Действие второе
Дмитрий, Шуйский
Дмитрий. Итак, Шуйский, хочешь погубить меня и нахлобучить мою корону?
Шуйский. Изволите шутить, государь. Со времен Владимира Мономаха его шапка не венчала более достойного чела.
Дмитрий. Тогда что за мятеж затевается там, внизу?
Шуйский. Шум толпы. Собаки лают, ветер носит. Там, на площади, ропщут лотошники, мелкое ворье, да богословы. Сплошь отребье и голытьба. Полно, государь.
Дмитрий. Не увиливай. Ты заришься на мой престол, это доказано.
Шуйский. Я не мог бы такого и помыслить. Ваш трон в Москве стоит неколебимо. Вы унаследовали престол и русскую державу царя Ивана, и то же можно сказать о моей к вам любви. Я служу вам верой и правдой. Единое мое честолюбивое желание – помогать вам.
Дмитрий. Помогать?
Шуйский. Сколько есть моих сил, государь.
Дмитрий. Шуйский, ты знаешь, что судьба моя необычайна, предначертана свыше и достойна жалости. Ты знаешь, что Годунов приказал меня, семилетнего, умертвить в Угличе, где я жил с матерью, царицей Марией Нагой. Ты знаешь, что мой преданный дядька указал убийце другого ребенка, назвав его царевичем. И его, товарища моих детских игр, задушили и сожгли, а я счастливо спасся, избежав пламени. Ты знаешь, что дядька спрятал меня от козней Годунова в Чудовом монастыре, где я вырос, ничего не ведая о себе, пока меня не нашли там по несомненным признакам и приметам. Когда открылось, кто я таков, король Сигизмунд признал меня на сейме в Кракове и одолжил мне свою армию. Совет бояр подтвердил мои притязания, и Москва венчала меня на царство. Ты это знаешь.
Конец ознакомительного фрагмента.