На следующий день в новой рубашке Сергей появился в баре у Луизы. Узнав в нём вчерашнего покупателя, она не подошла к бару, а подбежала, опередив неповоротливую барменшу и с очаровательной улыбкой, спросила:
– Что желаете?
– Чашку кофе чёрного, без сахара, пожалуйста? – и посмотрев на ассортимент сигарет, ткнул пальцем в пачку ЛМ,
Она быстро обслужила его, а он протянул ей купюру за кофе и сигареты.
– Вы, что думаете, я не могу угостить предусмотрительного человека с широкой душой? – отвергла она его купюру, – к тому же вы вчера забыли взять сдачу.
– Откуда вам известно, что у меня душа широкая и предусмотрительная?
– Вы вчера единственный из посетителей поздравили меня с днём торговли, – улыбалась она, – остальные завсегдатаи не удосужились это сделать.
– Ошибаетесь милейшая, – возможно душа у меня и широкая, но никакой я не предусмотрительный. Если бы я таковым был, то, наверное, много лет назад всё бы сделал для того, чтобы сводить вас в соседний парадный вход, где раньше находился салон для новобрачных.
Луиза удивлённо захлопала глазами и, переведя дыхание, спросила:
– По разговору видно, что вы не из нашего города, но со мной видимо приходилось раньше встречаться. Вероятно, мы с вами в одном институте учились?
– Нет, в институте с вами я не обучался, это точно, а вот в одной школе, мы с вами учились. Только вы на класс старше были и всячески унижали Серёжу Лебедева из-за маленького роста и плохие оценки по математике.
– Ба, неужели это ты Лебедёнок с Октябрьской улицы любитель птиц и главный подсматривающий по чужим баням, – сложила она на груди руки крест, накрест. – Каков ты стал! Сейчас ты выше меня на полголовы. Не признался бы ты, я бы тебя никогда не узнала. Вот теперь я уже нахожу знакомые черты лица. Расскажи, где ты сейчас? Чем занимаешься?
Он не отводил от неё своего пожирающего взгляда. Её глаза всколыхнули его память, когда он в юношеские годы засыпал с мыслями о ней. Тогда ему казалось, что к нему пришла настоящая любовь и больше он никого и никогда не полюбит, кроме неё. Сейчас он в душе улыбнулся своей мальчишеской наивности и, не желая её упустить в данный момент, предложил:
– Мы можем, с тобой в другом месте пообщаться? – спросил он, – а то здесь, как-то не совсем удобно душу свою изливать. Мне, кажется, нас здесь все подслушивают?
– Пойдём ко мне в кабинет? – пригласила она его, – у меня там хоть и тесно, но зато уютно.
– Нет, лучше давай в кафе или ресторан сходим? – эти заведения больше располагают к разговорам.
– У меня в кабинете сейчас будет лучше, чем в любом ресторане, – гордо сказала она.– Днём, тебе в тех заведениях, предложат к водке те же сосиски и холодные салаты, чего и у нас вдоволь бывает. Проходи? – Курить я тебе как дорогому гостю разрешу в кабинете!
Она специально говорила громко, желая, чтобы их разговор услышали другие продавцы. Но они как назло занимались своими делами и делали вид, что не обращают на неё никакого внимания. Она заметила, что их встреча не вызывает у персонала никакого интереса и тогда не вытерпев громко всем сообщила:
– Девчонки, ведь это мой друг детства, а он вчера был и постеснялся признаться, а я его не узнала.
– Надо – же, какая долгожданная и приятная встреча у вас произошла, – сказала продавец из кондитерского отдела, и протянула ей на тарелке два пирожных.
– А второй мужчина, кто с тобой вчера был? – спросила она у Сергея, передавая ему тарелку с пирожными.
– Тот, кто со мной и раньше всегда был вместе, – Колька Власов.
– Его я тоже начинаю вспоминать, – сказала Луиза, – он, что тоже живёт не в нашем городе?
– Работает он в Нижнем Новгороде, а живёт здесь, но подобные заведения он не любит навещать. Он больше к лесу привязан и птичьему рынку. Поэтому вы с ним и не встречались раньше.
Луиза взяла его за руку и почти силком затащила к себе в тесный кабинет с одним небольшим окном, скованным решёткой из толстой арматуры. В кабинете кроме письменного стола с телефоном в стиле ретро, двух стульев, вентилятора и сейфа, – ничего больше не было. Зато на стене висела красивая репродукция с райскими кущами.
Она включила стоящий на полу вентилятор и усадила Сергея на стул. Убрав ненужные бумаги со стола, Луиза влажной губкой вытерла его и крикнула барменше, чтобы та принесла поднос.
Тут – же на столе оказались горячие сосиски с зеленью и горчицей. Раскупоренная бутылка Смирновской водки, дополняла нежданный для Сергея обед.
– Жарко сейчас водку пить, – сказал он, – может пива лучше? – А пирожные совсем не к чему дала нам сладкая женщина, – возвратил он ей тарелку назад.
– Сейчас и пива свежего подвезут, – поставила она тарелку на сейф, – я на сегодня десять ящиков заказала, а пока выпьем водки.
Под водочку за разговором они съели все сосиски, затем принесли пива. От Луизы он узнал, о её не сложившимися двумя бракосочетаниями, но она не унывала об этом, мечтая, что судьбу свою в жизни ещё найдёт.
– Конечно, найдёшь Луиза, ты ведь имеешь красивые глаза и обворожительную улыбку, – сказал без лести ей Сергей, – ведь ты почти не изменилась, такая же привлекательная, как и прежде была, только женственней и ухоженней стала! – немного подумав, добавил, – и видимо богаче!
– Ты находишь? – спросила она, смутившись от его слов.
– Находят копейки на улице, а я вижу. Могу даже больше сказать, ты очень сексапильная и твой вид меня приводит в трепетное состояние. Боюсь, что от искушения я не удержусь.
– Серёжа, а не водочка тебя в трепет привела? – засмеялась она, – ты мне вчера показался, таким степенным и солидным мужчиной, а сегодня ты уже мне комплименты намекающие сыпешь.
– Луиза я выпил всего две рюмки и бутылку пива, для меня это не норма, а то, что я тебе говорю, – это, наверное, крик сожаления, что не смог тебя из-за своего юношеского физического недостатка влюбить в себя. Но ты имей в виду, моя оценка в отношении тебя переполнена искренностью и избытком прекрасных чувств, к тебе. Я когда вчера увидал тебя, сразу вспомнил несколько эпизодов нашего детства, когда ты, зная, что я бегаю за тобой, намеренно дразнила меня с Гариком Герасимовым, фланируя мимо моих окон. Ты не знаешь, как я каждое утро висел у себя во дворе на турнике, чтобы вытянуться в росте. Для меня это была идея – фикс. Я каждый день подходил к метке около дверного косяка, так и не сделав новых нарезок ножом. Пока умный дворник мне не сказал:
«Что от этого упражнения, только руки растут, а ноги теряют опору к земле, что может привести к травме. И только земля питает человека и даёт ему всё необходимое!»
После этого он мне посоветовал пить шиповник играть в баскетбол и больше плавать. Я подтянулся хорошо в армии. Жалею, что после службы мы с тобой не встретились. Я тогда уже знал, что ты замуж вышла, за аспиранта из института.
– Не аспирант он был, – поправила его Луиза, – а профессор с болезненной тягой к спиртным напиткам и молоденьким студенткам, – что его и погубило. Сейчас он носильщиком говорят, работает на железнодорожном вокзале в Питере. А тебя я Серёжа не дразнила под окнами, – это Гарик меня просил с ним там гулять, чтобы нас вместе видала твоя соседка Ольга Ульянова, в которую он был влюблён по уши, но взаимности от неё не получал. А сейчас у них и взаимность есть и сплошная гармония, – но только не в постели. Ателье по пошиву верхней одежды держат на улице Талалихина, – сообщила она.– Я раньше шила у них себе наряды. Ольга давно является моей лучшей подругой. А теперь смысла нет одеваться у неё, дорого и долго. Сама импорт вожу с Москвы и Турции. Кстати ты Ольгу сам видал, когда в последний раз?
Сергей задумался и почесал пальцем голову:
– Не могу точно сказать, наверное, так же, как и тебя.
В их квартире другие жильцы давно живут. У Ульяновых дача находится в нашем садовом обществе, но я свою дачу давно не посещал. Раньше я проведывал изредка родителей и в основном зимой. С ней не мог встретиться. И она меня, как ты никогда не интересовала. У неё всегда находились взрослые женихи, в основном из стиляг.
В глазах Луизы сверкнули смешные искорки:
– Она хоть и замужем, но вольна поступать, как ей разум подсказывает, – заговорщицки произнесла Луиза, у неё смелости на всё хватит. И я, её не осуждаю, – даже немного завидую. Она молодец без комплексов женщина. А я не могу распахнуть кулису безнравственности, поэтому и кукую одна.
– Почти понятно, – сказал Сергей.
Луиза склонила голову к низу и, сжав рукой губку, которой вытирала стол, спросила:
– Сергей я знаю, что юношеская любовь самая крепкая и незабываемая, неужели в твоих словах правда есть? Или ты всё-таки пускаешь мне пыль в глаза, чтобы лишний раз самоутвердится в своей неотразимости и мужской силе? Знаешь наверняка себе цену!
– Откровенно тебе скажу, и эти мысли у меня в голове имеются, но старые чувства над ними имеют ощутимый перевес, и ты я думаю, в этом скоро убедишься? Если я тебя встретил, да к тому – же одинокую то считаю это надолго! Думаю, что по этой причине мне придётся делать наезды на твой универсальный магазин.
Она звонко рассмеялась.
– Не смеши меня Серёжа? Здесь без тебя желающих поживиться с моего магазина было предостаточно. Ты знаешь, почему я считаюсь успешной коммерсанткой? – Потому что я никому ничего не плачу, кроме законных налогов конечно. Витя Карапузов мой двоюродный брат, которого ты должен помнить – работает начальником уголовного розыска, а второй брат Вячеслав Андреевич, – начальник налоговой полиции. Я понимаю, что ты выразился неправильно, но откуда у тебя столько самоуверенности, что именно ты тот идеальный человек моего личного счастья!? Ты не переоцениваешь себя случайно? Я к тебе вчера подошла с сорочкой не из-за того, что ты мне приглянулся, просто этим я живу и продавцов своих учу, как надо правильно работать, чтобы хорошие деньги получать.
Он улыбнулся ей и замотал головой:
– Я жизнь знаю, и людей хорошо изучил, видал вчера твои глаза. Это были глаза не торгаша, а женщины истосковавшейся по мужской ласке.
– Ты по глазам можешь читать?
– Могу и неплохо, как на магнитном томографе.
– Тогда прочитай, что сейчас мои глаза говорят? – игриво смотрела она на него.
– Они умоляют, чтобы я тебя сейчас увёл отсюда в здание, где висит вывеска ресторан, и заказал Шампанское с клубникой.
Она жеманно повела плечами и словно лебедь проплыла по своему небольшому кабинету, подойдя к окну.
Открыв настежь окно, не поворачиваясь к Сергею, чётко произнесла:
– Знаешь Сергей, хочу тебя огорчить и обрадовать. Твой магнитный томограф дал сбой, – об этом я не думала. Мои мысли были в моей бане. Сегодня воскресение у нас в честь дня торговли банный день. У тебя есть возможность вечером попасть туда, куда ты в детстве пытался со своим другом устремить свои любопытные мордочки через маленькое оконце.
– Ты меня в баню мыться приглашаешь? – обрадовано спросил он.
– Ну, естественно не подсматривать за мной в окно, – улыбнулась она.– У меня сегодня будут две подруги Ольга Ульянова – Герасимова и Нона Соболева, которую ты наверняка не знаешь. Она из Томской области приехала три года назад. Преподавателем в школе работает. Для нас воскресение не только баня, а и своеобразный девичник. Но сегодня я нарушу наши устои. Ты приходи в шесть вечера, без опозданий. С собой ничего не приноси, у меня всё есть, и больше сегодня не выпивай, а то сваришься в моей бане? Не забыл, где я живу? – спросил она.
– Как можно забыть, этот красивый резной дом, в котором я ни один день познавал вместе с тобой курсы математики, получая иногда от тебя ласковые подзатыльники, от которых учиться я всё же лучше не стал.
– Ты тогда не бегал за мной, а начал преследовать в восьмом или девятом классе, – напомнила она ему.
– Нет, в девятый класс я не пошёл, а поступил в техникум. Это было в восьмом классе после того, как ты меня накормила подзатыльниками всласть, – уточнил он.
– Прости? – Я тогда не знала, что мои подзатыльники обладают магической силой, – смеялась она.
– Хорошо, Луиза, – встал он со стула, – не буду тебя больше отвлекать от работы. В шесть вечера я обязательно буду в твоём тереме.
– Это не терем, а очаг культуры, который раньше принадлежал княжему мужу полицмейстеру Кондратию Торопову, – моему родственнику в пятом колене, – напомнила она ему.
Сергей вышел от Луизы удовлетворённый удачным сближением с ней.
«Первый шаг к сближению сделан, – подумал он, – всё остальное мне под силу будет раскрутить до приятного конца. Она, похоже, меня не отвергает, тем более пригласила в баню. Думаю, она меня, пустит к себе безоговорочно в постель, и возможно сегодня? – эта женщина хочет ласки!»
До шести вечера ещё много было свободного времени, и как скоротать его, у него вопросов не возникало. Он направился к своему другу Николаю. Ему не терпелось поделиться с ним неожиданно свалившейся на него удачей.
Друг был дома и ходил по квартире в плавках.
– Ты, что ещё спишь? – укоризненно спросил он друга, бросив при этом взгляд на его полуобнажённый вид.
– Я уже на рынок съездил, – ответил Николай, – удачно продал своих птичек. Сижу в лоджии пиво потягиваю.
– Дома один? – полушёпотом спросил Сергей.
– Один. – Все, кто – где, – ответил Николай.
– Я получил приглашение сегодня в резной терем, – радостно выпалил Сергей.
– Опять математику с подзатыльниками проходить, – съязвил Колька.
– Не угадал ты Колька, я в бане с ней буду мыться, и не только с ней, а ещё с двумя женщинами. Одна из них Ольга Ульянова, – моя бывшая соседка.
– Смотри, чтобы они тебя втроём не чпокнули за милую душу. Я слышал про Ольгу, что она беспардонной тварью стала и Гарику своему постоянно рисует панты.
– Тебя это не должно тревожить, – бросил Сергей, – матушка природа пока правит нами, а не мы ей. Нет на небе звёзд одинаковых, так – же, как и людей. Один сало любит с чесноком, другой мороженое.
– Понял я твой контекст Серёга, но в семье моральные устои должны существовать. А тебя если послушать, то ты каждой семье готов предоставить исключительное право на распутство. Истории уже известно о Содоме и Гоморре, которые были погребены под пеплом за свои грехи. Если мы с тобой родились любознательными до любовных утех, то это не говорит о том, что каждый должен этим заниматься. Жить будет не интересно.
– Ну, ты Колька и развёз метаморфозу. Правильным, что ли стал, как господь бог?
– Не в этом дело, – просто нельзя боль причинять близкому человеку открыто! Гарика жалко, он ведь мужик неплохой, выручал меня не раз деньгами и машину мне бесплатно ремонтирует, даже магарыч не берёт.
Они прошли в лоджию, где на пластмассовом круглом столике стояло несколько банок импортного пива. Николай подсунул Сергею шезлонг, а сам присел на пустой корпус от старого телевизора:
– Пей пиво, – катанул Колька по столу банку в сторону Сергея, – оно холодное и ядрёное! Только им и спасаюсь в такую погоду! Наше бутылочное пиво никогда не беру, там один дурман.
Сергей открыл банку, но к пиву не притронулся, а достал сигарету:
– Что совсем плохи у них семейные дела? – закурил он.
– Как тебе сказать? – задумался Николай.– Хоть и видимость благополучия создают для окружающих, но на самом деле у них не всё так замечательно, как кажется. Гарик, будучи уже женатым на Ольге после института был направлен работать в Арзамас – 16, на секретный объект. Там вроде подсветился нежелательными лучами и ему вольную дали. После он устроился в завод торгового оборудования инженером в нашем городе. А когда пошло кооперативное движение, Гарик организовал ателье для Ольги. Сам он является сейчас его директором, а Ольга у него и портной, и закройщик в одном лице. Лично она шьёт знатным людям города, а другие её портные простолюдинок обшивают.
– Меня Ольга не интересует и её жизнь мне безразлична, – сказал Сергей.
– Не скажи, ты ещё её не видал, – предостерёг его от скороспешных выводов друг, – Ольга выглядит, как мне показалось вчера намного зажигательней, чем твоя Луизка. Я ведь с Ольгой, часто встречаюсь. Моя жена прибегает к её услугам в отношении пошива платьёв. Там такая фифа ходит по ателье с тряпочным метром на шее. К ней и мужики ходят, только из-за того, что им в кайф, как она с них мерку снимает. Хочешь убедиться? – можем прогуляться до их ателье. Мне всё равно делать нечего.
Сергей невозмутимо спросил:
– А зачем?
– Любопытно будет убедиться, узнает она тебя или нет? Да и с Гариком заодно пообщаемся.
– Не хочу я никуда идти, лучше вечером я взрыхлю её память, – отвергнул предложения Николая Сергей.
– Тогда пей пиво?
– И пить я не хочу. Я сегодня у Луизы в кабинете и пива, и водки испробовал. Надо поберечь печень до вечера.
– Хозяин барин, а я волью в себя ещё литра два. Мне печень свою беречь сегодня не обязательно, главное жару преодолеть, – заключил Колька.