КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ СТЕПАНА ТИМОФЕЕВИЧА РАЗИНА
1. Вступление
2. Степан Тимофеевич Разин. Предпосылки и предвестники крестьянской войны
3. К берегам Каспийского моря
4. Весенний поход 1670 г.
5. Поволжье в огне восстания
6. Кровавая расправа царизма. Отзвуки крестьянской войны
7. Заключение
8. Библиография
Семнадцатый век – один из самых бурных в истории России. Современники называли его «бунтарным», т. к. через все столетия проходит полоса ожесточенных классовых битв. В начале века в стране бушует первая крестьянская война, завершают его стрелецкие восстания. Между этими событиями – Соляной бунт 1648 г. в Москве, народные движения в Воронеже, Курске, Чугуеве, Козлове, Сольвычегодске, Великом Устюге, Чердыни, а позднее – в Новгороде и Пскове. Третья четверть XVII в. по размаху классовой борьбы не только не уступает, но даже превосходит его середину.
В 1662 г. местом острого социального конфликта вновь становится столица, где проявления народного недовольства дороговизной товаров и продуктов в связи с выпуском казной медных денег, ходивших в одной цене с серебряными, привело к так называемому Медному бунту, а в 1667 г. в России занимается пожар второй крестьянской войны – еще более внушительной и сильной по своему классовому накалу, чем первая. Восстания середины XVII в. и Медный бунт – грозные предвестники мощного народного движения, возглавленного С. Т. Разиным. Эти предвестники – реакция угнетенных масс на усиление эксплуатации со стороны государства, выражавшего интересы феодального класса.
Имя Степана Тимофеевича Разина – одно из самых громких в отечественной истории, его жизнь до крестьянской войны, предводителем которой он стал, известна лишь в отдельных и, подчас, очень скупых чертах. Трудно установить, когда он родился. Предположительно – около 1630 г. Остается открытым вопрос о том, кто была его мать. Есть гипотеза, что пленная турчанка, но определенными данными на этот счет историки не располагают. Названной, или крестной матерью ему приходилась русская женщина Матрена, по прозвищу Говоруха. Она жила в городе Цареве-Борисове на Слободской Украине. Возможно, у нее и у семьи Разиных была общая родня в Воронеже.
Как и многие казаки, Степан рано женился. Уцелевшие документы, проливающие кое-какой свет на биографию С. Т. Разина, не содержат, однако, никаких сведений о его жене. Мы не знаем также, был ли Разин грамотным. Грамотность, к которой в тогдашней России был причастен один из десятков тысяч, была в глазах народных масс особым, почти мистическим даром, чем-то недосягаемым, возвышенным, неприступным. Однако тот факт, что Тимофей Разин вышел из посадской среды, может служить косвенным доказательством того, что он грамотой владел. Ведь на посаде читать, писать и делать подсчеты земли мели многие. Следовательно, Степан мог всему этому обучиться у отца.
Кроме того, Разин от природы был наделен недюжинными способностями. Если достоверны отзывы современников, согласно которым он знал калмыцкий, татарский и польский языки, понимал персидский, думается, имея такие задатки, он вполне мог освоить грамоту. В пользу этого свидетельствует и включение С. Т. Разина в состав станиц, которые от имени донцов вели переговоры с московскими властями и калмыцкими правителями: от людей, не ведающих в грамоте, толку было немного.
Принадлежность Разина к «домовитым», близость его семьи к самому войсковому атаману Корниле Яковлеву, приходившемуся Степану крестным отцом, также свидетельствует о том, что будущий предводитель повстанцев, быть может, и не очень глубоко, но грамоту разумел. И все же однозначно ответить на этот вопрос пока трудно. Мужеством, сметливостью, военной сноровкой Степан еще юношей выделялся в казацкой среде, что само по себе было непросто, ибо редкий донец не обладал удалью молодецкой, отвагой беззаветной, перенятыми от дедов и отцов ратными навыками.
Рано получив боевое крещение и проявив себя в сражениях и походах как человек дерзкий, умный и предприимчивый, Разин в 1663 г. – уже не рядовой станичник, а один из руководителей казацкого отряда, отправившегося под Перекоп против крымцев и вернувшегося с победой. В начале 60-х гг. Степан Разин – заметная фигура на Дону. О нем идет слава не только как о ратном умельце и лихом рубаке, но и как о большом знатоке тактики казацкого боя.
На своем коротком веку С. Т. Разин испытал и повидал немало: пережил утрату отца, расправу со старшим братом, в жарких сражениях не раз был на волосок от смерти, познал тяготы и невзгоды полукочевой казацкой жизни, половина которой проходила на стругах, а другая – в седле. Он прошел Русь от Азовского до Белого моря, путь его пролегал через Валуйки и Воронеж, Елец и Тулу, Ярославль и Тотьму, Великий Устюг и Архангельск. Трижды побывал Разин в Москве, причем в первый раз вскоре после Соляного бунта и при принятии Соборного уложения, а в третий – за год до восстания 1662 г.
Столица поразила молодого казака сказочной красотой Кремля, прочностью и затейливостью искусно возведенных боярских хором, множеством окон и изукрашенных узорами колонн в городе, особенно в центре, где возвышались выстроенные на европейский лад каменные и кирпичные здания. Не знал Разин, что пройдут столетия, и большую шумную Варварку-улицу, по которой он только что проходил, назовут его именем…
В столице довелось увидеть молодому казаку крутую расправу с дюжим стрельцом из царской охраны. Степану рассказали, что решил удалой караульщик меткость свою испытать – и пальнул из пищали по сидевшей на дереве галке. Закон карал любого, кто посмеет учинить шум на территории Кремля. За нарушение государева спокойствия стрельцу по приговору боярского суда отсекли руку.
Везде, где приходилось бывать Разину, он сталкивался с одним и тем же – со злом, несправедливостью, гнетом и насилием, которые богатые и власть имущие чинили по отношению к тем, кто был от них в зависимости и, терпя нужду, голод, лишения, работал на них до седьмого пота. Насмотрелся Степан на народные страдания, наслушался стонов, жалоб и обид запоротых до полусмерти за недоимки, иссеченных до костей на правеже, обманутых и ограбленных воеводами и приказными, незаконно – без очереди и сроку – взятых в заточные люди (в войско), оставшихся из-за господского произвола без кормильца вдов и сирот, больных и калек, заезженных и изувеченных в прошлом непосильной работой.
Часто натыкался Разин на бродяг. Тридцатые-сороковые, а затем пятидесятые-шестидесятые годы – мятежные десятилетия, полные разнообразных проявлений классовой борьбы. Это конкретный исторический фон, который, разумеется, не мог не наложить отпечатка на личность С. Разина, на формирование его взглядов по мере взросления и возмужания. Предания об Иване Болотникове, Хлопке, Илейке Муромце и других бесстрашных заступниках народа, память о которых была еще свежа, молва о Соляном и Медном бунтах в Москве, о восстаниях в десятках городов в середине века должны были произвести на будущего предводителя крестьянской войны столь же сильное впечатление, как рассказы о легендарном Азовском сражении и о дерзком походе казачьего атамана Василия Уса летом 1666 г. в центральные районы страны.
Первоначальная цель похода была – определиться к царю на службу и просить жалованья, т. к. на Дону из-за русско-польской войны возникли перебои с продовольствием, казакам нечем было «похарчиться». Самовольный уход с Дона уже сам по себе насторожил царскую администрацию. Когда же к Усу примкнула группа солдат и драгунов Белгородского полка, а затем, забросив государеву и господскую пашню, в казачий отряд влились многочисленные дворцовые и помещичьи крестьяне, власти не на шутку всполошились. Вороженский воевода В. Уваров, получив из Москвы предписание вернуть Уса на Дон, пытался воздействовать на казаков, но безуспешно – круг под Королежем принял решение продвигаться к Москве.
Вскоре отряд В. Уса наполнился крестьянами земледельческих уездов – Козловского, Скопинского, Дедиловского, Каширского, Московского, Серпуховского. К Туле приближались уже не 500 человек, как в начале похода, а вдвое больше. Правительство приняло спешные меры: против казаков и крестьян к Туле стягивались войска. Чтобы не допустить вооруженного столкновения, Ус во главе небольшой станицы с челобитной на имя государя отправился в Москву.
К концу июля их общая численность превышала 3 тыс. человек. Было принято единодушное решение о возвращении на Дон. Василий Ус привел на Дон не одну тысячу крестьян и холопов из центральных уездов России. Наотрез отказавшись выдать беглых, отстаивая их право стать вольными казаками, донской атаман завершил свой поход. Таким образом Ус попал в царево «непослушание», за что, по сообщению К. Яковлева, стал казаком «без полюды». На деле все ограничилось невыплатой ему и прочим ходившим с ним казакам казенного жалованья за пограничную службу.
В Москву для объяснения и успокоения властей старшина снарядила специальную станицу, в состав которой был включен Фрол Разин-младший брат Степана Тимофеевича, тоже рано выделившийся в казацкой среде доблестью и смекалкой. Миссия этой делегации прошла успешно: в столице инцидент с Усом сочли исчерпанным, получив соответствующие извинения и заверения донцов не допускать впредь подобного. Сравнительно мягкие меры правительства по отношению к Усу и его товарищам объясняются нежеланием Москвы осложнять отношения с Войском Донским – надежным оплотом южных границ России. При конфликтных ситуациях царская администрация была вынуждена воздерживаться от прямого вмешательства в донские дела, ограничиваясь общими порицаниями на манер дипломатических нот.
Скопление на Дону в середине 60-х гг. XVII в. массы беглых давало о себе знать: хлеба не хватало. Царское правительство никак не могло не беспокоить сосредоточение на российском южном рубеже «горючего» человеческого материала, но оно не только не спешило с подвозом продовольствия, но и умышленно сокращало его. Бывалым казакам было не привыкать к такому положению. Поход В. Уса, предпринятый в надежде найти у государя жалованья и пропитания, показал всю тщетность подобных намерений. Им не оставалось теперь ничего другого, как прибегнуть к старому, испытанному способу поправить свои дела.
У казаков были свои изведанные маршруты. Они плавали на Волгу и Яик, выходили в Черное море и Каспийское. Но год от года обстановка менялась. Если на рубеже 40-50-х гг. московские власти мирились с пиратскими рейдами донцов, с помощью которых осуществлялось сдерживание агрессивных соседей Московского государства, то в 60-х гг., в период длительной войны с Польшей и Швецией, правительство Алексея Михайловича, стремясь избежать обострения отношений с Турцией и Крымом, всячески пресекало походы в их владения «за зипунами».
Выход в Черное море с Дона был к тому же заперт вновь отстроенной неприступной крепостью – Азовом, где был сосредоточен пятитысячный турецкий гарнизон, а река перегорожена цепями. Царские власти позаботились перекрыть Переволоку – привычный путь казаков, где они по суше перетаскивали свои суда с верхних притоков Дона на Волгу. Донцам по пути к Каспию никак нельзя было миновать город Царицын, а здесь-то и стали круглосуточно нести охрану специально направленные сюда для этого сторожевые люди. Причем даром времени они не теряли и свою службу несли исправно.
Германский дипломат Адам Олеарий, как раз тогда проплывавший вниз по Волге, пишет, что видел на высокой горе недалеко от Царицына виселицу, на ней вешали пойманных казаков.
Перенаселенность Дона, скученность там массы беглого элемента, бедственное положение «голутвенного» казачества толкали недовольных к выступлению, несмотря на все препоны и преграды, в большой поход. Добровольцы стали группироваться вокруг слывшего удачливым головщиком (казачьим командиром) Степана Разина. Старшины, с одной стороны, косо смотрели на это происходившее помимо них формирование казачьей ватаги, с другой – их вполне устраивал отток с Дона лишних ртов и голов, будораживших весь край. Однако они отнюдь не безучастно наблюдали за приготовлением Разина – и решительно воспрепятствовали попытке его отряда пробиться к Азовскому морю.
«Домовитые» понимали, что такие действия могут порушить мир с Турцией, а следовательно, привести к новым осложнениям, а то и разрыву с Москвой, что вовсе не входило в их планы. Но когда в начале мая 1667 г. Разин, собравший под своим началом более 600 человек, обосновался близ городка, между реками Тишиной и Иловлей, на высоких буграх, окруженных водой, старшины ему не препятствовали, хотя богатеи-донцы потерпели от разинцев немалый урон, поскольку те, снаряжая поход, запасаясь продуктами, одеждой и оружием, силой взяли у «домовитых» немало добра и провизии.
Не выступали старшины даже против того, когда в первой половине мая Разин направился к Волге. Во второй половине мая 1667 г. флотилия Разина по реке Камышинка добралась до Волги. К ней он вышел несколько севернее Царицына. Об этом Степан Разин поспешил уведомить своих сторонников – яицких казаков. В Яицкий городок были посланы гонцы, чтобы сообщили о выходе отряда на Волгу, и просить местных казаков идти к нему на соединение. Близ Каравайных гор отряд остановил большой караван. Он состоял из судов патриарха и богатого купца Шорина, на которых везли ссыльных людей из Казани в Астрахань. Подавляющая часть стрельцов, сопровождавших караван, присоединилась к отряду.
Овладев стругами, численно пополнившийся отряд Разина двинулся к Царицыну. В городе, как неоднократно жаловался царицынский воевода, малолюдно. О подкреплениях с Черного Яра и из Астрахани все еще ничего не было слышно. Смертельно боясь подошедшего к городу отряда бедноты, он решил не стрелять в него из пушек и поспешил выполнить предъявленные Разиным требования. Желая, очевидно, не тратить зря времени и сберечь людские силы, Разин отказался от приступа Царицына, а ограничился получением от воеводы нужной в обиходе наковальни, мехов и кузнечной «снасти».
У Черного Яра навстречу разинцам вышли астраханские стрельцы, которые не успели подойти к Царицыну. Ниже Ч. Яра Разин столкнулся с командой стрельцов во главе с воеводой Беклемишевым и, разгромив его, вышел, наконец, в начале июня 1667 г. близ Красного городка в открытое море.
Социальный состав стрельцов нижневолжских городков также показателен. Среди стрельцов Астрахани было много ссыльных участников московского восстания 1662 г., беглых крестьян, холопов и «голутвенных» казаков. У устья реки Яика был разгромлен один из посланных астраханских отрядов стрельцов во главе с Северовым. Вскоре подошли к Яицкому городку. При взятии крепости Разин пошел на хитрость. Проникнув в нее под предлогом помолиться в церкви, Разин и несколько десятков казаков открыли позже ворота другим.
Между тем к Яицкому городку толпами стекалось окрестное кочевое население, завязывая с разинцами оживленную торговлю. Городок был буквально окружен ими. Это обстоятельство послужило основой для ложного сообщения, что Яицкий городок был в начале 1668 г. осажден местными кочевниками. У царского правительства в этой связи возникает план расправиться со своевольными казаками и беглыми крестьянами из отряда Разина чужими руками. Хилкову срочно предписывалось послать якобы на помощь осаждавшим большой отряд, но он был разбит из-за нежелания сражаться против людей, к которым воины питали симпатию и большая часть которых перешла на сторону Разина.
Царское правительство было озабочено поразительными успехами Разина – и в 1667 г. предприняло ряд серьезных мер для того, чтобы побыстрее расправиться с ним. 19 июля 1667 г. царь в связи с «разбойными» действиями отряда принимает решение начать решительную борьбу с разинцами. Для усиления правительственных войск на Каспийское море послали 4 отряда стрельцов. Наряду с военными мерами, царское правительство не отказывается и от использования дипломатических путей для достижения своей цели. Осенью 1667 г. оно дает распоряжение войсковому донскому атаману Яковлеву послать в Яицкий городок к Разину несколько казаков с тем, чтобы убедить его «отстать от воровства и вернуться на Дон». В случае, если разинцы выполнят это условие, царь обещал простить их.
В ноябре 1667 г., выслушав сообщение, Разин ответил, что готов повиноваться царю, и далее заметил, что если эта грамота царя настоящая, то пусть привезут вторую, подобную же грамоту. Подобный маневр показывает, что Разин желал лишь выиграть время. Такое отношение было тем более необходимым, т. к. на Дону в это время наблюдалось сильное волнение. То из одного, то из другого места шли вести о создании отрядов из «голутвенных» казаков, которые намеревались пробраться на Каспийское море и соединиться там с отрядом Разина.
В начале лета 1668 г. начал собирать донскую «голытьбу» на речке Лиске между Пятиизбенским и Черкасским городками Василий Ус. Продвижение бедноты Дона к Каспийскому морю на соединение с разинскими отрядами принимает массовый характер. Борьба на Дону с весны 1668 г. вспыхивает с новой силой. Основное направление, которое избрали двигавшиеся с Дона на соединение с разинцами отряды казацкой «голытьбы», шло через степи Северного Кавказа, по рекам Куме и Тереку. Меньшая часть казацких отрядов двигалась к Каспийскому морю тем же путем, которым шел в 1667 г. отряд Разина.
На Волге у Царицына весной 1667 г. действовал атаман Кривой с отрядом беглых крестьян в 600 человек. Он подошел к Царицыну, где выдержал ожесточенный бой со стрельцами. Между тем в конце марта 1668 г., перезимовав в Яицком городке, отряд под предводительством Степана Разина двинулся к берегам Персии. В городке остался лишь небольшой отряд казаков для его охраны как опорного пункта. Позже часть и этого отряда также покинула городок, направившись к Разину. По дороге к ним присоединились стрельцы сотника Ф. Тарлыкова, везшие «государевы» запасы, которые оказались для 1казаков, 0спешивших к отряду, возглавляемому Разиным, весьма кстати.
Уход казаков из Яицкого городка значительно ослабил его обороноспособность, и вскоре он был взят правительственными войсками. Попытка же казаков вновь захватить его летом 1668 г. успеха не имела. Эта серьезная потеря ухудшила положение разинцев: лишившись возможности получать продовольствие от яицких казаков и местных кочевников, они были вынуждены провести зиму в тяжелых условиях.
Отряд Разина не сразу пошел к берегам Персии, а предварительно имел стоянку близ устья Волги. Появление разинцев недалеко от Астрахани вызвало слух, что они хотят направиться вверх по Волге, чтобы пополнить хлебные запасы на зиму и заняться там «разбоем». Однако слухи эти не оправдались. Разин, узнав о нахождении больших воинских сил в Астрахани, поспешил на Терек, где его ожидало значительное подкрепление. Действительно, у устья Терека к нему присоединился сильно разросшийся за счет находившейся здесь донской «голытьбы» и беглых крестьян отряд С. Кривого.
Персия, куда отправились беглые крестьяне и донская «голытьба», к этому моменту была значительно ослаблена межфеодальными распрями, усилившимися после смерти шаха Аббаса. Престол занял его 20-летний сын Сулейман, который больше развлекался, чем занимался государственными делами. Соединившийся с донской «голытьбой» и беглыми крестьянами Кривого и возросший до 2 тыс. человек, отряд разинцев стал нападать на населенные пункты по побережью от Дербента до Баку. Во время этих набегов захватывалась богатая добыча у представителей господствующих классов, освобождались пленники. У города Реиста Разин встретился с войсками шаха и вступил с ними в ожесточенную схватку, в результате которой одержал победу.
Понеся значительные потери в бою, страдая от болезней, окруженный со всех сторон врагом, отряд Разина нуждался в передышке. Очевидно, с этой целью Разин направил к персидскому шаху своих послов с просьбой дать людям его отряда землю для постоянного поселения. В связи с приближением зимы было решено остановиться на покрытом лесом полуострове Миян-Кале, далеко вдающемся в море. Здесь донской «голытьбе» пришлось провести трудную голодную зиму 1668–1669 гг.
Суровые испытания не помешали отряду весной 1669 г возобновить поход вдоль восточного берега Каспийского моря. В июне 1669 г. близ Свиного острова показался большой персидский флот, состоявший из 50 судов, на которых разместилось войско в 3700 человек под командованием Менеды-хана. Суда Менеды-хана были соединены цепями, чтобы с их помощью захватить вражеский флот как бы в сети, однако разинцы использовали это обстоятельство в свою пользу: удачным выстрелом они попали в пороховой погреб на командирском судне, которое из-за взрыва начало тонуть. Но, будучи соединенным цепями с другими кораблями, оно им сильно мешало.
Воспользовавшись замешательством врага, разинцы подошли вплотную к судам и стали сбивать с них вражеских солдат шестами с привязанными к ним пушечными ядрами. В результате отряд Разина одержал блестящую победу. Персидский флот был почти полностью уничтожен, а казаки взяли много военной добычи. Несмотря на победу, силы разинцев были значительно ослаблены.
Чтобы предотвратить массовое выступление казацкой «голытьбы» и воспрепятствовать притоку к Разину бедноты из других мест, царское правительство предпринимает дополнительные меры по усилению гарнизона Царицына и ряда других крупных приволжских городов. Астраханский воевода И. Прозоровский, получив известие о приближении отряда разинцев, послал навстречу ему 4 тыс. стрельцов на 50 стругах под командованием своего ближнего помощника князя С. Львова. Тому было приказано приложить все усилия для того, чтобы выманить Разина из Каспийского моря.
Между тем Разин, узнав, что навстречу движется значительно превосходящий их по численности противник, решил не вступать в бой. Следует при этом учитывать, что изнурительный десятидневный переход, большая нехватка продовольствия и воды, болезни значительно ослабили боеспособность казаков. Поэтому когда большое стрелецкое войско стало подходить к Черным Буграм, где расположились лагерем разинцы, они спешно его покинули и ушли в открытое море. Плану выманить «своевольцев» из Каспийского моря, таким образом, грозил полнейший провал.
К уходящему от преследования отряду Львов послал гонца, который доставил Степану Разину «милостивую» грамоту царя. С получением ее начались переговоры. Они велись не только со Львовым, но и с самим астраханским воеводой. 19 августа к Прозоровскому явились три посланца от Разина. Воевода также обещал им «царскую милость». Посланцы держались при переговорах с большим достоинством – и потребовали, чтобы их предводитель был принят с почестями.
Конец ознакомительного фрагмента.