Глава 3
Невыносимая правда
Вокруг не было Ничего. И цвета тоже отсутствовали. А может и были? Только незнакомые.
Тело не переставало тянуть вниз. А может быть, вверх?
Воздуха, казалось, не существовало в этом месте. Но, вместе с тем, дышалось легко, словно всем своим естеством.
В сплошной пустоте вдруг появился просвет. Он расширялся, проглатывая пространство. Резкий и раздражающий, он заставлял вспомнить, что для дыхания непременно нужны легкие и что тело имеет вес, причем, огромный!
И пустота… не пустота вовсе, а темное глубокое ущелье, из которого необходимо выбраться! Иначе свою жизнь не сохранить!
– Показатели неожиданно изменились! Она приходит в себя! Сэр, предположение о коме не оправдалось.
– Замечательно! Сообщите графине немедленно! А то бедная женщина едва держится!
Вокруг звучали незнакомые голоса, а раздражающий свет продолжал мучить, несмотря на закрытые веки. Софи поднесла руки к лицу, пытаясь защититься от него, но почувствовала резкую боль в запястьях, будто их сковало цепями.
– Не двигайся, пожалуйста! Ты подключена к аппарату. Доктор Спек, нам необходимо проанализировать состояние мозга еще раз.
Голос, по- видимому, принадлежал молодой женщине. Он, пожалуй, был даже приятным и успокаивающим.
– Это мы обсудим не здесь. Будет лучше, если она уснет, и мы спокойно продолжим собирать анализы.
«Говорят обо мне, что ли?»
Лежащая с трудом разлепила глаза и осмотрелась, стараясь не шевелить головой, почему-то начинающей сразу отвечать болезненным покалыванием. Открывшийся перед ней вид напугал ее: с белого потолка на девушку уставились прожекторы в круглых металлических рамках. По обеим сторонам ее кровати стояли сплошь неизвестные приборы, а один из них находился совсем рядом, нависая над головой и пугая исходящей от него прохладой. Обстановка поднимала в памяти воспоминания о редких, но всегда неприятных визитах к докторам.
Девушка даже зажмурилась от открывшейся картины. Эх, была бы еще возможность закрыть нос, чтобы не ощущать всех этих стерильных запахов!
А кажется, ведь совсем недавно Софи была еще в школе и занималась поисками какого-то предмета…
– Не хочешь спать, да? – на глаза попалась та самая женщина, чей голос звучал недавно. Она выглядела под стать обстановке – бесцветная и пахнущая лекарствами. – Делать нечего. Придется тебе помочь.
Она отвернулась к прибору, на который минуту назад обратила внимание девушка, и проделала несколько манипуляций. Со своей кровати Софи не имела возможности разглядеть ее действий. Видимо, женщина что-то там такое сотворила, что Софи не просто было сохранять сознание и отяжелевшие веки ее закрылись.
– Как ты себя чувствуешь, Софи?
– Со мной все в порядке, спасибо.
Девушка, завидев вошедшую в палату медсестру, приподнялась на локтях и заняла полусидящее положение на кушетке, подложив под голову подушку. Она уже пять дней засыпала и просыпалась в этом месте, посещаемая лишь несколькими врачами и медсестрой, которую звали Тересса.
Палата оказалась гораздо дружелюбнее того жуткого кабинета, где она очутилась в первый раз. Ей сообщили, что она попала в аварию по дороге домой, но чудом отделалась синяками и небольшой шишкой на затылке, которая до сих пор напоминала о себе, временами беспокойно гудя. Когда девушка пыталась спросить о том, почему ее до сих пор не навестили родные, медсестра в ответ каждый раз заметно напрягалась и сообщала, что ей еще нельзя принимать посетителей.
Сегодня Тересса, как всегда, расспросив о самочувствии девушки, замерила ее артериальное давление. Удовлетворенная результатом, сообщила, что больше проверок и анализов не будет.
– Это значит, что меня выпишут? Пожалуйста, Тересса! Пусть свяжутся с моими родителями! Я их почти не видела после того, как вернулась домой от бабушки.
– Софи, – женщина натянула улыбку.
Как бы она не старалась выглядеть непринужденно, ее глаза, по-прежнему, оставались грустными. Все непродолжительное время их знакомства Софи их видела только такими.
– Сегодня у тебя посетитель. Я должна была проверить твое самочувствие окончательно и убедиться, что твой организм готов испытывать сильные эмоции. Теперь я сообщу, что к тебе уже можно приглашать посетителей.
Девушка в предвкушении заерзала на койке, усаживаясь поудобнее. Медсестра быстро покинула кабинет и через несколько томительных секунд вернулась в сопровождении… бабушки. Графиня Ди-Рэва, невысокая пожилая женщина в платье с глухим воротом и широкополой шляпе ступила на порог.
– Ба?! – по привычке сократила Софи. – Что ты здесь делаешь? Ты приехала к нам?
Графиня молча приблизилась к девушке и наклонившись к ней, крепко обняла ее. Но почти сразу же прервала объятия, испугавшись, кажется, собственных эмоций.
– С тобой все в порядке? Ты вроде похудела, – бабушка бормотала, продолжая разглядывать Софи, гладя и ощупывая ее взволнованное лицо. – Ну, ничего. Вернешься в поместье – мы тебя живо на ноги поставим!
– С какой стати мне возвращаться? – Софи окончательно растерялась, неловко отводя маленькую сухую ладошку от своего лица. – Я хочу видеть родителей! Почему они не пришли?
Девушка только сейчас заметила, что пожилая графиня выглядела осунувшейся и постаревшей. Ее щеки, всегда такие румяные, побледнели. Темные круги обозначились под впавшими глазами. Тем не менее, пожилая женщина не потеряла уверенности в себе. Сила таилась в ее небольших карих глазах и поджатых губах.
– Софи …тебе ведь еще не сообщили, что Джувенела больше нет.
Предложение, произнесенное почти будничным тоном, пришлось прокрутить в голове несколько раз. И все равно, Софи только и смогла произнести:
– Ха?!… – что больше походило на громкий выдох. – Ты это о чем сейчас?
– Весь город исчез… его больше не существует…
Софи помотала головой из стороны в сторону, стараясь разобраться, действительно ли она успела проснуться. Что могло означать заявление бабушки? А где же она тогда сейчас находится, если не в одной из клиник Джувенела?
– Никогда бы не подумала, что скажу подобное, но неожиданная авария, случившаяся с тобой, спасла тебе жизнь. Ты – единственная и последняя, кто у меня остался.
Пожилая графиня вдруг поднялась с койки и, не желая демонстрировать быстро наполняющиеся влагой глаза, поспешила выйти из палаты.
Тересса, проводив пожилую женщину сочувствующим взглядом, с большой неохотой обратилась к Софи. Она так боялась этого неизбежного разговора.
– По официальным данным город не был разрушен внешними факторами и не пострадал от природных катаклизмов. Отправленные на место происшествия маги подтвердили, что жизненный след Джувенела и всех его жителей оборвался ровно в последний день лета. Все… все исчезли.
– Это неправда…, – прошептала Софи и улыбнулась. – Я была там. Я видела свою семью и провела первый день в школе. А Вы заявляете, что их больше нет…
– Мне очень жаль, но скорее всего, во время аварии у тебя случилось видение. При изучении состояния мозга и восстановлении памяти эмоционального фона нам удалось выяснить, что разум твой отключился, и ты пришла в себя только через два дня. Твое физическое состояние было близко к коматозному, что удивительно, поскольку внутреннего кровотечения или сотрясения не обнаружилось.
Тересса решилась взглянуть в глаза девушке. Сейчас они отражали лишь совершенную растерянность. Видимо, разум Софи не мог пока принять суровой действительности.
– Поверь, мы все сочувствуем тебе. Но ты должна постараться держать себя в руках. Город не был разрушен. Он исчез по неизвестным обстоятельствам и расследование никто не собирается прекращать. И главное, постарайся понять, как себя ощущала все это время твоя бабушка. Помимо потери родных она не знала, очнешься ли ты, придешь ли в себя! Теперь тебе нужно поддержать ее. Теперь ты – ее единственная опора.
Медсестра прекратила говорить, заметив дорожки слез, появившиеся на лице Софи. Девушка, опустив голову, обессилено облокотилась на спинку кровати. Сейчас любые утешения были бесполезны. Ей придется осознать и принять новую реальность.
Тересса вспомнила о пожилой женщине и решила, что ее не стоит оставлять одну. В последний раз взглянув на подопечную, она вышла из палаты.
Звук захлопывающейся двери послужил сигналом для сознания. Софи, сломавшись пополам, протяжно взвыла.
– Это неправда…, неправда-а-а! … Я не верю! – девушка уткнулась мокрым лицом в колени и волосы спутанными прядями скатились с плеч. Ей хотелось кричать, да только голос срывался клочьями, застревая в горле. – Это какая-то ошибка…! Это бред…! Я не хочу в это верить!
Внезапно нахлынувшая злость заставила Софи кинуться с кулаками на стену, к которой была приставлена кушетка. Звук получался глухим, ватным и удары ослабевшей девушки растворялись в тишине комнаты. Однако, Софи била со всем своим отчаянием.
Заглянувшая проведать ее Тересса решила вызвать доктора, лично курировавшего странный случай, произошедший с Софи. В отличие от Терессы, он выглядел более ярким и живым. Может потому, что из медицинской униформы носил только халат, да и то, наспех накинутый на повседневную одежду.
Как только доктор прибыл в палату, он сразу же оттащил девушку от стены и развернул к себе.
– Софи! Все будет хорошо! Ты не должна вредить собственному организму, погружаясь в отчаяние! Я боюсь, это может зайти слишком далеко!
– Мистер Спек, отпустите меня! Я не верю в то, что происходит! Зачем мне говорят, что это всего лишь иллюзия? Я же видела их всех!
– Я сожалею, но видимо твой организм именно так защитил тебя от шока во время аварии.
– Ах! – Софи вдруг вздохнула с глубочайшим облегчением. – Я поняла. Мне все это снится. Сейчас я дома после первого учебного дня и вижу сон. Ужасно неприятный. А когда такое происходит, лучше всего попытаться уснуть во сне. Я так делала пару раз, когда мне снились кошмары.
Девушка, расслабившись, отодвинулась от доктора, подтянула на себя намокшее от слез одеяло и улеглась поудобнее.
Сон пришел к ней мгновенно, еще в присутствии Спека и медсестры. Маска скорби медленно исчезла с лица Софи, и ее дыхание стало ровным.
Доктор перевел взгляд со своей пациентки на медсестру.
– Идите, Тересса. Присмотрите лучше за графиней. Сообщите, что ее внучка еще слаба от всех этих печальных новостей и ей стоит еще отлежаться пару дней.
Женщина, коротко кивнув, покинула палату. Доктор нахмурился, и не поворачиваясь к погрузившейся в дрему, девушке произнес:
– Придется тебе понять, что случившееся, к большому сожалению, не сон.
Прошло еще три дня, во время которых Софи отказывались отпускать домой. Самым главным оправданием служило предположение об ухудшении ее психического состояния.
Софи больше не жаловалась и не просила поскорее отпустить ее домой. Больше всего она не хотела возвращаться в мир, где бесконечно придется слушать напоминания о катастрофе. Ее уверенность, что время, которое она провела в родном городе с родителями, а затем и в школе с Алисой реально, медленно растворялась под натиском разума. Теперь девушка была готова поверить, что это были лишь галлюцинации ее поврежденного сознания.
Новый расклад вполне оправдывал, почему она так плохо запомнила встречу со своими родителями. Почему одноклассники и учителя вели себя так странно. Иногда Софи (обычно после приема успокоительных) задумывалась, почему Алиса в ее видении была такая настоящая. Ведь она тоже замечала странности, творящиеся вокруг них, и активно пыталась в этом разобраться!
А еще был тот незнакомый мужчина в школе, представившийся «заместителем» завуча.
Теперь, когда все случившееся можно было оценить со стороны, он выглядел вполне реальным человеком, а не иллюзией больного воображения. Впрочем, так же, как и Алиса…
Графиня часто навещала внучку. Никто из них обеих не поднимал тему исчезновения города. Между собой они говорили лишь о незначительных мелочах, да о каких-то общих знакомых, живущих рядом с поместьем Ди-Рэва. Иногда девушке даже хватало сил сипло хихикнуть, держась за опухшее горло. Совершенно бессмысленные разговоры казались Софи спасением и временным отвлечением. Ни бабушка, ни внучка не хотели показывать друг другу своих слез.
На четвертый день, когда Софи, кинув взгляд на настенные часы в своей палате, вспомнила об очередном посещении медперсонала, ее измученное посеревшее лицо с впалыми глазами вдруг… прояснилось. Мышцы расслабились, а к покрасневшим глазам вернулся здоровый блеск. Девушка с некоторым удивлением осмотрела помещение, в котором сейчас находилась, затем взглянула на свою на белую медицинскую «робу» – единственную имевшуюся на теле одежду, и неожиданно позволила себе смутиться.
В дверь, прежде чем зайти, предупредительно постучали. В проеме появилось знакомое лицо доктора Спека. За ним проследовали два ассистента. Они здесь менялись, чуть ли не каждый день, поэтому Софи сложно было запомнить лица молодых людей.
Доктор, увидев Софи, стоявшую почему-то посредине комнаты, остановился. Его сразу заинтересовали изменения, произошедшие в его пациентке. Они были слишком очевидны, чтобы их не заметить.
Еще утром на девушку было жалко смотреть. От непринятия пищи в положенное время она истощала. К такому состоянию прибавились спутавшиеся длинные волосы, побелевшие губы и покрасневшие от частых слез глаза.
Сейчас же, перед ним была другая Софи. Софи, с лицом любопытного ребенка, ожившая и посвежевшая. К ее коже вернулся здоровый оттенок, а в живых карих глазах появился блеск.
– Софи… – доктор Спек дрогнувшей рукой поправил очки на переносице и приблизился к стоявшей. – Как ты себя сейчас чувствуешь?
– А, ну… – девушка задумалась, прислушиваясь к ощущениям. – Пожалуй, хорошо…
– А ты постарайся рассказать точнее. Мне нужно знать, – настаивал доктор, продолжая с удивлением рассматривать свою пациентку.
– Мне не хватает… воздуха. Я так давно нахожусь в четырех стенах, что забыла, каково это – быть под солнцем…
Мужчину удивил подобный ответ.
После того, как Софи узнала о трагедии, она вела себя подобно растению. Не стремилась покинуть клинику и даже по собственной палате почти не передвигалась, словно приросла к своей койке. Доктор Спек даже планировал устроить специальный курс реабилитации в обществе, если таковой понадобится. Но теперь ситуация, похоже, изменилась. Опыт, однако, подсказывал ему, что резкие изменения в самочувствии пациента далеко не всегда являются хорошей новостью.
Девушка, тем временем, занервничала под пристальным вниманием трех пар глаз. Она стояла, не прекращая разглаживать подол своей одежды.
«Еще одна нехарактерная для нее черта», – подумал Спек.
– Сегодня мы планировали передать тебя твоей бабушке и посмотреть, легко ли ты перенесешь это.
– Я буду только рада! Мне тяжело и дальше находиться здесь. Гложут неприятные мысли.
– Такое… кх-м… событие легко не отпускает.
– Какое событие?
Наступила тишина. Доктор Спек, не отрываясь, смотрел на Софи. А та, в свою очередь, вопросительно глядела на мужчину, определенно ожидая ответа. Молодые ассистенты перешептывались, говоря что-то о блокировке сознания и о психологических травмах. Спеку было не до предположений. Ему нужно было выяснить, что же происходит на самом деле!
– Софи, ты помнишь события последней недели?
Девушка задумалась. Похоже, она действительно на какой-то момент забыла все неприятные происшествия.
– Авария… Вы говорили, что я попала в аварию по пути в родной город. А потом… – на лбу Софи появились едва заметные складки, и она отвела взгляд в сторону, закусив нижнюю губу. – Произошло что-то очень плохое, так ведь?
– Так, Софи, – Спек выдохнул.
Надо в срочном порядке решить, какие действия сейчас будут наиболее правильными. Снова разбудить страшные воспоминания или же воспользоваться ситуацией с частичной потерей памяти, и постепенно подготовить девушку, чтобы она смогла принять правду?
– Я сообщу твоей бабушке, чтобы она в ближайшее время приехала за тобой. Думаю, тебе стоит вернуться к обычной жизни. Больше отдыхать и больше общаться с людьми.
Девушка спорить не стала, и трое мужчин покинули кабинет.
Оставшись одна, Софи пригляделась к предметам обстановки. Создавалось сильное впечатление повторения событий, которое называлось «временным кольцом». Она провела здесь уже несколько дней и ночей. А окружающие предметы, словно только что выплыли из зыбкого тумана. Они упорно казались ей увиденными впервые.
Например, девушка ни разу за свое присутствие в больничной палате не обратила внимания на маленькое зеркало, висевшее на стене.
– Я даже забыла, как выгляжу, – усмехнулась Софи, взглянув в овальную рамку, ловя свое отражение. Увиденное ее страшно опечалило. Неужели она находилась в столь безобразном состоянии перед медперсоналом? Прическа больше всего сейчас напоминала спутанный и выцветший на солнце плющ, с которым беспрерывно боролась графиня Ди-Рэва в своем саду. Лицо осунулось видимо, от постоянных слез. С одеждой особого выбора не было и Софи впервые задумалась, как ей неудобно находиться в одной больничной распашонке.
– Я проторчала здесь только из-за аварии? Странно… Но ведь доктор сообщил мне, что серьезных травм не было. Значит нужно вспомнить, что на самом деле произошло со мной.
Софи вдруг схватилась за голову:
– Святые небеса!! Пропал мой родной город и вся моя семья! Как я могла забыть об этом…?!
Девушка не заметила, как начала ходить по комнате кругами.
– Тогда, почему…, почему я ничего не чувствую? Я же не хотела жить, а сейчас даже не могу расстроиться!
Прикрыв ладонью рот от накатившейся дурноты, молодая графиня снова подскочила к зеркалу, убеждаясь, что она – это она, а не бездушный монстр, занявший ее помутневшее сознание. В зеркале отражалась все та же физиономия, только на сей раз сильно возмущенная!
– Как же так?!
В дверь постучали, отвлекая девушку.
– Софи!
– Тересса?
– Я принесла твою одежду, в которой ты была до того, как попала к нам. Она, похоже, пострадала меньше, чем ты. Просто удивительно!
«Меньше, чем я, говорите? … Так я, похоже, умом тронулась!»
Софи не стала говорить подобного вслух, чтобы не нашлось причин оставить девушку еще на несколько дней в клинике.
– Спасибо.
Дождавшись, когда медсестра уйдет, Софи развернула сверток, разглядывая знакомые вещи.
«Да, именно в этом я отправилась домой».
При упоминании дома, Софи опять отметила про себя, что ее сердце не отреагировало на этот факт болезненно.
«По крайней мере, теперь мне хватит сил поддержать Ба».
После того, как белая распашонка была заменена на родные одежды, в палату зашла пожилая графиня Ди-Рэва. Софи, ничего не сказав, обняла бабушку и улыбнулась, благо, теперь улыбнуться получилось совершенно искренне.
Вдвоем, они незамедлительно покинули клинику, пообещав уладить все формальности с документами в ближайшие дни.
Видавший виды семейный автомобиль несся к поместью на всех парах. Воодушевленный водитель первый раз за долгие годы получил разрешение от графини на превышение скорости.
– Твои покои еще не убирали. Может, ты захочешь поменять комнату? – предложила бабушка.
– Мы все-таки не во дворце живем. Куда ты собираешься меня переселить? В гостиную?
– Можно использовать комнаты для гостей.
– Нет, спасибо. Я не хочу ничего менять.
Софи никак не могла оторваться от окон автомобиля, даже когда говорила. Во-первых, она соскучилась по внешнему миру, по зелени и, конечно же, небу. А во-вторых, она не знала, как следует сейчас себя вести: что говорить и как правильно поддержать бабушку. Софи никогда этого не умела, и утешать не умела тоже.
Да и графиня, при всем ее бойком живом характере, была скупа на эмоции. Софи часто задумывалась о том, что эта черта передалась ей по наследству. Но была еще одна вещь, которая всерьез беспокоила девушку.
– Ба, а как твое здоровье? Ты слишком бледная.
Пожилая графиня, подарив внучке дежурную улыбку, заявила, что все в порядке.
«Весьма неубедительно», – сразу приметила Софи.
К этому моменту автомобиль въехал во двор, привлекший своим шумом внимание слуг. Все они натянули на себя маски скорби, приветствуя молодую графиню.
Девушка, стараясь не смотреть на бабушкин персонал, двинулась к особняку. Старый уютный дом! Она словно видела его впервые, и в тоже время, безошибочно ориентировалась в нем. Ощущения были похожи на те, что возникли в палате.
«Временное кольцо».
Избегая лишних расспросов и тяжких вздохов, Софи, наконец, добралась до своей комнаты и захлопнула за собой дверь.
«Это тяжелее, чем кажется!»
Личные вещи, которые девушка должна была увезти с собой, снова были разложены по местам, и теперь им предстояло задержаться здесь на долгое время.