10. Перед сложной дилеммой
Об этой драматической истории я узнал, спустя пятнадцать лет после возвращения со службы в органах МВД в журналистику. Узнай я о ней перед тем, как сделать выбор, возможно, не стал бы менять профессию. Хотя и не жалею, ведь знания и опыт, приобретенные за четыре года работы в милиции, расширили диапазон моего литературного творчества. Кроме публицистики, лирической прозы и поэзии, я сосредоточился на создании остросюжетных, взятых из жизни, произведений: детективных романов, повестей, рассказов и судебных очерков.
До службы в милиции, активно сотрудничая с работниками правоохранительных органов: прокуратуры, милиции, суда, готовил статьи, репортажи, интервью на темы законности и правопорядка. Как правило, в немногочисленных по составу редакциях районных и городских газет, хотя и существуют отделы партий жизни, экономики, сельского хозяйства, культуры и писем, корреспонденты отличаются универсальностью, то есть умением писать статьи на любые темы и оперативностью в подготовке материалов к публикации.
Поэтому, работая заместителем редактора горрайонной газеты «Заря коммунизма» опубликовал цикл статей под рубриками «Пьянству – бой!», «Из зала суда», «На весах Фемиды», «Человек и закон» и другими. Заголовки статей «С путевкой в ЛТП», а также «А поутру они проснулись» (название позаимствовал у Василия Шукшина, написавшего одноименную повесть), их содержание привлекли внимание читателей. Очевидно, одним из них оказался начальник городского отдела внутренних дел (ГОВД) майор Калач.
К тому времени в городе произошла реорганизация горрайонного отдела внутренних дел (ГРОВД) на два самостоятельных отдела: городской и районный. Первый из них возглавил Калач, а второй – майор Скакун.
Появились вакансии на командные должности. Вячеслав Георгиевич пребывал в поисках кандидатуры на должность заместителя отдела по политико-воспитательной работе, то есть замполита. Должность номенклатурная, требующая согласования в горкоме партии и горисполкоме совета депутатов трудящихся и многие кандидатуры были по разным причинам отклонены. К тому времени я, проработав десять лет в редакциях газет «Приазовская звезда», «Слава труду» и «Заря коммунизма» в должностях от старшего литературного сотрудника до заместителя редактора, став членом Союза журналистов СССР, зарекомендовал себя умелым, перспективным журналистом.
В один из солнечных апрельских дней в кабинет уверенно вошел мужчина крепкого телосложения, широкоплечий под два метра роста. На нем плотно сидел мундир с погонами майора, на круглой голове фуражка с красным околышем и блестящей кокардой. Лицо монгольского типа слегка рябоватое, нос, как у боксера приплюснутый, волевой подбородок.
– Добрый день, Вадим Андреевич! – переступив порог, приветствовал он и представился. – Начальник городского отдела милиции Вячеслав Георгиевич Калач.
– Добрый день, товарищ майор! – отозвался я, поднявшись со стула. Еще до представления узнал в нем начальника милиции, так как наши пути нередко пересекались на совещаниях в райкоме партии, либо в горисполкоме. Калач, благодаря своей комплекции был заметной, колоритной фигурой. Его боялись не только рецидивисты, мелкая шпана, но и чиновники, у которых было рыльце в пушку. Называли «пожарной каланчой», с которой все видно,, поэтому злодеяния и аферы не скроешь.
Я обратил внимание на его почти двухметровый рост и туфли с тупыми мысами, наверное, 46-го размера. Жестом предложил ему присесть:
– Слушаю?
– Вадим Андреевич, я внимательно слежу за вашими публикациями, особенно о работе правоохранительных органов, – произнес он. – Пишите честно, толково со знанием дела. Лаконично и главное профессионально и убедительно. Я и сам в школьные годы мечтал стать журналистом, пробовал писать заметки, сочинял стишки, неплохо получалось.
Но романтика милицейской службы, навеянная кинофильмами о доблестной милиции, захватила и пересилила. Хотя до назначений на руководящие должности сотрудничал с редакциями районной и ведомственной газет, удостоился чести быть принятым в Союз журналистов СССР. Дорожу удостоверением, подписанным председателем правления Союза журналистов, главным редактором газеты «Правда» Афанасьевым и значком. Если не ошибаюсь, мы с вами коллеги?
– Не ошибаетесь, почти десять лет состою в Союзе журналистов, – признался я и не удержался. – Мечтаю вступить в Союз писателей СССР.
– Что же мешает?
– Прежде, чем обратиться с заявлением, надо издать не менее трех книг прозы или поэзии, получить положительные рецензии и рекомендации признанных писателей, – пояснил я. – Конкуренция высокая, отбор тщательный.
– Вадим Андреевич, я уверен, что служба в милиции посодействует осуществлению мечты. Предлагаю перейти на работу под наши знамена на должность замполита? Убежден, что не пожалеете, почерпнете богатый материал для творчества. Наладите сотрудничество с журналом «Советская милиция», газетой «Советский милиционер» и другими изданиями. Я знаю немало примеров, когда ранее неизвестные литераторы, благодаря службе или сотрудничеству с милицией, стали известными писателями. Те же Юлиан Семенов, Анатолий Безуглов, Юрий Кларов, братья Вайнеры…
– С творчеством у меня и сейчас нет проблем. Во время срочной службы в армии сотрудничал с редакциями газет Краснознаменного Одесского военного округа «Защитник Родины» и областной «Южная правда», с местными периодическими изданиями «Днестровская правда» и «Победа», а ныне с областными изданиями.
Вопрос в другом, смогу ли справиться с обязанностями замполита? – озадачился я его неожиданным сомнением, поначалу решив, что майор принес статью для печати или же решил дать интервью.
– Сумеете, не Боги горшки обжигают. Судя по статьям, знания у вас есть, а опыт – дело наживное.
Я уже намерен был отказаться от заманчивого предложения. Меня вполне устраивала избранная профессия, дающая не столько материальное, сколько моральное удовлетворение. Это испытал на себе каждый человек, ощутивший радость творчества, магию печатного слова, особенно поэзии и литературно-художественных произведений.
Словно предугадав мои сомнения, офицер попросил:
– Не торопитесь с ответом, выслушайте до конца.
В знак согласия я кивнул головой.
– Конечно, как высокообразованному человеку, предлагаю вам не рядовую, а руководящую должность заместителя начальника, то есть меня, по политико-воспитательной работе. Для других, чтобы получить подобное назначение требуются стаж службы в органах внутренних дел и диплом Ленинградской высшей школы милиции МВД СССР, специализирующейся на подготовке кадров замполитов. Но для вашего утверждения достаточно будет рекомендации горкома партии, поскольку образование, полученное в Одесской высшей партийной школе, соответствует основным требованиям к кандидату на замещение вакансии.
Для человека с бойким пером, служба в милиции, знания и опыт откроют большие возможности для творчества. Это, как у Максима Горького станет для вас «университетами жизни». Не побывав в гуще событий, он никогда не создал бы пьесу «На дне», роман «Мать» и другие произведения. Или я не прав?
– Вполне согласен. Многие личности, прежде, чем стать знаменитыми писателями, овладели множеством профессий, прошли суровые испытания и, лишь накопив знания, опыт и впечатления, сумели создать талантливые произведения, – подтвердил я.
– Совершенно верно, – вдохновился майор. – Есть и другие аргументы в пользу перехода на службу в милицию. Во-первых, высокая зарплата, не менее 300 рублей в месяц, а у вас она, я навел справки в горкоме, чуть больше 200 рублей. Во-вторых, при выслуге в 25 лет, с учетом срочной службы в армии, вы уйдете на пенсию в 53 года. Но при желании и, если не подведет здоровье, можете продолжить исполнение обязанностей. В-третьих, вам будет присвоено офицерское звание и есть шанс дослужиться до полковника, а после учебы в Академии МВД и до генерала. Чем черт не шутит.
И после паузы продолжил:
– Я и сам мечтаю дослужиться до генерала. Как говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Но мне больше нравится изречение о том, что в ранце каждого солдата лежит жезл маршала. Эти наставление и к милиции относится, хотя прежде в НКВД генералов величали комиссарами. Для достижения заветной цели придется поступить в Академию МВД.
Для сотрудников милиции, благодаря заботе нашего министра, генерала армии Николая Анисимовича Щелокова, гарантированы и другие привилегии и льготы. Бесплатное обмундирование, парадная форма, обувь, а это экономия средств на одежде и обуви. Медицинское обслуживание в ведомственной поликлинике, оборудованной новейшей диагностической и лечебной аппаратурой, обеспечение дефицитными лекарствами, бесплатные путевки в санатории, пансионаты и дома отдыха, а для детей в пионерские лагеря, в том числе в «Артек» и «Орленок».
Кроме того бесплатный проезд в общественном транспорте и ежегодный во время отпуска проезд в вагоне СВ в любой уголок страны. Где только за время службы не побывал? Само собой разумеется, в музеях Москвы и Ленинграда, Киева, Минска, Риги, Таллинна, отдыхал на крымских и кавказских курортах, а также в Юрмале… Романтика, идиллия, красивые женщины, море, дюны, янтарь… Довелось рыбачить на Волге и Байкале. Масса самых приятных и ярких впечатлений. Если бы не служба в милиции, разве бы смог без затрат на проезд путешествовать?
– Вряд ли. Мне, как журналисту, остается лишь мечтать, – подтвердил я.
– Вот именно. В прошлом году вместе с семьей совершил вояж на Дальний Восток, побывали на Курилах, купались в гейзерах, – сообщил он. – Помолодел, окреп душой и телом. В свои тридцать девять лет чувствую себя на тридцать. Удалось подлечить радикулит.
– Радикулит? – удивился я.
– К сожалению, прицепилась эта болячка, – вздохнул майор. – Я ведь не сразу стал начальником милиции. Начинал карьеру с самой нижней ступеньки. После службы в армии работал милиционером в ППС, то есть в патрульно-постовой службе, закончил Одесскую среднюю специальную школу милиции, получил офицерское звание, был участковым инспектором, мотался на мотоцикле К-750 по селам в холод, дождь и зной. Тогда простудился, заработал радикулит. Вам не придется гонять на мотоцикле или УАЗе, к услугам моя служебная «Волга».
Я кивнул в знак благодарности, а Калач продолжил:
– Несколько лет прослужил в уголовном розыске. Заочно окончил Киевскую высшую школу МВД и после этого карьера пошла на подъем. Вам повезло, не придется упорно добиваться признания. Сразу на высокую должность, о которой другим остается лишь мечтать. Видите, все аргументы в пользу службы в рядах доблестной милиции.
– Да, заманчиво, но полагаю, что следует трезво оценить свои способности и возможности, не ставить заоблачные, а реальные, достижимые цели. Иначе потом при крахе надежд наступит глубокое разочарование, – заметил я.
– Для карьеры важны деловые связи, наличие влиятельных покровителей и счастливый случай, удачное стечение обстоятельств. Как говорят, чтобы повезло оказаться в нужное время в нужном месте.
– Это похоже на азартную игру в лотерею, покер, рулетку или лото?
– А наша жизнь и есть игра, театр, а мы актеры, как говорил великий Шекспир. Правда, мне с фамилией не повезло. Будет звучать забавно, потешно, генерал Калач. Сразу на ум приходит крендель, пирог и прочая выпечка. Хотя есть и более нелепые фамилии, например Пончик, Пампушка, Бублик… Для генеральского звания не солидно, словно погоняло. Другое дело Живцов, значит, очень живучий, стойкий…
– Фамилию, как и родителей, не выбирают, а наследуют, – заметил я. – У вас вполне нормальная фамилия. Вблизи Волгограда есть город с таким названием. Может в вашу честь…
– Я не вождь, чтобы моим именем называли города, – усмехнулся майор. – Конечно, фамилию можно было бы поменять на такие звучные и именитые, как Орлов, Соколов, Кузнецов… Тем более, что у меня под рукой паспортный стол, но это неуважение к родителям, даровавшим жизнь, поставившим меня на ноги.
– Абсолютно с вами согласен, – поддержал я. – Человека ценят не по фамилии, а по его достоинствам, порядочности, честности, благородным поступкам. Если он жулик, аморальный тип, то даже самая звучная и красивая фамилия не спасет от осуждения и презрения людей, к которым он проявил подлость, коварство, причинил боль и страдания. Поэтому Вячеслав Георгиевич, не акцентируйте внимание на фамилии, главное – достоинства и добродетели личности, способность к самокритики, признанию и исправлению ошибок.
– Спасибо, просветил, – то ли всерьез, то ли с иронией произнес майор. – На перспективу имейте в виду, если меня двинут на повышение, то передам вам бразды правления ГОВД. Благодаря генералу Добричу мое мнение в УВД ценят. Работники кадровой службы возражать не посмеют, знают насколько я влиятельный.
– Но у меня нет юридического образования? – признался я. – Конечно, в ВПШ изучал основы законодательства и права, но этого недостаточно, К тому же, наверняка, найдутся более подготовленные со знанием и опытом претенденты на будущую вакансию.
– Ничто и никто не помешает вам при желании получить второе высшее образование в Киевской высшей школе МВД или в Харьковском юридическом институте. Если увлечет профессия следователя, то в Волгоградской высшей следственной школе. Кстати, в нашем отделе успешно трудится выпускник этого вуза старший следователь Владимир Щукин, – ответил Калач. – В-четвертых, будучи моим заместителем, вы скорее улучшите свои жилищно-бытовые условия. Знаю, что с семьей обитаете в однокомнатной квартире.
– Верно, вы очень информированы.
– На то и милиция, чтобы многое знать о гражданах, – усмехнулся Вячеслав Георгиевич и продолжил аргументацию. – В городской очереди много льготников, чиновников, ветеранов войны, инвалидов. У нас больше шансов для получения нового жилья. Через год-полтора введем в строй жилой дом, возведенный хозспособом. Проявите себя, отличитесь на службе и справите новоселье. Это я вам гарантирую. Кстати, если в квартире нет телефона, то его установят оперативно вне очереди?
– Спасибо, редактор позаботился, – отозвался я.
– По службе офицеру полагается табельное оружие – пистолет Макарова и противогаз, ведь милиция считается вооруженным отрядом народа для борьбы с преступностью и обеспечением правопорядка. Пожалуй, этой информации для окончательного принятия решений, пока что достаточно?
– Достаточно, – сказал я.
– С ответом поторопитесь, не откладывайте в долгий ящик, – посоветовал он. – Претендентов на эту должность, в том числе из аппарата горкома партии и горисполкома, немало. Но честно признаюсь, мне канцеляристы и карьеристы не по нутру. За ними непременно тянется густой шлейф интриг, козней, сплетен, отравляющих климат в коллективе в ущерб плодотворной работе. Партийные функционеры слишком амбициозны и строптивы, а в милиции надо выполнять приказы. Не каждому чиновнику это по нутру.
– Меня же вы соблазняете карьерой? – поймал я его на слове.
– Да, но я признаю карьеру, достигнутую по заслугам, а не благодаря острым локтям и протекции влиятельных покровителей, – пояснил начальник милиции. – Сам с нетерпением жду направление на учебу в Академию МВД. Вот тогда откроется прямой путь в генералы, на высокие должности. А пока, хоть лбом о стену бейся, а выше полковника не подняться. У меня есть шанс продолжить учебу лишь при начальнике главка Добриче. У него и фамилия соответствующая, щедрой души человек. Он ценит меня, как профессионала, всегда готов поддержать, поэтому проблем не возникнет. Не дай бог, если кто другой придет на место генерала, то делу – труба! Начнет продвигать вперед своих людей, такова система.
–Так ведь руководителя ценят по результатам работы, – заметил я.
– Не всегда, деловые, дружеские связи имеют большое значение. Покровители выполняют функции локомотива для своих людей. Так было, есть и будет впредь.
– Круговая порука?
– Нет, сплоченная общей целью команда, – возразил майор. – Вас тоже готов принять в свою команду. Не пожалеете, интересная работа для настоящего мужчины. Вам доверяю, как журналисту, честному, энергичному, эрудированному с высоким творческим потенциалом.
– В журналистике без этого нельзя.
– В милиции, юриспруденции тоже. Эти профессии сродни друг другу.
Мы обменялись визитками и крепким искренним рукопожатием.
Не ведая, а возможно, навел справки, майор наступил на мою «любимую мозоль». Дело в том, что еще в школьные годы, увлекшись поэзией Сергея Есенина и Александра Блока, пробуя перо, кропая стихи, я мечтал поступить в Литературный институт имени М. Горького, единственный на весь Советский Союз. Однако после окончания десятого класса не отважился на этот вуз. В тот же год, едва стукнуло восемнадцать, был призван на действительную срочную службу в армию, сотрудничал с армейскими изданиями.
А после демобилизации устроился литературным сотрудником в районную газету «Приазовская звезда». По-прежнему, заочно обучаясь на отделении журналистики Одесской ВПШ, завидовал студентам Литературного института и помышлял об учебе на Высших литературных курсах. Но не сложилось, увлечение стихосложением и прозой превратилось в хобби.
«Конечно, Калач прав, без богатого жизненного опыта, тонких наблюдений и ярких впечатлений, знаний в разных сферах человеческой деятельности более-менее серьезных произведений не создашь. А тем более остросюжетных романов, повестей, рассказов без знания криминалистики, дактилоскопии», – подумал я, посчитав это основным аргументом в пользу выбора.
Спустя пять минут, когда я пребывал в размышлениях о неожиданном, но весьма заманчивом предложении, взвешивая «за» и «против», в кабинет вошел редактор Артем Сальков. Наверняка, кто-то из сотрудников редакции сообщил ему о визите начальника милиции.
– Вадим, зачем к тебе приходил начальник милиции? Может у тебя какая проблема, так я помогу уладить? – спросил редактор.
– Консультировался насчет подготовки статьи о профилактике квартирных краж, – ответил я, поначалу решив до поры до времени не раскрывать карты.
– Странно, обычно он мимо моего кабинета не проходил, а на сей раз инкогнито? – посетовал Артем Дмитриевич.
– Очень торопился, опаздывал на совещание.
– Куда уж там торопился, не меньше получаса с тобой провел, – усмехнулся редактор. – Что-то ты недоговариваешь, темнишь? Как правило, он заходит ко мне и просит срочно напечатать. Что-то ты наводишь тень на плетень? Давай статью, поставим в номер, а то в секретариате на материалы голод.
– Увы, статья еще не готова, – развел я руками и раскрыл «карты». – Он агитировал меня на службу в милицию.
– Так и знал, что Вячеслав Георгиевич доберется до редакции, – вздохнул Сальков. – И какую должность он тебе посулил?
– Заместителя по политико-воспитательной работе, а, если, кратко, то замполита.
– Не хило, – заметил редактор. – И ты, конечно, согласился?
– Пока воздержался, да и он не настаивал на быстром ответе.
– Вадим Андреевич, – редактор перешел на официоз. – Это, как раз тот случай, когда говорят: не в свои сани не садись. Чтобы адаптировать в том ведомстве, надо иметь твердый, волевой характер, а ты по натуре либерал, свободный художник, зависящий от настроения и вдохновения. Очень сложно будет перестроиться на новый лад и режим работы.
– Не Боги горшки обжигают.
– Убежден, что служба в милиции негативно отразится на твоей судьбе и характере. Такой резкий поворот для творческого человека трагичен. Огрубеешь, ожесточишься, ведь придется иметь дело с не лучшей частью общества. Ты наделен литературными способностями, а значит и прекрасными перспективами для успешной карьеры на этом поприще.
– Для достижений и признания в литературе одних способностей недостаточно, – возразил я. – Необходимы знания и опыт в разных сферах жизни, в том числе специфики деятельности милиции, КГБ, прокуратуры, судов, чтобы иметь материал, основу для творчества.
– Набьешь ты себе на новом месте немало шишек, испортишь биографию, свой послужной список, – прогнозировал редактор. – Это только в кинофильмах, телесериалах и книгах о милиции все представляется романтично и гладко, а жизни сотрудники милиции исполняют функции ассенизатора, очищают общество от пороков и так, называемых, деклассированных элементов, убийц, насильников, воров, пьяниц, проституток… Вот с какой, далеко не лучшей частью общества, тебе придется иметь дело. Твои обязанности чтением лекций не ограничатся, придется нести службу, дежурить, участвовать в рейдах, рисковать здоровьем и даже жизнью.
– Для безопасности, спокойствия и благополучия людей кто-то и этой черновой, рутинной работой должен заниматься.
– Придется жить по уставу и приказам. Мне известно, что рабочий день в милиции не нормирован. Могут по тревоге поднять с постели в любое время суток. Рискуешь пострадать от нападения преступников.
– Этот риск существует для каждого, – парировал я его довод.
– Офицер милиции больше подвержен угрозе нападения, ради захвата оружия и мундира.
– За нападение на представителя власти, в том числе работника милиции, в Уголовном кодексе предусмотрено более суровое наказание. Матерые преступники, рецидивисты об этом знают, поскольку, пребывая на зоне, изучили статьи УК, поэтому в исключительных случаях осмеливаются нападать на милиционеров, – пояснил я.
– Какое он тебе прочит звание?
– Раньше времени некорректно было спрашивать, ведь я еще не дал согласие.
– Отговаривать больше не буду. Ты не зеленый мальчишка, но я бы на твоем месте, так круто не менял профессию. Жаль потерять столь плодовитого журналиста. Думаю, что и другие сотрудники редакции, особенно, ответственный секретарь, будут сильно огорчены.
– Все течет, все меняется, – напомнил я слова философа. – Да и с редакцией я не собираюсь порывать связи. Может быть, инициирую ежемесячный выпуск тематической страницы «Правопорядок» или «Именем закона», что больше вам понравится.
– Судя по ответу и планам, ты уже свой выбор сделал в пользу милиции, – с досадой произнес Артем Дмитриевич.
– Возможно, возможно, но сохраняю плацдарм для маневра, ведь не исключены форс-мажорные ситуации. Есть желание попробовать себя на новом, необычном поприще. В журналистику никогда не поздно будет возвратиться. Хотя из нее невозможно уйти. Продолжу сотрудничать с периодическими изданиями, в том числе МВД.
– Останется ли у тебя времени на творчество, вот в чем проблема? Ведь, как я понял, тебе придется отвечать за политическое и моральное состояние личного состава, конкретно за каждого милиционера. Взвалишь на свои плечи и погоны ответственность за ЧП, нарушения дисциплины и другие деяния, совершенные твоими подчиненными. Постоянно будет за чужие грехи доставаться на орехи. Это, пожалуй, сложнее, чем работа в угрозыске, следствии или ОБХСС.
– Взялся за гуж, не говори, что не дюж, – ответил скорее себе, чем редактору, в качестве утешения. С грустным видом он вышел из моего кабинета. И его настроение, тревога передались мне. Исподволь, думая о перспективах, я надеялся, что служба в милиции, близкое знакомство со спецификой работы ее сотрудников, особенностями взаимоотношений, подвигнут на создание колоритных персонажей остросюжетных произведений по мотивам конкретных преступлений и происшествий. Это в конечном итоге и перевесило чашу моих аргументов в пользу милиции.
На второй день, дабы не изводить себя размышлениями, не «перегореть», я позвонил Калачу и сообщил:
– Вячеслав Георгиевич, я согласен на ваше предложение.
– Благодарю за правильный выбор. Я не сомневался, только глупец мог отказаться от такого предложения, – бодро ответил майор. – Теперь вам предстоит пройти несколько необычных процедур: медицинскую комиссию в поликлинике УВД, тестирование на оценку интеллекта, собеседование с одним из заместителей начальника УВД, курирующего работу с кадрами. Кстати, вам за границей приходилось бывать или может там проживают родственники?
– Дальше Крыма, Молдавии, где служил, Москвы, Волгограда, Одессы и некоторых других городов не был, родственников за пределами СССР нет, – ответил я.
Конец ознакомительного фрагмента.