Драган
Гонконг. Октябрь 2017
Отель «Пенинсула»
Темная комната в предрассветных сумерках. Лучи неоновой рекламы и сине-белый свет от экрана телефона. Силуэт мужчины на фоне ночного мегаполиса. Небоскребы района Коулун, залив Виктория.
Он поворачивает голову и внимательно смотрит на имя звонящего, но отвечать не торопится. У мужчины красивый профиль. Видно, что он уже не молод, но и не дряхлый старик. Короткостриженые темные волосы с проседью, лучики морщинок в уголках глаз.
На нем хлопковый костюм для занятий ушу и мягкие тапочки на резиновой подошве.
Длинные пальцы с короткими ногтями переворачивают телефон экраном вниз. Он закрывает изумрудно-зеленые глаза руками, проводит ими по ежику волос, расправляет плечи, делает полный вдох и поворачивается к входной двери как раз в тот момент, когда раздается осторожный стук.
Миниатюрная китаянка в униформе горничной кланяется, медленно проходит в комнату, плавно ставит чабань4 и жестом приглашает мужчину к столу. Ее движения завораживают – они аккуратны и точны, полны такой грации и истомы, что кажется, на нее можно смотреть вечно.
Ямча. Этот чайный ритуал перед началом рабочего дня он никогда не пропускает, в какой бы точке мира он ни проснулся. Собственно, ямча лишь второй шаг его утренней рутины. Где бы он ни был, с первыми еще робкими лучами солнца он надевает на себя ифу и приступает к занятиям тайцзицюань5. Грация плавных движений, мягкие перекатывающиеся шаги и столь же плавные движения руками. Кантонцы называют их «чи-сао» или «липкие руки». Многие даже из его ближнего окружения не догадываются, но именно эта техника определяет его стиль жизни.
Как и в тайцзицюань, в бизнесе он совмещает мягкие и жесткие методы воздействия – от длительных переговоров и закрытых ужинов до шантажа и убийств. Хотя последнее ему нравится меньше, но, в любом случае, своего он добьется. Он не кровожаден. Нет. Он просто холоден и расчетлив. Виртуозный стратег и виртуозный посредник, к рукам которого прилипают баснословные суммы за услуги содействия сделке между сторонами. Неэтичных соглашений для него попросту нет. Все продается и все покупается, а он это устроит. Кто бы ни был его клиентом – триады Гонконга или организованные преступные группировки России, коррумпированные чиновники или мексиканские картели – он найдет как связать сделку, как пристроить нужный товар. До тех пор пока будет спрос на наркотики, органы, драгоценные камни, политические перевороты, секретные данные государств и корпораций, он будет при деле.
Женщина терпеливо ждет. Мужчина кланяется в ответ, и в комнате звучит низкий, хорошо-поставленный голос.
– Мгой. Вы свободны. Спасибо.
Неожиданно в комнату входит начальник его службы безопасности.
– Драган, груз на границе с ЮАР. Вы просили предупредить.
– Да. Спасибо, Даниэль. Как проходит?
– Пока все гладко. Шерстят первую машину.
– А груз в какой?
– В третьей.
– Тогда поспешим.
Драган встает с колен, отодвигает в сторону чабань и стремительно выходит из своего номера. Даниэль тенью следует за ним.
– Клер на месте?
Да. Она следит за ситуацией через спутник.
– Ясно.
Войдя в соседний номер, Драган сразу направляется к голубоватому экрану монитора. Картинка в режиме реального времени показывает серую заасфальтированную дорогу и желтоватый песок на обочине, пять бледно-зеленых грузовиков с резиновыми тентами и темнокожих вооруженных автоматами пограничников. Драган обращается к хрупкой миловидной женщине, которая с невозмутимым видом следит за движением мужчин на экране.
– Клер, дорогая, ты нервничаешь?
– Нет. Драган. Я абсолютно уверена в успехе.
– Давно они проверяют документы?
– Минут пять.
– Что-то долго.
– Да. На всякий случай я подняла вооруженный дрон. Будет на месте секунд через тридцать.
– Умница. В машине груз на миллионы долларов. Мы не отдадим его каким-то грязным солдатам.
На экране мужчина в форме открывает дверь третьей машины и с кивком передает водителю документы. Клер довольно улыбается.
– Чудесно. Отзываю беспилотник.
Драган поворачивается к начальнику службы охраны.
– Даниэль, водители все местные?
– Да, как обычно.
– Хорошо. Проследи, чтобы их заменили через пару десятков километров. Трупы закопать.
– Да, Драган. Наши люди поджидают их недалеко от Луис-Тричард. Груз разделят на три части и повезут разными дорогами до Йоханнесбурга.
– Хорошо. Все молодцы.
***
С пробуждением нового дня залив Виктория окутывает серый туман, такой плотный и тягучий, что, кажется, его можно коснуться рукой. Он медленно скользит по водам залива, отражается в стеклах десятков небоскребов, ложится пеленой на только проснувшиеся улицы, разносится светло-серыми хлопьями по паркам, оседая на изумрудной зелени деревьев, заглушая запахи и замирая в маленьком переулке под протяжные, мелодичные звуки эрху6.
Звуки невероятной глубины и силы наполняют переулок, в котором совсем маленькая темноволосая девочка в белой блузке с короткими рукавами, темно-синей юбочке, белых гольфах и черных лакированных туфельках, раскачиваясь в такт, плавно скользит смычком по струнам старинного инструмента. Медленная, протяжная мелодия то тянется вверх, стремясь долететь до крыш самых высоких небоскребов, то камнем падает вниз, замирая у дверей бесчисленных лапшичных, звенит на автобусных остановках и затихает в кружке утреннего чая. Десятимиллионный мегаполис, эта «благоухающая гавань» просыпается, наполняется шумом машин и тягучим говором людей. Город готовится встретить свой новый день.
Постепенно туман рассеивается и взору предстает великолепное единение мегаполиса и изумительно красивой природы – насыщенная зелень гор, серый бетон и стекло, блики утреннего солнца на воде и одинокая джонка, покачивающаяся у причала. Гонконг как разбуженный муравейник кипит и бурлит. Толпы людей перетекают с одной улице на другую, заполняя все пространство вокруг.
Через час Драган выходит на террасу своего президентского люкса. Синий костюм «Бриони», темно-коричневые туфли «Прада» и белая сорочка в крупную клетку. Пронзительно-зеленые, умные глаза смотрят на залив Виктория, район Коулун и Чимсачей.
Его дела в Гонконге закончены, внизу уже ждет Роллс-ройс, который отвезет их с Клер в аэропорт Чхеклапкок, где стоит его личный боинг. К вечеру они будут уже в Женеве. В сопровождении охраны Драган спускается в холл, на ходу просматривая почту. Вдруг он останавливается и прослушивает сообщение от звонившего утром человека. Довольная, хищная улыбка на секунду обнажает белоснежные зубы. В этот момент к нему подходит Клер.
– Груз прибыл в московский аэропорт Шереметьево.
Мужчина кивает, продолжая довольно улыбаться. Что ж, еще одна сделка подходит к концу. Осталось доставить пакетик южноафриканских алмазов, и можно ставить точку.
– Клер, дорогая, организуй доставку.
– Конечно, сэр.
– Ах, да Клер, я думаю, нам пора менять курьера. Позаботься и об этом, дорогая.
– Конечно, сэр.
Ему нравится Клер. Ее исполнительность и педантичность только на пользу его делу. Драган поворачивает голову и смотрит на изящный профиль своей помощницы. У Клер белоснежная кожа, темно-русые волосы и серые глаза, внешние уголки которых слегка опущены, и поэтому кажется, что ей всегда грустно. Он в шутку называет их глазами грустного ангела. Она так поразительно похожа на святую с русских икон – такие же большие и такие же печальные глаза, спокойный взгляд и какая-то внутренняя сдержанность. Только вот сострадания в ней нет ни на грамм. Это качество вообще не свойственно Клер.
Несколько лет назад Клер незаметно вошла в его жизнь и так же незаметно стала в этой жизни почти незаменимой. Он привык к тому, что она рядом, что четко выполняет все его распоряжения, организует его быт, ведет график его встреч, знает почти все о нем от размера обуви до номера социального страхования.
В жизни Клер нет ни мужчины, ни женщины, никаких интимных связей. Она как робот работает и зарабатывает. С ним у нее чисто деловые отношения. Хотя не все в это верят. Что ж, их можно понять. Они живут практически одной жизнью на двоих, почти 365 дней в году вместе на протяжении вот уже четырех лет. Естественно, кое-кто из его деловых партнеров фантазирует на эту темы. Людям в принципе свойственно фантазировать.
Клер начала работать у него почти сразу после университета. Они познакомились на благотворительном вечере по сбору средств для детей с онкогематологическими заболеваниями, который проходил в здании Лондонского королевского театра «Ковент-Гарден». Она подошла к нему вовремя фуршета в длинном платье цвета стали, с обнаженными красивыми плечами и изумрудным колье на бледной, почти белой шее. Красивая молодая женщина. Драган просто не мог не поддержать беседу. Они поболтали. Клер рассказала, что она выпускница Кембриджа, специализируется на экономике и праве и очень хочет работать у него. Драгана позабавила вся эта бравада, и он чисто из вежливости дал ей свою визитку, а она улыбнулась поверх тонкого бокала с шампанским, блеснув серыми льдинками глаз.
Через полгода они вновь встретились на очередном благотворительном ужине на этот раз в Лондонской национальной галерее. Как раз накануне ему пришлось избавиться от своего прежнего секретаря по имени Джошуа, и место было вакантным. Кто-то с доступом к его личным файлам на протяжении трех месяцев копировал информацию. Подозрение сразу пало на Джошуа. Парень божился, что этого не делал, но факты говорили сами за себя. Драган лично пристрелил предателя в заброшенном здании в Бромли, а Даниэл бросил труп в Темзу, предварительно срезав тонким скальпелем всю кожу с пальцев и изуродовав черты лица до неузнаваемости, а в довершении выдернул зубы, чтобы даже карта дантиста не помогла идентифицировать труп.
Когда в тот вечер Клер опять подошла к Драгану со своим желанием работать в его фирме «Пи Эм Ай Консалтинг», он отнесся к ее кандидатуре серьезно. Как выяснилось, девчонка прекрасно зарекомендовала себя в университете, владеет тремя иностранными языками, в том числе русским, что пришлось очень кстати, ведь в этой стране сосредоточена львиная доля его бизнеса. Клер рассказала, что три года назад ее родители погибли в автомобильной аварии недалеко от Эдинбурга. Поэтому ее ничего не держит в Лондоне, и она совершенно свободно может оставить Великобританию и жить и работать где угодно, в любой точке земного шара.
Сложно сказать, что конкретно повлияло на решение пустить эту красивую молодую женщину в свою жизнь – то ли удивительное сочетание молодости и мудрости, то ли лестные отзывы преподавательского состава, то ли та аура одиночества, которая, подобно серой дымке, окружала ее. Мало кто знает, что Драган тоже очень одинок, но в отличие от миллионов одиноких людей по всему миру, его одиночество – это его собственный выбор, его стиль жизни.
Сначала он дал Клер должность в офисе своей консалтинговой фирмы в Лондоне. Она прекрасно проявила себя – спокойная, всегда подчеркнуто вежливая, расчетливая, педантичная, очень ответственная, но, что самое важное, Драган начал ей доверять и допустил до своей настоящей работы. И уже через год предложил Клер место личного секретаря и пригласил на борт своего бизнес-джета. Так он пустил ее в свою реальную жизнь.
Поднявшись в первый раз на борт его боинга, Клер почти с порога попросила разрешения кое-что поменять. Драган думал, что изменения коснутся только ее спальни, ведь раньше это была комната Джошуа. Каково же было его удивление, когда Клер пересадила его на арендованный боинг на две недели, в течение которых длились работы по изменению интерьера его собственного джета.
Драган недоумевал, что можно там менять. Интерьер и так был хорош, пусть и не совсем в его стиле – красное полированное дерево, темно-коричневый мрамор в ванной, резная мебель с позолотой. Он привык к этой показной роскоши, однако уступил желанию своей новой помощницы.
Ровно через четырнадцать дней Клер показала ему результат своей работы, и первой его мыслью было, что он ошибся трапом. За две недели она переделала самолет из «летающего музея» в сверхстильное, сверхтехнологичное воплощение мечты любого дизайнера – белые стены, серый ковер, кожаные диваны и стеклянный обеденный стол. Большая плазменная панель, конференц-стол из светло-серого дерева со стеклянной поверхностью.
Спальня Драгана стала больше походить на спальню современного человека, а не на опочивальню одного из рода Габсбургов или Романовых. Так, огромная красно-коричневая кровать с позолотой уступила место современной, облегченной модели без столбиков и резьбы. Красивое постельное белье с легким блеском серебряных нитей, как позже выяснилось, действительно серебряных. Темно-серый комод напротив кровати с зеркалом в простой белой раме. Зеркало оказалось оборотной стороной телевизора, который при помощи простого механизма поворачивался экраном к зрителю.
Эта обновленная комната ему очень понравилась. Простая и удобная, но дорогая и при этом не вычурная. Идеальная – одним словом. Теперь, заходя в свою спальню, Драган чувствовал себя на самом деле дома, и если бы не ремни безопасности, то даже не подумал бы, что эта комната оборудована на борту бизнес-джета.
Шли годы, постепенно он все больше и больше вводил Клер в курс своих дел – знакомил с партнерами, обучал сути всех сделок. Она схватывала все буквально на лету, поражая и удивляя его каждый день. Особенно Драган ценил в ней умение видеть основу любого вопроса, любой проблемы, любой сделки. Ее мозг просто отфильтровывал лишнее и оставлял только то, с чем реально можно и нужно было работать.
Все его партнеры, от российских преступных группировок до триад Гонконга, быстро прониклись к ней уважением, несмотря на ее возраст и пол.
Клер пристраивала партии синтетических наркотиков и донорских органов на черном рынке, тоннами отправляла оружие в Южную Африку и под видом промышленного оборудования вывозила алмазы из Зимбабве. Все это и еще очень многое другое делала легко и абсолютно не заботясь о морали. Красивые, бледные пальчики с аккуратным маникюром ежедневно порхали по клавиатуре, готовя очередные липовые документы, чтобы ввезти или вывезти тот или иной груз, сместить того ли иного политика, распространить по дилерской сети тот или иной наркотик. И всему этому научил ее именно он. Закончив одну сделку, они тут же брались за другую, и так триста шестьдесят пять дней в году.
На самом деле все люди, участвующие в организации и проведении «сделок», проверенные и надежные. Вся его сеть успешно работает именно благодаря их тщательному подбору – от заказчиков до пилотов, от киллеров до курьеров.
Последних, к слову, приходится часто менять во избежание проблем. Вот и пришло время для замены московского курьера. Хотя русские им довольны – ни единой промашки за два года. Идеально гладко. Например, в Париже он поменял за это время уже троих, в Мюнхене два раза чуть было не потерял груз, а этот русский ни разу не подвел.
С одной стороны, может показаться, что курьер слишком маленькая фигура, чтобы самому волноваться на его счет. Правда же заключается в том, что именно от работы курьера зависит финальная и самая важная часть любой сделки. Драган ищет их в каждом городе каждой страны, где у него есть свой интерес.
Как показывает практика, деньги и банковские счета не так уж надежны, как многие наивно полагают. Курьер же, если он подобран верно, при должной мотивации, гораздо надежнее любой транзакции.
Такую оплату почти невозможно отследить, а система доставки настолько сложна и запутана, что ни одна спецслужба пока не догадалась о его виртуозной схеме, которая прекрасно работает уже почти двадцать лет. Отчасти благодаря постоянной замене людей. Одних приходится убирать за неточность, других – за серьезные нарушения во время доставки, третьих же только за то, что работают на него больше двух лет. Увы, но даже очень хорошими людьми приходится жертвовать во имя собственной безопасности.
Хотя бывают и исключения из общих правил. Так, один очень ловкий итальянец по имени Марко работает на него уже три года.
И вот теперь этот русский парень, который идеально возит грузы почти два года и которого на самом деле будет сложно заменить. Он тоже может стать таким исключением, если Драган решит сохранить ему жизнь. Этого курьера рекомендовал его русский партнер, и будет – по меньшей мере – вежливо взглянуть на паренька прежде, чем убить.
– Клер, дорогая, я передумал. Мы летим в Москву. Сообщи пилотам, пожалуйста, я хочу сам взглянуть на курьера.
Мужчина садится в черный Роллс-ройс. Машина мягко трогается, за окнами мелькают толпы туристов и местных. Каждый раз, покидая этот город больших денег и больших возможностей, он стремится вернуться сюда вновь. Сложно объяснить, что именно его так привлекает в этом космополитном мегаполисе.
Это и уникальная смесь китайских традиций, отшлифованных до блеска английской утонченностью и в то же время не потерявших своей самобытности. Это и амбициозность архитектурных решений, делающих Гонконг таким узнаваемым и особенным. Здесь все будто стремится вверх, стремится достичь невероятных высот.
Он всегда чувствовал будоражащую внутреннюю свободу, находясь в этом прекрасном и шумном городе. Внутреннюю свободу выбирать то, к чему он призван – воплощать в жизнь самые дерзкие сделки, находить точки соприкосновения, казалось, с совершенно несоприкасаемыми людьми.
Кто бы мог представить, что все преступные организации мира смогут успешно взаимодействовать друг с другом, что найдется один единственный человек, который сможет их объединить.
Этот человек создаст не просто шайку или группировку, а мировую криминальную сеть, в которой и мексиканские картели, и триады Гонконга, и группировки России, и многие другие эффективно работают вместе. И все благодаря одному человеку, благодаря Драгану Косу. В знак уважения триады прозвали его «Сандаловой палочкой»7. Ему, безусловно, это приятно. Конечно, Драган не является членом их тайных обществ, он всего лишь уважаемый посредник, но этот титул он заслужил. На протяжении вот уже двух десятилетий он помогает им решать свои вопросы далеко за границами Гонконга и всего Китая. По-своему Драган Кос незаменимый человек для них, человек, который помогает им зарабатывать огромные суммы денег, получая за каждую сделку свой скромный процент.
***
Через 13 часов его бизнес-джет приземляется в Московском аэропорту Внуково-3. Он пожимает руки пилотам, благодарит обслугу, вместе с Клер и тремя телохранителями спускается по трапу и садится в черный бронированный Майбах. Машина мчит по ночному городу. Он чувствует усталость. Москва всегда так действует на него. Было время, когда он несколько лет жил здесь, работая в посольстве Югославии. Он чувствовал себя счастливым в этом большом городе. У него была прекрасная работа и новые, полные фантастических эмоций отношения с девушкой. Это было удивительное время в его жизни – молодой и амбициозный, уверенный в своих силах и в важности собственной профессии, влюбленный молодой человек в самом начале, как он верил, ослепительной карьеры.
Годы обучения, свободное владение семью иностранными языками, работа в министерстве иностранных дел Югославии, и вот по какой-то счастливой случайности он наконец-то получил перевод в Москву. Новая страна, новый город, новая работа. Временами он ловил себя на мысли, что просто очень долго спал и вот, наконец, проснулся, чтобы вздохнуть полной грудью. Теперь в жизни Драгана было все, о чем только можно мечтать – любящие родители, которые безумно гордились единственным сыном, любимая работа на благо Родине, любимая девушка. Это было будоражащее, полное красок и гармонии время.
Впервые он увидел Ольгу в коридоре здания посольства на первом этаже. Она работала младшим референтом. Худенькая девушка со светлой косой, переброшенной через изящное плечо. Она несла стопку серых картонных папок и медленно приближалась к нему. Нежный овал лица, полные губы и внимательный взгляд большущих серо-голубых глаз. На ней была широкая бордовая юбка длиной чуть ниже колен и кремовая легкая блузка с маленьким бантом в основании шеи. Драган не мог оторвать глаз. Он был словно загипнотизирован этой легкой, этой чистой красотой.
Поравнявшись с ним, она слегка замедлила шаг, и он увидел, как порозовели ее щеки, как учащенно забилась жилка на изящной шее. Она посмотрела на него и опустила темные густые ресницы. В этот момент Драган понял, что судьба преподнесла ему удивительнейший из подарков. Ему показалось, что этой встречи он ждал все тридцать лет своей жизни.
Знакомство быстро переросло в ослепительный роман, который пьянил им головы не хуже чем виноградный «вшяк»8 его отца. Они гуляли долгими теплыми летними ночами по московским паркам и скверам, держась за руки, смеясь и обнимаясь. Четыре месяца абсолютного счастья – ночи, проведенные вместе, поцелуи украдкой в темных коридорах, ее звонкий смех, запах ее волос, мягкость губ, тепло хрупкой ладошки в его сильной руке. За короткий промежуток времени, она стала для него всем – она стала его жизнью. Но…
В 1991 году в его родной стране вспыхнули первые очаги конфликтов, и он вынужден был уехать. Он должен был спасти мать и отца.
Его сердце рвалось на части, но он не мог взять Ольгу с собой, не мог подвергнуть ее жизнь опасности. Тогда он еще не до конца понимал всю серьезность того ужасного, дикого военного конфликта, который подобно чуме накрыл его родину. Он надеялся, он верил, что сможет найти родителей, сможет увезти их в СССР. Он обещал Ольге, что вернется…
Последний нежный поцелуй, легкое пожатие маленькой ручки в вязаной серой варежке, облачко пара, вырвавшееся из ее прекрасного рта.
– Пожалуйста, возвращайся ко мне.
Морозный воздух. Иней на кончиках пушистых ресниц и крохотные слезинки в уголках грустных глаз.
– Милая, я буду очень стараться. Я должен их забрать. Я не могу их бросить.
– Я понимаю. Лети, я буду ждать… Всех вас.
Он крепко ее обнял, вдохнул такой приятный, такой родной запах, поцеловал кончик ее холодного носа и ушел, не оглядываясь. До сих пор он помнит, как с силой сжал кулак в кожаной перчатке, уткнулся в него носом и зажмурился. В тот момент ему хотелось упасть и начать рыдать. Рыдать как в детстве, но он продолжал идти, не оборачиваясь. Драган чувствовал, знал, что сейчас Ольга молча плачет за его спиной. Хрустальные капли сбегают по холодным щекам, а любимая девушка утирает их серой вязаной варежкой.
Аэропорт, автобус, трап и улыбчивая стюардесса. Несмотря на ту спешку, в которой он покидал Москву, его преследовала одна и та же мысль – он опаздывает, возможно, уже опоздал.
Прилетев 13 декабря в Загреб, он узнал, что двумя днями ранее в его родном селе Паулин-Двор вблизи города Осиек хорватские солдаты открыли беспорядочную стрельбу по гражданским и бросили несколько ручных гранат. Страшные мысли, те самые, что пугали его последние сутки, стали явью – он опоздал. В стране началась неразбериха, и он понял, что соваться в родное село было бы просто равносильно самоубийству, и он бежал сначала в Италию, а затем во Францию. Отца и мать он больше не видел. Когда война закончилась, он искал их, но, учитывая, что на протяжении 10 лет люди гибли по всей стране, это было все равно что искать иголку в стоге сена. Он так их и не нашел. На протяжении нескольких лет он пытался смириться с этой потерей, с призрачными надеждами на то, что, может быть, каким-то невероятным чудом, им все же удалось выжить – сбежать, может, затеряться в лесах…
Ночь за ночью эти мысли мучили его, оборачиваясь чудовищными кошмарами, пока однажды он не проснулся с осознанием того, что пора смириться с их смертью.
Первое чувство, которое буквально поглотило его – это боль. Боль такая сильная, что от нее было невозможно спрятаться или забыться. Его грудь рвало на части, каждый вздох давался с трудом, ноги не подчинялись ему, каждый ничтожный шаг приносил еще одну, новую порцию боли. Неделями его голова раскалывалась на части, а сознание путалось. Он почти отказался от еды. Душевная боль стала болью физической, и никакие лекарства не могли ему помочь. Он промучился так почти три недели.
Потом боль отступила, но на ее место пришла ненависть. Ненависть, которая постепенно уничтожала в нем человека, разрушала его душу, делала нечувствительным к нуждам других людей. Весь его мир стал миром только одного человека, которого интересовали только его нужды и его потребности. Эта ненависть озлобила Драгана. Он ненавидел правительства и государства, лживых и трусливых чиновников, которые нисколько не заботятся о простых людях, а только эксплуатируют и наживаются на них. Преследуя собственные корыстные цели, они вступают в сомнительные союзы, ценой жизней тысяч мирных людей, тех самых, которых должны были защищать. Он ненавидел и этих мирных людей, не понимая, почему они соглашаются на эту стадную жизнь. Так, постепенно на место ненависти пришло презрение. Презрение к людям и этому лживому политическому миру в целом. И вот тогда и появился на свет тот Драган, который решил, что криминальный мир порой честнее и надежнее. В нем сильному и умному человеку жить намного комфортнее, чем в мире, где кто-то пытается что-то изменить, подписывая тонны указов и приказов, думая при этом только о личном обогащении. В его мире, в мире Драгана, он сам отвечает за свою жизнь, и она зависит только от него самого. Он готов к смерти и не боится ее, и если смерть настигнет, то виноват в этом будет лишь он один.
Порой, засыпая, он до сих пор видит добрые глаза мамы. Как она нежно поправляет воротничок его клетчатой рубашки, помогает застегнуть сандалии, привязывает ниточку воздушного шарика к его руке.
– Смотри, малыш, так ветер не сможет его забрать.
– Спасибо, мамочка!
– Пожалуйста, котенок, беги, играй.
Его добрая, красивая, веселая мама. Он любил ее, уважал, восхищался. Она всегда была очень занята делами по дому или на их небольшом участке, но у нее всегда было время на сына. Посмотреть на красивого жука, зажатого в липких пальчиках, или на новенький детский рисунок, поиграть с любимым сыном в прятки или в догонялки, почитать книжку или рассказать сказку, в которой добро всегда побеждало зло.
– Мама, ты навсегда будешь рядом?
– Да, милый. Почти навсегда. Пока я буду тебе нужна, я буду рядом. Я обещаю.
Мама целует его и поправляет одеяло с корабликами. Медленно выходит из комнаты и, как всегда по вечерам, направляется на кухню. Там за обеденным столом ее ждет отец. Они разговаривают, смеются, вместе пьют чай, а маленький Драган засыпает под эти уютные домашние звуки.
Кто-то однажды лишил его семьи. Кто-то однажды решил, что вправе убить его мать и отца. Их смерть, их убийство изменили его навсегда. Тогда он начал новую жизнь в Европе, новую одинокую жизнь. В этой жизни не было места близким и родным людям, поэтому он не пытался искать Ольгу, не пытался возобновить с ней отношения. Любил ли он ее на самом деле? Он думал, что любил, но та дикость, происходящая в Югославии в начале девяностых годов, навсегда изменила его. Первый год после своего бегства его постоянной спутницей было чувство вины, вины настолько сильной, что порой хотелось лезть на стенку. Он ненавидел себя за малодушие. Он винил себя за то, что даже не попытался спасти родителей, что бросил любящую его женщину и просто бежал. Бежал как последний трус, перечеркнув всю любовь и все нежные чувства, что испытывал и оставил в своей жизни только одиночество. Тусклое, холодное, серое одиночество – как наказание за собственную трусость.
Так он и жил почти двадцать пять лет, одинокой жизнью, которой был доволен, даже очень доволен. Его окружение – это безликая обслуга, подчиненные, которых легко заменить, деловые партнеры, с которыми его связывают лишь рабочие отношения. Пожалуй, единственным исключением из всей этой серой и холодной массы людей является Клер.
Майбах бесшумно свернул на Тверскую, минута – и метрдотель распахнет перед ними двери отеля «Ритц-Карлтон». Он всегда останавливается в люксе с собственной трассой.
– Клер, дорогая, ты организовала доставку?
– Да, сэр. Завтра в 15:47.
– Чудесно. Спасибо, Клер.