Париж
Когда так пахнет ночь
Французскими духами,
То муза из огня является сама
И дышит на тебя любовью и грехами…
Алёна окончательно оправилась от разрыва с Андреем только после поездки в Париж. Май и Париж! Много солнца, цветов и смеха. Она смогла даже по-другому взглянуть на их отношения с Андреем: они были счастливы, весело проводили время вдвоём и с друзьями, исколесили туристами не только свою страну. Разве можно об этом жалеть?
И Ина была благодарна несостоявшемуся зятю, так как по его примеру почистила экстремальным способом свою печень. Правда, без предварительной подготовки, на чём строго настаивал Андрей, и поэтому в ту мучительную ночь чуть коньки не откинула, по утру выдавив из себя литровую банку пластилиновых шариков, вроде бы шлаков. Только потом она поняла, что это были не шлаки, а то, во что несчастная печень всю ночь превращала выпитый вечером стакан оливкового масла, запиваемого соком лимона, разбавленного водой.
В Париже это казалось уже очень смешным, и Ина снова оправдывала несостоявшегося зятя перед дочкой:
– Мы с Андреем одной крови, оба Тельцы, поэтому и доверие к себе он вызвал у меня с первых минут знакомства. Тельцы – это дом, семья, работа. Их суть – ответственность, им мало своей личной, они готовы прихватить ещё и чужую. Андрей отвечал за дочь, непутёвую жену, пытаясь направить столько лет её на путь трезвости, за свою мать, женщину слабую и беззащитную, и ещё за родителей жены, взяв на содержание всех. Уважаю и преклоняюсь! Кто лучше Тельца умеет успокоить? – Мы с Андреем! Смешно верить в гороскопы, но вот сейчас сравниваю и удивляюсь совпадениям. Разные только темпераменты и пол.
– Ага, у него мужской, у тебя – железобетонный, – сказала, ехидно хихикнув, дочка. – И сам себя не похвалишь – никто не похвалит. – И добавила с укором, – Только вы одни знаете по-настоящему, что мне нужно, и готовы это обеспечить!
– Одни, потому что любим.
– Он – любил, – уже спокойно уточнила дочь.
– Зря ты так считаешь. Помнишь, стоило тебе невзначай обмолвиться, что не прочь куда-нибудь съездить, как всё замётано, заказано, оплачено. Куда? А зачем тебе было знать? Почему бы не в Крым, потом в Грецию? Тебе там понравилось.
– Но, если кому-нибудь стоило взглянуть на меня или обменяться словом, он был уже не жилец.
– Весь в меня, – самокритично призналась Ина и добавила, – и он не казнит тебя немедленно. Он будет фиксировать твои бесчисленные измены на своём мысленном табло. Терпения у нас, Тельцов, не меряно. А когда кредит доверия будет исчерпан, он спокойно распрощается с тобой. Это доказано нашим с папой браком и браком Андрея с бывшей женой. Совпадаем. А как ты его завоевала?
– Мамуля, любовь я не завоёвываю, а искренне увлекаюсь сама, чем и увлекаю. Ни разу не было такого, чтобы мои желания остались без ответа. Сложились из них долгие отношения – прекрасно, короткие – спасибо и скатертью дорога! – улыбнулась дочь. – Андрея пугала разница в возрасте, он иногда пытался проверить мои чувства и отдалялся, но потом сам же летел обратно, как мотылёк на свет.
– Какая там разница: всего в пять лет?! Главное, что он не уставал покорять тебя. В этом я с ним не совпадаю! Не женское дело штурмовать крепости. За этим исключением наше упорство – ещё одно достоинство Тельцов, их конкурентное преимущество. Андрей просто сделал ошибку и не смог её исправить. Ведь любовь не вернёшь. А моё упорство в отношении мужчин – отбиваться, ты знаешь.
– Если бы не его религиозный фанатизм, то к Тельцам я уже привыкла. – Алёна ткнула Ину в бок и шутливо добавила, – Слава богу, что бодливым коровам он рогов не дал.
– Но язык не отрезал!
На их здоровый смех зашли соседи по номеру. Света с мужем Славой прилетели в Париж из Петрозаводска и оказались своими в доску. Света перед сном заглядывала к ним в номер и с поразительным юмором рассказывала о своей семье, Слава тоже за словом в карман не лез.
– Мой сын постоянно навещает нашу глуховатую бабушку, – рассказывала Света. – Однажды забыл ключи. Звонка в дверь бабуля не услышала, а на стук кулаком отозвалась: – Кто там?
– Это я, твой внук Коля! – во всю мощь проорал он. В ответ тишина. Он снова забарабанил в дверь.
– Не стучите, иначе я сейчас позвоню своему внуку Коле! – пригрозила бабуля.
– Не поверите, он два часа бегал от двери к окну, чтобы она его увидела, поверила и открыла дверь. Но его усилия ни к чему не привели. С тех пор мы все боимся забыть ключи, собираясь к ней.
Так они смеялись все десять дней. Экскурсовод оказался юмористом, постоянно выдавал бесконечные перлы остроумия, не преминув зацепить даже Мону Лизу. А сколько баек они узнали о чудаковатости королей, вывертов французской истории! Жалко, что не было диктофона.
Париж оказался совсем не таким, каким жил в воображении Ины, открывшей его для себя в подростковом возрасте через классиков французской литературы. Маленький и несолидный. Но уже через пару дней он взял её в плен и покорил. Чудо произошло. Они с дочкой посмотрели почти все примечательные места, разорились даже на экскурсию по замкам Луары.
Последним был Диснейленд. Объехав его кругом на поезде и насладившись сказочными видами, они присоединились к очереди, поднимающейся вверх на самый рискованный аттракцион. За каждым поворотом таблички: перечёркнутые красным крестом голова с распущенными волосами и рядом что-то типа горшка.
– Сначала отрывает волосы, а после подставляется горшок, – переводит Слава, и все взрываются неудержимым хохотом.
Действительно, предупреждали не зря. После стремительного взлёта вверх и ещё более стремительного падения вниз Ина была уже не способна ни на какие, даже самые безобидные, аттракционы.
– Ничего страшного, обошлись валидолом, – утешал сердечник Слава.
– Ничего, – согласилась Ина, – просто узнали допустимые для себя дозы адреналина.
В Лувре Алёна познакомилась с молодым парнем из Сиэтла Джефом и проводила всё последнее время с ним. Он как-то быстро стал своим, сводил их в аквапарк, после него – в ресторан. Дочь на глазах расцветала.
Они не ошиблись с выбором тура: весенний Париж вернул обеим радость жизни. Даже в дождь. «В дождь Париж расцветает, точно серая роза… Шелестит, опьяняет влажной лаской наркоза». Не только М. Волошин, но и многие поэты не уставали восхищаться городом любви.