Кража Дней
Как-то он написал мне, что все люди одинаковы. И нет в этом ни хорошего, ни плохого. Так просто есть. Мы даже сами не понимаем, какие мы. Мы похожи на своих родственников, похожи на своих соседей. Мы такие же, как наши начальники. Как кто-то проходит мимо тебя в подземке и он такой же. Тогда почему мы ненавидим друг друга?
– чтобы вы сделали, если бы увидели своего клона? – спрашивает репортер у «случайного» прохожего на улице. Парня лет двадцати.
– ахах. В чем именно клон?
– внешность, поведение. Манеры.
– ух, я бы испугался.
– чтобы вы сделали, если бы увидели своего клона? – спрашивают у девушки.
– я бы убила ее. Ну, если она мой клон. То ее и нет. На самом-то деле…
Майя закрыла собой телевизор. Это та женщина из магазина посуды. А Ваня ее сын. Сейчас мы сидим в ее кабинете. Их магазин арендует в жилом доме две квартиры, на первом этаже, на втором и соответственно подвал. Мы сейчас на втором этаже. Так странно, окна в ее кабинете открывают вид на реку, но не видно стеклообразных…
– ты не волнуйся только. Все хорошо будет. Завтра поедем к моему мужу, там концерт. И раз там будет много народу, то что-то произойдет именно там, – перебивает она все мои мысли.
– концерт как будет проходить, – спрашиваю я.
– под открытым небом. Только навес над сценой. Где-то три тысячи человек и все должны быть в белом.
– кто выступает?
– много кого. А мой муж будет следить, чтоб все работало.
– ясно.
– где твоя семья… – как бы и неловко и аккуратно спрашивает она.
– нет уже никого, – тихо отвечаю я.
– тогда понятно, почему ты, – поймав мой резкий, недовольный взгляд, она пролепетала, – извини. И мать мою прости. Иногда она такая… «деревня».
Понимаю что определение ее нетактичности не совсем «деревня» но не собираюсь поправлять Майю.
– ладно. Хоть я и не понимаю, о чем она вообще говорила. Ладно, – бурчу я.
Она улыбается и смотрит на меня. Смущаюсь когда понимаю, что она рассматривает мои нечеловеческие глаза.
– покажи руки, – говорит она мне, заметив мое смущение.
– зачем.
– должны появится знаки, – я понимаю, что она имеет в виду странную родинку. Протягиваю руку и замечаю, что рядом появилась еще одна родинка. Как две планеты, большая и маленькая, стали в одну линию…
– ух ты… этого ведь не было раньше? – спрашивает она слегка восторженно.
– не было, – говорю я.
– ну, ты не волнуйся, – через пару минут молчания выдает Майя, – будет интересно завтра.
На ее рабочем столе я вижу кое-что невероятное. На нем стоит фотография ребенка… той самой девочки из моих снов. У нее такие же темные волосы и даже платье то же самое. Только вот глаза обычные. Немедленно спрашиваю у Майи кто эта девочка. Она отвечает:
– а? эта? Так это же я. А что такое? – я пытаюсь понять что происходит, и не говорю Майе что знаю этого ребенка.
– просто так. Мне сразу показалось, что это ты, – нагло вру я.
– ахах! Правда? Я тогда такая милая была… – на этом разговор заканчивается.
…
Наутро следующего дня похолодало, но это сделало его еще более летним. Когда мы вышли на улицу, мне показалось, что все стало, каким то белым. Заметнее стали белые цветочки на деревьях. Заметнее белые кусты около подъездов…
Мы сели в машину Майи. Мы с Ваней сидели на заднем сиденье, он всю дорогу разглядывал меня так странно по-детски. Ехали мы часа полтора, а потом на дороге стали видны следствия концерта. Слишком много припарковано машин. Пришлось остановиться раньше, припарковаться дальше и идти больше. Рядом с остановкой была куча киосков со всякой всячиной, так же магазин с музыкальными инструментами. Рядом с ним мы и припарковались. Проезжая часть была очень широкой, две длинные зебры и один светофор. Прямо напротив того места где мы стояли находится стадион. В нем и будет этот концерт. На некоторых домах висят большие плакаты фестиваля, валяются флаеры. Молодежь бегает в футболках с символом фестиваля.
Когда мы, наконец, перешли дорогу и даже прошли толпу народу рядом со входом, мы сразу направились к менеджерам фестиваля. Вскоре нашелся муж Майи, недолгое знакомство, оставление Вани в кабинете отца и Майя повела меня к автоматам с кофе и чипсами. На удивление там была небольшая очередь, себе она купила кофе, и мне тоже. Причем, не спрашивая хочу ли я.
Потом начали запускать народ на места, проверять билеты и тому подобное. Мы тоже прошли, но не по билету, а по какой-то карточке, которая была у нее. Тут мне стало понятно, как будет проходить концерт. Стадион обычный, трава зеленая, почти круглый он, как и положено. На обычных местах, где смотрят обычную игру, самые дешевые пропускные. На траве поставили сцену, спиной к той стороне, кого ни куда не пускают, там техника и техники. Перед сценой, опять же на траве, места подороже. Туда сели я и Майя. Люди кругом шумели, смеялись, не все места еще были заняты.
На мое удивление заиграла музыка. Майя испугано встала и попросила идти за ней. Она быстро пробегала, толкаясь между людьми в белых шмотках, являясь черной вороной. Мне пришлось постараться, чтоб не отстать от нее.
Она бежала из стадиона, я бегу за ней, на улице народ все идет на концерт. Наконец она перестала бежать, а просто очень быстро шла, я кричу ей в след, чтоб она меня подождала, а она лишь говорит мне не отставать.
Белые киоски, белые бумажки на земле, белые тучки и синее-синее небо. Что-же происходит? Куда мы бежим?
Внезапно Майя останавливается и озирается по сторонам, прямо около перехода, что напротив большого дома, на котором нарисован корабль. Странный дом и все те же киоски. До безумия их много, линией идут от стадиона и до самого моста. Мы довольно далеко пробежали, сейчас мы почти на середине «киосочной» линии. Майя продолжает что-то искать глазами:
– что ты делаешь? Зачем мы убежали? – спрашиваю я.
– я ищу Японию, – так непринужденно отвечает она.
– что? Какая Япония? – не понимаю я.
– лучше помоги мне, – говорит она, – посмотри по сторонам! Внимательно…
Я офигеваю от нее, но просьбу выполняю. Оглядываюсь по сторонам и конечно не жду никакой «Японии». Вижу; множество людей, на нашей и противоположенной стороне дороги, вижу саму широкую дорогу, светофор, зебру, дом с корабликом, еще кучу непримечательных домов на нашей и другой стороне, слышу отголоски музыки со стадиона. Вижу девушку что-то неприятное услышавшую от парня и ударившую его по щеке. Вижу девочку с клеткой, внутри которой кот с перебинтованной лапой. Другая девочка на остановке пускает мыльные пузыри. Даже отсюда вижу отблески воды на реке. Вижу, как машины едут по мосту. На окнах дома напротив повесили какой-то плакат с иероглифами и огромным красным пятном посередине. Красный круг – красное пятно… Флаг Японии? Оборачиваюсь на Майю, она тоже куда-то смотрела, окликаю ее и показываю рукой на плакат. Выражение лица Майи, из озадаченного сменяется на радостное.
Она подходит ко мне, говорит, что я молодец, треплет мои волосы и идет через переход к дому. Мол, я такое милое и умное дитя?
– Май, что мы ищем? – спрашиваю я, когда мы перешли дорогу.
– Мы ищем твой смысл, – отвечает она, улыбаясь, хотя по-прежнему, она пялится на плакат.
– какой смысл? почему мой? – не понимаю я.
И тут резкий звук, треск, и из этого дома, из окна вываливается банка краски и все это брызгами пачкает платье Майи. Мне невероятно повезло, ни капли не задело. А вот ее платье было убито. Весь подол из кружев был в краске. Серый верх и черный жакет были в брызгах. На асфальте кровавая лужа краски. Это событие, будто развеселило Майю. Она повернулась ко мне и чуть не смеясь, показывает на краску. Я в шоке, несколько человек проходящие мимо оглядывались на нас.
– Боже… – только и говорю я. Что нам делать с этим? До машины далеко, некуда идти.
– пошли! – показывает она на один из киосков, – там продают краску!.. – бодро так говорит она и убегает к этому киоску.
Я за ней, она подбежала к нему, врывается в этот маленький магазинчик, без спроса хватает банку белой краски и показывает ее мне.
– гляди! Это замечательно! То, что нужно! Хватай! – мне показалось, это она говорит мне, но из неоткуда появилась продавщица и схватила меня как убегающего вора. Майя открывают ту самую банку с краской, поднимает ее над своей головой и выливает прямо на себя.
Все волосы и все лицо белые, белые плечи и волнами краска стекает по всей одежде, капает на пол. Продавец держит меня и будто в восторге от происходящего, как и Майя. Она, наконец, открывает глаза и смотрит на меня, только я в ужасе от происходящего, мне кажется, что она хочет рассмеяться, Майя открывает рот и замирает. Из него густо потекла кровь, растеклась по белой краске, одежде, потекла на пол. Она застыла в восторженном взгляде и только изо рта текла кровь, ручейками растекаясь в краске. Как вишневое варенье в молоке…
…
Продавщица отпускает меня, я собираюсь убежать и рвусь к двери, но она оказывается закрытой. Из кармана она достает нож и, глядя на меня полоснула им себе по горлу. Падает на пол без сознания, Майя подходит к ней и поднимает нож, понимаю, что это не к добру и убегаю в какую-то комнату за витриной. Там стоят коробки, банки с краской и лестница на верхний этаж. Майя бежит за мной, я быстро поднимаюсь наверх и вижу что там ремонт. Железные трубы, коробки, куски бумаги и всякий хлам. Так же там есть маленький балкончик с лестницей прямо на улицу. Майя уже в комнате, скорее на балкон и спускаюсь вниз. Дверь на балкон как-то странно сама захлопнулась и вижу, что Майя не может пойти за мной дальше. Она стучит мне в стекло и потом, пальцем, испачканным в крови, пишет на стеклянной двери балкона: №8…
Я оглядываюсь вокруг и понимаю что это не то, что должно быть… Двор не тот, захожу к парадному входу в магазин и точно! Нет дороги, нет домов, скрывающих главную дорогу, кругом только поле, даже стадиона нет, ничего. До горизонта море цветов, травы и только недалеко от киоска, что так странно стоит здесь, есть ржавые качели и лавка. Качели довольно высокие, метра три, и прутья что держат сиденье из очень толстой железки. На них видна ржавчина и я представляю, как они должны скрипеть.
«Ты просто пойми, что мы ничего не должны ей.»
Подхожу к качелям и вижу на земле под ними пятна еще не засохшей крови… Вспоминаю, откуда они здесь. Когда летом, в последние месяцы мы здесь были втроем, Она качалась на качелях, а Катя дернула их, будто хотела остановить. Она сорвалась с них и упала, когда они пролетали над землей, ударили ее со всей силы, потому что были сильно раскачены.
Решаю отойти подальше. Из магазина могла выбраться сошедшая с ума Майя, да и вообще здесь не очень весело. Прохожу я метров сто и, забравшись на невысокий холм, вижу, внизу, сразу за ним, есть большое болото. Раньше мне его не было видно, а сейчас оно предстало мне во всей красе. Его можно обойти, спускаюсь с холма и иду по правую сторону болота рядом с деревьями, но не отхожу от него далеко. Недалеко от меня, была какая-то странная ветка, как мне казалось, когда я подхожу ближе, я вижу – это стул, весь обросший мхом и обставленный ветками, он стоит на небольшой кочке прямо в болоте. До твердой земли ему было метра два, видимо он стоял здесь еще до того как болото разрослось.
Когда обхожу все болото, оборачиваюсь и вижу, что на стуле кто-то сидит! Это девушка, одежда и волосы у нее испачканы в грязи и смотрит она себя под ноги и голову не поднимает. Я подхожу ближе, она замечает меня, поднимает глаза и спрашивает:
– здесь? – так странно и внезапно.
– почему ты сидишь тут? – спрашиваю я и про себя думаю – нужно ей помочь, сама она не сможет пройти через два метра болота.
– я не помню, – отвечает она. Я нахожу длинную ветку под ногами и говорю ей.
– тебе нужно выйти отсюда. Хватай ее и иди ко мне, – я подхожу ближе к болоту и протягиваю ей ветку. Она берется за нее и ступает в болото. Видно, какое оно вязкое и как тяжело идти через него. Она делает еще пару тяжелых шагов и тут из черноты наверх выплывает скелет собаки. Девушка пугается и очень быстро оказывается на земле рядом со мной. У нее испуганные глаза, темные волосы и под пятнами грязи скрывается красивая, загорелая кожа. Я поворачиваюсь спиной к болоту и просто обалдеваю, на пустом месте, где были только цветы и редкие тополя, появился лес. Девушка не обращает внимания на мое удивление и тянет меня за рукав идти в лес. Я слушаюсь, ведь больше мне ничего и не остается.
Мы идем по довольно светлому, летнему лесу. Деревья в нем старые и очень высокие, нет кустарников, да и травы не много, кругом кем-то протоптанные тропинки. Еще не слишком далеко мы ушли от болота, как что-то устрашающее встретилось на пути. На дереве слева от нас, прямо на ветке, кто-то сидит. Видно его только со спины, да и она голая и вся абсолютно черная. На лысой, черной голове какой-то темный платок. Меня пугает это зрелище, но девушка снова тянет меня за рукав, и я решаюсь продолжить путь. Мы подходим к этому существу вплотную, обходим его, чтобы смотреть ему в лицо. Девушка показывает мне на него рукой, а я не могу ничего сказать, потому что вид его спереди шокирует еще больше. Глаза у него большие и полностью черные. Между бровей небольшая золотая звезда, как пирсинг. Штаны и обувь из темной ткани с очень странным рисунком.
– здесь? – внезапно говорит мне существо. Тоже что сказала мне тогда девушка… голос у него странный, такой и звонкий, и шершавый. И, в общем, мне он показался звериным, но странно по-человечески умным. Девушка пихает меня в бок, мол, отвечай.
– что здесь? – неуверенно спрашиваю я.
– здесь делаешь почему? – опять так странно говорит существо и смотрит мне прямо в глаза.
– не знаю, – отвечаю я, – почему вы сидите на ветке? – внезапно спрашиваю я, даже для себя.
– черти на ветке сидят, – отвечает мне, будто одним словом и продолжает смотреть прямо в глаза.
– вы черт значит? – продолжаю я, хоть и понимаю, нужно заткнутся.
– я нет. А ты черт. Может мне подвинутся, ты со мной сядешь? – спрашивает существо словно и, не спрашивая, а просто бубня.
– я не черт, – говорю я.
– черт не черт, а души нет. И не съесть, черт значит, – говорит мне и все смотрит в глаза, будто залезть в них хочет, – с ней не ходи, – продолжает существо и показывает длинным пальцем на девушку.
– она что черт? – говорю я.
– с мертвыми не ходи, – говорит, как бы велит замолчать.
Девушка снова тянет меня за рукав, показывая, что нужно идти дальше. Мы оставляем «черта» и идем дальше, еще пару минут я оглядываюсь и жду, что он пойдет за нами.
Наконец лес заканчивается и появляется дорога, она асфальтирована и слегка занесена песком. Мы перешли ее и сели на лавку, что стояла на остановке оказавшейся там. За нашей остановкой ничего и не было. Только опять поле и песок. Перед нами дорога и лес, словно планета разделилась пополам, на лес и поле, а разделяет их только тоненькая дорога. Наконец пришел автобус, без номера и без пассажиров. Только водитель, лицо его было скрыто за абсолютно белой маской. Когда мы сели на кресла он крикнул нам, и голос его так же был странным. Но более «человеческим» чем у черта.
– куда здесь? – опять это «здесь». Вот почему?
Девушка подбежала к нему и что-то сказала. Мы поехали и она села напротив меня. Была где-то моего возраста и кого-то страшно мне напоминала.
– куда мы едем, спрашиваю я?
– ты возвращаешься, – говорит она.
– в смысле? – не понимаю я.
– ты. Ты все исправишь. Или я всегда буду думать, что вы ее убили.
– кого убили?! – я в совершенном шоке.
Она поднимает глаза на меня. И тут я задыхаюсь, глаза у меня закрыты, хочется кашлять. Инстинктивно поднимаюсь и, открыв глаза, вижу, что я в своей ванной. Она полна воды и я в ней, прямо в одежде и обуви.
Я уже выхожу из ванной в чистой одежде и слышу, как по телевизору говорят про погоду. Я прислушиваюсь и понимаю что что-то не так. Словно сегодня только тот день, когда мы поехали с Майей на концерт, и сейчас только утро.
Тут раздался звонок в дверь, и я вздрагиваю. Кто бы это мог быть? Подхожу к глазку, и тут сердце мое останавливается. Приехала моя сестра. Зачем? Она звонит мне еще раз, в моей голове проносится мысль о том, что можно притвориться, дома никого нет, но тут же вспоминаю, у нее есть ключи. Открываю дверь. Она оценивающим взглядом смотрит на меня, не собирается заходить, в руках ее сумка и пакет полный еды. Я тоже смотрю на нее, она понимает, мой взгляд…
Конец ознакомительного фрагмента.