Глава 2
Плохие новости
Ганнибал сидел на диване в своем человеческом образе. На его шее сверкал магический ошейник, извлеченный из седельной сумки, который Ганнибал попросил мистера Тэйлора надеть на него. Он и так сильно рисковал попасться на глаза мисс Кунс в своем оригинальном обличье, так что ему хотелось избежать каких-либо неприятных сюрпризов. Оглядывая обстановку вокруг себя, он вдруг подумал о том, что все это очень странно. С ними произошло столько разных событий, а здесь ничего не изменилось, словно все это случилось не на самом деле. В гостиной было так тихо и уютно, что на мгновение ему захотелось поверить в это. Он взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж, и тут же перед его мысленным взором возник маленький Хью. Он бежал к нему вниз по ступенькам и кричал: «Дядя Ганнибал, посмотри, что я смастерил!» Конечно, тогда еще парнишка не знал, что его дядя вовсе не дядя ему, а самый настоящий конь, к тому же еще и говорящий. Мужчина прикоснулся рукой к ошейнику. За долгие годы жизни в этом мире он успел свыкнуться с ним, ведь именно благодаря его магическому действию он мог превращаться из коня в человека и быть рядом с Хью.
Ганнибал грустно улыбнулся своим воспоминаниям. Казалось, еще совсем недавно мальчик прибегал пожаловаться к нему на то, что папа не любит его, а он успокаивал его, говоря, что это вовсе не так. Словно только вчера Эрлдью объявил ему о своем открытии – старая мисс Кунс влюбилась в него. И неуемный дружок не переставал дразнить Ганнибала, бесконечно сватая за «милую мисс».
А затем все изменилось. Мальчик вырос и узнал, что обладает удивительной силой, унаследованной от отца, и способностью дышать под водой, полученной от матери. Затаив в своем сердце обиду на отца, Хью решил оставить родителей и вернуться в тот мир, откуда он был родом. Они вместе с Ганнибалом отправились за Грань, в земли, где правил дед мальчика – Дэниэл Тэйлор.
Ганнибал поморщился, вспомнив о том, как они чуть не утонули в болоте и друид по имени Армос спас их. Правда, они тогда еще не знали, что это был вовсе не друид, а темный маг. Это все он подстроил, сам заманил их в то болото, а потом «спас», и только лишь с одной целью – проникнуть с их помощью в замок. Если бы они могли предположить, чем все это закончится. Возможно, тогда бы Армос не смог впустить в город безжалостных захватчиков во главе с бессмертным темным воином Кронхаром Солдом. Возможно, этот монстр не убил бы деда Хью, а сам он не вынужден был бы бежать из замка, спасаясь от неминуемой гибели.
А потом произошла встреча Хью с той необычной девушкой. Ее звали Уна. Он спас ее из плена Кронхара, и она призналась ему в том, что именно благодаря ее способностям Кронхар узнал о его появлении в Загранье. Но она этого не желала, ее вынудили поступить так. Она просила простить ее и поверить. Ганнибал-то, конечно, ей поверил, а вот для Хью это оказалось слишком большим ударом. Ганнибал только сейчас понял, что это и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения юноши. Хью не мог больше оставаться в этом мире, не мог терпеть ложь и предательство, поэтому и заставил своего коня прыгнуть в Черную Бездну – единственный портал между мирами. Беда была лишь в том, что Ганнибал слишком хорошо знал своего подопечного. Он нисколько не сомневался, что Хью сразу же пожалеет о своем решении, но будет уже поздно: людям нельзя дважды пересекать границу миров. Человек навсегда останется в мире людей с осознанием того, что сбежал от ответственности, от своих друзей, от тех, кто нуждался в нем.
Ганнибал тяжело вздохнул. Он так до конца и не понял, почему не попытался остановить его. Все произошло слишком стремительно, Хью словно подчинил его своей воле. И вот Ганнибал оказался тут совсем один, а где был Хью, он не имел не малейшего понятия. К тому же ему предстоял, пожалуй, самый тяжелый разговор в его жизни, ведь сейчас напротив него сидели отец и мать мальчика, и они ждали ответов на свои вопросы.
Чтобы сразу не расстраивать близких плохими новостями, он начал с описания их путешествия. Ганнибал подробно рассказал про их «чудесное спасение» в лесу и знакомство с Армосом, о прибытии Хью в замок. О том, как тепло его приняли, как мужественно парень справлялся со всеми трудностями новой жизни, о гибели сэра Томаса и о многом другом.
Ганнибал старательно оттягивал момент, когда ему предстояло сообщить своим друзьям о самом страшном. Поэтому, когда затягивать далее рассказ уже не представлялось возможным, он просто коротко сказал:
– Мужайся, Роберт. Замок захвачен Кронхаром Солдом. Сэр Дэниэл убит. – И, замолчав, опустил глаза. Он был не в силах созерцать душевные муки своего прежнего хозяина.
Мистер Тэйлор резко побледнел, а его жена с округлившимися от ужаса глазами ухватилась за плечо супруга. После минуты оцепенения Роберт подскочил с места и кинулся к Ганнибалу. Мужчина схватил своего друга за плечи и начал трясти.
– Этого не может быть! Ты что-то напутал! Мой отец не мог просто так погибнуть! Он великий воин, он, должно быть, просто ранен.
Роберт все кричал и не мог остановиться, а Ганнибал лишь молча ждал, уверенно глядя в глаза другу. Этим спокойным взглядом он сказал больше, чем сотней убедительных слов. Мистер Тэйлор отпустил его так же неожиданно, как и схватил.
Мужчина с отчаянием опустился на диван и обхватил руками голову.
Но восстановившееся молчание было нарушено тоненьким, почти неслышным голоском жены.
– А где Хью? Ганнибал, где Хью? – почти простонала она.
Мистер Тэйлор вскинул голову и уставился пустыми глазами на Ганнибала. Мужчина был почти уверен, что случилось самое ужасное, в противном случае Ганнибал не оставил бы его сына ни за что на свете и уж точно не вернулся бы без него.
– Не волнуйтесь, прошу вас, Хью жив, с ним все в порядке! – поспешил успокоить их Ганнибал. Его расчет оказался верен. Если бы он сразу сказал, что Хью уцелел, то весть о падении Норгстона и гибели сэра Дэниэла целиком поглотила бы Роберта. Но сейчас Ганнибал видел, как Роберт выходит из состояния оцепенения, у него был вид человека, узревшего чудо.
– Где он? Где мой мальчик? – не переставая спрашивала Талия. Ганнибалу показалось, что сейчас и она начнет его трясти, поэтому он поспешил объяснить обстоятельства их расставания.
– Я не знаю, как такое могло случиться. Мы совершили прыжок в Бездну. В полете он выпал из седла, а когда я приземлился здесь неподалеку в лесу, то его на месте не оказалось. Я искал его по всей округе. Его нигде не было. Я бы не пришел сюда, если бы не убедился в том, что дальнейшие поиски бесполезны. Думаю, его могло занести в любую страну или в лучшем случае в какую-то другую часть Англии. Сейчас предположить можно что угодно. Признаться, я очень надеялся на то, что он придет к вам.
Заметно успокоившись, миссис Тэйлор осторожно спросила у Ганнибала:
– А ты не думаешь, что он не захотел возвращаться домой? Просто я знаю своего сына, он поступил необдуманно и уже наверняка пожалел о своем решении.
– Я согласен с тем, что он об этом пожалел, – ничуть не сомневаясь, ответил ей Ганнибал. – Но я так же уверен и в том, что он не станет избегать встречи с вами и оставлять в неведении меня. Потом – возможно, но не теперь. Хью – очень ранимый мальчик, но, поверьте мне, он не трус!
Ганнибал сказал эти слова с сильным нажимом в голосе, давая понять, что обсуждать далее эту версию не станет.
– Ты прав, – примирительно сказал Роберт. – Спасибо тебе! Спасибо тебе огромное за то, что спас ему жизнь! Все произошедшее кажется мне каким-то нелепым кошмаром, а мое бессилие злит меня как никогда прежде. Но сейчас самое главное для нас – найти Хью, даже если для этого придется спуститься в преисподнюю.
С решительным видом мужчина поднялся на ноги.
– Нам необходимо продумать план действий. Мы не можем просто сидеть и ждать! Возможно, с ним что-то могло произойти в пути, нам нужно что-то предпринять. – Он глубоко вздохнул. – Но сегодня мы не станем ничего предпринимать. Этот день мы посвятим памяти отца, как велит обычай Норгстона, – тихо, но твердо добавил глава семейства. – Он был выдающимся человеком и не заслужил такой смерти.
Все молча одобрили предложение мистера Тэйлора.
– Однако у нас есть еще одно дело, которое ты должен завершить, мой друг, – обратился он к Ганнибалу. – Тебе необходимо навестить мисс Кунс и расставить все точки над «i», но, прошу тебя, будь к ней терпим. Дело в том, что она собралась лететь к тебе в Штаты.
Ганнибал удивленно приподнял бровь, выражая полное непонимание.
– Это длинная история. Но в двух словах нам пришлось сказать, что ты уехал вместе с сыном в Америку, чтобы составить ему компанию на новом месте. Вот леди и решила к тебе наведаться. Знаю, знаю, это полный бред, – с грустной улыбкой опередил он возражения Ганнибала, – но, похоже, Эрлдью был абсолютно прав, когда говорил о том, что старушка от тебя без ума.
Ганнибал почесал в затылке. Ему совсем не улыбалась перспектива объяснения со своей старой знакомой, притом что обстоятельства их последней встречи вряд ли можно было назвать приятными. Но делать было нечего, ситуация требовала скорейшего разрешения.
Подойдя к двери домика мисс Кунс, Ганнибал осторожно постучал.
– Да, да, войдите, дверь не заперта, – услышал он знакомый голос.
Набрав в грудь побольше воздуха, Ганнибал вошел.
Увидев своего гостя, мисс Кунс обомлела и стала часто моргать, словно думала, что зрение подводит ее. Убедившись наконец, что ей ничего не привиделось, она широко раскинула руки и, забыв о приличиях, бросилась обнимать долгожданного гостя.
– Какой невероятный сюрприз! – радостно воскликнула она, все еще продолжая держать гостя в цепких объятиях. – А ведь мы с вами могли разминуться! Да вы проходите, садитесь, пожалуйста! Я сейчас подам чай с пирогами!
Старушка наконец отпустила Ганнибала, и он поспешил присесть за стол, пока она, чего доброго, не передумала и снова не стиснула его в радушных объятиях.
– Как добрались? Дорога вас не слишком утомила? Как местный климат? Мне говорили, что во Флориде очень жарко в это время года! А как успехи Хью? Он прилетел с вами или остался в Штатах? Надеюсь, вы вернулись насовсем?
Вопросы лились из уст мисс Кунс, как из рога изобилия. Ей было интересно решительно все. Но на последнем вопросе старая леди сделала особый акцент.
Ганнибал слушал ее и думал о том, что, если бы она встретила его просто как своего друга, он был бы даже рад подобному проявлению радости. Однако в сложившихся обстоятельствах ему оставалось действовать согласно плану.
– Дорогая мисс Кунс, – заговорил Ганнибал уверенно, – поверьте мне, я тоже искренне рад видеть вас в добром здравии и бодром расположении духа. – Мужчина перевел дыхание. – Но, если позволите, я хотел бы поговорить с вами откровенно.
Мисс Кунс охнула и, покраснев, присела за стол напротив Ганнибала.
– Да, да, – улыбаясь, ответила она. – Я слушаю вас, мой друг.
Ганнибал чертыхнулся про себя. Он как-то сразу понял, что его слова пожилая леди истолковала превратно. Было очевидно, что в своих фантазиях хозяйка дома уже нарисовала себе красивую картинку предстоящего признания, и ему больше не хотелось затягивать весь этот фарс. На мгновение у него появилось желание сорвать ожерелье и предстать перед мисс Кунс «во всей красе», от которой старушка тут же хлопнулась бы в обморок. Это бы точно избавило его от необходимости что-то объяснять. Вздохнув, он отбросил эту соблазнительную мысль, понимая, что так делу не поможет.
– Уважаемая мисс Кунс…
– Эмма, я же просила называть меня Эммой, – ласково перебила его пожилая леди.
– Мисс Кунс, Эмма, – чуть более жестко продолжил Ганнибал, – я думаю, вы несколько неправильно истолковали мое к вам хорошее расположение…
Мисс Кунс тут же перестала улыбаться и настороженно посмотрела на своего собеседника. Ей решительно не нравилось то, какой оборот принимал их разговор.
– Так вот, я бы хотел пояснить вам свою позицию относительно моих матримониальных намерений, – перешел он прямо к сути вопроса. – Дело в том, что я не из тех людей, которые женятся…
– Но это не так важно. – Мисс Кунс предприняла попытку изменить ход беседы. Ей вдруг показалось, что дело лишь в этом. Что ж, она уже достаточно немолода, чтобы заботиться о приличиях.
Словно прочитав ее мысли, Ганнибал поморщился: «Ну почему у людей все так сложно!» Он был так рад тому, что не принадлежал к этому несчастному виду, столь подверженному эмоциональной зависимости, которой сам он никогда в жизни не испытывал. Разве что к Хью. Но это было совсем другое.
– Это не все, – терпеливо продолжил он. – Я из тех людей, которые не признают любовных отношений между мужчиной и женщиной. Я люблю Роберта и его жену, я очень люблю Хью, возможно, по-своему и вас я тоже люблю, но только не в том смысле, который в это слово вкладываете вы.
Мисс Кунс побледнела и замерла, с ужасом глядя на своего гостя. На дрожащих ногах она подошла к двери и открыла ее нараспашку, еле сдерживая эмоции:
– Мистер Ганнибал, вы высказались предельно ясно. Я не держу на вас зла. Это все я, старая дура, нафантазировала себе бог знает что. Ах, как же хорошо, что вы сами приехали сюда, я бы не перенесла такого позора, будучи вдали от родного дома. И о чем я только думала… – Казалось, она разговаривала сама с собой, не желая больше смотреть на собеседника.
Ганнибал пытался извиняться, говорил ей, что вовсе она не старая и уж точно не дура, но она его не слышала. Ганнибал еще раз извинился и покинул дом. На душе было как-то мерзко и противно, но он вспомнил о том, что со всеми ими стряслось за последнее время, и вся эта суета вокруг чьих-то разбитых надежд показалась ему столь мелочной, что он даже позволил себе слабо улыбнуться.
Как только за гостем закрылась дверь, хозяйка дома направилась к шкафу. Она не хотела оставаться в одиночестве в пустом доме. Пожилая леди надела свое лучшее платье, пальто и шляпку, взяла в руки корзинку с вязанием и вышла через задний ход в сад.
Пройдя около полумили до ближайшего сквера, она поняла, что силы окончательно ее оставили, и женщина буквально рухнула на стоящую подле нее скамейку. Вокруг гуляли люди, они вели какие-то приятные беседы или просто улыбались друг другу, и ей казалось, что лишь она одна из всех была по-настоящему несчастна. Она вытащила из корзинки вязание и попыталась сосредоточиться на нем, но спицы не слушались, пальцы ее как будто одеревенели. Разозлившись на себя, женщина вновь предприняла попытку накинуть петлю на спицу, однако та зацепилась за рукав и, неожиданно выпав из рук, покатилась по дорожке. Мисс Кунс чуть не заплакала от обиды. Ей начало казаться, что весь мир ополчился на нее. Взяв себя в руки и немного успокоившись, она привстала, чтобы поднять злосчастную спицу, но вдруг услышала за спиной громкий мужской голос.
– Нет, нет! Прошу вас! Сидите! Такому прелестному созданию не пристало самой преклонять колени! Это мужчины должны преклонять колени пред вами!
Она замерла лишь на секунду и тут же продолжила осуществлять свое намерение. Хоть ей и показалось, что голос незнакомца был обращен в ее сторону, она считала, что только слепой или пьяный мог счесть ее прелестным созданием. Поэтому, даже не обернувшись, она наклонилась, чтобы поднять свою вязальную принадлежность.
И тут чья-то уверенная рука перехватила у нее предмет ее беспокойства, и уже знакомый приятный голос вновь обратился к ней:
– Ну до чего же вы, мадам, непослушная!
Мисс Кунс совершенно растерялась, глядя на незнакомца во все глаза.
Это был невысокий мужчина в летах, с серебристой проседью и мужественным лицом, обрамленным короткой седой бородкой. Он был одет в элегантный костюм и шляпу и совершенно не производил впечатления ненормального. От него исходил тонкий аромат хорошего мужского парфюма. Незнакомец расплылся в улыбке, отразившейся на лице множеством морщинок.
– Вы француз? – спросила мисс Кунс первое, что пришло ей в голову, припомнив обращенное к ней «мадам». В первый момент ей захотелось прогнать этого наглого человека, который так неприкрыто насмехался над ней. Но мужчина смотрел на нее с таким неподдельным восхищением, что она невольно придержала язык.
– О да, милостивая госпожа! Меня зовут Натан Дюпон, однако вы меня можете называть Натаном! Простите мне мою настойчивость, но я просто не мог вам позволить испачкать подол вашего изысканного платья.
Мисс Кунс начала думать, что она сошла с ума. Этот неизвестно откуда появившийся мужчина сказал ей за минуту столько приятных слов, сколько она не слышала, пожалуй, за всю свою долгую жизнь. Словно завороженная, она приняла предложенную ей руку и, оперевшись на нее, последовала по вымощенной камнем дорожке вслед за своим спутником. Через пару минут они оба скрылись за поворотом, даже не вспомнив об оставленной на скамейке корзинке с вязанием.