Вы здесь

Свет дня. 3 (Грэм Свифт, 2003)

3

Цветочный только открылся. По полу цепочки серебристых блестящих капелек. Здесь, на другой стороне Бродвея, на первом этаже, солнце светит с тыла, через заднее окно, и молодая продавщица на мгновение становится силуэтом на световом полотне.

Если Рита смотрит (это предположение, не больше), если подошла к окну кабинета и глядит вниз, она приметила, как я перехожу улицу, и подтвердила себе: идет покупать цветы. Хотя именно Рита здесь постоянный покупатель, а не я. Сегодняшнюю продавщицу я раньше не видел. В первый раз это был явный, неприкрытый знак: цветы в новенькой вазе на моем рабочем столе.

Подарок, Джордж, – начни что-то сызнова. Еле заметно качнула бедрами.

Но она и себе купила – для «приемной» (ваза поменьше), – и я увидел запись в книге расходов, которую она начала вести как положено: «Цветы для офиса». Еженедельная статья. Уже, конечно, не в подарок – за мои деньги.

Одно из многих ее нововведений – часть обширного «плана переустройства», наряду с аккуратной бухгалтерией.

«Представительство, Джордж. Это имеет смысл. Когда видят вазу с цветами, чувствуют себя уверенней. Хорошо для бизнеса».

Истинная правда. И никаких неприятных запахов. И никаких сомнительных шуток. Ты мое представительство, Рита. Когда они видят тебя… Я не сказал этого ей. Истинная правда тем не менее.

Почему я сам об этом не подумал? Простенькая деталь. Ваза с цветами. Из «Джексона» – только улицу перейти. Помимо прочего, личный момент. Будьте к себе поласковей. Лучше питайтесь. Легче ко всему относитесь. Купите себе букет цветов.

Я раньше был полицейским. Не цветочная работа. Но у меня на памяти давний пример: фотоателье отца, а рядом – цветочный магазин.

И папа был там постоянным покупателем.


Молодая продавщица вытирает руки о фартук. Ведра плотно набиты цветами. Кажется, что едва срезаны – как будто прямо тут, у них на задах, волшебный сад, которому нипочем ноябрьский мороз. Серый металл усеян холодными капельками.

Маленькие повседневные тайны. Как они оказываются в городе – все эти лилии посреди зимы? И более крупная тайна – впрочем, не такая уж тайна: почему цветочные магазины еще существуют? В наше-то время. Хотя бы этот, «Джексона»: я все жду и жду, что он исчезнет, как внезапно исчезают магазины, но он держится. И много таких по всему городу. Казалось бы, оно давно должно было отправиться на свалку – это дурацкое нежное побуждение пойти и купить цветы.

Между прочим, фамилия его была Роз – этого цветочника по соседству с моим отцом. Чарли Роз. Можно подумать, выбирать ему уже не приходилось: изволь соответствовать. Послушать его, вариантов и вправду не было: «Перебери все случаи, когда покупают цветы, и поймешь, что это самый ходовой товар». Чарли и Кэти Роз (а лучше бы ее звали, скажем, Гортензией).

«А сказать тебе, какой повод самый главный? Для чего они нужны прежде всего? Совесть. Вот для чего».

Почему, спрашивается, мы все не взялись торговать цветами? И конечно, будь моя воля, я бы перевел «Джексона» не только на эту сторону улицы, но и прямо сюда, в это здание, на первый этаж. Вот было бы представительство! Они бы поднимались ко мне почти что через цветочный магазин.

Впрочем, и то, что есть, представляет интерес: «Центр загара». Прямо под моим кабинетом (хотя не скажу, что часто об этом думаю) лежат врастяжку голые женщины. Я сказал однажды Рите: «Слушай, попользуйся. Вниз на полчасика, потом обратно. За мой счет». Нет, не стала. Туда ходят молоденькие. Видимо, она думает, что в ее возрасте это только резче выделяет морщины.

«А ты-то сам?»

Цветы, зимний загар – услуги на все случаи жизни, без проблем.

Молодая продавщица опять пересекает полосу света, точно движется по экрану. Поверх фартука на ней пухлая куртка-безрукавка, внизу свитер с высоким горлом. Из прически выбилась прядь. Можно представить себе пар от ее дыхания, когда сейчас разгружала фургончик.

Выбором мне мучиться не надо. Что испытано, то и сгодится. И я покупаю не по прихоти, а по поручению. Показываю на красные розы, плотные, полураспустившиеся. Наружные лепестки в полумраке магазина кажутся черными.

– Дюжину, пожалуйста.

Девушка отсчитывает и поднимает повыше, чтобы я рассмотрел. Я киваю. Она улыбается. Невольно всплывает избитая мысль: сама как цветок. Улыбаюсь в ответ. Она опять превращается в силуэт, потом идет к столику в углу и раскладывает на нем лист оберточной бумаги.

Из глубины струя прохладного воздуха, и деловито входит женщина. Хозяйка. На ней теплая куртка, расстегнутая, с поднятым воротом, и сапоги с выглядывающим сверху краешком меховой подкладки. Мы знакомы. Она знает, кто я. Может ли быть, что она знает и то, какой сегодня день? Что она смекнула, что к чему?

Быстрый кивок-улыбка. Явно думает о другом. В руках ножницы. Скорее всего, когда я уйду, скажет девушке только: «Частный детектив – и покупает цветы». Или что-нибудь вроде.

Розы, кроваво-красные розы. Такие же, как в прошлом году. Что еще может быть?

Девушка протягивает мне букет, я лезу за бумажником. Пол-одиннадцатого. Ехать недалеко. Вдруг во рту черная горечь.

В фотоателье отца всегда стояла большая ваза со свежими цветами. Элемент декораций, если нужно, а то просто клиентам для настроения, чтобы лучше выглядеть на снимке. Так и слышу его присказку (одну из многих):

«На цветочки… Теперь в окошко… Но думаем о цветочках. Улыбочка!»