Глава 2
Слава богу, что есть семена. И тихие лаборатории. Здание Британского национального фонда, где работала Джорджия, было таким светлым, ярко освещенным и… веселым. Однако сейчас это действовало ей на нервы. В ее маленькой рентгеновской лаборатории мощность освещения можно было регулировать, поэтому там было темно, мрачно, и казалось, будто внутри никого нет. То, что надо.
Пятнадцатого февраля она позвонила на работу и сказала, что плохо себя чувствует – если не можешь из-под одеяла вылезти, это разве хорошо? – но в четверг и пятницу пришлось-таки тащиться на работу, и мило улыбающиеся, но старавшиеся не смотреть в глаза коллеги стали настоящим испытанием, а на электронную почту отдела плотоядных растений в ботанических садах Кью было отправлено запоздалое и очень важное письмо. Совсем короткое.
Мне очень жаль, Дэниел. Буду по тебе скучать.
Она понимала, что между ними все кончено. Даже если бы Дэниел не согласился с ней – а он согласился, как только успокоился, и они поговорили, – Джорджия больше не могла продолжать отношения, движущиеся по бесконечному кругу. Теперь это невозможно. Зато не нужно объясняться, растолковывать то, что она сама не совсем понимала – по крайней мере сейчас. И Джорджия тянула время, сколько могла. Рано или поздно ей придется встретиться с Дэном, чтобы лично извиниться и забрать свои немногочисленные вещи. Но сейчас им обоим слишком тяжело встречаться.
Пусть отношения тихо умрут сами.
Вот только вся эта шумиха…
Сегодня суббота. И на рабочем месте удобно прятаться от сообщений на автоответчике и электронных писем потрясенных друзей и родственников. Укрытие идеальное – в здании почти никого, а Джорджия и вовсе работала одна в маленькой рентгеновской лаборатории, доступ в которую защищают два замка, для которых нужны специальные карты. Ее неудавшееся предложение не настолько потрясло мир, чтобы за ней охотились папарацци, но и спустя несколько дней о нем продолжали говорить повсюду. Джорджия боялась заглядывать на свои странички в социальных сетях, слушать радио и читать газеты.
Лондон разделился на два лагеря. Одни сочувствовали Джорджии, другие – несчастному, загнанному в угол Дэну.
Должна была понимать, что делает глупость – говорили некоторые.
Да уж, спасибо. Теперь она понимает. Можно подумать, Джорджии самой захотелось угодить во все существующие газеты. Она ждала, что Дэн скажет «да», иначе не стала бы делать предложение.
В прямом эфире-то зачем? – возмущались недоброжелатели.
Причина простая – на следующее утро после того, как Келли объявила, что ее брат готов к серьезным отношениям, Джорджия чистила зубы под радио, а там как раз передавали рекламу: в високосный год возьми инициативу на себя и сделай предложение сама. И в машине она эту рекламу тоже слышала. И на работе. Весь день. Как будто высшие силы настаивали, чтобы она в этом поучаствовала.
Она и Дэниел.
Дэн тоже во всем этом увяз по уши, но, поскольку Джорджия не хотела подводить лучшую подругу – делала это не только ради Дэна, но и ради его сестры, – она все еще мучительно размышляла над тем, что ответит, когда он проницательно посмотрит на нее и спросит: «Зачем, Джорджия?»
Она вставила еще один поднос с аккуратно разложенными семенами в держатель, поместила в камеру облучения, потом вернулась к монитору, чтобы начать рентгеновское сканирование. Уже через несколько секунд появилась ясная картинка. Неплохая партия – как всегда, несколько «пустых» семян, но в целом образец неплохой.
Она быстро напечатала отчет, упомянула о маленьком проценте нежизнеспособных семян и прикрепила его к компьютерному снимку, чтобы отправить группе, проверяющей семена.
Нежизнеспособные. Трудно не посочувствовать: одни стручки сгнили изнутри, в других под кожурой ничего не было. Нежизнеспособные семена никогда не созревали. Их гены просто пропадали без толку, когда оказывалось, что они не в состоянии размножаться.
В природе на этом для них все заканчивалось.
Нежизнеспособным семенам не приходится постоянно оправдываться перед своими успешными матерями за то, что сами терпят неудачи. Не приходится наблюдать, как их успешные друзья создают семьи, покупают и переезжают в загородные дома.
Передернувшись, Джорджия достала из облучателя образец, упаковала его с соблюдением всех правил карантина и положила в нужную ячейку. Потянулась за следующим.
В банке двадцать пять тысяч видов семян, и образцы каждого из них нужно проверять на жизнеспособность. К счастью для национального фонда, ей теперь придется прятаться несколько недель, если не месяцев. От ее свободных выходных и вечеров работа только выиграет.
На другой стороне стола зазвонил телефон.
– Джорджия Стоун, – ответила она и только потом сообразила, какой сегодня день. Кто может звонить ей сюда в субботу?
– Мисс Стоун, это Тайрон из охраны. К вам посетитель.
Нет. Не может быть.
– Я никого не жду. Иначе сообщила бы вам.
– Я ему то же самое сказал, а он настаивает.
Он. Может, Дэниел пришел? Чувство вины усилилось раза в два – за то, что ей до сих пор не хватает храбрости встретиться с ним лично.
– П-пусть представится, – рискнула она.
Пауза.
– Алекзандер Раш. Он сказал – через «з» и «е».
Можно подумать, ей это имя что-то говорит… Хотя в голове шевельнулось смутное воспоминание.
– Сказал, он не журналист.
Судя по голосу, Тайрона роль посредника раздражала. Его дело – проверять на входе документы у посетителей, а не улаживать чужие дела.
– Хорошо, пропустите. Я его встречу в центре для посетителей. Спасибо, Тайрон, – прибавила она, прежде чем повесить трубку.
Семь минут ушло на то, чтобы положить все на место, продезинфицировать и добраться через три корпуса в центр для посетителей. По случаю выходных народу там было полно, туристы, приехавшие увидеть усадьбу и сады, заодно смотрели и на результаты трудов ее отдела.
Джорджия оглянулась и увидела его. Высокий, темноволосый, одет просто и элегантно, на руке пальто. Мужчина из лифта на радио. Джорджия ожидала увидеть кого угодно, но только не его. Облегчение оттого, что это не какой-нибудь маньяк, уступило место любопытству. Она проигнорировала двух незнакомцев, уставившихся на нее. Наверное, вспоминают, где ее видели. К счастью, прежде, чем их осенит и они сообразят наконец, на каком сайте про нее читали, Джорджия уже будет у себя.
Она подошла к мужчине, пока тот разглядывал одну из витрин, читая подписи, и тихо спросила:
– Это вы Алекзандер – через «з» и «е»?
Он обернулся. Приподнял брови, увидев ее в лабораторном халате и джинсах. Впрочем, он и сам в костюме в тонкую полоску выглядел по-другому.
– Просто Зандер, – ответил он, протянув ей руку.
Джорджия автоматически ее пожала – рука была теплая и сильная.
– Зандер Раш. Менеджер радиостанции ЭРОС.
Джорджия насторожилась.
Он поднял руку, на которую было что-то наброшено… Что-то знакомое, бежевое…
– Вы забыли в студии пальто.
Менеджер одной из самых популярных радиостанций Лондона ехал пятьдесят километров, чтобы вернуть ей пальто? Не смешите.
– Я бы что угодно бросила, лишь бы сбежать поскорее, – уклончиво ответила Джорджия. Она старалась не думать о подписанном документе с эмблемой радиостанции сверху, который лежал у нее дома на столе, но сейчас пришлось про него вспомнить. Алекзандер Раш наверняка по этому поводу и пришел.
Стоящая рядом с ними пара вдруг сообразила, кто перед ними. В глазах промелькнуло узнавание, девушка повернулась к мужчине и что-то прошептала.
Зандер тоже их заметил.
– А наедине здесь поговорить можно?
– Вы разве еще что-то хотели? – Нельзя отказываться от последней надежды.
Раш обвел взглядом комнату:
– Да. Я вас надолго не задержу.
– Это охраняемый объект. Внутрь я вас провести не могу. Давайте прогуляемся.
Пальто оказалось очень кстати. Джорджия накинула его и догнала Зандера, направившегося к огромным открытым дверям центра для посетителей.
– Пойдемте через черный ход, – сказала она.
С помощью удостоверения она открыла запасную дверь, и они оказались на улице в нескольких минутах ходьбы от Вифлеемского леса. В субботу здесь уединенно. Гуляющих, конечно, тоже хватало, но все-таки меньше, чем в центральных парках. Другая, может, и испугалась бы идти в безлюдный лес в компании незнакомца, но Джорджия очень хорошо помнила его сильную, крепкую спину, загораживавшую ее от любопытных глаз в лифте, когда весь ее мир рухнул.
Этот человек не причинит ей вреда.
– Как вы меня нашли? – спросила она.
– В документах указан ваш рабочий номер телефона. Я вчера позвонил и узнал, где вы работаете.
– Вы рисковали меня не застать.
– Сначала я заехал к вам домой. Вас не было.
Значит, сюда он отправился, не зная наверняка, на работе она или нет? Этот мужчина явно не жалел времени, чтобы ее отыскать.
– Могли бы просто позвонить.
– Я у вас на автоответчике три сообщения оставил.
– Просто я… – Что бы такого ответить, чтобы он не начал ее жалеть? – У меня много сообщений накопилось, не успела все прослушать.
Он хмыкнул:
– Вот я и подумал – лучше встретиться лично.
Еще бы не лучше – иначе он бы к ней не пробился. Но терпением Джорджия и в лучшие времена не отличалась.
– Чем могу помочь, мистер Раш?
– Просто Зандер. – Он искоса глянул на нее, потом добавил: – Кстати, как вы себя чувствуете?
Вот это вопрос. Как брошенная женщина. А еще – как предмет сплетен восьми миллионов людей.
– Лучше не бывает.
Он криво улыбнулся. Джорджия обратила внимание на его аккуратную щетину и, не дождавшись ответной реплики, встала как вкопанная.
– Извините, мистер Раш, но что вам от меня нужно?
Он остановился и прищурился:
– Я приехал по делу. Нужно обсудить один из пунктов контракта.
Так она и знала.
– Дэниел ответил «нет», мистер Раш. Как теперь прикажете выполнять контракт? Мы с вами ничего не можем сделать. – Джорджии не понравилось, что в ее голосе прозвучала боль.
– Понимаю.
– Уверены? Ваши личные дела когда-нибудь обсуждали на все лады целыми днями? В социальных сетях, на радио, в магазине? Нигде не скрыться.
– А вам не приходило в голову, что вместо того, чтобы всех избегать, можно извлечь из этого дела выгоду?
Он что, шутит?
– Не нужна мне выгода.
– А на оплаченную свадьбу мигом согласились.
Конечно, что он еще мог о ней подумать? Пожалуй, лучше было бы, если бы все думали, что она польстилась на деньги. Правда еще унизительнее.
– Ясно – вы пришли урвать себе кусок мяса. Скажите просто: что вы от меня хотите?
Зандер отвел глаза и сунул руки в карманы.
– У меня к вам деловое предложение. Способ решить проблему с контрактом… Взаимно выгодным.
– У вас что, есть машина времени – я вернусь назад на месяц и не подпишу этот дурацкий документ?
И не поддамся на уговоры мамы. И сдержу собственную тягу к надежным отношениям.
Зандер опустил голову:
– Нет. Прошлое не изменишь. А вот будущее – можно.
Ей вдруг стало интересно.
– Как?
Зандер остановился напротив резной деревянной скамейки, галантно дождался, пока она сядет.
Джорджия села. Она сгорала от любопытства.
– СМИ жаждут узнать подробности, Джорджия. Ваша… история их зацепила.
– В смысле, мой позор?
Он наклонил голову:
– Им хочется знать все. А раз Лондону интересна ваша история, значит, наша сеть захочет использовать контракт по полной программе.
Использовать по полной программе? Джорджия попыталась скрыть удивление.
– Джорджия, по условиям контракта вы в любом случае должны будете дать интервью.
Внутри все оборвалось.
– И о чем я буду говорить: как счастлива, что не выхожу замуж? Что осталась одна и половина моих друзей считает, что я сама виновата?
Зандер покачал головой:
– Может быть и так. Но у меня есть идея получше.
Джорджия молча ждала объяснений.
– Если согласитесь сотрудничать с нами до конца года, ЭРОС перенаправит деньги на празднование помолвки, свадьбу и медовый месяц на другой проект. Проект, который вам, возможно, даже понра вится.
Она нахмурилась:
– Какой проект?
Зандер набрал в грудь воздуха:
– Наши слушатели сопереживают вам…
– Вы хотели сказать – жалеют меня.
– …и желают вам оправиться от разочарования. Более того, они хотят следить, как вы идете по этому пути.
Джорджия сердито уставилась на него.
– Да что вы! А вы их мысли читать умеете?
Зандер буквально затрясся от возмущения:
– Мы тратим четыре миллиона фунтов в год на исследование рынка. Мы про них все знаем, даже сколько сахара они в кофе кладут. Можете мне поверить. Им это интересно. Им кажется, что вы… такая же, как они.
– Разве им будет интересно, как я все выходные в лаборатории просиживаю? Я планирую залечь на дно и много работать.
– А я вам предлагаю сделать все наоборот. С гордостью выйти к людям победительницей. Показать, что вы справились.
Врожденная честность заставила ее уточнить:
– А если я… не справлюсь? Что тогда?
– У вас будет столько дел, что на нытье времени не останется.
Нытье? Джорджия ощутила прилив гнева.
– Какие у меня будут дела? – процедила она.
– Смена имиджа. Новый гардероб. Посещение лучших клубов. Мы все устроим. ЭРОС берет ваше восстановление на себя. Станете новым человеком. И будете готовы встретить своего принца.
Она в ужасе уставилась на него:
– Какого еще принца?
– Это шанс начать другую жизнь и обрести новую любовь.
Джорджия молча уставилась на него.
– Знаю, сейчас об этом говорить еще рано.
Джорджия заморгала. Он нахмурился:
– Я вижу, вы не совсем поняли…
– Отчего же, я все поняла. Но я отказываюсь. Не нужна мне другая жизнь.
Это была не совсем правда – Джорджия часто представляла, что могла бы себе позволить, будь у нее деньги, но менять имидж, чтобы охотиться на мужчин, она не собиралась.
– Почему?
– Во-первых, меня моя жизнь и так устраивает…
Хм… Не слишком ли агрессивно?
– И я вовсе не желаю, чтобы вы составляли список моих якобы многочисленных недостатков и оглашали его на весь мир.
Он уставился на нее:
– Вы не так поняли. Дело не в этом. Наша главная цель – рейтинги. Больше сети ничего не надо. Идея с предложением принадлежала мне, все пошло наперекосяк, а значит, исправить ситуацию тоже должен я. Просто я подумал: надо сделать так, чтобы и вы получили какую-то компенсацию. Чтобы и у вас произошло что-то хорошее. – Глаза его излучали тепло и искренность. – Это шанс, Джорджия. Мы все оплатим. Будете делать что хотите. Целый год.
Джорджия даже не обиделась на «наперекосяк». Очень емкое, точное определение. Она вздохнула:
– А вам-то какое дело? Я вам никто.
Он отвел глаза. А когда снова посмотрел на нее, лицо его было непроницаемо.
– Я чувствую определенную ответственность за вас. Меньшее, что я могу сделать, – помочь вам найти новую любовь.
– Нет, расстались мы из-за меня, – настояла Джорджия. – Это было мое решение. Я не собираюсь перекладывать свою вину на других.
– И…
– Я не ищу нового кандидата на место Дэна. Я с ним встречалась не просто для того, чтобы рядом кто-то был.
Хотя, к ее стыду, очень может быть, что как раз поэтому. И она чуть было не вышла за него замуж.
– Значит, собираетесь прятаться здесь весь год?
– Нет. Возьму тайм-аут, чтобы разобраться в себе. Буду держаться подальше от мужчин, пытаясь понять, что мне нужно.
Ветер гнал листья по дорожке, казалось, такой же ветер снес все, что было ей знакомо. Но Джорджия сразу почувствовала: решение верное.
– Это будет год Джорджии.
Он прищурился:
– Год Джорджии? С таким бюджетом вы сможете порадовать себя!
Соблазнительная перспектива. Сделать все то, о чем она всегда втайне мечтала, но на что не хватало смелости – или денег. Теперь она все это сможет. Ну, или хотя бы кое-что.
– Чего бы вам хотелось, – продолжил он, нащупав прореху в ее обороне, – если деньги – не проблема?
Сконструировать машину времени…
– Даже не знаю. Совершенствоваться, выучить какой-нибудь язык, переплыть Ла-Манш…
Такого он не ожидал.
– Ла-Манш? Серьезно?
Она пожала плечами:
– Конечно, сначала придется научиться плавать…
Вдруг Зандер рассмеялся:
– Год Джорджии. Мы все устроим в лучшем виде. Наймем парочку экспертов, чтобы помогли составить план. – Его сияющие серые глаза смотрели прямо на нее. – Пятьдесят тысяч фунтов, Джорджия, в вашем полном распоряжении.
Джорджия уставилась на него. И надолго замерла.
– Вообще-то я просто хочу поскорее обо всем забыть. Можно это устроить за пятьдесят тысяч фунтов?
У Зандера на лице снова отразилось сочувствие.
– Не сказал бы, но те, кто любой ценой хотят избежать внимания, как раз этим его к себе и привлекают. Может, все закончится гораздо скорее, если встретитесь с публикой лицом к лицу.
Звучало разумно. Английскую публику охватило какое-то нездоровое любопытство – видимо, оттого, что они с Дэном всеми силами стремились избежать внимания.
– Вы же были не против продать нам свою свадьбу, – подвел итог Зандер, – а теперь продадите свое обновление. Какая разница?
– Разделить с миром счастье – это совсем другое.
Зандер прищурился:
– Вы думали, что брак с ним сделает вас счастливой?
– Разумеется. – Но тут она запнулась. – То есть более счастливой. По крайней мере, такой же счастливой, как и до свадьбы.
Она сама почувствовала, что несет чушь.
– А Брэдфорд явно считал по-другому. – Зандер вздохнул. – Зачем вы вообще сделали ему предложение, если не были уверены в ответе?
Джорджия нахмурилась:
– Мы с ним уже год были вместе.
– А он думал, что вы весь этот год просто получали удовольствие от общения друг с другом.
Джорджия в очередной раз забыла, сколько народу слышало ее предложение. И отказ Дэна. Три миллиона слушателей услышали каждое мучительное слово. От стыда Джорджия опустила голову и уставилась на дорожку под ногами.
– И… почему вы надумали делать предложение? Решили, у ваших прежних отношений истек срок годности?
Джорджия подняла глаза:
– Это все ваша реклама, мистер Раш. Возьми инициативу на себя, сделай предложение сама – и так по сто раз на дню.
Зандер отвел глаза:
– Нам и в голову не приходило, что кто-то ее воспримет так буквально.
Джорджия молча смотрела на него, пока мимо шагала маленькая компания экскурсантов. Болезнь ее подруги его не касается. И желание Келли свести вместе двоих людей, которых она любит.
– Один близкий человек Дэна мне кое-что сказал, а я не так поняла, – пробормотала Джорджия.
На самом деле ошибка Джорджии состояла в том, что она услышала то, что хотела. И ожидания мамы тоже свою роль сыграли. Ее отчаянное желание заполнить пустоту в жизни внуками. И вот, Джорджия проснулась под рекламу ЭРОС и решила – это знак.
А уж когда она прошла в финал, а потом ее выбрали…
Но теперь очевидно – судьба тут ни при чем.
И на самом деле ни одна из перечисленных ею причин не может служить оправданием.
– Вся ответственность за ошибку лежит на мне, мистер Раш…
– Зандер.
– …и мне необходимо получить юридическую консультацию по поводу контракта, прежде чем я приму решение.
– Конечно. – Он достал из кармана визитку и протянул ей. – Это разумно.
Вежливый, этичный способ намекнуть, что до сих пор она делала одни глупости. Что ж, тут возразить нечего.
– Соглашайся, – проговорила Келли, и по ее рассеянному тону Джорджия догадалась, что она сейчас, должно быть, одной рукой мешает в кастрюле вермишель в форме букв алфавита, другой гладит школьную форму, а телефон зажат между ухом и плечом.
Для Келли это норма.
– А я думала, ты велишь ему передать, чтобы засунул свое предложение сама знаешь куда, – ответила Джорджия.
Келли засмеялась:
– Он знает волшебное слово.
Пятьдесят тысяч фунтов.
– А вдруг это волшебное слово – проклятие? Представляешь, во что все может вылиться?
– И пусть! У тебя что, есть другие планы на год?
Да, Келли права, и она не хотела ее обидеть, но легче Джорджии не стало. Нет, полностью оплаченные удовольствия никаких ее планов не нарушат. Это и печально.
– Джорджия, послушай. Не хочу доставать тебя своими рассуждениями про то, что надо наслаждаться жизнью, но я бы на твоем месте и думать не стала.
– А ты тут при чем? У тебя все в порядке. Тебе меняться не надо.
– И с тобой все в порядке. Смысл не в этом. Тебе дают шанс сделать наконец то, что ты всю жизнь откладывала, потому что надо работать и копить деньги. Пора тебе наконец оторваться!
– Сама знаешь, почему я много работаю.
– Да. «Бог свидетель, больше я голодать не буду». Но ты совсем не то, что твоя мама, Джорджия. В твоем возрасте ни у кого столько сбережений не накопилось. Неужели в твоем плане одна работа, а для развлечений нет места?
Джорджия сморгнула, задетая тем, с какой беспощадной точностью Келли обрисовала, что ею движет, и тем, какие из этого следуют выводы.
– Развлекаться я умею.
Нежный смех Келли задел ее еще сильнее.
– Ах ты моя дурочка. Нет, не умеешь. Ты классная, умная и очень интересная, но с тобой не веселее, чем с Дэном. Вот почему вы так…
Келли быстро заметила свою ошибку и сменила тему:
– Короче, терять тебе нечего. Бери пятьдесят тысяч фунтов и побалуй себя. Считай их компенсацией за то, что не вышла замуж за моего братца-идиота.
– Келли, он не идиот, – прошептала Джорджия. – Просто он не любит меня.
Наступила тишина, только слышно было, как в комнате у Келли визжат и бесятся два маленьких мальчика.
– Джордж, я тебя обожаю и как подруга советую: не упусти свой шанс. Второго такого не будет.
Келли отвернулась от трубки, и все равно Джорджия чуть не оглохла, когда она рявкнула на одного из мальчишек:
– Кэл, прекрати! – потом снова обратилась к Джорджии: – Мне пора. А то здесь третья мировая война начнется. Определишься – дай знать.
Джорджия нажала на красную кнопку мобильного телефона и уронила его на мягкий диван.
Реакция Келли Джорджию не удивила. Конечно, она бы воспользовалась деньгами. И возможностями. Келли пустилась бы во все тяжкие, рискуя оставить мальчишек сиротами, – вот уж кто берет от жизни все. И Келли права: у Джорджии и планов-то никаких нет, чтобы их нарушать.
Все возражения сводились не к отсутствию времени, а к обидному намеку, что ей чего-то не хватает. Что она неполноценная.
С тобой не веселее, чем с Дэном. Келли понимает, в каком страшном грехе ее обвинила? В серьезности.
Получалось, уже три человека из трех за. Келли и бабушка думают, что ей это пойдет на пользу, и мама… Впрочем, что еще могла сказать женщина, не умеющая контролировать ни свои траты, ни свои желания?
Как раз в этом часть проблемы. Если честно, Джорджия была бы не против вести более активную жизнь. Она хотела бы стать всесторонне развитым человеком, а в последние годы, похоже, увлеклась одним направлением. Но восторженное взвизгивание матери, когда та узнала новость, только заставило ее острее почувствовать дискомфорт от одной мысли о том, чтобы выбросить целых пятьдесят тысяч – пусть и не ею заработанных – на бессмысленные забавы.
Мама бы их за неделю потратила. Так же, как спустила все их деньги. Они успели сменить семь социальных домов, прежде чем вмешалась бабушка и забрала тринадцатилетнюю Джорджию к себе.
А когда вся эта веселая жизнь закончится, что она получит в остатке, кроме увеличившегося гардероба, отравленной алкоголем печени и годового недосыпа?
Джорджия потянулась и положила к себе на колени уже потрепанный контракт с ЭРОС. К первому листу была прикреплена рекомендация юриста.
Подписывайте, объявил он. И приложил счет за консультацию.
Значит, четыре человека из четырех за. Даже пять, если считать привлекательного, умеющего убеждать Зандера Раша.
И всего один человек против.