По следам группы Дятлова (часть вторая)
28.06.2012
Итак, читатели без колебаний зарубили на корню шесть версий, а там две, которых мне жалко. С другой стороны, очень любопытно безусловное лидерство «линии Долотова» (54,6 %!). Честно говоря, я этого не ожидал. Очевидно, слово «товарищи» по-прежнему имеет над людьми какую-то мистическую власть.
Осталось три варианта финала. Какой развязки желало бы большинство, определится после сегодняшнего голосования.
А еще хочу обратиться к «дятловедам», которые упрекают меня в разного рода вольностях. Я не утверждаю, что всё было именно так, как я описываю. Это беллетристика. Погодите, то ли еще в третьей части будет…
Вот реальные, а не беллетристические следы группы Дятлова (фото из материалов следствия)
– Спокойно, товарищи! – бодрясь сказал Долотов. – Это лавина. Если бы накрыла, нас бы уже не было!
– Не накрыла так накроет, – отозвался с другого конца палатки инструктор Зайцев. – Притормозила на плоском месте. Сейчас ветер посильней дунет – и кранты. Полундра!
Он попробовал нащупать застежки на клапанной дверце, чертыхнулся, открыл складной нож, рассек тесемки. Снаружи была сплошная снежная стена.
– Режь крышу, у кого ножи есть, скорее! – закричал Зайцев и, оттолкнув соседа, попробовал проткнуть палатку. Но она накренилась и провисла, разрезать ее было непросто.
Игорю Долотову не понравилось, что распоряжается кто-то другой.
– Всем приподняться! Натянуть палатку спинами! Колька, у тебя тоже нож, ты корейку резал. Кромсай!
Вдали снова что-то грохотнуло, девушки завизжали.
– Есть! – Нож Зайцева с хрустом распорол ткань. – Вылазь! Живо! Может, уйдем! Где наша не пропадала!
Он толкнул вперед ближайшего, Сашу Копцова. Тот протиснулся в щель, а сзади лезли, мешая друг другу, Донченко и Лебедев.
Коля Шмит, пыхтя, тыкал в стенку ножом. Тот проходил насквозь, делал небольшие разрезы и срывался. Получилось только с четвертой или пятой попытки.
– Зина, давай! Я за тобой! – Игорь раздвинул края дыры. Добрынина на четвереньках выбралась наружу.
– Хоть обуйтесь, померзнете! – выкрикнул Зайцев, натягивая бурки.
Его не слушали, всем хотелось поскорей выбраться из тесного мешка.
В ночи что-то рычало и вздыхало. Вплотную к палатке, частично подмяв ее, жался снежный гребень. Метель вырывала из него хлопья. Казалось, белая стена вот-вот снова придет в движение.
Все побежали вниз по склону – просто для того, чтобы быть подальше от угрожающей массы снега. Почти никто не успел схватить верхнюю одежду, а обутых было только двое: дежурный по лагерю (он не успел снять валенки) да Зайцев. Максим выбрался последним и поэтому отстал. Зато в руке у него был фонарик.
– Быстрей, быстрей! – покрикивал Долотов. – Уходим!
– Не вниз! – заорал инструктор. – Пойдет лавина – догонит! В сторону надо!
Все остановились, не зная, кого слушать.
– Куда в сторону? Ни черта не видно! И там снег глубже! – Игорь махнул рукой, но все же взял немного влево. – За мной, товарищи!
У кого-то в кармане тоже оказался фонарик – впереди заметался луч. Но он был слабый, выхватывал из темноты только косо летящую метель.
Поколебавшись, Зайцев бросился вслед за остальными.
Бежали долго, подгоняемые шумными вздохами горы. Что-то на ней осыпалось, двигалось.
Ребята были спортивные, закаленные, но снег лежал неровно. На продуваемых ветрами участках он был плотно сбит и пружинил под ногами, но кое-где достигал метровой глубины, и там движение группы замедлялось. То и дело кто-то падал, ему помогали подняться.
– Я больше не могу… – выдохнула Люда. – Всё… Правда, всё…
Марат и Коля подхватили ее, но и они выбились из сил.
– Товарищи, еще чуть-чуть! – Долотов показывал куда-то вперед. – Вон дерево! Большое! А вокруг маленькие! Сделаем костер!
Действительно, впереди чернел довольно высокий кедр, окруженный низкорослыми пихтами, елями, чахлыми березками.
Тот самый кедр
– А лавина? – нервно оглянулся Донченко. – Она сюда не докатится?
– Навряд ли. – Зайцев остановился, прикидывая расстояние. – Километра полтора пробежали. Там и снега-то столько нет, на горе. Но здесь оставаться нельзя. Открытое место, ветер доконает.
– Максим, а когда можно будет назад вернуться? – спросила Зина, переступая с ноги на ногу. – Мы же в одних носках…
Пока бежали, холодно никому не было, а сейчас начинало пробирать не на шутку.
Зайцев покачал головой:
– Пока метель не стихнет, нельзя. Надо до света докантоваться. Тогда видно будет, что это – лавина сошла или просто снежный навал.
Очень Игорю Долотову не понравилось, что Зина спросила не его, а Зайцева.
– Не стойте! – приказал он. – Тащите хворост!
– Как ты в пургу костер разожжешь? – спросил кто-то.
– Разожгу.
Голыми руками, обдираясь в кровь и не чувствуя этого, потому что пальцы онемели от холода, ребята наломали сучьев. Ловкий Лебедев вскарабкался на кедр, трещал там ветками.
– Встали плотно, заслонили меня! – Долотов накрылся с головой курткой, поколдовал. Над землей затрепетало пламя. Затрещало, поднялось. По снегу побежали черно-красные тени.
– Есть! Греемся!
Но едва живая стена расступилась, ветер прижал костер к земле, разодрал на искры. Алый язык лизнул Юру Криворученко, тянувшего к огню руки, по штанине – и ворсистая ткань вспыхнула. С криком Юра повалился на снег. Пламя сбили, но вся голень была обожжена.
Стонал Криворученко, правда, недолго. Холод – отличное обезболивающее.
Сели с наветренной стороны, прикрывая телами костер. Так он не гас, но и проку от него было мало – метель уносила все тепло прочь.
Мороз был не меньше тридцати. Через несколько минут Зайцев крикнул, заглушая свист пурги:
– Нет, орлы, так дело не пойдет! Перемерзнем на хрен. Уходить надо от ветра!
– Куда уходить?
Он встал.
– Я этот кедр помню. За ним овражек был. Укроемся. Вниз елок подложим, сверху лапником накроемся. Собьемся в кучу, авось до утра продержимся.
– А костер? – вскинулся Долотов. – Бросим?
Они заспорили.
– Хочешь тут околевать – твое дело! – махнул Зайцев. – Кто со мной елки ломать?
– Я. Хоть согреюсь, – сказал Шмит.
– И я, – поднялся Копцов.
Игорь попробовал их остановить:
– Не слушайте вы его! Только силы зря потратите.
Но трое ушли, исчезли во тьме. Через минуту оттуда раздался хруст и треск.
– Игорь, мне все кажется, будто на нас из темноты кто-то смотрит… – дрожа сказала Зина.
– Ерунда.
Долотов поднес к лицу окоченевшие Зинины руки, пытался согреть их дыханием. Но дыхание было холодным.
Никто уже не разговаривал. Сидели съежившись. Обожженный Криворученко лег на бок, свернулся калачиком.
– Не спи, Юрка! Не проснешься! – потеребил его Донченко. Оба Юрия были закадычные друзья.
– Игорь, мы погибнем? – спросила Люда.
– Перестань, – сердито ответил Долотов. – Люди на фронте не такое выдерживали. Мне отец рассказывал, как в Финскую…
– Эй, доходяги, околеете! Айда с нами!
Из мрака к костру вышел Зайцев. Он держал на плечах две молодые пихты, был весь облеплен снегом, усы заиндевели, низ лица будто оброс белой бородой. Дед Мороз да и только.
– Я пойду… – Люда с трудом встала. – Извини, Игорек. Не могу здесь… Страшно.
Он ничего ей не сказал. Не ответил и Зайцеву. Долотову и самому уже было ясно, что долго на ветру не продержаться, однако признать правоту инструктора не позволило самолюбие.
Когда Максим с Людой ушли, Игорь поднялся. Прикрыв ладонью глаза, посмотрел назад, в сторону оставленной палатки.
(Окончание следует…)
Опрос. Голосуйте сердцем
Но лучше все-таки подумайте
Участников: 5084
– Товарищи, надо возвращаться.: 1003 (19.9 %)
– Смотрите, кто это?!: 2030 (40.3 %)
– Что это было? Вы слышали?!: 2008 (39.8 %)
Срок голосования – сутки.