3. Прощание с детством
«Если Чеширский кот улыбается, значит, это кому-нибудь нужно…»
– Алиса, нам пора собираться.
– Как, уже?
– Да, путь долгий и проверь, пожалуйста, автомат.
– Ну вот, опять тащиться по туннелям, да еще нести с собой эту железку. Конечно, как все дети, Алиса умела стрелять и метать ножи. Не то что бы ей это нравилось, просто жизнь внесла свои коррективы. Каждый человек в метро, даже ребенок, должен уметь владеть оружием. Это стало законом с момента появления на поверхности мутантов.
Вот так у Алисы появилась первая игрушка – неработающий автомат «Узи». Ей девочке было даже интересно изображать атаманшу ватаги мальчишек. Тренировки, учеба, игры и немного сна – по такому распорядку жили все дети в метро. А в двенадцать лет началась взрослая жизнь: отец принес ей «калаш». На одной станции они подолгу не задерживались. Прошел месяц с того дня, как они пришли сюда с «ВДНХ». Алиса быстро перезнакомилась со всеми мальчишками на станции, а кое-кто даже стал ей другом. И вот они снова уходят.
– Па, скажи, почему мы уходим?
Спросила и пожалела, все и так понятно. Отец все еще надеется найти маму.
– Так надо, дочка. Собирайся, пожалуйста.
Всем видом мужчина показывал, что сосредоточен на сборе рюкзака. О, мужчины! Несколько вещей и целая проблема со сборами. Алиса хотела спросить, куда они направятся, но, посмотрев на отца, промолчала. «А ведь он постарел за этот год. Появилась седина, плечи опустились» – подумала она. Из когда-то статного мужчины ее отец превратился в уставшего путника бесконечной дороги. Но даже в пути невозможно убежать от собственной боли.
Чувство любви к отцу нахлынуло с такой силой, что у Алисы выступили слезы. От тяжелых мыслей, начинающих зарождаться в ее маленькой головке, спас Сережка. Мальчишка буквально влетел в палатку, где сразу стало тесно.
– Дядька Михаил, вы что, уходите?
– Уходим Серега. Сегодня. Алиса, ты это, прощайся, я снаружи подожду.
Собрав в кучу все оставшиеся вещи, отец одним махом запихнул все в рюкзак и вышел. «Как ребенок» – подумала Алиса. Конечно, упаковать рюкзак отца было бы очень приятно, но, наверное, не стоит. Будет ругаться, учить жизни, говорить, что должен упаковывать все сам. У него правило: настоящий сталкер должен все делать сам.
– Сережка, мы уходим… Ты что так смотришь на меня?
– Жаль, конечно, что уходите. Повезло тебе, Алиса, увидишь другие станции. Если повезет, мутанта встретите.
– Что? Какого еще мутанта?
– Да ты не бойся, твой папка быстро с ним разберется, он же сталкер. Мне бы такого батю… – вздохнув, сказал мальчик.
– Сережа, ты будешь меня помнить?
– Конечно буду, мы же друзья. Вот держи, я себе еще найду.
На ладошке у пацана лежал автоматный патрон.
– Бери, бери, он счастливый. Знаешь, наверное, через год тоже в сталкеры рвану. Ты не печалься, встретимся еще.
Ну, вот и все. Прощай, приютившая и ставшая немного родной, станция. Прощай, новый друг. Мы уходим…
***
В туннеле приглушенно светили лампы. Свет от них подрагивал, превращая тени идущих людей в замысловатые фигуры. Отец молча шел впереди.
– Папа, скажи, тут могут водиться мутанты?
– Мужчина остановился. На хмуром небритом лице не дрогнул ни один мускул.
– Алиса, ты уже взрослая. Буду с тобой честен.
Их взгляды встретились. Глаза человека, потерявшего жену, высокую должность, комфорт и привилегии, потерявшего все, все чего добился в свои сорок пять – в них плескались боль и отчаяние.
– Не знаю дочка, не знаю. Запомни главное правило сталкера – всегда будь готова к худшему.
– А если…
– Алиса, ты как мама, те же «а если, а если». Пусть появляется. У нас два ствола, повоюем. Знаешь, не встречал я тварей, которых не остановит пуля.
Мужчина демонстративно передернул затвор автомата, потом развернулся и двинулся дальше по туннелю. Алиса хотела догнать отца, но тут свет погас.
– Алиса, фонарик не работает. Иди на мой голос.
– Папа, я боюсь.
– Не сметь боятся, это всего лишь темнота. Иди ко мне медленно и осторожно.
Алиса достала из кармана Сережкин подарок, сжала его до боли в кулачке и сделала первый шаг. Ее сердечко отплясывало чечетку, когда она решилась и сделала второй…
И, только, прижавшись к большому и сильному телу отца, она почувствовала себя немного спокойнее.
– Почему? Почему не пошел ко мне? Забоялся, да?
– Алиса, страх у тебя в голове. Сегодня ты победила свой первый – страх темноты. Такова школа жизни.
– Ты жестокий учитель! Ты меня не любишь! – молотя кулачками по груди отца, кричала со слезами на глазах Алиса.
– Люблю, маленькая моя, люблю, – мужчина гладил вздрагивающее тельце дочери. – Ты пойми, я не всегда буду рядом. Сейчас поспи, ладно? Идти нет смысла, только ноги переломаем. Подождем, свет должны починить. Если не починят, к караванщикам прибьемся.
– Хорошо, папа, – сказала Алиса и уснула.
Вдоль пола туннеля стелился туман, но кто же его увидит в темноте….
Алиса спала. А не встать ли ей и не продолжить ли путь? Нет, нет, там же темнота, страшно. Сон ее тек медленно и несвязно. Вдруг в темноте зажглись два красных огонька, мигнули, а, приблизившись, оказались чьими-то глазами.
– Вы кто? – спросила Алиса.
– Туннельный Кролик, – ответили глаза.
– Разве так бывает? – снова спросила Алиса.
Кролик вынул часы из жилетного кармана и, взглянув на них, произнес.
– Радиация и все такое. Неважно.
– А что важно? – спросила Алиса.
– Как что? – удивился Кролик. – Ты звала и вот я тут. Давай начинать. Время – деньги или время – патроны? Девочка, ты меня запутала.
В глубине души Алиса порадовалась, что в этот миг ее не слышит отец, потому что разговаривать с кроликом странно так же, как и видеть его в костюме. Немного подумав, она поняла, что никогда раньше кроликов не видела. Может, это его обычный наряд.
– Простите! Вы сказали, я вас звала?
– Ну, конечно! Прощание с детством, я так понял. Пойдемте быстрее, у меня еще сто дел, целых сто, понимаешь? Не тысяча, не пятьсот, а целых сто, поняла?
Конечно же Алиса ничего не поняла. «Наверное, у кроликов счет идет в другую сторону» – подумала она и снова спросила:
– А куда мы пойдем? Назад на «Рижскую» или на «Проспект Мира»?
– Девочка ты думаешь, раз я кролик, так надо мной можно так шутить? Мы пойдем в «Страну чудес и сказок».
– В «Страну чудес»? – переспросила Алиса.
– Ну конечно, а где еще, можно проститься с детством по-настоящему.
– И как мы туда попадем?
Кролик стукнул себя лапкой по ушам и скрылся во тьме.
А был ли кролик?» – подумала Алиса, а вслух произнесла:
– Ну что за вздор я несу. Это просто сон просто сон.
Через мгновение, вскочив на ноги, она крикнула в темноту:
– Прошу вас, не уходите! Господин кролик, доскажите вашу историю, пожалуйста. И еще я хочу куклу.
Из темноты послышался тихий звук шагов, а потом появился кролик.
– Во-первых, зачем так кричать? Мало ли кого можно разбудить в туннеле. Во-вторых, я ходил за кистью. И чем вам не нравится автомат? Непонятно. Хотя, вы правы – больше мальчишеская игрушка.
Потом кролик нарисовал дверь, толкнул в нее лапкой и она открылась. Они оказались в глухой комнате. Посредине стоял накрытый стол, а за столом сидела компания в противогазах и пили чай.
– Кто это? – спросила Алиса у кролика.
– Станционный Заяц, Противогазник и мышь, – почесав ушки лапкой, кролик продолжил, – да просто мышь Соня.
– Они пьют настоящий чай?
– Где же его сейчас достанешь настоящий? Грибной пьем, – сказал Станционный Заяц, сняв противогаз.
– Ты уже решила, в какую сказку хочешь или экскурсию провести? – спросил оторвавшись от чашки Противогазник.
– Не знаю, я бы хотела куклу.
– В их мире все сумасшедшие и она не исключение! – воскликнул Станционный Заяц.
– Предлагают сказку, а ей куклу подавай, – вторил ему Противогазник.
Потом оба направили свои взгляды на Кролика и прокричали:
– Кролик, ты кого нам привел? Спрятавшийся за Алису, Кролик молчал, прижав уши. Алиса то же раздумывала, что ответить.
– А можно мне тоже чаю? – спросила Алиса.
– Нельзя, – почесав ушки лапкой, сказал кролик и продолжил, – да у тебя и противогаза-то нет.
Алиса решительно подошла к столу и налила себе чаю. Немного выпила и тихо обратилась к остолбеневшей компании:
– Простите, я сказок не знаю, у меня мамы нет и куклы у меня никогда не было.
Кролик забегал по комнате крича:
– А я говорил, говорил! Проворонили! Упустили! Караул, мы теряем время!
– Я не понимаю, разве время можно потерять? – спросила Алиса.
– Вот вырастешь и узнаешь, – сказал Станционный Заяц.
– Хватит кричать, надо что-то делать, – сказал Противогазник и пристально посмотрел на Станционного Зайца.
– Согласен, делать что-то надо, – сказал Станционный Заяц. Оба требовательно посмотрели на Кролика.
– А я что? Что я? – зачастил Кролик, – поколение у них такое, не до сказок. Им главное выжить. Давайте лучше мышь спросим.
Вся троица, надев противогазы, выстроилась у стола и начала скандировать:
– Соня! Соня!
– Поколение такое, выжить бы и не спать, не спать, – бормотала сквозь сон мышь.
Дальше началась полная неразбериха. Кролик бегал вокруг стола и выкрикивал: «Выжить, выжить». Противогазник упал на Соню и тоже уснул. Станционный Заяц залез на стол и изобразил традиционную фигуру пламенного оратора с характерно вытянутой рукой. В руке была чашка горячего чая, которую он затем уронил на Противогазника и Соню. Противогазник дико взвыл, Соня натянула на голову брезентовую противогазную сумку и снова уснула. Кролик забегал еще быстрее, от чего у Алисы закружилась голова. Станционный заяц слез со стола, налил еще чая и собрался уже было залезть обратно на стол, но, Алиса, не выдержав, стукнула кулаком по столу. Все моментально стихли и успокоились. Три раскрасневшиеся морды и одно лицо смотрели на спящую Соню.
– Замечательная мысль, – сказал Станционный Заяц и тоже ударил по столу лапой.
– А? Я не сплю, – сказала мышь. – Экскурсия так экскурсия.
Вы думаете можно рассказать все сказки? Конечно, нет. Взяв из каждой сказки по одному доброму слову, они повторили их голосом Алисиной мамы. Разве не чудо услышать голос мамы, которую не видела целую вечность.
– Алиса, милая, проснись, свет починили. Пора идти. И это, держись рядом, а то мало ли что.
Открыв глаза, Алиса увидела стоящего напротив отца. Руки сами нашли автомат и передернули затвор.
Конец ознакомительного фрагмента.