Глава 2
2003 год, 22 мая, четверг, день. Месяц спустя.
Ольга любовалась Алексеем через весь зал. Тот не видел её, уставившись в компьютер. Иногда он начинал шевелить губами, стесняясь материться вслух. «И с чего это я взялась развивать в нём творческое начало? Тоже мне – утончённый ценитель прекрасного. В нём богемности – ни капли». Ольга присмотрелась. Черты лица Звонарёва как-то неуловимо вытянулись, словно у волка, вынюхавшего добычу. «Сейчас бросится», – мелькнуло у неё в голове, и точно, Алексей что-то быстро щёлкнул пальцами по клавиатуре и откинулся на спинку офисного стула с видом победителя. «Хищник, сейчас он зверь», – Ольга шевельнулась, ожидая, что он заметит её среди множества сотрудников. Карповой захотелось увидеть, как преобразится и смягчится его лицо. Как заискрятся чувством глаза, вытесняя агрессивность. Но Алексей ничего не заметил, а снова наклонился к монитору и быстро-быстро замолотил пальцами по клавиатуре. «Ладно. Пошла я, – приказала сама себе Ольга. – Ему сейчас мешать не стоит. А то разочаруюсь». Ольга снова обернулась и снова убедилась, что вид Алексея нисколько не изменился. Она опять увидела в нём хищного зверя и внезапно вообразила на себе приятную тяжесть его сильного крупного тела. От этого фантомного ощущения ей вдруг стало приятно, и она простила ему невнимательность: «А ведь я им таким горжусь!»
2003 год, 22 мая, четверг, вечер.
Полураздетая Ольга замерла наедине со своими мыслями, уставившись в окно на Москву. На оставшуюся за спиной кровать она старалась не смотреть. Алексей шумно мыл ванну. Она понимала, что интрижка, зародившаяся как лёгкий флирт, скорее, просто, чтобы поднять настроение, вот-вот превратится в сексуальное приключение. «Необратимое ли?» Карпова признавалась сама себе, что уже давно была готова изменить Стасу. В глубине души. Она вспомнила, как раздражали её ставшие за десять лет пресными отношения, отсутствие возбуждения во время редкого секса со скучным мужем. «Но это же просто самооправдание, – сказала Оля сама себе. – Тебе хочется этого приключения. С другим мужчиной.
В конце концов, Стас ни о чём не узнает». Ей уже случалось несколько лет назад ему изменять, и всё обходилось. Правда, та пара измен не доставила никакого удовольствия и вообще не тронула душу ничем ярким. С Алексеем всё должно быть по-другому. Ольга это предчувствовала, но не могла никак объяснить свои ощущения. Звонарёв был другой. Стас покорял жену своей силой, а Алексей? Чем? «Но он же меня любит! – Ольгины мысли вернулись к мужу.
– Немного неуклюже, но любит. Меня!» Её охватило чувство вины. «Может, на фиг? Лёша поймёт. Он, похоже, сам никогда не изменял жене. Зачем я его затянула сюда? Тихонько одеться и сбежать!» Ольга услышала за спиной шаги Алексея. Её охватило волнение, как перед экзаменом. Она вдруг засомневалась в своих чарах. Оля так и не решилась обнажить свою маленькую грудь и оставалась в лифчике. Она знала, что её спину портили несколько плохо заживших язвочек, оставшихся с подросткового периода. «Да и попа не самая красивая, когда я не на каблуках». Ни колготки, ни трусики она тоже не успела снять, предавшись своим сомнениям. «Вот сама Лёшу дразнила за неуверенность, а сейчас трушу. Чего он медлит?» Девушка встрепенулась, поняв, что Алексей почему-то не приближается к ней. «Любуется мной?» Начиная раздеваться, она гадала, каким будет его первое прикосновение?
И!
Всё оказалось неожиданным.
Алексей произнёс, медленно смакуя, каждое слово:
– Олечка… Я… Тебя… Люблю… – и поцеловал её сзади в изгиб, где шея переходит в плечо. Поцелуй был неспешным, нежным, успокаивающим. Но возбуждение хлынуло вниз тёплой волной, трусики намокли, и Ольга расправила плечи, подаваясь назад, словно требуя прикосновения его рук. Алексей поцеловал её ещё раз, теперь в затылок, не прекращая ласки языком там, где растут особенно вкусные беззащитные волосики, расстегнул застёжку лифчика, и тут же поймал обе груди огромными ладонями в нежный плен. Ольгины мысли замедлились в сладком тумане – она забыла о своих страхах и сомнениях, просто подставляла Алёше всё новые и новые места под поцелуи, не помня про свою послерабочую немытость. Но Алексей уже забыл о том, что готовил ванну. Наоборот, запах её тела, лишённый оттенков мыла и шампуня, возбуждал в нём что-то звериное и неукротимое! «Как она пахнет!» – подумал он, вдруг ощутив, что кое-кому надоела долгая прелюдия и тот рвётся на волю.
– Пусик! – позвала его Оля, с трудом удерживаясь на ногах.
– Идём, – он подхватил её на руки и понёс в ванну: «Ну, раз я пусик, будешь пусечкой».
Дверной проём оказался узок для обоих, и Оля, воспользовавшись заминкой, по-быстрому стащила с себя колготки вместе с трусиками, скомкала их так, чтобы он не разглядел, насколько она его хочет!
Зажмурившись от яркого света в ванной, девушка юркнула в воду, снова застеснялась и открыла глаза, только когда Алёша стал садиться у неё в ногах. Возбуждение его она чувствовала ещё в комнате, но смотреть на него боялась. И вот теперь, когда Лёшины бёдра оказались под её раздвинутыми бёдрами, Ольга скользнула в горячую воду, стараясь уйти поглубже плечами, и обхватила его кулачками. Ощущение внезапной мощи сбило Оле дыхание: она впервые встретилась с Алексеем глазами, чтобы тут же слиться в страстном обжигающем поцелуе. Нирвана горячей ванны разливала эротическое возбуждение по всему Ольгиному телу, и прикосновение его холодной груди к сосочкам (Алексей не смог поместиться в ванне целиком) стало приятным контрастом, усилившим эффект. Лаская друг друга, они включили воду струйкой, чтобы не давать ванне остывать. Алексей увлёкся игрой, и Ольга, распарившись, первая вспомнила, что поводом снять номер в «Шератоне» было мытьё! Она встала, а Алёша остался сидеть в ванне. Сияющими от восторга глазами он любовался, как отвернувшаяся из ложной скромности девушка намыливает своё блестящее тело. Не выдержал, начал помогать ей снизу, не вставая. А доставал он далеко! И Ольга наслаждалась его ладошками на своих бёдрах, между ними, на попе. Его шустрыми нежными пальцами везде-везде. Её качало от возбуждения, когда Алексей выбрался из воды, завернул её, как маленькую девочку, в огромное белое полотенце.
И, подхватив под попу обеими руками, прижался лицом к её груди. Отнёс на кровать. Не дал выпутаться из влажного полотенца, зарылся колючим подбородком между её ног. Ольга попробовала не даться этой ласке: ей было зябко.
У Олечки малые половые губки торчали ушками. Обычно, прикрывая «пусечку», они складывались подобно лепесткам коричневой розы. Чтобы проникнуть внутрь, эти лепесточки следовало расправить. Это было слишком очевидно и слишком просто для Алёши. Слипшиеся губки словно сторожили что-то сокровенное, что было в Оле. Поэтому Алексей прикоснулся язычком к самой сладкой и жгучей точечке над «пусечкой», каким-то волшебным образом сразу угадав её. Ольга не успела оценить этот момент, её тело уступило страсти. Она полностью расслабилась, отдаваясь удовольствию целиком. Никаких мыслей в голове не осталось. Губки обильно смочились «пусечкиным» соком, Алексей не видел, а скорее угадал это, когда деликатно раздвинул их язычком, пробуя девушку на вкус. Дальше он импровизировал. Олечка находилась полностью под его контролем, он играл язычком, как играют на музыкальном инструменте. Периодически он отрывался от заветного бугорочка, чтобы лизнуть мокрую дырочку чуть ниже. Такие паузы ещё сильнее заводили Алёшу. Вдруг он обнаружил, что Ольга перестала приближаться к оргазму. Звонарёв протянул вперёд свои длинные руки, поймал пальцами оба сосочка и крепко сжал их. Удовольствие настигло Ольгу рывком, сделав оргазм необратимым. Тот обрушился на неё томной волной, девушка сбросила руки Алексея и, зарывшись руками в волосы Алексея, благодарно стиснула его голову своими бёдрами, замирая и останавливая льющееся через край удовольствие. Алексей подался чуть ниже и снова слизал последнюю, самую обильную порцию сока. Этому глубокому проникновению его языка девушка уже не сопротивлялась.
Алексеево вожделение они передержали. Видимо, тому просто надоело ждать, когда его окунут вслед за языком вглубь «пусечки». И сейчас он торчал чуть вперёд, а не строго вверх, как поначалу. Ольга поняла этот момент и растерялась. Алёша заметил её растерянность. «Ну вот, а Олечка оказалась совсем неопытной, и что делать дальше – не знает». Он помедлил пару мгновений, принимая решение. Она чуть подалась назад, чтобы сесть, опираясь на подушку спиной. В этот момент Алексей запрыгнул на кровать, упал на колени, разведя их так, чтобы Олино тело оказалось между его бёдер, и, угадав положение, мягким толчком проник в её приоткрытый от удивления рот. Некоторое время Лёша медлил, наслаждаясь ощущением мокрого нежного теплого рта, ожидая реакцию от самого себя. И почувствовав, что шевельнулся, мягко задвигался вглубь. Оля действительно ничего не умела, но эта поза не оставляла ей никакой выбора, кроме как сделать губы упругой буквой «о». Его возбуждение передалось ей так, что голова, начавшая было проясняться после куни-оргазма, снова затуманилась. Кроме обрывков подростковых фантазий об изнасиловании, никаких мыслей не осталось. Алексей двигался и рычал как зверь. Карпова никогда не видела его таким. Ольга оторвала глаза от его лохматого, пахнущего страстью лобка и посмотрела вверх. Его благородный подбородок жёстко очерчивался на фоне белого потолка, и она невольно залюбовалась этим подбородком. Это отвлекло Олю от собственных ощущений чужой упругой горячей плоти на языке, и она пропустила момент, когда следующая волна возбуждения, передавшись ей от Алексея, накрыла её. Ольга застонала – тихо, беспомощно и страстно, чем завела Алёшу ещё сильнее. Через несколько секунд он вдруг остановился, а ритмичные движения сменились сильными толчками: в нёбо, в горло, на язык и вокруг него – рот наполнился – и Ольга вдруг поняла, что получила удовольствие вместе с ним ещё раз, и страстно проглотила всё, что собралось у неё во рту.
Без сил он рухнул рядом на кровать, сияя улыбкой:
– Оля! Оленька! Олечка! Мне нравится называть тебя Олечкой! Слышишь, Олечка? Люблю тебя!
Теперь его слова не звучали ритуально. Вместо ответа Ольга прижалась щекой к его плечу, скрывая счастье в своих глазах. О муже она ни разу не вспомнила, оказавшись в сладком плену страсти.
Алексей, обняв её рукой, играл её короткими волосами. А она наслаждалась ощущением, какая её голова миниатюрная в его огромной ладони:
– Балдю от тебя.
Никогда раньше она не практиковала феллацию ни с кем, и дебют в исполнении Алексея оказался сенсацией. Оля стеснялась своей неопытности, понимая, что Алёша разгадал её. Через некоторое время она скользнула по его животу вниз:
– Можно?
– Да, – его сил хватило только на шёпот.
Лёжа щекой чуть ниже его пупка, Олечка взяла в рот опавшего целиком и принялась нежно посасывать, словно леденец. Ей хотелось наладить диалог с этим чудом, понять, что ему нравится? И сейчас, пока Алексей приходил в себя, – для этого было лучшее время. Не спеша она исследовала языком каждую его точечку, внимательно прислушиваясь к реакции Алексея. Наконец, нащупав особо чувствительную у основания головки, девушка почувствовала, как заискрилось мужское возбуждение, наливаясь упругой силой. Ей нравилось управлять Алексеем. Какое-то необычное ощущение власти над ним заворожило Ольгу. Низ живота сладко отзывался на то, как пульсировала головка во рту. Наконец, он перестал играть её волосами. Оля услышала шелест рвущейся упаковки и поняла, что продолжение будет! Не спрашивая Алёшу ни о чём, Ольга встала в «догги-стайл» попкой к нему, изящно выгнув спинку. И принялась ждать проникновения. Какая-то шальная мысль мелькнула в голове девушки: «Теперь я так часто буду замирать, ожидая, пока в меня войдёт любимый мужчина». Мысль тут же исчезла, но потом Ольга часто вспоминала момент, когда она впервые назвала Алексея любимым. Алёша аккуратно пристроился сзади и сильным толчком проник по самое «не могу». Удовольствие лучом пронзило Олю, и она застонала. Алексей начал медленно, наслаждаясь каждым глубоким движением. Но постепенно его движения стали чаще и короче, удовольствие Олечки стало чуть-чуть иным, а оргазм приблизился. Она вспомнила, как этот «лучик» стал большим перед тем, как взорваться у неё во рту, и тут же ощутила, как он запульсировал теперь у неё внутри. Но ещё продолжал двигаться, и Ольга финишировала на мгновение позже Лёши.
2008 год, 20 октября, понедельник, утро.
Ольга открыла холодильник и тяжело вздохнула. «Зефир и томатный сок – их он покупает успешно, остальное – никак». Видимо, муж не дошёл до холодильника с йогуртами и купил йогуртеров, напичканных синтетикой настолько, что их можно было хранить месяц. Стоять в очереди на фасовку свежих овощей ему было лень, поэтому он купил готовую упаковку помидоров. Разодрав целлофан, Ольга убедилась, что «попки» у всех помидоров уже подгнили. «Огурцы он вообще забыл купить, короче, в магазин придётся идти самой». Его непутёвость сегодня не раздражала Олю, эти досадные недоразумения она старалась воспринимать с иронией, тем более что супруг сам не упускал случая подколоть её. Но смеяться ей сегодня почему-то не хотелось. Откуда-то из глубины сознания возникала тревога, и Ольга понимала, что в этот раз причиной было не её «бабское самонакручпванпе». «Например, вчера он забыл дорогу в детский сад – заблудился в районе, и Димка опоздал на завтрак. Что-то с ним не то».
2003 год, 23 мая, пятница, утро.
Ольга пребывала в смятении после вечера, проведённого с Алёшей. Стас уже спал, и она юркнула под одеяло с облегчением. Оля опасалась, что не сможет скрыть своего возбуждённого состояния и чувства отчуждения, которое непременно возникнет. Проснулась она задолго до будильника, снова в возбуждении. Сердце гулко колотилось в груди, мешая спать. В голове роились фантазии на тему Алексея. Получить его эсэмэску по дороге домой было особенно приятно. «Помнит!» – наивно обрадовалась Ольга, но ответила уже с работы.
– Привет! Как ты?
– Главбухша сказала, что нельзя приходить на работу с таким счастливым лицом, а мои добрые подчиненные предложили мне съесть лимон.
– Неужели так заметно? Обязательно зайду заглянуть в твои глазки.
– Не надо.
– Почему?
– Все догадаются.
– Тогда буду изводить тебя эротическими эсэмэсками.
– Маленькая вредина. Хорошо, приходи.
Работа валилась из рук, Ольга никак не могла сосредоточиться. Всюду ей мерещился Его запах, во рту она чувствовала Его вкус, несмотря на все зубные пасты, жвачки и кофе. Ей страшно захотелось снова ощутить губами томную тяжесть Алёши.
И, когда он пришёл по какому-то рабочему вопросу, бодрый и уверенный, Карпова подняла сияющие глаза на его стройную фигуру, затянутую в белую рубашку, увидела его глаза, ощутила запах его одеколона. Она поняла, что теряет контроль над собой. Потупив взгляд на ширинку под ремнём, Ольга представила, как становится на коленки, чтобы расстегнуть её и извлечь оттуда своё сокровище. И… Она усилием воли отогнала наваждение, стесняясь того, что сосочки под блузкой встали торчком. «Боже, как он вчера играл моей грудью», – радовалась она тому, что Звонарёв наконец уходит и никто, и он в том числе, не заметил её состояния.
2003 год, 26 мая, понедельник, утро.
Какая-та девушка посмотрела на своё отражение в тёмном стекле вагонной двери с сосредоточенно серьёзным видом и одёрнула юбку. Этим она ещё больше привлекла к себе внимание окружающих. Алексей встретился взглядом с каким-то мужиком – они совершенно одинаково рассматривали её попку, и эта одинаковость заставила их улыбнуться друг другу. А мужик оказался колоритным. Во-первых, он был в шортах, в застиранной футболке и шлёпанцах. Во-вторых, к вороту футболки за дужку были подвешены солнечные очки евро за сто. Под мышкой мужик держал портфель из натуральной кожи долларов за триста, а на запястье золотились тоненькие швейцарские часы тысяч за шесть долларов. Недавно Ольга озадачилась Алёшиным внешним видом, и он ещё не забыл цен на возможные будущие обновки. Затрапезная одежда и так контрастировала с дорогими аксессуарами, но третьим элементом, противоречившим обеим этим противоположностям, была книжка, которую читал незнакомец. Звонарёв разглядел на обложке: «Гиршман. Литературное произведение. Теория художественной целостности», – и уже не мог сдержать улыбку: «Прикольный мужик. Надо будет Ольге рассказать. Интересно, он кто? Новый русский на пенсии? Которому уже всё равно, как выглядеть в глазах окружающих, главное – его собственный комфорт. Жарко же. И метро, оно ж вонючее. А дорогие цацки остались от прошлой жизни, когда ему приходилось торчать на совещаниях и производить впечатление на партнёров во время деловых встреч. Как мне сейчас. Но точно – не писатель. Писатели столько не зарабатывают. И вряд ли студент. А что? Человек живет в своё удовольствие. Никуда не спешит. Читает умные книжки. Развивается. Я тоже так хочу! Вот такую драную майку. И чтобы всё пофиг было. Только чтобы море было рядом. Хотя… – мысль Алексея замедлилась. – Море долго… надоест. Да. Вот это – моё!» Алексею вдруг стало легче, словно он принял какое-то важное, но ещё не осознанное до конца решение, не успевшее стать целью. «Mamba number five», – Алексей вспомнил клип чёрнокожего певца, недавно ставший популярным. «Хочу! – в его голове проснулся портретист. – Из него коллаж хороший получится, особенно с ушами-лопухами».
Ольга не находила себе места все выходные. Поначалу она тщательно скрывала от Стаса перемену в себе, забываясь в домашней текучке. Строго по графику уступила его субботнему желанию близости, понимая, что мечтает об Алексее. К концу воскресенья она сумела взять себя в руки. Начавшиеся месячные оттеснили эротические переживания. Оля осознала, что лёгкое сексуальное приключение не стало кульминацией флирта с коллегой по работе, а наоборот зацепило её душу столь сильно, что она ощутила себя в самом начале пути. «Ну что ж, привыкай быть любовницей!» – жёстко сказала она себе и успокоилась. Это отношение жёсткости к своему «я» Карпова сохранила, придя на работу в понедельник. Оно же помогло войти в ритм тех дел, которые она забросила. Ольга решила не напоминать Алёше о себе, но обстоятельства не позволили. Уже в 10.30 она писала Алексею гневную эсэмэску, стоя чучелом посреди собственного кабинета:
«Вызови, пожалуйста, Карена на рабочее место. Прямо сейчас и как можно скорее!»
Мобильник Карена зазвонил, когда тот «распускал перья» перед Олиными подчинёнными, разглагольствуя о чём-то забавном. Девушки поощряли его монолог хихиканьем.
– Ок. Вызвал, а в чем дело?
– Потом скажу.
– А все-таки? – Алексей проявлял настойчивость, относя Олину сдержанность на свой счёт.
– Не пожалеешь?
– Говори!
– Я протекла. Стою, как дура, посреди комнаты, на кровь наступила, в туалет пора бежать. А этот хмырь и в ус не дует – никак его не выпроводим.
– Гы-гы-гы.
– Смешно тебе… А как ты угадал, что мне до месячных 3 дня?
– По вкусу…
Оля улыбнулась его ответу и весь день старалась уклоняться от случайных встреч с Алексеем и переписки с ним. Так ей было легче сохранять голову трезвой.
К вечеру она не выдержала:
– Можно я тебя завтра провожу? С работы хотя бы.
– Ну конечно, можно, – его воодушевление просто сочилось с экрана компьютера.
Алексей был искренне доволен собой. Великолепный секс с Ольгой казался ему достойной кульминацией их отношений. Его полностью устраивало их общение на работе и вне работы. Олечка была чудесным собеседником, а её влияние на него было волшебным. «Интересно, смог бы я с ней просто дружить?» – спрашивал сам себя Алексей и так же сам себе отвечал: «Я, безусловно, смог бы. Она сейчас действительно мой самый лучший друг. Хотя я, наверное, вру. Я всё-таки не могу с ней быть полностью откровенным в личном. А вот она со мной просто так дружить не согласилась бы», – почему-то решил за неё Алексей. Этот взгляд показался ему сомнительным, и он принялся отыскивать обоснование: «Общепринятое мнение – мужчины и женщины просто так дружить не умеют. Всё рано или поздно должно закончиться постелью. Не уверен, что эта точка зрения правильная. Одинаковых людей не бывает». Алёше нравилось считать себя неодинаковым.
О других думать не хотелось, а вот об Олечке думать было приятно: «Если бы этого вечера не было, она могла бы на меня обидеться. Хожу, дразню её, даже целую. И всё без продолжения? Могла почувствовать себя отвергнутой, неудовлетворённой. Мало ли чего. А так ведь здорово получилось!» – Алёша вспомнил её тело. «Девчонка – супер! Выглядел бы веником перед ней, мягким и безынициативным. А так вроде нормально. Интересно, я врал, когда говорил, что люблю её?» – Алексей снова принялся тестировать самого себя на искренность. «Ну… что влюблён – это точно. Значит, говорил правду. Да и она бы почувствовала фальшь своим проницательным женским сердцем. Хотя и мозги у неё тоже дай Бог каждому мужику!» – он вспомнил несколько её оригинальных решений, но о работе думать не хотелось. Алексей с удовольствием заметил себе, что в постели выглядел опытнее Олечки, и задумался, а она была ли искренна с ним? Никакого ответа на этот вопрос он не нашёл: «Мне как раз проницательности не хватает. Очень хочется заглянуть в её прекрасные серые глазки как-нибудь наедине, – и тут же прервал сам себя испуганно: – А продолжение? Она захочет продолжения?» Он рассмеялся над своим страхом, вспомнив анекдот про женское слово, которого боятся все мужчины: «Ещё!» Народ вокруг начал оборачиваться, пытаясь понять причину веселья начальника, и Алексей решил было поделиться этим анекдотом. Но всё-таки оставил его при себе.
2003 год, 26 мая, понедельник, день.
– Шеф, разговор есть, идём, кофе попьём, – Карен завёл Алексея в «Атриум». Тот отвлёкся от эсэмэс-переписки с Ольгой и попытался угадать, что стоит за фамильярной улыбкой Карена. «Неужели в курсе?» – запульсировала в его голове мысль, и Звонарёв на всякий случай убрал телефон.
– Сейчас выберем девушку с трусиками посимпатичнее и около неё сядем, – Карен имел в виду вошедшие пару лет назад в моду штаны на бёдрах. Друзья шли между столиками, рассматривая девчачьи поясницы.
Конец ознакомительного фрагмента.