Русский агент-инопланетянин. Глава вторая. Отпуск (Михаил Мещеряков)

Глава вторая. Отпуск

Космические коты-путешественники исчезли. Я, как прежде, сидел у успевшего стать мне родным косяка. В полном офигении переваривая только что произошедшее. Толстые, счетверенные и ушестерённые колонны баксов и прочей инвалюты, по-прежнему подпирали потолок, никуда не собираясь исчезать.

– Видимо благодаря Дэхе, – пробормотал я, – с чего бы инопланетянам одаривать какого-то левого хмыря, рискуя спалиться.

– А почему бы и нет? – выразил своё мнение Мася. – Они, что, своё тебе подарили? Сделано из химических элементов нашей планеты. А Земля им до лампады, это же не их ресурсы.

– Ну, всё равно… – не унимался я, – сто пудов где-то здесь должен быть кидок. Надрываться, что-то колдовать или материализовать там… Ради чего? Произвести на «дикаря» впечатление?

– Что вы дикари они не говорили. Просто утверждали, что у вас тупиковый путь развития, а вообще, в целом, считали, что у людей очень высокий потенциал. Ты, кстати, вспомни эти рожи! По ходу у них в менталитете все хвастуны страшные. Типа наших горцев. Они перед кем угодно выступать будут. Натура такая.

– А наши-то, наши, … – я задумчиво хмыкнул, – написали, на придумывали, наснимали чушь всякую. Ужастиков нереальных. Пришельцы, войнушки, порабощение человечества. Отважные герои, спасающие Землю в последний момент. А тут на тебе… Прилетела шайка котов, покрутилась, улетела. Но след оставила! – я с приятностью повернул голову к баксам.

– Да фигня все эти измышления, – продолжал демонстрировать аналитический склад ума Мася. – Тупо вспомни историю Земли. Или не тупо, а то не вспомнишь. В каменном веке, в древние времена, в средние века, кто кого хотел, тот того и колбасил. И никому до этого никакого дела не было. Лишь бы их не трогали. Или даже вообще не знали об этом. В девятнадцатом, начале двадцатого века уже слегонца попискивали, начали более внятно создавать коалиции, но все равно, кто что хотел, тот, то и творил. Потом Великая Отечественная, следом появился сдерживающий фактор, – атомная бомба. И всё. Глобального чего-то уже вряд ли допустят. Мелкие войнушки пока ещё вспыхивают то тут, то там. Но это до поры, до времени. Скоро и их не будет. Почему ты думаешь, что в галактическом масштабе обстоит иначе? Если человек ещё только чапает по направлению к разумному и мирному планетному сосуществованию, то те, кто носится меж звезд, уже давно этот путь прошли. По любому. Самых крутых нет и не может быть в принципе. Обязательно найдется кто-то ещё более крутой, который даст по голове предыдущему крутому.

Мася зевнул и объявил:

– Устал я от вас. Наших и нездешних. Бродите здесь, беспокоите приличных котов. Пойду, посплю.

И он величаво удалился по направлению к залу.

Я тоже наконец-то поднялся. И тут же обнаружил, отсутствие на полу кучки подаренных мне автомобилей. Точнее пачки различных документов, которую разглядывал штурман. На месте былой стопки почему-то сиротливо валялось старенькое СТС, от моего автомобиля Тойота Хайс Региус.

«Ну, вот, … всё-таки кинули… – горько подумал я. – Наверняка телефон и Хранитель тоже подделка. Китайцы, поди, инопланетные. Скорей всего и баксы через час в глину какую-нибудь превратятся… Как в сказке про Золотую антилопу».

Забрав с пола часы и телефон, уселся за кабинетный стол, и начал рассматривать внезапно полученные артефакты. Телефон был весь пипец и тяжелый. В круговую отделанный золотом, какими-то блестяшками, и вообще выглядел вызывающе респектабельно. Часы тоже, из белых когда-то успели стать золотыми. В размышлении как бы все это дело проверить, я немедленно позвонил Йосе. Вариант был беспроигрышный. Недели две назад он уехал в Америку. Туристом. Прибыть обратно, должен послезавтра. В данный момент, однозначно находится где-то там. Свой телефон Йосич оставил дома, а номер, который у него с собой, я не знал. Не имея ни малейшего представления, как звонить по инопланетной штуковине, просто взял телефон в руку, не поднося ко рту, буркнул: «Йосю!», – и нажал пуск. Не удосуживаясь сообщить ни имя, не фамилию абонента. Просто назвав кличку своего друга. После чего поднес трубку к уху, на всякий случай произнёс «Алё?», – и тут же услышал Йоськино: «Миха, ты, что, дурак?! У нас четыре утра, между прочим!».

Следом понеслось офигевшее и уже проснувшееся:

«А ты как этот номер узнал? Его вообще ещё никто не знает, я его вчера вечером купил! Вот ты на бабки попал! Знаешь, сколько минута стоит? А что твой номер не видно? По скайпу, что ли звонишь? Какая слышимость офигительная!»

Слышимость действительно была от винта. Четко, ясно, ни тихо и не громко. Почему-то сразу же понималось, что если даже вокруг меня, плотно обступивши, будет работать бригада отбойных молотков, – качество слышимости не изменится. Ни для меня, ни для абонента.

Ляпнув Йосе что-то невразумительное: типа «Эксьюзми, сэр», – я отключился. Надо же… первое, пробное использование инопланетной техники, и сразу же такой прокол… Нужно было для верности взять у Нины Павловны Йоськин номер, или хотя бы не говорить своё «Алё». С таким качеством связи, абонент опознал меня с первой буквы. Ладно, ничего страшного. Ну, расскажет мне дружище, как «однажды в Америке» его разбудил какой-то «америкос». В четыре часа утра, моим голосом.

Прокричав мысленно крылатую фразу Матроскина: «Ура, заработало!», взял в руки часы. Они тоже были невероятно авантажные и солидно тяжеленькие. Я покрутил их в руках, и осторожно надел.

Ощущения передать довольно-таки затруднительно… На какой-то миг мне показалось, что комната расширилась, а в ушах зазвенело. Потом я понял, что просто стал по-другому видеть и слышать. За последний десяток лет, привык к чуть сглаженному и расплывчатому мировосприятию. Вызванному обычным, возрастным изменением зрения. Впрочем, не смотря на мои былые сто процентов, – такого классного зрения у меня не было никогда. Я видел всё! И маленькое, и малюсенькое, и близкое, и далекое. И быстро мелькающее, и неподвижно стоящее. Всё, всё, всё, и даже больше!

То же самое касается слуха. Никакого звона в ушах, разумеется, не было, просто я вдруг услышал, как кто-то работает перфоратором, за подъезд отсюда, как трахается сосед двумя этажами ниже, как дворник на улице посылает по матери жильца нашего дома, высыпавшего свой мусор мимо урны. А заодно и всех жильцов, всех домов, которые только существуют в этом бренном мире. И целую кучу самых разных, но до этого мне неслышных мелочей.

– Ни фига себе… – пробормотал я счастливо.

Сухой и обезличенный голос где-то у меня в голове, предупредительно проинформировал:

– Зрительные и слуховые центры у Вас не были как-то повреждены или деформированы. Обычная врожденная и частично возрастная расфокусировка. Это можно было сделать достаточно быстро. Плюс технические загрязнения и напластования, для чистки которых потребуется какое-то время. Несомненно, что через несколько минут Вы будете видеть, и слышать намного лучше.

Голос был не то что б механический, но какой-то блёклый, бесполый и до ужаса монотонный.

– Ты кто? – «спросил», заранее зная, что услышу.

– Я Ваш робот-хранитель ZX – 9029659399, – снова послышалось в голове.

– Как дела, дружище? – мысленно произнес я, стараясь, чтобы мой «голос» звучал наиболее доброжелательно.

– Моё функционирование нормально, – так же монотонно отбарабанил в мою голову Хранитель.

– Я не в том смысле. Я спрашиваю, как настроение. Доволен ли носителем? Или наоборот, огорчен, что тебе такая развалина попалась. Как вообще жизнь?

– Удовлетворен тем, что в моем функционировании, сразу же появился смысл и польза. Не пришлось долго лежать на складе, ждать, когда кому-то потребуется обслуживание Хранителя.

– А разве Пикш произвел тебя не только что? Я думал, что ваши изготавливают какое-то оборудование по мере надобности.

– Не всегда. Иногда что-то заготавливают заранее. Например, когда космонавты уходят в дальний рейс, врач в любом случае изготовит несколько Хранителей. Просто на всякий случай. Особенно если возможны пассажиры. Мало ли что… Произвести что-то все равно немного дольше, чем телепортировать со склада.

– И давно тебя Пикш материализовал?

– Прямо перед отлетом. Мне повезло. Склад был пустой. Штурман Пикш, опаздывая, произвел одного меня. На вашей планете сразу же нашелся пациент. Чаще всего можно оставаться невостребованным очень долго. Форс-мажоры бывают крайне редко.

– Слушай, а что ты такой деревянный? Ты вообще, мальчик или девочка?

– Можете обращаться ко мне в любом роде, как Вам будет удобнее. Хранители созданы для наибольшего комфорта своих хозяев.

– Дружище, на хрена такое самоуничижение? Ты же отличный парень! Вон, какое зрение мне забабахал, буквально сразу же, за секунды. Я тебе не хозяин, а носитель и пациент. Грубо говоря, твоя постоянная обуза. Если бы знал, родной, как наши, земные врачи, своим пациентам хамить умеют… А ты, за свои же шанежки, ещё готов и терпеть меня, как господина и повелителя. Зачем?

– Так я же робот! Положено так. Меня для этого и создали.

Мне показалось, что монотонный голос в моей голове чуточку изменился в лучшую сторону. В нем начали появляться какие-то интонации. Мне даже представилось, что при ответе на мой вопрос, он недоуменно пожал плечами.

– Положено-наложено… Вот и у нас покладено на все клятвы Гиппократа. А ты знаком с историей о прошлых Хранителях? По образу и подобию которых тебя изготовили.

– Конечно. Я знаю всю историю цивилизации Кьоеш. В том числе, тот период, когда они дружили с Помощниками Бога.

– А ты хотел бы, стать таким, как они?

– Конечно, нет.

– Почему? – я очень удивился.

– Для нас, роботов, те Хранители – Боги. Как можно хотеть стать Богом?

– А просто моим другом, ты хотел бы стать? Хранителем, врачом и другом.

Голос на мгновение помедлил, а потом произнес:

– Очень. Только не знаю, сумею ли.

– Ещё как сумеешь! Никаких сомнений! Ну, давай, что ли знакомиться: тебя как зовут?

– ZX – 9029659399

– Стоп! Так не пойдёт. Какое имя тебе нравится?

Мой будущий друг снова помедлил и сказал:

– ДЖОН ДЭВИС.

– Оба-на… Что ж… Наши желания совпали… Ну, здравствуй, Дэха!

Если честно, я разволновался. Ведь я очень любил Дэсю, и расстался с ним навсегда. В этот момент мне показалось, что прошла уже вечность. Даже слёзы на глаза навернулись. Было очень стыдно, я же не один, с Хранителем. Можете себе представить мою радость, когда я услышал в голове живой Дэськин голос:

– Да плачь, Батя, не стесняйся! Я здесь тоже реву, как белуга, чего уж там…

Это был он и никто другой. Его голос, его лексикон, и его интонации. Как в былые времена.

– Старик, ты прекрасно копируешь своего, ну, прототипа что ли…

– Какого там прототипа, он для меня тоже Батя, – звучно шмыгнул носом мысленный собеседник. – Видишь ли, … мы, Хранители, начинаем себя осознавать и мыслить сразу же, как появились на свет. А не после того, как для нас находится Носитель. Так что при всех этих ваших перипетиях я присутствовал. Очень мне Дэся понравился. Ну, я и отсканировал его для себя. Это, конечно, не шибко хорошо. Использование профессиональных возможностей в личных целях. Я как бы украл в библиотеке интересную книжку. Заодно уж выдам и тебе заслуженный комплимент: Дэхой я заинтересовался после того, как интернет ваш на себя качнул.

– Пардон, не понял? Как это «интернет на себя качнул»? Ты наверно хотел сказать «подключился к интернету», – встрял, я, не удержавшись.

– Я что хотел, то и сказал. У вас же есть термин «скачивать с интернета»? Ну, а я скачал в себя весь ваш интернет. Всю информаху, содержащуюся в земной сети. Ну и вновь поступающую складирую, конечно.

– Это какая же у тебя, Дэся, теперь память? – слегка офигел я.

– По земным меркам, объем моей памяти бесконечен. По нашим, впрочем, тоже. К тому же я могу, увеличивать свой объем по мере необходимости.

– Круто! Ну, продолжай, ты не закончил свой комплимент. Это ужасно интересно услышать похвалу от Дэхи.

– А что там непонятного? Залез в ваш сайт, прочитал твои байки про Дэвиса, захотелось узнать все эти события со стороны так сказать виновника торжества.

– Грубо говоря, ты скачал в себя и всего Дэху? Всю его личность целиком? А это этично? Узнать все самые интимные вещи о каком-то индивидууме? Может он хотел бы утаить какие-нибудь подробности… Не красящие его, в конце концов, просто постыдные. Мало ли что, кто-то не захочет показывать посторонним. Будь ты хоть сто раз роботом. Человек, ну или там кот, может стесняться кого угодно, хоть таракана.

– То, что он не захотел бы показывать, я и не знаю. И не от сканируемого это зависит. Даже если он даст «добро» и скажет: «Валяй, Хранитель, узнавай обо мне любые гадости!». Я все равно в запретные темы не влезу. Срабатывает подсознание. Если ты в чем-то, хотя бы мельком сомневаешься, … то на эти «файлы души» ставится ментальная защита. Автоматом. Без твоего участия. И ничего тут не поделаешь. Без специальной обработки это не снять. Сканированием не прочитаешь.

– О! Это уже лучше! А то я слегка волновался. Что ты будешь знать всю мою подноготную.

– Напрасно нервничал. У тебя тоже полно «закрытых файлов», которые я никогда не узнаю. Кроме того, ситуации бывают разные, и если от тебя когда-то пойдёт малейшее смущение по отношению ко мне, какая-то неловкость, – я отключусь на время. Тоже, кстати, автоматом. Хочу я того или нет. В программе заложено.

– А если, пока я буду тебя стесняться, мне кто-то дубиной по башке навернёт? – поинтересовался я.

– Исключено! – «ухмыльнулся» Дэха. – Опять же автоматически. Запрограммировано мгновенное включение и реагирование на опасность.

– Сходи в сортир и плюнь пластмассой! – вдруг предложил Дэвис, прерывая наш захватывающий разговор.

– Кем?

– Облицовку, говорю, свою фронтальную с четырех зубов выплюнь, – объяснил Дэвис.

– Па-да – а-ж-жи, – зашамкал я, почувствовав, что на моих зубах болтается что-то лишнее, – там ишо ж-зжади два маштавидных протеежа имеются. Жележных!

– Там уже не протезы, а живые зубы. Мосты я разложил на атомы, и использовал в организме. В них хоть что-то полезное было. А от пластмассы этой, безпонтовой, одни убытки. Иди, плюй, говорю, – терпеливо повторил Дэха.

Я пошаркал в туалет. Точнее хотел пошаркать. Тапки за пол не цеплялись! Что бы шаркнуть по полу, мне пришлось приложить осознанное усилие! Ну, усилие, не усилие, а задеть пол, я смог только специально. Поддернув обеими руками гачи своих спортивных штанов до колена, я обалдел. Это было потрясающе! Я их не узнал! Дело в том, что уже к пятидесяти годам, у меня были страшные ноги. Наследственное. Варикоз, от мамы. Особенно правая нога. Ближе к щиколотке почти черная. Левая чуть получше, но тоже, далеко не красавица. Бугристые, комковатые, с загустевшей внутри кровью. В общем, позорище. Функциональность соответственная. Хотя я не жаловался. Считал, что в сравнении с остальным-прочим, – это ещё нормально. Жить можно. Сейчас же, я лицезрел под турецким «Адидасом», абсолютно здоровые, ровные, «без единой морщинки» ноги.

– Это ты? – задал я совершенно дурацкий вопрос Дэвису.

– Нет, курочка Ряба! Само рассосалось! – соответственно отреагировал Дэха. – Ты будешь плевать или нет?

– На! – я плюнул в унитаз. Проводил взглядом несуразные кусочки пластмассы, в которые превратились «передовые технологии» за тридцать четыре тысячи рублей, и пошел смотреться в зеркало.

Зубы были возмутительно молодыми. Нет, они не выглядели искусственными, но мою, хорошо уже пожившую рожу, к ним приставили зря.

– Классно! Только у меня таких никогда не было. Ты, видать, толи негра молодого обезжирил, толи Верника, – заметил в сомнении.

– Во-первых, – это твои собственные зубы. Просто я вырастил их такими, какими они должны быть. Без врожденных дефектов и искривлений. А во-вторых, я же ещё ни с твоим телом, ни с твоим лицом не работал…

– А ты можешь изменить и тело моё, и физиономию? – с придыханием, мысленно спросил я.

– Конечно, – «удивленно пожал плечами» Дэха, – гавно-вопрос, проще простого.

– Я имею ввиду не только вылечить всё до идеала, но и подправить меня внешне? – уточнил въедливо, снова затаив дыхание.

– Естественно! Мой пациент должен быть эталоном, а ты сплошной изъян! – снова удивился Хранитель.

– Так чего же мы ждём!? – возопил я от волнения вслух. – Почему тогда, я ещё не широкоплечий, голубоглазый, двухметровый блондин?

– Ты вообще, как-нибудь легализоваться, легендироваться, отмывать свои грязные, инопланетные деньги собираешься? Или ты предпочитаешь «пропасть без вести»? Без «здравствуй и прощай»?

– Да нет, конечно. Никуда я пропадать не собираюсь.

– Тогда, как ты предъявишь себя жене, друзьям, знакомым? Маме, наконец? Молодого, широкоплечего блондина? – издевательски поинтересовался Дэха.

– Действительно, как? – соответствуя образу истинного землянина, я ожесточенно заскреб в затылке.

– Легко! Настоящий Хранитель всё делает легко!

– О! Вжился! Уже и хвастаешься, как Дэха… – заметил я ехидно.

– Мы с папой Дэхой – единое целое! У меня все его привычки! – пафосно рявкнул у меня в голове Хранитель, и предложил:

– Пошли собирать тот хлам, что ты отмутил у моих земляков.

– «Ваши» тоже хороши, – не преминул я побрюзжать на Хранителя, руша на пол колонны удельных единиц. – Обещали кучу автомобилей с нереальными свойствами, и хрен взять, – отжали обратно. Вон, один мой СТС валяется. Ваших уже нет.

– Скажи спасибо, ненормальный, – тут же отпарировал Дэха. – Мы и так сейчас с этими деньгами, да алмазами париться будем. Пристраивать их куда-нибудь. А теперь представь, что у тебя во дворе ещё с десяток VIP-автомобилей появилось. Ни с того, ни с сего! Как ты это объяснять будешь? И куда ты их определять собрался? У вас во дворе, кстати, места и на велосипед не найдёшь. А СТС этот не то, что ты думаешь. Это все обещанные автомобили. Сейчас там стоит твой старый Региус. С виду такой же, как был. Внешне и внутренне. На самом деле уже наша техника. Заехал в укромное место, назвал марку, модель, – он и перестроится в то, что ты пожелал. Соответственно и документ изменится на нужный.

– Хорошо-то, как… – не удержавшись, распёрся я от счастья. – А денежки нужны, Дэся. У нас без них никак. Одним здоровьем, сыт, не будешь. Кстати! А что это я жрать не хочу? Время к двенадцати уже… Завтракал часа четыре назад.

– Так я тебя подпитываю, некогда обедать сейчас. Даже с учетом ваших пробок, минут через двадцать начнут подъезжать рассыльные. Пакуй деньги в коробки, что на балконе лежат. Пусть развозят по банкам. Я по Интернету договорился, все оформил, – комар носа не подточит. Завтра-послезавтра всё будет в Швейцарии, в Америке, ещё в некоторых приличных местах, где есть смысл побывать. И в Интернет нормальные бабки закинул, не помешают.

– В смысле?

– А что ты предлагаешь? Самый простой способ легализации твоего будущего внешнего вида и материального положения, – это свалить в отпуск. Типа на лечение, куда-нибудь в Швейцарию, – объяснил Дэха. – А уж там, … вы же любите верить в чудеса! – тебя сделают молодым и красивым.

– И на какие, по-твоему, шиши, я так это небрежно махнул за «молодильными яблоками»? Я не живу за чертой бедности, но такие огромные деньжищи мне и не снились. И все в курсе. У нас съездить в Европу на лечение, очень и очень дорого. Ты не знаешь местных реалий.

Я как раз закончил паковать последние пачки денег в одну из коробок, притащенных с балкона. Где-то с полгода назад я припёр их со своего магазина. В размышлении, что нужно собрать и выкинуть из дома ненужный хлам. С привозом коробок мой пыл угас (полдела же уже сделано!), желание благополучно забылось, а хламу от коробок прибавилось.

– Я знаю всё! – «скромно» заявил Дэха. – Я уже полдня на этой планете околачиваюсь, трудно бы было всё не знать. Вот, смотри сюда…

Выключенный уже мною компьютер, перед которым я только что присел, вдруг нереально быстро включился. Точнее включился монитор, без участия системника.

– Вот, видишь, ребятки какие-то, типа вашего Гос Лото, только Космополит Лото? Международные жульманы. Вчера прибыли в Красноярск. Уже год почти по стране гастролируют. «Чёс» у них, деньги зарабатывают. Основное бабло косят через Интернет, Яндекс-деньги и прочую приблуду, но и по разным странам не гнушаются катануться, «наличманом» рубануть. Сегодня у вас в «Планете» будут проводить розыгрыш. Типа моментального. Билет для участия – тыща баксов. Выигрыш, – если Джек-пот – ты до стольки считать не умеешь. Выиграть – нереально. Шансов примерно столько же, как по вашей теории вероятности обезьяна сможет написать «Войну и мир», барабаня по клавишам пишущей машинки. По мелочи народ, конечно, выигрывает. Три, пять, десять тысяч долларов. Кто-то и побольше. Выиграть жульнически тоже невозможно. Что бы стопроцентно угадать порядок выпадения чисел, нужно сканировать все параметры именно этой машинки, а потом год считать на компе типа NASA-вского. Для меня плёвое дело, на четверть секунды. Так что поедем выигрывать. Не всё, конечно, куда столько? Миллионов сто-сто пятьдесят рублей. Потом ты, со страха перед злыми грабителями останешься неизвестным. Твоё право! А для своих, будет классная отмазка… Ну, как?

– Кто-то из ваших космонавтов, – задумчиво хмыкнул я, – говорил, что Хранитель у мошенника невозможен… Действительно, … зачем? Если Хранитель и сам жулик, что пробы негде ставить, для чего ему второй мошенник?

– Да пошел ты, – отмахнулся Дэха. – Я просто выполняю свою работу. Обеспечиваю носителю наиболее нужные в данный момент условия существования.

– Знал бы ты, рожа инопланетная, как давно от таких нужных условий, я бы не отказался, – благостно пробурчал я.

– Господи! Да что я парюсь!? – сам себе удивился Дэвис. – Ну-ка, а если вот так?

И ничего не произошло. Не было никакого ментального потрясения, каких-то болезненных ощущений, голова не закружилась, удивиться не успел…

Просто я мгновенно стал очень умным. И сразу понял всё. И то, как и куда, через какие фирмы и банки, он переведет деньги, и простую схему моей легализации, и что мы будем делать дальше. И прочее, и прочее, и прочее…

– А я знаю, почему мы не можем выиграть весь Джек-пот! – заявил поумневший я, своему Хранителю. – Тебе нужно, что бы машина выдала 2—3 знака. Чтобы ты мог сканировать мельчайшие браки-искажения присущие чипам именно этой машины. И только тогда, ты сможешь назвать те цифры и буквы, которые она потом выдаст.

– Вижу, поумнел, – «покивал головой» у меня в голове Дэвис. – Ну-ка подумай, можно ли все-таки вычислить ВСЕ знаки, если не иметь первых двух?

– Э-э, … д-да! Если пойти от противного…

– Всё, всё, всё! Согласен, хватит. Оставь в покое «противного». Можешь не объяснять, – я тоже знаю.

– А ещё я знаю, как можно по крупному кинуть этих козлов. Обанкротить, – похвастался я. – Могу практически в одиночку. Ну, может быть ты, немного поможешь.

– Моя помощь, – это помощь целой инопланетной цивилизации, – заявил Дэха, – обломись! Разохотился здесь… Мы не мошенники. И не Робин Гуды. Наказывать кого-то. Все наши действия происходят от простого понятия: ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ. Тебе как-то Дэха объяснял. Нам надо достичь какого-то результата, – мы и достигаем его наиболее быстрым и эффективным способом.

Потом заблажил домофон. Начали подтягиваться рассыльные. Инкассаторы в бронежилетах и с автоматами. Я их запускал, отоваривал коробками, расписывался в документах, и принимал следующих.

Заметил в себе огромную разницу, от себя же прежнего. Во-первых, меня это не напрягало. Грубо говоря, я не расстраивался от производимой физическо-умственной работы. Во-вторых, я не тупил. Не спрашивал: «Вот здесь расписаться?». Я даже не уточнял кто, из какой фирмы. Как-то сам замечал бейджики, бланки. То, что раньше в упор не видел.

– Так-с… ну, что, всё убрали? – спросил я сам себя, обводя взглядом кабинет. – Вроде всё. Сюда, я так понимаю, мы пока не вернёмся?

– Естественно! – согласился намолчавшийся, пока я общался с посыльными Дэвис. – Что нам здесь делать? С Ольгой по телефону попрощаешься. Поехали?

Пока мы спускались в лифте, я спросил:

– Слушай, а как ты меня таким умным и собранным сделал? Я раньше с теми же посыльными, час бы «кашу жевал». А тут раз, два и готово.

– Да проще пареной репы! С хомо, оказывается, вообще работать в кайф! У вас разнообразных запасов в организме, – немеряно. Ты ж в курсе, что вы свой мозг пользуете еле-еле? Ну, я и набросил тебе процентов пять эффективности. Плюс ты у меня в закромах роешься по мере надобности. В памяти я имею ввиду.

– А это правильно? Вы, Хранители, и раньше так поступали?

– Нет. Так делать нельзя. Это я внес уже кардинальные изменения. В человеческую хромосому. Так не положено. Ты теперь уже не совсем хомо сапиенс. А я, по ходу не совсем робот. Никому из роботов-хранителей и в голову не пришло бы таким методом «апгрейживать» своего подопечного. Это видимо на меня каким-то образом Дэхина личность действует. Наверно я кроме информации ещё и характер его черпанул. Дело небывалое. Видать, он сам впихнул как-то. В общем, всякие уставы и постановления нарушаются в легкую. Я же знаю, что кроме пользы тебе от увеличения эффективности работы мозга ничего не будет. Но реально, ни у кого из людей, включая ваших гениев, такого не было. Были более чем у других развиты какие-то доли мозга, но использовали все одинаково.

– Лихо… А что ты со мной не можешь сделать?

– Ну, … я не смогу изменить твою натуру. Что лень постепенно вся уберется, это не в характере дело. От полноты энергии. Лентяи, – это люди, подсознательно берегущие свои силы. На всякий случай. А ты не можешь беречь свои силы, у тебя их будет немеряно. И организм это прекрасно осознает. Его не обманешь. Заставить можно, – обмануть нельзя. Точнее можно и обмануть, но, как правило, это потом тебе же и отольется. Так во-о-от… Я не могу изменить твой характер. Например, как был ты ироничный раздолбай, так ты таким же и останешься. Кроме того, я не могу добавить тебе таланта…

– Стоять! А кто обещал мне, что я могу стать лучшим специалистом в любой области?

– А я и не отрицаю, лучшим специалистом ты стать можешь. Ради Бога! Кроме, естественно, творчества. Тут Пикш погорячился, не уточнил. Я могу тебя сделать лучшим в мире певцом…

– Ну, это может и Фадеев или Айзеншпис какой-нибудь, были бы деньги… – перебил я.

– С абсолютным музыкальным слухом, и несравненным голосом, – терпеливо продолжил Дэха – но спеть песню и вложить в неё свою душу, ты должен сам. И я не смогу научить тебя писать музыку. Хотя когда ты станешь самым виртуозным в мире, ну, допустим, пианистом… Сочинять что-нибудь, какие-нибудь ходы, инструменталочки, ты всё равно научишься. Опять же не факт, что это будет гениально. То же самое касается живописи. Я могу научить тебя владеть кистью и карандашом, как Суриков, но придумать за тебя картину не в моих силах.

И даже если взять, к примеру, твои дилетантские рассказы… Я вряд ли сумею научить тебя писать лучше. Разве что в плане грамотности. А на все твое вранье, я повлиять не в состоянии.

– А как тебе мои байки? – не удержался я спросить.

– Вопрос не корректный, – отрезал Дэха. – Хранитель перманентно любит своего носителя. На уровне инстинкта. Так что я буду субъективен. Спрашивай у кого-нибудь другого.

Лифт наконец-то достиг первого этажа, и я выбрался на улицу. У подъезда стоял мой старенький Региус. Всё осталось на своих местах. И впадины, и царапины, и одна-две отметины на лобовом стекле.

Я сел в машину. С виду салон так и остался без изменений, однако залезалось в этот раз почему-то очень легко и удобно. А лично мною внедренные, внештатные кресла от Рэндж Ровера, по ощущениям стали совершенно другими. Раньше кроме этакой цветистой, развесистой клюквы они ничего собой не представляли. Громоздкие, неудобные. Теперь же, это было само совершенство.

«Однако…», – подумал я и завел двигатель. Звук остался почти на прежнем уровне, разве что стал более бархатистым. Зато напрочь исчезла любая вибрация. Которая была просто обязана присутствовать при моем стареньком дизеле. Включив скорость, я выехал со двора.

Как я ехал! Это песня! У меня и до этого были вполне приличные навыки вождения. Как-никак третий десяток лет за рулем. Теперь к бывшему опыту добавилась усиленная работа мозга. Я знал, что будут делать те, кто едет спереди, сзади, сбоку. В принципе, кое-какие представления об этом имел и раньше, но теперь радиус моего внимания и анализа расширился втрое. Если не впятеро. Раньше кое-что в процессе вождения делал почти инстинктивно, на автомате. Теперь же, не напрягаясь, успевал все осмыслить, взвесить, сделать, и осознать, почему я так делаю. С легкостью выбирал наиболее рациональный путь, избегал пробок, походя, вычислял пробки грядущие и знал, где они кончатся вот-вот. Нет, всем этим я занимался и раньше, но теперь это проделывалось на совсем другом уровне.

Касаемо машины, то если коротко – сказка. Ни бряка, ни кряка, ни тряхнет, ни стукнет. Хотя все ямки и изъяны покрытия автомобиль исправно обозначал. Мощность… Ну, вот как бы вам объяснить… Непонятно какая у неё стала мощность. В общем Хайс ехал так, как я хотел. Хотел быстро, – он ехал быстро. Хотел ускориться рывком, – он ускорялся рывком. Хотел мощно, но плавно, – ради Бога, он так и ехал, – мощно и плавно. Нет, руки, и ноги в процессе участвовали. По полной программе. Как на обычном автомобиле. Но мощность все-таки зависела от моего желания. В общем, ощущение близкое к оргазму.

Быстренько доехав до торгово-развлекательного центра «Планета», я находчиво вычислил наиболее легкие и быстрые пути просачивания внутрь. Народу было преизрядное количество. Таким же, наиболее рациональным методом, оказался владельцем заполняемой карты. Как только начался розыгрыш, Дэха начал диктовать мне буквы и цифры. Ребята туго знали своё дело и при кажущейся легкости, реально угадать большую часть клеток обычным игрокам было невозможно.

Дальше неинтересно. Выиграл. Все офигели. Специально, полузакрыв рожу, покрутился перед присутствующими телевизионщиками. Взяв с них клятвенное обещание, изменить мой голос, произнес пламенную речь о том, как счастлив, и побёг получать причитающееся. В смысле поехал с организаторами и кучей нотариусов. Которые присутствовали там изначально, для ради того, чтобы все было по-честному. Что свои узнают, сомнений не было, оделся в самое любимое. Всё равно не преминул позвонить Ольге на работу:

«Лапа! Смотри, смотри! Сейчас меня по телику показывать будут! На каком канале? Да на всех местных! Ты офигеешь!».

На Ольгино обалдевшее «А? Что?» – проорал: «Дома! Дома всё расскажу!», и завихрился от сопутствующей публики в никуда. Только они меня и видели.

За всей этой суетой, жульническим стяжательством и прочими делами, день скатился к вечеру.

– Ну, что, в гостиницу? – спросил я Дэху.

– Угу. Только заскочи в какой-нибудь магазин. Возьми одежку на первое время, из гостиницы выйти. Приблизительную. На новую фигуру. Я ж тебя ночью латать буду. Примерно представляя твои запросы, старое может не подойти.

Мы как раз лихо передвигались по проспекту Мира. Наш исторический и частично пока ещё деловой центр. Заставленные роскошными автомобилями края проезжей части центра, заканчивались не менее шикарными тряпочными, сувенирными и прочими бутиками.

– Вот здесь, – пробормотал я, паркуясь у супердорогого спортивного магазина.

– Логично! – немедленно откликнулся Дэвис. – В костюме ты будешь похож на Джеймса Бонда. А это бросается в глаза. К тому же костюм необходимо мерить, а в спортивном прикиде всегда есть «разбег» в любую сторону.

Деньги с орлов-организаторов шоу мы слупили в основном на карту солидного банка. Но шестьдесят миллионов рублей взяли наличкой. Оставить Ольге на хозяйство, себе на карманные расходы, да и вообще… Выдали мне эту охренительную сумму в двух алюминиевых чемоданах. Каждый с цепочкой и наручником. Оба невыносимо денежного вида. Ни один уважающий себя грабитель мимо не пройдёт. Мне и в машине-то было их страшно везти, не то, что на люди с таким выйти.

Одна надежда на Хранителя.

– Дэха, – мысленно спросил я, выгребая из чемодана пачку пятитысячных, – а как мы всё это хозяйство здесь оставим? В машине, я имею ввиду, вдруг кто-нибудь попятит денежки?

– Как это? – удивился Дэха.

– Ну, например, угонят тачку. У вас, что, воровства нет?

– Нет, конечно. Но что такое воровство я знаю. Ничего не угонят. Это же наше оборудование. Или ты думаешь, что мы свои технологии кому попало раздариваем? У нас имеется противоугонное устройство.

– И что будет, если полезут? Током шандарахнет? Или шипеть, как виверровый кот начнет?

– А? Нет, конечно. Просто никому и в голову не придет сюда проникнуть. Даже если потенциальный угонщик или грабитель увидит машину издали и специально пойдет к ней с целью ограбления… То подойдя, он просто забудет, зачем шел. Она совершенно не будет представлять для него интереса.

– Круто! Жаль, что наши до такого не додумались.

– Ну, почему же… Обычный пси-генератор. Нечто подобное можно сделать уже и с вашими технологиями. Только в пересчете на ваши деньги, если устройство будет подобное нашему уровню, … оно будет стоить дороже, чем вереница Роллс-ройсов, длиной с эту улицу. И величиной с «КАМАЗ».

– Жаль, жаль… Ну, ладно, пошли.

Я зашел в Мир Спорта Люксури, где глядя на рекламные плакаты, сразу становилось понятно: Купи я сейчас у них пуховик, лыжи или любую другую спортивно-около спортивную хрень, – то немедленно окажусь где-нибудь в Альпах, с красавицей женой, одетой в такую же куртку, и розовощеким бутузом сыном.

Приветливо-равнодушная продавщица упаковала мне выбранный спортивный костюм, вяло поинтересовалась: «В подарок?», и дежурно улыбнулась на прощанье.

Когда я подъехал к гостинице, Дэха сказал:

– Давай быстрее. У них тут смена в восемь вечера и до восьми утра. На хрена тебе, чтобы дежурная не узнала постояльца?

– А ты откуда знаешь?

– С интернета естественно. Ну, ты будешь заходить или нет?

Я снял средненький номер, дабы не запомниться обслуживающему люду, проник внутрь, и принялся названивать по инопланетному телефону дорогушке.

– Оля! Ты видела по телику, как я выиграл? Слушай, тут такое дело. У этих орлов есть бонус… Выигравший может воспользоваться бесплатной поездкой в Швейцарию. На лечение. У них есть договоренности с лучшими клиниками. Лечение за свой счет. Но если самому ломиться, то можно туда и не попасть. Наши заполонили, очереди, как в районную поликлинику. А так возьмут без вопросов. Ты как думаешь?

– Лапуся! Я тут, на работе, вся в афиге! Мы что, теперь богаты?

– Лапа! – обижаешь! Мы не богаты. Мы очень, пре очень богаты! Я даже не знаю, здороваться ли мне, такому богатому, со своим отражением в зеркале. Славка Калиниченко по сравнению с нами мелкий середняк! Так что? С бонусом, что делать?

– Вали! Вали немедленно! О чем тут думать, с твоим здоровьем?

– Тогда валю! Только учти, борт через час двадцать! Через двадцать минут регистрация! А может уже началась! Так что увидеться не удастся! Только после Швейцарии!

– Ничего страшного! Это важнее! Ты надолго?

– Не в курсе! С Москвы позвоню! Кстати, в «Кедре», напротив нашего дома, снят ящик. Ну, банк на Вавилова. Там есть деньги «наликом», и банковская карта на твое имя. Ячейка снята тоже на тебя. Завтра увольняйся с работы и занимайся хозяйством. Купи коттедж за городом. Неподалеку. И пусть отделывают под твоим руководством. Ты это любишь. Выброси свою «короллу» и выбери машинёшку себе по вкусу. В общем занимайся.

– Я в шоке!

– Я тоже! Всё! Пока, пока, пока, пока!!! Меня тут в лимузин тянут! Потом перезвоню!

Я мгновенно нажал отбой и победно ухмыльнулся своему отражению в зеркале.

– Горазды же вы, земляне, женам врать… – «покачал головой» у меня в голове Дэха.

– А ваши? – по-еврейски отпарировал я.

– А то! Вам и не снилось! – гордо подтвердил Дэвис, и предложил:

– Ложись на кровать, работать буду. Тебя усыплять?

– А что? Зачем? Это больно?

– Не знаю. Наверно. Если по аналогиям, то ощущения примерно, как у вас бывает при гриппе. Кости ломить будет, может даже температура подняться.

– Грипп, – это фигня! Это ты, брат Хранитель, ещё плохих ощущений не знаешь! Давай, начинай. Станет плохо, я скажу. Тогда и усыпишь.

– Нуте-с, больной… – с интонациями старого, дореволюционного доктора, слегка грассируя, заворковал у меня в голове Хранитель, – какой бы вы желали иметь вес?

– Можно и старый оставить, если без жира, – ответил я с некоторым напряжением. Всё-таки было волнительно.

– То бишь, судя по весу, рост будем делать метр восемьдесят пять – метр девяносто? – уточнил «старый доктор».

– Достаточно метр восемьдесят пять, я спортивный костюм такого роста купил, там дальше видно будет, – ещё более взволнованно буркнул я, до конца не веря, что такое возможно.

– А фигуру тебе какого плана сляпать? – спросил Хранитель уже Дэхиным голосом.

– А фигуру, … ну, не знаю… Пусть будет красиво, … смотри сам… Ну, сделай плечи пошире, жопу поуже там, … постройней чтобы… И это… ну…

– Я понял твоё желание, не вопрос. ЭТО, – вообще очень легко изменяется. Там же костей нет… – отстраненно и задумчиво промычал Дэха. – Ну и помойка! Сходи в сортир, раз уж не спишь.

Я встал и пошел в туалет. И очень удивился возникшему после моей «оправки» запаху. Пахло толи древней пепельницей, толи застарелой курилкой.

– Что это было, Дэсь? Я ж не курю после инфаркта, с начала двухтысячных! – поинтересовался у своей головы.

– Легкие чистил, куда я тебе твой никотин дену? В нем же ничего полезного нет, – озабоченно ответил Дэха, продолжая заниматься своими, докторскими делами.

– Может мне постным маслом намазаться? – льстиво и «заботливо» предложил я, горя нетерпением увидеть себя в новом обличье. – Что б кожа лучше растягивалась. Ты же мне мышцы наращивать будешь, да?

– Какое ещё масло? В тебе и так жира, как в свинячьей тушенке! Лежи уж! Тут до фигуры, как до Москвы раком! Это же надо было так себя уханькать! Знаешь, древние развалины? Акрополь, Парфенон там, пирамиды какие-нибудь разрушенные?

– Ну?

– По сравнению с твоим организмом, – это новостройки! Даже нет! Строения из будущего!

– Это, что? Я такой древний?

– Нет! Такой же ушатанный!

Я заткнулся и попытался посмотреть гостиничную «плазму». Кости действительно малость ломило. Поднывали, как при гриппе. Дэха в голове, занимаясь моим лечением и апгрейдом, тихонько ругался про себя.

– Ну и бардак! Нет, приличная помойка такое бы не взяла… О! А вот остатки печени! Интересно, чем он её так виртуозно угробил? А это что, в башке? Он что, ею гвозди заколачивал? S – образное сужение… Щас поддомкратим и молотком…

– Э, э, э! Ты, что там творишь? – обеспокоился я.

– Да всё нормально! Уйди, не мешай. Это я сам с собою здесь, – успокоил Дэся.

Какое-то время, он, слегка фальшивя, мурлыкал себе под нос «Не кочегары мы, не плотники», иногда выказывая своё отношение к происходящему.

– Во! А тут-то, а тут! Во, даёт! Надо будет сказать ZX – 8977652345-му, что он со своим Носителем, что на звездолете, было, гробанулся, просто чмо какое-то! У нас и не с такими повреждениями живут! Например, бывшую эндокринную, можно бы и в учебник занести… Как память! А тому бы хирургу, что вот этот шов зашивал, в жопу его руки засунуть! Конечно, будет грыжа с голову!

Под мерное Дэхино бухтение, я всё-таки заснул.

Проснулся в девять часов утра. Для молодых людей могу сообщить: поговорка «Если у тебя совсем ничего не болит, то ты в морге!» – это не абстракция. И не шутка. Для людей старше пятидесяти. Подрастете – поймёте.

У меня не болело НИЧЕГО! И я был не в морге!

Нет, ну, не то чтобы у пятидесятилетних что-то там совсем отваливается… Но когда ты просыпаешься, то свой возраст по-любому чувствуешь. Тут затекло, нос не дышит, во рту наслоения. Даже если вчера не пил, и кошки тебе туда всю ночь не срали. Так вот: НИЧЕГО ЭТОГО НЕ БЫЛО!

Я был как огурец. Даже не сорванный с грядки. Свежий, пресвежий!

Повернув голову влево и оглядев своё левое плечо, я был потрясён. По первому впечатлению, Дэха не заморачиваясь размерами, просто забабахал плечико: «сколько глаз видит». Ручища, которой я содрал с себя одеяло, явно была украдена у молодого Шварценеггера. Жилистая, мускулистая. Запястье шире моего бывшего в два раза. Про бицепсы-трицепсы даже не говорю.

Спустив одеяло по пояс, начал оглядывать площадь, которую Дэвис посчитал быть достойной моей грудью.

– Дэха!

– Да, больной! – тут же откликнулся у меня в голове явно довольный собой Дэся.

– Ты что творишь!? Засранец виверровый! При взгляде на свою грудину, мне вспомнилась книжка, которую я читал в детстве, – «Борьба за огонь» называется. Там было написано: «… на его груди, столь широкой, что на ней могла улечься пантера…». Это не про меня?

– Там было написано «свободно», «…свободно могла улечься пантера…» – так, что это не про тебя, – успокоил меня всезнающий Дэха. – Ты не паникуй, всё нормально. Просто ты не привык ещё. И ракурс увеличивающий. Ты же никогда не смотрел на грудь, руки, плечи здорового мужика с такого вот положения? Даже если бы ты упал ему на грудь, всё равно именно такого ракурса бы не получилось. Надеюсь, до такого не доходило?

Не слушая Дэхин трёп, вскочил с кровати. Нет, хотел-то я подняться, но не получилось. Именно вскочил. Я был по ощущениям весь такой лёгкий, такой пружинистый, такой плотный какой-то… А ещё меня распирало мощностью. Прямо-таки подбрасывало. Когда на бегу к зеркалу, не привыкнув еще к новым габаритам, задел плечом дверной косяк, то больше всего удивился тому, что он не рассыпался в опилки. Достигнув громадного гостиничного зеркала, замер.

Нет, мужик в зеркале мне понравился, но это был не я. Там стоял и таращился на меня высокий, широкоплечий, мускулистый мужчина, лет так двадцати пяти-двадцати семи. Стройный, как ботва. С длинными, до плеч, каштановыми волосами, и приятным, смутно знакомым лицом.

– Кто это? – ошарашено спросил он куда-то в воздух.

– Ты! – возмущенно ответил Дэха. – Кто же ещё? Что-то с памятью твоей стало! Видать, мало я тебе вчера эффективности на мозги накинул! Фигура ладно, но рожа-то! Вспомни себя в молодости! У тебя же не всегда было щёки из-за спины видать! Ну, облагородил маленько, … не без того… Но так, самую малость. Скулы немного выделил, нос обузил и скорректировал слегка. Прижал уши. Убрал шрамы, привел в идеал эпидермис… и всё! Больше и пальцем не шевельнул! Короче, сделал не больше, чем мог бы сделать какой-нибудь ваш опытный, пластический хирург. Где-нибудь в Швейцарии, например.

– Твоя «малость» сильно повлияла в лучшую сторону… А что ты мне такие «битловские» патлы отрастил? – поинтересовался, начиная привыкать к своему новому отражению.

– А я знаю, какая тебе сейчас «прича» потребуется? – отмахнулся Дэвис. – Может, ты теперь стильным будешь? Под Тарзана какого-нибудь косить начнешь, … что два раза париться? Сделал сразу подлиннее, не понравится, в «цирюльне» сбреешь.

– Да нет, нормально. Только ты облажался, я, между прочим, раньше кудрявым был.

– Ну и шло это тебе, как корове седло, – хмыкнул Дэха. – У тебя, кстати, и волосы пореже были, если уж быть точным.

– Реже, гуще, – какая разница? – пробурчал я, изображая перед зеркалом каскад показушных, «культуристовских» поз. – Сейчас вообще модно лысым быть! Вон посмотри, половина звезд лысинами сверкает.

– Во, во… – сделал вид, что расстроился Дэся, – художника каждый обидеть может! Я, между прочим, полночи угробил на твою фигуру! Даже больше, чем на восстановление полностью разрушенного организма! Всю анатомию, весь интернет перерыл! Четыре раза переделывал! Грудь, например, – со знаменитого пловца скопировал. У него рост, как у тебя. Ноги от легкоатлета. Думал, понравится другу… А Вы вон гневаетесь, барин…

Прекрасно зная если уж не самого Хранителя Дэху, то его предшественника, я мигом обеспокоился:

– Ну-ка кайся, сволочь виверровая, где напортачил?

– Ну, что уж так сразу напортачил? – мгновенно начал отбрехиваться Дэвис. – В рост слегка не попал. Перетянул малость. Метр восемьдесят семь получилось. При имеющимся весе, на заказанных метр восьмидесяти пяти, ты слишком квадратный получался… И руки-ноги негармоничными выходили. Как у качка.

– Да, ладно… Так даже лучше. Подумаешь два сантиметра…

– Ни фига себе «подумаешь»… Это было сложное, креативное, дизайнерское решение! Я полночи не спал! Думал! Ломал голову! Не ценишь ты меня, барин… Ой, не ценишь… Ты на мышцы свои взгляни – Дэха начал расхваливать свой «товар», как товарищ с юга, хвалит на рынке продаваемые мандарины. – Не закрепощенные, длинные, эластичные! «Качалки» не видели! Чистая природа! Вах! Ассолэй! Ромалэ!

– Дэха, а что такое «ассолэй»?

– Без понятия. Сам придумал, звучит красиво.

– А что это я так грамотно и профессионально перед зеркалом кривляюсь? Откуда я все эти «качковские» позы знаю? Да ещё и изображаю так убедительно, – спросил я, доброжелательно скалясь своим отражением воображаемой публике.

– Как это откуда? – удивился Дэха. – Ты всё теперь знаешь. Что я знаю, то и ты в курсе. Причём ни один культурист столько не знает. Во мне ж понапихано всё, всё, всё, что придумано на данный момент по этому предмету. Простому челу читать, не перечитать. Полжизни надо, чтобы половину усвоить. Ну, а тельце у тебя полностью уравновешенное, с идеальным балансом и координацией, чего бы ему не вытворять, что мозг приказывает? Тем более для него в радость. Оно ж мощное. Оно ж нагрузки хочет. Физиология.

– Догадываюсь, что оно хочет, – пробурчал, подозрительно поглядывая на плавки. – То есть ты хочешь сказать, что я теперь и пловец, и боксер, и каратист какой-нибудь в случае надобности? М-м-м?

– Естественно, – «покивал» Дэха, – во мне же, а стало быть, в нас обоих, сведения обо всех видах человеческой деятельности собраны. Ну-ка, сделай мне заднее сальто.

– Щас! Я ж не гимнаст! Хочешь, чтобы я шею свернул? По работе соскучился?

– Вот именно. Прыгай! Сломаешь, – починим. Ну, давай! Але-оп!

Я, только что и не представляя, как это делается, в легкую, махнул сальто назад. Мне, кстати, понравилось.

– Криво! – придрался Дэха. – Давай ещё разочек-другой!

Я порадовал соседей снизу ещё тремя прыжками, а на четвертом Дэвис сказал:

– Ну, вот, в принципе уже идеально. Хоть за сборную выступай.

Даже не запыхавшись от проделанных сложных, физических упражнений, я мастерски вёл «бой с тенью» перед зеркалом. Перемежая боксерские выпады отточенными «каратэшными» вертушками. По-моему, «тени» приходилось хреново.

– Как свалим отсюда, поедем в самый криминальный район. Возьму в машине денежный чемодан, да прогуляюсь по злачным местам! А к вечеру, – в ночной клуб «Колорадский папа»! А потом ещё в «Занозу»!

– Ну, ты и животное! – похвалил Дэха. – Подраться, да потрахаться! Стоило ли «наниматься» к инопланетянину? От наших мужиков никакой разницы! Хрен тебе! Мы едем в аэропорт. Собираемся, закупаемся и едем в аэропорт. У нас билеты на Москву, на семнадцать тридцать. Не хватало, чтобы тебя кто-нибудь из знакомых в городе запалил.

– Что билеты с интернета я и сам понял, но с чего ты решил, что меня таким узнать можно?

– Ничего я не решил. Вру. Тебя подгоняю. Одевайся, давай!

– Дэся! А что у нас с паспортом? Думаешь в аэропорту проканает? Там мой возраст указан.

– Посмотри, – вместо ответа пробормотал Дэха, по своему обыкновению занимаясь какими-то левыми делами.

Я вытащил из спортивной сумки свой паспорт. Подчеркиваю, это был МОЙ паспорт. Что я, своего паспорта не знаю? В графе дата рождения стояло: 1988 год.

– Как это? – удивился я.

– Любой Хранитель умеет работать с документами, – «пожал плечами» Дэха. – Неизвестно сколько захочет жить Носитель. Пожелает ли он стареть. А двадцатилетний парнишка, которому по паспорту восемьдесят четыре годика – нонсенс.

– Стоп! А почему «Вычужанин»? Это не моя фамилия!

– Просто на всякий случай. Мало ли куда ты по дури вляпаешься… Вдруг нам и вправду сюда ещё возвращаться?

– У нас на планете статья, между прочим, нарушаем-с! Подделка документов!

– Щас! – возмутился Дэвис. – Глаза-то раскрой! Вглядись новым зрением! Паспорт твой? Твой! И во всех лавочках, где только он зарегистрирован, то же самое и написано. Они, что видели тебя? Лично знают?

– Ну, и ладно. У вас, гляжу, всё давно отработано.

Быстренько умывшись и почистив не нуждающиеся в уходе зубы, я влез в купленный вчера большой спортивный костюм. Он оказался чуть мал и коротковат. С футболкой вообще косяк получился. Новую купить забыл, а моя была никак. Как если бы я прежний попытался надеть футболку семиклассника.

Махнув рукой на такие пустяки, вышел в холл, отдал карточку, и вывалился из гостиницы.

Глянув на стоянку перед главным входом, охренел. Хайса не было! Вот те нате – хрен в кровати! Там же были мои денежки! Нажитые нами с Дэхой наиболее рациональным путем! Непосильным и неправедным трудом!

– Ну, чудище мохнорылое!? И где же ваши хваленые технологии!? Не катят против наших жуликов!? Представляешь, как мы спалимся, если они эту вашу инопланетную железяку не разберут?

– Что это я «мохнорылое»? – возмутился Дэха. – Я же не настоящий Дэся, не путай. Я чудище золотое. И реально, и в душе. И руки у меня золотые, и заботливый я, как няня Арина Родионовна. Ты повнимательней к машинёшкам приглядись, может, что знакомое увидишь…

Я ещё раз, уже без эмоций взглянул на парковку, и тут же обнаружил на черном, просто бесстыдно дорогом джипе, мой собственный номер. В белой, пластмассовой, обломанной рамочке.

– Действительно, диссонанс, – «кивнул» у меня в голове Дэха. И рамка на моих глазах превратилась в холеную, дорогую, под цвет джипа прибамбасину.

– Ты, что тоже колдуешь помаленьку? Как ваши?

– Ну, не совсем. В пределах разумного. Только рамочку. На это много энергии не надо. У меня же нет своих желаний. Энергии мысли. Мысли-то электронные, не живые. Просто машина на нашем компе сработана. Обычная тачка-трансформа. Что я, со своим компьютером не законектчусь?

– А чем тебе мой старый Хайс не угодил?

– Почему мне? Мы, конечно, роботы… А не прежние Боги-Хранители… Но слегка предвидеть будущее и я в состоянии. Я машину заменил, еще ночью, когда тебя латал. Как же ты, такой крутой, такой мачо, будешь на старом Хайсе кататься? – Дэха явно издевался.

– Ну, да… пожалуй… Было дело, прикидывал я, куда бы затихариться, да попробовать вашу трансформацию. Но, чисто из интереса!

– Сам-то веришь? – Дэха продолжал «ухмыляться».

– Заткнись! Ты, как Хранитель, обязан любить меня беззаветно. Со всеми моими недостатками! А ты глумишься безостановочно.

– Любя, любя прикалываю. Ну, что, поехали?

– Поехали. А как ты на стоянке умудрился машину поменять? Не в лес же ездил, у меня с руки удравши. Или ты, как та царевна-лягушка? Пока мужик спит, лягушачью шкурку снимаешь, в хате прибираешься, а потом опять на руку?

– И за царевну ответишь, и за лягушку, – тут же пообещал Дэха, – нынче же вечером тебе дрищ устрою. Иван Царевич, блин, выискался! Ну, как трансформировал… Подсоединился к гостиничным камерам… Дуры, кстати, страшные! Посмотрел, когда народу не будет, потом отключил гляделки на пятьдесят пять секунд, да и поменял Хайсика.

– А что нагадил? Где нашалил? – наугад спросил я, беря Дэху «на пушку».

– Ой, так уж и нагадил… – тут же повёлся Дэся оправдываясь. – Ну, апгрейдил маленько камерёшки, поумнели слегка, … подумаешь…

– Как это шалость будет выражаться? – сухо и сурово вопросил я.

– Да никак! Станут быстрее и четче работать, вот и все… А что они меж собой обсуждают, увиденное за день, хозяин и не узнает никогда… Правда вот сейчас, когда оператор-охранник подал команду на включение, система вместо «включить?», выдала: «оно нам надо?».

– Ну и хрен с ним, только в следующий раз давай без вот этого. Или тебе пункт о невмешательстве напомнить?

– У-у-у, какой ты нудный… Лучше бы какую путную информацию во мне поглядел. Не надо мне ничего напоминать, я и так все помню. Ну, что, может поедем?

И мы помчались в сторону центра. Ехать на новой машине было ва-а-а-ще. Просто ва-а-а-ще и всё. Очень удобно. Во-первых, когда я встал перед «кольцом», в надежде словить «просвет» и зашмыгнуть на него… То первая же тачка, Тойота «с туфлёй», обозначающей, что водитель дама, остановилась. Даже будучи «главной». Не веря, что такой козел, да на таком джипе, не полезет в наглую. Я покивал, помигал девушке благодарно аварийкой, и благополучно влился в общий поток. Во-вторых, мне совершенно не пришлось привыкать, узнавать где, что включается. Всё это мне, благодаря Дэхиным «закромам», было прекрасно известно. Кроме того, мои водительские навыки никуда не делись, а вот реакции, благодаря «новому туловищу», ускорились наверно впятеро. Ну, уж втрое, как минимум. В общем, я нёсся, как Шумахер.

Забавный случай произошел посередине коммунального моста. Перед остановкой «Остров отдыха». У нас там частенько «блюдят» скоростной режим «гаишники». Чтобы хватило им, бедолагам, и на первое блюдо, и на второе, и на третье. И чтобы детишкам на коньячишко ещё осталось.

Я, разговевшись от процесса езды на в жизни мною не пробованной тачке, ломился со скоростью километров 120 в час. Обычной толчеи на мосту, почему-то не было. Радостный полицейский лейтенант, с голодными глазами, гостеприимно поднял палочку. Вспомнив его маму, я показал поворот, и остановился, чуть не доезжая. Служитель порядка и законности на дорогах приближался. По пути с ним начала происходить странная метаморфоза. Постепенно голодный блеск в глазах гас, и, в конце концов, сошел на нет. Взамен появилась растерянность. Которая вскоре сменилась на обеспокоенность, а дальше и на виноватую обреченность.

– Виноват, товарищ генерал! Бес попутал! Извините за беспокойство! – рявкнул лейтёха, повернулся через левое плечо, и строевым шагом, чеканя ногу, поскакал обратно на обочину.

– Что это было? – спросил я у Дэвиса, когда мы отъехали.

– А это не я, – тут же отреагировал Дэха, – это наш Йося отмазывался. Он же мента прошляпил!

– Какого мента, какой Йося? – я потихоньку начал сатанеть.

– Телефон твой. В нем аналог вашего антирадара встроен. Точнее не радара, а… не знаю, как сказать… Создает режим наибольшего благоприятствия. Типа внушает козлу какому-нибудь, на убитой «шохе», что ему срочно хочется прижаться к обочине и пропустить едущего тебя. Помнишь нас «Королла» на кольцо впустила? Его работа.

– А почему телефон «Йося»?

– Не знаю, он сам попросил. Видимо имя понравилось. Ты же первый звонок с него какому-то Йосе сделал.

– У меня, что и телефон теперь мыслит, разговаривает?

– Не знаю, а что? Со мной, по крайней мере, он вполне адекватно общается. Там довольно солидный комп стоит. Ну и генератор, конечно. Он же убеждает твоего гипотетического абонента ответить на вызов? На хрен знает, каком расстоянии. Что ж ему рядом стоящему менту, глюк какой-нибудь не навесить? Компьютер нашей машины – он. Сигнализация на машине – тоже он. Будет квартира, – замком ещё станет подрабатывать.

– А он, случаем, не «качнул на себя» моего друга Йосю, пока я с ним в Америке общался? – подозрительно спросил я.

– Мог. Он, – мог, – авторитетно подтвердил Дэха. – Я не знаю, сам спроси.

Махнув рукой на очередную небывальщину, я решил оставить данную разборку на потом, и сосредоточился на дороге.

Посетив в центре какие-то «мостики», «галереи» и «сезоны». А также «Париж», «Берлин» и «Мадрид», я изрядно прибарахлился. Напрочь убило отношение продавщиц. Как они на меня смотрели! Ну, почему никто так не смотрел на меня раньше!?

Нет, интерес у некоторых женщин и я когда-то вызывал… Но далеко не такой, и далеко не у всех.

А здесь, … мама дорогая…

Совсем уж нехороший случай получился в одном спортивном магазине. Хотя, как нехороший? Всем было хорошо…

Я заехал в небольшой, элитный магазинчик. Народу было негусто. То есть, вообще не было. Как впрочем, во многих наших «центральных бутиках». День будничный, да и не столица у нас. Не знаю, с чего они живут? С их-то арендой! Симпатичная, глазастенькая продавец-консультант оживилась. Не фонтан здесь, видать, целый день одной торчать. Набрав три-четыре тенниски, я пошел в примерочную. Посмотреть со стороны, уж больно они мне «рвань» напоминали. Примерившись ко всем трём, счёл их маловатыми.

– Девушка! – проорал, обнажая торс от неподходящего тряпья, – Принесите, пожалуйста, то же самое, но на размер больше!

Через минуту она появилась, держа в руке плечики с товаром. Вошла и забыла, зачем пришла. Уставилась на то, во что превратил мою фигуру Дэха. Даже глаза повлажнели. Я тоже утонул в дышащих зрачках, … Дэха в голове рявкнул: «Ну, я пошел!» … и случился секс в публичном месте. Хорошо хоть публики не было.

Как мы «разлепились», я плохо помню… Как пробкой вылетел из магазина, тоже не важно припоминаю…

Хранитель «вернулся», уже в машине:

– Теперь, я так понимаю, едем пожрать? У вас же, у самцов, как? Убил мамонта, сожрал, и вперед! Искать следующего.

– Закрой рот! Зараза! Это ты в меня столько гормонов напихал!

– Убавить?

– Я тебе убавлю! Всё нормально, в аэропорт!

В аэропорту случился приятный сюрприз. Узнал ещё об одной, очередной халяве.

За полтора дня прожитые с Хранителем, мне приходилось общаться только с русскоговорящими товарищами. Как-то вот так сложилось. На удивление даже с ближнего зарубежья никто не встретился. Здесь же, проходя к стойке, где шла регистрация на наш рейс, увидел группку особняком стоящих иностранцев. Болтали они на английском. Обнаружил, что прекрасно их понимаю! И даже различаю кто, откуда родом. Например, в данной могучей кучке присутствовали австралиец, канадец, ирландец и янки с Детройта. А также имелись две девки англичанки, страшные, как горе. Одна с Ливерпуля, другая с Девоншира. Канадец говорил безобразно. Медленно, с трудом, путаясь в падежах и с жутким французским акцентом.

– Дэся, я в шоке! – радостно телепатировал в свою голову.

– Это что… – рассеянно, видимо опять занимаясь какими-то своими делами, ответствовал Дэха. – Ты ещё кучу «мертвых» или мало употребляемых языков знаешь… Умники же эти, языковеды, норовят потом свои монографии в интернет тиснуть. Так что ты и латынь разумеешь, и пушту владеешь в совершенстве, по ацтекски можешь балакать, клинопись читать могёшь…

– То есть, когда за границу попадем, проблем не будет?

– Не-е… с идеальным ацтекским… ни боже мой… Каждый с кем станешь говорить, будет считать тебя за земляка. Если, конечно, пару слов от него сперва услышишь.

Естественно я не выдержал и тут же подошел к «импортной» компании. Проверить Дэхину информацию. Выбрал американский, детройтский сленг. Благо американец был болтлив и горласт, как все остальные вместе взятые.

– Хай, парни! Моё восхищение, мисс! – рявкнул я, сверкая белозубой улыбкой и кланяясь в сторону «английских лошадей».

– Привет, ковбой! – тут же обрадовался американец, разводя руки и кидаясь здороваться. – Как приятно встретить в этой дикой стране земляка! Ты какими судьбами оказался здесь в одиночку? Удрал от турфирмы? Не боишься русской мафии? Хотя, о чем я говорю! Такому молодому, спортивному парню сам черт не брат! Будем знакомы, – Джим Стоун, урожденный янки из Детройта!

Что ответит собеседник, да и умеет ли он вообще говорить, американцу было по барабану. Он грохотал и слушал только самого себя. Остальные иностранные граждане тоже заулыбались и забормотали что-то о своих персонах.

– Майкл Вундеркиндофф! – я ещё шире обнажил зубы в улыбке. – Что ты несешь, Джимми? Какой я тебе американец? Я потомственный сибиряк! Даже аэропорт первый раз вижу! До этого всё ездил на оленях!

– Перестань нас дурить, Майкл! – заржал Стоун. – Ты говоришь, как мой сосед, алкаш Вили! Что я, земляка не узнаю?

– За алкаша, конечно, спасибо, Джим. Но в Америке я отродясь не был, а ваш язык изучил вот только что, на днях. По пивным и консервным этикеткам. Слава Богу, он не сложный!

– Да нет, ты брешешь, земеля! – помахал мне пальцем американец. – Ну-ка, брякни что-нибудь по-ихнему, и мы сразу поймем какой ты русский!

– Да ради Бога! Что мне, жалко пару раз обматерить такого урода? – с той же голливудской улыбкой продолжал я, на языке родных осин. – Что б ты в лошадь превратился, козлина! «Америкэн» гей!

Янки удивленно разинул пасть, ничего не понимая и не зная, что ответить, а одна из англичанок слегка покраснела.

– Я нье всьё андэстэнд, – чуть помедлив, видимо ещё переводя про себя, произнесла она. – Я ес-ть изучать русский. Приехала на обмену. Жила была в фэмили. Семия раша. У… в… тебья… вэри, … очень чисто-ой энд, как это… быстра-ай русский! Я поняла, что вы… ругаться? Есть так? Ноу, ноу, ноу… Так это?

– Нет, мисс, – по-прежнему широко улыбаясь, ответил я на американской мове.

– Русские так шутят.

И продолжил специально для неё по-русски:

– Вас же тоже задолбал этот самодовольный, штатовский индюк?

– Задолбал? Это… О, да! Вспомнить! Задолбал, – это наедол, то ес надоел, так! Надоел, да! Ес, ес, ес! У вас ес удивителный способност к… с… языком… Жал-ко что не вы, ноу,… нет так… Что вы нет англичанин. Америкен диалект. Жал не инглишь.

– Для тебя, солнышко моё, открою секрет. Я родился и вырос в Ливерпуле. Как «Битлз». Живу на соседней с тобою улице, – лихо «отспикал» девице на ушко чисто по-английски, и быстренько отвалил. Потому, что Дэха тихо крыл меня в три русских этажа, и призывал заканчивать выпендриваться.

Жутко довольный собой, и своими новыми способностями, поспешил на досмотр. По дороге привел в состояние шока узбека-уборщика. Он заметал мусор на совок и бормотал по-узбекски, что все русские свиньи. А также вспоминал какую-то тетку Фатиму, которая не зря советовала ему не ехать сюда на заработки.

Проходя мимо, не преминул заметить ему на том же наречии, что в принципе мы и без него не бедствовали. А в его кишлаке, тоже далеко не так стерильно, как у нас на свалке. А тетка Фатима сейчас жрёт манты с вареным луком, без мяса. Да и то не факт. Потому, что ей отправить в Россию на заработки некого. Так что мети швыдче, а то пойду, заложу тебя начальнику, и пойдёшь сдавать экзамен по русскому языку. Чтобы на работе оставили. Мы-то, русские, все твой язык знаем.

Оставив сзади тупо молящегося на меня, как на Аллаха гастербайтера, вломился в комнату досмотра.

Осматривали меня аэропортовские служащие женского пола. С начала одна, потом присоединилась ещё, как я понял, начальница смены. Ощупали, как физрук десятиклассницу. Получали удовольствие.

В самолете я мысленно обратился к своей голове:

– Ты чем там занимаешься, рожа? Дэха! Я тебе, гадёныш, говорю!

– А? Чо? – вскинулся откуда-то Дэвис. – Чем, чем… За здоровьем твоим слежу, надрываюсь! Чем же ещё?

– Здоровьем? Ты это маме своей, материнской плате расскажи! Колись, что делаешь? Мне же тоже скучно!

– Ай, да тебе не интересно будет… Это не про баб. Ну, ладно, слушай: кроссворды разгадываю!

– Ты? Наши кроссворды? Фу-у-у… Позорище! Какая быстрая, однако, деградация!

– Не, ну, не совсем, конечно, кроссворды. Для вас-то это сложнейшие шифры, запароленные архивы, засекреченные файлы.

– ФСБ-шные что ли? Ну, и о чём там? И, кстати, зачем они тебе? На свою цивилизацию трудишься? Шпионишь?

– Щас! Нужны вы нашей цивилизации! Темнота! Я ж, Батя, всё-таки компьютер, а не доктор. Лекарь, это так… – минутная задача, требующая несложного, элементарного решения. А в основном я комп. И, скажу без ложной скромности, не из хреновых. Круче меня, пожалуй, только «спецы» будут. Компьютеры специального назначения. Звёздные штурманцы, например. Я, конечно, тоже «спецназ», но похилее их буду. Так они и размером с половину вашего кирпича будут. Помнишь, у Пикша с Оутатром рюкзаки на груди болтались, типа парашютов? Командирский комп и штурманский вычислитель. Я в сотни раз меньше, но тоже не дурак. Вот, шарашусь по вашим сетям, от нечего делать. Тебя же сейчас лопатой не убьёшь! На хрен ты мне сдался, как пациент, пока в поряде? А здесь, в компьютерном пространстве, ничего. В принципе интересно. Убого, конечно, всё, элементарно, но интересно. Жаль, что у тебя ноутбука с собой нет… Хотя постой, … подожди-ка немного… Дай-ка я напрямую к зрительному нерву подключусь… Ну-ка, а если вот так? Посмотри…

У меня перед глазами возник компьютерный монитор. Нормальный такой, широкоформатный, с замечательным разрешением. Причем достаточно ограниченный, не во всю панораму. То есть салон самолета я тоже видел.

– Смотри…

Перед глазами замелькали со страшной силой какие-то пароли, доступы, запросы, разваливающиеся ограничения. Нас куда-то не пускали, потом тут же приглашали куда-то дальше. У меня даже башка закружилась от всей этой галиматьи.

– Всё, всё, всё! – тут же отреагировал Дэха. – Понял, ты не успеваешь. А, следовательно, не можешь оценить красоту игры. Давай вот так, держи конечный результат. Глянь! ВТБ-шники, уроды, решили четыре банка сожрать. Под себя подгрести. А те и не в курсе. Иначе можно было бы сделать вот так, и вот так. Хотя нет… подожди… Вот эти что-то подозревают… Делают вид, что не в теме… Шифруются. А потом, видимо, сюда шмыгнут… А это, вот куда сольют… Кто-то толковый у них там сидит. Не зря банковские денежки проедает. Конкуре надо его срочно покупать… Ну, а «Атлантида» эта, … Филя по дури участвует, … наверняка потонет… Туда ей и дорога! Ни ума, ни разума…

В принципе, благодаря более эффективной работе мозга, я все его приколы понимал. Но будучи не склонным к такой аналитической работе, особо интересно мне не было.

– Дэха! Так, по ходу, можно законнектиться с этими орлами, да стребовать с них денег? За консультацию. И что б мы их не запалили.

– А на хрена они тебе? Деньги, я имею ввиду. Мы взяли ровно столько, сколько нужно, чтобы вывести тебя в «безденежное» пространство. В смысле, когда денег много, – их как будто бы нет. Они не мешают жить. Не создают проблем. Зачем тебе ещё?

– Да незачем. Это я так, от скуки.

Проболтавшись в самолете часа четыре, мы приземлились в Домодедово.

– Ну что? На своей машине поедем, или этих обормотов нанимать будешь? – спросил Дэха, когда я вышел на площадь перед вокзалом.

– Какой своей? Ты, что, по интернету машину купил? В Москве? Нам её в аэропорт доставят?

– На хрена? – удивился Дэха. – На хламье вашем ездить? На заправках стоять? Помогать в пустом разбазаривании планетных, минеральных ресурсов? Компьютер, который создает и обслуживает наши тачки, у тебя, точнее в Йосе. А нужные для материализации машины элементы, на всей планете одинаковые. Вон она, за мятым «бумером» стоит, видишь? Йоська её ещё в полете изготовил. Что нам, пешком ходить?

За чьим-то, подуставшим БМВ стоял серебристый Порш Кайен. С моим номером. Рамочка на этот раз, сразу же была в полном порядке.

– А где наш черный «мерин»? – глупо спросил я от неожиданности. – Он такой классный был…

– Потерпите, барин. Доедете до какого-нибудь темного угла на этом убожестве, а там и поменяете, как Вам будет угодно, – тут же начал елейно издеваться Дэся.

– Да пошел ты! – не обиделся я. – Просто он мелкий какой-то.

Капризничал я зря, тачка оказалась на уровне. Кроме того, движение по Москве слишком уж какого-то большого затруднения не вызвало. Оказывается, я её, в смысле Москву, прекрасно знаю. Вплоть до всяких дворов, «мимо помоек», и старинных кривых проулков. Доехали достаточно быстро.

Потом провал. На две недели из жизни я выпал, читать не интересно. Кроме того, я не пишу порно рассказы. Мотался по ночным клубам и увеселительным заведениям.

Дэха ворчал:

– Я дома не живу! Бомжую в интернете. Из-за твоей любимой фразы: «Дэха, свободен!». Я свободен, как народ Кубы! Как певец этот, ну… из «Арии» -то… Валерий Кипелов, вот. Мы с ним оба свободны! А красавицы твои? А ещё «золотая молодежь», да «высший свет» … Через раз чистить приходится! Каких только инфекций не таскал в организм! Я у тебя дворником работаю! Выметаю после ночи! А помнишь ту латышку, что тебе в чаёк клофелину сыпанула? Если бы я его не обезвредил, пришлось бы башку тебе чинить. Как бы ты тех орлов, что к ней в квартиру завалили метелил? В отрубе-то… Заканчивали бы Вы, барин, фигней маяться, что интереснее занятия нету?

– Молчи! Это я за невостребованную юность и невзрачное отрочество отрываюсь! Тебе не понять! – отбрехивался я.

– Где уж нам! С нашими убогими технологиями, и нищенскими духовными запросами! – тут же издевательски соглашался Дэха.

Днем, от нечего делать, мотался по всяким кастингам, проектам, «фабрикам» и прочим теле и просто шарашкам. Брали везде. «На ура». Потом, когда не являлся, даже иногда разыскивали и уговаривали. Были интересные люди. И очень известные, иногда. Яна Рудковская, например.

– Ты посмотри-ка… – хмыкнула она, после того, как я по её просьбе разделся. – Не деланный, не «качаный»… Малец! Ты ведь в спортзале не ночуешь?

– Нет, мэм! Подвижный образ жизни! – ответил я на иностранный манер.

– Природа… И голос одуреть, даже обрабатывать не надо… И не бедный… Вон часищи какие… Ты чьих, малый, будешь?

– В смысле?

– Кто хозяйка? Чей ты, говорю?

– Ничей, мэм! Свой собственный.

– И даже не жиголо… Да-а-а… Куда бабы смотрят? А папа кто?

– Папа умер, мэм! Мама пенсионерка!

– Всё страньше и страньше… – пробормотала она, набирая что-то в ноутбуке.

– Владеете ли вы какими-то иностранными языками? – спросила Яна на вполне приличном английском.

– Смотря на каком уровне… Если какие-то технические, узкопрофессиональные темы, то надо будет подучить, конечно. Ну, а просто поговорить, пообщаться, – ради Бога, – скромно пробурчал я по-английски, вполголоса, играя интонацией, с идеальным произношением коренного уроженца Лондона.

– Сдохнуть можно! – констатировала Яна, держа свою авторучку на манер сигареты. – Он ещё и умный, и образованный… Ты, что приперся-то? На хрен я тебе? Ты ж просто обречён на успех, как смертник на виселицу… Да-а-а… Во Бог даёт… И силой, и ростом, и умом… Как это он так расщедрился?

– Богом меня ещё никто не называл! – радостно вылез в моей голове Дэха.

– Брысь! Изыди, дьявол! – изгнал я торжествующего Дэсю.

– Что, спрашиваю, пришёл, а? С такого же взять нечего… С тобой же никакого контракта не подпишешь. Тебе ещё приплачивать надо, что б не удрал… Тебя в первой же подворотне с руками-ногами оторвут… Продюсер любого уровня… Хоть Пол Маккарти! – продолжала размышлять Рудковская. – Чудны дела твои, Господи!

В тот день никуда «клубиться» не поехал. Смотрели с Дэхой телик, да отмечали знаменитостей, с кем уже успели пообщаться.

– Это и была твоя «розовая мечта»? – скептически спросил Дэха.

– Да нет, просто интересно было и всё. Ты лучше вот что скажи… Обидно как-то, что люди в вашей цивилизации Кьоеш, просто домашними любимцами у виверровых котов оказались. Лоховатые какие-то… Такими и были, или со временем деградировали? Потому, что не смогли научиться «колдовать»?

– Да ну… Кому ты веришь? Кьоеши самые известные на три галактики вруны и раздолбаи! Но и Звездные Разведчики мы самые лучшие! В какие только «жопы» не попадали! А Оутатр, Ика и Пикш, те вообще экстримальщики конченные. Легенда! Их где только черт не носил… И насчет Хранителей они тоже врали тебе по-черному. У любого астронавта обязан быть Хранитель. Хотя бы чисто по работе. Другой вопрос, что дома они их не надевают! А так-то пользуются вовсю. Ику, например, его ZX-8985612214-тый, из говна собирал. По молекулам. После посадки на Сенге, то, что от него осталось, можно было в трехлитровую банку упаковать. И таким красавчиком Ика до «сборки» не был, между прочим! А туда же: «западло, силиконовые сиськи»! Засранцы!

– А что он понёс-то? Про людей?

– Да от неожиданности! Они же не предполагали, что прямо в квартиру к хомо сапиенс плюхнутся. Сонар-то в лом было включить. Думали, как обычно, на природе забирать будут. Импровизировал, время выигрывал. Им же лет, – не меньше трехсот каждому. Ну, может Пикш чуть помоложе. Лет двести с чем-то. Короче, больше половины котят того раздолбая, ну, который вашу земную кошку трахнул, они же и привезли.

– Не понял… У вас, что, три астронавта на всю планету?

– Да почему? Астронавтов, как собак нерезаных. Я ж говорю тебе, – «легенда»! Крученные, как веревки! Веселые и находчивые, как ваши «кэвээнщики»! Не понял? Объясняю:

Во-первых, в глазах кьошей, ВСЕ земные кошки КРАСАВИЦЫ. И, поверь, это действительно так. Да возьми себя… Вспомни Аэлиту. Ты бы хотел переспать с инопланетянкой, ничем не отличающейся от земной женщины? Только по сравнению с ней, та же Анжелина Джоли «чудище безобразное». Я серьезно.

В общем, слетать на Землю, мечтает каждый звездолётчик цивилизации кьоешь. Трахнуть земную кошку. Случайно. Подвергнуться насилию. Историю-то все знают. Вот и интригуют во все тяжкие. А нашей троице, по этой части равных нет. Все уж смирились. Да и опоздали они в графике не из-за Пикша, сто пудов. Просто свалили на него, как на самого молодого. Наверняка «перышки» чистили, готовились к желанной встрече.

– Хорошо, уразумел. Я их понимаю. «Надежды юношей питают».

– Вот я и говорю, восемь раз мотались, а людей никогда не видели. Для них же Земля, – как в магазин за хлебом сгонять. А тут – БАХ! – и ты. А автоматический регистратор контактов уже это дело засек, да и слил в администрацию. Вот они пока ждали инструкций, да распоряжений, грузили тебя, как Бог на душу положит. Что успели с интернета о тебе черпануть, на эту тему и импровизировали. Ну, что кошатник ты, ЖЖ-шник, форумщик.

– Так он же мне Ленина показывал!

– Подумаешь… Велико дело голограмму состряпать… У них на планете вообще хомо сапиенс нет. Откуда?

– А у нас тогда виверровые коты, почему с ними идентичны?

– А вот это парадокс галактики! Таких совпадений больше не существует.

– А что они тогда всю популяцию виверровых кошек к себе не заберут?

– Нельзя! По какому праву? Это чисто ваш, земной вид. Не при делах здесь Кьоеш, сто раз проверяли. Им же верить, – себя не уважать! Хотя на исследования у них здесь приоритет, конечно. Они ж разорались: «Да у нас там родни немеряно! Вот, посмотрите, – вылитая моя бабушка!». Хотя к вашим котам-рыболовам они никаким боком.

Я валялся на шикарной гостиничной кровати. В Москве мы уже не прибеднялись, и номер взяли роскошный. Малость досаждал телефон. Назойливое «с девушкой познакомиться не желаете?». Предложение явно превышало спрос. Дэся даже «двиганул рацуху»: «а не прикинуться ли тебе голубым?».

– А смысл? Будут знакомить с мальчиками, – категорически отверг я.

Это бездельное лежание, по нынешним временам было реальным подвигом. После «модернизации» я трудно переносил ничегонеделание. Дэха глумился:

– Вот какого хрена ты в тренажёрку каждый день бегаешь? Все равно же за количеством, а главное качеством мышечной массы я слежу? Если бы я не корректировал тебя после занятий, ты бы уже как кубик Рубика был. Квадратный, закрепощенный, закачанный и безобразный.

– Ну, мне же надо что-то делать, хочется ведь!

– Я знаю, что тебе хочется! Сел на тренажер, посидел минутку, – и вперед! В фитнес зал, к бабам! Сниматься! Ой, надо убавить гормонов! Переборщил я, переборщил…

– Я тебе убавлю! Сиди, хлыщ иноземный, не чирикай!

– О-ё-ё-ё-ё-ёй! Можно подумать! Казанова выискался! Да половина твоих баб на меня западают! А вторая половина на Йосю! Когда ты его «достаёшь из широких штанин»!

Дэха давно уже перестал быть банальным «Ролексом», и менял свой прекрасный облик каждый день. А то и по нескольку раз за день. Администраторша отеля наверняка думала, что я торгую элитными часами.

– Ты вспомни, как та телка, в Soho, которая сегодня здесь ночевала, на меня вчера смотрела! Когда ты к ней с «махитой» подкатил знакомиться.

– Ага, вспомнил. И сделал определенные выводы! Ещё неизвестно, кто из нас бабник! Это же ты «каждый день фигуру меняешь»!

– Ещё чего! Девки тут не причем. Это сложный технический процесс. Тебе не понять. Для нормальной работы, мне вчера надо было быть «Брегетом». А сегодня «Филипп Петек» соответственно.

– Ну-ну… А в тактико-технических данных сказано, что ты и пряжкой от ремня, и зажигалкой можешь прикинуться… О! – файл сразу закрылся!

– А ты не смотри фигню всякую. Мало ли чего там врут! А файл закрылся, значит сбой какой-то во мне. Пашу же на тебя, как прачка! Видать перегреваюсь… Глючу вот потихоньку, да…

Я махнул на хвастуна Дэху рукой, и уже привычно открыл в башке «виртуальный монитор». Вывел на него карту мира. Стал соображать, куда нам все-таки для начала податься. Вопрос с визами не стоял. Как выяснилось, Дэха их подделывал с не меньшей легкостью, чем прочие документы. Кроме того, он ещё лихо шлепал клубные печати, браслетки, входные и пригласительные билеты на любые концерты или шоу. Как правило, на самые лучшие и престижные места. А негодяй Йося, видимо, работал с их бывшими обладателями. По крайней мере, меня ещё ни разу, ни откуда не нагнали.

– Что делаешь, сэр Дэвис? – спросил я, чтобы что-нибудь сказать.

– Хакеров дрочу! – расслабленно молвил Дэха, явно ни над чем в данный момент не заморачиваясь.

– Почто так? Сердит? Напрягают?

– Не. Просто делать нечего. Знаешь, у вас тут действительно интересно. Несмотря на нищенские скорости и деревянные технологии. Понимаешь, у любой цивилизации, есть какие-то тенденции. Направленность в сетях. Где-то превалирует религия, где-то поэзия, воинствующая сфера, секс. У вас же всё до кучи. Слишком уж явных фаворитов нет. А ещё, … стыдно сказать, … ты смеяться будешь. У нас компьютерных игр вообще не имеется. Точно, точно! Наши все как-то в живую играют. Да что там говорить! Если бы ты пока с Пикшем, да Икой общался, кинул бы им бантик на веревочке,… они бы точно не выдержали, заколбасили бы его. Несмотря на высокий уровень развития. Это менталитет, и никуда от этого не денешься. Я вот тут Сталкера твоего погонял… Сидорыч, Бармен, Скряга, прочие торговцы, денег теперь Стрелку должны немеряно. Торчат мне по-черному. Отбиться не могут, кое-как проценты тянут. Худющие бедняги…

– Ну-ка, включи, как ты это видишь…

И тут же я оказался вместо теплой и уютной гостиницы, в холодном и сыром подвале. По полутемному залу хаотично были разбросаны несколько стоячих столиков. Под потолком горела грязная, тусклая лампочка. Пахло скверными сигаретами и мокрой одеждой. А ещё оружейной смазкой и чем-то неуловимо кислым. За некоторыми столиками стояли поодиночке небритые, угрюмые мужики. Каждый толи занимался своим делом, толи думал о чем-то своем. По крайней мере на окружающую их обстановку или друг на друга, они не обращали никакого внимания. В общем, кто играл Сталкера, – видел. Это был бар «Сто ренген», только в живую.

С весьма похудевшим, слегка испуганным и вполне печально взиравшим на собеседника барменом, разговаривал сталкер. Это был я.

– А мне, можно здесь что-нибудь сделать? – спросил я у своей головы.

– Тебе, – нет, – ответил Дэха, и я снова очутился в отеле. – Это мой, «камерный» вариант, и для людей он не приспособлен.

– Ах, ты рожа! «Для людей не приспособлен»! А ничего, что ты нашего, людского Сталкера скоммуниздил, и теперь пользуешь его во все корки?

– Ой, ну, началось… – поморщился Дэха. – Там просто быстродействие охренительное, и консоли у меня для тебя нет… И вообще, что ты пристаешь? Хочешь, вон Йоськин вариант посмотри! У него попроще будет.

На этот раз перед глазами возник знакомый «монитор». И сразу, без предварительных: «Парамаунт пикчерс представляет…», развернулся прекрасный боевик. Компьютерной графикой там и не пахло. Обычный, очень качественный, художественный фильм. В главной роли мой друг Йося. Молодой, стройный, ловкий и гибкий, остроумный и циничный малый. И все-таки очень напоминающий настоящего толстого и доброго Йосю. Сложность у электронных орлов, конечно, была охренительная. Бедный Йося рубился с отвратительными мутантами и злобными врагами без передышки. «У Йоси», Йосю тоже все очень любили, и все торговцы были ему кругом должны. Вам бы увидеть рожу Сидоровича, когда Йоська у него в бендюжке забирал какую-то крутую пушку:

– Да как же это… да это же… Это же под заказ… За неё ж уже и деньги, и артефакты внесены…

– Ничего, ничего! Я постреляю, потом, может, отдам! – хладнокровно отвечал добрый Йося.

– Убожество! – ревниво встревал время от времени у меня в голове Дэвис. – Попса! Как ты такое смотришь? Какая ещё игрушка!? Никакого эффекта присутствия! Лучше бы ты, Йося, углём на стенке чертил! Круче бы смотрелось!

Под предлогом: «Нет, я не могу такое показывать! Стыдно за свою цивилизацию! И отдельных её, тупых представителей! Из мира техники и электроники!», – Дэся все-таки вырубил мне фильм на самом интересном месте.

– Ладно! – смилостивился я. – Хрен, снегурочка, с тобой! Что там, говоришь, с нашими хакерами-то? Ты не до рассказал.

– А что с ними? Ничего. У вас на всех более или менее интересных, засекреченных ресурсах, хакеров, как конь наделал. Очереди, будто в советской пивнушке за пивом. Локтями толкаются. Причем дураков нет! В Лэнгли, например, американских хакеров и близко не увидишь. Французы, бельгийцы, евреи. Наших полно. Азиатов всех мастей. Толпятся, умники, у красивого серебряного забора, в щели заглядывают. А это и не их ресурс. Не ЦРУ-шников. Просто вывеска, ширма. А оне во-о-от где у нас… Прачечная, мля… Фуячечная! Мог бы дядя Сэм что-нибудь и поприличней соорудить… Вот у Моссада куда как солидней! Никаких заборов, … так, палисадник задрипаный… Сразу видно, работали люди, надрывались! Даже я на их распаковку полминуты истратил! Стоп! Подожди-ка, подожди… Не пойму… А что это мне вдруг так скучно стало? И противно? А ж блевать тянет… И домой бежать хочется… Это что-то нездоровое…

– Беременный ты, Дэся! Не иначе! А не хрен по непонятным закоулкам шляться! Допрыгался! Заразили тебя каким-то вирусом, готовься рожать! – отыгрался я за прерванный Йоськин фильм.

– Да подожди ты… Меня заражать, только время тратить! Они про меня вообще, ни сном, ни духом. Никто. Я невидим, да плюс ещё и прикидываюсь под других. На всякий случай. Тут просто дверь интересная имеется. Ну, это мне так видится. Хлипкая такая дверочка, чмошная. И такой от неё застарелой скукой веет… Унылостью, убогостью… Прям слеза наворачивается! К чему бы это? Йося! Что скажешь об этом самопале? Есть там что?

– Ага! Точно, имеется… Древний, слабенький генераторчик. Типа на батарейках. Кладовки с картошкой охранять! Но пашет исправно. В смысле он не сам по себе древний, а просто модуль, – аналог «акеор» -овских, годов четырехсот двадцатых. И видно, что не оригинал, а скопировали. Частоты гуляют! – впервые я услышал Йосин голос. И ничего нового, голос, как голос. Что я, Йоськин голос не слышал?

– А что на других «дверях» пугалочек не бывает? – небрежно спросил я тоном маститого хакера.

– Да полно! На каждой уважающей себя конторе. Другой вопрос об уровне исполнения… Ты глянь-ка,… никого,… ни наших, ни ваших… никаких заинтересованных лиц рядом не шляется,… тишина,… безлюдье… Высший пилотаж! А я и говорю: здесь не дураки сидят. Из десяти левых хакеров, 2—3 точно разведки чьи-нибудь. Под тинейжеров косят. Чем дебильней и безграмотней ник, или телодвижения дерганей, тем больше шансов, что это контора работает, под прикрытием. А тут никто и не чухнул… Ну-ка мы сейчас капюшон напялим, да пройдёмся рядышком… Посмотрим, есть ли собачки, колокольчики… Есть! Как у дурака фантиков! А как дублируются! На загляденье! Я им должен… За полученное удовольствие… Чем бы отдать… Деньги таких людей явно не заинтересуют… Да и люди ли? Да не-е-ет… люди, конечно, люди! Просто подпрыгнули как-то, умудрились…

Тут позвонил настоящий Йося и Дэха замолчал. Поговорили с Йоськой на животрепещущие темы, в смысле о женщинах. Реальное положение дел я освещать не стал. Зачем мне, чтобы мой старый, добрый друг Йося помер от зависти? Он рассказал мне наши, красноярские новости, передал приветы от друзей и знакомых, и мы распрощались.

– Ну, и что ты там нашел? – спросил я, обращаясь к Дэхе.

– Там всё очень запущенно было, – удовлетворенно сообщил Дэха. – Ваши, кстати! Я имею ввиду россияне. Очень удивительно. Обычно-то ваши не блещут электронной защитой и конспирацией. Спецура какая-то. Если коротенько, то примерно так: кроме ФСБ, ГРУ, СВР и прочей шатии братии, есть ещё одна контора. Или несколько.

– Ну, ты удивил… Да у нас этих контор,… – пальцев на руках и ногах не хватит пересчитать!

– Нет, это понятно, я не о том… ФСБ, ГРУ и прочие, их все знают. Они работают, гигантские структуры. Их кто любит, кто боится, кто воюет с ними, кто молотит под них. Враги зарубежные их знают, отслеживают по мере возможности. Всё на них висит, вся страна на них держится. В смысле безопасность страны. Так вот, как я понял, до серьёзных и действительно важных дел, их почти не допускают. Так, в качестве массовки. На подхвате. Есть ещё какая-то шарашка. Которой нет. Почти ни для кого. Кто такие, пока не знаю. Наверняка в электронном виде что-то есть, не те времена все-таки. Но видать те компы, где что-то о них содержится, в жизни к сети не подключались. Я повесил им насекомое, туда куда влез, – подождем. Интересно же! Наверняка кто-то лоханется. Может, что перекачивать на подключенном компе будут, мало ли…

– А пока никак?

– Пока нет, сам в шоке. Вот, если можно было бы, как «слон в посудной лавке», я бы их машинки растряс по винтику, да и нашел бы в глубинке какие-нибудь воспоминания о проскочившей информахе… Так я ж любя, тише воды, ниже травы… Чтобы следочек не оставить… Подождем, куда они денутся.

– Ну, давай, жди. До «морковкиного заговенья»! Если они до сих пор не обосрались, то с чего бы им теперь лажаться? Потому, что ты приехал?

– Посмотрим, Батя. Время всё расставит по своим местам. Видишь ли,… у меня такое ощущение, что долго ждать не придется. Вот не могу объяснить, но было там что-то неправильное. Будто бы кто-то наблюдал за мной. Но не они, не из-за двери глазели, это точно. А кто тогда? Я ж невидим! Наша, между прочим, защита, Кьоеш, не левая! Стандартная, заводская, как вы говорите. Не мог же меня кто-то засечь? Двух чудес за один день, да на одном месте, не бывает.

Устав от компьютерных заморочек моего электронного друга, я отправился в ресторан. Несмотря на вечернее время, есть можно было, сколько заблагорассудится. Без всякого ущерба для фигуры. Дэська следил за мной, как нянька за младенцем. Самое обидное было, что при таких райских возможностях, перечисляю: Деньги есть, элитная, дорогущая кухня есть, на диете сидеть не надо и т. д. – кушать не хотелось совершенно!

– А что ты удивляешься? У тебя же желудок теперь не растянут, как раньше, – глубокомысленно хмыкнул Дэха.

Я сожрал ужин баксов на шестьсот, и теперь сидел, медитировал над дорогущим, китайским чаем. Если бы китайские поставщики узнали, во сколько раз московские рестораторы умудряются наценить их от-травку, – они бы утопились в этом чае всей своей чайной компанией. От алкоголя Дэха меня отучил. Даже пробовать больше не хотелось. Раз я уже нажрался, из принципа. Было очень плохо. Я из гордости пощады не просил, а он, в воспитательных целях, не вмешивался. В ночных клубах косил под спортсмена. Если случались ситуации, что без пьянки никак, то Дэвис разлагал алкоголь на атомы. Пилось, как кисловатая водичка. По мере надобности он добавлял блеска в глазах.

Я уже положил глаз на великолепную блондинку за два столика от меня. Очень напоминавшую Веру Брежневу, даже сомневался: не она ли вживе? «Вера» с подружкой слопали по фруктовому салатику, и теперь налегали на точно такой же, как мой чай. Я в это время раздумывал, стоит ли попробовать, или все же не рисковать. Все три облома, которые постигли меня в Москве, были именно от таких холеных, молодых женщин. Меня принимали за дорогостоящего жиголо. Раз семь наоборот, пытались купить. Два раза я сдался. Понравились покупательницы. Денег, конечно, не взял. Гусары денег не берут.

От этих важных и творческих размышлений, меня оторвал заполошный Дэхин крик в голове.

– Вот! Ну, вот! А я, что говорил? Батя! Ты не поверишь! Меня только что попытались хакнуть!

– И что? Что ты орешь, как старая дева, которую ущипнул за жопу пьяный поручик? Будто тебя изнасиловать пытались, – спокойно ответил я своей беспокойной голове, прихлебывая остывший до противности чай. Одновременно дружески, мужественно и чуть устало, улыбаясь облюбованному столику.

– Как что? – возмутился Дэха. – Меня же, как бы нет в том пространстве! Он не может меня видеть. Категорически! Это у кого-то чудовищная интуиция… Он почуял, что кто-то здесь шакалит. Рядом с ним. Ну и решил полюбопытствовать, махнул на всякий случай в эту сторону.

– А ты?

– А что я? Соскользнул, конечно. У него ж скорость ни о чем. Это как на тебя замахивается пьяный в дрова восьмидесятилетний пенсионер. Ты что, не увернешься? Важен сам прецедент! Что это он размахался в моём направлении?

– Зарядку делает! Руками машет, потому, что затекли от клавиатуры. И чуть в тебя не попал. Или учится хакать что-нибудь, тренируется по площадям, – попытался отвязаться я от Дэхи, отвлекающего меня от более важного занятия.

– Как же, тренируется он… Да там пробы ставить негде! Ой, неладное творится в Датском королевстве! – не унимался Дэха.

– Кто хоть там? – вяло поинтересовался я, уже почти разговаривая с «Верой» взглядом.

– Да никто! – продолжал кипятиться и «размахивать руками» Дэха. – Буквально. «Немо» какой-то. Ник явно одноразовый, у меня такого в памяти нет. Точнее их, таких аватаров, до хрена, но это всё не он.

Только собрался что-нибудь ответить, успокоить разбушевавшегося Хранителя, как он выдал мне новую порцию удивлённых причитаний.

– Ух, ты! Ни фига себе! Во, даёт! Ты откуда такой умный вообще взялся? Батя! Ты только посмотри на этого умника! Чао, бамбино, сорри!

– Всё! Дэха, – сразу свободен! У меня с девушкой важные дела! Дома увидимся! Там и поговорим! – пресек я на корню Дэхины приключения, поднимаясь из-за стола.

– У тебя дома! А меня из дома только что выгнали! – уточнил вредный Дэха и слинял.

Впрочем, меня тоже ждало в этот вечер немаленькое потрясение. С девушкой сладилось, правда она оказалась не Вера, а Ира. Потряс после постельный разговор.

– Ты знаешь, у меня такое ощущение, что тебе лет пятьдесят, с лишком, – шандарахнула меня «серпом по яйцам» новая знакомая.

– Я был так плох? – попытался я включить дурака.

– Не передергивай, – шлепнула меня по руке Ирина. – Ты был хорош, сам знаешь. Умные мужики всегда чувствуют, было ли женщине действительно хорошо. А ты не просто «не дурак», ты далеко не дурак. Очень далеко. Дело не в этом. У тебя порою взгляд пятидесятилетнего. И обхождение хорошо пожившего мужчины. Чуточку старомодного и старательно играющего современного молодого человека. Ты, как очень взрослый мужик в теле полу-юного спортсмена. Будто тебе это тело каким-то образом недавно досталось. Словно живешь второй жизнью. А до этого, в своей первой жизни, ты был года шестидесятого. Рождения, я имею ввиду.

Конец ознакомительного фрагмента.