Глава 3
У Мертвого озера
– Вот только не надо смотреть на меня так, словно перед тобой призрак.
– …?
– Я тоже рад тебя встретить, видит Бог, как рад.
– Эндрю?!
– А кого ты думал увидеть? Конечно, это я. Анна все порывалась приехать, да только я, ты уж извини, отчитал ее как непослушную девчонку. Нет, ну вот объясни мне, что за блажь…
– Как она? – перебил словоохотливого купца Андрей.
– А что ей сделается-то, – не моргнув глазом, спокойно продолжал тот.
– Эндрю-у…
– А что сразу «Эндрю», – на этот раз делано возмутился купец.
– Эндрю-у…
– Слушай, а в вашем захолустье вино-то есть, ну или хотя бы пиво? – Это уже с хитрецой.
– Эндрю! – уже взревел рыцарь, сжимая кулаки.
– Вот знал я, что на границе не мед, но чтобы до такой степени… Ладно, не переживай, я запасливый. Пиво – оно, конечно, такой дороги не выдержит, скиснет, но вот вина я привез предостаточно. Три бочонка. И заметь, вам это не будет стоить ни фартинга. Вот такой я щедрый. Ничего для друга не жалко. Да чего ты улыбаешься как глупый несмышленыш? Ну да, правильно улыбаешься. Ну что, язык проглотил или спросишь, кто родился?
– Как они? Здоровы? – наконец выдавил из себя Андрей.
– А чего не спрашиваешь, кто родился-то?
– Да какая разница! – хватая за плечи друга и тряся его, выкрикнул Андрей.
– Как это какая разница! За девочку ты можешь отдариться и чем попроще, а вот за сына… В общем, я хочу кольчугу.
– Сын?
– Только я хочу кольчугу не хуже твоей, а то, знаешь, дороги нынче…
– Эндрю, чертяка! – Андрей сгреб купца в охапку и закружил его, словно парень, окрыленный первым поцелуем своей девушки. – Как будешь в Новаке, скажешь Грэгу!
– Вот еще, ждать… – Эндрю с трудом избавился от объятий, подозрительно косясь по сторонам, не видел ли кто, и ощупывая себя, все ли кости целы: объятия отца были весьма крепки. Вот только зря, потому как они находились посреди плаца, и половина гарнизона высыпала на улицу. Купеческий караван в этих местах редкость, так что равнодушных практически не осталось. А что делать, если жалованье-то платится, а вот тратить его негде. – Я ее с Грэга уже струсил – он отчего-то нисколько не сомневался, что ты меня отдаришь тем, что я попрошу, – отдуваясь, закончил купец.
– Эндрю-у-у!!!
– Да, Эндрю, Эндрю. Ну что, вино сразу – или дашь время обустроиться?
– У меня сын родился!!! – во все горло вдруг закричал Андрей.
– Понятно. Начнем с вина, – как ни в чем не бывало констатировал Эндрю.
Но счастливый папаша этого уже не слышал, так как, переполняемый чувствами, уже подбежал к коменданту и, схватив его за плечи, крутанулся с ним вокруг оси, предоставляя солдатам возможность посмотреть на редкое зрелище – улыбающегося командира. Однако этого счастливому отцу показалось мало, и под раздачу попал всегда хмурый и сосредоточенный падре Томас: этого крепыша Андрей стиснул в объятиях и, оторвав от земли, начал кружить так же, как минуту назад кружил купца:
– У меня сын родился!!!
Вопреки опасениям коменданта и остальных свидетелей происходящего, на губах инквизитора, уже давно отвыкшего от подобного вольного обращения, застыла глупая, очень даже простодушная и одобрительная улыбка. Нет, не все человеческое умерло в этом фанатике.
– Все, сбрендил.
– Что, господин Белтон?
Эндрю перевел взгляд на подошедшего приказчика и, ухмыльнувшись в бороду, панибратски хлопнул его по плечу, что для него было несвойственно. Нет, он не был кичливым ханжой и с людьми был крайне благожелателен, если не требовалось обратного, однако в делах всегда был корректен и деловит, а сюда, что ни говори, они приехали в том числе и по делам, или даже в первую очередь: купец из каждой поездки должен приехать с прибытком. Белтон планировал проехать по крепостям границы и поторговать. Конечно, такая торговля не могла приносить постоянную прибыль, поэтому-то купцы и бывали на границе редко – все же рискованно, но изредка, не чаще пары раз в год, прибыль приносила солидную. Ну некуда было солдатам девать свое жалованье и трофеи.
– Я говорю: узнай, где проживает сэр Андрэ, и тащи туда первый бочонок, остальные два – во-он к тому навесу. Потом займись караваном, а я, ты уж извини…
– Я понял, господин Белтон. Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде.
– Давай, я тебе полностью доверяю, – не сводя глаз с беснующегося Андрея и поглаживая бороду, подвел Эндрю итог.
Возле казармы, занимаемой патрульными, был устроен навес, под которым разместили очаг, на коем готовили пищу. Андрей, памятуя о том, что антисанитария была бичом этого мира, решил все же ввести кое-какие новшества. Его воины не готовили себе пищу самостоятельно – этим занимались по очереди мальчишки-обозники. Оно, конечно, получалось несколько несправедливо, так как парни так же участвовали в походах и даже в боях в качестве стрелков, но, как говорится, дедовщину еще никто не отменял. Зато его люди питались централизованно и одинаково. Это вызывало недоумение всего гарнизона, так как пищу здесь готовили отдельно по десяткам, да и принимали ее кто где придется, однако в отсутствие патрульных нередко ели под их навесом, чего никогда не происходило, когда те были в крепости.
Под этим-то навесом и расположились все высокопоставленные лица, находящиеся в крепости. Как водится, мероприятие возглавил лично комендант – что делать, старая поговорка в мире Андрея «Если начальник не в состоянии предотвратить пьянку, он обязан ее возглавить» была актуальна и здесь.
Вообще-то отряд Андрея уже должен был выйти в патрулирование, но ввиду вновь открывшихся обстоятельств комендант решил отсрочить поход, но сразу же поставил в известность, что отсрочка небольшая – только до следующего утра. Дело было не в том, что не имеющий своей семьи сэр Бард не понимал, каково сейчас Андрею и его вассалам, это-то он как раз понимал и сам радовался за своего подчиненного от чистого сердца. Но была еще и служба, к тому же от того, насколько хорошо она будет выполнена, зависят жизни не только гарнизона крепости, но и поселений, находящихся в приграничье. Андрей же и не думал обижаться: комендант и так пошел навстречу, и – что самое главное – это одобрил их инквизитор. Вот уж кого он думал уламывать, используя все свое красноречие. Не пришлось.
Рядом с начальством расположились только дружинники Андрея, так как мало того что они были членами элитного подразделения, так еще и являлись его вассалами, поэтому их присутствие не могло никого оскорбить. Остальные воины также оттягивались на полную, заставляя с трудом сглатывать тягучую слюну тех, кому не повезло оказаться в карауле. К караульной службе в этих местах относились весьма серьезно. Не хватало только женского пола, но тем-то и отличалась служба в пограничных крепостях, что маркитантов со шлюхами здесь отродясь не бывало. Есть желание – женись, и тогда Церковь ни словом, ни делом не станет тебя порицать, а даже наоборот, надавит на коменданта, чтобы тот выделил жилье. Однако желающих обзавестись семьей было очень мало, и вся причина была в том, что места эти были крайне опасными: жене превратиться во вдову с детьми на руках или воину во вдовца здесь можно было легко, а кому это надо? Блуд же в этих краях был под строжайшим запретом – святое воинство как-никак.
Два барашка, зажаренных на вертеле, оказавшись на столе, молниеносно были подвергнуты процедуре расчленения, а так как с ножами никто и никогда не расставался, то и дело делалось споро.
– Дьявол, недосолили. – Пьяно ухмыляясь, Эндрю стал оглядываться, высматривая искомый продукт.
– Дружище Эндрю, как говорится, пересол на спине, недосол на столе… – Счастливый папаша протянул купцу плошку с белоснежной солью. – А нечистого поостерегись поминать: падре Томас весьма строг, как наложит епитимью – так не возрадуешься.
– Спасибо, – ухмыльнувшись, поблагодарил купец, так что за соль он благодарит или за совет, было непонятно.
Белтон посолил кусок баранины, потом сноровистым движением отделил мясо от кости и с наслаждением задвигал челюстями. Он трижды повторил эту процедуру, как вдруг, остановившись, отложил в сторону еду и, взяв в руки плошку с солью, стал внимательно ее изучать. Он даже поднялся и продолжил более детальное изучение, подойдя к факелу. Помяв соль пальцами, он высыпал несколько крупинок себе на язык и стал причмокивать как бывалый дегустатор. Удовлетворенно кивнув своим мыслям, он буквально по крупицам просеял соль между пальцами и, судя по всему, вновь остался довольным, но в то же время чем-то озадаченным.
Андрей поднялся из-за стола и направился к другу – что ни говори, но он был безмерно счастлив видеть его. Эндрю был посланцем из того мира, который оказался вдруг таким же далеким и недосягаемым, как и тот, из которого Новак попал сюда. Оно, конечно, до села Новак было не больше полутора сотен километров, но в то же время оно было недосягаемым, так как увидеть ставших ему дорогими людей он попросту не мог, будучи связанным обязательствами, а смерть ходила рядом буквально каждый день.
– Что-то случилось, Эндрю?
– Вот скажи, что это? – протягивая Андрею плошку, спросил купец, и, как показалось Новаку, при этом голос друга звучал гораздо тверже, словно тот быстро трезвел на глазах.
– Соль, – не скрывая своего недоумения, ответил он.
– Ну кого я спрашиваю. Это золото.
– Чего-о?.. Эндрю, мы, конечно, выпили, но не настолько же. Скажешь тоже, золото. Соль – она и есть соль, только чистая и не горчит.
– Вот и я о том же.
– О чем?
– Господи, ну почему ты всегда помогаешь этому бестолочи. Так, Андрэ, нам нужно срочно поговорить.
– Там вроде еще осталось вино, – неуверенно попытался возразить Андрей, который, кстати, также начал очень быстро трезветь, так как успел уже достаточно узнать друга, и, когда он становился таким деловым – значит, того требовали обстоятельства, и игнорировать это не стоило, к тому же его организм с некоторых пор стал более успешно противостоять алкоголю.
– Пусть остальные гуляют. До полуночи осталось не больше двух часов, в полночь комендант обещал объявить общий отбой, он же, как я понял, человек слова, а завтра с рассветом ты отправишься в патрулирование. Так что поговорить нам нужно, и немедленно. Я не могу сидеть здесь неделю, пока ты вернешься.
– Хорошо. Пойдем ко мне.
– Только, Андрэ…
– Да понял я. Яков.
– Сэр… – Хотя Андрей говорил негромко, гигант словно по мановению волшебной палочки предстал перед ними.
Яков в отряде оказался по настоянию Анны. Так уж сложилось, что этот великан проникся таким неподдельным уважением к супруге своего сюзерена, что становилось непонятным, кому он в итоге служит – ему или ей. Андрей больше склонялся к мысли, что все же супруге, но это его не огорчало, так как иметь такого надежного человека подле жены он был только рад. Поэтому, когда формировался отряд, Яков был первым кандидатом на оставление в пункте постоянной дислокации – так Новаку было спокойнее. Вот тут-то женушка и проявила свой характер. Она настаивала, она умоляла, ругалась и вновь просила, и в конце концов Андрей вынужден был уступить – ей, видишь ли, станет спокойнее, если каменотес будет прикрывать в бою спину Андрея. Хорошо хоть удалось убедить, что Тэду уж сам бог велел остаться здесь, а с него вполне достаточно Джефа и Якова. Справедливости ради нужно заметить, что пару раз Яков уже успел прикрыть Андрея. Однажды даже, не успевая отбить удар ятагана, он принял его на себя, благо стальная пластина оказалась на высоте: хотя клинок и пробил ее, но завяз в поддоспешнике, а у гиганта не оказалось даже синяка, словно он и сам был вытесан из гранита.
– Нам с Эндрю нужно поговорить. Без свидетелей. Мы пойдем ко мне.
– Я все понял, сэр.
О дальнейшем можно было не беспокоиться. Пока их беседа не завершится, никто не приблизится к жилищу, занимаемому его сюзереном. Яков был способен остановить даже инквизитора – уж как ему это удавалось и что он говорил, Андрей даже предположить не мог, но результат всегда был положительным.
Комната в казарме, которую занимал Андрей, как и все помещения, не отличалась особым убранством. Небольшой стол, две скамьи по обеим его сторонам и простая кровать, сколоченная из грубых досок с положенным поверх тюфяком, набитым хотя и свежей, но соломой, такая же подушка. Под кроватью располагался сундук, в котором он хранил свои нехитрые пожитки. Справа от входа на стене имелась грубая вешалка с деревянными крючьями, куда вешалась носимая одежда. И вокруг затхлый кислый запах давно не мытого тела и непроветриваемого помещения. В общем, холостяцкая берлога во всей своей неприглядной красе, или, если хотите, обычная казарма.
Осмотревшись, Эндрю невесело улыбнулся, памятуя о том, с каким старанием Андрей обставлял свой дом, впрочем, в угоду сложившимся обстоятельствам там сейчас также все не блистало. Удобная и изысканная по нынешним временам мебель исчезла в огне, на смену ей пришла грубая, не выбивающаяся из общей концепции. Мало того – уже привыкшие к ежедневному поддержанию порядка в доме женщины вынуждены были, пересиливая себя, сводить усилия по поддержке чистоты к минимуму: что поделаешь, оставленный в селе инквизитор появлялся в домах весьма часто, и никогда нельзя было предугадать, в какой дом на этот раз он направит свои стопы. Село было под неусыпным контролем святой братии.
– Да-а. Убогонько.
– Ты хотел поговорить об этом?
– Да нет. Я все прекрасно понимаю, вот только не понимаю – чего плохого в том, чтобы быть чистым и жить в чистоте, а не в хлеву. – Эндрю, как и все, с кем сталкивался Андрей, очень быстро понял, насколько приятно быть чистым и жить в чистоте, но и ему пришлось отринуть эту привычку. Слишком много можно было потерять. Хотя святая инквизиция и не обратила пока на него своего внимания, но он решил не искушать судьбу и, поняв все правильно, скоро отказался от «пагубных» привычек.
– Не дави на мозоль.
– У самого болит, – тяжко вздохнул купец.
– Так о чем ты хотел поговорить? – ставя на стол кувшин, две кружки и делая приглашающий жест, спросил Андрей.
Вновь ухмыльнувшись, Эндрю присел за стол и, взяв уже наполненную кружку, сделал большой глоток. Андрей не переживал на тот счет, что друг напьется: Белтон был купцом до мозга костей и, когда начиналась деловая беседа, меру свою знал четко.
– Итак, друг мой. Я решил направиться в этот поход сразу по нескольким причинам. Ты уж извини, но сообщение о рождении у тебя сына – это побочное.
– Я понимаю, можно было ограничиться гонцом.
– Это точно. И узнал бы ты все гораздо раньше. Но я вот решил снять сливки с пограничных крепостей, так что, как видишь, выгода у меня все же на первом месте. Ну и тебя увидеть очень хотелось.
– Но это опять не самое главное?
– Да нет как такового самого главного. Так, все одно к одному. Но что-то мне подсказывает, что главное я нашел здесь. И кто бы сомневался: там, где ты, всегда что-нибудь происходит.
– И что же произошло в этот раз?
– В общем-то ничего, но, как мне кажется, это только пока. – Он выложил на стол плошку с солью, которую, оказывается, взял с собой. – Откуда это?
– Взяли у орков. У них всегда имеется с собой соль. А чего тут удивительного?
– А ты не знаешь, откуда она у них?
– Понятия не имею, – пожал плечами Андрей. – А какая разница?
– Ты спрашиваешь, какая разница? А ты не заметил, насколько она отличается от той соли, которую используем мы?
– Что за вопрос. Я, кажется, тебе уже говорил.
– Правильно. Нашу соль добывают во Франции, в горном руднике. Она несколько грязноватая и имеет горький привкус. А эта – чистая как слеза и просто соленая. Да за такую соль состоятельные люди не пожалеют денег, она в буквальном смысле пойдет на «ура» по весу серебра.
– Смеешься?
– Ничуть.
– Ну и что с того, что соль грязноватая. Растворить ее в воде, выпарить – вот и чистая соль.
– Самый умный?
– Ну уж не глупый.
– Сам-то пробовал так делать?
– Нет.
– Вот то-то и оно. Пробовали и по сей день пробуют, но только она почему-то получается еще грязнее, горчит еще больше. Почему – не спрашивай, сам не знаю.
А чего было спрашивать-то. Здесь происходили какие-то химические процессы, но какие – он понятия не имел, даже его феноменальная память не могла помочь в разгадке этой проблемы. Вопрос мог быть как в самом составе соли, так и в воде, при помощи которой пытались очистить соль. В общем, ему это было точно не по зубам.
– Так ты хочешь…
– Именно. Попробуй узнать, откуда у них эта соль, – и мы буквально озолотимся. Поверь, я знаю, о чем говорю.
– Да верю я тебе. Но откуда у них эта соль, понятия не имею.
Вдруг он вспомнил, как ездил в гости к другу на Волгу, и тот повез его показать достопримечательность, являющуюся объектом поклонения чуть не всей России. Правда, достопримечательность оказалась в двухстах километрах от Волгограда, но это их не остановило. Так вот этой достопримечательностью оказалось озеро Баскунчак в Астраханской области. Покупаться в этом озере и принять грязевые ванны съезжались со всех мест – и из Центральной России, и из Сибири, даже с Дальнего Востока, ну и из стран СНГ. Там же располагался Баскунчакский соляной комбинат. Помнится, хотя его так и не смогли затянуть купаться в это озеро, но впечатлений он получил массу. Так, например, выяснилось, что они забыли соль, но он на эту забывчивость только посмеялся: потерев очищенное яйцо о плечо своей жены, он прекрасно обошелся той солью, что выступила на ее коже.
Конец ознакомительного фрагмента.