© Наталья Горская 2016
© ООО «Написано пером», 2016
Происшествие на станции Астрово
Красивое всё-таки название: «Астрово». А-астрово, а-стро-во, здо-ро-во! Интересно узнать, откуда такое название. Должно быть, в этом небольшом городке много астр… Но что-то не видно здесь астр. И электричку тоже не видно. Не видно и не слышно, хотя пора бы уж объявиться. Давно прошли даже допустимые для нашей железной дороги пределы опоздания.
Ах, астры, астры – прекрасные цветы!.. Воображение сразу же рисует август, когда лето уже вышло из беспокойной юности июня и повзрослело от грозовых самоутверждений душного и знойного июля. Погода прочно утвердилась, и никто уже не волнуется по поводу её чудачеств. Воздух прозрачный, и в нём хорошо звучит стук колёс уходящих поездов по вечерам. Ах, эти августовские вечера в наших краях!.. Как же я люблю это время! Конечно, житель какого-нибудь Мозамбика никогда не поймёт их прелести, потому что у него совсем другой август, а у нас…
– Ах ж ты, курва, куда улеглась! Нет, ты поглянь на эту оторву! Нашла место, где разлечься! – зычный голос дежурной по станции прервал мои размышления о метаморфозах природы.
– Что? Где? – заволновался народ. – Задавили кого, что ли?
– Человека задавили!!! – завопили было самые впечатлительные.
– Да не человека, а бабу, – флегматично успокоил их мужчина, лузгающий семечки на краю платформы. – Баба пьяная на путях лежит.
– Ох, Царица небесная, ужас-то како-ё-ёй! – запричитала бабуля с корзинкой.
– Да никого пока не задавили, а только собираются. Не орите вы так! – ответил парень, сосредоточенно нажимая кнопки на мобильном телефоне.
Оказывается, уже пришла электричка и остановилась недалеко от платформы, так как в колее между рельсами лежало что-то большое и неопределённое.
– Ту-ту-у-у!!! – требовательно прогудела электричка, как бы говоря: «Лю-у-уди, я приехала! Я знаю, что вы меня ждали, вот и приехала».
Большое и неопределённое невнятно зашевелилось и очень внятно выругалось матом.
– Ну, и кто будет убирать это говно с пути? – резонно спросил машинист, высунувшись из окна. – Никакого порядка! Мне отправляться надо через пять минут, а я к платформе подъехать не могу.
– Товарищи, да что же это такое? Мне же надо успеть на самолёт в само Пулково! – вскричал солидный господин с портфелем из крокодиловой кожи.
Любое происшествие в небольших населённых пунктах, где жизнь протекает крайне однообразно, воспринимается очень оживлённо и прочувствовано, как грандиозное событие. Жители крупных городов не обращают внимания на такие пустяки. Если человек уляжется, скажем, на Невском проспекте, то никто не обратит на него особого внимания. Кроме стражей порядка, разумеется. И это не от чёрствости, как ошибочно принято считать, а потому что современного горожанина очень трудно чем-либо удивить: чего он только уже не видел.
Короче говоря, началась сумятица: кто-то торопится, кто-то никуда не спешит и с любопытством наблюдает за дальнейшим развитием событий, а мой взгляд снова падает на жестяной, погнутый чьей-то молодецкой удалью щит, где на грязно-белом фоне чёрным, решительно-грубым, рубленым шрифтом написано хрупкое, как хрусталь слово «Астрово». Такое слово следовало бы написать каллиграфической гарнитурой или шрифтом в стиле модерн, где буквы похожи на грациозных женщин с работ Альфонса Мухи. Есть в звучании этого слова что-то этакое космическое! Я бы даже сказала, нечто астральное…
– Ну ты, шалава, будешь вставать или нет? Я щас ментов вызову! – пытается расчистить путь дежурная по станции громовым голосом.
– Слышь, а ты проедь по ней, – советует машинисту кто-то из несостоявшихся пассажиров, – а то нам некогда.
– Она весь путеочиститель мне сломает! Поглядите, какая у неё корма, – зевает в окно кабины машинист.
– Да-а, баба в теле: есть за что подержаться, – со знанием дела комментирует мужик с семечками.
– Это же Клавка с совхозной фермы, – опознаёт кто-то лежащую. – Совхоз давно развалился, комбинат тоже закрыли, а народ не знает, куда теперь деваться…
На чём же я там остановилась? Ах, да! Август – прекрасная пора, когда уже нет летней духоты, и ночи тёмные, прохладные. Ещё далеко до заморозков, и астры усыпали разноцветными звёздами цветники, которые так и распирает от обилия этой красоты. Астрово! Похоже на Астрахань. В детстве казалось, что слово Астрахань означает «царство астр». Судите сами: «астра» – звезда, «хан» – правитель, царь. Каково же было моё разочарование, когда я узнала, что это искажённое название от Аштархан или даже Хаджитархан. Так жизнь зачастую беспощадно сокрушает наши фантазии. А ведь красиво: Царство астр! Я тогда даже стихи сочинила:
Там, где Волга впадает в Каспий,
Разбиваясь на рукава,
Там находится Царство астр…
– Вот падла! – дежурная по станции пинает Клаву. – А ну пшла отседа!
И бессильны о них слова.
– Разве можно бабе так нажираться? Ни стыда, ни совести у народа не осталось! – начала читать мораль Клаве бабуля с корзинкой. – Женщина называется! Это ж надо так запаршиветь! Уж ладно мужики своим человеческим обликом не дорожат, а коли бабы так начнут разлагаться, то кранты стране. А ну вставай, кобылиш-ша…
Тут Клава открыла глаза и грозным мутным взглядом посмотрела на бабку, отчего та резко сменила пластинку:
– До чего народ довели правители наши, чтоб им пусто было! Споили русский народ под корень!
– Это не правители спаивают, а жиды! – заметил мужичок со сморщенным лицом.
– Да не жиды, а чурки, – не согласился ещё кто-то.
Началась полемика на излюбленную в России тему: кто спаивает русский народ. Машинист в это время курил, дежурная по станции бегала на вокзал в Опорный пункт МВД, а что же наше Царство астр?
Отец мне сказал тогда, что в Астрахани нет астр – там есть арбузы. Как это замечательно! Ведь в августе в наших краях появляются не только астры в палисадниках, но и арбузы на рынках. Само слово «Астрахань» такое сахарное, как хруст спелого арбуза, когда его разрезают острым ножом – ассстр-р! – и отламывают лакомый, пахнущий мёдом кусок – хххань! Вокруг вьются одуревшие пчёлы и осы, а черноглазые мужчины весело расхваливают свой скоропортящийся товар. В воздухе плывут ароматы сладких арбузов, медовых дынь и звуки проходящих мимо станции поездов, которые везут людей в далёкие прекрасные города и страны… Да, а в палисадниках цветут астры.
– Щас я тебе устрою тут лежбище, лярва страшенная! Вот, товарищ старший сержант, полюбуйтесь: полчаса поезд стоит, а она не встаёт! – отрапортовала дежурная по станции молоденькому милиционеру.
– И не встанет: она ж пьяная в дупель. Надо её как-то с пути убрать, перенести в другое место, – сказал сержант устало, и вдруг грозно добавил: – И совсем не за чем беспокоить ментуру по таким пустякам!
– Да Вы что! Да знаете ли Вы, что задержка поезда теперь приравнивается к теракту! – не сдавалась дежурная по станции. – Её надо арестовать!
– Да уж, вид у неё, как у настоящей шахидки, – сострил кто-то.
– Куда я её буду арестовывать? У меня и так народу полный обезьянник: полгорода нигде не работает, а только дурью маются от рассвета до заката!
– Может быть, её действительно оттащить куда-нибудь? – робко спросила женщина с тележкой на колёсиках.
– Сама и тащи, коли умная такая: эта кобыла весит больше центнера, – обиженно отреагировал кто-то из мужчин.
– Эй, тётка, а ну вставай живо! – скомандовал старший сержант, слегка пнув Клавку с фермы в бок, но та только прохрипела что-то нецензурное густым неженским басом и брыкнула толстенной голой ногой, которая выглядывала из-под такого же, как и его хозяйка, бесформенного, неопределённого цвета платья.
– Когда же это безобразие закончится? – воскликнула хорошенькая дама в обтягивающих белых джинсиках. – Я жутко опаздываю на поезд в Адлер, – заявила она тоном, не терпящим возражения, и указала на большой, белый, красивый чемодан.
– Мама, а что такое «адлер»? – спросил у матери маленький мальчик с пальцем в носу.
– Я не скажу тебе, пока ты не прекратишь ковырять козявки.
– Ты сама всё время ковыряешь свой нос, когда мы дома, – выдал ребёнок мать и спросил мужчину, разгадывавшего сканворд: – Дяденька, а что такое «адлер»?
– Это не что такое, а кто такой. Был такой психолог в прошлом веке. По-моему, ученик Фрейда.
– А кто та…
– Не приставай к незнакомым дядям с дурацким расспросами!
– Сама ты дурацкая!
– Нет, вы поймите, что поезд на Адлер ждать не будет! – надрывно воскликнула хорошенькая дама. – А у меня путёвка пропадёт.
Большинство граждан, которым отдых в Адлере был недоступен, злорадно улыбнулись. Адлер, Адлер… Где это? Это где-то на юге, почти там же, где и Астрахань, только на берегу другого моря. Чёрного. Маленький городок рядом с Гантиади. Они так и идут вереницей друг за другом: Анапа, Геленджик, Туапсе, Сочи, Адлер, Гантиади, Гагра, Пицунда, Сухуми. Знаменитые курорты Советского Союза. Там тепло и солнечно, почти круглый год можно купаться. Там наверняка тоже цветут астры: не могут не цвести. Пчёлы летают меж ними, а устав от их красоты, летят искать сладкие арбузы и дыни…
– Ну как же так?! Я же опоздаю! А меня ждут, между прочим! – не унималась дамочка в джинсиках.
– Вот кто-то в Адлер по путёвкам катается, а я тут должен без отпусков и выходных всякую пьянь подбирать, – сердито пробурчал молоденький милиционер.
Дама, бросив красивый чемодан на платформе, подбежала к старшему сержанту, очаровательно стуча каблучками.
– Товарищ старший лейтенант, ну сделайте же что-нибудь! Из всех присутствующих только Вы можете разрешить эту дилемму, – проворковала она, трогательно положив холёную ручку на крепкое плечо стража порядка.
– Кхе-кхе, – растерялся сержант, потом густо покраснел и по-детски беззащитно улыбнулся.
– Хм! – презрительно отреагировала дежурная по станции.
– Дайте воды, – сказал милиционер, снова приняв строгий вид.
Все засуетились в поисках воды, решив, что старшому стало плохо. Хотя нельзя сказать, что ему было плохо, а как раз совсем наоборот. Он стал застенчиво объяснять хорошенькой даме, что он – старший сержант, а не лейтенант. Она же ответила, что он похож именно на старшего лейтенанта. Он сказал, что у лейтенантов на погонах – звёзды, а у сержантов – нашивки. И она, встав на цыпочки (хотя, благодаря каблукам, и так на них уже стояла), чтобы получше рассмотреть его погоны, сказала, что совсем не разбирается в этих тонкостях суровых мужских будней. А он…
Сказать проще, начинался лёгкий флирт при исполнении служебных обязанностей. Дежурная по станции демонстративно ушла. Сержанту-лейтенанту протянули бутылку минералки, и он полил лицо неподъёмной Клавы. Та издала булькающий звук, крякнула и резко села.
– Помогите подняться, – сказала она совершенно трезвым голосом.
Несколько человек с кличем «и-эх, взяли!» поставили Клаву на ноги. Она какое-то время постояла на месте, как бы привыкая к новому положению в пространстве, медленно разгибаясь в месте соединения ног с туловищем, а потом вразвалку заковыляла в сторону пивных ларьков.
Хорошенькая дамочка восхищённо смотрела на молоденького милиционера, а он хмурился для строгости, отдавал какие-то команды подчинённым, но всё время косился в сторону белых джинсиков.
Электричка наконец-то пришвартовалась к платформе. Все расселись. Кто-то обсуждал недавнее происшествие, кто-то углубился в свои дела, а напротив моего окна вновь возникло название станции.
Красивое всё-таки название: «Астрово». Воображение сразу рисует августовский вечер, чаепитие на веранде и астры в палисаднике. А вдали утихающий стук колёс скорых поездов, которые везут людей в разные прекрасные города и страны. Ту-ту-у!
– Ту-ту-у! – весело кричит электричка и, как резвый жеребёнок, резко дёргается с места.
– Ну, слава те, Осподи, – вздыхает бабуля с корзинкой, – никак поехали.