ВЕРДЕРЕВСКИЙ Д. Н., контр-адмирал, 4.11.1873 – 22.08.1947
Контр-адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский был в 1917 году командующим Балтийским флотом, а также морским министром военного флота во Временном правительстве России. После Октябрьского переворота он пытался сотрудничать с большевиками, но позднее уехал в эмиграцию и жил в Париже. После победы России над Германией в 1945 году, в пору эмигрантского советско-патриотического подъема, адмирал, вместе с другими русскими собратьями-масонами, пошел на прием к советскому послу, потом принял советское подданство и получил советский паспорт.
Советский посол Богомолов предупредил новых «советских патриотов», что поездку в Советский Союз еще надо заслужить. Адмирал Вердеревский уехал незадолго до смерти в Советскую Россию и даже сумел вернуться.
– Вероятно, заслужил, – сказал мне по поводу этой поездки почтенный эмигрант, герой войны Н. В.
В масонской ложе «Юпитер» и в мастерских русских высших степеней брат Д. Н. Вердеревский занимал высокое положение. В период его командорства в этих мастерских (в 1945 году) были возведены в 33-ю степень Г. Н. Товстолес и И. А. Кривошеин, требовавший во главе своей группы немедленного перевода всей масонской работы в сталинскую Россию, где масонов не могло ждать ничего, кроме нар в лагерях ГУЛАГА (оба названных выше масона вернулись в Россию и изведали лагерей). Д. Н. Вердеревский (вместе с П. А. Бобринским) поддерживал просоветские усилия великого командора Русского особого совета 22-й степени брата Н. Л. Голеевского. Вне ложи Голеевский занимал удобное положение сперва русского военного атташе в США, а затем и секретаря американского консульства в Париже. Это он вел в апреле 1945 года переговоры с советским послом Богомоловым. В чисто «провокационных целях» перевода масонства в сталинскую «свободную» Россию еще в начале 30-х годов разобрался брат М. А. Осоргин, а позднее разобрался даже и вполне благожелательно настроенный к тогдашним Советам брат П. А. Бурышкин, который писал:
«Хотя авторы идеи о возвращении масонства на родину и утверждали, что они стоят вне всякой политики и действуют только во имя чисто масонских и чисто посвятительных идеалов, но их просоветские симпатии и их деятельность в союзе «советских патриотов» секрета не представляли».
Продолжая свой анализ деятельности братьев-масонов, П. А. Бурышкин дает свое объяснение популярности сталинского режима среди видных деятелей нескольких эмигрантских движений:
«Вместе с тем, почти все они были известны как люди весьма правых убеждений, как монархисты и даже не конституционные монархисты. Один из них, правда, задолго до вступления в масонство, участвовал в монархическом съезде в Рейхенгалле, собравшем немалое число русских черносотенцев, другие – опять-таки задолго до войны – «симпатизировали» авторитарным режимам Гитлера и Муссолини и, во всяком случае, пытались проповедовать «объективное отношение» к оным. Демократические принципы для этих людей значения не имели, что и позволило им с большой легкостью отказаться и от масонской сущности».
Что касается «масонской сущности», то это дело непростое. За год до своей смерти, памятной весной 1946 года великий масон Вердеревский, разглядевший «Высшее Начало» в опутанной колючей проволокой сталинской России, произнес в ложе «Юпитер» свой знаменитый доклад о «посвятительном мире» масонской истины:
«В мире же посвятительном, наоборот, все зиждется в конечном итоге на Абсолюте и в нем находит свое оправдание и смысл. Великий Свет, блеснувший при посвящении, призывает масонов искать Высшее Начало во всем. Символ есть знак, при помощи которого вольные каменщики прозревают присутствие Великого Архитектора Вселенной не только в мире духовном, но и в явлениях повседневной, будничной действительности. Поэтому масонство пользуется для своего посвятительного действия символическим методом и на нем строит свои ритуалы и обряды».
А год спустя автор этого сообщения, которое привело в восторг его масонских братьев, покинул наш несовершенный мир и ушел на Восток Вечный. 9 октября 1947 года в Париже состоялось траурное собрание памяти Вердеревского, на котором один из видных лидеров зарубежного русского масонства С. Г. Лианозов объявил, что «русское масонство лишилось признанного вождя», а брат Д. Н. Ермолов напомнил, что «брат Дмитрий Николаевич горячо верил в близость морального и духовного оздоровления человечества…».
Чтобы не приходить в отчаяние от всего этого красноречия, можно вспомнить один из выводов, к которым приходит современный историк русского масонства А. И. Серков, цитирующий по этому поводу книгу брата М. А. Осоргина о «северных братьях»:
«В подавляющем большинстве случаев масонское посвящение не изменяло людей, т. к. «большинство вступает в ряды Братства по естественному любопытству и по влечению к таинственности». Историк А. И. Серков завершает фразу Осоргина с большой трезвостью: «…не говоря уж о корыстных целях».