ГЛАВА 10 ЧЕРЕЗ ГОД
Кривичи в те дни были убеждены в том, что впервые за все время боги обратили на них свое внимание. Они гордо заявляли о том, что могут сражаться с любыми противниками, и пока Рогволод ведет их в сражение, им никто не страшен. Он же, исполняя задуманное, строил и укреплял свой град неустанно. И казалось, что силы у него было на десятерых. И те, кто уходили из поселка прежде, возвращались с радостью и никак не могли узнать того, что теперь видели. А вот в жизни самого князя мало что переменилось, кроме того, что Ирина стала считаться его женой, хотя об этом никто никому не объявлял торжественно, скорее, это были только слухи и догадки. У них родились в положенный срок мальчики – близнецы, смягчившие немного сердце непреклонного воина и упрочившие положение самой старательной девицы. Появлению на свет сыновей он радовался, и это был еще один пир и еще одна его славная победа.
Но тревоги возникали то там, то тут и новые люди приходили в недавно тихий город, привлеченное рассказами о чудном преображении его. И стали говорить о том, что должны пожаловать и скандинавские воины для того, чтобы верой и правдой служить князю.
– Может, и не придут они, не захотят такую даль отправляться, – думала Ирина. Она боялась появления женщин, которые напомнят ему о прошлом и будут, вне всякого сомнения, князю близки и дороги, кто бы они ни были.
– Там мало земель и размаху нет, они откликнуться на мой клич, – говорил Рогволод своим воинам. Уверенность его при этом крепла день ото дня.
Но чего она еще боялась, почему ей вовсе не хотелось, чтобы еще могущественнее стала земля русская. И дружина его может окрепнуть. Но ведь тогда князь не только обороняться станет, но и сам в походы отправится, и не дождется она его назад. И снова снилась ей тень неведомой женщины, величественной и прекрасной, из-за которой так часто тоска невероятная в глазах его появлялась. Она стояла перед нею, она нависала страшной черной тучей, и не было нигде от нее спасения. В чужом мире должно быть хоть что-то близкое и родное, кто бы в том усомнился в этот миг. Может земля, политая его кровью, и станет его родной, но женщина, которая родила ему дочь, ради Рогнеды своей он умереть готов, она никогда не забудется и не сотрется из памяти его – вот что больше всего тревожила ту, которая с самого начала определила свое место рядом с князем.
Сколько таких историй слышала она и хранила в своей памяти, умиляясь над ними, но никогда не думала, что реальная такая история так терзать и мучить ее будет. А истории, казавшиеся благоуханными легендами, она готова была слушать бесконечно, если бы это так не касалось ее самой вдруг. Под угрозой оказалось ее счастье и благополучие. За сыновей своих она не боялась – отец их никогда не оставит, но что будет с ней самой – вот что никак не давало покоя бедняге. И тогда они сочиняю еще одну былину об их любимом князе и двух женщинах, и ей достанется самая незавидная и горестная роль во всем этом действии.
Неожиданно вспыхнула и еще одна тревога – великий князь Святослав, вернувшись в Киев из одного из своих бесчисленных походов, узнал обо всех переменах, которые на их землях творились. И все ждали, как он дальше поступит, что предпринять захочет. Разве ему не нужны были сильные и отважные воины, уж воевал он столько, что от битв его все со счету давно сбились. Не захочет ли он отнять их у чужестранца и присоединить к своей дружине – он волен поступать так, как ему вздумается, и что же с ними тогда будет?
Не только в Полоцке, но в других городах все трепетали при одном упоминании имени его грозного. И пока они были бедны и немощны, они не могли интересовать грозного князя, нынче же совсем другое дело. И особенно трепетала она при упоминании имени его. Словно чудовищный Дракон вдруг возникал в небе голубом, и дышали огнем все шесть его жутких голов. Все знали о его жестокости. Никто не знает пощады, ни женщины, оказавшись в его объятиях, ни воины, отказавшиеся ему подчиняться. Своих противников он готов принять только мертвыми. Никакое колдовство, никакой меч не может его сокрушить. И не красивых песен ей стало, потому что опасность грозила и самой Ирине и самым близким ей людям. И она отправлялась в храм богини Лады и снова и снова умоляла ее о том, чтобы отвела она коня грозного князя от их земель, чтобы забыл он дорогу в их места. И на жертвы не скупилась та, которая себя считала полоцкой княгиней. Она в те дни особенно ясно понимала, как в один день все может раз и навсегда обрушиться.
Рогнеда подрастала, становилась все прекраснее и проницательнее. И словно издеваясь над ней, она стала расспрашивать ее о великом князе.
– Откуда ты знаешь о нем? – воскликнула Ирина, страшно побледнев.
– Девицы у реки только о том и говорят, – призналась она – Скажи, он так же силен и хорош, как отец?
– Он стар и жесток, как зверь лютый, а отец твой всегда добр и справедлив был, потому не смей их даже сравнивать. Святослав же, если чего захочет, то ни в чем не знает удержу, и плохо будет там, где ему появиться вздумается. Проси богов, чтобы обходил он наши земли стороной, пусть никакой черт не принесет его сюда.
Удивление появилось на красивом лице девушки:
– А ты не обманываешь меня? – спрашивала она удивленно.
– Выдумать глупым девкам можно было все, что хочешь, но посмотрела бы я на них, коли появился бы тут князь сей. О нет, на лице ее появилась такая горесть, что Рогнеда решила больше не расспрашивать ее ни о чем. Она за это время привязалась к Ирине, помнила, что во время набега та ей жизнь спасла, и не особенно хотела ее огорчать. Но была почти уверенна в том, что на этот раз она ошибается, не может быть тот, о котором говорят с таким восторгом, таким жестоким и бессердечным, не может он ей зла причинить. Ни о чем не станет она просить чужих богов. Надо было признать, что славянские боги были для нее по-прежнему чужими. И пусть они приведут сюда Святослава, она хотела взглянуть на него.
А когда Рогнеда засыпала в тот вечер, ей снился красавец – князь. Остановил он прямо перед нею своего строптивого коня. И был он весь в белом, высок. И сияние от него исходило, словно от бога солнечного.
Посадил он ее на коня своего и полетел вместе с нею прочь. Неслись они куда-то вдаль, не разбирая дороги. И от полета этого светло и радостно на душе у нее становилось. От восторга радостно кричать она готова была. И только о Святославе с того самого дня и мечтала гордая девица. Но она решили, что если Ирина так болезненно к этому относится, то она просто ничего ей говорить не станет. Это будет ее маленькой тайной. И это была самая важная из всех, которые она хранила в душе своей юной. И она вспомнила о том, что в душе ее сокрыто было: скалистые берега, люди, сильные и молчаливые, которые угрюмо смотрели им в след, говорившие на другом языке. Она его так быстро забыла совсем. Она вспомнила и женщину в белом одеянии. Но никак не могла вспомнить ее лица, она растворялось и исчезало. Она даже с отцом никогда не говорила об этой женщине. Что-то подсказывало ей, что она не должна ни о чем его спрашивать. Это принесет ему боль и страдания. И был еще кто-то огромный и злой – настоящее чудовище. Но оно вовсе не было похоже на князя Святослава, оно причинило им боль и обиды, от которых никак нельзя избавиться. Рогнеда помнила все это. Она ощущала угрозу.
– Вот он точно не должен появиться тут, и надо молить всех богов, чтобы его не допустили в тот мир, который они завоевали с отцом и обрели. Пусть его гонят подальше, если он вздумает сунуться сюда. Он не должен дотянуть до них свои жуткие лапы, сжимая ее тело так, что она задохнется.
Иногда во сне, когда он появлялся, Рогнеда страшно сжималась и кричала от ужаса. Но днем, когда Дажьбог появлялся на небесах, она радовалась дню и забывала о своих страхах. И тогда в светлицу ее заходил отец. Он садился на край ее большой кровати, которая делала ее еще меньше, и долго смотрел на нее и говорил что-нибудь ласково. Это были самые счастливые мгновения ее жизни. И она чувствовала себя маленькой богиней. Тогда Рогнеде казалось, что так будет всегда, никто никогда не причинит ей боли и страданий. Но часто потом, совсем в другом мире вспоминала Рогнеда о тех вечерах прекрасных. Нежность и радость снова переполняли ее душу. И ей так хотелось вернуться в детство, где царил ее отец. Она не знала, куда потом все это исчезло, кто посмел уничтожить этот удивительный мир, любовно созданный ее отцом. И сам Рогволод в такие минуты был уверен в том, что всегда все так и будет, его дочь будет счастлива, именно для этого она и пришла в этот мир.