4
Два года с небольшим назад. Еще октябрь, но день как сегодня – голубой, ясный, холодный. Рита открыла мою дверь: «Миссис Нэш».
Я уже был на ногах и застегивал пиджак. Чаще всего это у них первый раз и сравнивать не с чем. Ощущение, наверно, как при визите к врачу. И ждут чего-то более убогого, сомнительного, постыдного. Приличная обстановка – Ритиных рук дело – и удивляет их, и успокаивает. Ваза с цветами.
Белые хризантемы, как мне помнится.
«Садитесь, пожалуйста, миссис Нэш».
Я мог бы сойти за респектабельного адвоката. Хорошая авторучка. Врач, адвокат – и консультант по семейным делам. Надо быть помаленьку и тем, и другим, и третьим.
Обычный вид собранной в кулак храбрости, проглоченных сомнений. Пришла туда, где ей быть не хочется.
«Мой муж встречается с другой женщиной».
Не так уж много способов об этом сказать – но ты должен выглядеть так, будто не слышал этого во всех мыслимых вариантах. Будто это редкая жалоба, уникальный случай в твоей медицинской практике.
«Понятно. Сочувствую вам. Может быть, кофе или чаю?»
Врач-специалист. Уже приглядываешься к симптомам. В любой момент могут быть слезы, проклятия, взрывы, фонтаны. Все приходят с заготовленными и отрепетированными текстами, и все в какой-то момент о них забывают.
Вот уж не ожидал: самая трудная, увлекательная, вознаграждающая часть работы. То, чему не учат в полиции.
Отказалась и от кофе, и от чая. Но Рита, я знал, дежурила за дверью, как вышколенная медсестра с тележкой первой помощи, уши навострены, чайник только вскипел, готовая, чуть что, поспешить сюда с подносом.
И как последний резерв – бутылка шотландского виски в шкафчике в углу. Только для клиентов, строжайшим образом. Хотя поразительно, как часто они спрашивают: «А вы со мной не будете?»
«Вы знаете или предполагаете?»
«Знаю».
На этот счет никаких сомнений. Глаза переменчивые – то черные, то карие, зыбкие под налетом льда. Черепаховые. Волосы тоже. Черные, казалось бы, но когда на них упадет прямое солнце, вдруг темно-коричневые.
Еще одно, чего я не ожидал, – хотя, если подумать, это очевидно заранее. Большей частью женщины. Процентов шестьдесят.
Когда я сказал об этом своей дочери Элен, она спросила: «Это что, плохо?»
И некоторые приходят не просто с затверженным текстом, они приходят как на настоящую кинопробу, и кажется, что минимум два часа провели сегодня перед зеркалом (Рита, например). Одетые, чтобы сразить наповал. Волны аромата. Им не хочется, чтобы причиной считали небрежение по этой части. Они решились, но у них есть гордость.
Врач, адвокат, специалист по кастингу…
Но она, хоть и была недешево одета, не казалась одной из кандидаток в звезды. Черная куртка – чистый кашемир. Косметика есть, но, можно догадаться, наложена машинально, торопливой рукой, не так, как мажутся иные. Ей не требовалась боевая раскраска, хотя, возможно, именно в бой-то она и шла.
На ум, конечно, всякий раз приходит муж. Думаешь: что тут может быть? Ставишь себя на его место (и они заранее знают, что так будешь делать).
Сорок с небольшим – сорок два, сорок три – и в хорошей форме. Чуть подернутые льдом глаза. Умные, быстрые глаза – лед придает им суровости. Но кажется, что может и растаять.
Выясняется – преподавательница колледжа. Привыкла быть среди собравшихся главной.
Педагоги, даже на учебе от полиции, всегда нагоняли на меня страху.
Умная и хорошо обеспечена: куртка. До сих пор жила, похоже, без особых забот. Суровость поэтому лежит тонким слоем. Из тех, в ком налет суховатой профессиональной жесткости не мешает увидеть женщину вдвое моложе. Даже девушку.
«Понятно. И вы знаете, кто эта особа?»
Куртку расстегнула, но не сняла, и у нее была черная сумочка из мягкой кожи, которой она дала соскользнуть с плеча на пол. Под курткой черная юбка из чего-то похожего на бархат и кофточка песочного цвета, надетая на белую блузку. В полосе солнца между нами ее колени искрились почти как мишура. Вид не такой, как у обычных женских колен, которые могут показываться из-под юбки под тем или другим углом, с тем или другим смыслом. Нет – просто освещенные солнцем колени.
Может, в них-то все и дело.
«Да. Ее зовут Кристина Лазич».
«Иностранка?»
«Она из Хорватии».
«Дайте запишу».
Я придвинул к себе блокнот. В какой-то момент полезна деловитость.
«И вы знаете, где ваш муж и мисс Лазич – если она мисс – встречаются?»
«Мисс. Да, я могу дать адрес. Это квартира в Фулеме. Второй этаж. Мы ей снимаем – я хотела сказать, мой муж снимает».
«Понятно».
«До этого – в смысле, до того, как переехала на квартиру, – она жила у нас».
«Понятно».
Я чувствовал, что она смотрит, как я вожу пером по бумаге, точно досадует на мою медлительность. Авторучку купила мне Рита, когда выведала мой день рождения. «Это стильно, Джордж, это выглядит как надо. Именно авторучка, а не какая-нибудь шариковая дрянь».
Авторучка. Черепаховая. Слово употребила опять-таки Рита.
«Понятно. И вы хотите, чтобы я… взял вашего мужа и мисс Лазич под наблюдение? Чтобы предоставил улики?»
«Нет».
«Нет?»
«Нет. Все это уже кончено. Кончено. Кристина возвращается в Хорватию – видимо, через три-четыре недели. Вы не следите за новостями? В общем, это дело решенное. Она летит домой. Я хочу, чтобы вы поехали за ними в аэропорт и посмотрели. Больше ничего».
«Правильно ли я вас понял? Все уже кончено – в смысле, между вашим мужем и мисс Лазич?»
«Да».
«Но вы сказали – за ними. За ними в аэропорт. Ваш муж будет провожать мисс Лазич?»
«Да. Провожать и прощаться. Это… последняя уступка. Его последние три недели».
«Но… если все позади, если она уезжает, почему вы хотите, чтобы я за ними следил?»
Первая настоящая пауза. Первое подрагивание губ. Вид такой, словно вот-вот в чем-то сознается.
«Хочу убедиться, что она действительно улетела. Что они действительно поехали в аэропорт. И если поехали, что она действительно села на самолет – в смысле, одна и на этот. Что они не улетели вдвоем. Куда-нибудь, каким-нибудь рейсом. Сделаете это для меня? Поехать, проследить за ними и рассказать мне, как все было».
Вдруг что-то умоляющее – как будто просит друга об одолжении.
«Конечно».
Я подумал: работа – легче легкого. Деньги за так. Можно Рите перепоручить.
Но я увидел блеск в ее глазах. Тающий лед. У иных – извержение, наводнение. А у иных просто в глазах стоит влага. Не факт, что этим все ограничится, но пока лучше притвориться, что ничего не вижу.
И все время держалась за ремешок сумочки, крутила между пальцев, как поводок собачки.
«Конечно, я все сделаю, миссис Нэш, никаких затруднений. Но нужны кое-какие сведения. Дата и время вылета – предполагаемого вылета. Номер рейса. Это будет Хитроу? Они поедут из квартиры, о которой вы сказали? В машине вашего мужа? Да? Какая у него машина?»
Слезы и не текли, и не высыхали.
«И хорошо бы фотографии их обоих, если сможете. Для идентификации. Кстати, а кто ваш муж по профессии?»