Глава 3
Предвечная тьма
…Распластанные на жертвенных каменных плитах троллы и гоблинши уставились невидящими глазами в теряющийся в сумраке храмового зала потолок, напоминая мертвецов. Они еле заметно дышали.
– Что за знаки вы поставили на каждой, учитель? – склонился в почтительном поклоне молодой эльф, с чьих плеч спадал белоснежный плащ с изображением отбрасывающего тень лотоса.
Я закончил приготовления, занял место в центре кольца из жертвенных плит и ответил:
– Знаки пойманных мною духов. У старших и старейших лоа есть такие, посредством них шаманы синекожих приносят жертвы покровителям.
– Вы собираетесь поклоняться духам троллей? – В округлившихся глазах ученика мелькнули недоумение и ужас. Еще бы, Великий Князь на самом деле поклонник лесных духов, с которыми ведут войну Дети Звезд. Предатель!
– Нет, мой юный друг, – окинул я придирчивым взглядом без малого сотню будущих жертв, расположенных в виде концентрических кругов и занимающих почти весь зал полузаброшенного аллирского храма Небесных Светил. Синекожие здоровы, полны айгаты и жизненных сил, у всех на челе и груди ведьмины отметины, свойственные колдуньям. – Видишь, знаки вписаны в знак лотоса? Жертвы предназначены мне и моим духам. Это самый быстрый и действенный способ пополнить запасы сил и привязать пойманных лоа ко мне, сделав верными рабами, чувствующими пользу от пребывания в Темнице. Наша связь становится крепче. Если меня тяжело ранят, они не взбунтуются, что довольно часто происходит у неопытных ловцов, а помогут мне восстановиться.
– Учитель, я не совсем понял. Духи ведьм станут служить вам?
Иногда неискушенность ученика раздражала.
– Они пойдут на поживу мне и уже пойманным мною лоа, Гвериар. Ловцы не только ловят духов, мы поглощаем их – кого частично, и тот отправляется в духовную Темницу, а кого без остатка, как этих презренных недозверей. Для полного поглощения нужно отметить жертву знаком.
Я, закрыв глаза, распростер руки над лежащими под ментальными чарами троллами и гоблиншами. Души живых горели огоньками, источая аромат силы, к коему примешивались запахи лоа и благоухание лотоса. Они принадлежат мне, они моя пища, утоляющая на короткое время духовный голод.
– Смотри внимательно, Гвериар.
По незримым каналам, связывающим меня и жертв, я потянул силу. Тела изогнулись в едином приступе боли. Огоньки душ трепетали, тщетно пытаясь удержаться в физических вместилищах. Ужас захлестнул храм, насыщая меня.
Вскоре все закончилось. На жертвенных камнях лежали скорчившиеся, иссохшие останки. Ученик у запертых ворот выглядел ошеломленным, от него пахло страхом.
– Прикажи развесить тела на ветвях священных тролльих деревьев у Красной скалы, – приказал я, стряхивая с кончиков пальцев сконцентрированную в выступивших капельках крови силу, ее подхватывали плавающие подо мной рыбками теневые духи. – Позже распорядись уложить на жертвенные камни тролльих детенышей. Для боя с их отцами мне понадобится много айгаты…
– Шестиглазый уродец! Отрыжка шоггота, пережравшего вирмовского дерьма! Чтоб тебя боги Бездны наказали за твою подлость!
Раздающийся поблизости басовитый глас вывел меня из плена чужих воспоминаний. Надо мной высился смоляной горой воин. Длинноволосый мечник потрясал оружием в обеих руках, на чем свет стоит кроя неведомого злоумышленника, лишившего его радости боя.
Они считают меня выбывшим из боя – мне же лучше. Я вроде в порядке, разве что черепная коробка пульсирует болью. После мощной ментальной атаки люди обычно в отключке валяются часами, а то и вовсе в кому впадают. С пойманными духами мне повезло, они возвели блок, остановивший львиную долю астрального снаряда шестиглазого.
Сосредоточившись на ощущениях тела, вхожу в боевой транс. Вот теперь чувствую себя значительно лучше, теневые духи тут как тут, прикинулись обыкновенными безобидными тенями. Молодцы! Ну-ка прощупайте матерщинника.
Тени робко вздрогнули и потянулись к стоящей фигуре в замысловатой колючей броне. Потянулись – и отпрянули синхронно с мечником, отскочившим на добрый десяток метров. Заметил все же диверсантов. Отличный противник.
– А ты крепкий малый, – похвалил он, повернув ко мне имитирующую череп маску. Пока мечник говорил, я плавным движением перетек из лежачего положения в боевую стойку, стиснув древко эспонтона. – Копейщик, да? Люблю копейщиков-мастеров, хорошие воины. Только тени твои мне не нравятся.
Духи окружили меня широким ажурным кольцом. Приблизиться ко мне безнаказанно они не дадут, мигом проникнут в ауру врага и начнут разрушать ее, выкачивая айгату и ломая энергетические структуры. Мечник потеряет возможность применять заклятия, ослабнет.
Противник прыгнул прямо в середину защитного кольца и, вместо того чтобы приземлиться на ноги, вонзил клинки в плывущие по груде мусора тени. Сознание резанула боль – оружие поразило духа, отчего тот распался на лоскуты, разорвав круг.
Мечник, не коснувшись земли ногами, немыслимым образом извернулся в воздухе и нанес мне в грудь сокрушительный удар ступнями, отбросив метров на десять. Звук удара слился со звуком ломающихся ребер, осколки костей пробили легкие, уподобив меня раздавленному насекомому.
Здорово дерется, гад. Ошеломил болевой эманацией подчиненного духа, лишил теневой защиты и тяжело ранил, замедлив. Олифанта, видимо, сожрал на боях с магами.
– Ты там живой? – крикнул масочник с полуразрушенной стены церкви, куда забрался после атаки. Побаивается спускаться.
Живой, живой. Дышать нечем, из легких воздух выбил, в остальном нормально. Вдохну и наваляю тебе, мистер икс недоделанный.
– Да у тебя желания биться хоть отбавляй! Молодец, человечек! Давай, вставай, приводи себя в порядок, я подожду, и продолжим.
Ишь, благородный какой, хочет честного боя. Извини, не получится. Я сюда пришел не за красивым поединком. Вас, ребята, тут двое, ты и тот менталист. Заиграюсь в рыцаря – и в самый неподходящий момент меня «приласкает» разумник очередным ментальным ударом.
Я с трудом встал на четвереньки, потом на ноги, выпрямился. В грудную клетку словно битого стекла насыпали – двинешься не так, и разрежет изнутри, хруст сплошной. Однако же драконья настойка действует отменно. Перейдя на второй уровень боевого транса, я чувствовал, как срастаются кости и восстанавливаются ткани.
Мечи у тебя отличные, раз духов запросто уничтожают. Имперцы за них прилично заплатят. И доспехи наверняка зачарованные. Аж обидно, что не умею их носить. В доброй броне вряд ли бы мне ребра сломали так легко. Подозреваю, у тебя и бижутерия магическая. Богатая добыча достанется в случае победы.
А ведь мечник мог меня убить. На идиота не похож, действует грамотно. Почему пощадил? Мало ли что за цели преследует. Может, допросить хочет перед отправкой к праотцам либо ритуал провести мерзопакостный.
– Готов? – раздался голос рядом – противник соскочил со стены и был уже в паре метров от меня, принимая боевую стойку.
Теневое измерение приняло меня. Темнота ночи сменилась черными и серыми оттенками, силуэт противника смазался, чего и следовало ожидать от высококлассного скрытника. Никаких энергетических возмущений, пустота там, где он находился. Демон с ним, его дружка выследить проще.
Я заскользил по шлейфу ментального заклятия, перемещаясь от тени к тени, не высовываясь под лунный и звездный свет, дабы полностью слиться с местностью, насыщенной эманациями применявшихся недавно боевых заклятий.
След вел за пределы села, на вершину заросшего деревьями и густым кустарником холма. Там серой вуалью бугрилась пленка полупрозрачного маскировочного барьера. Вот почему с высоты я никого не обнаружил. Менталист спрятался под куполом.
Окружающие меня духи вгрызлись в преграду, вытягивая энергию. Барьер поблек, внутри него проступили очертания разумного. На шее разумника переливалось бело-серым магическое ожерелье, в руках белел боевой трезубец. Сияла и длинная, чуть не до пят, чешуйчатая кольчуга. На физиономии маска шестиглазого существа, не имеющего ничего общего с человеческим лицом. Безносая, лишенная рта и подбородка морда с шестью вертикальными прорезями для глаз, расположенными парами. Над маской необычной формы металлический шлем с плоским верхом и протуберанцами короны по краям. Удобно по нему грохнуть молотом, а лучше тяжелым клевцом, спокойно пробивающим рыцарские панцири.
Интересный тип. Ауру гасят доспехи, в трезубец закачана сухая, безвкусная айгата. И удивительно знакомая.
Хизаи. Так называли себя представители подземной расы, чьи города состарились в эпоху, предшествовавшую появлению аллиров и троллей в Лантаре. Откуда я знаю? Просто всплыло в памяти, людям бывшие повелители Подземья неизвестны, жители Поверхности читали лишь об их полузабытом покровителе, властвующем в Предвечной Тьме, Аллуре Осквернителе Богов.
Вот чьи глаза мне привиделись в Дилоне. Шестиглазый менталист напал на Смуглянку, призвав Силу божества.
Разумник заозирался, взмахнул оружием. Естественно, он встревожен – барьер-то истаивает, и он понимает, что последует дальше. Ясно, не магия дала сбой. Его готовятся атаковать, снимая оборонные чары, точно кожуру с плода, перед тем как вонзить зубы в сочную мякоть.
Менталист в отчаянии рванул ожерелье с шеи. Магию разума против меня в теневом измерении не применить, а она твое основное оружие. Ожерелье из медальонов и трезубец – поддержка, иначе уже использовал бы их. Управляется своей вилкой он так себе. Хизаи не бойцы, привыкли пользовать слуг-элементалей, сами нападают издалека, с выгодной позиции, применяя ментальные заклятия. Вот мечник – специалист великий во владении железками.
Вокруг шестиглазого взвихрилась айгата, уплотняясь и скручиваясь в тугие жгуты. Защитный барьер формирует.
Эспонтон выстрелил из тени разумника в щель между маской-забралом и кольчужным воротником, с трудом проткнув незавершенный магический кокон. Раздался неприятный хруст, маг отшатнулся, выпустив из рук сдернутое с шеи ожерелье и трезубец. Возникнув перед врагом, я провернул копье в ране и дернул назад. Мне на руки плеснуло холодной липкой жидкостью, менталист пошатнулся, теряя равновесие, захрипел, забулькал. Броню ему не пробью, тем более что анатомию хизаи не изучал и не в курсе, в каком месте у них сердце и есть ли оно. Клинок эспонтона ударил в одну из шести прорезей в металлической маске, вынудил нелюдя замереть на секунду и повалиться навзничь.
С чавкающим звуком выдернув копье из глазницы, я нагнулся и сорвал маску с разумника. Ох и омерзительная рожа, не приведи духи, ночью приснится. Абсолютно белая гладкая кожа, аж светится, овальная физиономия, на ней чернеют три пары влажных глаз, похожих на осьминожьи. Под ними три образовывающих нижнюю челюсть то ли щупальца, то ли жвала.
Засапожником скоренько вырезал над глазами хизаи отбрасывающий тень лотос и, спрятав нож, положил ладонь на низкий лоб менталиста. Хватит духов в Темнице складировать, мне сейчас потребуется айгата. Этого поглощу полностью. Довеском заполучу фрагменты воспоминаний и кое-какие знания шестиглазого. Допросить его все равно не выйдет – разумник же, сотрет себе память, и пиши пропало. Неполные сведения о происшедшем со Смуглянкой лучше чем ничего.
Покидающий умирающее тело дух потек по руке без малейшего сопротивления, наполняя меня тяжестью и мощью. Передо мной пронеслась вереница образов, спаянных в единое целое с чувствами. Прошлое, настоящее, бесчисленные вариации будущего закружились в безумном хороводе. Мягкий полумрак гнезда, бесконечные кишки тоннелей подземного города, наставники, поля сражений, ненависть и торжество победы… Жажда власти, предательство, бесплодные земли, жестокое солнце… Окровавленные орки, опустошенные селения и бескрайние степи… Высокий седой эльф, навершие его посоха в виде корневища направлено на меня, прикосновение к горлу холодной острой стали.
Я отпрянул, не вынеся нарастающей головной боли. Того и гляди не до сражения станет, свалюсь, и боевой транс не поможет.
Поглощение завершилось. Меня словно в густое желе поместили, еле двигаюсь. Астральное восприятие, напротив, обострилось, различаю скопление человеческих аур в нескольких часах пешего хода к северу отсюда, в ближайшей деревне.
Конец ознакомительного фрагмента.