Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза. Валерий Белов (Галина Уварова, 2016)

Упрямая Жаба. (Катя Иванова) – Сказка 22.11.2015

Поздняя осень пришла в лес.

Листья с деревьев облетели, оголили ветви деревьев, ветер пригнул их к земле.

Перелетные птицы собрались в стаи и улетели в теплые края на зимовку. Некоторые звери забрались в свои норки, приготовились к зимней спячке.

Иногда пролетал снег, но днем, когда солнце ярко светило, он таял, превращался в капли воды.

На опушке леса было старое болото, там обитало много болотных жаб. Летом их громкое кваканье раздавалось далеко в лесу, пугало птиц, животных и детей, которые приходили на опушку леса за ягодами и грибами.

– Ой, какие большие и крикливые лягушки живут в этом болоте? – удивлялись дети.

Ночные заморозки начали покрывать тонкой пленкой льда поверхность болота.

– Холодно. Ква-ква, солнца нет, темные тучи закрыли его, не хотят нам показывать теплые лучи, – квакала молодая болотная Жаба, высунув морду из холодной болотной жижи.

– Скоро зима, мороз и холода! Снег, снег идет к нам. Кар-кар, – каркала Ворона, пролетая мимо болота. Она увидела большую Жабу, высунувшуюся из болота и села на ветку дерева, недалеко от него.

– Тебе, Жаба, пора на дно болота спускаться и в ил прятаться. Спать в мягкую кроватку ложиться. Проспишь так всю зиму до весны.

– А я не хочу, – квакала Жаба. – Я хочу посмотреть зимний лес и наше болото зимой.

– Ты замерзнешь и умрешь! Все жабы и лягушки зимуют на дне болота, – каркала Ворона.

– Нет, мы, Жабы, не мерзнем – мы холоднокровные, мы от холода засыпаем, а тепло настанет – мы просыпаемся. Никто из нас не видел, какая Зима и что происходит на нашем болоте. Я хочу посмотреть, я хочу все знать.

– Какая ты упрямая! Ты молодая еще и должна слушать старших, они больше тебя знают. Что ты кушать будешь? Комаров и насекомых зимой нет.

– А я хочу зиму на верху болота прожить, буду в воде травку искать! – упрямилась Жаба.

– Так ты будешь без воды, она превратится в лед. Ты погибнешь, – спорила Ворона.

– Нет, не умру. Хочу посмотреть на зимнее болото свое.

– А что его смотреть, я тебе расскажу. Я давно живу, все знаю. Так вот: придет Зима со снегом и морозом. Деревья наденут шубы из снега и будут такие красивые белые стоять. Землю покроет белое одеяло, болото замерзнет, и вода превратится в твердый лед. В лесу только ветер будет петь свою песню. Птиц и зверей мало останется: много птиц улетели в теплые края, животные спрятались от холода в норки, а кто останется – те будут прятаться от холода и студеного ветра.

– Нет, я хочу увидеть это сама, – настаивала Жаба.

– Надо нырять на дно болота и прятаться от холода, – квакали другие Жабы. – Мы замерзнем. Пошли быстрей с нами!

– Нет, я останусь на поверхности, – упрямилась молодая Жаба.

– Ну и оставайся, а мы спускаемся на мягкое дно, – ответили ей сородичи.

На следующий день мороз еще сильней сковал поверхность болота. Молодая жаба вылезла на тонкий лед, повернулась брюшком к солнцу и лежит, греется.

Мимо пробегала рыжая Лиса. Увидела большую толстую жабу, греющуюся на солнышке.

«Как бы мне ее достать, она на тонком льду лежит. Меня этот лед не выдержит – провалюсь в болото. Какая она аппетитная, сейчас я ей полакомлюсь», – подумала она.

– Жаба, ты такая красивая, – хитро и ласково сказала Лиса. Подойди ко мне поближе, я что-то спрошу у тебя. А где твои родственники?

Жаба перевернулась и нехотя медленно подошла к берегу:

– Они все спят на дне болота. А я хочу посмотреть болото зимой, – отвечала глупая молодая Жаба.

– Ааааа! – только и ответила Лиса, она схватила толстую Жабу и съела ее.

Так упрямая и глупая Жаба не увидела зимнего болота.

Нюрка (Борис Бочаров) – Сказка 13.11.2015

Утро. Поздняя осень. Опавшие листья плывут по реке. Бабье лето позади. Мерзопакостно и холодно. Несмотря на дожди, вода в реке прозрачная. В половине метра от поверхности воды стоит, едва шевеля от холода и голода плавниками, щука Нюрка в ожидании хотя бы какой-нибудь добычи. Своё прозвище она получила от щучьего народа за свою юркость и пронырливость. Ска́жете, что тогда её надо бы назвать было Юркой. Можно и так, если бы это имя было бабьим. Да, уважаемые, Нюрка, на самом деле – щука, но ещё и женского пола. Поэтому она свою кличку вполне заслужила и оправдывает. «Делов-то всего»: прибавили к мужицкому имени буковку «Н» и натура стала вполне соответствовать её содержанию. Отчаянная и ловкая баба, любой мужик из щук позавидовать может. Экстремалка, одним словом, и ещё какая…, при этом явно в авторитете. Авторитет вполне заслуженный, так как из любой, даже самой пиковой ситуации, выходит красиво и с помпой, в особенности при встрече с рыбаками, что не у каждой рыбины получается, особенно, если она оказывается на крючке. Да что там крючки – тройники, сети, неводы, верши и намётки ей нипочём.

Но вот сегодня ей что-то не везёт. И не потому, что она не с того плавника встала. Нет, она не спала вовсе и нисколечко этой ночью не вздремнула. Охота ещё с вечера оказалась дрянной. Не удалось поймать не единой рыбёшки и даже заморить где-нибудь червячка. Под ложечкой посасывало. Она, было, попыталась задремать на голодный желудок, но и тут ей помешали. Сначала за ней гонялись на лодке два каких-то лишенца и глаза слепили ярким светом, пытаясь при этом пропороть длинными железными зубьями левый или правый бока, а то и вонзить их в хребтину. Ослеплённая яркими лучами, она еле успевала уворачиваться от ударов. Спасла глубина. Удалось лечь, как подводной лодке, на грунт, куда свет не пробивался. Думала отлежаться немного, пока эти придурки не отъедут от греха подальше, но опять не тут-то было…. Случилось невероятное. Почти в абсолютной безопасности её шандарахнула какая-то молния так, что закипели мозги, и глаза как пузыри стали вылезать наружу. Тело вытягивалось и покрывалось мурашками. Наступало полнейшее онемение всего организма. Она потеряла всякую плавучесть и остойчивость, так как не чувствовала своих плавников. Какая-то сила её стала поднимать вверх. Что это было, она так и не поняла. Спасло течение. Оно отнесло её от злополучного места. Спасибо ему.

Вильнув хвостом и всплыв на поверхность, она увидела, как какой-то урод (в моральном смысле) ловко орудовал в кустах и камышах электрошокером. Электроудочка, – мелькнуло в башке. Да, этот идиот был самый-самый из всех раскрученных браконьеров, оснащённый современными технологиями. Своими контуженными мозгами она стала понимать, что ей очень крупно повезло. Ей просто чудом удалось уйти из лап самого крупного хищника на речке. Совсем забыв о голоде, она, вконец измученная и побитая, интуитивно поплелась на свою территорию и вскоре встала на своё привычное место охоты. Может быть (она рассуждала), с этого момента судьба её перестанет так колбасить и наступит наконец-то долгожданное везение.

Но тут появились первые спиннингисты и рьяно, как по команде, начали бросать свои блёсны, твистеры, воблеры и попперы. Нюрка, не довольная нарушенной тишиной реки, прошепелявила:

– Во! Говорят, у людей утро не бывает добрым, так оно и есть. Все какие-то чмурные с утра. Отклеившись от тёплых своих баб, не выспавшись, как следует, не опохмелившись, и сразу прям сюда… идиоты. Как же, ждали вас тут. А злости-то, злости сколько, у них она азартом зовётся, а жадности – аж в трясун бросает! Каждый так и норовит у другого жилу перехватить и своим опережающим броском омут протаранить. Проснулись, нещучьи дети! И у меня это утро из-за вас тоже не доброе. Ну, здрасьте, давно не виделись! Вчера бомбили – бомбили, покоя своими железками не давали, аж башка раскалывалась от их буханья, всего малька разогнали. Думали, дуру меня старую, словите? Два шиша, вам, и третий – в прикупе. Ну что ж так опять мне не везёт…, – матюкаясь на всю речку, причитала Нюрка.

Было чему огорчаться. Впереди холода, зима, речка скоро льдом покроется, а она до сих пор не набрала положенного веса и жира. Нет, так до весны не дотянуть. И в этот момент как по заказу около её носа завертелась маленькая рыбка, похожая на подранка. Видать, её окунь слегка помял, но она удрала от него. От меня не убежишь, штучка вертлявая! И Нюрка со всей жадностью заглотила рыбёшку. Но ей опять не повезло – рыбка та оказалась силиконовой обманкой, да с приличным крюком. Крюк, отменно замаскированный у верхнего плавника силиконовой уклейки, надёжно продырявил нюркину щёку, выйдя остриём с наружной стороны. Ну вот, всё же засекли, сволочи! Повезло наконец-то, – печально усмехнулась Нюрка и сразу почувствовала, как какая-то неведомая сила стала тащить её к берегу. В коряги! – мелькнула спасительная мысль. И Нюрка, пренебрегая болью в скуле, нырнула в глубину к корягам, натягивая леску из последних сил до звона металлической струны. И ей удалось зацепиться за одну приличную коряжину и запутать леску вокруг неё. Оставалось только ждать, чем закончится дальнейшая борьба.

Борьба длилась недолго. С берега напрасно кто-то дёргал леску то слева, то справа от коряги, пытаясь ликвидировать зацеп, и менял при этом вдоль берега своё положение, пока и вовсе не оторвал её. Нюрка, очень довольная благополучным исходом, глотнув с облегчением пол-литра мутной воды, еле прошепелявила, что ей опять крупно повезло. С обрывком лески и с крючком в щеке, на котором, похожими на соплю, болтались остатки силикона, она из-за любопытства поднялась наверх, чтобы посмотреть на того рыбака, который чуть было её не заарканил. И… увидела сплошное пузатое ничтожество в длинных, чуть не под самое горло резиновых сапогах.

Да, по берегу бегал толстячок, растопырив руки, показывая соседним рыбакам, каких размеров щука у него только что оборвала леску. Занятно, врёт ещё, гадёныш! – посмеивалась Нюрка. Да таких размеров и щук в нашей речке днём с огнём не сыскать. Алкоголик несчастный, а не рыбак, тебе только шнурков в нашей луже ловить! Шнурками она называла молоденьких и несмышленых щурят, которые готовы были бросаться на любую железку. Но ей всё же приятно было, что её так возвеличивают и сразу её дух щучий стал подниматься. Ну, вот, всё же мне очень повезло, – снова подумала она и возвратилась на своё прежнее место.

Однако настроение мгновенно стало падать, когда она на своей территории увидела одноглазую щуку Маньку, с соседнего участка. Та имела иногда привычку покрысятничать на чужих территориях в отсутствии хозяев, а глаз свой потеряла, когда ещё молодым щурёнком еле-еле выскочила из цепких лап выдры.

– Ты чего делаешь на моей территории, крыса одноглазая? – не церемонясь с тактом, спросила Нюрка Маньку.

– Да так…. Вот зашла посмотреть и убедиться, правда ли народ говорит, что тебя на железку поймали?

– Не дождётесь! Вали-ка отсюда, покуда я тебе, шакальей твоей душе, второй глаз не прокусила!

– Уйду, уйду, только ведь тебя на берегу видели, как ты трепыхалась, значит, опять повезло, удрала-таки?

– Мань! А кто это меня видел?

– Видели…. Да вон у тебя обрывок лески и кусок блесны за щекой торчит…. Значит правду народ щучий глаголит!

– Ну, щуки! На минуту по нужде отлучиться нельзя… на песочек или в коряги, сразу выдумывают Бог весть чего… А то, что видишь ты у меня за щекой, так это не блесна, а новый наворот, который пирсингом зовётся. Не творческая личность ты, Манька! Чаще в салон мод плавать надо, а не жрачкой заниматься на чужих территориях. Давай проваливай отсюда и всем передай, что я жива и здорова.

Боль в нюркиной скуле стала проходить. Опавшие листья от прибрежных вязов и ракит продолжали плыть по реке, но они уже так упадочно не действовали на психику щуки. Да, скоро зима, – думала Нюрка, – что ж обычная пора…, не хуже осени, – и она уже не ощущала ни голода, ни холода…, ни страха. Провожая недовольным взглядом одноглазую Маньку, неохотно покидавшую её добычливую территорию, Нюрка, глядя ей вслед, успокаивала себя аутогенными словечками:

– Ничего, ничего, не пройдёт и недели, крючок сам от ржавления отвалится и всё станет на свои места, – и, подумав, добавила, – нет, ребята-щурята, всё же я везучая…

Москва, 6.10. 12
опубликовано в Международном иллюстрированном журнале ТУРИСТ № 5-2015

Новый год в разгаре лета (Галина Агапова) – Рассказ. 02.11.2015

Я опоздала на работу. Напарница Таня встретила меня стандартными словообразованиями:

– Привет, дорогая! Ты сегодня припозднилась, чего раньше не наблюдалось.

– Да, вот, как говорится, и на старуху бывает проруха, – между прочим обмолвилась я, – в автобусе защищала свое тело от дорожно-транспортного приключения. С большим трудом пролезла в угол и прижалась к стене…

– Я хожу пешком и радуюсь: вещи не изнашиваются.

Таня заполняла журнал посещаемости и, не поднимая головы, сделала вывод: – Хорошо, что есть стены.

– Однажды Ивашка с недетской тоской в голосе попросил: «Лариса Митрофановна! Можно встать в угол? Мне все надоело!!»

– Ты случайно не заболела?

– Надоела мать с нескончаемой верой в свою идеальность, Андрей, заливающий водкой собственную безалаберность, автобус, ползущий еле-еле, волосы, падающие на глаза, духота…

– Не горюй: сегодня обещают денежку дать.

– Это хорошо! С работы пойду постригусь!

– В монахини?

– Шутка! Хочу подстричься под Хакамаду, имидж изменить. Одобряешь? – Я внимательно посмотрела на Таню и придурковато задрала голову.

– Ты молодая, тебе можно экспериментировать.

Таня знала, чем можно уколоть подругу.

– Да я очень молодая, а ты старая, несмотря на то, что мы – ровесницы. Тань, что ты выделываешься?

– Я не выделываюсь, просто у меня дети, семья, о себе и не думаешь. Хочется хорошо выглядеть, да денег не хватает.

– Тань? Я решила выйти замуж, советуешь?

Таня отложила журнал и пристально посмотрела на меня.

– Как можно советовать? Зовут и любишь – иди!

– А если любишь, но не зовут?

– Позови сама, так делают. Это в шестнадцать можно ждать, пока позовут, а в нашем возрасте самой предлагать надо. Ничего страшного. Мужики сейчас умные, отношения свободные, они и не торопятся жениться. Когда свадьба?

– Я пошутила, никуда я не собираюсь. Изучаю общественное мнение.

– У тебя плохое настроение?!

У меня и правда было плохое настроение, но я сослалась на магнитную бурю:

– Чувствую, что наэлектризовалась. Принимай статический удар.

Я схватила Таню за руку, и ее ударило током.

– Ну ты даешь! Всех женихов распугаешь. Возьми антистатик.

– Здравствуй, Лариса Митрофановна, – Александра Филипповна вошла с полной кастрюлей рисовой каши. – Что случилось? Кто обидел мою девочку?

– Никто не обидел, – я подошла вплотную к няне, обняла и детским голосом заныла, – можно, я не буду обедать?

– Щи да каша – пища наша! Давай банки, отличница народного образования. Милостыню подаю редко, может, зачтется на том свете.

– Спасибо, Александра Филиппова, – протараторила я специально, чтобы не выслушивать нравоучения, – я дома поела. Няня не поверила и стала наполнять принесенные мною банки, приговаривая:

– Не знаю, зачем ты это делаешь? Вот мой старик без меня кусок хлеба не съест, а ты ради него сама себя куска хлеба лишаешь. Плохо это! Лариса Митрофановна! Плохо! Щей-то хватит и на твоего сосунка, а плова положу одну порцию.

– Я сама закрою крышку, она тугая, – сказала я, протягивая руку за банкой.

– Гуля, моя дорогая, кого ты кружишь? Котлет по дороге купила? На, бери гуманитарную помощь. Пора накрывать, скоро сорванцы с физкультуры прибегут. Чуть не забыла, сегодня денежку дадут, посмотрим, сколько я нынче стою. Она стала расставлять на столы тарелки и разливать щи: – Ты мне сегодня не нравишься, но спрашивать, что случилось, не буду. Я тоже иногда похандрю втихомолку, глядишь, все налаживается. Татьяна Петровна домой побежала – заботливая. За зарплатой придет.

– Александра Филипповна, я хочу расстаться с Андреем. Сколько можно тянуть?

– Это ты меня спрашиваешь? Это я тебя должна спросить: сколько можно тянуть? Лариса? А ты его любишь?

– Да вот в этом-то весь вопрос, только об этом и думаю, люблю я его или нет?! Привыкла!

Цветы жизни ворвались в группу маленькими хозяевами большого дома. От эмоционального взрыва содрогнулся Ванька-мокрый и повесил нижние листья на глиняные края горшка. Александра Филипповна преградила своим телом доступ к стенке с игрушками, и дети пошли мыть руки.

Я стояла возле умывальника и смотрела в окно. Почему так получается – красивая, здоровая женщина, способная родить много-много детей, не может стать матерью? Надо что-то менять немедленно и решительно, может быть, сменить работу? Об этом надо подумать.

Дети быстро смели обед и лежали в своих кроватках на правых боках, а мне хотелось поговорить с няней.

– И чего ты в нем нашла? Так-то он, конечно, видный был, а в горшке кабачковая икра! Не доделано что-то внутри, наверное. Винтиков каких-то не хватает. Любил сидеть на горшке!

– Все нормально, просто себя никак найти не может. Не понимают его.

– Да кто ж его понимать-то должен? Уж сколько лет вы с ним кузюкаетесь, а толку никакого. Ты меня прости, но он ведь нагольная пьяница!

Я и сама понимала, что Андрей – пьянствует, но смирилась, старалась не ходить к нему в дни запоя, а в остальном все было терпимо.

– Сейчас он меньше пьет, денег нет.

– Откуда они будут, если он не работает. Он так и не работает?

– Ищет! – я знала, что Андрей ничего не ищет, но почему-то не хотелось говорить Александре Филипповне. Мы оба были ее воспитанниками, правда, в разное время.

– Сейчас он мне совершенно не нравится, а с другой стороны – как посмотреть. Ты уж извини меня, конечно, я по-стариковски скажу: не попалось ему хорошей девки! Уж я знаю, что говорю, все от женщины зависит! Я всякого на своем веку повидала. Взять мою золовку: мужа схоронила. А дочка растет. Надумала она найти себе мужика, но что бы с квартирой был.

– Умно! Мне тоже частенько такая мысль приходит в голову.

– Работа у нее с командировками, в основном ездит в Москву. И как ты думаешь, куда она пошла?

– Думаю, что в столичные брачные конторы!

– А вот и не угадала! Пошла она в пивнушку, купила пива кружку, пьет да поглядывает на алкоголиков. С буфетчицей подружилась. Та ей все подробности рассказала. Выбирать не из кого, а надо. Больше всех ее запросам соответствовал самый синий из всех фиолетовых. Бывший инженер. Родители померли, жена ушла, он и запил. Золовка к нему каким-то образом подкатила, пива купила, вместе выпили.

– Как в сказке! По усам текло, а в рот не попало. Да, Александра Филипповна? – мне стало весело.

– Попало, все попало – и в рот, и во все возможные места. Зря смеешься. Выпили они, значит, пошли к нему домой. Квартирой его квартиру назвать было нельзя, но все равно – квартира, двухкомнатная в центре Москвы!

– Он бросил пить и зажили они – ни в сказке сказать, ни пером описать!

– Не совсем, как в сказке, а еле-еле она все это выдержала, ей домой надо возвращаться, а как его оставлять? Но это потом, а в этот-то день она осталась ночевать у него. Купила поллитровку, напоила его и спать уложила.

– А сама сбросила лягушиную шкуру и… девицей-красавицей обернулась?

– А сама? А сама стала грязь вывозить. Утром-то он обезумел, увидя ее, а она к нему: миленький, хорошенький, вставай завтракать. Жила она так дней пять, все перестирала, перегладила, занавесочки повесила, его отмыла, нарядила. Вот тут ей еще жальче стало оставлять его, – понравился! Делов промеж них никаких не было, уж очень он истощенный был. Думала она, думала и придумала: позвала к себе в гости. Ему все равно где быть, лишь бы кормили да и поили. Пойду, посмотрю на детей, а то показалось – кто-то плачет.

От такого повествования на душе стало тоскливо. Почему другие находят выход из, казалось бы, неразрешимых ситуаций, а я никак не могу устроить личную жизнь? Что во мне не так? Даже на секунду я не могла представить себя в роли той самой золовки, покорившей сердце алкоголика. Ради чего я должна вывозить грязь и отмывать неизвестно кого? Чтобы потом еще больше поверить в то, что любви нет?! Смешно и неразумно. Не получится!

– Спят, как голубочки. Показалось. Дальше-то рассказывать, или не хочешь слушать? – Александра Филипповна пристально посмотрела на меня, покачала головой. – Все равно расскажу до конца, хочешь – не хочешь. Так вот, привезла она его сюда – все так и ахнули! Дочка в панике, а золовка за своего алкаша заступается, говорит: «Не ваше дело».

– Бросил?! – удивилась я, – больно просто.

– Не бросил, а каждый день пил. Сама покупала, только давала понемножку. Сначала-то ему стыдно было напиваться, а потом сорвался. Уж пил! Я такого пьяницы, прямо скажу, отродясь не видала. Мы ее всеми силами уговаривали бросить его, а она ни в какую! Вскоре у нее опять командировка. Тут уж они в Москву вместе поехали, как к себе домой. Потом она быстренько рассчиталась с работы, оставила дочке квартиру, ей уже восемнадцать стукнуло, и уехала в Москву. Зарегистрировались, живут припеваючи.

– Сказка какая-то, даже не верится. А если это правда, то вашей золовке крупно повезло.

– Лариса, не все так просто, это только присказка, а теперь самое главное слушай: полюбила она его! Да еще как полюбила. Вырву, говорит, его из лап змия проклятущего. А он отъелся, красивенный стал! Каждое утро бегали в парке, потом вместе обливались холодной водой. Сопротивлялся! А она все «миленький» да «хорошенький»! Уйдет на работу, а он сам себе предоставлен – делай чего хочешь, он и делал! Беда, что творил! Потом потихонечку настроила его на работу. Так вот: на работу провожала, с работы встречала, ни одной минутки не оставляла для встреч с бывшими дружками. Я все смеялась: «Откуда у тебя такая прыть?», а она одно: «люблю я его!» Все театры прошли, все выставки, все концерты. Сама-то она в них раньше сроду не бывала. Стал мужик налаживаться, двенадцать лет вместе живут – все завидуют. Ты давеча сказала, что повезло, а теперь – думай: повезло или не повезло? Сколько слез пролила, но его никогда и ни в чем не обвинила.

– Я так не смогу, а ситуация, прямо скажем, про меня: любовник-алкоголик – есть, двухкомнатная квартира – есть, выходит – нет любви!

– Это только ты можешь знать. Лариса, особенно не убивайся, молодая еще, все образуется: и замуж выйдешь, и детей нарожаешь, только я вряд ли уж понянькаюсь с твоими ребятишками. Уйду на пенсию.

После долгого молчания я сказала, что тетки замуж не выходят и детей не рожают. На прошлой неделе Ванечка сказал мне, что я – тетка! Так зовёт меня его папа, а мама – женщина!

Няня долго смеялась. – А какая разница между женщиной и теткой, он сказал?

– Сказал! Большая! Если Ванин папа приходит пьяный, то разваливается на диване, а мама ему в нос сует какую-то вонючку и лоб мажет, а когда ему совсем плохо, всю ночь возле него сидит. А потом он ей как скажет: «Ты, мать, настоящая женщина, а не тетка, как Лариса Митрофановна!»

Я еле дождалась конца смены, зарплату нам не дали. Длинноногой Бенеттой я стартовала из детского сада к любимому, чтобы сказать ему «миленький» да «хорошенький»

После трехкратного нажатия звонка стало ясно, что «миленький» и «хорошенький» дверь не откроет. Никакой радости от того, что мне был вручен старый кривой ключ на вечное пользование, я не испытывала, но дверь отперла. Спасать, так спасать, я смело вошла в двухкомнатную квартиру любимого.

Андрей лежал на старой металлической кровати, укутавшись купленным на «толпе» Андреевским флагом. Возле кровати стояли пустые бутылки и пепельница с горой окурков. Патриот спал безмятежным сном, время от времени произнося один из основных слогов на пути к грамотности: «му».

Я поставила банки с едой на стол, села на единственный не поломанный стул и стала думать о любви.

– Му… му… – Андрей изогнулся земляным червяком и открыл совершенно стеклянные глаза. – Му…му…

– Му-Му утопил Герасим, – мне стало противно, я отвернулась. С носка, привязанного к крану, стекала вода, было слышно даже в комнате. Не удивлюсь, если скоро нижние этажи поплывут на персидских коврах в долгий строительный круиз.

– Му…зы…ку! – наконец-то выдавил из себя любитель музыкальных моментов. – Музыку включи!

– Только музыки и не хватает, открывай глаза.

– Вихри враждебные веют над нами, – запел Андрей, потом искренне удивился:

– Откуда ты взялась? На что сердимся? Я – великий психотерапевт! Ложись, волью дозу успокоительного, – он дернул за рукав свитера, но я вырвалась. – Что это за хламида-ненада? Почему нарушаешь форму одежды? Придется понизить в звании.

Я старалась смотреть на него золовкиными глазами, но ничего не получалось.

– Вся жизнь – игра! Ура! Ура! Лариска, кто тебя сделал женщиной?

– Ты!

– Нет, не просто женщиной, а настоящей? А? Я! Кто поведал тайны любви, приподнимая завесу таинственности, впустил в мир гармонии? Тоже я! Обними меня, Лариска. Я смотрел в кроваво-красные глаза смерти, побывал в кипящем котле, доводившем до кипения святых и грешных…

– Опять приезжали сослуживцы? – Я знала все эти рассказы наизусть.

– Не перебивай! А жена ушла твердой поступью декабристки за молодым офицером и уехала в Тмутаракань. – Светка! Какая женщина! Упорхнула обслуживать коммерсантов, а я, а мне пришлось податься в сферу обслуживания неудовлетворенной части населения. Так выходит?

– Правильно я тебя поняла – сегодня день воспоминаний?! Андрюшенька! Я так соскучилась по тебе!

– Еще бы! Я твой Андрей Первозванный! Помнишь, как ты меня зазывала? А как тебе мое новое покрывало?

– Клёво! – сказала и села на кровать. Андрей тут же схватил меня за плечи и стал целовать. От него пахло перегаром, я всячески изворачивалась. Ему это понравилось.

– Помню, помню, как ворвался в пучину вашего девичества, госпожа воспитательница маленьких хулиганов большого озорства. Знаешь, что мне у тебя понравилось? Руки! По коэффициенту полезного действия они сравнимы с электромешалкой минипекарни. Одним словом – кудесница!

– Иди, поешь, я тебе кое-что принесла, – мне надоели его воспоминания, сегодня был магнитный день, да еще золовка…, все перемешалось в голове, и я никак не могла сосредоточиться на любви.

– Вот это щи! Сама что ли варила? – Андрей стал есть прямо из банки. Я старалась смотреть на него с любовью: – Нравится?

– Да за такие щи тебе надо ложкой по лбу настучать, где мясо? Ты что, меня за козла держишь? Козлиха!

Все, что было внутри меня, начинало закипать, но я сдерживала свои эмоции и улыбалась: – Признаю свою ошибку, понимаю, что дело имею не с рогами и копытами, а с изысканным гурманом. Исправлюсь! – я открыла вторую банку с пловом и котлетами, но мой хорошенький не на шутку рассердился:

– Девочка, да за такую еду пусть тебя верблюд имеет быстро и редко. Что это за китайский деликатес? Ты что о себе возомнила, кулинарка гребанная? Хочешь мои глаза в щелочки превратить? Так они и без твоего рисового чуда не хотят смотреть. На тебя. Поняла?

Горло перепоясала обида, хотелось заплакать, но, твердо поверив золовке, я решила бороться за Андрея и сдержала слезы:

– Ты серьезно или шутишь? Нам зарплату не дали!

– Ладно, Лариска, миру-мир! Иди ко мне на колени, кормилица ты моя, так хочется положить голову на твое плечо. Я такой домашний, такой добрый, посади меня на цепь – буду собачкой.

Я прижалась к нему искренне и нежно: – Андрей, хочешь, обрадую? Я тебе работу нашла. В эту же секунду любимый столкнул меня с колен.

– Какую работу, кто просил? – тявкнул Цербер, – тоже мне, бюро занятости! Не твоё дело, работаю я или не работаю. Свое получаешь? Кстати, «девочек» снимают по двести долларов за час, а я на тебе за тарелку щей горбачусь. Надо наказывать и штрафовать. Беги за бутылкой!

– Ты забыл, что обещал не только не пить, а закодироваться, – робко напомнила я и пожалела.

– Цыц! Видишь указующий перст? Уходи от меня на стул, постылая. Принеси бутылку пива, будем обсуждать, как лучше закодироваться. Что за работа? Я меньше, чем на управляющего бензоколонкой не пойду.

– Охранником в наш сад.

– Долго думала? Как язык повернулся? Идешь за бутылкой?

– Иди сам, я не пойду, вот последние двадцать рублей. Я знала, что Андрей возьмет деньги, знала, что пойдет за бутылкой, но ему обязательно надо было опохмелиться, иначе агрессивное поведение заведет нас обоих в тупик. Из запоя выходить не так просто.

После очередного выверта тряпкой я посмотрела на часы и ахнула: стрелки приближались к полуночи, а Андрея все еще не было. Такое случалось и раньше, но сегодня было особенно горько. Успокойся, уговаривала я себя, он придет, он обязательно придет и все будет по-прежнему. Стоп! Что я сказала? По-прежнему я не хотела, а как жить дальше, не знала. Я легла на Андрюшкину кровать и укрылась Андреевским флагом. Силы стали возвращаться, и волнение улеглось. Сон свалил в яму, сверху донизу застеленную коврами. Они были такими красочными и мягкими, что во мне зашевелилась «черная» зависть.

В дверь стучали, это я услышала еще в яме, а просыпаться не хотелось. Стук настойчиво продолжался, а я никого не ждала, у Андрея свой ключ. Кто бы это – подумала я и тихонько подошла к двери. Нестерпимо заломило под вилочкой, сегодня я ела только один раз – завтракала, а стук не прекращался. Наверное, Андрей потерял ключи, кроме него никто так настырно стучать не будет.

– Сейчас, иду, что ты так долго не приходил? – бормотала я, открывая дверь.

– Вам кого? – удивилась я, увидев незнакомого мужчину.

– Дай сначала войти, – сально улыбаясь и вальяжно переваливаясь с ноги на ногу, сказал нежданный гость. – Так гостей не встречают.

– А вы – гость?! – опешила я, – Андрей мне ничего не говорил. Вы к Андрею? Его нет дома. Я закрыла дверь, но не заперла, – проходите, пожалуйста.

Мне стало холодно, зубы застучали, я набросила на плечи флаг.

– Он мне не нужен. Я к тебе!

Мои зубы застучали еще сильнее: – Ко мне? – я вместе с руками завернулась в полотнище.

– Что, не нравлюсь? – он приблизился, и я почувствовала дыхание, пахнущее гормонами. Надпочечники дернулись, и кровь бросилась в лицо.

– Ко мне? Ничего не понимаю, где Андрей?

Стало жарко, я сняла флаг и бросила на кровать: – Где Андрей? – спросила почти что грозно.

– Не суетись! Сейчас всё расскажу, – он прошел в комнату, по дороге заглянул в кухню и сел на стул, положа ногу на ногу. Я тебе не нравлюсь?

– Время – ночь, я Вас совсем не знаю, говорите, что пришли ко мне… Что все это значит? В конце концов, где Андрей?

Ночной гость уловил неподдельную тревогу в голосе и сменил тактику на стратегию.

– Мы сидели в… не важно, где мы сидели, подошел Андрей с двумя десятками. Надеюсь, ты понимаешь, за такие деньги курочке зернышка не купить, а ему опохмелиться надо. Можно закурить?

– Курите.

Он поднес к моим рукам пачку сигарет, я не отказалась.

– Мы ему не дали, – он сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, – не дали! Надоело! Он стал шакалить, нам его нытье по барабану, и вот тогда-то он и сказал, что дома у него сейчас «тетка», кстати, очень хвалил тебя, с которой можно договориться. Я клюнул, добавил ему на бутылку, а он мне адрес. Вот и все! Достаточно прозаично, несколько не типично, да? Мадам?

Мне опять стало холодно, руки тряслись, я не могла попасть в пепельницу, и пепел падал прямо на клеенку. Товар стеснялся покупателя, двадцать рублей – подходящая стоимость для идиотки.

Докурив сигарету, я снова закуталась в Андреевский флаг и перешла в наступление.

– Я, конечно, не знаю, как Вас зовут, и рассказываете Вы очень забавно, но этот стервец получит. Я – его сестра! Хотя, может, до меня здесь и была какая-то «тетка», но я никого не застала. Вот, посмотрите, у меня свои ключи. Проходимец! Всё маме расскажу… Вы садитесь, садитесь, так где этот работорговец? Где его носит?

– Боже мой, так неудобно, ты извини, я с первой минуты не поверил, что такая девушка ходит в подружках у Андрюхи.

– Да я и не обиделась. А как Вы, такой видный мужчина, поверили этому проходимцу, этому негодяю?!

– Я не жалею, хоть и стыдно перед тобой, может, познакомимся?

Он подошел ко мне так близко, что мускус потревожил нос и забрался в серое вещество.

– Юрий! – он протянул руку, а я не могла даже пошевелиться, ноги тяжелели, тяжесть поднималась выше и выше. – Для близких просто – Юр, – он дотронулся до меня. Сработало статическое электричество. Я отпрыгнула в сторону, вспомнила про Андрея и казенно произнесла: – Ляля! Только ни к чему всё это. Когда явится Андрей?

Юр моментально сориентировался, снова сел на стул и закурил.

– Маленькая неувязочка вышла, он не явится… Милиция забрала.

– Как забрала? Он же… его же, у него же милиция в друзьях?! Надо выручать!

Я мокрой курицей бегала по квартире, размахивала руками и все повторяла:

– Так всегда и бывает, если хорошо, то и друзья есть, а если плохо, то и родственников нет.

– Не обижайся, в милицию я не пойду, со мной милиция не в друзьях, и тебе не стоит идти, утром выпустят, ничего страшного.

– Даже со мной не пойдете? Я же его сестра, выручать надо. Вы что, родственникам не помогаете? Я смотрела на Юра, но к моему величайшему удивлению его вид не вызывал раздражения, более того, он вызвал какую-то симпатию, похожую на уважение. – Можете здесь побыть, я схожу сама, одна, вдруг Андрей потерял ключ?

Юр согласился.

Я выбежала на улицу и по моим щекам потекли слезы. До сих по я не могу точно сказать, из-за кого были эти слезы: из-за себя или из-за Андрея, но они не давали мне возможности сосредоточиться на любви.

– Лялька, – мать брякала на кухне посудой, – иди завтракать.

Я с трудом открыла глаза и воткнула палец в дырку на стене, проковыренную еще в детские годы для успокоения нервной системы. Завтракать нужно завтра, а я хотела сегоднякать, потому что не вчерашниковала.

– Мне кофе, – ответила я и удивилась собственному непостоянству.

– Звонила Ирина Алексеевна, спрашивала о тебе!

Я любила Ирину Алексеевну, она была дальней родственницей, но мы не пользовались родством, мы были большими друзьями.

– Что ты ей сказала?

Можно было и не спрашивать, на сегодняшний день ничего хорошего в моей жизни не происходило, и похвалиться матери было нечем.

– Как есть, так и сказала: ты одна, замуж не собираешься, работаешь. Что я могу еще сказать?

– Ты ей всё таким же некрологическим голосом рассказывала? Мам? Ну, вот видишь, как хорошо! Работаю, замуж не собираюсь. Плохо? Плохо нам с тобой? Да? – на самом деле я вредничала, вчерашние события подорвали мою самооценку, и я искала «мышку».

– Ох, Лялька!

– Что, Лялька? Двадцать восемь лет Лялька.

– Какая ты неблагодарная, я замуж из-за тебя не вышла, а ты бросаешь меня и даже не звонишь, я уже без таблеток спать не могу. Женитесь тогда, что ли! Только на какие шиши жить будете, ты не думай, он работать никогда не будет.

– Будет, я ему верю, – меня так и подмывало досадить матери.

– У говорливой овцы все слова – близнецы! Твои ровесницы детей уже в школу водят, а от твоей пипетки не родятся детки.

– Ты так противно говоришь, но я соглашаюсь с тобой. А мне нечего ждать, выбора нет. Где они, хорошие да непьющие? Папа был хороший и непьющий, а ты с ним разошлась. Почему?

– Не задавай идиотских вопросов, не с той ноги встала? Между прочим, наш роман с твоим папой был бурным и красивым. «Держите свои сбережения в банках!» – советовал он друзьям, показывая на меня. Кстати, даже не подозревая, что делает бесплатную рекламу государственному учреждению. Его вклад оказался удачным, его «сбережения» увеличивались не по дням, а по часам, и весь банк радовался твоему рождению.

– Почему я работаю не в банке?

– Здрасьте! Сама захотела в педагогический. Я не учила педагогику, а тебя вырастила, Ты была удивительным ребенком!

– Папа тоже был удивительным мужем, но это не удержало тебя от развода.

Я допила кофе и пододвинула к себе тарелку с кашей. По рисовому чуду растекалось масло, это было достаточно аппетитно, и у меня заурчало в животе.

– Ты меня совсем не любишь, Лариса? – Мать села напротив, у нее были грустные глаза, а губы слегка дрожали. Мне стало жаль её, я, наверное, и правда не умею любить, если всем вокруг плохо, но я совсем не понимала, что нужно сделать, чтобы всем было хорошо.

– Очень люблю, только мне начинает казаться, что ты не научила меня жизни. Подожди, не поднимай брови, я тебя не обвиняю, но жалею. Ты сама не умеешь жить, это очень грустно.

– Ты что говоришь, я не умею жить?! Да мне все завидуют! В твои годы мой ребенок ходил в третий класс! Ты ходила в третий класс…

– На первом курсе я хотела выйти замуж… Кто мне не разрешил? А? Мои дети тоже были бы в третьем классе.

– Тебе меня не понять, я всегда была одна…

– Что значит одна, а я?

– А я? А я? С тобой! Это еще обиднее! Страх потерять твоего отца сделал мою жизнь невыносимой – его никогда не было дома!

– Папа работал и учился на «вечернем», если бы ты настояла, он бы перешел на «заочное».

Даже сейчас мама не могла говорить об отце спокойно, значит, чувства сохранились. Мне было жаль ее.

– Это одно и то же, я все время ожидала!! Это ожидание несоизмеримо не только с жизнью, но и со смертью. Я не могла спать! Снилась женщина, она обнимала Митю, а он целовал ее губы, шею, груди. Их тела переплетались, сливались воедино под стоны, слетающие с губ.

Я поймала себя на мысли, что это очень противно – видеть ревность.

– У папы была женщина?

– Думаю, нет, но я задыхалась от ревности. Шекспировский сюжет…, я нашла в его кармане женский носовой платок. Митя быстро объяснил причину его появления: нашел в аудитории, протер туфли и машинально сунул в карман.

– Прекрасно, такое вполне может быть, если бы папа тебя обманывал, то никаких улик ты бы не обнаружила.

– Твой папа сказал то же самое… Хорошо! Протер туфли, без задней мысли положил в карман… но скажи, пожалуйста, перед кем он хотел порисоваться? Домой не стеснялся приходить в грязной обуви.

– Сказать честно? Убила! Никогда бы не поверила, что можно так раздуть муху, скажи, ты пошутила? И из-за этого грязного платка ты лишила себя мужа, а меня отца? Какое ты имела право отнимать у меня того, кто принадлежал мне? В первую очередь – мне?! Он мой отец! Человек должен расти в семье, понимаешь, в семье! Вы должны были показать мне взаимоотношения между мужчиной и женщиной, мужем и женой, пусть не совсем хорошие, но это пример, а у меня никаких примеров не было. Ни плохих, ни хороших. Поэтому я и не замужем. Я не умею любить!

– Мы разошлись, как тысячи людей. Не сошлись характерами.

Я разволновалась не на шутку, волнение переполняло меня и выплескивалось на самого близкого человека – мать.

– Ответ принимается, следующий вопрос: что такое характер?

– Ты с Андреем поругалась, на мне отыгрываешься? Да? Я не обязана перед тобой оправдываться, выходи замуж и живи без развода, а меня не тронь, – она уткнулась в кухонное полотенце и заплакала.

– Мам, не обижайся, я просто так, мне плохо! Мы с Андреем расстались.

– Надолго? Или как всегда? Доедай кашу, немного осталось, на еду грех обижаться.

Я поддела ложкой холодную кашу, резко бросила ее в тарелку: – Навсегда!

– Сама-то веришь, что говоришь?

– Верю! Он меня продал. За бутылку! – я снова зачерпнула кашу и снова бросила, – чудненько, да?

– Это дорого. И кому же?

– Какому-то забулдыге, – соврала я, – с узеньким лобиком и золотым зубиком. Юр был очень симпатичным, но сейчас это не имело никакого значения.

– Дожила. Зато знаешь, сколько стоишь, – она подошла и обняла меня за плечи, на душе стало спокойнее.

– Андрея забрали в милицию, как думаешь, навестить его или не надо?

Мать отстранилась.

– Делай, что хочешь! Ты – ненормальная! Передачку собрать?

– Мам, а если я пойду, то это будет называться сошлись характерами или не сошлись?

– Конечно, сошлись! Найди его, приведи сюда, корми, пои, одевай, обувай, шнурочки завязывай, – только еще раз говорю: не будет от него толку! Он сколько лет не работает? Не считала? Знаешь, мне не хочешь говорить.

Я шла на работу отличницей народного образования: мои шаги отличались от топающих рядом размером и плоскостью. Я шла по наклонной. Мне не хотелось рассказывать няне о событиях вчерашнего дня, но мысли о них не покидали ни на минуту. Я думала об Андрее, о милиции и о любви, которая была во мне. Все было ясно и просто: мой мужчина – алкоголик. Мне сочувствовали, меня жалели, предлагали другого мужчину и вдруг – золовка! Она не только не бросила, а нашла, стала бороться, полюбила!

Испугавшись ночного гостя, я сказала первое, что пришло на ум: я – сестра. Сразу стало ясно, что делать – выручать! Чужая шкура ловко сидела на моих плечах, а в своей я отправилась домой, легла спать, а утром пила горячий кофе и ела кашу с маслом.

Таня никогда не опаздывала на работу, она приходила намного раньше положенного. И, как только она вошла в группу, я с бешеной скоростью вылетела из детского сада.

Дверь «миленького и хорошенького» была заперта, а из-под рваного дерматина выглядывала записка. «Ляля, позвони, Юр».

Каменной бабой с острова Пасхи я стояла возле таксофона и накручивала на указательный палец ассоциативную спираль из нитки, непонятным образом оказавшейся на моих джинсах: Андрей, бутылка, водка, г., деньги, е и ё, жалость, золовка,…,х – Цербер, че, ша, ща, э, ю и… Последняя буква алфавита дерзко дрожала размочаленным хвостиком. «Не дождешься!» – я оторвала остаток нитки, закрыла глаза, закружилась под «Чур, не я!» и бросила личностное местоимение на произвол судьбы.

Обратив внимание на мои завихрения, водитель автобуса открыл дверь. Недолго думая, я вскочила на подножку и растворилась в горячих телах пассажиров.

Всеми цветами радуги в прихожей встретил меня китайский зонтик, висевший вниз головой на крючке.

– Не может быть, – удивилась я, – мама, кто у нас? Ириша?

– Да, Ириша! Я уже не в том возрасте, чтобы быть Ириной Алексеевной, мне скоро пятьдесят!.. – послышалось из ванны, – я быстренько.

Мать надевала пододеяльник на гостевое одеяло, по выражению ее лица было нетрудно догадаться, что она в хорошем расположении духа.

– Нам Ирина Алексеевна звонила вчера. Почему ты мне не сказала, что она приедет?

– Хотела сделать сюрприз, а что такое?..

– Сюрприз? Я почти пять часов слонялась по городу, места нигде не находила…, мама, у меня нет слов. Почему ты так поступаешь со мной?

– Как, Ляля, что случилось? Она у нас! Сейчас увидитесь. В чем проблема? Пожалуйста, не позорь меня.

– Я рождена для сюрпризов…. А ты знаешь, что синоним сюрприза – шок?!

– Хватит демагогию разводить! В моей жизни тоже есть черные полосы, но я стараюсь держать себя в руках. Есть будешь?

– Легко.

– А вот и дева чистой красоты, – Ириша сжала в объятиях Ларису, – хороша! Слушай, ты чертовски хороша! Знаешь об этом? Нет? Я тебе расскажу. Ну, что, по чайку?! Иди сполоснись, а я пошуршу на кухне. У меня для тебя сюрприз!

По моему телу пробежала радостная змейка, я обняла Иришу, ткнулась носом в накрученное на голову полотенце и спросила: – Ты надолго?

– Потом, потом, все потом, иди, дорогая, иди!

Месяц назад мы обновили сантехнику, и новый душ назвали «Шарко». «Шарко» выдавливал глаза, вдавливал нос, растягивал губы, и в какой-то момент мне показалось, что все личные черты размылись, а безликость стала прилипать к затылку.

– Ты там не утонула? Сейчас дверь разнесу! Хватит балдеть! Всю красоту смоешь. Выходи!

Коротенький махровый халатик прилип к мокрому телу, а с волос бежали капельки воды, как с носка, привязанного к крану в Андреевской квартире. Не смытая тоска подбиралась к голове.

– Возьми полотенце и высуши волосы, их нельзя долго держать мокрыми, теряется блеск.

– Я хочу подстричься.

– В монахини? Думаешь, ты одна? Все хотят. Женя, скатерть есть? Доставай белую скатерть, мы будем заливать ее вином.

Она расстегнула молнию на пузатой сумке и достала бутылочку хорошего вина, лимон, апельсины и «Рафаэлло».

– Ирочка, салатик будем? – крикнула мать из кухни.

– Никаких салатиков и никаких Ирочек, только Ириша! Мой мужчина зовет меня – Ириша. Нисколько не удивлюсь, если так зовут его жену.

– Девочки, это вам, быстренько прилепите к своим шикарным лбам по звезде, а мишурой украсьте волосы и грудь. В общем, что хотите, то и украшайте.

– За окном разгар лета, откуда у тебя это?

– От знакомого верблюда! Все «о, кей!» – быстро наряжайся!

Ириша надела голубой шелковый, жутко приталенный сарафан, а на лоб приклеила тоненько нарезанным пластырем серебряную звезду.

– Делайте как я, делайте лучше меня! Лялька, найди-ка мне пустую трехлитровую банку и старую газету. Это пока все, что мне нужно от тебя. Женя, что будем делать? Ляльке плохо, ей гораздо хуже, чем ты мне рассказала по телефону. Сейчас мы накроем на стол и вместе с часик посидим, а потом ты должна уйти. Найди какой-нибудь предлог: рано вставать, болит голова, надо искупаться, короче – думай!

– О чем ты говоришь? Конечно! Я тебя для этого и попросила приехать. Вообще не знаю что делать.

– Вот банка, вот газета. Что дальше? – поинтересовалась я.

– Заталкивай газету в банку. Вот так скомкай и затолкай, – Ириша учила воспитательницу высшей категории, как правильно мять бумагу.

– И всё?

– И всё! Нет, не всё, есть какая-нибудь пустая бутылка?

– Пустая? Вряд ли, посмотрю.

Праздничный стол был накрыт! Звезды заканчивали приготовления. Ириша пересмотрела множество банок и бутылок, но ни одна из них ее не устраивала, и вдруг, в тот момент, когда я стала смеяться, Ириша ткнула пальцем в пустую бутылку из-под минеральной воды и радостно сообщила: «Вот что нам нужно!».

– Учись, Ляля, пока я жива! – она расстелила газету на кухонном столе, поставила на нее пластмассовую бутылку, сняла со стены отбивной молоточек, из безразмерной сумки достала баллончик с силиконовым герметиком и, подставив рукоятку к днищу баллончика, стала выдавливать содержимое.

Силикон обволакивал бутылку и увеличивался в размерах.

– Женя, давай вату, спички и зеленку.

– Ты настоящая волшебница! – Женя не смогла сдержать восхищение, – Настоящая елка! А сколько снега, на лапах просто комья снега, так быстро, так оригинально!

– Круто! – подтвердила я, – только пахнет.

– Пять минут и все выветрится. В жизни есть место для подвига, а в бочке меда всегда есть место для ложки дегтя.

– Минуточку, – Ириша снова открыла сумку и достала красную свечку-сосульку, – сейчас мы ее воткнем в горлышко, подожжем и можно садиться за стол. Сюрприз готов!

Мы пили друг за друга, за тех, кто в море, за Новый Год, нам было весело, и только свечка плакала парафиновыми слезами на силиконовый сюрприз.

У матери от вина разболелась голова, она ушла в свою комнату.

– Мама в своем репертуаре, ей невозможно угодить. Даже при тебе показывает свои капризы. Ничего у нее не болит, просто не в центре внимания. А она это не любит.

– Я тоже не люблю. Ну, рассказывай, как ты живешь? Мне так интересно слушать молодость… сбросить бы несколько годков… я бы не отказалась.

– Даже не знаю, о чем рассказывать, эта неожиданная встреча Нового года всё, что было у меня, во мне и со мной, каким-то образом сделала таким далеким, таким прошлым, грустным…

– Ну, ну, ну, это ты зря. Без прошлого нет настоящего, а на чужих ошибках никто не учится.

После моего рассказа Ириша долго молчала, несколько раз выходила на балкон курить, переоделась и вкрадчиво спросила:

– Ты любишь Андрея?

– Мне казалось, что люблю, но после того, как я узнала золовку, я не могу назвать свои чувства любовью.

– Лариса! Ты не можешь быть золовкой! Чтобы ею быть, нужно выйти замуж за мужчину, у которого есть сестра, а ты вообще не замужем – это первое, а второе – надо прожить с мужем много лет, потерять его, как твоя золовка. Понимаешь, о чем я говорю? Она зрелая женщина, у нее хорошая зарплата. Первоначально она посадила его за свой стол. Ты можешь посадить?

– Конечно, нет.

– А почему он не делает тебе предложение?

– Ему это не надо, он был женат. Недостатка в женщинах нет.

– Лялька, слушай, до меня только сейчас дошло: ты и правда можешь стать хорошей золовкой! Как там зовут молодого человека, от которого ты улизнула? Юр? Выходи за него замуж, роди ему дочку, или сыночка, а потом… ну можно просто развестись и… бросайся на великое исцеление. Как я придумала?

– Просто супер! За последнее время я смеюсь так легко впервые.

– Смотри, смотри, огненная капля на самой новогодней елке колеблется, приседает и снова выпрямляется. Это потому, Лялька, что огонь либо есть, либо его нет совсем, поняла?

Мы с Иришей допили вино, съели все салаты, приготовленные мамой, поджарили сосиски на газовом костре, проткнув трезубыми шампурами и после всенародной песни «Напилася я пьяна» решили объявить войну алкоголизму, уничтожив спиртное.

Утиным шагом я подошла к серванту, достала злейшего врага всех времен и народов с женским именем Изабелла, подаренного благодарной родительницей и, глядя в ясные краски этикетки, произнесла: – Приказано уничтожить!

Мы выполняли приказ и пели «В лесу родилась елочка» до тех пор, пока мама не развела нас по кроватям.

Я спала спокойно и глубоко, как рыба-плоскодонка в реке, являющейся истоком бурного моря, а проснувшись, обнаружила, что в квартире кроме меня никого нет.

Ирина Алексеевна уезжала так же внезапно, как и приезжала, потому что она приезжала в гости, а не на жительство.

Самая новогодняя елка стояла на пианино, я села на стул-вертушку, подняла крышку и бросила руки на клавиши:

…После последнего аккорда из-под полочки для нот на клавиатуру выпал маленький белый листочек. Это была весточка от Ириши.

«Лялька! Звезды зажигаются, если в них нуждаются!»

Радость бросилась по щекам, я закрыла лицо руками, и пальцы соприкоснулись со звездой.

Я вышла из дома и отправила на четыре стороны света положительные флюиды.

Возле газона стоял сосед «Д». Увидев меня, он сорвался с места, припарковал свои длинные ноги возле моих и стал трясти за плечи.

– Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Вот это женщина!

О том, что мы виделись буквально вчера, я скромно промолчала, мы даже не поздоровались.

– Как поживаешь? – задала я дежурный вопрос, чтобы быстрее закончилась трясучка.

– Вот это да! Все нормально? – Он вертел меня как глобус, рассматривая спереди и сзади. – Все нормально?!

– Просто за-ме-ча-тель-но! – пропела я и оказала сопротивление очередному витку.

Активность «Д» улетучилась, он стал жаловаться на почечную колику и сволочей родственников, живущих, как назло удачно и в здравии. Потом началась политинформация на тему: «Кому живется весело, привольно на Руси?» «Д» жилось плохо.

– Мне никто не может помочь в одном деле, может ты, а? – кокетливо прогундосила я.

«Д» отступил на полшага и посмотрел на часы:

– Сейчас некогда, спешу. В следующий раз. Лады?

– Лады, – со вздохом облегчения ответила я, зная, что другого раза не будет.

Начался дождь. Это не входило в мои планы: увеличенные до небывалых размеров ресницы потекли, а глаза защипало. Я спряталась под деревом, прижалась к деревянному столбу и решила, что именно так начинался всемирный потоп.

Дождь уже не лил, он хлестал землю и мои белоснежные туфли, в которые еле-еле всунула ноги, наполнились природными ресурсами и заквакали.

Совершенно неожиданно мимо моего кудрявого убежища проскакал полулысый мужчина в зеленом. Несмотря на сырые обстоятельства, мой нос уловил запах мужчины. Он показался знакомым.

Полулысый в зеленом поскользнулся и, изобразив замысловатый пируэт, растянулся во весь рост.

Я ойкнула и хихикнула. Полулысый в зеленом не подавал никаких признаков жизни.

– Эй, вы живы? – ответа не последовало.

Дождь прыгал по спине и лысине, орошая остатки сухих волос. Черный туфель пошевелился.

– Так вы живы!? Ну, ну, молчите, только вылезайте поскорее из лужи. Идите под дерево.

– Где хочу, там и лежу! – с достоинством ответил голос из лужи.

Я переступила с ноги на ногу, и туфли предательски чвакнули.

– Хочешь сказать, что ты – Царевна-Лягушка?.. Не тянешь!

– Что я должна сделать, чтобы Вы, наконец, вылезли из лужи?

– А я и не собираюсь из неё вылезать.

– Что же вы хотите?

– Ложись со мной. Скажу!

Предательские флюиды, они не дали мне даже рассердиться. В конце концов, я имею право быть там, где мне хочется.

– Лягу. И что?

– Ничего. Будем лежать вместе.

Я вышла из-под кроны и подошла к луже. Мне ужасно захотелось лечь рядом с ним. Я приподняла подол платья и встала на колени.

– Твоё платье не стоит того, чтобы приподнимать подол, ложись!

Он был прав: платье ничего не стоило. Я легла рядом и тут же на моих плечах оказалась его рука. Желанная до головокружения.

– Юр! Ты – полулысый в зелёном, – шепнула я ему на ухо.

– Ну и что? Лето!

Мечта о черевичках (Владим Филипп) – Публицистика. 13.08.2015

Вчера задумался о своей статье «Сбой парадигмы»

– http://www.chitalnya.ru/work/1401380/ переведя её в образ.

Что есть Украина?

Между двумя цивилизациями.

Талласократической – ориентировка море – страны Европы.

И теллурократической – ориентировка земля-Россия.

Попросту… Украина – полоса прибоя.

Там всегда пена, грязь, водоросли, обёртка от жвачки и дохлая рыба.

Почему?

Потому что прибой.

Граница двух сред.

Украина находится между двумя огромными жерновами.

Надо иметь прочность алмаза, чтобы сохранить целостность между этими жерновами, не говоря уже о стабильной позиции.

Вот только украинское общество не похоже на твердый и цельный алмаз, который способен с редкостным упорством сохранять единство.

Но к Украине это не относится.

Это склеенная советской властью битая посуда.

И ошибка была в присоединении Галиции.

Об этом написано много.

И даже до 1917 года.

Да и есть ли вообще примеры таких государств, которые, оказавшись между двумя большими геополитическими образованиями, сохраняли независимость и единство своего общества, не рассыпаясь и не присоединяясь к той или другой стороне?

Есть и другие.

Но какие?

Латвия, Литва, Эстония, Молдавия, Болгария…

Они тоже испытывают влияние России и Европы.

Только на них приходится гораздо меньше этого влияния, потому что главным «воланчиком» выступает Украина.

Россия притягивает к себе пророссийские части украинского общества, Европа – прозападные.

И наоборот – Россия отталкивает все антироссийское, Европа отталкивает всё, что не угодно ей.

А что будет с телом, на которое с двух сторон действуют мощные противонаправленные силы притяжения и отталкивания?

Рано или поздно его просто порвет.

Именно этот процесс мы и наблюдаем на Украине.

Результатом 24 лет, проведенных в попытках независимости, стала поляризация украинского общества, которая привела к обострению отношений внутри страны и вооруженному конфликту в одной из ее частей.

И если Украина продолжит свои игры в независимость, от нее останется несколько разных республик, каждая из которых определится, с кем ей быть.

И примкнет либо к России, либо к Европе.

Пусть даже разорвавшись пополам.

И названия этих новых республик при желании нетрудно и угадать.

И кто к кому примкнет – тоже небольшой секрет.

Не будет независимой Украины.

Это по своей внутренней структуре невозможная геополитическая фигура.

Обратите внимание на заявления многих сторонников майдана, что Россия скоро разрушится и исчезнет.

Знаете, почему они так говорят?

Потому, что только разрушение России могло бы дать Украине шанс на реальную независимость.

Только если с одной стороны исчезнет та сила, что тянет Украину на себя самим фактом своего существования – только тогда независимая Украина станет возмжной.

И вполне естественно, что сторонники майдана предпочли бы разрушение России.

Но их мечты об исчезновении России – утопия.

И не потому, что Путин такой сильный руководитель, а просто потому, что этап сепаратизма в России уже давно пройден, еще в 90-е.

Далее на повестке дня воссоединение.

Именно поэтому на Украине случилось обострение, его вызвали тенденции к воссоединению России.

Украину потянуло обратно.

Но не всю, а только пророссийскую часть.

И не потому, что Кремль так хотел, Кремлю это было совершенно не нужно.

Просто такова логика исторического процесса – размежевание сменяется воссоединением.

В физике это смена фаз волнового процесса, а в истории – движение исторического маятника.

А когда часть украинского общества потянуло обратно к России, другая часть общества, ориентированная на Запад, встретила это агрессивно и решила купировать процесс, ускорив евроинтеграцию.

А пророссийская часть общества со своей стороны восприняла евроинтеграцию как угрозу своим интересам.

А полосатые кукловоды стали раскачивать маятник ещё сильнее и подлили масла в огонь.

Они любят пиротехнические шоу.

И дошло до войны.

А теперь Евросюзу Украина такая, как она есть сейчас, совершенно не нужна.

Пред. ЕС Юнкер президенту Порошенко уже совсем нелицеприятно заявил «перестаньте говорить о ЕС и НАТО!»

Проблемы кономики Украины решать Евросоюз не намерен.

Давать места в Европарламенте не намерен.

Пускать в ЕС не намерен, и так мигрантов девать некуда.

На кой нужна ещё Украина?

Европа Турцию не принмает в свой состав – страну с достаточно стабильной экономикой.

А тут Украина.

А экономику Украины уже не поднять.

Объективно это уже слаборазвитая страна.

Средний доход 136$ на человека в месяц.

Которая уже озабочена покупкой керосинок и свечей.

Для экономики нужна стабильность.

А маятник всё раскачивают…

А потому – что впереди?

Вечера на хуторе вблиз Диканьки и мечта о черевичках…)))

Память наша… (Серёга Наумов) – Очерк. 18.05.2015

Выставка картин студии военных художников имени М. Б. Грекова

Моему дяде, Анатолию Тихоновичу Кривову, брату мамы, через несколько дней – ДЕВЯНОСТО…

Память моя о войне началась в пять лет, в июне 61-го года, когда мы с мамой ездили на поезде в Киев, к их, с дядей Толей тётке, Серафиме. Мирная жизнь и мирная поездка запомнились мне несколькими искорёженными и не восстановленными до той поры мостами… Но этот видеоряд я привязал к войне потом, уже в сознательном возрасте.

А вот в мае 65-го картинка была сразу о войне. В нашем поселковом шахтёрском клубе награждали первой юбилейной медалью к 20-летию ПОБЕДЫ. Награждаемых было едва ли не больше чем тех, кто пришёл посмотреть на действо и обещанный после концерт самодеятельности. В зале не хватало места, мужики толпились у входа, курили и даже выпивали потихоньку. Когда в зале называлась фамилия награждаемого, её повторяли несколько раз, как в переполненном автобусе. Через небольшую паузу раздавались возгласы: «Тут, тут он! Идёт!» Люди отодвигались, освобождая путь к сцене…. Среди тех, кто тогда этот путь от входа до сцены проделал, был и дядя Толя. Он прошёл его сам, на своих ногах, и было ему тогда сорок… Но два… или три человека просто пройти не могли – не на чем было. Их занесли в зал такие же бывшие солдаты, только более удачливые… Вид этих инвалидов и их колясок…нет, не колясок, а деревянных платформочек на обыкновенных подшипниках – это первый, впечатанный в мою память, образ войны… Их, этих инвалидов и тогда не часто можно было увидеть в посёлке, а потом и вовсе пропали они…

Два года назад довелось побывать на праздновании Дня Победы в одном городке с населением в 140 000 человек. На всех жителей было ТРИ(!) ветерана…

Всё это припомнилось мне достаточно отчётливо на выставке картин студии военных художников имени Грекова, что идёт и сейчас ещё в Манеже.

Не рецензию пишу, записываю свои же воспоминания, и то, что всплыло из слышанного от родных, войну переживших.

Первая моя большая остановка – у картины Самсонова «Подвиг Саши Чекалина»…

Это всё рядом, 40 километров от родной моей деревни. Кинул парень в немцев гранату, да не взорвалась она. Поймали…. Не выдал расположения партизанского отряда и был повешен на главной площади города Лихвина при большом стечении согнанного народа… Начало 42 года.

Бабушка Клава и два её сына – отец мой и его младший брат в это время зимуют в занятой немцами (а точнее – словаками из какого-то батальона связи) деревне.

Бабушку (ей тогда чуть за 35) два солдата ведут на расстрел. Солдаты – пьяные, гуляли с местными девицами, спросили у них: А кто, мол, тут из советских деятелей остался? Девицы – пьяные, без колебаний на Клавдюху Наумову указали. Она, дескать, и до войны была в звеньевых в колхозе, а как мужиков на фронт позабирали, так её и в председатели сельсовета выбрали…

По каким судьбы поворотам всё случается так, а не иначе – не предугадать, да встретился им офицер, опять же словак, увидев солдат и плачущих возле женщины пацанов, велел солдатам проспаться, а женщину отпустить…

Как наши пришли, девицы эти у Клавдюхи в ногах валялись, просили не выдавать.

А когда после войны можно стало ездить по стране безпрепятственно, растворились на её просторах…

Правда, в 44-м году вызвали бабушку в район и показали бумагу – список для немецкой зондеркоманды, которая до деревни не дошла 9 километров, а в бумаге (на немецком и русском) – фамилии подлежащих безусловному уничтожению как советских и коммунистических активистов. И бабушкина фамилия там была. Да просто так не отпустили. А спросили, почему немцы её на расстрел водили, да не расстреляли. И сказала бабушка: «А не знаю я…»

И до конца войны ходила в председательшах сельсовета…

А вот картина Интезарова

ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗЛАТОЙ ПРАГИ В 1945 ГОДУ…

…Опять помню себя совсем маленьким, лет семи. У меня в руках тогдашние игрушки многих – боевые награды брата моего деда. Правда, к тому времени ни деда – Александра Прохоровича, ни его брата – Николая Прохоровича в живых нет уже. А медали помню, их три: «За оборону Сталинграда», «За освобождение Праги» и «За Победу над Германией». Из рассказов отца и бабушки знаю, что Николай Прохорович войну встретил на западной границе недалеко от Бреста, будучи зам. командира автороты. Отступал с фронтом до Сталинграда и потом наступал до Праги…

Эпопея! И были в этой эпопее три знаковых встречи…

Первая – при отступлении в сорок первом. В станице Мешковской, что на Дону, повстречалась Николаю (26 ему тогда было) казачка молодая, Наденька Удовкина… Понравилась, очень!

Вторая – в наступлении сорок третьего года снова дорожка привела в Мешковскую и снова встретились они! До конца войны переписывались…

И третья! В первый послевоенный отпуск Николай Прохорович не поехал на родину в Тульскую область, а поехал в Мешковскую, да и женился на Надежде своей и увёз в Румынию, там тогда службу нёс…

Был ещё у него орден, КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ. Видимо, ранен был серьёзно Николай Прохорович, такие ордена часто за тяжёлые ранения давали. Умер он в год моего рождения, и юбилейных медалей не получал… Был ему сорок один год.

Лежат они в одной оградке – Николай Прохорович, отец и бабушка…Наумовы.

Навещаю их, как могу…. Наверное, надо бы чаще…

ВСТРЕЧА НА ЭЛЬБЕ

Картина А. К. Сытова…

Наши, американцы и англичане – как все веселы и дружелюбны…

Было мне лет 12–13… У нас гостил мамин дядя, Николай Николаевич Титов из Магадана.

Он вёл себя спокойно, выпивал с отцом и соседями, но был нешумным выпивохой… Что его приводило в возбуждение – вечерние новости по телеку. Тогда американцы вовсю воевали во Вьетнаме и каждый вечер в новостях сообщали, сколько вьетнамцы подбили их танков и броников, сколько сбили самолётов и собственно американцев, как выражался дядя Коля, «уконтропупили». Всё это он скрупулёзно заносил в общую тетрадку, которая вечером всегда должна была быть у него под рукой, пусть даже между выпивкой и закуской…

И однажды я у него спросил: а зачем он это пишет? Ответил он мне не сразу, они ещё с отцом выпили и закусили…

«Понимаешь – сказал дядя Коля – я с сорок третьего в противотанковой артиллерии, наводчик от Курска до Эльбы… и ни царапины! И май встретил с такой радостью – жив, цел! А тут американцы не выходят за линию разграничения! Мы свои части отвели, а они – нет! Уж не знаю, кто приказал, да велено их было поторопить… А может и прощупать… Вывели нас на прямую наводку, ну мы и жахнули! Отошли они, да только сперва огрызнулись. Моё орудие вдрызг, очнулся я в госпитале и без глаза. Если б они договорённости соблюдали – ведь не было б ничего, ни с ними, ни с нами…

А так я их, американцев, до трясучки ненавижу, и новости эти от вьетнамцев мне как бальзам…Хоть глаза не вернуть…»

И тут только заметил я, что глаз правый у него не настоящий…

За что и как он попал в Магадан – сие мне неведомо, а спросить тогда не удосужился… Вот разве дядю Толю? А что, вот на юбилее и спрошу.

А пока написал, что знаю.

Думается мне, что и сейчас у каждого в семье найдётся что вспомнить, да при случае спросить, коли спросить есть у кого…

А то сходите на выставку картин художников студии имени Грекова, и, может, вспомнится вам, как и мне, то чистое и светлое, что держит нас на этой земле людьми, несмотря на боль и кровь предков наших…

Пусть СВЕТ ПОБЕДЫ ВСЕГДА ПРЕБУДЕТ С ВАМИ!

Странички войны. (Владим Филипп) – Интервью. 18.05.2015

В августе 1942 года состоялось знаменитое сражение подо Ржевом, которое вошло в историю Второй мировой войны как одно из самых кровавых и продолжительных. До сих пор еще живы очевидцы этих трагических событий, которые утверждают, что видели самый настоящий ад на земле.

Вот воспоминания очевидца тех дней.

Солдата.

Ветерана П. А. Михина.

«…Мы наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боев появилось много «долин смерти» и «рощ смерти». Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел.

Лето, жара, безветрие, а впереди – вот такая «долина смерти». Она хорошо просматривается и простреливается немцами.

Ни миновать, ни обойти ее нет никакой возможности: по ней проложен телефонный кабель – он перебит, и его во что бы то ни стало надо быстро соединить.

Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел.

Этот смрад неподвижно висит над «долиной».

Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьет фонтан тлетворной вони.

Но вот пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься и снова – вперед.

Или осенью, когда уже холодно, идут дожди, в окопах воды по колено, их стенки осклизли, ночью внезапно атакуют немцы, прыгают в окоп.

Завязывается рукопашная.

Если ты уцелел, снова смотри в оба, бей, стреляй, маневрируй, топчись на лежащих под водой трупах.

А они мягкие, скользкие, наступать на них противно и прискорбно.

А каково солдату в пятый раз подниматься в атаку на пулемет!

Перепрыгивать через своих же убитых и раненых, которые пали здесь в предыдущих атаках.

Каждую секунду ждать знакомого толчка в грудь или ногу…»

отрывок из стихотворения Твардовского «Я убит подо Ржевом».

На Черкащине есть уникальный памятник 150 пограничным псам, которые «порвали» полк фашистов в рукопашном бою.

Эта единственная за всю историю мировых войн и конфликтов битва людей и собак произошла в самом центре Украины много лет назад…

«В районе Зеленой Брамы (правобережье реки Синюха) попали в окружение и были практически полностью уничтожены отходящие от западной границы 6-я и 12-я армии Юго-Западного фронта.

К началу августа они насчитывали 130 тысяч человек.

30 июля принял свой последний бой…

Силы были слишком неравными: против 500 пограничников полк фашистов.

В критический момент, когда немцы пошли в очередную атаку, майор Лопатин дал приказ послать в рукопашный бой с фашистами пограничников и служебных собак.

Это был последний резерв.

Зрелище было страшное: 150 пограничных псов – обученных, полуголодных овчарок против поливающих их автоматным огнем фашистов.

Овчарки впивались фашистам в глотки даже в предсмертных судорогах.

Искусанный, разорванный собачьими клыками и порубанный штыками противник отступил.

Но на подмогу подошли танки.

Немецкие пехотинцы с рваными ранами, с воплями ужаса вспрыгивали на броню танков и расстреливали бедных псов.

В этом бою погибли все 500, ни один из них не сдался в плен.

А уцелевшие собаки, по словам очевидцев – жителей села Легедзино, до конца остались преданными своим проводникам.

Оставшиеся в живых овчарки ложились возле тел своих хозяев и никого не подпускали.

Они остались навсегда верными присяге, родной земле». /Сергей Пашков/

http://www.youtube.com/watch?v=csYfvw3axAA

Сколько ещё не найдено таких страничек.

Тысячелетняя война (Владим Филипп) – Публицистика. 23.05.2015

Если войны ранее велись за территории, то теперь за умы.

Они стали беспощаднее, ибо лишённый разума, мыслей, анализа и раздумий человек уже раб.

И может быть в подчинении.

Вектор Запада в создание локальных информационных войск против России стал реальностью.

К нему подключились многие.

Даже в Эстонии киберполк создан совсем рядом с Россией.

И не со слабой оплатой за дезинформацию участнику, за подключение в ряды форумчан, в обсуждения, проталкивая туда свою инфу, направленную против России и её власти.

Основная цель – доказать обитателям нашей страны, то мы есть тупое безмозглое быдло без прошлого и будущего.

Примеры?

Недавно мы отметили 1000-летие Руси.

А когда она появилась на самом деле?

Первая столица (только столица крупной страны!), город Словенск, был основан в 2409 году до нашей эры (3099 год от сотворения мира), источник информации – летопись Холопьего монастыря на реке Мологе, хронограф академика М. Н. Тихомирова, «Записки о Московии» С. Герберштейна, «Сказание о Словене и Русе», имеющее повсеместное хождение и записанное многими этнографами.

Археологи открыли даже там палеолитические стоянки.

Сказка про викинга Рюрика.

И знаменитое его якобы:

«Владей нами, о великий европейский сверхчеловек, а то мы, идиоты, сами ничего не можем».

Но Рюрик – внук новгородского князя Гостомысла, сын его дочери Умилы и одного из соседних князей рангом помельче.

Был призван и принят по уговору со старейшинами, и потрудился, чтобы заслужить уважение на Руси.

Источник: Иоакимовская летопись, российская история по Татищеву, «Брокгауз и Ефрон» и т. д.

Сказка про единственную цивилизацию

Повсеместно насаждается мнение, что чуть ли не единственной цивилизацией прошлого была Римская Империя, образец законности и морали.

В общем-то, что гладиаторские бои Рима, что современное потакание мародерам в Ираке. Мораль западного мира особенно не изменилась, и по-прежнему вызывает омерзение у «дикарей» вроде русских, китайцев и дагестанцев.

Дальше… великая прекрасная и могучая римская цивилизация пала под ударами вонючих косматых дикарей.

На самом деле: осточертевшие всем выродки были подвергнуты санации со стороны более приличных соседей.

Голозадая и голоногая, плохо вооруженная римская пехота была стоптана закованными в сталь от макушек и до конских копыт катафрактариями.

Основной источник информации – Катафрактарии и их роль в истории военного искусства А. М. Хазанов.

Материала много – просто его в школы не пускают.

А откуда пришли «зачищать» Рим гунны?

Обь, Угра, Поволжье, Приуралье, Приазовье…

Могилы с частичным вооружением катафрактариев найдены и в Дагестане.

Вы на карту давно смотрели?

Так откуда гунны на Рим ходили?

Почему «дикую Русь» в Европе Гардариком – Страной Городов называли?

Оттуда русаки в Риме порядок навели, в ужас приведя патрициев-гомосеков.

Вывод?

Четыре тысячелетия истории отправлены псу под хвост, нахально похерены, как неинтересные – и ни одна собака даже не вякнула в Минобре.

В 8-ом веке один из русских князей приколотил щит к воротам Царьграда, и утверждать, что России не существовало и тогда – получается затруднительно.

Поэтому в ближайшие века для Руси было запланировано долговременное рабство. Нашествие монголо-татар и три века покорности и смирения.

Чем отмечена эта эпоха в реальности?

Не станем отрицать по лености своей монгольское иго, но:

Как только на Руси стало известно о существовании Золотой орды, туда тут же отправились молодые ребята, чтобы… пограбить пришедших из богатого Китая на Русь монголов.

Лучше всего описаны русские набеги 14 века.

В 1360 году новгородские хлопцы с боями прошли по Волге до Камского устья, а затем взяли штурмом большой татарский город Жукотин (Джукетау близ современного города Чистополя).

Захватив несметные богатства, ушкуйники вернулись назад и начали «пропивать зипуны» в городе Костроме.

С 1360 по 1375 год русские совершили восемь больших походов на среднюю Волгу, не считая малых налетов.

В 1374 году новгородцы в третий раз взяли город Болгар (недалеко от Казани), затем пошли вниз и взяли сам Сарай – столицу Великого хана.

В 1375 году смоленские ребята на семидесяти лодках под началом воевод Прокопа и Смолянина двинулись вниз по Волге.

Уже по традиции они нанесли «визиты» в города Болгар и Сарай.

Причем правители Болгара, наученные горьким опытом, откупились большой данью, зато ханская столица Сарай была взята штурмом и разграблена.

В 1392 году ушкуйники опять взяли Жукотин и Казань.

В 1409 году воевода Анфал повел 250 ушкуев на Волгу и Каму.

И вообще, бить татар на Руси считалось не подвигом, а промыслом.

За время татарского «ига» русские ходили на татар каждые 2–3 года,

Сарай палили десятки раз, татарок продавали в Европу сотнями.

Что делали в ответ татары?

Писали жалобы! В Москву, в Новгород. Жалобы сохранились. Больше ничего «поработители» сделать не могли.

Источник информации – монография татарского историка Альфреда Хасановича Халикова.

Они нам до сих пор этих визитов простить не могут!

А в школе всё еще рассказывают, как русские сиволапые мужики плакали и отдавали своих девок в рабство – потому, как быдло покорное.

И вы, их потомки, тоже этой мыслью проникайте.

Но не только грабили.

Взяли на вооружение организацию Золотой Орды.

Ввели десятки, сотни, тысячи. Прообразы взводов, рот, полков.

В 16 веке к власти пришел Иван Грозный.

За время его правления на Руси:

– введен суд присяжных

– бесплатное начальное образование (церковные школы)

– медицинский карантин на границах

– местное выборное самоуправление вместо воевод

– впервые появилась регулярная армия (и первая в мире военная форма – у стрельцов)

– остановлены татарские набеги

– установлено равенство между всеми слоями населения (вы знаете, что крепостничества в то время на Руси не существовало вообще? Крестьянин обязан был сидеть на земле, пока не заплатит за ее аренду – и ничего более. А дети его считались свободными от рождения в любом случае!).

– запрещен рабский труд

Источник? «судебник Ивана Грозного».

– государственная монополия на торговлю пушниной, введенная Грозным, отменена всего 10 (десять) лет назад.

– территория страны увеличена в 30 раз!

– эмиграция населения из Европы превысила 30 000 семей (тем, кто селился вдоль Засечной черты, выплачивались подъемные 5 рублей на семью. Расходные книги сохранились).

– рост благосостояния населения (и выплачиваемых налогов) за время царствования составил несколько тысяч (!) процентов.

– за все время царствования не было ни одного казненного без суда и следствия, общее число «репрессированных» составило от трех до четырех тысяч. (А времена были лихие – вспомните Варфоломеевскую ночь).

Запад любит повторять про Грозного – варвар, сумасшедший царь, основопложник НКВД и гестапо.

А сколькобыло за его период царствования казнено?

1537 человек.

Кстати, в это же время в Англии было умерщвлено до 150 000 человек…за бродяжничество, а по сути крестьян, от которых королевой была отнята земля, и народ бросился в город, чтобы хоть как-то выжить.

И ещё.

На Руси испокон веков были бани.

У бедного люда приспособлены были печи.

В деревнях мылись регулярно, и не только в чистый четверг на Пасху.

А что делала Европа, знать и верховные её правители? Ходили грязными.

И когда начинали заедать вши, или вонь от зассанной одежды становилась невыносимой, просто меняли на новое дорогое платье.

Даже Версаль, кажется, уж совсем близко, и то был построен без туалетов.

Придворные мочились и гадили прямо в залах, по углам.

Амбре под позолоченными потолками было ещё то.

А во время приёмов короля среди присутствующих ходил слуга с кувшином, чтобы гости могли бы мочиться туда, прямо при свидетелях.

Русское же «до ветра»… уходит вглубь веков.

А теперь вспомните, что вам рассказывали о Грозном в школе?

Что он кровавый самодур и проиграл Ливонскую войну, а Русь тряслась в ужасе?

Уже в 16 веке в Европе выходило множество брошюр для всякого безмозглого обывателя. Там писалось, что русский царь – пьяница и развратник, а все его подданные – такие же дикие уроды.

А в наставлениях послам указывалось, что царь трезвенник, неприятно умен, пьяных не выносит категорически, и даже запретил распитие алкоголя в Москве, в результате чего «нажраться» можно только за городом, в так называемых «наливках» (месте, где наливают).

Источник «Исследование «Иван Грозный» Казимира Валишевского, Франция/.

Наши учебники исходят из принципа: все, что говорится про Россию мерзостного – это правда. Все, что говорится хорошего или вразумительного – это ложь.

В 1569 году Грозный приехал в Новгород, имевший примерно 40000 населения.

Там бушевала эпидемия, а также пахло бунтом.

По результатам пребывания государя полностью сохранившиеся в синодиках поминальные списки отмечают 2800 умерших.

А вот Джером Горсей в «Записках о России» указывает, что опричники вырезали в Новгороде 700000 (семьсот тысяч) человек.

Угадайте, какая из двух цифр считается исторически достоверной?

Дикие русские плачут и стенают.

А их постоянно угоняют и угоняют в рабство лихие крымские басурманы.

А русские плачут и платят дань.

Почти все историки тыкают пальцем в тупость, слабость и малодушие русских правителей, которые не смогли справиться даже с плюгавеньким Крымом.

И почему-то «забывают», что никакого Крымского ханства не существовало – была одна из провинций Османской империи, в которой стояли турецкие гарнизоны и сидел османский наместник.

Османская империя к этому времени активно расширялась во все стороны, покорив все средиземноморские земли, раскинувшись от Ирана (Персии) и наступая на Европу, подойдя к Венеции и осадив Вену.

В 1572 году султан решил покорить заодно и дикую, как уверяли европейские брошюрки, Московию.

С Крыма на север двинулось 120 тысяч войск при поддержке 20 тысяч янычар и 200 пушек.

Возле деревеньки Молоди османы столкнулись с 50-тысячным отрядом воеводы Михайлы Воротынского.

И турецкая армия была…

Нет, не остановлена – полностью ВЫРЕЗАНА!!

С этого момента наступление османов на соседей прекратилось – а попробуйте заниматься завоеваниями, если вам армию чуть не вполовину сократили!

Дай Бог самому от соседей отбиться.

Вам забывчивость нынешних историков про Вторую Мировую ничего не напоминает?

Ведь все «прогрессивное человечество» уже давно и твердо знает – Гитлера победили американцы.

И «неправильные» в этой области русские учебники пора исправлять.

Информация про битву при Молодях можно вообще отнести к разряду закрытой. Не дай Бог русское быдло узнает, что деяниями предков в Средние века оно тоже может гордиться!

У него будет развиваться неправильное самосознание, любовь к Отчизне, к ее деяниям.

Найти данные про битву при Молодях трудно, но можно – например, в «Энциклопедии вооружений».

Вспоминая монгольское нашествие, возникает вопрос – откуда они ухитрились набрать столько сабель?

Ведь сабли ковались только начиная с 14 века, и только в Москве и в Дагестане, в Кубачах.

Такая вот странная вилка – вечно мы с дагестанцами неожиданно одинаковыми получаемся.

Хотя во всех учебниках между нами всегда по паре враждебных государств числится.

Больше нигде в мире сабли ковать не научились – это куда более сложное искусство, чем может показаться.

Но наступал прогресс, 17 век.

Сабля уступила место другим вооружениям.

До рождения Петра I оставалось совсем чуть-чуть.

Какая была Россия?

Если верить учебникам и роману Толстого «Петр Первый» – патриархальная, невежественная, дикая, пьяная, косная…

А знаете ли вы, что именно Россия вооружала всю Европу передовым вооружением? Ежегодно русские монастыри и литейные дворы продавали туда сотни пушек, тысячи мушкетов, холодное оружие.

Источник – цитата в «Энциклопедии вооружений»:

«Интересно, что производителями артиллерийских орудий в XVI–XVII веках были не только государевы пушкарские дворы, но и монастыри.

К примеру, довольно крупное производство пушек велось в Соловецком монастыре и в Кириллово-Белозерском монастыре.

Владели пушками и весьма их успешно применяли Донские и Запорожские казаки. Первое упоминание о применении пушек запорожскими казаками относится к 1516 году.

В XIX–XX веках в России и за границей сложилось мнение, что допетровская артиллерия была технически отсталой.

Но вот факты: в 1646 году Тульско-Каменские заводы поставили Голландии более 600 орудий, а в 1647 году 360 орудий калибра 4,6 и 8 фунтов.

В 1675 году Тульско-Каменские заводы отгрузили за границу 116 чугунных пушек, 43892 ядра, 2934 гранаты, 2356 мушкетных стволов, 2700 шпаг и 9687 пудов железа».

Некоторые русофобы утверждают, что всего вышенаписанного не может быть, поскольку даже высоко прогрессивные и развитые Англия и Франция научились лить чугун только в 19 веке.

Умники, блин!

Артиллерийский музей в Петербурге.

Одна из чугунных пушек, отлитых в 1600 году, там нахально лежит на подставке для всеобщего обозрения.

А когда было и кем применено огнестрельное оружие?

В 13 веке при обороне Москвы.

Нам твердят, что вся история России похожа на огромную выгребную яму, в которой нет ни единого светлого пятна, ни одного приличного правителя.

Военных побед или не было вовсе, или они вели к чему-то плохому (победа над османами скрывается, как коды ядерного запуска, а победа над Наполеоном дублируется слоганом: Александр – жандарм Европы).

Все, что изобретено предками – принесено к нам из Европы или просто беспочвенный миф.

Никаких открытий русские люди не делали, никого не освобождали, а если кто-то обращался к нам за помощью – это было обращение в рабство.

И теперь все вокруг имеют историческое право русских убивать, грабить, насиловать. Если убить русского человека – это не бандитизм, а стремление к свободе.

А удел всех русских – каяться, каяться и каяться.

Чуть больше ста лет информационной войны – и в нас всех уже посеяно ощущение собственной неполноценности.

Мы больше, подобно предкам, не уверены в собственной правоте.

Посмотрите, что творится с нашими политиками: они постоянно оправдываются.

Никто не требует предать лорда Джада суду за пропаганду терроризма и сотрудничество с бандитами – его уговаривают, что он не совсем прав.

Мы угрожаем Грузии – и не выполняем угроз.

Прибалтийские страны установили у себя режим апартеида – политики стыдливо отворачиваются.

Почему Россия должна оправдываться?

Ведь она всегда права!

Сказать об этом не решается больше никто.

Вы думаете – просто нынешние политики такие нерешительные, но вместо них вот-вот придут другие.

Но этого не случится НИКОГДА.

Потому, что ощущение неполноценности закладывается не на посту министра иностранных дел.

Оно начинает планомерно воспитываться с детства, когда ребенку говорят: наши прадедушки были очень глупыми, бестолковыми людьми, неспособными на самые элементарные решения.

Но к ним из Европы пришел добрый и умный дяденька Рюрик, стал ими ВЛАДЕТЬ и их учить.

Он создал для них государство Россию, в котором мы и живем.

Яд капля за каплей вливается в детскую душу, и когда человек выходит из школы – он уже привыкает смотреть на Запад, как на доброго хозяина, более умного и развитого.

И при слове «демократия» начинает рефлекторно вставать на задние лапки.

Что западный мир умеет лучше всего – так это вести информационную войну.

Удар был нанесен по тому месту, которое никому не пришло в голову защищать – по воспитательной программе.

И Запад победил.

Осталось проявить немного терпения – и наши дети сами поползут на коленях в ту сторону и нижайше попросят разрешения лизать хозяевам ботинки.

За примером далеко ходить не надо – пример ныняшняя Украина.

Если вы не хотите, чтобы из детей делали рабов – нужно не кричать, что мы станем бороться, когда придет час, а спасать их прямо сейчас.

Час уже настал, война почти закончена за подавляющим преимуществом противника.

Вспомним татарское иго.

Нам говорят, что татары угнетали русских, но не говорят, что русские грабили татар не менее лихо.

В итоге у русских возникает обида к согражданам по расовому признаку.

Причем обида неправильная. Все мы хороши, и вели себя совершенно одинаково.

Или, например, в прошлом году в Казани отмечали (или пытались отметить) день памяти татар, защищавших город от русских войск. Налицо явное противостояние по национальному признаку. Хотя на самом деле город брали не русские, а русско-татарские войска.

Прикрытие стрелецким отрядам обеспечивала конница Шиг-Алея – и если он немец, то я готов признать себя папой римским.

Русско-татарские войска взяли Казань, устраняя влияние Стамбула на Волге и защищая мирных людей от разбойничьих набегов, освободили десятки тысяч рабов.

Достаточно признать участие татар в этом благородном деле – и национальный вопрос теряет остроту.

Нигде не указывается, что татары являются нашим симбиотом, народом-напарником. Татарские части ВСЕГДА входили в состав русских войск, участвовали во всех русских войнах – и междоусобных, и в битвах с внешним врагом.

Можно сказать, что татары – это просто русская легкая конница.

Или русские – татарская кованая рать.

Татары дрались против Мамая на Куликовом поле вместе с московской ратью, татары первыми атаковали врага в шведской и Ливонской войне, в 1410 году под Грюнвальдом объединенное польско-русско-татарское войско наголову разгромило крестоносцев, сломав хребет Тевтонскому ордену – причем именно татары приняли первый удар.

Русские. Великое Княжество Литовское было русским государством, с русским населением, которое разговаривало по-русски, и даже делопроизводство велось на русском языке.

А вы думали, что маленькая ныне расистская страна на побережье Балтики когда-то была великим государством?

Мы четыре тысячи лет жили с татарами бок о бок.

Дрались, дружили, роднились.

Громили римлян, крестоносцев, османов, поляков, французов, немцев…

А теперь наши дети открывают учебник, и им с каждой страницы капает: враги, враги, враги…

Юридически это называется разжиганием национальной розни.

А на самом деле – обычная информационная война.

Технология внесла новый уровень ведения этой войны.

Телефоны, айпеды и айфоны, андроиды делают доступ к интернету свободным и мобильным.

Сам интернет превратился в поле боя.

Где ложь, фальсификация, снабжённая картинкой «фотожабы» как бы правдива.

Чего стоит нарезка георгиевских ленточек у мусорного бака по 2–3 см, для массовости выброшенные на фото в инет, после оглушительного по массовости марша БЕССМЕРТНОГО ПОЛКА.

СМИ часто продажные, работающие против России, тоже не гнушаются злорадством и ложью.

«ЭХО» любит костерить НКВД, презирая и ненавидя, позорить Сталина, особенно говоря о миллионах им репрессированных.

Поднимите документы.

Сколько всего было репрессированных? 557 000 человек, причём большая часть уголовники.

А по поводу НКВД?

Спросите главреда Венедиктова «ЭХО», кем служил его отец в Великую Отечественную?

Уйдёт от ответа.

Командиром загранотряда НКВД…… но это не тот повод, чтобы гордиться.

Легко перепроверить, сделав запрос по ГУГЛУ, там и фотодокументы, удостоверяющие это, и наградной его лист за конкретные действия с представлением к награждению орденом Красной Звезды.

А здесь на сайте?

Попробуйте, напишите про нынешнюю власть и режим на Украине, что он фашистский, законы фашистские, бандеровцы – мерзавцы и ублюдки, и на Украине не Революция Достоинства, а фашисткий путч и переворот, и власть хунты – немедленное удаление.

С получением следующего уведомления:

«Политика сайта запрещает оскорбления по национальному признаку и разжигание межнациональной розни.

В том числе, разжигание информационной войны!!!

А также запрещает публикации ссылок на сайты антироссийской направленности.

Произведение носит также провокационный характер и восстановлено не будет»

А статья была по Украине.

СТОП!

А причём тут антироссийской направленности?

Ау …люди?!

Вы о чём?

У нормальных людей Украины, ветеранов, наших матерей, отцов и дедов, отстоявших Родину в лихие годины, пожар в доме, их приравняли с теми, кто их убивал, насиловал, вешал, казнил, кто копал Бабий Яр, их квартиры метят крестами и словами «Москаль», и это антироссийская направленность?

Или на сайте следует вообще избегать политики, жизни со всеми её сложностями?

Здесь этакий литературный дистиллят должен быть, а не сайт с проблемами, тревогами, озабоченностью за свою страну и её граждан, за своих соседей – украинцев, которые, по сути, братский народ?

Что стоит тогда всё здесь на сайте написанное, если при гражданственности, тревоге за Родину, при соболезновании матерям, потерявших своих детей и близких при пожаре в Одессе, при изготовлении, по выражению одного бандеровского ублюдка, «шашлыков из колорадов», при убийстве массовом детей при обстрелах на Донбассе и Луганщине, жён, матерей, сестёр, нельзя обличать, гвоздить своей ненавистью, посылая проклятия всем этим фашистким упырям, с пожеланием прибытия похоронок в их дома и к их близким?

Выбор прост.

Либо при войне ты на баррикаде с оружием, или с пером в руке, если ты считаешь себя пишущим и мыслящим человеком, либо считаешь себя засранцем, и пребывание в отхожем месте тебе предпочтительнее с нюханием там цветочка…. Пусть даже этот сайт называется ПРОЗА.РУ.

Война продолжается…