Бизнес-ланч с благодетелем. Обольщение простушки
1 июня 2013 года, суббота. Говорят, что идея получения прибыли из воздуха – вещь заразная, словно болезнь. Во всяком случае, в том тяжелом 1997 году, когда зарплаты еще не платили, но жизнь нужно было как-то налаживать, мой бывший муж, уже обольщенный быстрыми прибылями, не собирался отказываться от любого возможного заработка. Я тогда очень неудачно съездила в бизнес-тур в Венгрию, свои драгоценные триста долларов потратила до последнего цента на китайских складах, товар толком не продала – оказалось слишком дорого. Часть ушла на подарки.
Поэтому, когда подвернулся случай, бывший муж пристроил меня в соучредители к новому знакомому. Сам он участвовать в предполагаемом бизнесе не мог – не хотел бросать работу в крупной кампании, в которую так удачно устроился по протекции. А я на тот момент оказалась супер ценной находкой для соучредительства – еще не понимала механизма доходности общего бизнеса, зато была хорошим исполнителем.
Участие в семейном предприятии по пошиву платьев сделало из меня послушного работника, но еще никак не предпринимателя. При этом я оказалась обязательной, настойчивой, с редким умением говорить и договариваться. А что еще нужно было для такого предприимчивого авантюриста, каким оказался мой новый знакомый?
При первой встрече холеный и обходительный Владислав Олегович покорил меня своим умом, обаянием и красноречием. Он сразу показал свой офис – с помещением для аптеки, складом и тремя кабинетами, обставленными новой мебелью и необычным для того времени евроремонтом. Конечно, после бедного школьного быта с ломаными партами и синими коридорными стенами мне показалось, будто я попала во дворец. Как выяснилось позже, ему в этом офисе не принадлежало ничего.
А потом пригласил нас на бизнес-ланч, сославшись на то, что позже очень сильно занят. И это новое слово, и само состояние неведомого ранее бизнес-ланча с кофе и недорогими пирожными, и непонятная занятость нового знакомого меня очаровали, словно недалекую деревенскую простушку – манеры залетного городского дон-жуана.
Уставшая от школьного однообразия и отсутствия зарплаты, я быстро уволилась, получила расчет и купила первые в своей жизни обтягивающие джинсы черного цвета. Они мне показались тогда достаточно консервативными и вполне приличными для новой работы. Документы были подписаны быстро, и я стала соучредителем и коммерческим директором фирмы по реализации аптечных товаров.
Работа оказалась совершенно новой и захватывающей. За месяц я несколько раз выезжала в столицу на поезде, сумела оформить аптечную лицензию, организовала стационарную аптеку и три аптечные точки-филиала при продуктовых магазинах, нашла сотрудников, быстро научилась учитывать товар и работать с поставщиками. Зарплаты я не получала никакой – Владислав Олегович пообещал «золотые горы», но только потом, позже – когда наша общая прибыль «потечет рекой». Именно в таких выражениях он, довольно посмеиваясь, рассказал нам с мужем о перспективах при знакомстве. Но прибыли не было, были только затраты.
Зато я приобрела массу новых полезных навыков, а в качестве компенсации соучредитель оплатил мне дополнительное экономическое образование. Я стала разбираться в дебете, кредите и балансе, освоила юридические тонкости подписания договоров. Чуть позже именно эти знания выручат меня в сложной ситуации.
Прошел год, работа наладилась, стала почти рутинной. По-прежнему у меня не было никакого дохода. Муж, убежденный и постоянно убеждаемый новым знакомым в скором богатстве, меня ни о чем не спрашивал и был всем доволен. Тем более, что при встречах Владислав Олегович пожимал ему руки как родному, приглашал в сауну, доверительно нашептывал мужские сплетни. Не избалованному такими отношениями мужу это льстило. Он был счастлив и думал, что поймал удачу за хвост.
Но как-то раз при очередном учете выяснилось, что со склада, которым я заведовала, пропали дорогие лекарства. Владислав Олегович, как оказалось, спокойно раздал товар своим друзьям в качестве подарков и меня не счел нужным поставить в известность.
Я занервничала, поскольку моя подпись стояла на последнем договоре по товарному кредиту в пять тысяч условных единиц, и именно я как коммерческий директор обязана была согласно договору его погасить. А кредит не погашался из-за недостачи и слабых продаж. К тому же аптеку два раза в месяц стабильно штрафовали проверяющие, параллельно так же стабильно «наезжали» бандиты и требовали «откат».
В общем, коммерческая деятельность складывалась сложно. Владислав Олегович, разочаровавшись в новом бизнесе, на фирме почти не появлялся, и я как-то раз стала разбирать документы, наводить порядок. Мне в руки случайно попался договор, подписанный Владиславом Олеговичем, на товарный кредит стоимостью восемнадцать тысяч долларов. Товар на склад не поступал, и о его судьбе, кроме хозяина, никто не знал. Я тогда долго сидела ошарашенная, вычитывала договор по буковке, проверяла и перепроверяла. Но вот дата, вот подпись, вот спецификация. А товара – нет! Видимо, бухгалтер случайно забыла его у меня на столе вместе с накладными и спецификациями, которые она периодически мне приносила и швыряла на стол. И для моих глаз он явно не предназначался.
Мы поругались. Владислав Олегович, поняв, что я всё знаю о договоре и исчезнувшем товаре, решил срочно сделать меня директором фирмы, стал уговаривать, слегка давил, угрожал. А потом исчез. Шел отчетный период, налоговая наступала на пятки, необходимо было срочно заниматься документами. И если раньше он эти вопросы он решал со своим бухгалтером сам, то теперь все проблемы свалились на меня.
***
Тот день я запомнила очень хорошо: темный коридор, пустой кабинет, бумаги на столе… Я решила идти к бухгалтеру – правой руке Владислава Олеговича, тощей чернявой девице. С ней отношения сразу не сложились, при знакомстве она даже не посмотрела на меня, здоровалась при встречах кивком головы, на вопросы не отвечала.
Когда я вышла из кабинета, мы столкнулись в коридоре. Я как-то сразу растеряла весь свой пыл:
– Здравствуйте…
– Здрассьте.
– Вы не могли бы мне помочь с отчетом? Все куда-то исчезли…
Девица как будто ждала вопроса и ответила сразу:
– Сто долларов.
– Что? Сколько?..
– Сто долларов. Столько платят за квартальный отчет, – и прошествовала дальше, в свой кабинет.
Вечером я обдумала ситуацию и решила занять эти деньги у соседки. А утром, на следующий день, девица не явилась на работу. Я осталась в офисе одна. Муж мне не поверил, считая, что я сгущаю краски: у него с хозяином фирмы были по-прежнему хорошие отношения, и он боялся их испортить, налоговая в эти отношения не вписывалась. А я почувствовала, будто вокруг сжимаются бетонные стены.
В тот мрачный день, когда даже погода испортилась окончательно, и небо придавило город грязными разбухшими тучами, я сидела в кабинете, сжав ладонями голову, и лихорадочно думала. «…Стоп! В чем моя главная проблема? В товарном кредите! Он практически весь на складе и ключи пока еще у меня. Торговые точки? Уже закрыты из-за отсутствия рентабельности. Документы? Договор на восемнадцать тысяч подписал он. Значит, он же и пойдет под суд вместе со своим имуществом…». Получалось, что единственное спасение – это возвращение товарного кредита, который брала лично я. Правда, согласно договору, товарный кредит возврату не подлежал. Владислав Олегович об этом знал и считал, что я у него на крючке.
Я провела еще одну бессонную ночь, а рано утром поехала на ту базу, где был самый большой долг за импортные лекарства. Конечно, о возврате товара коммерческий директор, импозантная дама пожилых лет с пышным черным начесом на голове, и слышать не захотела. И тогда я, сломленная отчаянием, разрыдалась и стала рассказывать о соучредителе и его коварстве, своем маленьком сыне и сложном материальном положении; объяснила, что до понедельника ключи от склада у меня, и существует возможность вернуть товар – в противном случае его просто разворуют.
Я унижалась, громко сморкалась в скомканный платок, и мне было глубоко наплевать, что обо мне подумают: возможности отступления уже не было. За окном с ржавой решеткой в унисон моим слезам лил дождь. Если бы надо было встать на колени, я бы плюхнулась на грязный деревянный пол и обняла бы толстые икры коммерческой дамы, но до этого не дошло. При словах о ребенке дама как-то тревожно замерла и замолчала. Дослушав исповедь, она повернулась к кладовщику и тихо произнесла:
– Ну, что делать? Потеряем и товар, и деньги.
– И что?
– Оформишь возврат, я подпишу.
Потом посмотрела на меня, совершенно раскисшую от пролитых слез, и сурово сказала:
– Привозите в понедельник, в восемь утра.
Это была победа!
Я летела в офис, не чуя ног. Тихо, как мышь, пробралась на склад, быстро рассортировала по коробкам весь товар, обклеила скотчем и спрятала в угол. Даже перекрестила три раза. Потом отправилась на другую базу, где тоже пришлось поплакать – и тоже с положительным результатом. На третьей вопросов не возникло, туда я сдала немногочисленную партию в тот же день и уже спокойно вернулась на работу. И надо же! На улице мягко хлопнула дверца машины, пиликнула сигнализация – приехал Владислав Олегович.
«Ну что ж, боров, придется с тобой в поддавки поиграть», – думала я, пока он вальяжно шествовал к своему кабинету по коридору. Дождавшись, когда он завозился внутри, я вежливо постучалась в дверь. После сухого «войдите» вошла и села на стул. Он на меня не смотрел, делая вид, что его интересуют какие-то бумаги, но вопрос задал первым:
– Какие проблемы?
– Я пришла попросить прощения, потому что была не права.
Владислав Олегович удивленно вскинул густые брови:
– Ты? Просишь прощения?
– Да. Я не в состоянии справиться с ситуацией, которая сложилась, и без бухгалтера не сдам отчет. И тем более – не погашу кредиты. Мне нужна помощь.
Он закурил и задумался. Я понимала, что в его голове решается очередная головоломка, как использовать мое новое настроение с выгодой для себя, поэтому сидела молча и рассматривала свои руки – с загрубевшей от частых стирок кожей, короткими ногтями. Ничего быстро не придумав, он сказал:
– Ладно, я тоже был не прав. Бухгалтера верну, она тебе поможет. Но проблему с оплатой за лекарства решай сама. Наладь сбыт, продай другим аптекам. Хоть выходи на улицу и предлагай прохожим. Это твои проблемы.
– Хорошо, я подумаю, как это лучше сделать, – и снова опустила глаза, чтобы он не увидел в них спокойствие.
– Кстати, – он открыл ящик стола, – возьми ключи от офиса. Я завтра уеду отдыхать и, скорее всего, дня на три. Поработай, проведи инвентаризацию. В общем, найдешь, чем заниматься.
Я взяла ключи, поднялась со стула и попрощалась. Закрывая за собой дверь, увидела на его лице торжествующую улыбку и постаралась виновато улыбнуться в ответ.
В субботу, когда никого не было, испуганный новой ситуацией муж помог вывезти в наш гараж коробки с лекарствами, в понедельник рано утром развез по базам и вместе со мной сдал по накладным. Договора были аннулированы. Потом я, как ни в чем ни бывало, пришла на работу.
Сделав вид, что у меня по плану проверка перед ревизией, я передала весь остаток на стационарную аптеку. Провизор была недовольна, но не сопротивлялась – ее личная бухгалтерия была в полном ажуре, и наличие неходовых лекарств никак не влияло на ее репутацию. Потом я зашла на абсолютно пустой склад, вымела мусор и долго сидела посреди мрачной зарешеченной комнаты на картонной коробке.
На душе было спокойно и… также пусто… Думалось о том, что абсолютно неразрешимая ситуация закончилась благополучно. Муж, конечно, помог, но так и не понял, что произошло. Вернее, не захотел понимать. А я не стала ничего объяснять, сказала только, что меня будут судить, если он не поможет.
Вместо того, чтобы рыдать от отчаяния, пришлось временами притворяться беззаботной и говорить совсем не то, что я думала, – лживому партнеру, мужу, сотрудникам. Как будто включились новые защитные силы, позволившие найти самые необходимые слова и победить. И это было удивительно – такой я себя не знала никогда…
Печать, документы о погашении кредита и написанное каллиграфическим почерком заявление об уходе я оставила на своем рабочем столе. Ключи отдала провизорше. И покинула ненавистный офис навсегда…