Глава 2
Самовольное создание объекта недвижимости
В настоящей главе проведен комплексный анализ гражданско-правового регулирования отношений, связанных с самовольным строительством объектов недвижимости, включая определение такого строительства, раскрытие его содержания, определение правовых последствий самовольного совершения лицом действий по возведению объекта недвижимости и исследование правовой природы объекта, являющегося результатом самовольного строительства (самовольной постройки).
Помимо этого будут исследованы виды объектов самовольного строительства, обосновано их отнесение к недвижимым по природе вещам, а также исследован вопрос о том, с какого именно момента возникший в результате самовольного строительства объект подлежит отнесению к недвижимым вещам. В настоящей главе также будут освещены вопросы о владельцах таких объектов, о правах на них, а также о введении их в легальный гражданский оборот.
§ 1. Правовая природа самовольно возведенного объекта недвижимости
Проблемы самовольного строительства значительный период времени продолжают оставаться не только предметом научных дискуссий, к ним также вынуждены обращаться высшие судебные органы[145]. Это обусловлено тем, что решение проблемных вопросов имеет значение не только для развития в юридической науке теории отдельных оснований возникновения права собственности, а также применения способов защиты, но и вполне может оказывать влияние на формирование практики правоприменения.
В этой связи в настоящем параграфе поставлены следующие задачи: а) определить правовую природу самовольной постройки; б) выявить и охарактеризовать виды объектов самовольного строительства; в) установить момент, с которого вновь созданный объект может быть отнесен к объектам недвижимости, созданным с нарушением требований закона. Решение поставленных теоретических задач позволит стабилизировать правоприменительную практику по делам о самовольном строительстве.
В и.29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»[146] предлагается самовольную постройку, по сути, рассматривать как недвижимую вещь. При этом, с одной стороны, речь идет об основании возникновения права собственности, с другой, – о санкции за осуществление строительства с нарушением закона[147]. Нормой ст.222 ГК РФ охватывается три различных комплекса отношений, а именно: административные отношения, связанные с совершением публичного деликта (строительства с нарушением норм публичного права); отношения, связанные с совершением частного деликта (занятием чужого земельного участка); отношения, ведущие к возникновению права собственности на объект строительства или к компенсациям и возмещению[148].
При этом тезис о принадлежности самовольной постройки к объектам недвижимости почему-то считается доказанным, и в юридической литературе принято вести дискуссию о субъектах права на предъявление иска о сносе самовольной постройки[149], условиях возникновения вещного права[150], допустимости возникновения права на самовольную постройку по приобретательной давности[151], возможности применения негаторного иска для сноса самовольной постройки[152] и по другим смежным вопросам.
Полагаем, подобная дискуссия является преждевременной, поскольку правовая природа самовольной постройки все же окончательно не установлена. И вопрос должен быть поставлен вначале не столько о том, считать ли самовольную постройку движимой или недвижимой вещью, а о том, можно ли самовольную постройку вообще признавать вещью или объектом гражданских прав. И, если это объект права, то какого права – вещного или обязательственного. Найденное по этому вопросу верное решение в последующем позволяет вести речь о раскрытии содержания самовольности действий со стороны лица, осуществившего самовольную постройку, и, соответственно, предопределяет условия легализации такой постройки, способы защиты прав землевладельцев, на земельных участках которых расположена самовольная постройка.
Несмотря на прямое закрепление в п.1 ст.222 ГК РФ положения о том, что самовольной постройкой признаются здание, сооружение или другое строение, можно привести аргументы как в пользу признания самовольной постройки самостоятельной вещью, так и в пользу того, что такая постройка вещью признаваться не должна. В первом случае на самостоятельность самовольной постройки как вещи указывает следующее. Во-первых, в законе закреплена юридически обеспеченная возможность признания права собственности на самовольную постройку. Исходя из классической вещноправовой теории, возникновение вещного права возможно только тогда, когда есть вещь, которая и является объектом такого права. Вещное право без вещи возникнуть не может. Во-вторых, законодатель указывает на признание права собственности на самовольную постройку. О признании права можно вести речь только в том случае, если есть объект этого права в виде вещи и само право на самовольную постройку существует, но необходимо его признание со стороны третьих лиц. В-третьих, самовольная постройка, так же, как и обычная вещь, является объектом интереса лица, осуществившего самовольно строительство, поскольку есть необходимость не только пользования построенным объектом, но и введения самовольно возведенного объекта в гражданский оборот.
С другой стороны, вполне заслуживают внимания аргументы о том, что самовольную постройку нельзя признавать вещью и объектом вещного права. Во-первых, лицо, построившее такой объект, не наделяется правомочием распоряжения до того момента, пока объект не будет легализован. Правомочие распоряжения – обязательная составляющая субъективного права собственности. Во-вторых, изначально не возникает права собственности на самовольную постройку. Если нет права, то может ли существовать без права объект? При этом если отсутствует право собственности или иное вещное право на самовольную постройку, то следует признать, что возникает не вещное, а обязательственное правоотношение.
Разные подходы к определению правовой природы самовольной постройки обусловлены тем, что ст.222 ГК РФ содержит нормы, с одной стороны, защищающие интересы собственника (иного управомоченного лица) земельного участка, на котором возведена самовольная постройка, с другой, – интересы лица, который осуществил самовольное строительство. С позиции первого, произошло правонарушение, и самовольная постройка не является вещью, но с позиции второго – речь может идти о возникновении права собственности, и тогда самовольная постройка должна признаваться объектом такого права, т. е. самостоятельной вещью.
Рассматривая самовольную постройку в аспекте возникновения вещного правоотношения, важно отметить, что такая постройка обладает всеми признаками вещи – является предметом материального мира, объектом интереса и объектом, относительно которого действующее гражданское законодательство допускает возникновение гражданских прав и обязанностей[153]. Вместе с тем одновременно возникает вопрос о том, из чего состоит самовольная постройка как вещь и может ли самовольная постройка рассматриваться вещью для целей правового регулирования? В континентальном гражданском праве построенный объект – составная часть земельного участка[154]. В ст.222 ГК РФ законодатель признает самовольной постройкой построенный объект, но момент, с которого такой объект можно признавать вещью, также определяется по-разному.
Так, в юридической науке обосновывается подход, в рамках которого предложено разделять понятие вещи в юридическом и ином смыслах. В частности, предложено две концепции. В рамках первой, условно называемой «юридической теорией», о вещи в юридическом смысле можно вести речь, когда на вещь существует вещное право, до этого момента вещи нет, а есть ее отдельные составляющие, на которые также существует право собственности. В качестве примера приводится возникновение права на вновь возведенный объект недвижимости после государственной регистрации. При отсутствии регистрации отмечается отсутствие вещного права и, соответственно, самой недвижимой вещи, предложено вести речь о праве собственности только на совокупность материалов[155].
В рамках второй, условно называемой «физической теорией», объект строительства должен считаться недвижимостью в силу природных свойств, т. е. прочной связи с земельным участком и невозможности перемещения в пространстве без ущерба назначению[156].
На наш взгляд, нельзя устанавливать прямую зависимость между построенным объектом и правом на такой объект для целей его определения как самостоятельной вещи.
Данный вывод находит подтверждение как в материалах судебной практики, так и в юридической литературе. В частности, в Обзоре судебной практики по делам, связанным с самовольным строительством, утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ 19 марта 2014 г.[157], отмечается, что возможность признания права собственности на часть самовольной постройки законодательством не предусмотрена. Это означает, по сути, что самовольная постройка должна признаваться вещью в целом с последующей возможностью установления на нее вещного права, которое может быть реализовано, если самовольная постройка не нарушает права третьих лиц и не является результатом неустранимых нарушений градостроительных и строительных норм. Самовольная постройка в литературе рассматривается как самостоятельный объект вещного права, но порождающий проблему содержания такого права[158], либо как недвижимая вещь с неразрешенным вопросом отнесения такой вещи к отдельным объектам недвижимости[159]. Но не отрицается того, что самовольная постройка является прежде всего вещью – объектом гражданских прав после признания права собственности на нее.
Таким образом, в аспекте рассмотрения самовольности действий, совершаемых лицом при возведении постройки, самовольная постройка должна рассматриваться в качестве вещи, правовой режим которой напрямую зависит от: а) абсолютного права собственника земельного участка (или землепользователя) на земельный участок и б) абсолютных прав третьих лиц (пользователей объекта недвижимости и иных лиц). В последнем случае, речь идет о таких абсолютных правах, как право на жизнь и право на здоровье, что предопределяет необходимость обеспечения безопасности самовольной постройки посредством устранения нарушений градостроительных и строительных норм. Постройка как результат самовольности действий продолжает оставаться предметом материального мира, объектом интереса с последующей возможностью легализации права собственности.
Обосновав, что самовольная постройка является вещью, необходимо исследовать вопрос о том, какие результаты строительной деятельности охватываются понятием самовольной постройки, по-другому, – выделить виды объектов самовольного строительства, а также обосновать выдвинутый ранее тезис об отнесении таких объектов именно к недвижимым вещам.
Без ответа на данные вопросы невозможно прийти к выводу о том, к каким отношениям следует применять ст.222 ГК РФ, на какие объекты рассчитано ее действие, в то время как анализ судебной практики наглядно демонстрирует сложности, которые испытывают суды при решении вопроса о применении (либо неприменении) указанной нормы к спорным отношениям сторон[160]. По верному утверждению А.Е. Захаровой, отнесение конкретного объекта к категории движимого либо недвижимого имущества во всех случаях имеет практический смысл и влечет соответствующие правовые последствия[161].
Из легального определения самовольной постройки, содержащегося в ст.222 ГК РФ[162], следует, что перечень объектов в ней, подпадающих под понятие самовольной постройки, не является исчерпывающим, а термин «самовольная постройка» законодатель использует в качестве синонима термина «недвижимой вещи», закрепленного в ст.130 ГК РФ[163], хотя из определения самовольной постройки и исчезло указание на «недвижимое имущество»[164].
Тем не менее, для обоснования тезиса об отнесении самовольных построек к объектам недвижимости необходимо выделить критерии отнесения той или иной вещи к недвижимым в целях проецирования полученных результатов на объекты самовольного строительства[165].
Анализ исследуемого явления позволил С.А. Степанову прийти к следующему выводу: «При самых разнообразных методических подходах и научных аргументациях гражданское законодательство и цивилистика предложили, по существу, лишь два критерия анализируемого деления: а) перечисление объектов, относимых к недвижимому имуществу, и б) определение единого, абстрактного, основанного на связи с землей принципа отнесения иных, не охваченных перечнем объектов, к недвижимости»[166].
Относительно первого критерия уместно привести уже ставшее хрестоматийным высказывание известного дореволюционного цивилиста профессора Л.А. Кассо о том, что использование такого приема, как перечисление примеров, не может иметь исчерпывающего значения для общего определения[167].
Что касается такого критерия, как прочная связь с землей, то в отношении данного признака отнесения вещей к недвижимым в доктрине наблюдается редкое единодушие[168]. Более того, А.А. Иванов вполне обоснованно полагает, что в ГК РФ должен остаться только один признак недвижимой вещи – ее прочная связь с землей. Земельный участок в таком понимании будет главным объектом недвижимости, а остальные недвижимые вещи могут быть выделены в теоретических и практических целях при помощи критерия прочной связи с землей[169].
Такой подход соответствует и концепции «единого объекта недвижимости», закрепленной в первом проекте изменений ГК РФ[170] (ст.130), согласно которой земельный участок и находящееся на нем здание, сооружение, объект незавершенного строительства, принадлежащие на праве собственности одному лицу, признаются единым объектом и участвуют в гражданском обороте как одна недвижимая вещь[171].
Вместе с тем пока такие изменения предусмотрены лишь в проекте, который в свете вносимых в последнее время в гражданское законодательство изменений все более утрачивает свою актуальность, а сложившаяся на сегодняшний день ситуация с понятием недвижимости вынуждает правоведов «формулировать совокупность признаков, на основании которых тот или иной объект может быть отнесен к недвижимости»[172] помимо указанного, бесспорно, главенствующего признака (прочная связь с землей)[173].
На наш взгляд, представляется научно обоснованной позиция Д.С. Некрестьянова, выделившего среди прочего в качестве институциональных признаков недвижимых вещей пространственную индивидуальность и непотребляемость[174].
Раскрывая сущность такого признака, как пространственная индивидуальность, Д.С. Некрестьянов верно обращает внимание, что «содержание данного признака составляет обязательное для объекта недвижимости наличие такой совокупности характеризующих его черт, при которых изменение всех или нескольких из них влечет прекращение этого объекта и возникновение нового. Месторасположение, площадь, кадастровый номер – вот минимальный набор таких черт, которые придают каждому объекту уникальность его существования»[175].
Содержание такого признака, как непотребляемость, характеризует объект недвижимости как в целом некую статичную величину, сохраняющую свои характеристики в течение длительного времени[176].
С учетом изложенного представляется возможным выделить следующие признаки недвижимой вещи: прочная связь с землей; пространственная индивидуальность; непотребляемость.
Проецируя данные признаки на объекты самовольного строительства, перечисленные в ст.222 ГК РФ, можно уверенно констатировать отнесение их именно к группе недвижимых по природе вещей, а точнее – к рукотворной части недвижимости.
При этом выше уже обращалось внимание на наличие «юридической теории», сторонники которой отказывают объектам самовольного строительства в отнесении их не только к объектам недвижимости, но и к объектам гражданских прав в целом[177]. Нельзя не заметить, что сторонники данной теории исходят из невозможности осуществить государственную регистрацию права собственности в отношении такого объекта. Однако ст.130 ГК РФ, исходя из анализа данной нормы, не содержит такого признака недвижимой вещи, как наличие государственной регистрации. Полагаем, что наличие такой регистрации является следствием отнесения той или иной вещи к недвижимым, а не наоборот. В то же время нельзя отрицать тот факт, что недвижимые вещи становятся объектом любых гражданских правоотношений только после государственной регистрации прав на них. Такой вывод прямо следует из ст.131 ГК РФ[178], а, кроме того, находит подтверждение в доктрине[179] и судебной практике[180].
Таким образом, самовольная постройка относится к недвижимости именно по своей физической природе, представляя собой, по сути, особую разновидность недвижимых вещей, созданных с нарушением закона, правовой режим которых имеет существенные отличия от иных объектов недвижимости.
Далее, в соответствии с поставленными в настоящем параграфе задачами, проанализируем, какие виды объектов строительства (а по терминологии ГК РФ – построек) могут быть признаны самовольными по действующему законодательству.
Ст.222 ГК РФ устанавливает, что самовольной постройкой могут быть признаны здание, сооружение или другое строение.
Традиционным в качестве основного отличительного признака здания от сооружения считается то, что первые предназначены для постоянного проживания или нахождения в них людей, а вторые – служат чисто техническим целям и в этой связи люди находятся там лишь незначительное время. Такое понимание данных понятий соответствует как нормативным их определениям[181], так и доктринальному обоснованию, нашедшему место в цивилистической литературе[182].
Что касается включения в состав объектов самовольного строительства строений, то указанный термин, помимо ГсК РФ, упоминается также в Федеральном законе от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)»[183], включившим в состав перечня недвижимого имущества, которое может быть заложено, строения потребительского назначения.
В свое время И.Л. Брауде писал: «Термин «строение» является наиболее принятым нашим законодательством, но не единственным, обозначающим постройку. Наряду с ним в законодательных актах встречаются термины «здание» (от древнего «здати», т. е. созидать, строить) и «дом»»[184]. Полагаем, данное высказывание лишний раз подтверждает отсутствие единообразия в употреблении понятийного аппарата отечественным законодателем как раньше, так и сегодня.
Как отмечает И.Д. Кузьмина, «термин «строение», популярный в советском законодательстве, использовался для обозначения отдельно стоящей постройки капитального или некапитального типа. В современном законодательстве на смену столь неопределенному, не отражающему основное деление вещей на движимые и недвижимые обозначению, пришло понятие «здания и сооружения» как рукотворной недвижимости…»[185].
В свою очередь, как пишет О.В. Гумилевская, «несмотря на то, что в юридической литературе неоднократно делались попытки дать юридическое определение зданию, сооружению и их различиям, традиционно в российской цивилистике здание и сооружение обозначались термином «строение», при этом под строением, как правило, и понимается постройка, прочно юридически и материально связанная с земельным участком»[186].
Заметим, что О.В. Гумилевская для конкретизации термина «строение» использует уже иное понятие, а именно: «постройка», что требует дальнейшей конкретизации рассматриваемого понятийного ряда и в очередной раз свидетельствует об отсутствии единообразия употребления данных терминов.
Возвращаясь к понятию «строение», действительно, можно констатировать, что указанное понятие является родовым по отношению к понятиям «здание» и «сооружение». Тем не менее, учитывая определения недвижимой вещи (недвижимости), объекта капитального строительства, определение недвижимого имущества (недвижимости), закрепленного в Федеральном законе от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»[187], можно сделать вывод, что в настоящее время отсутствует какая-либо объективная необходимость в употреблении данного термина на уровне законов и подзаконных нормативных правовых актов[188].
Полагаем, аналогичный подход применим и к иному, не содержащемуся в ст.130 ГК РФ, понятию «постройка». Данное понятие упоминается в ст.222, 257 ГК РФ, исходя из систематического толкования которых, можно сделать вывод, что оно также относится к недвижимым вещам.
Толковый словарь русского языка дает следующее определение постройки – то, что построено[189]. По сути, такое определение соответствует содержанию ст.222 ГК РФ и позволяет сделать вывод, что понятие постройки, равно как и понятие строения, является родовым по отношению к понятиям здания и сооружения и означает результат строительной деятельности, имеющий определенную степень законченности. И вновь обратим внимание на то, что на законодательном уровне понятие постройки, равно как и строения, отсутствует. В доктрине же, как уже отмечалось выше, одно понятие зачастую определяется через другое[190]. Указанное наглядно свидетельствует о необходимости упорядочения терминологии, использующейся в действующем законодательстве[191].
Нельзя не отметить, что по сравнению с прежней редакцией п.1 ст.222 ГК РФ законодатель сократил перечень объектов самовольного строительства: исчезло указание на жилой дом. При этом словосочетание «иное недвижимое имущество» было заменено на «другое строение». Между тем, поскольку в правоприменительной практике окончательно утвердился подход о применении ст.222 ГК РФ к отношениям по самовольному созданию исключительно недвижимых вещей, отказ самовольной постройке в автоматическом причислении ее к объектам недвижимости в самом начале рассматриваемой нормы свидетельствует более о демонстрации законодателем ужесточения своего подхода к объектам самовольного строительства, нежели о смене фактического наполнения рассматриваемого понятия «самовольная постройка».
В этой связи не утратило актуальности предложение И.Д. Кузьминой о необходимости согласования терминологического ряда, используемого ст.222 ГК РФ, с ее названием и контекстом, путем замены содержащихся в ней понятий на «здание или сооружение»[192], поскольку выше уже мотивировано отсутствие какой-либо необходимости в употреблении множества терминов, определяющих, по сути, одно и то же понятие.
Пожалуй, единственное, что может оправдать включение в п.1 ст.222 ГК РФ указания на «другое строение», это необходимость решения вопроса о возможности отнесения объектов незавершенного строительства к самовольным постройкам, который до сих пор является самым дискуссионным. Однако, забегая вперед, отметим, что подменять одно понятие другим явно нецелесообразно.
О. Мананников категорично пишет: «Буквальное толкование нормы закона позволяет утверждать, что понятие самовольного строительства не распространяет свое действие на объекты незавершенного строительства, т. к. последние находятся в процессе создания, а не являются уже «созданными».
<…> Не вызывает сомнений, что все нарушения строительных и градостроительных норм и правил могут быть устранены к моменту окончания строительства. То же самое относится к предоставлению земельного участка и получению разрешения на строительство (фактическое одобрение идущего строительства уполномоченным органом)»[193].
Такой подход вряд ли можно признать обоснованным. Общеизвестно, что строительство – процесс длительный. И ждать, пока застройщик достроит свою недвижимость, возводимую с нарушением требований закона, чтобы потом распространить на такой объект режим самовольной постройки, представляется явно нецелесообразным, если не опасным для жизни и здоровья людей. При этом зачастую объект уже полностью построен, даже используется, однако оформлять на него право собственности застройщики не торопятся в силу различных причин. И такое правовое состояние объекта недвижимости (а по сути, как таковое – его отсутствие) может длиться сколько угодно долго, что не может быть признано допустимым и отвечающим принципу стабильности гражданского оборота.
В этой связи представляется обоснованной точка зрения Р.А. Валеева, согласно которой «объект незавершенного строительства может возводиться как на законных основаниях, так и в режиме самовольной постройки»[194], и критерии отнесения такого объекта к той или иной категории, безусловно, те же, что и в отношении завершенного строительством объекта. Т. е., если незавершенный строительством объект подпадает под признаки самовольной постройки, указанные в ст.222 ГК РФ, на него в полной мере может быть распространен соответствующий режим такой постройки, в связи с чем необходимо прямо указать на объекты незавершенного строительства в диспозиции данной правовой нормы.
Полагаем, именно последний подход, а «не устранение нарушений к моменту окончания строительства», как раз и должен стимулировать застройщика осуществлять (или продолжать) строительство объекта недвижимости на законных основаниях, поскольку в противном случае самовольно возводимый объект оказывается под угрозой сноса, как то предусмотрено п.2 ст.222 ГК РФ. До этих же пор застройщику следует предоставить возможность устранения имеющих место нарушений, дав соответствующее время, однако такое строительство должно быть незамедлительно приостановлено, что также будет стимулировать застройщика устранять допущенные нарушения.
Тем не менее, мы не разделяем позицию Р.А. Валеева, согласно которой самовольной постройкой должен признаваться исключительно объект незавершенного строительства, обладающий соответствующими признаками, а не иные объекты, перечисленные в ст.222 ГК РФ, в отношении которых завершено строительство, мотивированную тем, что «на самовольную постройку не выдается разрешение на ввод объекта в эксплуатацию, юридически удостоверяющее завершенность зданий (сооружений) и возможность их эксплуатации»[195].
Представляется, что такое разрешение, равно как и последующая регистрация права собственности на объект недвижимости, допускает в легальный гражданский оборот данный объект, однако их отсутствие никоим образом не отменяет факт создания недвижимой вещи de-facto[196].
В этой связи в судебной практике наиболее остро стоит вопрос: в какой момент строительной готовности возникает объект незавершенного строительства как недвижимая вещь? Одни считают, что таким объектом является уже просто котлован, другие полагают, что объект незавершенного строительства возникает с момента появления котлована с залитым в нем фундаментом[197].
Полагаем, что именно второй подход представляется более правильным, поскольку характеристики фундамента во многом определяют индивидуальные характеристики объекта недвижимости, в который будет достроен объект незавершенного строительства[198]. Такая позиция в полной мере согласуется и с теми признаками объекта недвижимости, которые были выделены выше в целях проецирования их на объекты самовольного строительства.
Вместе с тем высказанные в доктрине точки зрения относительно природы незавершенного строительством объекта до государственной регистрации на него права собственности, по верному замечанию О.Г. Ершова, «не позволяют решить проблему природы не завершенного строительством объекта, поскольку нельзя точно установить момент, с которого этот объект является объектом недвижимости»[199]. В связи с этим О.Г. Ершов предлагает искать решение проблемы природы незавершенного строительством объекта, обратив внимание на момент, когда прекращается обязательственное отношение и возникает вещное, – момент пограничного состояния[200].
Полагаем, что данный подход может быть использован при рассмотрении вопроса, должным образом не освещенного в доктрине, однако без ответа на который изучить до конца правовую природу объекта самовольного строительства не представляется возможным: с какого момента самовольная постройка может быть отнесена к объектам недвижимости?
Стоит сказать, что проблема определения момента отнесения вновь созданной недвижимой вещи к недвижимости не один год занимает умы цивилистов, зачастую порождая больше вопросов, нежели ответов. Так, В.М. Дикусар, Е.В. Храпова пишут: «В связи с этим возникают вопросы: с какого момента недвижимое имущество с юридической точки зрения будет считаться именно недвижимым? С момента регистрации прав на него? Каков правовой статус имущества без существования каких-либо прав на него?»[201]. В качестве ответа на поставленные вопросы далее названные авторы отмечают, что «с одной стороны, у имущества должен быть законный владелец, обладающий теми или иными правами на него, а с другой стороны, дом как объект недвижимости в физическом смысле будет домом независимо от того, есть у него собственник или нет»[202]. Однако, думается, что последнее суждение не в полной мере отвечает на поставленные вопросы[203].
Вновь созданный объект может быть отнесен к объектам недвижимости, созданным с нарушением требований закона (т. е. одновременно попадать под правовой режим и самовольной постройки, и недвижимой вещи) при наступлении совокупности следующих юридических фактов:
а) появление у вновь созданного объекта признаков недвижимой вещи (прочная связь с землей; пространственная индивидуальность; непотребляемость);
б) наличие у вновь созданного объекта признаков (признака) самовольной постройки (создание объекта на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта; создание объекта без получения на это необходимых разрешений; создание объекта с нарушением градостроительных и строительных норм и правил);
в) прекращение (приостановление) строительных работ в отношении созданного объекта, обусловленное либо волеизъявлением застройщика, либо внешними факторами (например, расторжение договора строительного подряда; предписание уполномоченного органа; судебный акт о приостановлении незаконной строительной деятельности и т. п.).
Именно наличие последнего юридического факта, на наш взгляд, придает статичность рассматриваемому юридическому составу и позволяет установить момент, когда созданный объект может быть отнесен к недвижимости, при этом построенной с нарушением закона.
Выделение рассмотренного юридического состава имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку влечет возможность применения разного рода механизмов, заложенных в ст.222 ГК РФ: снос незаконно возведенного объекта либо введение его в гражданский оборот после легализации, что невозможно без установления факта наличия объекта недвижимости, созданного с нарушением законом. В отсутствие последнего выделенного факта, т. е. при осуществлении строительной деятельности, применение ст.222 ГК РФ затруднено, поскольку в этой ситуации мы имеем дело с самовольным строительством (деятельностью), на что буквальное содержание данной нормы не рассчитано. При строительстве объекта отношения представлены в динамике; конечный результат строительный деятельности (возводимый объект) постоянно меняется по мере ее осуществления, что и обусловливает описанные трудности. Указанное также наглядно демонстрирует пробелы в правовом регулировании отношений, связанных с самовольным созданием объектов недвижимости, в части нехватки нормы о незамедлительном приостановлении незаконного строительства после его обнаружения, как то имеет место, например, в п.1 ст.223 ГК Республики Беларусь.
Отсутствие такой нормы в ст.222 ГК РФ и соответствующие трудности, которые испытывают в этой связи суды при рассмотрении исков о сносе самовольных построек, объективно демонстрируют пробельность законодательства при гражданско-правовом регулировании рассматриваемых отношений. Обобщая материалы таких судебных дел, в Обзоре судебной практики 2014 г. по делам, связанным с самовольным строительством, Верховный Суд РФ указал на возможность запрета производства строительных работ в качестве меры по обеспечению иска. Кроме того, дал разъяснения о том, что такой запрет может быть наложен судом как в отношении ответчика, так и в отношении иных лиц, фактически осуществляющих строительные работы на спорном объекте[204]. Однако поскольку такие разъяснения не отвечают на все проблемные вопросы, связанные с самовольным строительством, внесение изменений и дополнений в ст.222 ГК РФ остается необходимым и востребованным.
Наличие соответствующего законодательного положения позволит надлежащим образом оценить, во-первых, деятельность по созданию объекта недвижимости (с точки зрения нарушений закона, наличия основания для привлечения лица к ответственности и т. п.), во-вторых, результат такой деятельности, что невозможно без приостановки стройки, т. к. рассматриваемые отношения будут представлены все время в динамике, в то время как необходимо решение вопроса о возможности применения ст.222 ГК РФ (действие которой направлено исключительно на недвижимые вещи) либо поиска иной нормы.
Как следствие, считаем необходимым включить в п.1 ст.222 ГК РФ положение о том, что «самовольное строительство подлежит немедленному приостановлению», дав также определение самовольному строительству (полная редакция предлагаемых изменений приведена в приложении № 3).
Таким образом, проведенное в настоящем параграфе исследование позволяет сформулировать следующие выводы.
1. Сложившиеся подходы к определению правовой природы самовольной постройки отражают двойственную сущность возникающих отношений, а именно: подход напрямую зависит от того, рассматривается самовольная постройка как правонарушение или как основание возникновения права собственности. В первом случае юридической оценке подвергаются самовольные действия со стороны лица, осуществившего строительство такого объекта (самовольное строительство), во втором – самовольная постройка рассматривается как вещь, которая становится объектом гражданских прав после признания права собственности на нее, либо не становится в случае принятия решения о ее сносе.
2. Выделены следующие признаки недвижимой вещи: прочная связь с землей; пространственная индивидуальность; непотребляемость. Проецируя данные признаки на объекты самовольного строительства, поименованные в ст.222 ГК РФ, автор приходит к выводу об отнесении их именно к группе недвижимых по природе вещей, а точнее – к рукотворной части недвижимости. Тем не менее, объекты самовольного строительства относятся к недвижимости именно по своей природе, представляя собой, по сути, особую разновидность недвижимых вещей, созданных с нарушением закона, правовой режим которых имеет существенные отличия от иных объектов недвижимости.
3. Вновь возведенный объект может быть отнесен к объектам недвижимости, созданным с нарушением требований закона, при наступлении совокупности следующих юридических фактов: а) появление у вновь созданного объекта признаков недвижимой вещи; б) наличие у вновь созданного объекта признаков (признака) самовольной постройки, указанных в п.1 ст222 ГК РФ; в) прекращение (приостановление) строительных работ в отношении созданного объекта, в виду чего объект либо достигает законченную степень своей готовности (здание или сооружение), либо нет (объект незавершенного строительства).
§ 2. Самовольные действия по созданию объекта недвижимости
Во всех развитых правопорядках строительство недвижимости начинается с формирования земельного участка, на котором предполагается возвести такую недвижимость, и оформления соответствующих прав на него. В России, несмотря на то, что основная масса земель свободна от застройки, строительство объектов недвижимости зачастую начинается в обход закона, в отсутствие необходимой разрешительной документации, в первую очередь – отвода земельного участка. Как следствие, такой объект подпадает под признаки самовольной постройки[205].
П.1 ст.222 ГК РФ, содержащий легальное определение самовольной постройки с указанием на ее признаки, позволяет выделить специфику действия по самовольному созданию объекта недвижимости: создание объекта 1) на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта; 2) без получения на это необходимых разрешений; 3) с нарушением градостроительных и строительных норм и правил.
В Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ 2014 г. по делам, связанным с самовольным строительством, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, отменяя судебные акты нижестоящих судов о сносе объекта, указала, что сами по себе отдельные нарушения, которые могут быть допущены при предоставлении земельного участка для строительства и при возведении постройки, в т. ч. нарушения градостроительных, строительных, иных норм и правил, не являются безусловным основанием для сноса строения, поскольку постройка может быть снесена лишь при наличии со стороны лица, осуществившего ее, нарушений, указанных в ст.222 ГК РФ. Более того, коллегия указала, что по смыслу ст.222 ГК РФ содержащаяся в ней санкция может быть применена, если доказана вина лица в осуществлении самовольной постройки[206].
Вывод Верховного Суда РФ относительно необходимости установления нарушений, перечисленных в п.1 ст.222 ГК РФ, для квалификации вновь возведенного объекта недвижимости в качестве самовольного не вызывает каких-либо возражений, равно как и вывод о необходимости установления вины лица в осуществлении строительства такого объекта. Между тем привязка возможности сноса незаконно построенного объекта недвижимости к наличию в действиях лица вины в ее возведении, мотивированная тем, что возложение обязанности по сносу самовольной постройки представляет собой санкцию за совершенное правонарушение в виде осуществления самовольного строительства, при всей обоснованности данного постулата с точки зрения наличия полного состава правонарушения для привлечения лица к ответственности ведет к серьезным практическим затруднениям и невозможности сноса множества объектов недвижимости, созданных с нарушением закона (или, что то же, – реализации механизма гражданско-правовой санкции, заложенного в ст.222 ГК РФ). Так, лицо, в чьем фактическом владении находится самовольная постройка, зачастую не осуществляло ее строительство, получив такую постройку, например, в порядке перехода владения на нее[207], либо имело основания полагать, что осуществляет строительство в полном соответствии с требованиями закона, а потому какая-либо вина в его действиях отсутствует[208].
Тем не менее, рассмотренная ситуация подтверждает как обоснованность исследования и определения автором правовой природы самовольной постройки, так и выдвинутый ранее тезис о необходимости рассмотрения отдельно незаконных действий лица по созданию объекта недвижимости и самих объектов недвижимости, созданных с нарушением закона.
В этой связи в качестве задачи в настоящем параграфе постановлено определение конкретного содержания указанных выше признаков объекта самовольного строительства, или, что то же, – фактического наполнения действий застройщика для квалификации их именно в качестве самовольных, поскольку от этого напрямую зависит решение вопроса как о законности действий лица, осуществившего строительство, так и о законности возведения вновь созданного объекта недвижимости.
1. Создание объекта на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта
Ст.263 ГК РФ устанавливает, что собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка[209].
Следовательно, самовольность действий застройщика может выражаться в строительстве объекта недвижимости на не принадлежащем ему земельном участке в отсутствие соответствующего разрешения собственника либо, если речь идет о собственнике либо титульном владельце земельного участка, – в строительстве объекта с нарушением требований о целевом назначении земельного участка или вида его разрешенного использования.
При этом целевое назначение земельных участков прямо определено законом, а разрешенное использование конкретного земельного участка конкретизирует его целевое назначение и должно быть установлено в специальном порядке применительно к конкретной территории, включающей в себя данный земельный участок (зонирование территорий)[210].
При рассмотрении вопроса об оформлении прав на земельный участок под строительство недвижимости необходимо учитывать крайне непростой порядок предоставления таких участков, регламентированный ЗК РФ, который в целом зависит от двух ключевых моментов: в чьей собственности находится предоставляемый земельный участок и каково функциональное назначение возводимого объекта недвижимости. Так, ЗК РФ регламентирует порядок предоставления земельных участков для строительства из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, в т. ч. для целей жилищного строительства.
Анализ правовых норм, регламентирующих порядок формирования и предоставления земельных участков под строительство, и практики их применения в целом позволяет выделить ряд проблем, приводящих, на наш взгляд, к распространению самовольного строительства в столь массовых масштабах.
Первый блок проблем связан с разграничением полномочий органов, осуществляющих публичные полномочия в сфере градостроительства и землепользования.
В литературе уже справедливо отмечалось, что «действующее законодательство очень нечетко формулирует, какие полномочия относятся к ведению органов власти разных типов муниципальных образований. Если с полномочиями городских округов еще более-менее что-то можно понять, то в отношении поселений и районов разобраться трудно. <…> Подобная неразбериха существует и в отношении некоторых других полномочий…»[211].
Другая проблема, тесно связанная с вышеуказанной, состоит в необходимости учета органами публичной власти при принятии и реализации решений, связанных с предоставлением земельных участков и строительством объектов недвижимости, документов территориального планирования (схемы территориального планирования) и документов градостроительного зонировании (правила землепользования и застройки), порядок подготовки, принятия и утверждения которых регламентируется ГсК РФ.
Значение документов территориального планирования заключается в том, что их разработка и утверждение «является средством, позволяющим системно организовать территории городских и сельских поселений, районов, регионов и территории Российской Федерации в целом»[212]. Далее, формализованные посредством принятия документов территориального планирования решения органов государственной власти и местного самоуправления приобретают обязательную силу для физических и юридических лиц только после их фиксации в правилах землепользования и застройки[213], являющихся документом градостроительного зонирования.
Документы территориального планирования подразделяются на:
1) документы территориального планирования РФ;
2) документы территориального планирования субъектов РФ;
3) документы территориального планирования муниципальных образований (ч.2 ст.9 ГсК РФ). При этом первоначально предполагалось с целью исключения конфликта публичных интересов, документы территориального планирования муниципальных образований принимать с учетом соответствующих документов субъекта РФ, а те, в свою очередь, – с учетом документов территориального планирования РФ. Однако на практике во многих населенных пунктах такие документы были приняты ранее принятия соответствующих документов субъектом РФ или РФ.
В этой связи в ГсК РФ были внесены изменения, согласно которым документы территориального планирования субъектов РФ и документы территориального планирования муниципальных образований не подлежат применению в части, противоречащей утвержденным документам территориального планирования РФ, со дня утверждения (ч.3 ст.9 ГсК РФ), что не вызывает возражений с теоретической точки зрения. Однако как быть, если, предположим, орган местного самоуправления, реализуя генеральный план поселения (т. е. с учетом своего документа территориального планирования), сформировал земельный участок под строительство спортивного комплекса, в то время как, согласно принятым позднее на уровне РФ документам, данный земельный участок находится в зоне, где планируется строительство корпуса высшего учебного заведения? По формальным признакам строительство запланированного муниципалитетом объекта не соответствует требованиям закона со всеми вытекающими отсюда неблагоприятными последствиями.
Аналогичные сложности возникают с отводом земельных участков и строительством объектов недвижимости в разрезе рассмотрения указанных процедур с учетом градостроительного зонирования территорий. Так, по состоянию на середину 2000-х гг. утвержденные правила землепользования и застройки в большинстве российских муниципальных образований отсутствовали, что, в числе прочего, как обоснованно обращается внимание в литературе[214], предопределяло также невозможность правообладателя земельного участка воспользоваться правом самостоятельного выбора вида разрешенного использования участка (абз.2 п.2 ст.7 ЗК РФ)[215].
Но главное то, что указанное оборачивалось для застройщика риском предоставления земельного участка под строительство интересующего его объекта в той территориальной зоне, где впоследствии такой объект быть построен не может.
Таким образом, на практике, на местах сначала длительное непринятие документов территориального планирования и градостроительного зонирования, а затем поспешное их принятие (без учета уже предоставленных земельных участков, выданных разрешений и т. п.), неоднократное внесение в них изменений, неучет этих документов при предоставлении земельных участков под строительство и пр. приводит к ситуациям, когда объект недвижимости, создаваемый при формальном соблюдении всех необходимых правил и получении необходимых разрешений, впоследствии оказывается возводимым в режиме самовольной постройки.
Так, по одному из дел ООО обратилось в арбитражный суд с требованием о признании недействительным постановления главы администрации города и об обязании администрации принять решение о продлении срока действия разрешения на строительство кафе. Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, в удовлетворении заявленных требований отказано.
При этом арбитражными судами установлено, что строительство кафе осуществлено на земельном участке, предоставленном в 2006 г. на основании договора аренды для строительства кафе на срок до мая 2012 г. В 2010 г. администрация выдала ООО разрешение на строительство кафе на срок до декабря 2011 г., однако оспариваемым постановлением администрации данное разрешение на строительство отменено.
Отказывая в удовлетворении заявленных ООО требований, арбитражные суды исходили из того, что в 2008 г. решением городской Думы утверждены Правила землепользования и застройки в городе (далее – Правила). Ст.37 Правил установлен перечень территориальных зон, выделенных на карте градостроительного зонирования. При этом спорный земельный участок полностью расположен внутри рекреационной зоны, а потому в удовлетворении заявленных ООО требований надлежит отказать[216].
При всей обоснованности выводов арбитражных судов по подобной категории дел само по себе предоставление земельных участков под строительство объектов в определенной зоне, равно как и последующая выдача разрешений на их строительство при наличии утвержденных и действующих к тому моменту правил землепользования и застройки, не предусматривающих строительство объектов такого функционального назначения в данной зоне, вызывает определенные опасения относительно того, что любой субъект может оказаться в подобной ситуации со всеми вытекающими отсюда неблагоприятными последствиями.
Тем не менее, рассмотренный пример судебной практики (равно как и указанные выше правовые нормы) наглядно демонстрирует претворение в жизнь классического цивилистического принципа приоритета прав на земельный участок перед правами на объект недвижимости. При этом из приведенного примера становится очевидно, что и наличие необходимого разрешения на строительство объекта в случае его строительства на земельном участке, не отведенном для этих целей, не легализует объект недвижимости[217], поскольку в такой ситуации презюмируется, что данное разрешение не могло быть выдано в принципе, и его фактическое наличие может свидетельствовать лишь о незаконности такого разрешения, но не о допущении возведенного на его основании объекта недвижимости в легальный гражданский оборот.
2. Создание объекта без получения на это необходимых разрешений
Разрешение на строительство представляет собой документ, подтверждающий соответствие проектной документации требованиям градостроительного плана земельного участка или проекту планировки территории и проекту межевания территории (в случае строительства линейных объектов) и дающий застройщику право осуществлять строительство объектов капитального строительства, за исключением случаев, предусмотренных ГсК РФ (ч.1. ст.51 ГсК РФ)[218].
Применительно к выдаче разрешения на строительство объекта недвижимости на передний план выходит та же проблема, что и при отводе земельного участка, – отсутствие должной ясности в вопросе компетенции органов власти, осуществляющих публичные полномочия.
Проблемы возникают и с административными барьерами при оформлении документов, необходимых для получения как первоначального разрешения на осуществление строительства (ч.7 ст.51 ГсК РФ), так и конечного разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (ч.3 ст.55 ГсК РФ). Например, для получения последнего непонятна в принципе необходимость представления, в т. ч., и тех документов, которые уже представлялись для получения первого разрешения, ведь в случае их отсутствия такое разрешение выдано бы попросту не было.
В этой связи требуется как серьезный пересмотр норм действующих ГсК РФ и ЗК РФ, регламентирующих порядок получения земельных участков под строительство, разрешения на такое строительство, итогового разрешения на ввод объекта в эксплуатацию, так и в целом структуры органов, осуществляющих публичные полномочия в данных сферах.
Первым шагом в данном направлении выглядят внесенные в 2011 г. в ст.51, 55 ГсК РФ изменения, касающиеся того, что некоторые из указанных необходимых документов в случае непредставления их застройщиком самостоятельно запрашиваются соответствующими органами в государственных органах, органах местного самоуправления и подведомственных государственным органам или органам местного самоуправления организациях, в распоряжении которых находятся указанные документы (ч.9.1, 3.2 соответственно). При этом имеется оговорка, что данные документы все равно представляются застройщиками самостоятельно, если они отсутствуют в указанных органах, что нивелирует содержание указанных изменений в принципе.
Несомненным достижением стало создание многофункциональных центров предоставления государственных и муниципальных услуг[219], через которые, среди прочего, можно подавать заявления о выдаче разрешения на строительство (ст.51 ГсК РФ), о выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (ст.55 ГсК РФ)[220].
Полагаем, что за такими центрами, работающими по принципу «одного окна», будущее, и именно полноценная работа указанных центров могла бы оптимизировать процедуру сбора необходимых документов и получения необходимых разрешений, следствием чего является устранение излишней бюрократизации, минимизация затрат застройщиков, связанных с рассматриваемым аспектом строительства, а главное – гарантированность отсутствия самовольности создания и (или) изменения объектов недвижимости.
К сожалению, в настоящее время деятельность многофункциональных центров предоставления государственных и муниципальных услуг оставляет желать лучшего, поскольку деятельность различных органов власти по взаимодействию как друг с другом, так и указанными центрами должным образом не урегулирована. Процедура подачи заявлений в такие центры предусмотрена лишь как альтернативный вариант, а структура органов власти, осуществляющих публичные полномочия, в сфере строительства не претерпела каких-либо изменений.
Что касается последних изменений в ЗК РФ, то в качестве положительных моментов можно отметить четкое установление процедуры образования земельных участков из земель или земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности (ст.11.3 ЗК РФ). Между тем, несмотря на то, что в ЗК РФ закреплена обязанность органов, осуществляющих публичные полномочия, по подготовке необходимых для предоставления земельного участка документов, в этих же нормах прописано, что подготовку таких документов могут обеспечить заинтересованные в предоставлении земельного участка гражданин или юридическое лицо (п. 4 ст.11.10, п.4 ст.39.11 ЗК РФ)[221]. Проще говоря, учитывая ситуацию с формированием земельных участков на местах, если какой-либо субъект хочет получить земельный участок, соответствующие документы по формированию земельного участка и постановке его на кадастровый учет он обычно вынужден подготовить сам. При этом нет никакой гарантии, что именно это лицо выиграет торги по предоставлению земельного участка, равно как и не предусмотрен порядок возмещения расходов такому лицу[222].
Отметим также, что ЗК РФ в действующей редакции не предусматривает возможности подачи заявлений о предоставлении земельного участка через многофункциональные центры предоставления государственных и муниципальных услуг[223] (ранее соответствующая возможность была закреплена в ст.31 ЗК РФ[224]), что также не способствует упрощению процедуры оформления прав на земельные участки.
Таким образом, рассмотренные изменения как не снимают остроты проблемы, так и не являются ее решением. Такие выборочные изменения (дополнения) ГсК РФ, ЗК РФ лишь в очередной раз наглядно демонстрируют отсутствие системного подхода законодателя к отношениям, связанным со строительством объектов недвижимости.
3. Создание объекта с нарушением градостроительных и строительных норм и правил
Указанный признак в отличие от первых двух рассмотренных является не столь явным. Более того, до внесения изменений в ст.222 ГК РФ он являлся довольно спорным, поскольку законодатель говорил о «существенных нарушениях», т. е. использовал оценочное понятие. В указанном состояла главная сложность квалификации вновь созданного объекта недвижимости по данному основанию в качестве самовольного.
Так, по одному из дел арбитражный суд, рассматривая иск о признании права собственности на незавершенный строительством объект, указал, что спорный объект является самовольной постройкой, поскольку возведен с существенным нарушением строительных норм и правил. В качестве существенных нарушений было отмечено: отсутствие расчета нагрузок на фундамент; отсутствие сведений о применяемых при устройстве фундамента материалах (арматура, бетон и т. п.); отклонение осей выполненного фундамента от проектной документации и др.»[225].
По другому же делу (по иску граждан к ответчику о признании возведенного последним строения самовольной постройкой и ее сносе) суд, установив, что в соответствии с экспертным заключением противопожарное расстояние в зависимости от степени огнестойкости и класса конструктивной пожарной опасности между спорным строением и жилым домом, принадлежащим истцам, не соответствует требованиям Технического регламента, не нашел все-таки оснований для удовлетворения заявленного иска, исходя «из того, что при возведении спорных строений существенных нарушений действующих норм и правил не допущено»[226].
Таким образом, параметры такого оценочного понятия, как «существенность» нарушений градостроительных и строительных норм и правил, определяются в судебной практике по-разному.
Выход из рассматриваемой ситуации возможен в виде закрепления на уровне ГК РФ исчерпывающей трактовки понятия «существенные нарушения». Вместе с тем, как обоснованно пишет М.Ф. Лукьяненко, «представляется, что в полной мере разъяснить содержание любого оценочного понятия, закрепив в ГК исчерпывающую его трактовку, не представляется возможным. <…> Это обусловлено тем, что оценочные понятия находятся в постоянной динамике, и эталон оценочного понятия может быть выработан только для конкретного случая и именно тем лицом, которое его применяет»[227].
Видимо, по этой причине, законодатель не стал раскрывать содержание рассматриваемого понятия, а попросту убрал указание на «существенность» допущенных при строительстве объекта нарушений. На первый взгляд, такое изменение можно расценить положительно, поскольку теперь суду не надо выяснять, существенны ли допущенные нарушения, достаточно лишь установить факт наличия таких нарушений. С другой стороны, подобный подход к рассмотрению таких дел иначе, как формальным, не назовешь.
В этой связи не утрачивает актуальности толкование критерия «нарушения градостроительных и строительных норм и правил», данное применительно к существенным нарушениям. Так, ВАС РФ разъяснил, что «по смыслу ст.222 ГК РФ существенность нарушения градостроительных и строительных норм и правил обусловлена тем, что сохранение постройки создает угрозу жизни и здоровью граждан»[228]. Верховный Суд РФ по результатам изучения судебной практики районных судов указал, что «к существенным нарушениям строительных норм и правил суды относят, например, такие неустранимые нарушения, которые могут повлечь уничтожение постройки, причинение вреда жизни, здоровью человека, повреждение или уничтожение имущества других лиц»[229].
Конец ознакомительного фрагмента.