© Федор Иванов, 2017
ISBN 978-5-4483-7636-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Санечка
(Поющая Береза)
Жила -была маленькая девочка Санечка. Настоящее-то ее имя было Александра. Но она была такой хорошенькой и веселой, что все звали ее ласково – Санечкой.
И был у Санечки необыкновенный чудесный голос, которым наградил ее со дня рождения Музыкальный Волшебник. Когда девочка была еще совсем крошечной и не умела говорить, то даже тогда ее детский плач слушали, затаив дыхание. Всем казалось, что это был не плач ребенка, а волшебная чарующая музыка.
И чем больше Санечка подрастала, тем больше она тянулась к песне, а голос у нее становился все краше и сочнее, а слава о ней шла все дальше и дальше. И быть бы Санечке знаменитой певицей, как хотел этого Музыкальный Волшебник, одаривший ее необыкновенным голосом, да не тут-то было.
Нашелся старый недруг Музыкального Волшебника, злой Завистник, которого от хорошей песни мутило и корежило, потому что она людям радость приносила. Решил Завистник разлучить Санечку с песней и стал нашептывать ее старшему брату, что песня – враг человеку и с ней дружат только бездельники.
Когда Санечке было всего годков шесть, Завистник навлек на ее отца тяжелый недуг, от которого тот вскоре умер. Узнав о несчастье, Музыкальный Волшебник пришел к Санечкиной матери и сказал:
– У девочки большой талант к пению, дайте мне ее, и я буду не только бесплатно учить ее пению, но и одевать и кормить. Она станет самой знаменитой певицей.
Но старший брат сказал, как ножом отрезал:
– Не бывать этому, человек – не птица распевать с утра до вечера. Пусть Санечка шить учится и дома сидит.
Так и не отдали ее учиться пению. Рад был Завистник, что Санечкин брат его послушался и думал, что теперь навсегда разлучил девочку с песней.
Санечка подрастала, но не могла удержаться, чтобы не петь, только теперь приходилось ей петь в тайне от старшего брата. Но Завистник об этом все равно знал, и, чтобы заглушить Санечкину песню, он накликал на девочку еще большую беду. Умерла у Санечки матушка. Осталась Санечка круглой сиротой. Старший брат по совету Завистника отдал ее на обучение к портнихе.
А Санечка и в чужих людях не может не петь, шьет ли, пол ли подметает, – все по-прежнему песенку напевает.
Когда Санечка научилась шить, взял ее к себе в семью добрый человек. А семья у него была большая: жена, молодая добрая женщина, да куча детей. Санечка скоро привыкла к новой семье. Петь ей теперь никто не запрещал, и в доме с утра до позднего вечера звучал ее чудесный голос.
В семье все очень любили слушать Санечкины песни, а для Санечки ничего не было на свете роднее этой семьи. Хозяйка стала ей старшей сестрой, хозяин добрым старшим братом, а их дети – родными племянниками. Санечка обшивала детей, и они всегда были хорошо и красиво одеты.
Вскоре хозяин купил для Санечки ножную швейную машину «Зингер», и она стала шить не только на свою семью, но и соседям не отказывала, этим и на жизнь неплохо зарабатывала. Стрекочет швейная машина, горит дело в Санечкиных руках, всегда у нее все спорится, а она не умолкая, поет песни на радость людям, заливается, как вольная птица. Не удалось злому Завистнику заглушить ее чудный голос, хоть и не стала она знаменитой певицей, да все равно радовала людей своей песней, да и сама ей радовалась.
И тогда лишил Завистник ее счастья, полагающемуся в жизни каждому человеку, – не обзавелась Санечка своей семьей, мужем и деточками, хоть и была она красива и добра. А годы шли да шли.
Привязалась Санечка бескорыстной, материнской любовью к своим племянникам. Вместе с их матерью, названной своей сестрой, растила детей, перешивала старую одежду на новую, одевала их; последней копейки не жалела для близких.
И всегда в этой счастливой и дружной семье звенела песня. И никто не мог так умело выхаживать заболевшего ребенка, как Санечка, – уж тут она глаз по ночам не смыкала.
В семье все знали: раз Санечка рядом с заболевшим ребенком, болезнь скоро отступит. Санечку любили, каждому она была родным и близким человеком.
Всякое бывало в жизни, приходилось переживать и холод, и голод. Санечка и тогда никому не давала унывать. Как запоет своим милым голосом, так и горести позабудутся, радость и надежда у всех появляется, а там, смотришь, и минули невзгоды.
А время шагало да шагало, не останавливаясь ни на одно мгновенье. Выросли племянники, своим семьями обзаводиться стали. Постарели названные брат и сестра, да и Санечка уж не молода. Но она по-прежнему не расстается с песней, и голос ее звучит не хуже, чем раньше.
Кипит злобой злой Завистник, неймется ему: «Не смог заглушить песню девчонки, заставлю замолчать пожилую женщину!» – решил он. Стал Завистник насылать на семью одно несчастье за другим. Навлек он недуг сперва на Санечкиного названного брата, а потом и на его жену, и ушли эти хорошие родные люди из жизни.
Ликует злой Завистник: « Вот теперь-то ты замолчишь, певунья!» – злорадствует он.
Повесили головы племянники, беда весь дом заполнила. Но Санечка хоть и горевала не меньше других, да руки не опустила. Она хлопотала по дому, мыла, стирала, готовила обед, по-прежнему обшивала всех и пела. Пела, правда, песни грустные, но душевные. А как пела… Заслушивались ее домашние и таял лед на душе, отступало горе, и снова корчился Завистник от ненависти к Саничкиным песням.
Появились у Санечкиных племянников дети, ее внуки. Тесно стало в доме. А Санечка, как в юности, хлопотала, не покладая рук, и звали ее все, и стар, и млад, как девочку, Санечкой, потому что сохранила она свою молодую душу, сохранился и голос ее девичий.
Пестовала она своих внучат так же заботливо, как когда-то племянников, отдавала для них свою последнюю копейку и силу. А племянники и внуки все привыкли к этому и считали, что так и быть должно, забывали, что Санечка-то и сама старенькой становится.
Она снова шила, перешивала, кому платьице, кому рубашонку, из большого выкраивала малое, старое переделывала на новое. И строчит швейная машина, и звенит песня в доме. Бежит, бежит время, бежит без отдыха и сна. Вот у Санечки и внучата старшие поднялись, свадьбы пошли, а там и правнуки появились.
– Да что же это, ведь ей семьдесят лет, а она все поет и поет. Ну, уж нет, хватит! Замолчишь ты, наконец! – шипел злой Завистник.
И он наслал на Санечку тяжелый недуг, – ослепла Санечка. И золотые да проворные ее рученьки оказались беспомощными. Но и этим не смог сломить злодей доброй воли ее и таланта. Когда собиралась вся семья вечером дома, вокруг Санечки усаживались племянники, внуки и правнуки, и она пела им песни своим сказочным голосом. И лилась ее песня, как полноводная река.
Слушая ее, в волнении трепетали на небе звезды, очарованные песней, переставали шелестеть листьями деревья, распускались цветы, изумленный прелестью голоса, стихал ветер. И тогда, сгорая от злобы и ненависти к радости жизни, звеневшей в песне, стал злой Завистник внушать племянникам и внукам, что слепая, старая женщина им чужая, что она только обременяет их и что самое правильное дело от нее избавиться.
И в конце концов, злой волшебник добился этого, от обидных упреков племянников и внуков ушла Санечка к чужим людям. Не упрекала Санечка своих близких и даже по доброте своей говорила, что так будет лучше. Но она не вынесла разлуки с теми, кому отдала всю свою жизнь, кого утешала и радовала своими чудесными песнями.
Умерла Санечка. Собрались ее хоронить племянники, внуки и правнуки и тогда только поняли, кого они потеряли. Похоронили Санечку на берегу большой реки, около которой она когда-то родилась.
– Ну, вот и отпела ты свои песни. Кончился твой талант, отдохнуть можно! – радовался Завистник.
Но он ошибся. Не успела на Санечкиной могилке трава вырасти, откуда ни возьмись, появилась на ней молодая береза, стройная, кудрявая, – ствол белый, будто молоком облит. Много растет красавиц березок, но только эта не такая как все. Каждое утро на восходе солнца поет береза Санечкиным голосом песни. И кто бы ни находился по близости, – люди, лес, поля и река, – замирая, слушают дивные песни.
Так и не удалось злому волшебнику Завистнику заставить замолчать чудесный Санечкин голос.
А Санечка…
Она живет в этой березе.