ЧАСТЬ 2 ЖЕНА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
ГЛАВА 1 НОВЫЙ МИР
Сразу после появления сватов в Полоцке стали происходить странные события. Няньке Рогнеды приснился странный сон. Она не утерпела и поделилась своими видениями с княжной.
А видела она какую-то поразительную страну, которую никак не могла описать. И там шла война. Только одеяния у людей были какие-то странные.
– Белые люди, – прошептала она. Они были так прекрасны. Но там было сражение.
– И что же еще ты видела? Спросила Рогнеда, предчувствуя, что старуха только оттягивает время для того, чтобы не говорить то, что еще было в ее сне.
– Я видела тебя в храме, и пришел какой-то воин странный и насиловал тебя, детка моя. А богиня взирала с высоты и не защитила тебя. Тогда я спросила, отчего же ты так спокойно ему уступила. Ты сказала, что бог тебя наказал, за то, что не полюбила его, самого прекрасного, потому и мучиться должна.
Тяжело вздохнула Рогнеда и поняла, что жила она уже в другом мире. Об этом поведал старухин сон, только почему он приснился старухе, не сумевшей ей ничего толком рассказать.
– И что же потом?
– Он увез тебя на родину. Твоя земля сожжена была, а родные убиты.
– А там? – она понимала, что это еще не конец всем ее мучениям и испытаниям.
– А там у него жена оказалась, и, ощутив предательство, убила она тебя, дорогая моя, видела я тебя мертвой.
Странно воскликнула Рогнеда. Она уже слышала где – то очень похожую историю, хотя вроде никто не мог рассказать ей чего-то подобного. И поняла она в тот миг, что так все и будет, только в мелочах могла ошибиться старуха, но не в главном.
– Прошлое ли напоминает о себе, или это мое грядущее, откуда и как все это оборвется. И не было ответа на эти вопросы. Боговед рассказывал ей о том, что не один раз приходят души людские в этот мир, если не угодна была богу прежняя жизнь, то он новую дает и на землю назад отправляет. И там есть возможность поправить то, что не особенно хорошо было сделано.
Старуха замолчала и тихонько вытирала слезы. Она же с ужасом заглядывала в грядущее.
– Я была так спокойна и счастлива в последние дни, – думала она обреченно, что произойдет что-то страшное.
Она удивилась и еще одному происшествию в те дни. Отец пришел к ней на рассвете. Он никогда прежде не заходил к ней утром, и, взглянув на нее, спросил:
– Скажи, дитя мое, что творится с тобой, отчего ты печальна?
– Да нет, все пройдет, – пожала она плечами.
Но отец медлил и не хотел уходить. Он чувствовал, что должен что-то сделать для нее, но никак не мог понять, что именно.
– Я отошлю княжеских людей назад, если ты не хочешь этого, – обещал он.
Но Рогнеда запротестовала, видя, как он расстроен из-за того, что тут творилось.
– Нет, нет, я по-прежнему рада, нельзя забирать слово, данное великому князю. Все это только тревоги и фантазии, – она слабо улыбнулась и растерянно замолчала. Только одна мысль о том, что она не увидит больше Святослава, все переворачивала в ее душе. Она не могла этого допустить.
Он вышел, наконец.
Неужели рассказ глупой старухи мог так на нее подействовать, ведь сон даже не ей приснился, стоит ли обращать внимание на все, что творится вокруг.
№№№№№№
Кассандра успокоилась. Она сумела напомнить о себе этой гордой и красивой девице. Она знала все и никак не могла смириться с тем, что не может ее предупредить о том, что может случиться. Она не должна говорить об этом. Ее судьба повторится, и она станет невольным свидетелем всего, что произойдет на этот раз. Она может изменить только детали, а, в сущности, все останется так же. Она вырвалась из Аида и смогла проследить еще за одним своим воплощением. Боги с самого начала были к ней несправедливы, и она хотела хоть как-то противостоять им.
Она готова была поспорить с судьбой. И еще далека та минута, когда она поймет, что затеяла эту игру напрасно, и убедится снова с собственной беспомощности. За строптивость и противостояние всегда следует наказание.
Сон, который она навеяла старухе, всколыхнул и ее душу. Она снова видела погибшую Трою, и тот храм, в котором хотела спрятаться от людского произвола, и сцену дикого насилия над собой. И еще раз рухнул ее привычный мир. И она понимала, что сколько бы раз не возвращалась, она не сможет обрести покоя и душевного равновесия.
– Проклятие, – прошептала она, – и почему мне казалось, что все это больше не будет меня волновать?
Кассандра решила пойти дальше и обратиться к Цирцее, чтобы стать старой нянькой для Рогнеды.
Волшебница была крайне этому удивлена.
– Зачем тебе это надо? Неужели ты мало всего перенесла в этом мире, – спросила она удивленно.
– Мне нужно это. Я должна быть той старухой, потому что она глупа, и плохо справляется со своей ролью.
– Рогнеда умна и наблюдательна, она заметит подмену.
– Я не выдам себя, она ни о чем не догадается, – уверяла ее Кассандра. И Цирцея согласилась. Ей и самой интересно было во всем этом поучаствовать, даже если боги и будут упрекать ее за такие вольности. Но она никогда и никого особенно не боялась.
И Кассандра оказалась в чужом теле и диковинном мире, но она была так увлечена происходящим, что не обращала ни на что внимания. Пусть она была стара и немощна, и одеяние было допотопным – какое это имело значение.
№№№№№
Рогнеда пристально взглянула на старуху. Что-то изменилось в ее верной служанке. Но она даже не порадовалась тому, что старуха странно поумнела, когда та рассказывала о древнем граде, разграбленном из-за красивой женщины, которая, в сущности, ни в чем не была виновата.
– Откуда тебе известна эта история? – спросила девица.
– Это сказка, я ее сама придумала.
Но слишком странной была сказка, похожая на продолжение сна.
– Как все это со мной связанно, – размышляла Рогнеда. Она знала, что ничего не делается просто так.
– Поедешь ли ты со мной в Киев? – спросила Рогнеда.
Старуха боялась, что такого приглашения не последует и думала о том, что все равно как-то должна туда пробраться, даже если придется другой облик принять. Но все решилось само собой.
– Я везде буду с тобой дорогая моя, как же я могу тебя там одну оставить.
Рогнеде странно понравился этот ответ. Она подумала о том, что возможно старуха не так проста, как ей казалось, и от нее будет польза в чужом мире. И даже то, что она просто будет с ней рядом – и это много значит. Они готовы были двинуться в неведомые дали.
ГЛАВА 2 ПОРТРЕТ СТАРУХИ
Кассандра за это время узнала все, что было связанно со старухой, роль которой она и собиралась исполнить в этом времени. Княжна не должна была ее ни в чем заподозрить. Она все запомнила, иногда ей даже казалось, что это ее собственная история. Дочь царя Трои на этой земле стала дочерью хлебопашца. Там что-то случилось, на их поселок напал мор, все померли, малышка лишилась всех родственников. Она жила какой-то срок в холодной избе, и сгинула бы без следа, но князь, узнав о ней, когда проезжал мимо мертвого села и приказал забрать в свой дворец. Правда, в те времена это был только дом просторный, а слуги все жили в пристройках. Да и князь считался только вождем, старейшиной.
Но она так привыкла при нем оставаться и горя не знать, что и никуда не собиралась. Ирина ее сразу же и выбрала, как только Рогволод и она тут появились. Девочке нужна была нянька, а ей помощница. Она и сама собралась детей рожать, и была полна ее душа радостных надежд в те дни.
Старуха перекочевала от одного властелина к другому, впрочем, тогда она еще была вовсе и не старой женщиной. Она знала разные травы и умела лечить тех, кто захворал. И сама Ирина без снадобий ее и утешений никак не могла обойтись.
А потом, когда появилась Рогволодова жена, а Ирина сгинула, она осталась для Рогнеды близким единственным человеком. Не было у нее никого другого. Странно совпадали их судьбы, девочка считала ее родной душой.
– Ну что же, – про себя думала Кассандра, – я могу сказать ей, что дух ясновидение стал сильнее в душе моей, и я буду знать много больше, чем прежде.
И с грустью думала она, что возможно в облике древней старухи – знахарки ее жизнь будет лучше и ярче, чем в облике несчастной царевны.
О тех временах и вспоминать ей не хотелось больше.
И в один из таких дней ей приснилась Цирцея, прорвавшаяся из своего времени. И услышала старуха:
– Ты слишком увлечена, не заиграйся, Я по многим временам бродила, много интересного узнала, дня не хватит, чтобы все пересказать. Но главное слушай: там все перемешалось, незнакомые тебе боги страшнее Аполлона окажутся, они жуткий поединок ведут друг с другом, ты только маленькое звено в цепи и вовсе не такое важное, как кажется, как и княгиня твоя.
– Но это еще интереснее, – не унималась старуха.
– Как бы ни так, – усмехнулась она, – это опасно, очень опасно, ты сама не заметишь, как душу свою погубишь, и иные трагедии родятся.
Но она ни с чем не собиралась соглашаться. Все казалось возможным, ничего не пугало, а предупреждения смешными выглядели. Прозрение наступает позднее. Но Кассандра хотела получить реванш за свое нелепое прошлое, а если при этом и девице еще можно помочь – вот и прекрасно.
Она боялась, что во сне начнет говорить по-гречески, это может кто-то услышать. Но пока все обходилось, и можно было спокойно действовать.
№№№№№№
– Ты видела что-то во сне? – спросила Рогнеда, изнывавшая от неизвестности.
– Да, – подтвердила та, – я видела прекрасную страну, и там был прекрасный бог, любимец женщин и стихий. Он был не просто силачом и красавцем, но и отважным героем. И он внушил дар одной из дев. Она знала, что случится, и должна была сообщить об этом людям.
– Это замечательно, узнав о бедах, люди могли предотвратить их.
– Ничего хорошо не было в том, – вздохнула старуха, – боги эти умели шутить, боги не верили ни одному ее слову.
– Зачем же он так с ней поступил? – удивилась Рогнеда.
– Потому что девица посмела, не любила этого бога и отвергла все его преследования.
– Но ведь несправедливо такое наказание.
– Боги никогда не бывали справедливы, им это неведомо.
И только теперь понимая, что слишком увлекалась, дремучая старуха не может знать такого, она опомнилась, и произнесла:
– Я и на самом деле в последнее время много думать стала, и мне открываются какие-то картины.
На мгновение воцарилось молчание, потом она заговорила снова:
– Наверное, в этом есть что-то жуткое.
– Нет, улыбнулась Рогнеда, – мне очень нравятся твои речи, никогда не думала, что у меня будет здесь собеседник.
– Не говори о том князю, он отошлет меня подальше.
– Пусть это будет нашей тайной, я попрошу богов, чтобы они тебе жизнь подольше даровали, без тебя мне там, в Киеве одиноко и пусто будет.
Они обе не сразу заметили Ингу. Она очень тихо стояла на пороге. За это время она научилась понимать чужую речь, но сожалела, что знает так мало. Ей очень хотелось бы знать, о чем так увлеченно говорит со старухой ее дочь. И лица у обеих были такие странные, словно они что-то замышляли. О, как она была нема без языка, но слепой княгиня не была никогда.
Она с грустью видела, что любая из смертных ей ближе, чем родная мать. Рогнеда, наконец, заметила ее и удивленно подняла на нее свои большие зеленоватые глаза.
Она удивилась тому, что мать появилась, не предупредив. И княгиня развернулась и пошла прочь, не в силах унижаться еще больше перед строптивой девицей.
О, если бы она не была так холодна, сильна и независима.
«Ничего, милая, ты уедешь скоро, старухе тут тоже нечего делать. Парни подрастут и в дружину великого князя отправятся, тогда я и стану полной хозяйкой тут. В том – то и разница, что я останусь, а ты отправишься в Киев»
Она бы и вслух все это сказала, если бы смогла обрядить свои мысли в слова, но она в то время не знала и половины русских слов.
Но это двое уже забыли о ней, они продолжали говорить о своем.
ГЛАВА 3 ПРЕРВАННЫЙ РАССКАЗ
– И чем же все закончилось?
– Началась война. Ее брат украл жену другого царя, а тот царь и брат его не собирался с этим мириться. Они воевали долго и тяжко, многие герои пали в сражениях. Она предупредила отца своего, чтобы никаких даров он не принимал. Но не поверил ей отец и на этот раз. Когда враги отступили, и след их вроде простыл, они раскрыли ворота града своего и огромного деревянного коня втащили в город, решив, что боги наградили их за терпение и смелость. Но в коне том воины были спрятаны, они ночью выбрались и спалили город, и для остальных врата открыли. И разрушен был сей град.
– Но откуда во мне то чувство, что я тоже слышала, только забыла этот рассказ. Такого не может быть.
– Все может быть, разве ведомо нам то, что таится в душах наших? – говорила старуха, глаза ее странно блестели, и она отправилась за каким-то странным напитком. Это был чай и не чай вовсе. Однажды, когда попробовала Рогнеда, то появились в ее памяти странные видения. Она подозревала, что перед ней не знахарка, а может быть, настоящая колдунья и ведьма даже. Но она ничего не стала об этом говорить. Это так увлекательно показалось.
– Девчонка не из робкого десятка, она готова броситься в воду, и не особенно думала о том, что ее ждало. Но она радовалась тому, что сама не была молода и прекрасна. Ей ничего больше не грозит. Кто обратит внимание на дряхлую старуху, одной ногой стоявшей в могиле.
Интересно повелевать, но не страдать больше. И этот мир будет совсем другим.
№№№№№
На следующий вечер, когда они снова встретились, Рогнеда не скрывала своего любопытства, не могла она не спросить, что случилось с царевной.
– Влюбился в него герой-воин прекрасный, – объявила она, словно сама это видела и знала, но разве мог допустить этого ревнивый и яростный бог? И изнасиловал ее сначала прямо в храме один из воинов, который никаких богов признавать не собирался. А Властелин сделал ее рабыней своей. Он повез ее в свою страну. И жена военачальника убила и ее мужа и ее саму.
– Какой страшной история оказалась
– А мир, он страшен, детка, думаю, это не лучшее, а худшее. Боги капризны и своенравны. Никто не знает, что им нужно. Не стоит даже желания их угадывать.
Рогнеда подняла на ее удивленные глаза. Старуха немного ссутулилась. Дева иногда заставала ее врасплох. Но она думала о другом. И дух игрока вспыхнул в усталом теле.
«Тебе не удастся подловить меня, – про себя усмехнулась она, разглядывая свое вязание, – ты умная девочка, но где тебе тягаться со мной, даже в твои годы я была поумнее, а за плечами у меня века.
– Это не может меня касаться, это было давным-давно. Но почему тогда это так меня волнует, отчего я не могу успокоиться?
Она долго думала об этом и не находила ответа.
ГЛАВА 4 СОН КНЯГИНИ
Она долго думала об этом. И ночью ей приснился этот странный сон. Она видела девушку с прекрасным лицом. Она была странно знакома, словно они уже встречались где-то, может быть, в ином мире. Она не могла этого знать.
– Это я, но только другая, – рассеянно думала она. И увидела юношу, который к ней спешил. Он взирал на нее влюбленными глазами и радовался, увидев ее.
– Ты была моей женой, – услышала она его голос.
И откуда зазвучали эти слова:
– Мы не будем счастливы, мы вообще не будем вместе.
И странно вздрогнула та, другая, которая казалась посторонней, только свидетельницей происходящего.
Что такое? Отчего все переменилось? – Рогнеда утешалась только тем, что это был сон, она не могла опасаться за все, что видела.
– Свечи, поминальный костер. Откуда это?
Этого не было, она точно помнила, старуха о том не рассказывала.
– Смертелен дар ясновидения, – произнесла девушка, обращаясь к ней, – уж лучше вовсе ничего не знать, даже зная, мы не можем вмешиваться и исправить ничего не можем.
Она знала, о чем спросит ее девушка, потом и поторопилась ответить:
– Мы не сможем исправить, даже если все поправимо, боги отомстят нам за самоуправство.
Рогнеда старалась пробудиться. Единственная ее радость сны. Но с каждой ночью они становились все сложнее и все страшнее.
Она старалась не говорить, даже не думать о них, но все-таки спросила у старухи:
– Скажи, ты можешь угадать будущее, ведь не просто так рассказывала ты об этом?
– Я не знаю, получится ли, все нахлынуло разом, мы не вольны знать многие вещи, лучше считать их сказками.
Такой поворот возник не из-за жалости. Старуха решила, что она переборщила немного, и Рогнеде совсем не обязательно все знать. Думая об этом, она улыбнулась хитро. Княжна не стала пытать ее. Она решила, что и на самом деле лучше ничего не знать и не искушать богов, тогда много избежать удастся.
– Я смогу обмануть свою судьбу, – почему-то решила она.
– Судьба твоя так страшна, – размышляла в это время старуха, что лучше вообще ничего не знать заранее. И поживешь какое-то время спокойно.
Что-то странное заметила в лице старухи Рогнеда, и сжалась ее душа от тоски и боли.
Видно не случайно это, я боюсь даже спросить ее о главном, хотя всегда считала себя очень смелой.
№№№№№№
Старуха задумалась надолго. Она знала, что княжна стоит на краю пропасти. Она обдумывала то, что видела, и решила, что никогда ничего ей точно не скажет, а попробует что-то изменить.
Она знала, как опасно вмешиваться в людские судьбы, никогда не ведаешь, что из этого получится. Если боги узнают – все завершится трагедией. Но из того, что ей было известно, она понимала, что, вряд ли сможет ей особенно навредить.
И тут одна догадка пришла ей. Она так понравилась ей, что старуха торжествовала какое-то время. Она была уверенна с той минуты, что кто-то из богов хочет помочь ей.
Она во всех подробностях знала историю Медеи, когда-то потрясшую весь Олимп. И Рогнеда смогла бы припомнить ее.
Тогда пусть она сама выбирает свой путь. Из двух прошлых судеб она должна что-то среднее сделать для себя. И старуха воспаряла духом. Но не стоило торопиться. Она смеялась и плакала одновременно. Из-за старого, немощного тела, из-за возможности не покориться получила она такие поразительные возможности. Она оказалась к Рогнеде ближе других. И боги будут соперничать и ссориться, когда до них станут доходить известия о происходящем. Она радовалась от всей души.
ГЛАВА 5 СТРАННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
Рогволод понимал, что происходит что-то невероятное и странное. Он не слышал разговоров их, но чувствовал, что есть какая-то тайна, о которой ему ничего не было известно. Он страдал невероятно, когда видел, как дочь его отдаляется. Чем больше проходило времени, тем дальше она становилась. И вроде бы она по-прежнему тянулась к нему, разыскивала его, когда он уходил куда-то и долго не появлялся в своем дворце, появлялась во время приема в гридне, встречала его с охоты и радостно улыбалась. Но что-то все время мешало им слово сказать друг другу. Когда он заходил в ее покои утром или вечером, она спала, словно смертельно устала после жуткого сражения. Рогволод приходил от этого в ярость, пытался что-то делать, но у него ничего не получалось. Несколько раз на его пути стояла старуха, жившая в соседней с княжной комнате. Но она всегда была тут, а замечать ее он стал только теперь. Прежде она была тише воды, ниже травы и не посмела бы перед князем появиться. Во взгляде ее подслеповатых глаз было что-то властное, а порой насмешливое.
– Что она себе позволяет? – размышлял, злясь все сильнее, князь.
Но в том-то и была беда, что не мог он ни к чему особенно придраться. Она не произносила ни слова, никак не могла выдать себя. А разве предчувствия могут что-то объяснить? Мало что человеку показаться может. И любой легко и просто заблуждается, выдавая желаемое за действительное. А он не мог обижать человека, который столько лет служил ему верой и правдой.
Он терялся в догадках и отмалчивался, не желая наделать ошибок, и не мог найти никаких объяснений.
№№№№№№
Старуха и на самом деле чувствовала опасность со стороны князя. Она знала его мужество и богатырскую силу и делала все для того, чтобы он как можно скорее отдалился от своей дочери. Но она быстро убедилась в том, как непросто было это сделать.
Князь видел и слышал ту, которая вселилась в тело старухи, а потому вела себя так странно, порой теряла голову, забывая о том, что она не прекрасная царица, а древняя старуха, седая и незаметная, на которую никто в последние сорок лет особенно не обращал внимания.
Она подавляла в себе чувства к первому мужчине и властелину и не хотела думать о том, как забавно это должно выглядеть со стороны. Но главным героем во всей этой путанице была княжна. Она боролась с тем, кто любил, обожал ее, и в этой борьбе старуха никогда не смогла бы одержать победы, как ей этого не хотелось. Это стало первым и очень серьезным испытанием для нее.
№№№№№№№
Рогнеда страдала. Она чувствовала, что все изменилось у нее на глазах. И произошло это еще до ее отъезда в Киев. Она винила в этом матушку свою, вторгшуюся внезапно в их жизнь. Но в глубине души она чувствовала, что главная причина ее несчастий в чем-то другом
– Может ли чужая, придуманная судьба как-то отразиться на твоей собственной. Стоит ли следовать за ней или надо противиться? У тебя должна быть только своя судьба, а прошлая остается прошлой, и не стоит на него оглядываться. Его лучше вовсе не знать, как и завтрашний день. Конечно, лучше, но если оно стало известным, как быть в этом случае.
Избалованный и горячо любимый ребенок страдал оттого, что происходило на его глазах, и в бессилии своем ничего не могла сделать Рогнеда. Она была уверенна, что Локи показал всю свою дикую силу, которой нет конца и края. Он вершит козни свои умело и яростно, и так счастливо складывавшиеся их жизни должны были превратиться в настоящий ад.
№№№№№№
Бес загулялся немного в других измерениях, а вернувшись и приглядевшись, не мог не заметить разительных перемен. Ему было видно и понятно намного больше, чем князю, и все-таки многое было окутано и для него тайной. Он спрашивал настойчиво о том, что за старуха перед ним была, почему та так переменилась. Он смог проникнуть в ее мысли, хотя они были далеки и темны, как лес дремучий. Но какие-то их обрывки складывались в определенную картину, хотя вовсе не обязательно, что она будет истинной. И все-таки кое-что от него не ускользнуло. А то, что темная невежественная старушка стала почти богиней ночи, он это увидел сразу. Он хорошо знал греческие сказочки о богах и героях, и рассказы о троянской царевне, о наказании за нелюбовь ее к прекрасному богу сразу же ему припомнились.
Это удивило даже его, хотя бес давно привык ничему особенно не удивляться. Но он понимал, что она как-то проникла сюда. Он оставил это без расследования – времени оставалось мало. Для начала он хотел выяснить две вещи6 знает ли об этом превращении и вторжении Локи и не его ли это остроумная шуточка. Хотя это даже для него была слишком сложная игра. Старушка могла спокойно вырваться из-под его контроля, и тогда еще с ней воевать придется. Но кто она такая, и кто за ней стоит, вот что его волновало. Связываться с Гермесом ему совсем не хотелось, потому что бог плутовства при желании мог быть опаснее бога коварства, если его разозлить очень сильно, и на хвост ему наступить.
Но ему хотелось обо всем предупредить Перуна, чтобы снова не оказаться в этом хитросплетении крайним. Бес не тешил себя надеждами на то, что в этом клубке змей он один может победить.
Возможно, Громовержцу стало что-то известно. И ему была необходима хоть какая-то ясность. Если со временем все прояснится, то не придется особенно суетиться и голову ломать.
№№№№№№
Перун в те дни пребывал в унынии. Ничто его особенно не волновало. Бес рассказал ему подробно о странностях, которые на земле творятся, и он понял, что легко на этот раз не отделается. И придется взглянуть на Локи, чтобы попытаться узнать, что именно он затевает.
Это само по себе было делом трудным, перехитрить бога коварства не просто, но очень просто самому опозориться. И не стоит доверять тому, что он тебе расскажет. Но надо было действовать.
И он устремился туда, припомнив, как давно не бывал он в царстве Одина.
ГЛАВА 6 ЧУЖОЙ МИР
Локи встретил его с интересом. Он думал над вопросами, которые задал ему в тот момент бес, и понял, что там происходит еще что-то, как и всегда случалось на славянских землях, которые были полны неожиданностей.
Если бы Перун был замешан, то помощнику его не надо было копыта бить.
Но он сделал вид, что ему все хорошо было известно. Таинственность придавала ему веса и заставляла смеяться над тупостью беса. Правда, он понимал, что если бес еще не догадывается, то скоро догадается, что он не способен повелевать в чужом мире, да и в собственном с ним часто казусы непредвиденные случаются.
У него нет над ней особенной власти. И хорошо, что этому пронырливому типу мало, что открывается в собственном мире. И они должны быть друг для друга очень полезны. Он сможет быстро выяснить, что задумала девица и таинственная ее помощница.
Он стал думать о том, как незаметно пробраться в чужой мир, и в каком виде пожить там немного. Но он должен все выяснить о старушке и решить, как использовать ее или бороться с ней.
№№№№№№
В один из длинных вечеров, когда князя не было в его замке, и весь мир пребывал в тоске и покое, старушка решила поведать Рогнеде об еще одном своем сне. Она продумала все детали своего рассказа, в душе девицы не должно возникнуть никаких подозрений.
– Совсем другую деву видела я во сне своем нынче, – говорила она медленно и задумчиво, – может, эта история знакома тебе. Только никак не могу понять, отчего это грезы так тревожат меня.
– Рассказывай, не тяни время, – потребовала Рогнеда.
И старухе удобнее уселась в кресле своем. Спицы были неподвижны в ее руках. История обещала быть интересной, потому она и не собиралась думать о работе. Старуха вообще в последнее время странно обленилась, хорошо, что никто пока этого не замечал.
№№№№№№
Она погрузилась в воспоминания и забыла о том, что девочка ждет ее рассказа.
– Ей нравится мучить меня, – подумала в тот миг Рогнеда и снова подала голос:
– Что с тобой, ты говорила, что видела сон, ты уже забыла о нем?
– Да нет, дитя мое, только никак не могу понять с чего начать свой рассказ, мысли расплываются и становятся неуловимыми, словно в тумане тают, и никак за них не ухватишься.
– Она точно надо мной издевается, – с досадой думала Рогнеда, глядя на старуху, но вслух ничего говорить не стала, ей не хотелось обижать старуху, она, видно и на самом деле ничего уже не помнит, как горько и больно быть такой беспомощной.
Но в тот миг и зазвучал снова глуховатый голос старухи:
– Это была тоже царевна. Но совсем другая. И время другое. Она жила на краю земли. И когда к грозному отцу ее приехали путешественники, чтобы его ограбить, им нужно было золотое руно, которое приносило богатство и счастье, она влюбилась в прекрасного царевича, да так, что про все на свете позабыла девица. Но кому же хотелось проходимцам свое богатство отдавать. И стал загадывать царь гостю непрошенному загадки разные, да задания давал. Но справился он со всем, потому что царевна ему во всем помогала. Но и после этого не собирался ему царь ничего отдавать. Тогда повела она грабителя в заповедный сад, и научила как у дракона, его охранявшего, забрать руно. Он знал, как много должен ей, и не захотел оставлять ее, потому что девице опасность грозила. Вот и бежали они на корабль его и уплыли от берегов мира того. И в погоню за ними царь отправил брата ее родного. И поняла она, что не будет ей счастья и покоя, если брата своего она оставит в живых. Тогда заманила она его на пустынный остров, прикинулась овечкой несчастной, а потом и заставила убить его. И пока ждали своего царевича воины, они скрыться успели. Добрались до того мира, куда путь держали, и объявили они всем, что женаты, тогда и не смог больше тронуть ее отец родной, потому что она мужу принадлежала, как и два сына, которых она за это время успела ему родить. Но мужа ее не особенно боги жаловали. Не получил он царства своего, хотя и выполнил все условия договора. И так хотелось ему царем стать, что убежал он в другой мир, и в настоящую царевну влюбился, которая могла ему дать то, о чем мечталось. И решил он жениться снова. Он уверил себя в том, что сможет объяснить царевне, что все для их блага совершает и смирится она со своим положением. И куда ей было с ними воевать в чужом мире, и к отцу она никак не могла вернуться больше.
Старуха и сама увлеклась старой сказкой, которая все меньше на сон походила. И Рогнеде показалась эта история знакомой, только никак не могла она припомнить, как все должно закончиться.
Очнулась старуха и спросила почти с испугом:
– Но что с тобой, детка, уж не заболела ли ты, ведь все это только сказка глупая о верности и предательстве и вероломстве, язык мелет, сама не знаю, что, не слушай и к сердцу близко не принимай.
Но запротестовала Рогнеда:
– Нет, продолжай, что дальше с ними случилось
– Да кто его знает, разве упомнишь всего.
– Нет, расскажи, коли начала, я должна это знать.
И такой настойчивой и пылкой оказалась княжна, что если бы она и на самом деле забыла историю свою, то должна была бы придумать ее финал. Но этого не нужно было делать, потому что она все и без того помнила.
– Ладно, успокойся, не хотела я о печальном, да видно, придется. Разгневалась царевна, в ярость пришла неописуемую, припомнила она как много жертв принесла ради любви своей жалкой и ничтожной. И решила она жестоко отомстить ему, погубить царевну соперницу и детей своих, а его на муки вечные оставить. Подарила царевне плащ, отравленный и венец, а когда та примерить решила, то заживо сгорела, и следа от нее не осталось больше. Царь-отец, бросившись к ней на помощь, тоже смерть в муках нашел, и дети ее, которые и принесли дары жуткие, погибли на глазах у обманщика и предателя. Его и пальцем она не тронула, решив, что смерть не наказанием, а наградой для него будет. И после этого унеслась она навсегда из чужого мира.
– Какая страшная история, – вздохнула тяжело Рогнеда.
Она ни минуты не сомневалась в том, что так все это было, и снова повторится что-то подобное.
– Но почему так много невинных пострадало?
– Все виноваты больше или меньше. Да не всегда благо то, что нам благом кажется, а зло то, что злом мерещится. Как чувствовали бы себя сыновья того человека, на какие жертвы и лишения им пришлось бы пойти, а теперь она за них могла больше не волноваться. И царевна хотела получить то, что принадлежало другой, за это и поплатилась она, вот и весь сказ.
– Да, – задумчиво говорила Рогнеда, – наверное, мстить надо, но как узнать меру ее, как вовремя остановиться.
– Тот, кто мстить, должен две могилы копать, – так говорили мудрецы, – вдруг переменила тему разговора старуха, ей не нравилось то, что девица о том задумывалась.
Сколько не спрашивала ее девица, старуха ничего больше не сказала о девице, которая всю эту кашу и заварила.
И тогда она сама ответила на свои вопросы:
– Не особенно она страдала, не дрогнула ее рука, она считала, что во всем была права. Но каждому ли такие силы даны?
Старуха наблюдала за ней и знала, что не забудет она этой истории. И не так уж плохо, если безжалостно и решительно действовать станет. Этот мир другой, но он нисколько не лучше того.
ГЛАВА 7 СКАЗАНИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ
Странная эта сказка никак не оставляла в покое Рогнеду. Она перестала думать о чудесах, связанных со старухой. Научилась все принимать, как должное. Она решила все связать с ними и с собой. Это было предупреждение и знак. Как бы не родились эти сказки, они были очень похожими, и только финалы их казались такими разными. Ей представлялось два выхода из трудной ситуации, и она никак не могла понять, какой из них стоит принять.
Старуха – колдунья (в том, что она связанна с какими-то силами, не приходилось больше сомневаться), развела пламя и уселась около него. Она долго смотрела на огонь, и казалось, что переносилась в совсем иное пространство. И миры иные открывали ей пасти свои. И никто не смог бы вернуть его назад, к княжне.
Рогнеда, узрев эту странную картину, сначала испугалась, а потом решила вернуться к реальности как можно скорее. И она стала себя успокаивать:
– Что такое произошло? Это я, я живу в радости и достатке, меня обожает отец, и моя судьба складывается очень хорошо. Никто не сможет меня в чем-то упрекнуть и не причинит мне зла. Может, память этой старухи и хранит какие-то чудесные картины, но стоит ли их связывать с моей судьбой?
И не находилось у нее ответа на этот вопрос. Ей хотелось быть спокойной, все знать и уметь. Потому она и радовалась всему происходящему.
– Это ко мне не относится, старуха просто решила меня попугать немного, – в сотый раз повторяла она, но чем больше говорила об этом, тем больше понимала, что все имеет к ней отношение. В такие минуты прозрения ей становилось по-настоящему страшно. Но жизнь текла дальше. И со временем она немного успокаивалась, и все налаживалось.
№№№№№№
Старуха же, взиравшая на пламя своей судьбы, решала для себя неразрешимые проблемы. Больше всего хотелось ей поверить в то, что она не права, что все происходящее, только плод ее собственных фантазий. Она хотела решить для себя, как станет действовать дальше, что нужно сделать. Медея, Кассандра, жертва и мстительница. Все должно чудесно переплестись в это судьбе. И она сама, как не напрягалась, ни за что не смогла бы понять, как все закончится.
Она хотела невозможного – оставаться с Рогнедой как можно дольше. И в какой-то миг она пожалела о том, что не переселилась в ее сознание. Все завершится как-то странно, и в любое мгновение может для нее оборваться. Она считала себя творцом судьбы этой девицы, и как истинный творец, не хотела допускать того, чтобы не было закончено ее произведение, даже если это была человеческая судьба. Тем более, если от нее зависела судьба человека.
Она долго смотрела на огонь, и видела там темноту, серость, мрак, ореол мученицы над головой постаревшей почти до неузнаваемости Рогнеды. Медея и Кассандра стояли за ее спиной и то одно, то другое лицо высвечивалось в этом мраке.
«Кто она? – спрашивала старуха. И не было ответа на этот странный вопрос.
Она заглянула еще дальше и увидела двух мужчин. Один из них тянулся к ней и был убит, второй был рядом, но во всем его облике было что-то жесткое и жестокое, такое жуткое, что, наверное, страшно было рядом с ним оказаться. Старуха хотела бы его отдалить от девицы, если бы это было в ее власти.
– Это правда, это все-таки, правда.
На мгновение старухе стало грустно. Но потом она оживилась. Если и без ее вмешательства там все так, то видно так тому и быть. Она не станет больше противиться. Мир жесток, и можно только смягчить его своим влиянием.
Она не могла не заметить, что в душе его борются два чувства: одно из них – невероятная радость оттого, что она во всем этом участвовала, и грусть, что и без нее все получилось так печально.
Кассандра рассердилась – дух старухи усмирял все ее порывы. А ей так хотелось, чтобы молодость, сила и коварная деятельность побеждала никчемность и бессилие. Все это могло быть отвратительно. Но это было ее творение и увлекательное приключение. И она готова была принимать во всем этом участие.
Она и не заметила, что Рогнеда удалились. Зато на пороге стояла Инга. Она подкралась бесшумно, подошла к ней почти неслышно, какое-то время наблюдала за всем происходящим. Старуха медленно к ней повернулась.
– Ты хотела от меня чего-то? – спросила она, делая вид, что ей известен каждый шаг.
– Говорят, ты немало можешь и во многом смыслишь, сделай так, чтобы мой муж любил меня больше и ослабь его связь с дочерью.
– Отчего ты ее так не любишь? – обида за Рогнеду проступила в ее душе.
– Не моя это вина. Мы были разлучены много лет назад, и хотя это мое дитя, но я не чувствую с ней близости, ничего нас не связывает. Любовь моего мужа, внимание – она все забирает себе, а я не хочу терпеть такого отношения, – упрямо повторяла она.
– Не гневись, княгиня, даже если бы и захотела, я не могу тебе помочь. В снах моих истории и картины разные возникают, но я не могу повелевать ими, они из далекого прошлого, а к реальности имеют мало отношения, – размышляла она.
Осталось только чертыхнуться Инге и отправиться прочь.
– Лжет старуха или она и на самом деле ничего не может? Но как бы там не было, придется действовать иначе. Она поступила опрометчиво, но верила, что старуха ничего не расскажет девчонке.
– Что такое происходит, что со всеми нами творится? Отчего это я готова на все ради его внимания, даже дочь родную могу погубить. Но я столько лет провела в ожидании и неужели не заслужила немного больше внимания и понимания? Когда я высаживалась на этот берег, какой счастливой казалась, тогда все замечательно было, а что же теперь? Пустота и печаль, – задумчиво размышляла она, и никак не хотела примириться с этим. Можно было далеко за счастьем умчаться и ничего не найти.
ГЛАВА 8 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ
В те дни и пришло известие, страшнее которого и придумать было трудно. Все вокруг, и заезжие гости, и гонцы говорили о страшной гибели Святослава.
Рогволод помрачнел в те дни и никак не мог понять, как ему быть и что делать дальше. Послы Ярополка в те дни поспешили к нему, сославшись на то, что должны быть в Киеве в то время, когда объявят о его завещание, о том, что Ярополк стал князем, хотя последние несколько лет он им и был.
Но все должно было обрести новую силу.
– Как же такое случиться могло, отчего храбрейший из храбрых мертв оказался, да погиб такой страшной смертью? – спрашивал он себя, хотя допускал, что все вести могли исказиться и может, там все было не так скверно.
Перемены нахлынули неожиданно, и они всех заставили волноваться. Мучительно и долго думал половецкий князь о том, как поступить дальше, что будет с сыновьями великого князя, которые наверняка все перессорятся со временем. Хотя и был он все время далеко и оставлял их всех на руках воевод, но все знали, стоит только заварушке случиться, и се в тот же миг переменится.
И Святослав словом или мечом своим усмирил бы всех и вернул себе полноту власти. Нынче это было невозможно.
И еще страшнее было отдавать ему туда в Киев дочь свою, когда там все так непонятно и зыбко оставалось. Он решал, отказываться ли от такой милости, чтобы беды какой не приключилось с ними, но оставалось только ждать вестей оттуда, а потом что-то решать.
Он знал, что возможно и меч свой поднять придется, но если надо будет защитить Рогнеду и землю свою, то он готов был на все.
Так и решил половецкий князь в тот самый миг, когда вести о погребении Святослава до него докатились.
№№№№№№
Рогнеда изнывала от горя. Рухнули ее надежды на то, что хотя бы снохой Святослава она станет и окажется ближе к нему. Она так хотела воскресить прелестные картины своего детства и предстать перед Святославом во всей красе своей. Она и представить не могла, что он может быть мертв, растерзан врагами своими лютыми.
Кровавые сны стали преследовать ее, ничто не смогло бы утешить.
– Как случилось такое, почему великий и непобедимый, он оказался в ловушке, где были доблестные воины его, когда они бросили своего князя, и что стало с его мечом?
Какое разочарование, столько лет мечтать о встрече, и мечтать напрасно. Она смотрела с презрением на мать свою, которая готовила наряды для того, чтобы впервые показаться в Киеве перед великим князем.
Она была уверенна в том, что старуха, отнимавшая у нее отца, хотела обольстить того, кого она так любила все эти годы.
Но все рухнуло не только для княгини, но и для нее тоже. Она вспомнила о том, как в тот вечер объявила о том, что станет великой княгиней. Но произошла странная вещь, образ Ярополка померк в один миг.
Незнакомый юнец может называться великим князем и гордиться этим, но как жить и зачем там быть, если нет больше Святослава?
Рогнеда понимала, что это первое, очень большое горе и испытание в ее жизни. Ничто потом не могло потрясти ее так сильно. Полубог ушел, даже не позволить побыть с ним рядом. Но жизнь продолжалась. И она не казалась такой уж странной, хотя жизнь ли это была или только странное ее подобие.
А старухе казалось, что именно в те минуты она должна была воспарять духом и начать действовать. Но что такое могло быть между ней и стариком, каким должен казаться ей великий князь? Она решила успокоить Рогнеду
– Детка моя, он был воином и мужчиной, да и не так молод, чтобы воевать и жить дальше.
– Что ты говоришь, старуха. Святослав не мог постареть.
Старухе ничего не оставалось, как только рассмеяться.
– Дитя мое, разве бывает такое? Ты не видела его целую вечность. Но он был стар. А для такого князя, как он, постель, тихая жизнь и ожидание смерти невозможно. А на этот раз осталась благоуханная легенда. И будут рассказывать о поединке, о смерти от меча вечного его врага, что может быть замечательное. И так загорелись ее глаза при этом рассказе, что не выдержала Рогнеда и вздрогнула. Она поверила в то, что это может быть правдой. Даже если бы он относился к ней иначе, разве бы это остановило его.
Они должны смириться и признать, что все вышло лучшим образом. И умом понимала она это, только сердцем принять никак не могла.
№№№№№№
Послы Ярополка вернулись в Полоцк и торжественно сообщили Рогволоду о том, что великий князь не переменил своего решения и просит Рогволода прислать к нему дочь свою. А вместе с ней и воинов отважных, потому что нуждался он в надежной охране рубежей Киевских. И смута во многих умах бродит страшная.
И, выслушав их внимательно, понимал князь, что должен поступить так. И отправил он туда отборных воинов своих в знак того, что принимает предложение княжеское. Но дочь пока при нем оставалась. Он был уверен в том, что путешествие будет опасным, и пусть там устоится все немного. Не стоило с этим особенно торопиться.
– Мне тут ее легче защитить будет, чем туда мчаться, земли свои бросая, – говорил он Инге.
И хотя проявляла она недовольство, но старалась сдерживаться, и все-таки спросила:
– Не пойму я что-то, – пожала она плечами, – от кого ты ее защищать собрался, уж не от того ли, кто ей в мужья был обещан?
– Здесь слабы законы, а удельные князья сильны, и если кому-то из них захочется в Киеве сесть, вряд ли Ярополк сможет без Святослава быстро с ними управиться. Когда я буду уверен в том, что не грозит им никакая беда, тогда и решу все, – сказал он так твердо, что она не решилась противоречить ему.
– Если бы он за меня так волновался, – с грустью думала княгиня, но она дивилась и тому, что для родной дочери вольно или невольно становится настоящей мачехой. Она готова отправить ее к любому Дракону в пасть, и судьба Рогнеды ее совершенно не интересовала.
Он жестом приказал старухе удалиться, и взглянул на дочь:
– Я отправил к Ярополку воинов наших, и подождем немного, пока у него все наладится, только после этого ты к нему отправишься.
Ни слова не произнесла княжна, только пристально на него взглянула. Что известно отцу, о чем она ничего не знает. Отец ищет причины для того, чтобы удержать ее подольше, но она хотела это выяснить. Пусть все будет так, как хочется ему. Ей и самой после гибель Святослава не особенно хотелось покидать дворец и отправляться в неизвестность.
ГЛАВА 9 ОЖИДАНИЕ
Узнав то, о чем поведал ей князь, старуха с трудом скрыла свое раздражение. Ей хотелось в Киев, чтобы все как можно быстрее завершилось. А родной город казался захолустьем. Она понимала, что время для нее уходит без возврата, а княжеский каприз может смертью обернуться. И она жаждала действовать и плести интриги и гнуть свою линию.
№№№№№
Локи пронюхал о переменах. Он понял, что больше нельзя медлить. Нужно как можно скорее разделаться с Ярополком и послать в Рогволодовы владения молодого и обиженного на весь мир младшего княжеского сына, этого дьявола, все готового смести с пути своего.
Он узнал о том, что Рогволод все еще держит дочь свою при себе, хотя и дал согласие на союз ее с Ярополком. И он понял, что в этом случае ничего лучше не придумаешь. Пусть они распрощаются навек. Князь погибнет героической, но мучительной смертью и уровняется со Святославом, а она станет великой княгиней, только с небольшой поправкой, не Ярополковой, а ненавистного Владимира женой. Тот слаб и бесхребетен, с ним такая девица, как Рогнеда, чего доброго проживет еще и счастливую жизнь.
Локи говорил вслух и не подозревал, что слонявшийся тут черт навострит уши. Правда, опасаться его особенно не стоило. Он был скорее помощником для бога коварства, чем противником, хотя всегда коварен и непредсказуем.
Но бес не был бы бесом, если бы он не подглядывал и не подслушивал, и не узнал все, что ему хотелось.
И на свою беду на этот раз он узнал непростительно много.
Мефи применил одну из своих хитрых штучек, после которой с противником можно было делать все, что вздумается, и он узнал, что Локи хочет посадить Владимира за великий стол.
Для него это оказалось неожиданно, и он со всех копыт бросился к Владимиру.
– Ты не должен допускать этого, – говорил он Перуну, в Сварге оказавшись ненароком.
Но Перун не о чем не знал, и понятия не имел о том, как ему поступить следует.
– Что ты так распалился, – усмехнулся он, – ничего в этом страшного нет, я слышал, как Владимир клялся мне в верности, и если даже такое случится, я не вижу в этом ничего крамольного.
– О несчастный, все княжеские сыновья без зазрения совести сто раз нарушают клятвы, что же нам ждать от сына рабыни. Он зол на весь мир, в каждом видит лютого врага своего. Никто не сладит с ним, если он добьется своего и начнет действовать.
Он поклянется в чем угодно и кому угодно и предаст всех с такой же легкостью.
Но Перун не особенно прислушивался к его словам.
– Почему я должен верить этому типу? Он паникует и видит все в ином свете. Чем я рискую, если этот парень и станет князем русичей?
– Он будет в моей власти, если не дурак, если нет, то я раздавлю его как муху. Но бес хочет и надо мной власть обрести. Если я ему поддамся, то мне и на самом деле туго придется. Он в любую щель пролезет, и ничто его не остановит. Это станет настоящей бедой. И Перун, рассуждая, как он считал, здраво, решил, что Владимир – меньшее зло, чем бес, да еще и Локи вместе взятые.
Хотя он и был верховным богом, но эта парочка, если они еще и объединятся, наделает много шуму. Он же своим решением обезоружит Локи и разрешит ему пока действовать, и покажет бесу, кто тут верховный бог, чтобы он не зарывался, а со временем все будет понятно.
Громовержец считал, что он прав во всех отношениях и ничто в те минуты его не смущало. Бес все понял и ушел от Перуна раздосадованный. Самого легкого пути для него не вышло.
– Я ему напомню об этом дне, – говорил он сердито.
№№№№№№
Владимир только что вернулся из своих вынужденных странствий. За время жизни среди варягов, он немало преуспел в военном деле и мирных разбоях. Но все время думал он только о Киевском столе. И узнал о том, что против него направил Рогволод своих грозных воинов. Он узнал о том, что и дочь князя полоцкого пожалует сюда в ближайшее время. Это привело Владимира в настоящую ярость. Потому что он рассчитывал на союз с Рогволодом, и не думал о том, что тот предпочтет него никчемного брата.
Ему ничего не оставалось, как проглотить обиду и отправить своих сватов к полоцкому князю. Они должны были рассказать о том, каков он, как храбро сражался, и о том, что это он, а не Ярополк в ближайшее время князем великим станет.
– Сделайте все, но убедите варяга в том. что все по-другому будет.. С этими словами он и благословил своих послов.
В те минуты Владимир не сомневался в успехе. Рогволоду немало пришлось пережить, и ему нужен мощный союзник, которым он себя и считал.
Он не станет рисковать своим благополучием и счастьем своей дочери и внуков. И Владимир ждал его согласия.
Стоило немного передохнуть – эти годы оказались такими трудными, почти невыносимыми для него, и он мог только мечтать о времени, когда вернется в свой мир и передохнет спокойно.
Но в бездействии и тревоги стали обступать князя, и спрашивал он у богов и себя самого отчего придуманы такие скверные законы, почему старший сын наследовать все должен, Почему не выберут сильнейшего и достойнейшего? И решил он немного изменить и подправить странные эти законы. И хорошо, если у князя один сын и наследник, но такого почти никогда не случалось.
И снова обратил свой взор Владимир к славному, но такому слабому своему брату Ярополку. Только игра случая позволила ему возвышаться над остальными. Но если он на самом деле достоин, пусть докажет это, пусть пошевелится.
И чем больше размышлял он об этом, тем скорее склонялся к мысли, что он прав и должен так и поступить.
Вот он и действовал быстро, и повсюду своих людей расставлял, все знал и все ведал.
Владимир привык к успеху, и был уверен, что в мире, где царила неразбериха, завоевать то, что не получил по наследству, не составит никакого труда.
Он не мог забыть и мать свою, которую отец не собирался женой считать. И он испытывал горькие чувства по отношению к ней. Но был уверен в том, что и это легко исправимо. Он заставит всех, кто называет его сыном рабыни, очень скоро заставит с собой считаться.
Владимиру казалось, что ждет он уже долго, потому и начал немного беспокоиться. А тут еще и пришло известие о страшной гибели отца, и на время пришлось забыть о том, что шло хоть и медленно, но своим чередом.
Но, погоревав и поразмыслив немного, подумал Владимир о том, что гибель отцова ему на руку. Путь был свободен, можно не оглядываться и не спрашивать себя, одобрит ли он все случившееся или это останется тяжким грехом, И осуждение все перечеркнет в один миг. Он еще раз убедился в том, что недаром люди придумали пословицу о том, что не бывает худа без добра.
ГЛАВА 10 ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОСЛОВ
С удивлением смотрела Рогнеда на то, как принимает отец послов младшего сына Ярослава, князя Владимира.
– Зачем они тут? – невольно вырвалось у нее, и что-то вселило в душу ее тревогу. В последнее время, много раз предупрежденная о грядущих несчастиях и сказками старухи очарованная, она вздрагивала от каждого раската грома и появления конников. Они должны были принести дурные вести, иначе отец давно бы уже отправил ее в Киев.
Рогнеда считала, что в комнате находится она одна, но за спиной раздался голос старухи:
– Они сватать тебя прибыли, милая.
– Как сватать? Им что, неведомо, что отец уже обещал меня Ярополку? Он никогда от своего слова не отступится.
– Ведомо-то, ведомо, только Владимир затеял игру странную. Он из мира Локи вашего вернулся, и ничего хорошего он оттуда не привезет. И всякого нынче ждать можно.
– Что мой отец на это ответил? – с ужасом в голосе спросила она.
– Да кто же его ведает, что он ответил, – пожала плечами старуха, не думаю, он согласится на все, только ведь и Владимир просто так не оступится.
Не в силах только оставаться в своей комнате, спустилась Рогнеда туда, где гости дорогие обитали и говорили о грядущем. Высокомерно и спокойно взирала княжна на своих соотечественников, решивших все порушить и судьбой ее распоряжавшихся. Но как они могут о сватовстве говорить, когда это дело уже решенное?
– Вот, дорогая моя, эти люди от князя Владимира Святославича прибыли. Руки твоей они просят, и горы золотые сулят, что же ты им ответишь?
Он пытливо смотрел на нее.
– А что мне ответить? – удивленно подняла на него брови Рогнеда, – нечего мне сказать им, я буду женой князя Ярополка, сына княгини, а женой сына рабыни не стану никогда.
И после этого она снова молча сидела рядом с отцом своим, и за весь ужин больше не проронила ни слова. Ничего на это не сказал и Рогволод – и без слов все было понятно.
– Все решено, так и скажите вашему князю, – услышали они его голос. Дважды слова не дают, и думать больше не о чем.
И на самом деле все было яснее ясного. И сколько не сетовали послы, не приукрашивали своего князя, ничего у них не получалось, не соглашался с ними Рогволод, они понимали, что должны назад вернуться с пустыми руками. Они понимали, что ничего хорошего кроме сражения не ждет дружину Владимира, при таком повороте, и можно представить, как он будет яриться.
№№№№№
Грустной вернулась к себе в покои Рогнеда. Она понимала, что там затевается там что-то страшное, если осмелился Владимир послов своих к ним отправить. Но она была под защитой отца и братьев, и знала, что ей нечего особенно бояться. Даже если она не попадет к Ярополку в Киев, это не особенно ее расстраивало. Святослава там не было, и не о чем было особенно жалеть.
Старуха взглянула на княжну. Она показалась спокойной.
– Напрасно она ни о чем не думает, и говорила с ними так резко напрасно, хотя ей простительно, она Владимира совсем не знает, впрочем, его не знает и старший брат, что и принесет им обоим такую беду.
А он много бед за это время наделать успеет, не стоит так неосмотрительно поступать. Конечно, Рогволод силен как никогда, но если против него варяжские мечи повернет Владимир, а именно так все и случится, то еще неизвестно, кто победит в этой схватке.
Она рисовала себе мрачные картины, и не могла избавиться от наваждения
– Почему ты так упорно молчишь, старуха? – спросила у нее Рогнеда.
– Нечего мне сказать пока, дитя мое, – говорила она.
– Ты стара и надеешься только на худшее, а так недолго и беду накликать, – упрекнула ее девица.
– Если бы это от меня зависело, тогда все было бы прекрасно. Владимир – темная лошадка, даже твой отец, в своих победах уверенный, не знает, что от него дать можно.
– И чего же?
– А всего, дорогая, он варягов привел с собой, а это очень опасно, – она глубоко вздохнула и готова была разрыдаться.
Она заметила, как побледнела Рогнеда. Она понимала, что ей ничего не было ведомо. И судьба могла сыграть с ними дурную шутку.
Но она пока оставалась спокойной и невозмутимой, хотя на душе было тревожно.
№№№№№
Послы возвращались в Киев, думая о том, как и что следует сказать князю. Они не о чем не договорились, все складывалось, хуже не придумаешь. Он не захотят вместе с князем сюда вернуться. Вряд ли станет терпеть обиды Владимир, да еще нанесенные так бесцеремонно. Они надеялись на то, что все еще обойдется, мало ли дочерей у сильных князей, не сошелся же свет клином на этом упрямом и несносном варяге. Только даже самым легковерным в это не особенно верилось.
ГЛАВА 11 В НОВГОРОДЕ
Рогнеда никак не могла примириться с тем, что все так запуталось. Она решила поговорить со старухой.
– Скажи мне, каков Ярополк, я ведь про него ничего не знаю.
Она сама удивилась собственным словам. И хотя старуха не могла знать жениха ее и никогда его не видела, но не стала отпираться.
– Хорош собой, больше других сыновей на Святослава походит лицом, только характером больно мягок, за это и любят его Киевляне, да только, что проку в этом. Он должен будет защищаться и от чужих, и от своих. Хорошим бы он тебе мужем был, да не бывать этому.
И странное выражение на ее лице не ускользнуло от Рогнеды.
– Она таит от меня что-то, но что такое неведомое знает она?
Не хотелось думать о скверном, не стоило забегать вперед и беду призывать не надо было.
№№№№№№
А тем временем послы Владимировы уже добрались до Новгорода, где и оставался князь с дружиной после возвращения на русские земли. Они рассказывали о том, что узнали в Полоцке и как там встречены были. Они говорили о том, как настороженно и холодно встретил их Рогволод, как спросил он у дочери своей о муже, и что ему Рогнеда на это ответила.
– Она сказала, что ей нужен сын княгини Ярополк, а не сын рабыни, – прозвучало в гридне, где повисла странная тишина.
Все каменнее и мрачнее становилось лицо юного князя, он еще не ощутил, не понял до конца, что именно там произошло, хотя знал, что не добиться ему того, о чем мечталось.
Нужно было самому принимать какое-то решение, и не стоило медлить. Но он никак не мог опомниться от услышанного.
– Значит, сын рабыни неугоден ей? – говорил он, не скрывая своей ярости, – но она еще пожалеет об этом. Мы идем на Полоцк, не бывать целым граду сему.
Оправдались самые худшие предположения.
Князь заметил какой-то странный ропот за спиной, но никто возражать ему не смел. Да и каков в этом был прок?
Князь поступит так, как ему вздумается, а они должны будут ему подчиниться.
№№№№№№
Локки, ненароком заглянувший в Новгород, оказался как раз вместе с послами. И с радостью он отметил, что там все шло так, как ему хотелось, ничего не нужно было менять.
Владимир оказался обидчивее и шустрее, и это замечательно, ему осталось только укрепить его дух и пожелать ему доброго пути.
– Твоя дочка погубит тебя, мерзавец, – мысленно обратился он к Рогволоду, – и ты подчинишься мне или голову сложить придется, так было прежде, так будет дальше.
Он помнил, что удачлив был в коварствах своих, все обойдется и на этот раз. И победитель останется победителем.
Правда, Локи русский князь не особенно понравился, но он один и останется на той высоте, куда он собирался его забросить.
№№№№№
Ночью Рогнеде снилась Медея. Корабль, причаливший к берегам Колхиды и женщина, вышедшая его встречать.
– Остановись, – просила ее Рогнеда, – не совершай тех ошибок, ты не должна предавать отца своего, ни один мужчина в мире не будет любить и защищать тебя так, как твой отец.
Она вздрогнула, услышав в ответ раскатистый смех.
Она уже знала историю про красавца Язона, который должен был распахнуть для нее двери в великолепный мир. И Медея не могла поверить в то, что этот тип может погубить ее, и, ограбив ее мир, он не сможет подарить ей собственный.
Но любовь часто толкает на самые лютые злодеяния, и она знала это прекрасно.
– Я знаю, чем все кончится, – загадочно усмехнулась Рогнеда.
– Этого никто знать не может, – говорила ей Медея, хотя она кажется, просто пыталась утаить страшную правду.
Просыпаясь, Рогнеда поняла, что старинная история как-то будет похожа на ее собственную судьбу, иначе она бы не видела этого всего.
– Я была бессильна помешать ей, но над собственной судьбой у меня есть и останется власть, – постаралась утешить себя Рогнеда, но сомнения паутиной окутали ее душу в тот же момент.
Как только появилась старуха, Рогнеда рассказала ей о своем странном сне.
– Я не понимаю, зачем я разговаривала с ней, я просила ее остановиться, но ведь это невозможно.
– Все в мире этом возможно, – услышала она в ответ, – нам только кажется, что люди покидают нас навсегда, стоит только вспомнить о них, и они появляются снова и способны влиять на нас.
– Нет, я не согласна с тем, что чужой мужчина может стать ближе и роднее отца. Но зачем нам выбирать между ними.
– Так устроен мир, – пожала плечами старуха. Во всем ее облике в тот момент было что-то таинственное и странное.
Невольно вздрогнула Рогнеда. Она почти не верила в то, что сказки могут как-то мешать и помогать ей. Но сколько всего непонятного и неведомого в этом мире совершается.
Она отпрянула от старухи, и тревога все сильнее сжимала ее душу.
– Если верить моему сну, то один из сыновей Святослава должен появиться тут, боюсь, что это будет не Ярополк.
Она бросилась к отцу. Как обычно, он был занят с боярами и воеводами своими, но Рогнеда не стала ждать, пока они разойдутся, и тут же к нему приступила:
– Отец, скажи мне, ради спокойствия моего, почему я еще здесь, давно надо отправиться в Киев.
– Что это вдруг? Удивленно поднял брови князь.
– Мне сон дурной снился, боюсь, что обиженный Владимир сюда пожалует.
Только одно мгновение молчал князь – Если ты считаешь, что он на нас обижен, тогда тем более ты тут должна оставаться. Я ничего против жениха твоего не имею, но он молод, и кто тебя защитит лучше, чем родной отец, – произнес он таким тоном, что возражать ему никто не решился бы. Рогнеда ничего не говорила, но тревог у нее не стало меньше.
– Разве редко дочери губили отцов своих, если и та сказка дошла до нас, разве впервые случалось такое. Но на этот раз такого не случится с нами. Рогволод один из лучших воинов и князь отменный, у него лучшая дружина, ему никто грозить не может, – уговаривала она себя.
ГЛАВА 12 ДУРНЫЕ ИЗВЕСТИЯ
Как не спокоен был внешне Рогволод, но тревоги любимой дочери не могли ему не передаваться. И он разозлился на себя:
– Что за глупости могут прийти в голову. Девчонке что-то померещилось, она насочиняла порядком. Ей простительно, но как старый и опытный воин может поверить такой чепухе. Он не собирался даже думать об этом, не только с кем-то говорить.
Но он решил, что нужно послать своих людей в Новгород, хотя если молчат те, кого он там оставил, то, значит, не происходит ничего страшного, ему не о чем волноваться. Но и успокоиться, и жить обычной жизнью он тоже не мог.
В тот момент жена и предстала перед ним, словно из-под земли выросла.
– Я ничего не понимаю, – говорила она сердито, – почему Рогнеда все еще здесь, а не в Киеве, со своими промедлениями ты все погубишь. Ты хочешь добиться того, что Владимир с братом своим ссориться начнет. Пока она в Полоцке, ты ему оставляешь надежду на то, что ничего до конца не решено.
– Она останется тут, до тех пор, пока я не буду уверен в том, что Ярополк силен, и младший брат ему не страшен. Владимир коварен и дерзок, я не могу из-за их соперничества подвергать нашу дочь такой опасности. Новгород у них всегда Киеву противился, если он сватов послать решился, мало на что еще решиться может.
– Но это безумие.
– Безумие то, что ты не думаешь о единственной своей дочери, я не могу бросать ее в неизвестность, – твердо отрезал он, и замолчал живописно.
– Но если Владимир так дерзок, как ты говоришь, то возможно нам уже пора защищаться.
– Пусть идет, тогда все и решим разом, – спокойно говорил Рогволод.
Она странно смотрела на него и понимала, что совсем не знает своего мужа. И сжалось сердце полоцкой княгини. Она показала ему еще раз, то была плохой матерью, и он не простит ей этого. Но она вовсе не хотела потерять без возврата то, что только что получила. Из-за капризов Рогнеды тот, кто собрался стать великим князем, может просто расправиться с ней, и повергнуть все в прах.
Она знала, насколько силен ее муж, но разве можно быть в ком-то уверенным. А если вместо победы они на этот раз получат страшное поражение.
Она видела во сне пожар. И идет она по выжженной земле, где не осталось ни одной живой души, и огромное дерево валится на нее.
И после подобных снов она просыпалась в холодном поту, и уверенность в том, что случится непоправимое, росла с каждым днем.
№№№№№№
Волнения оказались не напрасными. Уже на закате появился посланник Рогволода. Он сообщил князю о том, что Владимир объявил о походе на Полоцк.
– Надо послать к Ярополку, – услышал он голос рядом, но тут же стал возражать:
– Нет, этого не стоит делать, именно на это он и рассчитывает, но мы не позволим ему подобного. Да и поможет ли мне мальчишка, который ни в одном сражении не был еще? Пусть он свой Киев охраняет. Если Владимир посмеет сюда двинуться, то я спасу его Киев от наглого раба.
На лике его появилось странное ожесточение. Никто не решился разубедить князя в его правоте. Он собирался до конца стоять на своем. Да и где было грозному и могучему воину перед отроками отступать?
Он будет защищать свою дочь и свою землю сам, от всех, кто посмеет пойти против них.
И хотя он запретил говорить о последних вестях, но Рогнеда через час уже знала обо всем.
– Я так и думала, – она опустилась без сил на кровать свою, – отец встретит и убьет его, и мне придется оставаться одной. Ярополк не забудет о страшной трагедии. Но с другой стороны – отец только защищается, и правда на его стороне.
Княгиня в это время металась по гридне, ей не хватало воздуха, она все яснее снова и снова видела свой отвратительный сон, и точно знала, что он сбудется.
– Она погубит нас, – беззвучно шептала та, – как я могла быть счастливой, если он любил только ее. Ей казалось в тот миг, что она теряет рассудок.
ГЛАВА 13 ГОРЬКИЕ ОБИДЫ
Владимир шел на Полоцк. Путь казался дальше, чем он полагал. Он никогда не бывал тут прежде. И потому все было для него внове. И если бы не обида и ярость, неотступно жившие в его душе, он любовался бы могучими лесами и берегами рек. Он смотрел на укрепленные поселки, и понимал, что Рогволод много чего сделать успел.
– Все это скоро станет моим, – думал в тот момент Владимир, – надо найти хороших наместников на эти земли.
В собственной победе над этим миром князь не сомневался.
Какой-то древний старик вышел к нему навстречу. Князь остановился и нахмурился. Сразу вспомнились рассказы про Олега и кудесников, но проехать мимо, не оглядываясь, он все-таки не решился. Он вовсе не хотел, чтобы среди волхвов у него появлялись враги.
– И что ты мне поведать хочешь?
– Нечего сказать мне тебе, просто посмотреть хотел. Мне не дожить до тех времен, которые с тобой и с тем кошмаром, тобой сотворенным связанны будут. Но взглянуть на тебя мне все-таки хотелось.
– О каких временах говоришь ты?
– О грядущем, – спокойно отвечал ему старик.
Он не говорил ничего больше, князь едва скрывал досаду. И стоило выходить сюда только для того, чтобы непонятное что-то о грядущем узнать, и ничего о настоящем. Но смуту в его душе старик все-таки поселил. И он понимал, что с ним случится нечто важное, из-за чего старик не поленился выйти из логова своего лесного и на него хотел взглянуть. И в восторг он от этого не пришел. Но вдруг тот просто хочет посмеяться над ним? Кто знает причуды волхвов, да и нет у него времени, чтобы о таких глупостях думать.
Владимир продолжил свой путь.
№№№№№№
Не только до Рогволода, но и до Ярополка в Киеве дошли известия о том, что Владимир послал своих сватов к Рогволоду и получил решительный отказ от полоцкого властелина. И взбесившись, с воинством своим туда направился. Сначала Ярополк растерялся, а потом страшно разозлился.
Он никак не мог уяснить для себя, что тот собирается делать. Ярополк медлил, решал, советовался с боярами своими. Он знал, что должен будет Рогволоду помочь. Если тот попросит его об этом. Но пока он не просил его ни о чем.
Еще бы, разве сможет признать старик, что он и сам не справится с Владимиром. Но пугало и терзало его другое. Когда убит будет Владимир, что же тогда начнется. Конечно, он сам напросился, но все-таки труп брата может стоять между ними. И счастье, и благополучие будет безвозвратно потеряно.
– Глупец, – думал в тот момент бес, заглянув к нему. Он хотел сам посмотреть на то, как ведет себя, о чем думает Ярополк.– Он спокойно думает о смерти брата своего. Какая наивность. Лучше бы о себе самом подумал, если кому и нужно переживать и беспокоиться, так это ему самому. Сколько раз человеческая глупость и самонадеянность доводила до беды. Много историй из прошлого мог он порассказать, только пока времени не было. Но главные события пока происходили не в Киеве, и он должен был туда поспешить.
Но снова надо было заглянуть в небеса.
№№№№№№№№
Перун был спокоен, его не волновало происходящее. За это бес и упрекнул его:
– Ты что-то больно спокоен, а ведь Владимир на Рогволода пошел.
– И что? Старик ему покажет, как сражаться надо.
– Показал бы, наверное, если бы Локи против него не шел.
Громовержец поморщился. Он старался не думать о давнем происшествии. Но знал, что если Локи вмешается, а он, скорее всего, вмешается, тогда не стоит ждать ничего хорошего. И все полетит к черту, худший станет первым, а там, даже подумать страшно, что может случиться дальше.
Но бес собственной персоной стоял перед ним и ждал его решения
– Что тебя беспокоит? – тянул он с ответом, хотя кошки на душе скребли.
– Мы должны как-то на эту наглость ответить.
– И что ты с Локи делать собираешься? – он и на самом деле хотел знать, что ему может сказать на это бес.
– Я думаю, что, в сущности, нам плевать на чужака Рогволода, хотя он лучший из князей наших, но не должен Локи себя хозяином чувствовать.
– С этим трудно не согласиться, только не думаю, что он тебе по зубам, а если мы его разозлим, то тебе хуже будет, и еще неведомо, что с нами со всеми приключится.
Бес задумался, его удивило то, что Перун не побоялся признать этого. Но было понятно, что его ничто не остановит, будет действовать напористо и нагло, и его и самого Перуна отшвырнет со своего пути, не задумываясь.
– Я посмотрю, что можно сделать, – неопределенно говорил он.
– Пусть он поступает с Рогволодом, как ему хочется, мы вмешаемся позднее, – заверил его Громовержец.
Не мог не усмехнуться бес. Он хотел сказать о том, что потом будет поздно.
И было яснее ясного, что рассчитывать можно только на себя самого. Но в глубине души бес радовался этому. Он не станет ни с кем делить своих завоеваний.
А Владимир тем временем подъехал к странно преобразившемуся городу Полоцку. И события разворачивались здесь самые важные, для многих гибельные.
ГЛАВА 14 ИЗМЕНА
Ярополк еще ни разу не видел княжну. Но ему не особенно этого и хотелось. Когда-то он подчинился воли отца. Ослушаться его было невозможно. Но князя Святослава больше не было рядом, и из упрямства, в душе хотя бы он мог противиться ему.
Он понимал, что ему из-за этой свадьбы придется выдержать не одно испытание. Он знал нрав своего братца Владимира, и помнил о том, что тот тоже сватался к княжне и получил отказ.
Пусть Владимир на ней женится, если ему этого так хочется. Если он не потребует большего, Ярополк готов был пожертвовать девицей, которую никогда не видел. Он посмотрел на беременную наложницу и поморщился. И эта хочет стать великой княгиней, какая нелепость. Он был влюблен в жрицу, он был с ней, но она хочет от него слишком многого. Пусть родится ребенок, но он не станет мужем, для его матери, потому что великий князь должен жениться на равной.
Но может быть, Рогнеда, усмирив его братца, сделает для него доброе дело. Правда об этих его помыслах не знала ни одна живая душа. Ему льстило немного то, что она так резко отказала Владимиру. Но ни жрица, ни княжна не любят его самого, им обеим нравится только его положение. А если бы он не был старшим сыном, они и не посмотрели бы обе в его сторону. Все дело в том, что его матерью была княгиня. Какая это малость для него самого.
Вот и не обольщался князь Ярополк. Жрица была красива, но темна и таинственная, он все время озирался на кумира бога, у которого увел ее темной ночью. Его служанка старая все время говорила о том, что после такого вероломства им не избежать большой беды, но он задумался об этом только, когда все уже совершилось.
И в такие минуты ему казалось, что тень грозного отца его или бога Перуна, он не знал точно, кто там мог быть, нависает над ним грозной тучей. Но отчего нынче она так грустна? Он просил, чтобы она танцевала, но она только замотала головой и закрыла лицо руками, чтобы он не видел ее слез. Она успела узнать, что князь не переносил рыдавших девиц.
– Ты напрасно радуешься, – говорила она, – тебе придется возвратить Рогволоду воинов – варягов, а что мы без них, когда Владимир становится все сильнее, а с ними его одолеть будет невозможно.
– Но Рогволод не торопится свою дочь прислать
– Он не верит тебе.
– И пусть, меньше забот, я никогда не знаю, что он от меня требовать станет.
– Но ведь и я никогда не стану твоей женой. Жрица не может быть женой смертного, боговеды не допустят этого.
– Но ты будешь со мной до самой смерти.
Она странно вздрогнула и хотела сказать ему о том, что это может наступит очень даже скоро. Но помолчала.
– Да как же ты не понимаешь, – услышал он снова ее приятный голосок, – если Владимир против половецкого князя пошел, разве он тебя в покое оставит.
– Ты так говоришь, будто он уже разгромил Рогволода.
– Хорошо если я ошибаюсь, но два года он с варягами разбойничал, многому научился, а Рогволод стар и он там только один, а русичи, его воины не идут в сравнение с варягами. Боюсь, что с самим Чернобогом союз он заключил, или кто иной его ведет, но мои дурные предчувствия всегда подтверждались.
Она ушла поспешно к себе, потому что почувствовала себя плохо, но не хотела показывать этого князю. Но он и сам смотрел на все это ее глазами и понимал, что она не стала бы тревожить его попусту, что-то такое творилось за гранью его столицы, и напрасно он отмахивался от всего, что там происходило.
А что если Владимир и на самом деле в Полоцке одержит победу, после этого он рванется к Киеву, потому что не остановится на середине пути. Тогда ему придется вступить в сражение против брата родного, а что еще делать?
Он забыл о том, что должен жениться на Рогнеде. Но он понимал, что отец всегда был мудр и решителен, он знал, что делать, у него же все получалось скверно. Но сколько себя помнил Ярополк, ему всегда внушали, что он не только сын Святослава, но и великий князь. Ему не приходило в голову, что кто-то из его родственников не только будет считать себя иначе, но и захочет убрать его с пути своего. В первые дни после смерти Святослава никто не посмел бы о таком и подумать, но потом все стало меняться на глазах.
Он и сам не заметил, когда это случилось. Скорее всего, в то время, когда был убит Олег. В смерти брата обвинили его, на Владимира в тот момент никто и не подумал, но зачем ему нужно было подобное, когда у него и без того все уже было. А потом опасность все чаще стала и над его головой нависать. В первый раз пожалел Ярополк о том, что ни бабки, ни отца не было больше рядом с ним, никто не мог стоять против юного варвара, и дать ему дельный совет. Но в ту ночь ему приснилась матушка. Чувствовала, как он в ней нуждается.
– Ничего, дитя мое, – говорила она, – все пройдет, и оглянуться не успеешь.
– Но отчего ты так печальна? – спрашивал он у нее, – скажи мне, что нужно делать.
– И что поделаешь, когда все так запуталось. Все в спешке было, все так завертелось.
Она улыбнулась ему ответ, а он протянул к ней руки. Но там была пустота. Глухо застонал Ярополк. Где-то во мгле метался князь Владимир. Тайные коварные помыслы гнали его вперед. И не мог он больше остановиться.
ГЛАВА 15 ОТРЕЧЕНИЕ
Танцовщица молилась в храме Лады за победу Рогволода, отца своей соперницы. И Лада, увидев такое диво дивное, спустилась вниз, чтобы взглянуть на эту странную девицу.
– Думаю, из нее злодейки не получится, – произнесла она тихо, но так, чтобы стоявшая рядом Леля слышала ее. Богиня влюбленных ласково улыбнулась.
– Она умна и расчетлива, – ответствовала ей та, – если победит Владимир, ей нечего ждать. Оказывается, бывают случаи, когда живая соперница намного лучше, чем мертвая. Странно устроена человеческая жизнь. Сколько на все смотришь, но не перестаешь этому удивляться.
С этими словами она продолжала смотреть на девушку, усердно молившую небеса о победе ее князя.
– Зря она, не услышит ее Перун, а если и услышит, разве пойдет он против Локи?
– Не пойдет, только и ему лучше, чтобы Рогволод победил, ведь с Владимиром связывают все грядущие беды не только для людей, но и для богов.
– Кто и связывает, а он не знает еще этого и знать не собирается.
Так и переговаривались они, зная, что идет сражение, и не одной из них не хотелось заглянуть туда. Только одна Перуница была привычна к таким жутким картинам. А они старались поле сражения стороной обходить. Но словно почувствовав что-то, вздрогнула девица. Богини переглянулись. И Лада произнесла слова, которых они боялись в те минуты:
– Рогволод пал от меча Владимирова, и окрыленный победой, мальчишка устремился в град его. Не о чем больше молиться. Все так навсегда и останется.– выдохнула Леля и поспешила прочь от храма.
Танцовщица схватилась за свой живот, там зашевелился плод ее греховной любви, и поняла она, что нужно что-то делать и как-то самой о нем позаботиться. Потому что богам нет до нее никакого дела. Отчаяние охватило ее душу. Она понимала, что творится самое несправедливое из всего, что могло произойти на земле, самое тяжкое и жуткое. Да и на что она могла рассчитывать? Смешно было и представить себе, что боги прислушиваются к слабым голосам их, и сделают что-то для той, которая собралась вырваться из объятий, уготовленных ей судьбой. И чего только не предпринимала она для этого. Это было смешно себе представить. Не могло такого быть. Она вернулась к Ярополку бледная и измученная. Он сидел хмурым.
– Почему от них нет никаких известий? Что тут происходит? – спрашивал он, разговаривая с самим собой.
– Ничего хорошего не происходит, и происходить не может, – отрезал князь.
– Все плохо, я была в храме.
– Мой брат убит (князь понимал, что в это было для нее плохо).
– Если бы был убит твой будущий тесть, вот в этом бы наша беда и скрывалась.
– Чем бы это худо для тебя? – пожало он плечами.
– Да как же ты не понимаешь, брат твой не остановится, он пойдет на все.
– Не каркай, еще ничего не ясно, – усмехнулся он, и как – то странно на нее взглянул..
О, если бы это было так. Ярополк не верил ей. Она и сама не хотела в это верить. Но когда к вечеру появился гонец, князем посланный, не произнес ни звука, этим молчанием он уже все сказал. А когда великий князь отступил от него и странно побледнел, то он, наконец, смог заговорить:
– Владимир вошел в Полоцк. Рогволод мертв. Жена его, пронзенная стрелой, валяется в грязи.
– А Рогнеда? – спросил он, удивляясь тому, что интересуется своей невестой. Он строил еще какие-то планы.
– Он приказал сохранить ей жизнь. Владимир слишком сластолюбив, чтобы убивать такую красавицу.
Он видел, как, лишившись чувств, бесшумно упала на ковер его возлюбленная. Князь продолжал сидеть неподвижно, даже не послал к ней слуг своих. Мир, отстранившись от него, перестал существовать. И привиделся ему убитый Олег, будто шагнул он к нему навстречу, и, рассмеявшись пронзительно, произнес:
– Вот и твой час пробил, и придется тебе ответить за все, в чем ты виноват.
– Он не посмеет.
– Раб, готовый стать господином и не такое сделать посмеет, и будешь доказывать, что в погибели моей ты не виновен? И все-таки я не хочу, чтобы он с тобой расправился. Не хочу, чтобы ничтожнейший из нас великим князем стал.
После этих слов призрак растворился в воздухе.
Князь очнулся. Около девицы суетились служанки, гонец поспешил уйти куда-то.
Совсем один, никого рядом, хорошо, что Рогволода отряд здесь остается. Но смогу ли я на них рассчитывать. Станут ли они против своих воевать, да еще сейчас, когда Владимир доказал, что он сильнее?
№№№№№№№
Рогнеде узрела воинство первой. И хотя они были еще далеко, но она увидела бы отца своего и на еще большем расстоянии. Сначала ей показалось, что их воины бегут стремительно, чтобы укрыться за стенами их города. Но приземистый, широкоплечий князь был молод. И он не мог быть ее отцом. Она покачнулась, в глазах все помутилось, и в тот же миг она упала замертво.
Княжна вспомнила, как взглянула на отца в последний раз, как хотела броситься туда и обнять его, она уже предчувствовала недоброе. Но они удалялись слишком стремительно. И она не успела даже этого.
Он только на полном скаку обернулся, и заметив ее, небрежно махнул рукой. Несколько часов назад он был так спокоен и уверен в себе, казалось, что ничто не предвещало такой беды.
Она не могла поверить и теперь, что видела отца в последний раз. Рогнеда поднялась, и еще раз огляделась вокруг, она смотрела туда, где ей привиделись конники. Но там никого не было. Стена града была пустой.
– Что это? – Спросила она, – я так ясно видела их там, но все они исчезли, их нет больше. Какой злой колдун решил поиздеваться надо мной. Откуда взялось это наваждение? И в тот же самый миг в небесах она услышала смех Локи и узрела коня его.
– О, боже, – прошептала она
– Ты узнаешь меня? Ты не можешь меня не узнать, хотя тогда твоему отцу удалось увезти тебя, но разве от меня можно скрыться?
Он хохотал и раскачивался в разные стороны.
Рогнеда поднялась и взглянула на него. Она не отвела глаз, хотя и трепетала перед коварным богом.
– Зачем тебе это нужно? Если все в твоей власти, так можно быть великодушнее.
– У тебя помутился рассудок. Ты просишь Локи о милости? Да боги во всех мирах расхохочутся, и остановиться не смогут. Никогда не бывать этому, и говорю это я сам. Да и смысла никого нет в том, чтобы я ему помогал.
– Но кому ты помогаешь? Ведь это сын рабыни.
– Да хоть сам бес, какая разница, пусть он благодарит меня за все.. Это чужой мир. И какая разница, кто и что сотворит.
Рогнеда видела, что он беспощаден, а не просто жесток и зловещ. И она отвернулась от него.
Девица показалась ему очень сильной.
– Ничего, я справлюсь с нею, Рогволод напрасно думает, что с его смертью все ее страдания завершатся. Ему много что еще предстоит узнать, и вряд ли это его особенно порадует, – размышлял Локи, отправляясь на поле сражения – он и без того с ней долго оставался.
Рогнеда снова погрузилась в ожидании, от страха, тревоги, волнения она не могла дышать. Она понимала, что жизнь ее изменилась навсегда, от прежнего мира ничего больше не осталось. Она шагнула в ад, и знала, что жить ей придется именно в этом аду до конца дней.
Тишина. Какой странной была тишина. Кажется, жизни больше не было и никогда не будет здесь. И солнце укрылось за тяжелой, почти черной тучей.
– Так даже лучше, – оно было таким ослепительным, -думала Рогнеда. Перед глазами снова проплыло то, что случилось недавно. Мать медленно двигалась по городскому валу. Она хотела ее окликнуть, но что-то остановило.
– Она считает меня виноватой во всем, но это не так. Но, не успев обрести, она уже потеряла ее навсегда.
ГЛАВА 16 СХВАТКА
Почему Ярополк не пришел на помощь отцу? – спрашивала себя Рогнеда, немного успокоившись и принимая все, как неизбежность. Она слышала ржание коней и лязг железа, какие-то крики бросал ей под ноги ветер. Никто не смог бы в тот миг заставить ее спуститься со стены. Она должна была увидеть все это своими глазами, она должна быть сильной и мужественной, потому что пока ей не суждено было умереть вместе со всеми, каким бы не был исход, она не собиралась проявлять слабость. Можно было шагнуть вниз, зажмурившись. Но Рогнеда знала, что она не сможет позволить себе такой роскоши. Она знала, что князь Владимир не увидит ее мертвой.
Старуха медленно поднималась на стену. Она знала, что в эти минуты Рогнеда хочет остаться одна. Ей никого не хотелось видеть и слышать. Но она все-таки поднималась на стену.
– Если она не захочет меня слышать, я приду и просто посижу тихо, – уговаривала она себя, – жених-то оказался не особенно расторопен, – шептала старуха, – от Киева до Полоцка не так уж долог путь, два раза уже можно было появиться, а его все нет и нет. Они почти женаты, но видно, ему только Рогволодовы воины и были нужны, прибрал он их к рукам, и в самом Киеве сидит себе спокойно, глупец, он полагает, что до него очередь не дойдет. Дойдет, только тогда уже поздно будет. До всех дойдет и до великого князя, и до громовержца самого. Но ни тот, ни другой не остановили тогда нахала этого. И поделом, пусть все так и остается. Она облегченно вздохнула и решила не начинать больше напрасного и бесконечного этого разговора. Она остановилась после этого и перевела дыхание – мир распахнул свои простоты перед ней. Жаль, что отсюда не видно было того, что там происходит. Но ей не обязательно было видеть, она знала это и так. И по тому, как Перуница на черном своем коне спускалась туда, и как сверкали ее глаза, старуха понимала, что там уже произошло или произойдет в следующее мгновение. Ничего другого не было и не могло быть. Она видела бледную и застывшую Рогнеду и решила пока не двигаться с места. Она еще ничего не знает, вот и пусть побудет в неведении, дурные новости лучше всего узнать как можно позднее. А потом она могла и ошибиться. Перуница могла спуститься и за Владимиром, хотя это трудно представить, но чем черт не шутит.
Ничего удивительного в том, что Ярополк не спешит сюда. Ведь он так молод, он великий князь, около него с самого начала были те женщины, которых он только делал видеть, готовы на все ради того, чтобы он обратил на них внимание. А потому пусть он с ними остается, пусть там будет. Пусть сам защищается от братца своего. Она должна забыть о его существовании. Она простила и решила все позабыть. И так будет справедливо. Ему тоже еще немало испытать придется. Но ее отец все делает для того, чтобы защитить их мир от вероломства этого человека. Она должна молиться Перуну, чтобы он опомнился и помог ему. И Рогнеда снова воздела свои руки к небесам.
№№№№№№
В то время, когда Рогнеда изнывала от ожидания и никак не могла понять, что же ей делать дальше, как ей дальше быть, в то самое время князь Владимир, уложивший уже немало врагов своих, рвался к князю. Он-то прекрасно знал, что стоит только прикончить Рогволода, и все встанет на свои места. Он понимал, что схватка так долго продолжается только потому, что князь еще жив. Он казался почти проигравшим, но все еще мог расправиться с любым, но не с сыном Святослава, давно привыкшим к мощи варягов.
В глазах этого князя он был пострашнее брата его великого князя Владимира, потому что на него тот опирался, и пока стоит этот, тот может на что-то рассчитывать, но как только он расправится с ним, так все рухнет в одно мгновение. Владимир считал себя жестоким воином, но таким его делала жизнь. Но он был справедлив, по его разумению и дал шанс ему отвоевать все, что у него оставалось. Он посылал к нему сватов, не пошел войной на того, стоило ему хорошенько подумать и согласиться на его предложение, и все было бы совсем по-другому. Но он сам выбрал этот путь. Владимир только творил возмездие. Если враг противится, его нужно сокрушить. Как можно скорее от него избавиться. И ничто больше не остановит его на этом пути.
И не обращая больше внимания на рядовых воинов, Владимир творил возмездие. Он двинулся к князю, все сметая на пути своем. Такого напора трудно было ожидать даже видевшим виды варягам. И они вольно или невольно отступили перед Владимировым конем.
И полоцкий князь оказался неприкрытым. Но это его даже позабавило в первый момент, когда он должен был обрушиться на Владимира. Но сломался клинок его. В этом было что-то колдовское и такое странное. Всего на мгновение помедлил и растерялся Рогволод. И это стоило ему жизни. Выхватил другой меч, он обрушил свой удар на этого строптивого мальчишку. Но он оказался не таким сильным, как хотелось. И Владимир, озверев еще больше, рванулся ему наперерез. Да так яростно, что и сам Локи не удержал бы его в те мгновения. А он и не собирался этого делать.
И все-таки Рогволод не дрогнул. Он чувствовал, что уступает сопернику, но напрасно рассчитывал Владимир, что быстро и просто удастся ему расправиться. Тут же кто-то из князей и воинов обрушился на него сзади. И рыча яростно, словно дикий зверь, он должен был не наступать, а обороняться, и почувствовал, что полная и окончательная победа только казалась такой близкой. А удача может от него отвернуться. Возможно, он не противился бы и потерял самообладание, если бы на помощь к нему не подоспели его воины, и не зарубили бы нападавшего. Появилось мгновение для того, чтобы перевести дух. Словно солнце мелькнуло где-то высоко. Он не сомневался в том, что не все потеряно. Он рвался в новое сражение. И ничего не остановило бы его в то самое мгновение.
ГЛАВА 17 НА НЕБЕСАХ
Перун медлил слишком долго. И все-таки он не мог оставаться в стороне. По меньшей мере, странно было оставаться глухим и слепым громовержцу, пока там происходило сражение. Ему донесли о том, что и Перуница туда умчалась. Все, кроме может быть Лады были там, даже старый Сварг покинул свои покои, и Дажьбог, не отрываясь, смотрел на все происходящее вдали. А он все еще прохлаждался.
– Они посчитают, что я боюсь Локи, или этого негодяя, рвущегося к власти. Если бы не вмешался этот тип, как просто и быстро он мог с ними разделаться. Но он давно кубарем бы покатился прямо под копыта коня своего, и мокрого места бы не осталось от него. Это было возможно, но ему самому не хотелось испытывать судьбу и вступать в схватку с Локи, определенно зная, что выиграть в этой схватке невозможно. Он не такой безмозглый дурак. Но почему случилось такое? И задавая себе в очередной раз этот вопрос, он не мог не злиться на Рогволода.. Ведь именно он все это и затеял, на его землях появившись, как вихрь лютый.. Если бы он убрался куда подальше, то были бы половецкие земли захолустьем, куда бы никто больше не сунулся. И ему не нужно было бы чувствовать себя несчастным и униженным рядом с таким выродком в собственном мире, устроившем последнюю битву и такую кашу заварившем. И потому, найдя для себя приемлемое объяснение, он убедил себя, что полоцкий князь кругом виноват, и понял, что не станет ему помогать. Ладно и стройно в его объяснениях все было. А потому, вскочив на золотистого коня своего, он решил понаблюдать за всем происходящим. Еще одним унижением было бы, если бы бес стал ему рассказывать обо всем случившемся, и как ему хотелось, переделывал бы все увиденное и услышанное. Нет, не допустит он этого.
№№№№№
Локи на рыжем, почти огненном жеребце он заметил почти сразу, тот, пролетая мимо, чуть не смел его, но только расхохотался.
– Ты выбрал себе смирного коня. Он быстро сбросит тебя на землю. Тогда придется с ним повоевать еще, – заявил он самодовольно, и больше с ним разговаривать не собирался.
Конец ознакомительного фрагмента.