Труба
Гоша, услышав приятную информацию, закопал гнев, оставив на своём лице отпечаток услады.
– Ещё – бы вещи с деньгами возвратить, совсем бы хорошо было, – мечтательно произнёс он.
– Я думаю, найдём, – успокоил Вовка Гошу.
К их столику, уставленному бутылками пива, подошла, официант и поставила бутылку коньяка.
– Мы этого не заказывали, – выпучив на неё глаза, сказал Марек.
– Это вам просили передать с соседнего столика, – она кивнула на стол, где сидел Ланин со своей компанией.
Колчак бросил свой взгляд, на тот столик, где Ланин махал ему рукой, и как ему показалось, ехидно улыбался.
Вовка обратил внимание, что в центре их стола лежал ворох купюр, разных достоинств.
– Пижоны липовые, – скривив рот от злости, тихо произнёс он. – Я эти помои пить не буду, – сказал он своему другу, но Марек уже разливал коньяк в фужеры.
– Брось ты Вовка харчами перебирать, не всё – же ментам на наши деньги пить, и мы должны когда – то за их счёт выпить. Это даже очень аппетитно и приятно! Вот попробуй, – подвинул он фужер Колчаку. – Я уверен, – тебе понравится!
– Тогда повернись и мило улыбнись ему, он смотрит на наш столик, – взял в руку Колчак фужер.
Марек поднял фужер, повернулся к Ланину, зверски оскалился и выпил коньяк. Затем поцеловал фужер и нагло улыбнулся Ланину.
– Может бутылку молока ему заказать в благодарность, – съязвил он.
– Не надо грубить, он же не один сидит, – пресёк его Колчак.
Следом выпил коньяк Гоша.
– А ничего, вкусный, – оценил напиток Гоша, – где бы я ещё коньячку испил.
– Ты можешь его пить весь. Тебе его Ланин прислал, когда узнал, что ты подполковник УСБ.
Вскоре появились в зале кафе Чита и Крон, в руках у Крона был целлофановый пакет, в котором лежали все похищенные вещи Гоши. Он протянул пакет Колчаку, а Чита перед ним положил на стол золотую печатку и портмоне.
Гоша в первую очередь открыл кошелёк. Деньги оказались на месте. Гоша довольно хмыкнул.
Компания Ланина вместе с ним наблюдали за этой сценой.
– Присядьте вы, – показал Колчак им на свободные стулья, – не светитесь во весь рост, тут неподалёку менты отдыхают.
Гоша мигом нанизал на палец печатку.
– Теперь я спокоен, – обрадовано сказал он и подозвал официантку, заказав ей две бутылки коньяка и закуски.
– А где вы здесь ментов видите? – обвёл взглядом полупустой зал Крон.
– Вон видишь столик у стойки бара, где бабки, как навозная куча лежат, – не поворачиваясь в ту сторону, сказал Марек.
– Это не менты, я их почти всех знаю. То, что в белом свитере с залысинами, – это Владыка, – авторитет с областного центра. Рядом с ним, в очках Труба, – его правая рука, – он наш, со Стекольного микрорайона, а молодой парень это ветеринар молодой Шах. У него своя частная ветлечебница на племенном заводе.
– А, что – это за Владыка? – Откуда такой авторитет взялся? – я вроде всех авторитетов в Нижнем Новгороде знаю, но о таком не слышал.
– Я сам толком не знаю, слышал, что он пятнашку за убийство врача отмотал. У него команда хорошая. Одни головорезы с битами и топорами орудуют, но заправляет всеми Труба. Они весь город под себя подмяли, двух директоров завода замочили, а на скамью подсудимых посадили вместо себя пушечное мясо. По правде сказать, и говорить про них страшно, – с опаской тихо прошептал Крон, – а четвёртого я не знаю. Репа знакомая, – а кто такой не помню.
– Четвёртый это мент поганый, по кличке, – как Гоша не скажет – Полевой Ворон, – внёс ясность Колчак.
– Не знаю, – замотал головой Крон, – всех больше я Трубу знаю, я с ним на пятой зоне вместе был.
– Давно?
– Шесть лет назад.
– И как он там жил?
– Срок у Трубы всего год был. Показать себя с дипломом финансиста он не успел. Хотя жить там можно было неплохо. Пахан зоны свой в доску был. Труба там мало находился, как и я тоже. Но слушок шёл что он отчёты в бухгалтерии колонии неоднократно помогал подбивать. Мы с ним оба под амнистию попали. И зону покидали вместе.
– Так, чего ты с ним не поздороваешься?
– Мы вместе с Читой пять минут назад с ним в туалете здоровались. Он даже нас к столику своему приглашал, но у меня нет никакого желания входить с ним в тесный контакт. Здравствуй и прощай вот и всё моё общение с ним.
– А на пятёрке, Жору Хлястика ты знал? – допытывался Колчак у Крона.
– Жора Хлястик и был паханом, – раздражённо отозвался Крон. – Что ты меня расспрашиваешь? Думаешь, я не знаю, что он твой родственник. Кроме этого я знаю, что ты тоже сидел после меня на пятёрке. В наших кругах мы все друг о друге знаем, даже пацанята школяра въезжают в биографии авторитетов.
– Вот это и плохо, что они кумиров ищут себе среди отрицательной публики. Не каждому дан талант блатовать. Когда начинают все изображать из себя блатарей, из нашего общества получается такая гремучая солянка. Смотришь, один беспредельщиком стал, другой со слабым сердцем дятлом заделался, а люди с фатальной начинкой, в жмурпоход отправились навечно. Ладно, не обижайся, давай выпьем? – предложил Колчак, – и вы расскажите, где пропажу нашли.
Гоша в это время незаметно уже переобувался под столом, оставив там свои шлёпки.
Когда они выпили, Колчак пригласил Мареку выйти в туалет.
– Слушай Саня, ты сидишь вполоборота, поглядывай за ними иногда. Они хоть и сидят тихо, но мне не нравится, что спину мою нагло прожигают.
– Я это заметил и сам косяки изредка на них бросаю. То, что они тебя фотографируют, это точно. Всех больше любопытства проявляет Труба. Я про него слышал, но вижу в первый раз.
– Да и я краем уха слышал. Если стекольный завод под ним, значит, за этим Трубой и Владыкой стоят плохие, но с мощными рычагами люди. Наверняка они знали Фуру и Боровика. Стёкла, они часто грузили с Лабы. Мне, откровенно говоря, не хочется в это говно лезть, но я не люблю людей блатней себя, которые явно хотят показать свой гонор. Вот теперь я понимаю покойного Луку, почему он в тему порядка в городе хотел вписаться. Он знал много чего, просто не успел мне до конца всё рассказать. Жалко Юры Лба нет, он бы весь город за Луку вверх ногами поставил.
– Теперь то ты понял, о чём мы с тобой говорили, когда ты освободился? – спросил Марек.
– Куда уж ясней, – но я остаюсь при своём мнении. Если наглядно будут при мне наглеть, заполучат скандал. Меня они никогда не посмеют тронуть, даже если их опекает милиция.
– Не только тебя, они всю нашу округу побояться задеть, несмотря, что у них все бритоголовые качки. А вот этого ветеринара, я не знаю, откуда он взялся.
– Тебе же сказали из племенного завода, – лечебница своя.
– Там вроде крутизны никогда не было, как я помню.
– Саня, что ты наивный какой? – может, он вылечил чью то собаку или кошку, вот и отмечают сегодня. Всё очень просто! Ладно хватит базарить, пошли за стол, – потащил Вовка за рукав Марека.
Когда они вернулись в зал, то увидали за их столом сидит Труба и беседует с Кроном, а Гоша, без аппетита ковырялся вилкой в салате.
– Вы меня извините, что я вторгся в вашу арену? – сказал он Мареку с Колчаком, но при этом взгляд не отводил от Колчака. – Дружков вот старых встретил, не знал, что они знакомы с тобой, – сказал Труба, освобождая место Колчаку.
– Сиди, сиди, – остановил его Колчак за плечо, – по правде сказать, я и тебя не знаю. Вижу в первый раз, – ответил ему Колчак.
– Может, приходилось слышать Валера я, Труба, – он поправил на переносице очки.
– Нет, – коротко отрезал Колчак.
– А Ганса, Жёлудя, Хауса, знаешь? – он беспрерывно кидал взгляды на Гошу.
– Зачем мне кого – то знать. Мой девиз «Пускай меня все знают!»
– Резонно и, сдаётся мне, что твой девиз неплохо действует. Сам понимаешь, ты меня не знаешь, хотя меня знает братва и в Нижнем Новгороде, а я тебя знаю.
– Удивительного ничего нет, ты за одним столиком сидишь с гребнем пархатым.
– Ты это о Лане, так говоришь? Не подумай он нам никто. У вас я вижу, тоже не простой мужчина сидит, – кивнул он на Гошу. – А Ланин всего на всего попросил у нашего Паренька выторговать ему экзотическую кошечку для охраны дома, а у Паренька их две. Паренёк, – это погоняло, молодого мальчика, что за нашим столиком сидит, – показал на ветеринара Труба. Сделка состоялась, вот Ланя сегодня и банкет по этому поводу устроил. Обмывает свою киску.
– Что то киску он себе дорогую приобрёл? – никак бабок скопил целую мошну.
– Киска эта называется гепардом, и стоит она по цене хорошей иномарки, – прикрывая ладонью, угол рта тихо прошептал Труба.
– Не хило, – заметил Колчак, – буду рад, если эта кошечка в один прекрасный день полакомится мясом Ланина.
Труба безобразно рассмеялся на всё кафе:
– Ты мне нравишься! Мне тоже его не жалко, но он иногда нам оказывает некоторые услуги. Сам понимаешь в наше время не иметь связей в ментуре, значит неправильной коммерцией заниматься нет никакого смысла. Быстро лапти сплетут. А честно работать, себе на просо не заработаешь. Налогами обложат.
– Козе понятно, – согласился с ним Колчак.
– Я о тебе много лестных слов слышал, не от него, а от ребят, которые тебя хорошо знают. Поэтому не сомневайся во мне. Я не подментованный. Со мной сидит за столом мой старший друг из Нижнего Новгорода Владыка, он большой авторитет. Пятнадцать лет зону топтал на северах, и пять лет в Финляндии отсидел.
– Я такого авторитета не знаю, – сказал Колчак.
– Хочешь, я тебя с ним познакомлю, – предложил он ему.
– Давай знакомство отложим до следующего раза. Я не люблю, серьёзным людям представляться в нетрезвом виде, – искусно пытался уйти от ненужного знакомства Колчак, понимая, что от этого знакомства он богаче не станет.
– Резонно, и всё равно ты мне нравишься! – пьяно заявил Труба, – приезжай ко мне в гости на микрорайон. Меня можешь найти в общественных банях. Она называется только общественная, а на самом деле моя личная, огромная изба. Заходи нам есть о чём с тобой потарахтеть.
Кстати, чуть не забыл, как там Жора Хлястик поживает на зоне? Боевой пахан, я тебе скажу.
– О своих родственниках я всё знаю. Он как жил, так и живёт в том же месте. Совсем скоро будет дома.
…Поняв, что пришло время разряжать обстановку и избавляться от назойливости Трубы Марек протянул Вовке пачку сигарет:
– На Колчак закури сигарету. Выкурим по одной и пойдём на улицу. Надоело здесь сидеть, – сказал он.
Труба, поняв намёк Марека, вежливо извинился. Пожал всем руки и пошёл к себе за стол.
– Мы, пожалуй, тоже пойдём, – сказал Крон, привставая со стула.
– Куда вы пойдёте? – остановил их Марек, – вы же главного не сказали.
– Вы когда отлучались, мы всё Гоше объяснили, – выпалил Чита.
– Тогда на дорожку выпейте ещё, – налил он им в фужеры коньяку. Они залпом выпили, поблагодарили всех и покинули кафе.
– Ты Колчак, как в воду смотрел, – сказал Гоша, когда ушли друзья с Нобеля, – Плясун на меня навёл свою свору. Крон с другом его тряханули хорошо на хате. Он мигом всё возвратил.
– Тогда и нам надо визит сегодня нанести ему. Пока колёса за окном стоят, – предложил Колчак.
– Я не возражаю, – поддержал его Марек.
– И я в отказ не пойду, – прохрипел Гоша, – но у нас ещё бутылка одна не выпитая осталась.
– Забирай её с собой, – сказал Марек, – и возьми своему другу таксисту горячего кофе и чебуреков
Машина ждала их около кафе.
– Держи Гена, – протянул Гоша таксисту кофе в разовом стаканчике и завёрнутые в салфетки чебуреки, – перекуси немного и поедем к Бакену на завершение операции.
– Чего завершать, – сказал он, – я вижу на тебе туфли и печатка на пальце.
– Со свахой надо потолковать, – ответил за него Марек, – а то Труба нам голову забил своей въедливой общительностью. Толком и с ребятами не поговорили.
– Что и Труба с вами был? – спросил Гена.
– Ты тоже его знаешь? – удивился Гоша.
– Мы таксисты всех знаем и бандитов и ментов и наркоманов. А все менты знают и тех и других. Раньше они совместно сотрудничали. Нас с наркоманом в любом месте могут остановить и снять того из такси. Мы естественно остаёмся в пролёте, так как наркоман с нами не рассчитывался. А милиция брала с них за проезд и откуп за наркотики, – если конечно найдут. А потом отпускали их восвояси. Сейчас мы умнее стали, деньги берём вперёд с них.
– Не боишься, что они при неблагоприятном стечении обстоятельств, эти наркотики тебе под сидение засунут, и при шмоне могут обвинить тебя? – спросил Колчак.
– Нет, они этого не делают, всё равно, если менты найдут наркоту, на них повесят. А не возить их нельзя. Мы на них только и зарабатываем. Сюда к нам вся область едет. Цыгане не дают наркоманам ломаться. А вот бандиты, часто в долг катаются и, как правило, часто забывают возвращать его. Труба, правда, всегда щедро расплачивается, но он единственный среди всех. Он таксистов не обижает. У него у самого автомобилей полно разных. Конечно, бывают транспортные накладки и у Трубы, и тогда ему приходится прибегать к услугам таксистов.