ГЛАВА 4: Расстановка позиций
Открытие Летнего сезона прошло с большим размахом.
Как и предполагал ваш автор, герцог Д. был в приподнятом настроении и не отходил ни на шаг от обворожительной виконтессы Г.. Два вальса, в которых вышеупомянутому герцогу не было отказано – весомая заявка на победу, с учетом того, что первую битву, много лет назад, он проиграл.
Но настоящим открытием этого Летнего Сезона стала не сама виконтесса Г., а ее юная дочь, леди С.-Э., с необычным именем Жасмин. Данную особу общество созерцало впервые. Девушка поразила всех своей неповторимой красотой, очарованием и свежестью.
Думаю, что все лето Де-Монфор-Парк, где остановились Сент-Энджэллы, будет переполнен поклонниками и претендентами на руку и сердце дочери покойного виконта Г.. Весьма умно со стороны виконтессы показать такой бриллиант, когда основной сезон подошел к концу, и все представители аристократии предвкушали загородный отдых. Но, похоже, покой нам только снится…
На правах автора смею предположить, мой дорогой читатель, что очень скоро и в глуши Грей-Сквера зазвенят свадебные колокола…
газета «Городские хроники»
раздел «Лондонские слухи и сплетни»
(Отрывок из колонки леди Икс).
«Приключения».
Жасмин так хотелось приключений.
Всю ночь она не сомкнула глаз, прокручивая в голове события прошедшего вечера. Ее мысли блуждали там, в саду Дарк-Хауса, где произошло неожиданное знакомство.
После их короткой беседы маркиз Вайз проводил ее до дверей, ведущих в бальный зал, и ушел. Случайный спаситель не сказал ей больше ни слова, а лишь склонил голову в почтительном жесте и скрылся в полумраке коридора.
Самое страшное было не то, что ее «спасителем» стал сам маркиз Вайз – порочный развратник, сердцеед и просто мужчина, которого лучше остерегаться. А то, что он, на первый взгляд, не был похож на распутника и негодяя, но оказался именно таким, каким его описывала Кэтрин.
Только еще красивее, еще обаятельнее и еще опаснее…
И глаза. Неповторимые зеленые глаза. Зовущие и манящие. Обещающие все то, что было под запретом для невинной, не искушенной леди. В них играли озорные огоньки и притягивали к себе. Хотелось позабыть обо всем и идти на их притягательный свет. В этих глазах можно было легко утонуть, пообещать все, что угодно… Отдать все, чтобы не попросил их владелец.
Без раздумий, без сомнений, без сожалений…
…В эти глаза легко влюбиться!
Как они были похожи на глаза Мора. Вот только во взгляде Маркуса не чувствовалось опасности и интриги. Не было огня и ощущения того, что они пронзают твою душу насквозь… Читают твои мысли… Знают твои тайные желания… Разделяют твои запретные мечты…
Маркус был, к сожалению, другой.
Правильный, надежный, безупречный во всем, но… другой.
На мгновение ее сердце сжалось. Жасмин показалось, что пусть даже мысленно, но она предает Мора, думая о другом мужчине. Она зажмурилась, пытаясь прогнать это наваждение, но образ Себастьяна Райфорда так ярко вспыхивал в ее воображении, что казалось, преследовал, шел по пятам.
Властный. Сильный. Самоуверенный. Горящий.
Она представила себя в объятиях этого человека. Если бы он обнял ее, поцеловал, какие бы чувства пробудил в ней?
Жасмин открыла глаза. Нет! Боже, она не имела права даже думать об этом! У нее есть Маркус Мор и ей больше никто не нужен. Она выйдет за него замуж, и будет жить спокойной, размеренной жизнью.
Жизнью, где не будет места приключениям.
«Советую держаться от меня подальше», вспомнила она слова маркиза Вайза.
Жасмин пообещала себе, что последует его совету.
Себастьян Райфорд сидел в библиотеке родового поместья и потягивал бренди. Это был уже третий стакан.
Из бального зала доносилась музыка, смех и звон хрусталя. Открытие Сезона было в полном разгаре. Но он не спешил присоединяться к гостям. Вайз думал о леди Сент-Энджэлл.
Жасмин.
Настоящий Ангел.
Было бы ошибочно полагать, что пресыщенный Порок без волнений перенес случайную встречу с черноволосой красавицей и сразу же забыл о ней. Напротив, встреча с обворожительной леди Сент-Энджэлл занимало все его мысли в данный момент.
Неожиданное знакомство, а точнее его вмешательство в разгоравшиеся страсти в беседке, поломало некоторые его планы. Себастьян этим вечером искал в собственном саду совсем иного рода развлечения, нежели спасение смазливых девиц, попавших в беду.
За цветущей живой изгородью, до которой он не дошел всего несколько ярдов, его ждала женщина, изнывающая от желания. Джулия Гросс, жена графа Гастингса, намекнула достаточно прозрачно еще в прошлую их «милую беседу» на полную благосклонность к его персоне в любое время дня и ночи. Сегодня она смело напомнила о себе, и Себастьян собирался перепихнуться на скорую руку. Ведь не учтиво отказывать леди, не так ли?
Свидание сорвалось, но этот факт совсем не расстроил маркиза. Раскрепощенная леди Гастингс, с живописным видом сзади, никуда не денется. Райфорда сейчас больше волновала дочь виконта Грэя и ее большие ангельские глаза.
Впервые он услышал о Жасмин от своего отца. Тот радовался, как мальчишка, когда узнал, что виконтесса с дочерью проведут Летний Сезон в Де-Монфор-Парке. Герцог говорил, что дочь очень похожа на мать в молодости. Утверждал, что более прекрасного создания он не видел никогда в своей жизни.
Не согласиться с отцом было теперь трудно.
Действительно, просто прелестно.
Вайз знал печальную историю отца. Когда тот познакомился с леди Элеонор и без памяти влюбился в нее, она уже была помолвлена с другим. С Джорджем Сент-Энджэллом, виконтом Грэем, заклятым врагом герцога Дарка. Николас боролся за свою любовь отчаянно, но мать Жасмин была слишком молода и слаба духом, чтобы рискнуть и сбежать с пылким возлюбленным. Элеонор металась между двух огней и в последний момент все-таки решилась на побег, но только не с отцом Себастьяна. Она убежала от него. Испугалась скандала, своего отца, перемен.
Глупая, напуганная девчонка, сокрушенно говорил Райфорд-старший сыну. Я чуть не умер, когда она меня оставила. Я готов был поступиться всем… Я так любил ее!
Маркиз с трудом мог представить себе отца, волевого и сильного, подавленным и беспомощным. Но, как известно, любовь – штука коварная. Она показала всю свою несправедливую сущность. Принесла лишь несчастье, душевную пустоту и одиночество…
С другой стороны, в глубине души Райфорд понимал отца. Хрупкая брюнетка с ангельскими глазами вызывала не мало фантазий! Трудно устоять. Она была не просто красивой, соблазнительной картинкой. В ней чувствовался внутренний огонь, грация и невинная сексуальность. Ее очарование было чистым, непосредственным, не испорченным притворством и лживостью. Чтобы понять это, Себастьяну хватило того недолгого времени, что они пообщались сегодня.
Она искушала, и сама не подозревала об этом.
Райфорд не рассчитывал, что их первая встреча состоится именно так. И тем более не ожидал, что сплетники сработают так оперативно. Напугают нежную овечку страшной историей про кровожадного волка.
Вайз усмехнулся.
Она так искренне интересовалась, правда ли то, что говорят о нем! Всем своим существом надеясь, что сейчас он опровергнет все слухи и сплетни.
Наивная малышка!
Тем не менее, Жасмин утверждала, что сердце есть у любого человека. Маркиз был поражен искренностью ее слов. Как это мило звучало из ее соблазнительных уст, как правдиво…
Девочка действительно верила в это!
Райфорд вспомнил, как она смущалась, когда уверяла его, и улыбнулся своим мыслям. К своему ужасу, он чуть было не поверил в правдивость ее слов. Чуть было не согласился! Кто бы мог подумать, что его жизненные убеждения, подкрепленные фактами, могут пошатнуться от слов глупенькой девчушки? Вайз не верил никому и никогда, даже себе. А тут на тебе! Сопливая девчонка заставила его растеряться. Усомниться в собственном мнении, принципах и во взглядах на жизнь.
И еще одно.
Жасмин, даже когда узнала его имя, увидела в нем не развратника и подлеца, а спасителя. Как она сказала? «Спасибо, что спасли меня!» После всего, что она узнала о нем, этот рыцарский поступок показался Себастьяну просто смешным. Спаситель! Как же. Была бы она немного умнее и опытнее, поняла бы, что люди, вроде маркиза Вайза, не делают ничего просто так.
Знаменитый Порок никогда не опровергал слухи о себе. Одна из причин этого, заключалась в том, что отчасти рассказы сплетников были правдой. Но только отчасти! Поначалу он считал, что дурная слава добавляет ему шарма. Время от времени его это забавляло, а в итоге стало все равно, что скажут люди.
Он сам себе хозяин.
Сам обвинитель, защитник, судья и палач.
За все свои поступки маркиз сам оправдывал себя, обвинял и наказывал. Возможно, Райфорд и вел образ жизни бесстыдного распутника, вовлекая в грех, но делал это по обоюдному согласию сторон.
Каждая леди мечтала о приключениях, и маркиз Вайз был этим приключением. Он не отказывал, ломая лишь деланную преграду скромности и стеснения. Смягчая острые углы, он доказывал, что близость не преступление, а страсть не порок.
Он старался в свои любовные интриги примешивать как можно меньше чувств. Эмоции и переживания были опасными товарищами в делах сердечных. Когда мужчина начинает думать сердцем, а не другим органом, быть беде.
Похоть всего лишь развлечение.
Страсть всего лишь игра.
Маркиз никогда не позволял себе руководствоваться чувствами, а если увлекался дольше обычного, сразу ставил точку в этих отношениях. Это просто секс. И не было оснований для правдивости обвинений в том, что он пользуется кем-то. Нет! Он дарит наслаждение, физическое удовлетворение. Только и всего. Обычная сделка, выгодная для обеих сторон. Дашь на дашь. Что им еще нужно? Слова любви? Брачный контракт? Дудки!
Без обещаний. Без сожалений. Без последствий…
И грош цена тем, кто после связи с Райфордом посчитал себя униженной, брошенной или оскорбленной. Ведь наша жизнь – это миг, так же как: объятие, поцелуй или взгляд. Пользуйся моментом! Бери от жизни все!
Он предпочитал искушенных женщин, и старался избегать невинных особ. В принципе, невинность его никогда и не прельщала. Себастьян не хотел брать на себя растление неопытных созданий. Не желал быть наставником неиспорченных малышек. Во-первых, он считал это скучным занятием, а во-вторых, это было очень опасно для его свободы. И, посмотрев на девушку, даже мельком, мог определить, в какой стадии находится ее сексуальное созревание.
Невинность новому объекту его вожделения была не к лицу.
– Разве можно остаться неиспорченной такой ослепительной красавице, как леди Жасмин Сент-Энджэлл? – спросил маркиз тишину. – Без вариантов… – шепотом ответила ему тишина.
Он был эксперт в этой области. Он знал, что десятки поклонников осаждали добродетель этой девушки. Наверняка, однажды она не устояла и уже успела вкусить сладость соития, медовый вкус страсти. Ведь ей почти двадцать лет! И видит Бог, зная заранее, что просчитался в своих предположениях, попытался бы выкинуть идею соблазнения из головы. Но она уже сидела в мозгу прочно и пустила корни.
Слишком высока была цена победы!
Слишком искушала его жертва!
Маркиз уже был на взводе. Он уже был в огне.
Голубоглазая малышка воспламенила своей открытостью, стеснением и дружелюбностью мгновенно. Раньше Себастьян даже не подозревал, что эти качества могут возбудить мужчину. Ее взгляд был таким теплым, а слова такими правдивыми, что Вайз предполагал, что и в постели эта леди будет вести себя бесхитростно, и открыто, самозабвенно отдаваясь вожделению и сладострастию. Без притворства, без лести, без корысти. Так, как и должна отдавать себя женщина мужчине, которым увлечена. А искра уже пробежала между ними. Пусть и заочно. Девчонка не испугалась предупреждений сплетников, значит, любопытство и тайные желания возьмут над ней верх.
Себастьян в очередной раз добавил себе бренди. Его тело до сих пор находилось в напряжении. Это наивное создание с ангельскими глазами смогло мгновенно завести Райфорда.
Весь их не долгий разговор в саду, он откровенно пожирал ее глазами. Так Вайз делал всегда, когда видел то, что ему понравилось. Жасмин была действительно прекрасна. Свежий персик, который только что сорвали с дерева. Маркиз сглотнул, почувствовав, что голоден. Он представил себе плод, омытый утренней росой, и капельки влаги, стекающие по бархатистой кожи фрукта, придавая ему еще больше привлекательности.
Себастьян прикрыл глаза.
Для него было чуждо ощущение неудовлетворенности, но сейчас маркиз, который любил получать все и сразу, находился в сильнейшем возбуждении. Чертовка никак не выходила у него из головы! Он до сих пор ощущал еле уловимый запах дикого жасмина.
Жасмин.
Этот аромат шел ей.
Райфорд нервно побарабанил пальцами по столу. Возбуждение его не спадало, а было столь же велико, как и до этого, в саду.
Черт бы побрал синеглазого Ангела!
Ему надо срочно кончить и расслабиться.
О Жасмин он подумает завтра.
Завтра он пойдет в наступление.
Завтра он развеет иллюзию о рыцарях и спасителях, показав свое истинное лицо.
Ну а сегодня он просто спустит пар.
Райфорд залпом осушил содержимое стакана и ушел на поиски Джулии Гросс.
Николас Райфорд, герцог Дарк находился в не меньшем возбуждении, чем сын. Он стоял в дверном проеме у входа в галерею и любовался великолепной картиной. Леди Грэй с бокалом шампанского смотрела на его портрет. Целый вечер она находилась в поле его зрения, но основательно поговорить им так и не удалось.
А нужны ли слова?
Он прошел взглядом по ее стройному стану и понял, что очарован ею до сих пор. Она была прекрасна, как никогда. Прекрасней, чем в тот вечер, когда герцог впервые увидел ее. В тот вечер, когда они познакомились… Когда она пленила его сердце, а потом разбила его…
Казалось, что и не было этих двадцати восьми лет тоски и одиночества. Пошло в разрез то время, когда Дарк пытался возненавидеть ее, стереть из своего сердца милый образ.
И вот теперь нет никаких преград. И он не позволит ей исчезнуть во второй раз.
Мужчина на минуту погрузился в прошлое и вспомнил то утро, когда его мечты и надежды рухнули в один миг. Когда он проснулся на рассвете после восхитительной ночи с девушкой, которую полюбил.
Эли.
Девушка, которая отвечала ему взаимностью. Которая, не побоявшись последствий, сама пришла ночью в его дом. В его спальню. В его постель. Которая, фактически, сама соблазнила его.
Но на рассвете она исчезла. Ушла. И на тот момент будущий герцог Дарк не мог даже предположить, что Элеонор покинула его навсегда.
Его любовь сбежала.
Спустя сутки он примчался в городской особняк виконта Грэя, куда, по словам ее родственников, она уехала, и узнал, что его милая Эли уже замужняя женщина.
Виконтесса Грэй.
Это звучало, как приговор для влюбленного маркиза.
Она даже отказалась разговаривать с ним, когда он бесцеремонно ворвался в дом Джорджа Сент-Энджэлла. «Миледи не принимает», сообщил тогда ему дворецкий и попросил уйти. Потом выяснилось, что день свадьбы был назначен заранее. Идя в ту ночь к нему, Элеонор знала, что на утро станет женой другого человека…
Он был в отчаянии, несколько месяцев пил. А потом, одним похмельным утром женился на девице, которая в этот момент согревала его постель.
Постепенно боль утихла, забылась, но не прошла. Глубоко в памяти он все равно помнил о своей первой и единственной любви. Поначалу Дарк старался избегать тех приемов, где мог повстречаться с ней, а потом окончательно уехал из города и поселился в поместье.
Они не виделись почти тридцать лет!
И вот Элеонор снова в его доме, как будто и не было расставания.
И теперь она будет его! Снова, но теперь – навсегда!
Виконтесса Грэй смотрела на портрет любимого человека. К ее удивлению, он практически не изменился, когда она увидела сегодня нынешнего герцога Дарка. Своего Ника. Лишь посеребренные вески и морщинки в уголках глаз говорили об упущенном времени. Какая она была дура! Это все ее гордость. Она ведь знала, что он любит ее, но нет, Элеонор нужны были слова, обещания, которых она так и не дождалась.
Женщина усмехнулась и смахнула с щеки слезу, затем протянула руку к портрету и дотронулась ладонью до холста. Николас физически ощутил это прикосновение. По позвоночнику пробежала приятная волна предвкушения.
– Я ждал этого дня двадцать семь лет… – хрипло проговорил он.
Элеонор вздрогнула и резко отдернула руку. Отступив от портрета на шаг, она быстро обернулась.
– Я… Я не знала, что здесь кто-то есть… – дрогнувшим голосом промолвила она.
– Только ты и я, Эли. Ты и я… – тихо ответил герцог, и ленивой походкой направился к ней.
Она смотрела на него, как завороженная и не могла пошевелиться. Дарк подошел практически вплотную, взял из ее рук бокал и поставил его на стол.
– Теперь ты никуда не убежишь… Я не отпущу тебя.
Николас дотронулся ладонью до ее щеки и услышал, как она судорожно вздохнула. Потом запустил руки в ее волосы и прикрыл глаза от удовольствия.
– Я скучал по тебе, детка… – прошептал он.
– Ник… – выдохнула леди Грэй.
– Не говори ничего… – попросил Николас и его пальцы поскользили вниз по ее шейке.
Герцог прижал ее к себе и властно завладел ее устами в нежном, упоительном поцелуе. Леди Грэй сдалась, как капитулировала когда-то. Она обвила его шею руками и откликнулась на эту ласку со всей несдержанностью, со всей страстью. Виконтесса так истосковалась по любви и сейчас отдавала всю себя во власть этому мужчине: незнакомому, но такому родному и незаменимому.
Чувства, взметнувшиеся в ее душе, были новыми, точнее когда-то забытыми. Их языки сплелись в возбуждающем танце и Элеонор, прерывисто дыша, запрокинула голову, чтобы сделать глоток воздуха. Герцог проделал дорожку обжигающих поцелуев вдоль ее стройной шейки и вернулся опять к горячим губам. Ноги леди Грэй задрожали, и она прильнула к возлюбленному всем телом. Николас Райфорд с победным стоном подхватил ее на руки и решительным шагом направился к выходу.
– Боже, куда ты меня несешь? Ты с ума сошел, Ник! – встревожено прошептала она. – А как же гости?
– К черту гостей, любовь моя. Мне никто не нужен, кроме тебя…