Глава 3
Замок Инвара Волдана, знатного волхованца и верховного правителя Жёлтых Равнин, было видно издалека. Ночью он сиял огромным шестиугольником, днём переливался в лучах света, ослепляя путников.
Замок представлял собой просторное одноэтажное сооружение из плоских валунов, выбеленных временем, скрепленных между собой пластами светло-жёлтого янтаря. Окон в нём не было – лишь небольшие отверстия, через которые поступал воздух. Крыша тоже была сделана из янтаря. Народцы равнин прозвали его Янтарной Колыбелью.
Внутри никогда не бывало темно: днём янтарь пропускал достаточно солнечных лучей, а ночью под сводами зажигались сотни волшебных кристаллов, заливая комнаты ярким светом. Лишь в опочивальнях было по одному кристаллу, иначе обитатели не смогли бы уснуть.
Замку было несколько тысяч лет, и за это время он успел обрасти легендами, однако ни в одной из них не говорилось о том, кто его построил. Несколько раз семья Волданов пыталась покинуть странную обитель, однако замок имел над ней власть. Лишь под его сводами у Волданов рождались дети. Вне замка их жёны становились бесплодными, а на Равнины в годы пустования Янтарной Колыбели приходил мор. Поэтому каждый раз им приходилось возвращаться под его янтарную крышу.
Со временем Волданы смирились, и больше не оставляли замок. Окутанная тайной Колыбель заставляла народцы Равнин трепетать, чем хитрые волхованцы не преминули воспользоваться, объявив свой род главенствующим, а Волданов – верховными правителями. Хотя зачастую их роль была чисто церемониальной.
Вот и сейчас в Янтарной Колыбели собралось немало знати на брачные смотрины, которые проводились раз в несколько новолуний. На них обычно приводили девиц из знатных семейств, чтобы наследники Равнин могли подобрать себе подходящую пару, да и просто посмотреть, кто есть на примете.
Но в этот раз на смотринах присутствовали семейства Межгорья. Красные и Синие владыки заняли почётное место в середине приёмного зала, возвышаясь над невысокими обитателями Равнин. На них глядели с опаской и удивлённо шептались.
Несколько девушек-волхованок, невест на выданье, стояли кружочком, взявшись за руки, и боязливо рассматривали владык.
– До чего ж они страшные.
– У меня мурашки по телу. Не хочу такого мужа.
– Не волнуйся, тебя и не предложат. Вон купавицы. Отец сказал, что их велено было привести, чтобы показать владыке.
Девушки дружно обернулись на купавиц. Две светловолосые красавицы с грустными лицами стояли чуть поодаль и горестно вздыхали.
– А если им не понравятся купавицы?
– Они красивы.
– Да и мы не хуже, – завистливо хмыкнула одна из волхованок. Другие промолчали. Купавицы и вправду были пригожи, куда краше волхованок. Но именно сейчас это несказанно радовало.
– Неважно. Упырка здесь, – девица кивнула в сторону ещё одной, стоявшей в углу, прислонившись спиной к колонне из чистого янтаря. Её лицо постоянно исчезало из виду из-за снующих туда-сюда гостей, так что невестам никак не удавалось её рассмотреть.
– Интересно, она всё такая же?
– А что с ней станется? Ярилицы до самой старости выглядят, как юные девицы.
– Ох, не будем о ней. Настроение портится.
– Смотрите, – вдруг воскликнула одна из девиц, – знатная соперница нашей упырке.
В зал вошли женщины семейств Яров и Кошей. Несколько владычиц и небесных, одна купавица, одна ветряница, ведьма и невероятная красавица неизвестно какого роду-племени.
– Это жена Коша. Мать рассказывала, что он взял в жёны человеческую.
– У неё грустное лицо.
– В этом нет ничего удивительного. Её муж ужасен. Даже смотреть страшно.
– Ох, как я хочу домой.
– А как я, – девица закатила глаза, но тут же замерла на полуслове.
В зале показались Орест и Сурья. Покрутившись на пороге, они заняли место возле Синих владык.
– Если это женихи, я, пожалуй, подумаю, – улыбнулась невеста и, разомкнув кружок подруг, вышла вперёд.
***
– А они недурны собой, – заметил Сурья, – лица у них настоящие.
Орест хмыкнул, стараясь не смотреть в сторону девиц, но всё ж глаза его вспыхнули, а краешки губ задрожали.
– Может, подойдёшь ближе?
– Еще чего, – буркнул Орест.
Он всё ещё злился и даже не пытался скрыть своего негодования. Хотя, по сравнению с бурей, которая разразилась в его душе в тот злополучный день, он был спокоен. Сурья ещё помнил, как искры летели, и уши до сих пор горели от цветастой брани, которой он отродясь не слышал. Он терпеливо сносил неистовство брата, чувствуя себя виноватым, хотя Орест его и словом не попрекнул. Зато с отцом Орест почти не разговаривал, дулся.
– К дьяволу женитьбу! К дьяволу вообще жениться. Какому дураку это взбредёт в голову?
– Отцу, например, – тихо сказал Сурья.
– Отец! Он старик. У него уже всё перегорело внутри. А я…
– Ты у нас особенный. Весь родовой пыл собрал.
– Смотри лучше, может, тебя какая зацепит.
– Спасибо, – ухмыльнулся Сурья, – я лучше отучусь.
– А, чтоб всех вас!
– Орест! – властный голос отца раздался прямо над ухом, – выбери себе невесту. Иначе я выберу за тебя. На свой стариковский вкус.
Орест помрачнел. Значит, отец всё слышал. Неловко вышло, но ведь слово уже не поймать и не затолкать обратно в глотку. К большущему озеру неудач прибавилась мелкая капля и запустила круги по воде. И хотя отец не подал виду, Орест понимал, что он обиделся. На его месте он бы ещё и врезал хорошенько.
Юный владыка вздохнул, проклиная судьбу, и шагнул вперёд.
– Идём, – кивнул он брату.
***
Девушки действительно были хороши – с ведьмами даже не сравнить, и им вовсе не требовалось морока, чтобы сердце Ореста забилось чаще. На губах появилась улыбка.
Он задержался возле невысокой светловолосой красавицы с чудными малахитовыми глазами. Она покраснела и опустила взгляд. Орест пошёл вперёд, не выпуская её из виду.
– Чувствую, именно сюда я и вернусь, – шепнул он брату.
Невесты-волхованки по-прежнему стояли кружочком, однако выглядели заинтересованными. Никто не ожидал, что наследники Коша окажутся столь похожими на их пригожую мать.
Орест одарил улыбкой каждую. На щеках заиграли озорные ямочки, отчего волхованки залились румянцем. Он победно усмехнулся и пошёл дальше.
Как вдруг замер и схватил брата за локоть.
– О, Горы, какая девица!
Сурья проследил его взгляд.
Девушка, стоявшая спиной к колонне, действительно отличалась от остальных. Такой удивительный цвет волос он видел впервые: ни рыжие, ни каштановые, мягкий оттенок тёмного янтаря. Губы полные, тёмные, будто горстка спелых вишенок. Но самыми примечательными были глаза. Пожалуй, чересчур большие для небольшого лица, они не были похожи ни на какие другие. Маленькие чёрные зрачки обрамляли целых три оттенка небесной синевы: от нежно-голубого в центре до ярко-сапфировой широкой каймы, завершающей радужную оболочку.
Она заметила взгляд братьев и взмахнула длинными, чёрными, как смоль, ресницами, и для Ореста всё остальное потеряло значение.
– Хочу её, – шепнул он брату, – прямо сейчас.
– А как же та, светловолосая?
Орест почти с сожалением посмотрел на купавицу. Она поймала его взгляд, и лицо её озарилось улыбкой. Чудо, как хороша. Будь на то его воля, Орест выбрал бы обеих. Он опять повернулся к девице с необыкновенными глазами, рассматривая с головы до ног.
Хрупкие плечи, плотная, как два наливных яблока, грудь, невероятно узкая талия, славный изгиб бёдер, угадывавшихся под складками золотистого платья. Орест сглотнул, чувствуя, как похоть разливается по телу, и понял, что дальше выбирать не станет. Он протянул ей ладонь.
– Орест Кош, – представился княжич.
– Кьяра Ведич-Айулла, – ответила его избранница.
Нежные розовые пальчики скользнули в его синюю когтистую ладонь, и Орест с наслаждением сжал их.
***
Маленькая светловолосая купавица с горечью смотрела, как понравившийся ей жених увёл за собой другую невесту. А ведь он так горячо улыбался ей, что она подумала, будто люба ему. Ан-нет, не люба. И кого он выбрал! Мерзкую упырку! Ту, от которой бегут, как от дьявола.
Купавица собралась с духом и подошла ко второму жениху, похожему на человека.
– Скажи своему брату, что не стоит брать её в жёны.
– Почему? – насмешливо спросил Сурья. Ведьмы в долине едва не дрались за то, чтобы Орест одарил их своей лаской. Неужто подобные нравы и среди знатных девиц?
– Она вдова.
– Бывает. Но что в том постыдного?
– Много чего, – упрямилась купавица, – ей намного больше лет, чем кажется. В народе её прозвали упыркой. Она злая, жестокая и коварная.
– Хорошо, я скажу брату.
Девушка опустила взгляд, вдруг застыдившись своей несдержанности, и поспешила уйти. Сурья задумчиво проводил её взглядом. Он не знал, что сказать. В бабах он совсем не разбирался. Девица могла говорить правду, а могла и наводить напраслину, обидевшись, что обошли вниманием. Оставалось уповать на то, что Орест знает толк в женской хитрости и не позволит себя провести.
***
Орест станцевал с Кьярой три положенных танца – больше считалось неприличным, и с сожалением отпустил. Пахло от неё чудно, а кожа казалась бархатной, и он всё думал о том, как бы проникнуть сегодня ночью в её опочивальню. Он смотрел в её невероятные глаза, ища в них ответ, но упрямица лишь холодно улыбалась, не желая подать ни единого знака. Орест злился, но одновременно ликовал. Для него это было в новинку, оттого по-особенному интересно.
– Ты видел мой выбор, отец, – добродушно сказал он Ирвальду. Досада вмиг улетучилась, а настроение поднялось.
– Здесь ещё много девушек, – заметила Ярушка, незаметно появившись сзади.
– Правда? А для меня как будто других и нет. Все какие-то серые.
– Она мне не нравится, – настаивала мать. Орест нахмурился.
– Чем не угодила?
Ярушка замешкалась. Она и сама не знала, что в этой девице не так. Но материнское сердце сжалось, чувствуя неладное. Она обеспокоенно посмотрела на сына. Глаза его сверкали, а губы опять сжались в полоску. Только он смирился с тем, что придётся жениться, как мать всё испортила. Но как быть, если странное чувство не даёт ей покоя. Не нравится ей эта девица, ох, как не нравится.
– Она уже была замужем, – вмешался Сурья, – мне тут рассказали…
– Вот и хорошо, – отрезал Орест, – в супружеских делах смышлёная. Сгодится. А сказочников своих отправь-ка тиранам в зад.
– Сынок, – беспомощно воскликнула Ярушка, но Орест отодвинул её в сторону и ушёл, прихватив с собой брата.
– Что думаешь? – спросила она мужа.
До этого момента Ирвальд не проронил ни слова, внимательно слушая их перепалку. Взгляд его был задумчивым.
– Отцу ты тоже не понравилась, – сказал он, в а глазах плясали смешинки. Ярушка вспыхнула и отвернулась. Похоже, он всерьёз думает, будто она превращается в ревнивую свекровь.
***
Малис Яр не отрывал глаз от танцующей пары. Юный Кош, похоже, очарован, что было совсем немудрено: зло, как известно, принимает прекрасный облик, и эта тварь не была исключением.
Он яростно сжал янтарный кубок, отчего тот пошёл трещинами, из которых на пол стало капать вино. Но Малис не замечал. Он с нетерпением ожидал, когда старший Кош объявит о свадьбе.
Пока всё складывалось, как нельзя лучше.
Оставалось надеяться, что Ирвальд не заподозрит неладное…