Первые обиды
Капризнее беременной женщины может быть только беременный мужчина.
Ина и Игорь сдали весеннюю сессию. Игоря направили на первую практику в пионерский лагерь, а Ине дали очередной отпуск, за ним шёл уже декретный. Их ждали в деревне, где готовилась пышная свадьба. С этой практики муж обещал сбежать, но совсем не поехать он не мог. Мог, считала Ина и неделю прорыдала в подушку от обиды. Свекровь однажды не выдержала, зашла к ней и сказала:
– Ина, в твоём положении надо плевать на всё с высокой колокольни. Сходи на прогулку в наш сад или в парк!
Ина, считавшая себя толстой, нет – очень толстой и некрасивой, поплелась в парк. Там она встретила знакомую с коляской, которая ещё в прошлом году окончила институт, и наговорилась с ней от души, выплёскивая свои обиды на уехавшего мужа.
– С практики не сбегают: там весело, – подлила масла в огонь знакомая, – сама крутила на ней роман, как оказалось, с женатым. А беременность и рождение ребёнка – первое испытание молодой семьи. В этот период чаще всего мужья оказываются не на высоте, а жены накапливают ворох обид, шлейф которых тянется через всю жизнь. Выходим замуж в розовых очках в полной уверенности, что твоя семья станет исключительным чудом среди остальных… и ошибаемся. Что удивительно, столько примеров несчастных семей знаем, но забываем о них напрочь, как только замаячило впереди свадебное платье.
– Я почти год встречалась со своим, была уверена, что любит.
– Почему бы не любить молодую симпатичную девушку? Легко. Труднее – продолжать любить беременную и от этого некрасивую. Вообще понятие «любовь» совсем не из этой категории, оставим её настоящему и очень редкому чувству. И я, и ты, надеюсь, это понимаем. У меня было много времени об этом подумать после развода.
– Интересно, как назвать категорию чувств, когда предлагают руку и сердце уже беременной девушке?
– Скоро сама разберёшься, а лучше живи и не разбирайся. Закрой глаза, заткни уши и будь счастлива.
– От разговора с тобой складывается такое впечатление, что ты прожила сто лет. Меня свекровь так же утешает – не обращай внимания, три к носу. Я почти твоя ровесница, но внутри бурлит котёл из таких противоречивых чувств, что диву даюсь.
– У тебя котёл бурлит, а мой – взорвался. От взрыва осталась истина о мужчинах и женщинах. Безнадёжная. Не пугайся – это только для меня. Я вышла замуж девушкой, свадьба была шикарная. И что? В этом парке выгуливал меня беременную, зашли на танцы, встретили его друзей с подружками. Смех, шутки, вино… еле увела от них. Обидно было жутко – он меня стеснялся! Моё лицо все в коричневых пятнах было, живот огромный, как у тебя.
Молодая мама замолчала надолго, чувствовалось, что та обида душит её до сих пор. Потом она снова заговорила, рассказав, как муж повёл её домой, но потом посадил на скамейку и попросил чуть-чуть подождать, забыл, мол, номер телефона у друга взять. Прошло около часа, уже и танцы кончились, мимо пошла парочками, группками молодёжь, а муж не возвращался. Она поверить не могла в то, что можно бросить в тёмном парке беременную женщину, жену!
– Я до сих пор не могу понять, как такое возможно?! Так долго добивался меня, клялся в любви, а через год вдруг разлюбил и бросил! Почему?
Ина вздохнула и ответила:
– Потому что «Мы сами женщин делаем такими, каких любить уже не в силах мы», признался Евтушенко. А ты, женщина с животом, свободна! Для меня впервые одиночество так обидно. Почему беременность делает нас такими уязвимыми и незащищёнными? Почему в голову лезут глупые мысли и заставляют сомневаться в порядочности мужа?
Собеседница Ины продолжала крутить свою пластинку воспоминаний:
– Я в тот вечер вернулась домой одна, ночь почти не спала, столько всего передумала… Вернулся мой муженёк домой только на следующий день вечером, наврал мне с три короба и посчитал, что оправдался. Он был абсолютно уверен, что беременная жена никуда от него не денется. Я развелась, потому что жить с такой обидой внутри всю оставшуюся жизнь невыносимо, а с человеком, который её нанёс, и подавно. После развода попала прямо в больницу, где женщины и не такое о мужьях рассказывали, но не разводились. Многие мужей прощают, а я не смогла.
– А как он?
– Он не ожидал от меня такого решения, оно его до такой степени разозлило, что он с удовольствием признался мне, что провёл ночь с бывшей девушкой! Просто так! Получается, что он любил, женился, изменил уже беременной жене… просто так. Отцовство многим не по плечу. Надо иметь мужество не только кататься, но и сани возить.
– Любишь кататься – катись подальше? – Ина хихикнула. Помолчала и с горечью сказала, – Женщины изначально и очень несправедливо поставлены в неравные условия по сравнению с мужчинами. Они катаются, мы – сани возим. Они – спринтеры, мы – марафонцы.
– Это условия нашей природы. Прими её и терпи.
– Принять это трудно…
Ина возвращалась из парка и вспоминала, как Ингу муж всю беременность за ручку водил, морковкой кормил. Бывают исключения, думала она, засыпая. Хотя и её муж после работы встречал, сажал в кресло, снимал с её опухших ног обувь, кормил. Почему он не смог что-нибудь придумать, чтобы остаться рядом? Спокойно принимать реалии брака, далёкого от романтики, не получалось. Мысль о том, что она, как и муж, не готова к нему, ни разу не пришла в голову.
Кончились две недели практики Игоря, и они уехали в деревню, где их ожидало свадебное торжество. Её отпускных хватило на подарки, на дорогу и на новое платье. Оно было сшито ею в стиле кантри, с талией под грудью и массой кружев по горловине и низу платья. Получилось здорово. Живот был скрыт шириной клёша, длина до щиколоток удлиняла фигуру.
Родня осталась довольна и женихом, и невестой. Только некоторые из них не преминули упрекнуть Ину в том, что не позвала маму с папой на свадьбу в К*. Она винилась, как могла.
Потом уже её мама, Мария Михайловна, все-таки увидела мартовский штамп о браке в паспорте дочери, и все поняла, и всё простила: не дай бог, если бы деревня узнала, что беременность предшествовала свадьбе! И тем не менее она призналась:
– Ина, я немножко обиделась. Уж меня ты могла бы заранее предупредить…
– Мамуля, я написала, когда всё стало ясно с беременностью и с замужеством. Написала бы тебе о свадьбе, а потом передумала, вот уж позлословили бы тогда деревенские кумушки!
– Да никто ничего и не понял. Я, между прочим, сообщила о твоём замужестве только соседке Лиде. По секрету, – сказала мама и хитро улыбнулась. – Та аж закричала: «Ина вышла замуж в Новый год? И ты так долго молчала!»
– А кому до этого дело? – притворилась я. – А Лида страшно возмутилась и доложила: «Кому дело?! Да замужества твоей Инки давно все ждали и уже устали по этому поводу языки чесать. Подруги её давно детей нарожали, и ей как-никак двадцать пять лет!»
– Двадцать четыре, – поправила я.
Ина с улыбкой слушала маму и радовалась тому, что самую «страшную катастрофу» они с ней предотвратили, но деревня с пристрастием стала изучать Игоря. Муж вёл себя правильно, старался смотреть на неё с обожанием.
Соседку Леру, приехавшую в деревню погостить, тоже пригласили на свадьбу. После первой выпитой рюмки водки она едва ли не висла на шее Игоря. По-дружески!
Ина вспомнила, что именно от неё получила первую информацию про «это». Они со своим старшим братом как-то рано созрели, пытаясь соблазнить и Ину сочным плодом Древа познания, но она оказалась позднеспелым сортом.
В последнюю их встречу, тоже летом, Лера была не так беззаботна. Её отец ушёл от матери, измученной тяжким трудом на скотном дворе, к более молодой и горячей женщине, а возмущённая этим Лера пила самогон и пыталась бить стёкла в окнах разлучницы.
В те дни прибыл на побывку из армии двоюродный брат Ины Витя, и его небесно-голубые глаза моментально свели Леру с ума. Она завлекала его страстной натурой и материальными благами: мать даёт ей в приданое деньги на машину! Скромный и очень стеснительный Витя не выдержал и сбежал из деревни раньше срока. На этот раз Лера самым беспардонным образом напала на Игоря, который, отразив пару её атак, решил больше не отходить от Ины.
Отпуск кончился. Они с мужем уезжают. Лера – тоже. Подошёл автобус. Ину пропустили вперёд, она села и заняла место Игорю, но рядом бесцеремонно сел бывший одноклассник, желая немедленно расспросить её обо всём. Игорь вошёл последним. Свободное место оказалось только рядом с Лерой, которая с радостью усадила его рядом с собой. В Ине снова зазвенели тревожные колокола тщательно скрываемой уязвимости. «Вышла замуж и разводись, если не нравится», – каркнул ехидный внутренний голос, и в этот момент в ней шевельнулся ребёнок. Ина погладила живот, успокаивая его и себя, осознавая бесконечную ответственность перед новой зародившейся жизнью…