Глава 2
…Я шла по огромному полю. Только рассвело, но солнца, всходящего над горизонтом, не было видно из-за тумана, который окутывал все окружающее, включая меня. Я зябко поежилась: по утрам еще прохладно, несмотря на то что днем можно спокойно загорать где-нибудь на крыше уютного особняка. И дернул же меня черт так легко одеться. Я огляделась по сторонам: местность была совсем незнакомой и какой-то негостеприимной. «Похоже, вы заблудились, мадемуазель», – подумала я. Издалека прямо на меня надвигался подозрительный непонятный звук. Он приближался с бешеной скоростью, становясь невыносимым, действуя на нервы, вызывая чувство тревоги…
Я с трудом разлепила глаза и смахнула с журнального столика будильник, который даже на полу продолжал настырно пиликать. Вот гад! Мне с детства ненавистен этот звук, так навязчиво напоминающий о том, что пора просыпаться. Я, все еще лежа на мягких простынях, высунула из-под теплого одеяла руку, нашарила пиликающий объект моего неприязненного отношения и нажала на кнопочку. Звук, который для меня сравним разве что с включенной бормашиной, наконец-то прекратился. Девять утра – рановато для такой поздней пташки, какой являюсь я.
Я кинула взгляд на окно – форточка, как и вчера, была раскрыта настежь. Если честно, я не являюсь поклонницей всяческих тренировок наподобие йоги и закаливания, но… окошко или хотя бы форточку почему-то упорно не закрываю. Я поежилась от прохладного ветерка, раздувающего легкие занавески. И тут внутренний голос не замедлил оповестить меня и о своем бодрствовании: «Простудишься, заболеешь, кто тогда будет спасать Тарасов от преступности?» В ответ ему я недовольным голосом проворчала, что я не являюсь единственной и неповторимой в своем роде.
«Все, я хочу кофе», – вспомнились слова известной рекламы. А еще дико хотелось есть. Я не без самодовольства открыла холодильник. Представшая моему взору картина была непривычной и от этого еще более радостной: холодильник ломился от количества съестного. Достав большую замороженную пиццу и засунув ее в микроволновку, я решила, что ее хватит, чтобы утолить голод.
Все нормальные люди обычно принимают пищу на кухне, но ко мне это правило не относится. Я с завидным упорством таскаю поднос с едой в комнату. Сварив кофе и красиво разложив кусочки пиццы на тарелке, я снова поступила так. Когда мой организм насытился, я пододвинула чашку с любимым напитком и прикурила первую за сегодняшний день сигарету.
«Красота!» – еле слышно проворковала я, делая глоток кофе, и… была перебита внутренним голосом, который, кажется, проснулся раньше меня: «Интересно, а на лице у тебя тоже красота?»
Ох, сегодня же надо выглядеть просто потрясающе, чтобы оправдать звание любовницы богатого мужчины. Я рванула к зеркалу. Из его недр на меня вопросительно взирала женщина с опухшими со сна глазами и дымящейся сигаретой в руке. Прическу ее можно было назвать «тихим ужасом». Наверное, я неудобно лежала. Но ничего, это дело поправимое.
Допив одним залпом успевший остыть кофе, я направилась в ванную комнату, чтобы еще немного расслабиться перед не очень приятным днем. Минут двадцать я лежала, окруженная ароматными горами пены, отключенная от всех мирских забот, и наслаждалась каждым мгновением.
После ванны я накинула легкий пеньюар и, подойдя к телефону, начала набирать номер второй своей близкой подруги, у которой был неимоверный талант превращать Золушек в принцесс. Естественно, Золушкой я себя совсем не считаю, но даже моей внешности иногда необходима небольшая встряска.
– Алло! – Светка, как всегда, бодра и готова прийти на помощь любому, нуждающемуся в ее услугах, тем более мне.
– Светик, здорово, узнаешь? – я приблизительно знала, какими будут ее последующие слова.
– Разумеется, я же не страдаю провалами в памяти, как некоторые, – она явно намекала на то, что наше общение бывает не слишком продолжительным и случается нечасто из-за моей вечной занятости. Вот кому надо было позвонить, когда я протирала диван у себя дома целую неделю. – Ну, Татьяна, говори сразу, чем тебе на этот раз помочь?
– Ты меня рассекретила, – призналась я, слыша заразительный Светкин смех. – Не можешь ко мне приехать?
– Могу, я как раз сегодня свободна. Жди.
В отличие от меня моя подруга была «жаворонком», и даже по утрам жизнь из нее била… нет, не ключом, а прямо-таки гейзером. Так что примчится она, я и глазом моргнуть не успею.
В ожидании я достала свои заветные «косточки». «Что же за дело на меня свалилось?» – сформулировала я вопрос и кинула их на гладкую поверхность стола. Мои помощники выдали комбинацию «18+6+34», что означало: «Вскоре вас ожидает очень неприятная и скандальная история. Старайтесь меньше раздражаться». Ого, значит, Дмитрий Александрович в своих подозрениях прав? И я застыла с новой чашкой кофе на диване. Посмотрим-посмотрим, что день грядущий мне готовит.
Из неясных раздумий меня вывел резкий звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнула. Когда наконец у меня руки дойдут до того, чтобы его поменять? Звук дверного звонка меня давно раздражает так же, как будильник.
Через три секунды в коридоре уже щебетала улыбающаяся Светка.
– Ну, кого мы будем делать из тебя сегодня? Клаудию Шиффер или Мерилин Монро? – подруга явно была настроена по-боевому.
– Уж кого-кого, только не Монро. Я сегодня хочу быть похожей на саму себя, но очень красивую.
– Желание клиента – закон. Ну-с, приступим!
Светлана знала о нехватке времени у частных детективов, поэтому решила особо не разглагольствовать, а сразу начала готовить свои парихмахерские принадлежности.
– Слушай, Танюха, а у тебя не найдется чего-нибудь поесть? – на полпути к ванной комнате спохватилась подруга.
Я знала о ее страсти к еде. Да и о кулинарных способностях не только наслышана, но и имела честь не раз пробовать ее жареные, печеные и вареные шедевры. Ее стряпня несравненно лучше всяких полуфабрикатов, которыми я травлю свой организм из-за нехватки времени и отсутствия любви к домашним хлопотам. Так что, хоть я и позавтракала уже, с удовольствием проводила Светку на кухню и разрешила распоряжаться всем, что есть в холодильнике, по ее собственному желанию, а сама тем временем самозабвенно предалась лени-матушке. Спустя двадцать минут довольное лицо моей подруги появилось в дверном проеме.
– Кушать подано, идите… – начала она.
– Ладно, ладно, – остановила я грубоватую цитату из известного фильма и чуть ли не вприпрыжку понеслась принимать второй завтрак.
Съев всю приготовленную Светкой вкуснятину, я отставила в сторонку грязные тарелки и чашки с клятвенным обещанием самой себе обязательно их помыть, но как-нибудь потом, и скомандовала:
– Приступаем!
Пока Светка колдовала над моей прической, я опять погрузилась в мысли, что было несколько преждевременным.
– На свидание, что ли, собралась, красавица? – прервала подруга мои размышления.
– Нет, на похороны, – ответила я и тут же явственно представила выражение Светкиного лица.
– Ну, серьезно, куда идешь? Кавалера подыскала нового? – не успокаивалась она, думая, что я отшучиваюсь.
– Я тоже вполне серьезно. Еду на похороны Полины Ильиной. Слышала про такую?
– Конечно, как не слышать, если одну ее показывают по телевизору. А она что, умерла? – Светка сгорала от нетерпения узнать подробности. Она просто обожала всевозможные сплетни и не упускала возможности посудачить о перипетиях личной жизни героев нашего времени.
Я не была настроена выдавать детали, тем более что и сама не много знала, а только посмотрела на подругу долгим взглядом, повернув к ней густо намазанное какой-то зеленой смесью лицо. Светка послушно, хоть и с огорченным вздохом, сложила руки на груди:
– Все, поняла, больше никаких вопросов… – и продолжила свои манипуляции с моими волосами.
Время от времени мы перекидывались ничего особенно не значащими фразами. Я внутренне готовилась к тому, что меня ожидало, а Светка священнодействовала. Так прошло часа два.
– Шикарно… – восхищенно прошептала за моей спиной подруга.
Результат превзошел все мои самые смелые ожидания. Я и в самом деле выглядела потрясающе. Да, Светлана – больше чем хороший парикмахер. Она сотворила просто идеальную прическу. Волосы были гладко собраны где-то наверху и держались с помощью невидимой заколки, что придало аккуратно накрашенному лицу серьезное и вместе с тем одухотворенное выражение. Из зеркала на нас взирала красивая, уверенная в себе молодая женщина. Это мне пригодится сегодня, потому что все присутствующие на похоронах Полины непременно будут заинтересованы внезапно нагрянувшей новой таинственной личностью. Тем более я должна оправдать свой статус – мне предстояло выступать в роли спутницы Ильина вплоть до завершения расследования.
Теперь надо подобрать подходящий к ситуации наряд. Тут я, пожалуй, полностью положусь на свой вкус. После десятиминутной разведки в недрах шкафа я облачилась в длинное черное платье от известного российского модельера и такого же цвета кожаный строгий пиджак до колен. Я не стала надевать никаких драгоценностей и украшений – ведь не на презентацию же еду, – прихватила темные очки и сумочку и сердечно попрощалась со Светкой, тоже довольной результатами своего труда. И, конечно, пообещала ей обязательно позвонить, как только освобожусь.
Выйдя из подъезда, я направилась к автостоянке, на которой ждала новых подвигов моя «девяточка». Внезапно меня осенило: я собралась ехать на машине не очень представительного вида да к тому же с тарасовскими номерами! Я ведь якобы из Питера… Вот незадача-то! Что ж, поймаю такси, куда деваться. Передо мной маячила перспектива таскаться в коттедж Ильиных по мере необходимости исключительно на такси. Меня это, надо сказать, не очень прельщало и радовало.
Я вышла из машины и сразу же поняла, что не ошиблась в своих расчетах. Найти дом Ильиных не составило большого труда, хоть он и стоял среди не менее шикарных построек в современном стиле. «Живут же люди!» – подумала я. А мой внутренний голос добавил: «А некоторые и умирают…», – и я сразу вспомнила, зачем сюда приехала. Уж конечно, не любоваться коттеджами, которые размерами и претензиями на шикарность и индивидуальный вкус напоминали о средневековых замках.
Перед особняком Ильиных стояло неимоверное количество автомобилей. У погибшей девушки, по всей видимости, было очень много знакомых, друзей и поклонников. Хотя на похороны некоторые люди приходят и просто так, от нечего делать, что всегда меня поражало.
Массивные металлические ворота оказались распахнутыми настежь. Когда я входила, они колыхнулись от внезапного порыва ветра и зловеще проскрипели. «Я догадываюсь, на что иду, незачем меня запугивать», – подумала я и растерялась. Во дворе толпилось столько народу, что найти Дмитрия Александровича оказалось проблемой. И тогда решила: раз уж мне предстоит представиться любовницей хозяина, то у меня есть полное право поискать его в доме.
Но внутри было еще больше посетителей, которые рассеянно ходили по просторному холлу. Интерьер поражал роскошью. Мне, конечно, приходилось бывать в хороших квартирах и особняках, и не один раз, но в дом, созданный с таким размахом, я попала впервые. Я присела в уголок огромного кожаного дивана, расположившись по соседству с шикарной брюнеткой и представительного вида мужчиной. Несмотря на то что ему на вид было максимум лет сорок, он являлся обладателем очаровательной лысины и небольшого, выдающегося вперед живота, явно обещающего в дальнейшем увеличиться еще больше. Девушка что-то жеманно объясняла обладателю живота, капризным голосом отказываясь от чего-то. «У них, кажется, не совсем уместный разговор», – подумала я и заметила спускающегося в холл по лестнице Дмитрия Александровича.
Глазами растерянного ребенка он обводил толпу, скользя по лицам присутствующих. Ищет скорее всего меня. Я поднялась и помахала в знак приветствия рукой. Поспешно спустившись, он взял меня под руку и пригласил в небольшую каминную, которая находилась тоже на первом этаже.
– Церемония состоится через полтора часа, так что у тебя еще есть время оглядеться, познакомиться с семьей… – поникшим голосом сообщил мне Ильин, когда я расположилась в удобном кресле невообразимых размеров. – Может, что-нибудь выпьешь?
Этот вопрос был как нельзя кстати, потому что моему организму для хорошей работы была просто необходима подпитка в виде горячего крепкого кофе.
– Если можно, кофе.
Дмитрий Александрович тут же удалился в неизвестном направлении. А через минуту в комнату вошел молодой человек приятной наружности. На нем была не застегнутая на верхние пуговицы рубашка потрясающей белизны и черный деловой костюм. Среднего роста, темноволосый, голубоглазый, чем-то он походил на Дмитрия Александровича. С первых же секунд своего появления держался молодой человек довольно самоуверенно, как бы подчеркивая значительность в этом доме, но с показной вежливостью и доброжелательством. Чувство собственного достоинства, казалось, было написано у него на лбу.
– Вы, если не ошибаюсь, Татьяна? – увидев меня, сказал он. Мне на мгновение показалось, что его взгляд наполнился неприязнью, но это впечатление рассеялось, когда вошедший представился, протянув мне руку: – Кирилл, брат Полины. Я уже знаю, зачем вы сюда приехали, у отца от меня нет секретов.
«Надеюсь, из-за этого у меня не будет неприятностей», – подумала я, а вслух сказала:
– Очень приятно.
Кирилл с интересом разглядывал меня. Затянувшаяся пауза начала действовать мне на нервы. И в этот момент подоспела помощь в лице Ильина-старшего. Он оценил ситуацию и произнес дружелюбно:
– Вы уже успели познакомиться?
Мы одновременно кивнули. Говорить в такой обстановке мне казалось кощунственным, поэтому я молчала. Тишину снова нарушил Дмитрий Александрович, который изъявил желание познакомить меня со всеми остальными и направился было к выходу, чтобы сразу же приступить к делу. Я остановила его жестом и произнесла:
– Я думаю, это не совсем уместно сейчас, время еще будет.
Дверь вдруг распахнулась, и в комнате появилась немолодая женщина в черном платье и белом передничке, которая катила перед собой сервировочный столик. На нем стояли малюсенькая чашечка, очевидно, из очень дорогого фарфора, такие же изящные кофейник, сахарница и блюдце с чем-то съестным.
– Надежда Сергеевна, это Танечка, она прилетела сегодня, – сказал Кирилл, указав в мою сторону.
Домработница посмотрела на меня уставшими глазами и кивнула:
– Где прикажете отвести ей комнату? – она работала, по-видимому, уже давно и понимала хозяев с полуслова.
Дмитрий Александрович напряженно посмотрел на меня, я прочитала в его взгляде то, что мы забыли обсудить эту деталь. Но всего ведь не упомнишь!
– Татьяна еще не подумала, где ей будет удобно, – спас положение Кирилл, заметив нашу растерянность.
Надежда Сергеевна кивнула и бесшумно вышла. Итак, представление началось.
Дмитрий Александрович встал и рывком достал из бара бутылку коньяка. Плеснув трясущимися руками несколько капель на дно широкой рюмки, он обернулся ко мне.
– И как с этим быть? – он опять смотрел растерянными глазами, но не на меня, а куда-то, казалось, сквозь меня. Его мысли были далеко отсюда.
– Все очень просто, – мой голос звучал спокойно. – Я ведь не полноправный член семьи, поэтому никому не покажется странным, если я поселюсь в гостинице.
Время неумолимо передвигало стрелки на старинных напольных часах. Дмитрий Александрович нервно поглядывал в их сторону. Кирилл спокойно пил яблочный сок и покачивал ногой в такт какой-то, вероятно, крутящейся в его голове мелодии. Мне даже показалось, что ему совершенно безразлично то, что происходит в доме. «Странно, сестра родная все-таки», – успела подумать я, когда дверь распахнулась и в комнату почти влетела симпатичная стройная девушка в траурной одежде.
– Вот вы где! – воскликнула она и, заметив меня, осеклась.
Девушка стояла в дверях, растерянно глядя на сидящих в комнате. На вид ей было двадцать три – двадцать четыре года. Темные каштановые волосы переливались на свету, в огромных голубых глазах утонул, наверное, не один десяток мужчин. Судя по внешности – фотомодель, хотя обычно в таком возрасте девушки этой профессии уже благополучно выходят замуж за своих спонсоров, если им удается вовремя охомутать солидных дядечек, и уходят из модельного бизнеса. Вероятно, так и собиралась сделать Полина. Как я догадалась, что было в принципе нетрудно, это и была Ксения Богданова, подруга погибшей. Девушка все еще недоверчиво смотрела на меня, когда Дмитрий Александрович заметил ее недоумение и произнес:
– Ксюша, познакомься, это Татьяна Иванова, моя близкая подруга. Только сегодня прилетела.
– А Полина ничего мне не рассказывала, – растерянно пробормотала Богданова и присела на краешек дивана. Она замолчала, потом вдруг спохватилась: – Кстати, я зачем вообще пришла? – было заметно, что трагедия оставила свой след на всех – Ксения вела себя словно потерянная. – А, ну да, вас Олег искал…
– Танечка, я сейчас вернусь, – Дмитрий Александрович поспешил к так и не состоявшемуся зятю. – Ты меня извинишь?
Я кивнула. Кирилл тоже ушел, правда, молча. Я осталась наедине с девушкой. Ее, судя по всему, не слишком устраивала моя компания, и она сидела как на иголках. Можно было подумать, что ее мозг напряженно работает в поисках уважительной причины, которая бы позволила ей поскорее покинуть комнату. «Что-то ты дергаешься, подруга. Может, рыльце в пушку?» – подумала я, а вслух произнесла, стараясь придать своему лицу выражение святой невинности:
– Как же произошло все… Прямо перед свадьбой – и такое горе. Дима сильно переживает, даже осунулся. Он мне про дочь мало рассказывал. Может, ты прольешь свет на ее жизнь? Мне так интересно…
По моему тону нельзя было догадаться о корыстных целях вопроса, но Ксения как-то странно на меня посмотрела и сказала:
– Вы знаете, сегодня такой день… Да, впрочем, вам не понять… – Мысли девушки как-то судорожно превращались в слова. – Мне трудно сейчас говорить об этом, а вы можете спокойно узнать все от кого-нибудь другого.
Она специально сделала акцент на «вы», чтобы показать – в подруги мне набиваться к ней вряд ли стоит. Держит расстояние… Ну да ладно. Но все-таки обидно, что я получила от ворот поворот. Надо же, не успела толком к делу приступить, а щелчок по носу уже схлопотала. Надеюсь, с другими мне больше повезет.
Дверь открылась, и вошел Дмитрий Александрович. Ксения быстренько юркнула в образовавшийся проем. Только я ее персону без внимания не оставлю, не на ту она напала, если думает иначе.
– Что-то произошло? – спросил Ильин. Похоже, в этом доме он – единственный, кто будет относиться ко мне хорошо.
– Да нет, ничего особенного, просто у всех нервы на пределе, – ответила я, стараясь не подать вида, что мне неприятно. У него и своих забот, и проблем достаточно.
– Пойдем? Машина из похоронного агентства уже приехала…
Полина лежала в гробу, усыпанная белыми розами, в подвенечном платье. Казалось, она просто заснула и жизнь все еще наполняла ее тело, потому что на ее щеках, освещенных ярким солнцем, играл румянец. Даже в смерти девушка выглядела просто потрясающе. Мне стало не по себе. За свою жизнь я видела много умерших людей, причем в некоторых случаях это зрелище было не для слабонервных, но осознать, что красивая и молодая женщина таким нелепым образом покинула этот мир, было почему-то трудно.
Никто не рыдал, не бился в истерике. Вероятно, потому, что и остальные, так же как я, не поверили до конца в случившееся. Хотя со смертью близкого человека всегда трудно смириться. Проходит время, и просто отвыкаешь от его присутствия, но осознавать, что он больше никогда не появится рядом, тяжело.
Через десять минут гроб погрузили в специальный автобус, и все многочисленные желающие попрощаться с девушкой на кладбище расселись по своим автомобилям. Я села вместе с Дмитрием Александровичем и Кириллом. По дороге до самого кладбища в салоне стояла полная тишина. Я подумала, что в других машинах сейчас вряд ли наблюдается аналогичная ситуация. Люди, собравшиеся на эти похороны, хоть и относятся к другому социальному классу нашего общества, чем неизменные старушки около подъездов, но все же склонны к сплетням не меньше их, просто темы для обсуждения другие.
На кладбище с памятника на памятник прыгали весело чирикающие беззаботные птички. На них никто не обращал внимания. Я всматривалась в лица, выискивая в них что-нибудь подозрительное. В целом картина была бесперспективной: никто не вызывал недоверия. К тому же и моя хваленая интуиция молчала, поддавшись всеобщему подавленному настроению. Погода резко контрастировала с происходящими событиями, и от этого на душе становилось еще тоскливее.
Но вот обычная церемония прощания подошла к концу, и вскоре на кладбище стало одним холмиком больше. Процессия двинулась обратно в особняк, где должен был состояться прощальный ужин. На обратном пути в нашей машине стояла та же тишина. Дмитрий Александрович рассеянно наблюдал за проплывающим за окном пейзажем, не веря, что все закончилось. Мне было искренне его жаль – сейчас ему предстояло выслушать массу соболезнований и сожалений. Кирилл нахально рассматривал мою персону, всем своим видом показывая, что не очень-то мне доверяет. Что ж, придется доказать ему, что некоторые женщины могут умело сочетать ум и красоту… в одном флаконе, так сказать. Этим я и собиралась заняться в ближайшее время.
В просторной столовой уже был накрыт огромный стол. Я изъявила желание посмотреть комнату Полины, и Надежда Сергеевна повела меня по длинным коридорам. Да, в таком доме можно запросто заблудиться, как Алиса в Зазеркалье. Доведя до цели, домработница любезно оставила меня одну, не задавая лишних вопросов.
Комната представляла собой помещение довольно внушительных размеров с огромной кроватью посередине. «Полина жила как принцесса», – заметила я и приступила к осмотру небольшого туалетного столика, который был заставлен косметикой и парфюмерией известных фирм-производителей. Я взяла в руки небольшой флакончик с духами. «Ультрафиолет» от Пако Рабанна – у девушки был неплохой вкус. Порывшись среди множества бумаг, не представляющих интереса, и увесистой кипы фотографий, я не нашла ничего подозрительного и закончила обыск, пока меня кто-нибудь не застал за этим не очень благородным занятием.
Когда я подошла к окну, чтобы полюбоваться открывающимся видом, в комнату вошел мужчина. Я его заметила еще на кладбище рядом с Ксенией. В принципе я его и раньше видела: это была довольно известная своими любовными похождениями личность – Олег Никифоров. Он представлял собой классический пример героя-любовника из мыльных опер. Многие женщины по таким типам с ума сходят, но я все равно не понимаю почему. Не в моем они вкусе.
Никифоров недоверчиво посмотрел на меня, готовый в любой момент поднять шум и вызвать свою охрану, и спросил:
– А вы что тут делаете? Я раньше вас не видел.
Я поспешила неловко улыбнуться и пролепетала:
– А я прилетела только сегодня из Питера, как только Дима мне сообщил о трагедии…
– Какой Дима? – тупо сказал мужчина и уставился на меня с еще большей неприязнью.
– Как какой? – я сделала вид, что удивилась. – Ильин…
– А-а-а, – взгляд его изменился. – А я подумал, кто это тут может оказаться…
Выражение лица Никифорова теперь можно было назвать растерянным – он наверняка пытался сообразить, как загладить ту неприязнь, с которой отнесся ко мне вначале. Объяснять подробно о моих взаимоотношениях с отцом его бывшей невесты мне не пришлось – Ксения уже обо всем доложила.
Решив оставить о себе благоприятное мнение, я, растянув рот в дежурной улыбке, представилась:
– Татьяна Иванова, – хотя надобности в этом не было – уверена, что девушка описала мельчайшие подробности знакомства со мной.
– Очень приятно. Олег Никифоров, – теперь пришла его очередь мило улыбаться.
– Так это вы были женихом Полины? Примите мои соболезнования…
Интересно, какая я по счету лезу к нему с этими банальностями.
Никифоров поморщился, как от зубной боли, при одном упоминании о случившемся. Я прибавила:
– Я не знала Полину, не было возможности пообщаться с ней лично, но я просто уверена в том, что она была прекрасным человеком, – меня как будто прорвало на детский лепет. – Вы мне о ней расскажете хотя бы немного?
Олег как-то испуганно на меня посмотрел, словно я его попросила устроить в одиночку очередную мировую войну. Еще у одного человека в этом доме совесть не чиста или я просто не вовремя со своими вопросами? Это надо проверить. И чем быстрее, тем лучше.
– К-конечно, только попозже, – промямлил Никифоров. Бедный, даже заикаться начал и, по-моему, забыл, зачем пришел. – Ну, я пойду, еще столько надо сделать…
И он практически сбежал из комнаты. Я постояла минуту в раздумье и последовала за ним.
Спустившись в гостиную, я снова обратила внимание на жеманную брюнетку. Она сидела в уголке дивана и, по всей видимости, скучала от недостатка общения. «Надеюсь, хотя бы она меня не испугается, и я наконец-то что-нибудь узнаю», – подумала я и, придав лицу тоже скучающее выражение, не спеша направилась к ней.
Девушка заметно оживилась и произнесла:
– Добрый день.
«Для кого добрый, а для кого – совсем наоборот», – подумала я и кивнула ей в знак приветствия. Мне понравился ее боевой настрой. Я пододвинула поближе к дивану журнальный столик ручной работы и присела рядом. Достав из сумочки сигарету, я вопросительно посмотрела на холеную брюнетку:
– Не возражаете?
Она отрицательно покачала головой. Я прикурила и, выпустив колечко дыма, спросила:
– Вы хорошо знали Полину?
– Ну, не сказать, чтобы очень, но мы были приятельницами… Познакомились через Андрея, директора агентства, в котором она работала.
Вероятно, мужчина с животиком им и являлся. Это я решила, судя по тону, которым девушка произнесла его имя.
Я не хотела вызывать лишние подозрения своим любопытством и ждала, пока девушка сама выдаст мне какую-нибудь информацию. Пауза затянулась, и через пару минут, когда тишина стала казаться ей гнетущей, она продолжила разговор:
– Они с Олегом казались такой хорошей парой, хотя… – на мгновение девушка задумалась, – это было просто видимостью.
Я внутренне напряглась, не показав, однако, вида. Неужели сейчас мне откроются истинные лица действующих героев? Но девушка неожиданно поднялась и начала медленно ходить по гостиной, не отдаляясь от дивана, на котором сидела я. Когда она пересекла ее в четвертый раз, я спросила:
– А почему вы так думаете?
– Что думаю? – хорошей памятью брюнетка вряд ли могла похвастаться.
– Ну, что идеальные отношения были только видимостью, – меня начинал раздражать тот факт, что я натыкаюсь на отчужденность окружающих меня здесь людей. Или на тупость, как в данном случае.
Брюнетка задумалась, пытаясь вспомнить, о ком она говорила. Этот процесс явно давался ей с трудом, и мне показалось, что еще чуть-чуть – и я услышу, как в ее очаровательной головке с тихим скрежетом ворочаются мысли.
– Не знаю, мне так казалось. Олег никогда не отличался верностью. У него были другие девушки, – произнося последнюю фразу, она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей, и зачем-то понизила голос, сведя его почти до шепота.
– А-а-а… – многозначительно протянула я и добавила: – С кем не бывает.
В этот момент в сумочке моей собеседницы призывно запищал сотовый телефон. Послушав несколько фраз, она жеманным голосом произнесла в трубку:
– Ну, Андрей, я же тебя просила…
Я поняла, что ждать больше нечего, и, порядком расстроенная недостатком информации, поплелась на поиски более разговорчивых объектов.
Спустя некоторое время, бесцельно слоняясь по коттеджу и периодически натыкаясь на незнакомых мне людей, я увидела наконец Дмитрия Александровича. Он так же бесцельно ходил, и на его лице читались тревожные мысли, которые не покидали убитого горем отца уже несколько дней. Я подумала о том, что надо дождаться подходящего момента, и повернулась, пытаясь остаться незамеченной. Но мой маневр не удался, Ильин меня окликнул:
– Таня, ты куда?
– Да так, изучаю планировку… – надо было сказать что-то ободряющее, но подходящих слов в нужную минуту, как всегда, не оказалось. «Недалеко же я ушла по уровню интеллекта от той дамочки в гостиной…» – мелькнуло в сознании. Я чувствовала себя не в своей тарелке.
– Не проголодалась еще? Можно перекусить, – от этих слов мой желудок проснулся и начал настойчиво напоминать о том, что позавтракала я давным-давно.
– Было бы неплохо, – пробормотала я и двинулась за Ильиным в сторону кухни.
Пока я уминала за обе щеки разные деликатесы, рискуя поправиться и не влезть в свою привычную одежду, Дмитрий Александрович смотрел на меня с какой-то отеческой заботой. Сам он даже не притронулся к тарелке. После обильной трапезы мне не хотелось даже думать, единственным желанием было забраться в уютное кресло и тихо подремать. Но подобное невозможно – такая уж у меня работа: пока преступник остается безнаказанным, покой мне только снится. Но мир не без добрых людей, и спустя несколько минут я уже сидела перед камином и вдыхала аромат великолепно приготовленного кофе.
Дмитрий Александрович расположился напротив, его грустные глаза были направлены на пламя. Решив совместить полезное с приятным, я осторожно попросила его рассказать историю семьи Ильиных. Он так долго молчал, что, прикуривая сигарету, я решила уже, что так молчаливо он мне в просьбе отказал, но тут Дмитрий Александрович тихо заговорил:
– Когда родилась Полина, я был практически никем. Но, увидев ее – такую крошечную, – понял, что надо менять свою жизнь. В те времена трудно было достигнуть больших высот, и все мои усилия оказывались напрасными. Через полтора года родился Кирилл. Я выбивался из сил, чтобы обеспечить семью хотя бы самым необходимым, но денег катастрофически не хватало, мы едва сводили концы с концами…
Ильин снова замолчал, полностью погрузившись в воспоминания.
Мне почему-то с трудом представлялась крохотная комната в какой-нибудь коммуналке, где развешаны под давно не беленным потолком детские пеленки. Вернее, комната эта мне представлялась очень отчетливо, но я никак не могла заставить свою фантазию включить в столь непрезентабельную обстановку Дмитрия Александровича с семьей. По поведению Кирилла, по его манере «держать марку» можно подумать, что он родился и вырос во дворце.
Я мысленно похвалила себя за казавшуюся неуместной любознательность – Ильин почувствовал необходимость выговориться, излить накопившуюся боль. И он продолжил рассказ:
– Галочка из-за многочисленных проблем стала нервной, постоянно срывалась, говорила, что больше так не может… Потом она потребовала развода, объяснив это моими неудачами. Я согласился, ничего иного не оставалось. Через месяц переехал в Ленинград – у меня там тетка жила, – устроился там, присылал алименты. А потом появилась возможность заниматься частным предпринимательством. Я стал зарабатывать больше, вкладывал деньги в перспективные проекты. В общем, когда я захотел перевезти семью к себе, Галина умерла… Болела она довольно давно, у нее был рак. Дети, еще маленькие, уже все понимали. Полина наотрез отказалась переезжать, считала, что я предал их, разрушил семью, бросил ее больную мать. Не знаю, что Галя говорила про меня детям, но только Кирилл согласился уехать. Я был рад и этому. А Полина осталась в Тарасове с бабушкой, моей мамой, тоже не захотевшей покидать город, где прожита вся жизнь. Немного погодя я купил им этот дом, в то время как раз началось строительство таких коттеджей.
За окном стемнело. За время монолога Ильина мне стало казаться, что я знаю Дмитрия Александровича очень давно, может быть, всю жизнь. Нелегкая у него судьба, ничего не скажешь. Богатые тоже плачут. И не только в бразильских сериалах. Такое ощущение, что Ильина всю жизнь преследует злой рок. Как только у него начинает все налаживаться, так тут же случается несчастье. Ильин то говорил, то замолкал, погружаясь в воспоминания. Я не нарушала священную тишину.
– Полиночка с детства была очень способной девочкой. Училась хорошо, друзей всегда было хоть отбавляй – она была общительной…
Он как будто специально повторял слово «была», делал на нем акцент, наверное, начиная осознавать, что дочку уже не вернешь. Судя по всему, Дмитрий Александрович не привык останавливаться и опускать руки из-за неприятностей. Даже таких серьезных, как чья-то смерть. Он понимал, что жизнь продолжается, уже смирившись с горем. Ведь у него остался сын, которого надо поставить на ноги, дать ему дорогу в жизнь. Сейчас я увидела совсем другого человека, не того, с которым познакомилась вчера. Передо мной сидела сильная и закаленная судьбой личность. Таким Ильин нравился мне больше.
– После окончания школы Полина, как говорится, расцвела. Вот тогда-то на нее и обратил внимание Андрей Долгов, директор того агентства, где она работала. Я думаю, ей не составило большого труда стать самой знаменитой моделью города – она была настоящей красавицей. Полина мне рассказывала об огромном количестве предложений, которые поступали из других агентств: московских, даже парижских. Но она была, можно сказать, патриоткой, не хотела никуда уезжать. Карьера модели ее, кстати, не очень интересовала, а деньгами я помогал. Так и осталась навсегда в Тарасове… С Ксюшей она дружила с детства – они всегда были, что называется, подружки не разлей вода. Ксюша и познакомила дочку с Олегом Никифоровым года два назад. Сначала он обратил внимание на Ксению, но потом так получилось, что влюбился в Полину. Они должны были пожениться через полтора месяца. Полина и платье уже заказала, только вот пошла в нем не под венец…
Снова воцарилась тишина. Было слышно, как горят, уютно потрескивая, поленья в камине. Я прикурила новую сигарету, сквозь дым разглядывая комнату. Она странным образом преобразилась. До такой степени, что создавалось ощущение оторванности от мира. Мне захотелось, чтобы Дмитрий Александрович тоже это почувствовал. Тихо вошла домработница и, почувствовав почти идиллическую атмосферу, захотела так же незаметно покинуть нас.
– Надежда Сергеевна, не стесняйтесь, проходите, – в голосе Ильина уже слышались повелительные нотки, но по его тону можно было заметить всю теплоту его отношения к этой женщине.
– Я просто хотела сказать, что все уже разъехались.
Дмитрий Александрович кивнул и поднялся с кресла.
Первым, кого я увидела, пройдясь немного по вечернему саду, оказался Кирилл. Он стоял возле разросшегося дерева, на котором виднелись первые несмелые листочки, и сосредоточенно о чем-то думал. Я позвала его – он вздрогнул от неожиданности, резко развернувшись ко мне всем телом. «Был бы ты, дружок, постарше лет эдак на десять, я бы, может, и увлеклась тобой», – подумала я и попыталась понять почему. Младший из семьи Ильиных был настолько же красив по-мужски, насколько Полина была красива по-женски. Было в нем что-то, пока еще не объяснимое для меня. Как раз это «что-то» одновременно и отпугивало, и привлекало. «Так, гражданка Иванова, полегче на поворотах», – внутренний голос не упустил возможности меня предостеречь. «Сама знаю, не маленькая», – огрызнулась я в ответ, а вслух сказала, подходя к Кириллу:
– Может, побеседуем?
– Легко, – небрежно бросил он.
Мы медленно побрели по аккуратно выложенным небольшими гладкими камнями дорожкам.
– Не мог бы ты мне рассказать, кто находился в доме в день трагедии? – я решила все-таки начать выполнение своей миссии.
– Да все, кто тут живет на данный момент: я, отец, Ксюшка, бабушка…
– А Никифоров? Его не было?
– А почему он должен был быть? – удивился Кирилл и тут же нашелся: – Олег приезжает, когда захочет. Может и в два часа ночи заявиться, если что-то надо, он же считается почти полноправным членом семьи. Когда ему сообщили… о трагедии, он довольно быстро приехал. Наверно, находился неподалеку. Вообще в доме мог присутствовать кто угодно – за день столько народу приезжало, всех не запомнишь. Да ты сама могла убедиться – у моей сестры было очень много друзей и знакомых.
«Надо же: живет, и ему все равно, кто в данный момент находится в его собственном доме. Странно как-то», – я задумалась. А потом довольно настойчиво попросила:
– А покажи-ка мне бассейн.
Кирилл недовольно хмыкнул. Вероятно, ему не хотелось идти туда, где утонула его сестра, тем более ночью после похорон. Но отказать мне он не решился.
Мы зашли в особняк. Бассейн располагался на первом этаже. Мы миновали какие-то хозяйственные комнатки и оказались в огромном темном помещении. Кирилл привычным движением включил свет, и я увидела место происшествия воочию. «Интересно, как могла утонуть взрослая, хорошо умеющая плавать девушка… без чьей-либо помощи? – я размышляла, осматриваясь. – Думается мне, в ближайшее время вряд ли кто-нибудь захочет воспользоваться басейном по его непосредственному назначению».
Пока я ходила вокруг бассейна в поисках чего-то подозрительного, Кирилл молча курил, наблюдая за мной сквозь дымовую пелену. Через некоторое время тоном уставшего родителя, которому надоело исполнять прихоти не в меру любознательного чада, он спросил:
– Ну, как успехи? Нашла что-нибудь подозрительное?
Меня почти взбесил его вид, которым он хотел показать, что я прониклась бредовой идеей его отца, а на самом деле ищу ветра в поле.
– Пока нет, но обязательно найду, – я сделала акцент на слове «обязательно», стараясь сохранить спокойствие. На самом деле мне хотелось сейчас как можно более грубым тоном кинуть ему в лицо: «Я что, тебе под ногами мешаюсь?» Естественно, я этого не сделала и вышла вслед за Кириллом через дверь, которую в начале нашего путешествия не заметила. Меня вдруг осенило: это же выход на улицу! И кто угодно мог зайти и выйти через эту дверь…
– Она закрывается снаружи или как?
– Да она вообще-то закрывается только на зиму. Здесь воров не боялись… И у Полины не было врагов.
«У всех есть враги, просто не каждому суждено об этом узнать», – подумала я как знаток в подобных делах. А вслух сказала:
– Получается, что особняк открыт и днем, и ночью, а вы даже не обращаете внимания на тех, кто здесь бродит? Вот это просто потрясающе!
Кирилл остался невозмутимым. Я прикурила сигарету и недовольно уставилась в какое-то окно. Ильин-младший тоже курил, прислонившись к дереву. Внутри у меня кипело негодование – тут даже целый отряд сыщиков ничего не найдет: никто ничего не знает, не видел, не слышал, а в это время каждый прохожий имеет свободный доступ ко всему, что в особняке находится. Нет, члены этой семьи либо поразительно наивные люди, либо что-то тщательно скрывают.
Через минуту, пока я размышляла, в комнате, окно которой я гипнотизировала, появилось какое-то движение. Сначала мне это не показалось подозрительным – мало ли кто может шастать на ночь глядя по «замку» Ильиных. Но, когда промелькнул лучик света, такой, как от обычного фонарика, я рывком отбросила окурок и кинулась в дом. Мысли судорожно сплелись в единый комок. Я остановилась посреди холла. «Куда бежать? Чья это комната? Как в нее попасть?» – вот только некоторые вопросы, которые посетили мою бедную голову буквально за секунду. Я рванула обратно на улицу за Кириллом и столкнулась с ним лоб в лоб в дверях. От такой встряски я понемногу пришла в себя.
– Да-а-а, Танечка, что-то у тебя нервишки пошаливают. Куда убежала-то? – прокомментировал он мои стремительные передвижения.
Но я пропустила его насмешку мимо ушей:
– Чья комната? Ну та, напротив которой мы стояли.
При моих словах Кирилл удивленно вскинул брови, глядя на мое встревоженное лицо. Представляю, какого он сейчас обо мне мнения.
– Полины, а что такое? – ответил Ильин-младший.
Я начала быстро подниматься вверх по лестнице, жестом пригласив его за собой. Он недоуменно повиновался. Я ворвалась в дверь: в комнате, само собой, никого не было. Конечно, надо было еще кофе попить, поспать, съездить куда-нибудь, а потом ловить злоумышленника. Слишком долго мы с Кириллом пытались найти общий язык там, в холле.
– Вот черт, ушел, – смущенно пролепетала я, боясь даже посмотреть на Кирилла.
Когда я повернула голову, что стоило невероятных усилий, то увидела ухмыляющуюся физиономию. Ситуация его явно забавляла.
– Ну что, все в порядке? – спросил Кирилл, но я даже не удостоила его ответом и с гордым видом прошествовала мимо.
«Села, как говорится, в лужу, Татьяна Александровна. Причем прямо с разбега», – тут же встрял внутренний голос. М-да, мне для полного счастья сейчас не хватало только его язвительных замечаний.
Спускаясь по лестнице обратно в холл, я увидела Дмитрия Александровича, который, судя по его виду, уже давно меня искал.
– Танечка, ты куда пропала? – спросил он озабоченным тоном. – Везде тебя ищу.
– Все, домой, на сегодня с меня хватит, – я даже не знала, кому мои слова адресованы.
– Я тоже так думаю, – за спиной раздался голос Кирилла.
Мне сразу стало стыдно перед Дмитрием Александровичем за свое недавнее поведение.
– Таня сегодня слишком устала, – ответил Кирилл на вопросительный взгляд Ильина-старшего. – У нас у всех был трудный день. Надо отдохнуть, набраться сил… Тебя отвезти?
Такое ощущение, что Кирилл пытается поскорее выпроводить меня из дома. Ну, если учесть мои недавние поступки, конечно же, показавшиеся ему неадекватными…
– Спасибо, я лучше вызову такси. Так будет лучше, – сказала я, доставая из сумки сотовый телефон.
В это время спустились Олег и Ксения. «И куда это они на ночь глядя собрались?» – подумала я и назвала в трубку адрес. А парочка, по-моему, не ожидала увидеть свидетелей своего ухода, потому что Олег пробормотал, будто оправдываясь:
– Немного прогуляемся…
Они поспешно удалились.
Такси подъехало буквально минут через пять. Попрощавшись со всеми, я с удовольствием подумала о своей родной квартире, о чашечке кофе и полноценном сне. Но не тут-то было! Буквально перед моим носом из подземного гаража вырулила темно-синяя «Ауди» и помчалась в направлении города. «Это уже интересненько», – подумала я и скомандовала водителю:
– За ними, но так, чтобы было незаметно, – и добавила: – Плачу вдвойне.
Водитель ухмыльнулся, но просьбу мою выполнил.
«Зачем Никифорову и Ксении понадобилось сегодня гулять в центре Тарасова? А может, между ними что-то есть? Это надо выяснить», – мысли мчались со скоростью такси. Водитель попался толковый – не давая обнаружить слежку, он ни на секунду не терял «Ауди» из виду, держась на сравнительно большом расстоянии. Наконец Никифоров остановил машину около элитной новостройки в самом престижном районе города. Ладно, потом выясню, кто в теремочке живет. Ну а сейчас – домой.