серебристо-серое «лицо» с продолговатыми темными ореолами вокруг глаз, со смешными кисточками бровей и осталась довольна. Оглянулась на сестру – та уже глядела на нее странно блестящими глазами из-под рыжеватой полосатой маски, сшитой из бурундучьей шкурки, – и залихватски подмигнула:
– Идем?!
– Доброе утро, батюшка, – едва распахнулась дверь и стоявший в коридоре мужчина обнаружил, что в комнате не одна девушка, а две, в унисон сказали сестры.
И не старались, само так вышло.
– Ты тут… – начал он, разглядывая Весю, и вдруг стремительно побледнел: – Мариля?!
– Да, батюшка… – вздрогнув, как от удара, шагнула вперед старшая, и младшей вдруг стало больно и обидно за нее.
Не следовало отцу так явно показывать, кто из детей у него в любимчиках.
– А это я, – дерзко усмехнулась младшая, тоже шагая к нему. – Поменялась с сестрицей судьбою! Ненавижу пасеку… и хочу посмотреть, как в других кланах живут!
– Вот как знала я… – тихо выдохнула в коридоре младшая мать, бывшая в доме самой смирной и покладистой из женщин, – что нужно их на совет позвать. Сумы-то уложены!
– Мне только юбку, шаль и сапожки добавить, – не желая замечать помрачневшее лицо отца, бойко перечислила Веся. – И носков побольше… а очки, жемчуг и лук я у Марили выменяла на свой сундук.
– Идите завтракать, – отвернувшись, убитым голосом обронил отец и пошёл прочь, чуть пошатываясь, как после праздничного застолья.