Вы здесь

Рыжая девушка с кофейником. Глава 2 (Анна Данилова)

Глава 2

ОЛЕЧКА ПЕРОВА

Логинов любил поесть, а это накладывало на жизнь Наталии, которая сама выбрала его в свои бой-френды, постоянную ответственность за его желудок. Она постоянно что-то готовила, варила, жарила и пекла. Правда, он как мог постарался ей облегчить жизнь в этом плане, купив необходимые электроприборы, при помощи которых Наталия научилась все делать достаточно быстро. Но даже с ними ей приходилось все время думать о еде. Словом, она попала в зависимость и теперь не знала, куда ей от нее деться. Было бы непонятно ее раздражение по этому поводу, если бы она нигде не работала и целыми днями смотрела телевизор и ела пирожные. Она действительно нигде не работала, уволилась из своей музыкальной школы по причине низкого заработка, но прочно заняла другую профессиональную нишу: вела частные расследования, за что получала такие деньги, которые позволили ей несколько раз съездить за границу, причем на два месяца. Она побывала в Латинской Америке и Европе, попутешествовала в свое удовольствие но, что самое удивительное, скрыла этот свой фантастический вояж от Логинова, сказав ему, что гостила у родственников в деревне. Это была самая чудовищная ложь, какую она позволила себе по отношению к нему.

Но после путешествия ее мировоззрение настолько изменилось, что ей все сложнее и сложнее стало понимать этого патологического альтруиста, каким был Логинов. Его полное равнодушие к деньгам, к этому источнику свободы и наслаждений, убивало в ней то чувство глубокого уважения, которое заставляло раньше смотреть на него снизу вверх и «открыв рот» слушать каждое его слово. Но исчезнув, оно не грозило послужить причиной их разрыва, напротив, Наталия как бы расслабилась и стала воспринимать своего друга просто как мужчину, с одной стороны, и человека, способного помочь ей в трудную минуту, с другой. Кроме того, они постоянно вели какие-то параллельные расследования, что очень сближало их. И все же так дальше продолжаться не могло: в смысле ведения домашнего хозяйства. Попадались весьма сложные и запутанные дела, которые требовали постоянного отсутствия Наталии дома. Но Логинов существовал, его надо было кормить, а для этого надо было, естественно, готовить. Готовить, значит, тратить драгоценное время. И тогда Наталия решилась на эксперимент и взяла на испытательный срок Соню, двадцатилетнюю смазливую девицу, которая потрясающе готовила. Она познакомилась с ней на вечеринке, устроенной Арнольдом Манджияном, другом и коллегой по работе Логинова, куда была приглашена и Соня, но только не в качестве гостьи, а повара. Без образования, она тем не менее готовила просто изумительно, но это, однако, не сыграло роль в обольщении Арнольда, на что она очень надеялась. Соня получила свои деньги и исчезла.

Но ненадолго, потому что узнала от общих знакомых о

том, что ее разыскивают в связи с работой. А разыскивала ее как раз Наталия. Она сама пришла к Соне домой и объяснила, что от нее потребуется в случае, если она согласится на них работать. «Чтобы в доме всегда было много вкусной еды, во-первых, чтобы велся журнал по элементарной кухонной бухгалтерии, во-вторых, и чтобы вести себя так, словно тебя в доме нет.» За все это ей обещали хорошо платить. Соня, которая маялась без работы уже полгода, с радостью согласилась. Тем более, что она имела право питаться в доме и иногда, если потребуется, ночевать. Для этого имелась небольшая темная спальня позади прихожей.

Логинов поначалу ничего не замечал, воспринимая присутствие Сони в доме, как очередную «клиентку» Наталии или просто блажь. Он уже привык, что в этой квартире постоянно кто-то от кого-то прячется. Если бы он приходил домой засветло, то увидел бы Соню стоящую у плиты, но так, как он возвращался очень поздно, то заставал ее либо уже спящую на диване в гостинной или же не видел ее вообще, поскольку она спала в «маленькой» комнате.

Он ужинал вдвоем с Наталией, уверенный в том, что все салаты и закуски приготовлены ее руками, и весьма удивился бы, узнав, что это не так и что в доме, практически, живет еще один человек.

***

Соня открыла ей дверь и сказала, что обед готов, а она сама собирается пробежаться по магазинам и навестить свою тетю, которая живет на окраине города. Она говорила быстро, немного картавя, и между делом подкрашивала ресницы перед зеркалом. И только когда подняла голову увидела покрасневшие глаза Наталии, замерла, опустив руки:

– Что с вами?

– Ты же Полину знала… Полину, такую ражую, громкую и веселую?.. Которая была у нас несколько раз… одноклассница…

– Конечно. Такую трудно забыть или не обратить на нее внимания. Огонь, а не женщина. – Соня вопросительно подняла брови и провела несколько раз расческой по волосам. – А что случилось? Ее бросил мужчина?

И Наталия подумала, что очевидно для Сони, как и для многих других женщин – именно этот факт считался бы самым большим несчастьем, которое только может обрушиться на голову.

– Нет, она погибла…

– Погибла? В катастрофе?

– Да нет, она упала с крыши… – и она в двух словах рассказала ей о трагедии, разыгравшейся на улице Мичурина.

Впечатлительная Соня, забыв о своих планах и визите к тете, села, обняв плечи и задумалась. Вспомнила Полину и то впечатление, которое та произвела на нее своим внешним видом: высокая, гибкая до гуттаперчивости, она ходила пружиня по полу босыми стройными ногами и любила смотреться в зеркало… На ее шикарные рыжие волосы Соня подумала, что это парик, но потом, приглядевшись повнимательнее, восхитилась, увидев, что они настоящие и, причем, некрашеные.

– Он ей что-то сказал, – вдруг сказала она, представив себе, ЧТО могло произойти на крыше. – Уверена, что он ей что-то сказал, чего она не вынесла, разозлилась ужасно. Скорее всего речь идет об измене. Ничто не может так разозлить, как измена.

Наталия промолчала, потому что Соня почти прочла ее мысли.

– Ты, кажется, куда-то собиралась? – она очнулась от своих невеселых мыслей и как могла улыбнулась Соне. – Иди. Что у нас сегодня на обед?

– Блинчики, как вы заказывали, и суп. А еще кое-что, я придумала сама… К чаю.

– Сегодня я наверняка скажу Игорю Валентиновичу, КТО здесь

у нас все готовит… А то он ведь так и думает, что это я… А я просто бездельничаю…

Соня, которая тоже пришла в себя после такого ужасного известия, уже стояла одетая на пороге и собиралась попрощаться, как вдруг вспомнила:

– Ой, чуть не забыла… Вам звонила Сара. Она просила передать, что сегодня после обеда к вам должен зайти какой-то Перов. А в восемь часов вечера – женщина по имени Анна Петровна. Я записала все в блокнот, как вы и велели, он возле телефона, на столике… ну, я пойду?

Она ушла, а Наталия села на кухне и стала вспоминать Полину и все то, о чем они разговаривали с ней в последнее время. Она закрыла глаза, откинулась на спинку стула и словно увидела Полину, живую и пахнувшую розовым маслом, которое так любила…

« – … Я знаю, тебе интересно узнать, как я живу там, в Москве… Это всем интересно узнать, но я пока промолчу… Если ты думаешь, что мне стыдно, то это не так. Далеко не так. Я уже не та девушка, которая продается за двадцать немецких марок в ресторане и обслуживает клиента прямо в кабинке, не обращая внимание на официанта и присутствующих женщин… У меня своя клиентура… Да и вообще, я скоро, возможно, уеду насовсем…

– Куда? В Москву?

– Да нет, ИЗ МОСКВЫ…»

Они говорили на кухне. Была ночь, Логинов уже спал, а Соня принимала ванну. Наталия так и не поняла тогда эту фразу: «… из Москвы…» Но куда? За границу? Она что, собиралась замуж за иностранца? Хотела повторить маршрут знаменитой «интердевочки»? А почему, собственно, и нет? А что, если ей повезет и она будет счастлива там, в другом мире?

И еще она пожаловалась на здоровье, сказала, что «все врачи идиоты, им только людей доверять…»

Что касается жениха, то она говорила о нем мало, словно боялась расплескать счастье, которое переполняло ее при мысли о том, что она скоро выйдет замуж. Стоп. Но если она собиралась выйти замуж за… как его там звали? Гуров? Да, Полина почему-то не называла его по имени. Гуров и все.

Так вот, если она собиралась выйти замуж за Гурова, тогда откуда же это таинственное «… ИЗ МОСКВЫ?» С кем она намеревалась покинуть страну? Может, с Гуровым?

Она открыла блокнот и записала: «Гуров – узнать ВСЕ!!!»

И в этом ей поможет Логинов, Сапрыкин и Арнольд. Они все должны помочь ей узнать о нем все… Если уже не узнали.

Дальше. Что же дальше?

В дверь позвонили. Наталия вспомнила про Сару и поняла, что наконец-то явился клиент, впервые за последний месяц. Клиент – это новая работа и новые деньги. А деньги, это предполагаемая поездка в Тунис. Или проще, в Бухару. Хотелось экзотики, жары, пряностей и фруктов. «Только без Логинова… Только без него…»

Она открыла дверь и увидела перед собой высокого человека в очках.

– Я, наверно, к вам… Вам Сара звонила?

– Проходите, пожалуйста. – она впустила мужчину в прихожую, мгновенно отметив его испуганный взгляд, так хорошо знакомый ей, свидетельствующий о чрезвычайном волнении. И как бы в подтверждение этому он сказал, снимая зачем-то очки и близоруко щуря глаза: – Вы – моя последняя надежда.


***

– Значит, говорите, что ваша дочь исчезла около пяти дней

тому назад?

– Да, она ушла из дома 10 июня в семь часов вечера, и больше мы ее не видели. У нее была встреча с каким-то молодым человеком, его зовут, кажется, Сергеем…

– А вы не знаете, где они должны были с ней встретиться?

– Нет. Я мало что знаю о ее привычках, Оля очень замкнутый человек, скрытный…

– Она что, и матери своей ничего не рассказывает?

– Раньше, когда еще училась в школе, рассказывала. Они вообще были подругами, а потом… потом у нас с женой

– Она и сейчас живет с ТЕМ мужчиной?

– Нет-нет, она возвратилась буквально через неделю, у нас с ней был серьезный разговор…

– … и вы простили ее, ведь так? – Наталия смотрела на этого симпатичного тихого человека, и ей было нестерпимо жаль его: вот бы ей такого терпеливого и понимающего мужа. А вслух сказала: – А ваша дочь – нет. Я угадала?

– Да, вы совершенно правы. Поверьте, я не настраивал Олю против Татьяны, это не в моих правилах, она сама все решила… Она словно вычеркнула ее из НАШЕЙ жизни. Она мне прямо так и сказала. Представьте, она утром, проходя мимо матери, даже не смотрела в ее сторону. И завтракала только после того, как Таня уходила на работу. Но если вы хотите спросить меня, не связано ли ее исчезновение с ее отношением к матери, то я могу вас уверить: нет, нет и еще раз нет. Она не такой человек, чтобы уйти из дома и даже не позвонить…

– Она любит вас…

– Да, наверное…

– А почему вы не обращались в милицию?

– Разве я похож на отца, который не обращается в милицию, когда у него пропала любимая и единственная дочь?

– Нет, извините, вы не похожи на такого отца… А что вам сказала обо мне Сара?

– Все, – он опустил голову. – Мы с ней старые друзья. Еще по университету. Она хорошо знала Олю, хотя Оля никогда не ходила в «Кристину», считала, что ей еще рано…

– Сколько лет Оле?

– Девятнадцать. Она закончила второй курс биофака.

– У вас есть ее фотография?

– Да-да, конечно…

У Перова было вытянутое бледное лицо с водянистыми голубыми глазами, редкие волосы и большие красные уши. «Электронщик, умница, несчастный человек.» Представляясь, он сказал ей, что работает в физической лаборатории. Наталия уже слышала об этой лаборатории и даже читала в газетах: недавно они получили большой заказ от финнов. Может, исчезновение девочки связано с работой ее отца?

– Мне нужны все ваши координаты, телефоны, адреса и прочее… И все, что касается вашей жены. Кстати, она знает, что вы сейчас здесь? Что вы рискнули обратиться к такому узкому специалисту, как я?

– Да… – он несколько замялся и покраснел, – понимаете, моя жена не верит в такого рода вещи… Она реалистка и надеется только на милицию.

– А вы – нет?

– Я? Я уже не надеюсь увидеть ее в живых и приготовился к самому худшему. Поймите, я знаю свою дочь… Если ее нет, значит, она НЕ МОГЛА вернуться домой. ФИЗИЧЕСКИ. Иначе я бы знал, где ее искать. Даже если бы она встретила мужчину и, предположим, уехала с ним, пусть даже и на край света, она бы позвонила мне оттуда и сказала, чтобы я не волновался… Поэтому теперь, когда я переполнен страшными предчувствиями, мне необходимо будет увидеть того, кто убил мою девочку…

– Но почему?.. Откуда такая уверенность?!.. – попробовала возмутиться Наталия, но встретила ТАКОЙ взгляд Перова, что опустила голову: она поняла, что он действительно приготовился к самому худшему и что теперь жаждет мести… Интуиция – это высший пилотаж нематериальной сущности.

– Хорошо, я сделаю все, что смогу… Я сама позвоню вам…


***

Он ждал ее у подъезда. Знал, что она появится примерно около семи. Потому что в восемь начинается последний сеанс фильма «Зеленый театр». Эта ненормальная ходила на этот фильм уже в течение трех дней, всегда в одно и то же время. Вместе с долговязым типом в клетчатой рубашке.

Он видел, чем они занимаются в кинотеатре на последнем ряду, и его тошнило от их приторной нежности, этих поглаживаний коленей, от мокрых поцелуев, звуки которых доносились до него.

Ему нужно было, чтобы она хотя бы на какое-то время осталась одна. На улице или, еще лучше, в кинотеатре. Там, как раз перед зрительным залом, есть такой закуток, завешанный красной бархатной портьерой, где они могли бы уединиться.

Как сделать так, чтобы девушка (а он прекрасно знал, что ее звали Ольга Перова) села к нему в машину?

Когда она вышла, он стоял возле подъезда.

– Мне нужно с вами поговорить, – он подошел к ней и посмотрел прямо в глаза. Он знал, что красив и должен понравиться Ольге. – Я слежу за вами.

– За мной? – она была удивлена и слегка напугана. Но с другой стороны, она была женщиной, а потому почувствовала всем нутром, что рядом с ней находится мужчина, который мог бы сделать ее счастливой. Это заложено в каждой женщине. Все женщины – охотницы. Даже замужние смотрят по сторонам в поисках потенциального спутника жизни. Очередного спутника жизни. Женщина – она как планета, которая может сорваться в один прекрасный день со своей оси и умчаться, раствориться в пустоте… И чтобы этого не случилось ей необходим спутник. Пусть даже и на одну ночь.

Он презирал женщин.

– Вы уже три раза были на «Зеленом театре». Я заметил вас… Вам так нравится Веселовский (он имел в виду режиссера-постановщика фильма; эту фамилию он запомнил совершенно случайно, когда ему пришлось просидеть весь сеанс, наблюдая за этой сексуально озабоченной парочкой)?

– Да нет… Не то, чтобы очень… – она казалась растерянной, однако, стояла рядом и делала вид, что никуда не торопится.

– Я понимаю, это прозвучит по-идиотски… Но вы мне очень понравились. Давайте с вами встретимся… Хотя бы завтра. Черт с ним, с этим режиссером… Вы, наверно, уже догадались, что это был просто предлог… Ну так как?

Он видел, как она заколебалась, как пламя свечи на ветру. Глупая курица. Хотя и хорошенькая.

– Я спешу, – сказала она неожиданно, вспомнив очевидно горячие и влажные ладони своего ухажера, который, истекая плотоядной слюной, уже ждал ее где-нибудь неподалеку, чтобы увлечь за собой в кинотеатр и потискать в темноте. Ублюдок.

– Если хотите я вас подвезу, но только с условием, что вы сами назначите место встречи и время… Не отказывайте мне… Я вас очень прошу…

Она оглянулась, словно хотела увидеть кого-нибудь, у кого можно было посоветоваться на этот счет: сесть в машину к незнакомому мужчине или нет? Ей льстило то, что он подошел к ней, к закомплексованной угрястой девочке в дорогом новом костюме с короткой юбкой, которая никого в своей жизни, кроме такого же неопытного и изголодавшегося по ласке парня, еще не знала. Да и его знала только по губам и рукам, не больше…

Она подняла голову и встретилась взглядом с темными большими глазами.

– А если увезете куда-нибудь? – неуверенно и как-то по-детски сказала она, чувствуя, что ноги сами понесли ее к машине.

Она не помнила как садилась в машину. В ушах у нее гудело от нахлынувших чувств. Она никогда в жизни не сидела рядом с таким красивым молодым парнем, да еще в такой шикарной машине.

Он лихо развернулся, и машина стремительно выехала со двора.