1 Восточные славяне в VI – IX веках
Происхождение славян:
Основные проблемы:
. Время происхождения славян
– главное противоречие, которое требует решения:
– славяне под своим именем ПОЗДНО встречаются в источниках (VI в. Иордан, Византийские источники:
– Псевдо-Маврикий, Прокопий Кесарийский и др.), но при этом славянские языки являются носителями наиболее АРХАИЧЕСКИХ черт (II тыс. до н.э.);
– решается исследователями либо в одну, либо в другую сторону;
– при решении данной проблемы используются данные языка, топонимики, археологии, фольклор, письменные источники (Повесть временных лет, Польские и чешские хроники и др.);
– археологическая схема происхождения славян выглядит так (по А. Г. Кузьмину):
– Культура колоколовидных кубков(II тыс. до н.э.) – Тшинецкая культура(XV– XII вв. до н.э.) – Чернолесская культура(X – VII вв. до н.э.) – Зарубинецкая культура (II в. до н.э. –II в. н.э.)– Пражская культура (V – VII вв. н.э.).
По данным ДНК-генеалогии (А. А. Клёсов, 2010 г.): (оперирует понятием РОД, прослеживает необратимые мутации в мужской хромосоме, образование и миграции гаплогрупп – групп с общей мутацией).
– предки славян вышли из Южной Сибири 20 тыс. лет назад;
– род славян возникает 12 тыс. лет назад;
– род восточных славян образуется 4800 лет назад (2800 г. до н.э.), (от него происходят жители Аркаима, арии, высшие касты Индии).
. Славяно-балто-германские отношения
– существовало ли до выделения славян балто-славянская и балто-славяногерманское единство?
– среди всех индоевропейских языков наиболее близкими к славянским языкам являются балтийские (латышский, литовский) и германские (немецкий, шведский, датский и др.);
– против единства – отсутствие промежуточных диалектов, расхождение в сферах важных в древности (счёт до 10, обозначение частей тела, названия ближайших родственников, названия орудий труда);
– схожесть языков от долгого соседства.
. Прародина славян
Основные гипотезы:
– Висло-Днепровская (Л. Нидерле, 1901 г.);
– Одеро-Днепровская (Б. А. Рыбаков, 1978 г.);
– Висло-Одерская (В. В. Седов, 1979 г.);
– Дунайская (О. В. Трубачёв, 1991 г.).
По данным ДНК-генеалогии (А. А. Клёсов, 2010 г.):
– славянский род образуется 12 тысяч лет назад на Балканах (Сербия, Косово, Босния, Македония);
– род Восточных славян (род R1а1, они же арии) возникает на Русской равнине (Восточная Европа) 4800 лет назад.
Расселение:
Место обитания славян в IV– VI веках (по готскому историку Иордану VI в.):
– западная, северо-западная граница – верховья Вислы;
– восточная граница – Днепр;
– северная граница – Карпаты;
– южная граница – Дунай.
♦ Согласно Иордану славяне делились в это время на склавен (т.е. словен) и антов. Склавены жили от верховьев Вислы до Днестра, а анты от Днестра до Днепра.
♦ Начиная с VI в. и те, и другие активно нападают на Византию.
♦ Славяне расселяются после нашествия аваров (в летописи называются обрами, есть легенда об иге обров над славянским племенем дулебов) в конце VI – VII веках:
→ на юг (образуются южные славяне – болгары, сербы, хорваты и др.);
→ на северо-запад (западные славяне – поляки, чехи, словаки);
→ на северо-восток (восточные славяне – русские, белорусы, украинцы).
♦ У восточных славян известны племенные союзы (по летописи: поляне, древляне, северяне, дреговичи, кривичи, радимичи, вятичи и др.).
Хозяйство: (по археологическим данным, В. В. Седов).
♦ Хозяйство славян было комплексным (земледелие, скотоводство, промыслы, ремесло, торговля).
♦ Главное занятие – земледелие (подсека, перелог).
– Орудия труда: рало (при перелоге), соха (при подсеке).
– Тягловая сила – волы.
– Выращивали – зерновые культуры (ячмень, просо, пшеница, яровая рожь); технические (лён, конопля); огородные (капуста, огурцы, чеснок, морковь, лук и др.).
♦ На втором месте – скотоводство (крупный рогатый скот, свиньи, мелкий рогатый скот, лошади).
♦ На третьем месте – промыслы (охота, рыболовство, бортничество).
♦ На четвёртом месте – ремесло:
– специализированное (металлургия, кузнечное ремесло, ювелирное);
– домашнее (ткачество, прядение, гончарное ремесло и др.).
♦ На пятом месте – торговля (только внешняя).
Славяне продавали предметы промыслов (мех, воск, мёд) и рабов. Покупали драгоценности, ткани, пряности (с востока), железо, оружие, шерсть (с запада).
Общественный строй:
♦ Характеризуется советскими и современными историками как первобытнообщинный.
♦ В основе был отцовский род (патриархат).
♦ Первичное звено общественного устройства – родовая община.
– Несколько родовых общин образовывали племя (племя по существу это разросшийся род).
– Как единое целое племя проявляло редко (общие праздники, война).
♦ Союзы племён были временным явлением (во время войн).
♦ Власть принадлежала вечу (народное собрание).
♦ Управляли родовой общиной – старосты, старцы (старейшины), племенем – князья.
♦ Большое влияние имели знахари (жрецы, волхвы).
♦ Восточные славяне знали домашнее рабство.
Источник рабства – военный плен. Использовали только как товар.
Культура:
♦ Историография.
Внимания уделяли мало, писали вскользь. Вплоть до XX века представления о быте и культуре вост. славян носили поверхностный и общий характер. К концу XIX века сложилось три точки зрения:
1. Славяне жили «звериным образом» как дикари (подобно ирокезам). Точка зрения восходит к Шлёцеру, который опирался на ПВЛ. – без достаточной критики.
2. Быт славян сложен и высоко развит. Точка зрения принадлежит Забелину.
3. Славяне были далеко не диким народом, летописец был неточен, но возможности доказать, что был высокий уровень – нет. Точка зрения Платонова.
Платонов отмечал: земледелие, торговлю, промыслы, осёдлость славян, но при этом, писал он, славяне легко уходили со своих мест по истощению почвы. Быт был племенной – стал волостной.
Современная точка зрения складывается к концу 50-х годов XX века, на основе археологических раскопок.
♦ В основе культуры – язычество.
Славянское язычество сочетало культы: предков и природы. Для него было характерно: – анимизм (одухотворение природных стихий и объектов),
– фетишизм (поклонение самим природным или искусственным объектам, наделение их чудодейственной силой – камням, деревьям и т.п.),
– тотемизм (поклонение животнымпрародителям),
– персонификация понятий (любовь, зло, горе, смерть и т.п.).
Главные боги: Перун (громовержец), Велес (скотий бог), Дажьбог (Солнце), Стрибог (ветер), Ярило (плодородие), Мокошь (женские работы) и др.
Духи и демоны: упыри (вампиры), берегини (охранители), домовые, лешие, водяные, русалки и др.
Покойников сжигали.
Допускалось многоженство.
Гл. праздники: купало, коляда, масленица.
♦ В VI – VII веках основной тип поселения – сельский. С VIII в. появляются укреплённые посёлки.
– Располагались они на останцах. Гнёздами. План поселения отсутствовал. Отсутствие дворов и улиц. Беспорядочная застройка.
– Бедный вещевой инвентарь, слабое производство.
♦ Жилище – землянка, полуземлянка.
♦ Одежда: мужская (рубаха (сорочица), штаны (порты, ногавицы)), женская (рубаха, юбка, понёва).
♦ Пища: щи (супы), каша, рыба, мясо, овощи. Пили – квас, морс, мёд хмельной, пиво, вино.
Дополнительные материалы:
ЯЗЫЧЕСТВО.
Для древнерусского язычества характерно сочетание четырёх основных черт: анимизма – веры в духов (одухотворение природы); фетишизма – поклонения объектам природы (камням, деревьям, родникам и т.п.); тотемизма – почитания животных и птиц (и т.п.) в качестве прародителей и покровителей (волк, медведь, сокол и др.) и персонификации отношений – олицетворения понятий и абстракций (обида, правда, ложь, любовь, власть и т.п.). […].
Древнерусские языческие божества делились на небесных, земных и водных. Количество богов точно не известно. Вероятно, их было очень много и по мере развития становилось всё больше и больше. Древнейшие источники называют Перуна, Волоса, Хорса, Дажьбога (или Даждьбога), Стрибога, Мокошь, Симаргла (или Сима и Ргла), Сварога, Рода и рожаниц. Более поздние добавляют к ним Ярилу, Ладу, Купалу, Коляду, Переплута, Позвизда и некоторых других.
Перун – верховное божество славян, творец грома и молний, культ которого восходит к глубокой древности. Следы его почитания известны у всех славян – и южных, и западных, и восточных. Судя по всему, именно его как главное божество называет византийский историк VI века Прокопий Кесарийский. Перун упоминается во всех договорах Руси с греками, его идол стоял в Киеве при Игоре Старом, он – главное божество в святилище Владимира, построенного незадолго до крещения Руси. Кумир Перуна стоял и под Новгородом. В сознании древних русичей он представлялся разъезжающим по небу в колеснице на крылатых огнедышащих конях, разящим демонов огненными стрелами, проливающим дожди и оплодотворяющим нивы. Люди верили, что от него зависят росы, дожди, град и засуха. Князь Владимир в своём святилище изобразил его с золотыми усами и серебряной головой. Полное представление об образе Перуна летописец, к сожалению, не даёт. На миниатюрах Радзивиловской летописи Перун встречается несколько раз. В двух сценах заключения договоров с греками он представлен голым мужчиной без бороды и усов, держащим в правой руке копьё, а в левой – щит. На миниатюрах Перун стоит на постаменте в виде колонны. В другом случае – в сцене, в которой князь Владимир отдаёт распоряжения, Перун также рисуется голым мужчиной без бороды и усов с копьём и щитом, в третьем случае он изображён голым мужчиной, но бородатым, со щитом и огромным жёлудем. Наряду с признаками славянского громовержца – щит, ветка дуба, жёлудь, здесь отчётливо выписаны гениталии. Впоследствии в народном сознании образ Перуна слился с христианским святым Ильёй.
Волос был не менее почитаемым божеством. Он упоминается в двух договорах (911 и 971 гг.) с греками – его именем русичи клялись, как и Перуном, он неизменно повторяется как объект поклонения в поучениях против язычества (XIII – XIV веков), житиях святых, других литературных памятниках и фольклоре. Следы его почитания прослеживаются также у всех славян. В источниках он чаще всего называется «скотьим богом». Трактуется это поразному: бог, покровительствующий скотоводству, бог богатства и купцов (от древнерусского «скот» – деньги), бог крупного рогатого скота и даже скотообразный бог (т.е. бог-животное). Заменивший Волоса христианский святой Власий в народе назывался «коровий бог». Чтобы сберечь домашний скот в дар св. Власию приносили коровье масло. В народе говорили: «у Власия и борода в масле». На иконах, изображающих этого святого, внизу рисовали коров и овец. К нему обращались с молитвой: «святой Власий! будь счастлив на гладких телушек, на толстых бычков; чтоб со двора шли – играли, а с поля шли – скакали». Его славили в коровниках и хлевах. По всей видимости, все эти функции ранее принадлежали Волосу. Есть сведения и о связи Волоса с земледелием. В России долгое время сохранялся обычай, который назывался «завивать Волосу бороду». Одна из жниц, захватив рукою пучок колосьев, закручивала их на корню и потом заламывала в какуюнибудь сторону, чтобы каждый мог видеть и ни один серп его не коснулся. В честь этой «бороды» пелись обрядовые песни. Крестьяне полагали, что после такого обряда никакой колдун не в силах наслать на хлеб порчу. Исследователи сопоставляют Волоса с близким ему по звучанию балтийским Велсом (Виелоном), который по представлениям балтов пасёт души на том свете (welis – литовск. – покойник, welci – души умерших). Кроме того, подобно славянскому Волосу Велс почитался и как бог скота. На этом основании (схожесть имени и функции «скотьего бога») на славянского Волоса распространяется функция пастыря душ умерших. В «Слове о полку Игореве» упоминается Велес, который большинством исследователей признаётся тем же Волосом. В чешских текстах XV – XVI веков Велес – это дьявол. Чехи, посылая к черту, говорят: иди «за море к Велесу». В словацкой колядке «велесы» пасут овец. Некоторые авторы (Л. С. Клейн) полагают, что это разные боги. Если Велес и Волос всё-таки одно божество, то за ним следует признать покровительство творчеству, в частности дружинной поэзии. В «Слове» «Велесовым внуком» назван Боян – певец-сказитель, который воспевал подвиги «старых князей», мысленно путешествуя по дорогам иного мира – растекаясь мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками. Образ Волоса (Велеса) в источниках размыт. Житие св. Авраамия Ростовского рассказывает о каменном идоле Волоса, который стоял в Ростове, пока Авраамий не сокрушил его. В балтийской мифологии аналог Волоса представлялся в виде бледнолицего, седобородого старика с белым платком на голове или в рогатом шлеме. Известно, что русские крестьяне ещё в начале XX века для охраны скота вывешивали во дворах медвежью лапу, которую называли «скотьем богом». Не исключено, что медведь был зверем Велеса или одной из его ипостасей.
Ещё одним древнейшим и наиболее почитаемым божеством в Древней Руси был Хорс. Он упоминается летописью в числе богов, которым Владимир поставил кумиры в киевском святилище. В этом списке он стоит сразу после Перуна. Его имя есть и в «Слове св. Григория об идолах», «Слове некоего Христолюбца» и других источниках. В «Слове о полку Игореве» Хорс называется «великим» – ему «перерыскивал» путь оборотень Всеслав, князь полоцкий. Обратившись волком, он за ночь добегал из Киева до Тмутаракани. Чаще всего его имя (как и его самого) считают заимствованием из иранских языков. Персидское слово xCorsed/xCursed означает 'Солнце-царь' или 'сияющее Солнце'. Обычно говорят о его скифо-сармато-аланских корнях. С именем Хорса связано русское слово «хороший», которое буквально означает «свойственный, присущий Хорсу» и в качестве аналога имеет славянское слово «добрый». Славянским аналогом самого Хорса считается Дажьбог. Имя этого божества известно у всех славян. В пантеоне Владимира Дажьбог называется следом за Хорсом и воспринимается некоторыми исследователями как его второе имя или эпитет. Слово «Дажьбог» в переводе на современный язык звучит буквально как «Дайбог». Оно образовано от повелительного наклонения слова «давать» и «бог». То, что это было не имя божества, а его прозвище (эпитет) свидетельствует Ипатьевская летопись. Здесь под 1114 годом помещена вставка из Хроники Малалы, рассказывающая о языческих богах как о земных царях. Славянским переводчиком Хроники греческий Феост был отождествлён со Сварогом, а Гелиос (Солнце) – с Дажьбогом: «И потом царствовал сын его именем Солнце, его же называют Дажьбог… Солнце царь сын Сварогов, это есть Дажьбог…». Славянское имя Гелиоса здесь – Солнце, а Дажьбог – его прозвище. Если считать, что Солнце – это и есть подлинное имя божества, возможно, что и «Хорс», как и Дажьбог, всего лишь одно из его прозвищ. В «Слове о полку Игореве» есть все три наименования этого божества. Он называется то светлым и трисветлым Солнцем, то Дажьбогом, то Великим Хорсом. По мнению Срезневского, эпитетами Солнца являются также имена – Святовит, Радигаст, Сварожич и Яровит (Ярило, Руевит) – боги балтийских славян. Солнце почиталось божеством милосердым, имя его было и сейчас является синонимом счастья. Вместе с тем «Дающий бог» считался карателем всякого зла. Губительное действие зноя приписывалось гневу раздраженного божества, наказывающего своими огненными стрелами. По общеславянским преданиям красное Солнце, обитает на востоке – в стране вечного лета и плодородия. Там высится его золотой дворец, оттуда выезжает он поутру на своей колеснице, запряженной белыми, огнедышащими конями и совершает свой путь по небесному своду. По сербским сказаниям, Солнце-царь восседает на златотканом престоле, а около него стоят две девы – Заря Утренняя и Заря Вечерняя, семь судей и семь вестников, летающих по свету; тут же и его лысый дядя – старый Месяц. Утренняя Заря выводит на небесный свод его белых коней, а Вечерняя принимает их, когда он заканчивает свой дневной путь. Словаки говорят, что Солнцу, как владыке неба и земли, прислуживают двенадцать дев – вечно юные и прекрасные. По чешскому поверью Солнце ведет постоянную войну со злою стригою (ведьмою, олицетворяющую ночной мрак и зиму), побеждает её, но и само страдает от ран, наносимых ею. В июне месяце, в пору самого полного развития природы, Солнце, следуя закону судеб, поворачивает на зимний путь: дни постепенно уменьшаются, а ночи увеличиваются; власть царственного светила ослабевает и уступает Зиме. В ноябре Зима уже «встает на ноги», наводит холода, метели и вьюги. Земля застывает, реки оковываются льдами и жизнь замирает. Но в декабре, когда, кажется, что Зима совсем победила, Солнце «поворачивает на лето», и с этого времени сила его снова нарастает, дни начинают прибывать, а ночи уменьшаться. Как бы чувствуя возрастающее могущество врага, Зима собирает все свои силы на борьбу с приближающимся летом: настают трескучие морозы, умножаются простудные болезни и падежи скота.
Сварог – отец Дажьбога, понимается исследователями как олицетворение неба. Для объяснения смысла его имени обычно обращаются к санскриту, где «Swarga» означает небо. Некоторые авторы отождествляют его с Перуном (С. М. Соловьёв), другие полагают, что он своего рода «прабог» – отец всех богов, в том числе и Перуна. В этом случае все известные нам боги славян – сварожичи. Однако источники знают только двух сварожичей – это Дажьбог (Солнце) и Огонь, которому русичи молились под овином.
Противоположностью Дажьбога был Стрибог. Его имя происходит от «Stri» – повелительного наклонения общеславянского глагола sterti – 'распростирать, распространять, расширять, рассевать'. Стрибог в списке богов, установленных в святилище Владимира, стоит следом за Дажьбогом. В «Слове о полку Игореве» Стрибог упоминается во фразе «вот ветры – Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы», что позволяет исследователям полагать, что он был связан с ветрами. Уточнить характер Стрибога позволяет родство его имени со словом «стриги» или «стрига». В западнославянских преданиях (чешская striha, словац. stryga, пол. Strzyga) стрига – это 'ведьма'. Чехи словом «стри» называют также ветер, приносящий непогоду. В Костромской губернии было записано поверье о том, что «стрига» в виде одетой в белое женщины стрижёт колосья на чужих полосах, чаще всего в ночь на Купалу. В римской мифологии – это крылатые существа, происходившие от гарпий и принимавшие облик сипух, чтобы ночью нападать на младенцев. Согласно поверьям, широко распространенным у славян, стриги отнимают молоко, урожаи, портят яйца, пчёл, рыбу, похищают сердца у людей и скота, насылают проливные дожди или засуху. Судя по всему, Стрибог считался воплощением злого начала, враждебного плодородию, олицетворением хаотических, тёмных сил. Возможно, его имя, как и у Дажьбога, лишь прозвище, эпитет. Настоящим именем этого божества может быть «Ветер» – так его называет Ярославна в «Слове о полку Игореве» или упомянутый в Густынской летописи «Позвизд» (Похвист), о котором, кроме имени больше ничего не известно. Как бы то ни было, ясно одно – Владимир поставил рядом с Дажьбогом – «подателем богатств», Стрибога – «расточителя богатств». Белобог и Чернобог, известные у балтийских славян и также противопоставленные друг другу, возможно, другие имена этой пары.
Мокошь (Макошь, Макешь, Мокуша) – единственное женское божество в святилище Владимира. Её имя упоминается также в «Слове св. Григория об идолах», «Слове некоего Христолюбца», Густинской летописи и других источниках. Известна Мокошь и по народным преданиям. Владимир Даль приводит поговорку: «Бог – не Макешь, чем-нибудь да потешит». Мокошь считают покровительницей женщин и женского рукоделия. Следы этого языческого культа сохранялись на русском Севере и на Украине ещё в середине XIX века. Народные предания рисуют Мокошь невидимой пряхой, вмешивающейся в женские работы, тайком стригущей овец, запрещающей прядение в праздничные дни. Поскольку богиня считалась строгой, у русских существовало поверье о том, что в пятницу нельзя смеяться, не то в старости будешь много плакать. Мокошь представляют в виде женщины с большой головой и длинными руками. Она невидима, но её присутствие можно обнаружить по урчанию веретена. Функции и атрибуты, свойственные Мокоши позже перешли на христианскую святую Параскеву. Параскева Пятница считалась на Руси покровительницей полей и домашних животных, охраняющей семейное благополучие, исцеляющей от душевных и физических недугов. Пятницу называли "льняницей" и приносили ей в жертву первые снопы льна и вытканные убрусы (шитый оклад для иконы), а также пряжу, бросая её в колодец.
В числе кумиров, поставленных в святилище князя Владимира «Повесть временных лет» называет Симаргла (Сьмарьглъ, Симарьглъ, СимРеглъ, Симъ и Рьглъ, Симъ и Ерьглъ). Упоминания о нём немногочисленны. Уже книжники XIII – XIV веков, судя по различным написаниям его имени, ничего о нём не знали. Многие учёные указывают на иранское происхождение Симаргла. Его сближали с авестийским Сэнмурвом (Сенмургом), крылатым псом Ахурамазды, покровителем семян и ростков. Есть мнение, что иранская крылатая собака и птица-вестник Симург иранских и осетинских мифов – одно и то же существо. Некоторые исследователи полагают, что имя «Семаргл» славяне переняли от скифов, поскольку скифское «сенмарг» по звучанию ближе к славянскому «Симаргл», чем персидское «синмург». Если исходить из данного предположения, Симаргл почитался русичами как божество растительности и изображался в виде "собако-птицы". Б. А. Рыбаков считает, что со временем исчез не культ Симаргла, а только его имя. Поздним наименованием этого божества, по его мнению, было «Переплут», упомянутое в «Слове св. Григория об идолах». О справедливости данного предположения судить трудно – данных на этот счёт недостаточно.
Ярило в русских источниках встречается довольно поздно. Самое раннее упоминание о нём содержится в увещевании жителей Воронежа св. Тихона Задонского (1763 г.). Здесь говорится о том, что в этих местах до укрепления христианства поклонялись идолу Ярилы. Известен также как Ярун (есть сведения о почитании бога Яруна в городе Суздале). Славили Ярилу (под различными именами) также сербы, болгары, хорваты, словенцы. Самые ранние данные касаются западнославянского аналога этого божества – Яровита, который упоминается в источниках ещё в XII веке. В новгородских берестяных грамотах встречается личное имя «Ярила» (грамота из Ст. Русы № 10, 40 – 70-е гг. XII в.). От имени этого бога происходят распространённые в Древней Руси имена: Ярополк, Яромир, Ярослав, Ярина, Яросвет и другие с тем же корнем. Известна масса топографических пунктов, связанных с именем Ярилы: Ярилово поле, Ярилова роща, село Ерилово, урочище Яриловичи и т.п. Некоторые из них носят эротический характер. Выражение ―ярилина плешь‖, ―ярилова плешь‖ означает не лысину, а обнажённую головку полового члена. В русских диалектных говорах слова «яровой», «ярый» означают «весенний», «посеянный весной»; «яровое», «яровик» – «поле, засеянное яровым хлебом»; «ярина» – «ячмень, овес»; «ярь», «ярица», «яровина» и подобные – обозначают хлеб; «яровик» – «молодой бычок»; «ярка», «ярушка» – «молодая овца» (до года); «ярые пчелы» – «молодой рой»; «ярый» – «сердитый», «горячий», «огненный»; «ярость», «яр» – «огонь, пыл». Слово «ярун» употребляется для обозначения животного «в поре течки и рущенья», глухаря во время токованья, любого, кто «ярует», то есть находится в возбужденном состоянии. В украинском языке «ярь» означает «весна», а «ярий» – «молодой», «весенний», «полный сил», «страстный». В диалектах обоих языков слово «ярость» сохранилось в таких значениях, как «похоть, возбужденное состояние у животных в период течки» и «страстность, любовная готовность», а глаголы «ярить», «наяривать» – в значениях «делать что-либо быстро и неутомимо» и «находиться в половой связи».
Атрибутом западнославянского Яровита был щит с золотыми бляхами, который висел на стене святилища в Волегоще. В мирное время его нельзя было сдвигать с места, а в дни войны щит несли перед войском. Культовый центр Яровита во время праздника был окружён знамёнами. Ему был посвящён весенний праздник плодородия. В одном из источников приводится речь жреца Яровита: "Я бог твой, я тот, который одевает поля муравою и леса листьями; в моей власти плоды нив и деревьев, приплод стад и всё, что служит на пользу человека. Всё это дарую я чтущим меня и отнимаю у тех, которые отвращают от меня". В латинских средневековых сочинениях славянский Яровит отождествляется с римским богом войны Марсом.
В России Яриле были посвящены игрища, которые проводились в апреле – июне, в день всех святых или на второй день Петрова поста. По данным русских фольклористов XIX века, они известны в Тамбовской, Владимирской, Нижегородской, Рязанской, Тверской, Воронежской и Костромской губерниях. Воспоминания о Яриле хорошо сохранились в Белоруссии, где его представляли молодым и красивым юношей. Согласно белорусским поверьям он разъезжает на белом коне с венком на голове, сплетённом из весенних полевых цветов. Там, где ступает Ярило своими босыми ногами, вырастает густая рожь, а куда обращаются его взоры – цветут колосья. В его честь белорусы праздновали время первых посевов.
Ярила (Ярун, Яровит), вероятно, был богом пробуждающейся природы и плодородия, символом сексуальной силы и покровителем растительного мира. Заметна его связь с военным делом, защитой, гневом. Некоторые исследователи считают его воплощением Перуна (А. Н. Афанасьев, Л. С. Клейн), другие – Дажьбога или Велеса. После христианизации Руси Ярилу частично заменил святой Георгий (Юрий, Егорий Храбрый). В "Юрьев День" скот выгоняли в поле освященной вербой и обращались с молитвой к Егорию: "Егорий ты наш Храбрый! Ты спаси нашу скотинку, в поле и за полем, в лесу и за лесом, от волка хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого".
Род и рожаницы впервые упоминаются в "Слове святого Григория об идолах" XII века. Любопытным свидетельством о них является «Слово Исайи пророка» (сокращенный пересказ 65-й главы Книги пророка Исайи, входящей в Библию). Здесь Род и Рожаницы противопоставлены библейскому богу-творцу: «…Служат Богу и волю его творят, а не Роду, ни Роженицам, кумиром суетным…». Текст интересен тем, что Род и рожаницы заменяют здесь "оригинального" Гада – седьмого сына патриарха еврейского народа Иакова, сына Зелфы, родоначальника одного из двенадцати колен Израилевых (колена Гадова), имя которого переводится как «удача». В «Слове о вдуновении духа в человека» (комментарий к Евангелию) также есть текст, посвящённый Роду и рожаницам: «То ти не Род седя на воздухе мечет на землю груды и в том рождаются дети. Всем бо есть творец бог, а не Род». С именем Рода в русском языке связано целое семейство слов, означающих родство и рождение: род, народ, родичи, родня, родина, рождать, природа, урожай, родник и др. В старинных азбуковниках рожаницами называются «седмь звезд, глаголемых планиты». Астрология называлась на Руси "рождественским волшением", "родословием". Автор Домостроя упрекает своих современников: "в получая веруют, и в родословии, рекше в рожаницы, и в обаяние по звездословию". В чешской думе о битве христиан с татарами упоминаются знахари-звездочеты которых называли "rodowestnik", "rodowestec". В Польше "rodowieszczek" – звездочет, астролог. Хорутане верили, что всякий человек, как только родится, получает на небе свою звезду, а на земле свою рожаницу, эта последняя определяет и предсказывает его судьбу. У южных славян сохранились имена славянских прях судьбы: Среча и Несреча. Среча – это удача, она прядет золотую нить судьбы, а Несреча – неудача, злая, плохая судьба. В восточнославянском фольклоре им соответствуют – Доля и Недоля, Счастье и Несчастье. На связь Рода и рожаниц с судьбой указывает также народная поговорка: «Так ему на роду написано». Культ Рода и рожаниц отличался от остальных языческих обрядов открытостью, торжественными пирами, частично замаскированными празднествами Рождества Богородицы. Русичи в ХI – ХIII веках, по свидетельству "Слова св. Григория об идолах", устраивали трапезы Роду и рожаницам всенародно. Им совершали особые жертвоприношения едой (в том числе кашей, специально для этого варившейся, хлебами, сырами) и питьём (мёдом). Некоторые исследователи (Б. А. Рыбаков) рассматривают Рода как соперника библейско-христианского Бога-Отца – создателя всего сущего на Земле. Род, по их мнению, был древнейшим культом (славяне поклонялись ему ещё до Перуна) и воплощал в себе зачатки единобожия у славян. Его приравнивают к могущественному Ваалу, "шествующему по небесам". По представлениям других исследователей (Л. С. Клейн), вера в Рода и рожаниц олицетворяла идею судьбы, предопределения. У болгар она персонифицировалась в образах Суда и судениц. Род (Суд) мог не только дать жизнь, но и отнять её (сравните диалектное: «родимчик», «родимок» – паралич.). Иногда Рода считают божеством, воплощающим единство потомков определённого предка, ограничивая его рамками одной семьи.
Одна из типичных черт языческого сознания – олицетворение или персонификация понятий и событий. Подобного рода явление обнаруживается в «Слове о полку Игореве». Обычное для Руси юридическое понятие – обида, означающее «нарушение прав», представлено здесь в виде девы с лебедиными крыльями, которая, плескаясь на синем море, сумела прогнать хорошие (жирные) времена. Персонификацией горя и печали в «Слове» являются Карна и Желя, скачущие после поражения Игоря по Руси, «огонь мыкая в пламенном роге». Обожествлённой личностью выглядит Слава, которая на суд привела Бориса Вячеславича, погибшего на Нежатиной Ниве. «Киевский золотой стол» изображен как любимая девица, о которой бросил жребий Всеслав Полоцкий. В русском фольклоре персонифицируются такие понятия и явления как, правда, кривда (ложь), горе, смерть, девичья красота и другие. В Голубиной книге Правда и Кривда представляются в виде двух зайцев – белого и чёрного. Они спорят, дерутся, пытаются одолеть друг друга. В одном из вариантов русской сказки, Правда и Кривда воплощаются в образе двух купцов с соответствующими именами. Проиграв спор, Правда отдает Кривде всё своё состояние и отправляется в тёмный лес, попадает в избушку, где становится свидетелем разговора нечистой силы о её делах. На барельефе Дмитриевского собора во Владимире Правда и Кривда предстают в облике двух борцов. Один из ярких и широко распространенных персонифицированных образов в русской традиционной культуре – Горе. Он встречается в разных фольклорных жанрах: сказках, обрядовых и лирических песнях, свадебных и похоронных причитаниях, заговорах. Цельное представление об образе Горя дает «Повесть о Горе-Злочастии», написанная в XVII веке неизвестным автором. Образу Горя близки, а иногда совпадают с ним по значению олицетворения Нужды, Тоски-кручины, Лиха, Несчастья. В сказке о двух братьях, богатом и бедном, герой спрашивает Нужу (Нужду) – аналог Горя, – с каких пор она поселилась в его доме, на что она отвечает: «Да с тех самых пор, как ты с братом разделился». Смерть в мифологическом сознании олицетворяется в различных образах, чаще всего – в виде старухи с костлявыми руками и ногами и большими зубами. В некоторых сказках старуха-Смерть рисуется, напротив, беззубой. В загадках она нередко определяется через образ красивой девушки: «Красная девица, и всяк её боится: и царь, и царица». Смерть может показываться и в облике домашних животных (коровы, собаки) и в виде скелета с косой. Образ девичьей красоты олицетворяется в виде птицы или девушки. Иногда в свадебных обрядах красоту невесты изображает её подруга, к которой она обращается в обряде прощания с красотой. Олицетворением праздников и памятных дней были Купала, Кострома, Корочун, Масленица. В календарной обрядности Кострома выступает как главный персонаж ритуалов троицко-купальского цикла. Её имя возводят к слову «костра» («костерь», «кострика»), которое в восточнославянских диалектах означает «остатки культурных растений после их обработки», «жесткие части растений», «непригодные для употребления растения и их части». Обряды с Костромой были известны во Владимирской, Костромской, Нижегородской, Пензенской, Саратовской губерниях. Образ Костромы создавался посредством изготовления чучела из растительного материала или обряжения человека. В последнем случае Кострому чаще всего изображала девушка или молодая женщина, которую выбирали участники обряда, иногда – парень, ряженный молодой девушкой. Особенностью облика Костромы являлось белое, с головы до ног, одеяние, а атрибутом персонажа была зеленая ветвь дуба. Купала – главный персонаж, находящийся в центре обрядовых действий и представлений праздника летнего солнцеворота, который отмечали в ночь с 23 на 24 июня по старому стилю. Как и Кострома изображался в виде украшенного деревца или чучела. Карачун (Корочун) – в славянской мифологии название зимнего солнцеворота и связанного с ним праздника (древнерус. корочунъ, словац. Karacun, ―Рождество‖, болг. крачунец, ―рождественский день‖, в Закарпатье крачун – рождественский пирог). Представлялся в виде злого духа (белорус. корочун, ―внезапная смерть в молодом возрасте, судороги, злой дух, сокращающий жизнь‖, рус. карачун, – ―смерть‖, ―гибель‖, ―злой дух‖). Масленица – праздник проводов зимы, до сих пор очень популярный в России. Всегда празднуется с размахом. В народе говорили, что в это время надо есть столько раз, сколько собака махнет хвостом или сколько раз прокаркает ворона. Праздник был связан с культом набирающего силу солнца (отсюда традиционные блины). Масленицу изображали в виде соломенного чучела, которое наряжали обычно в женскую одежду. В последний день праздника «Сударыню-Масленицу» водружали на сани, рядом ставили красивую девушку, а в сани впрягались трое молодых людей, которые везли её по зимним улицам. За санями шествовал масленичный «поезд»: целая вереница саней, сопровождавших Масленицу. За околицей устраивался большой костер. Масленице давали блин, после чего она сжигалась на костре со словами: «Гори, блины, гори, Масленица!» Там же, где не делали чучела Масленицы, обряд «проводов зимы» состоял в разжигании костров на возвышенности за селом или у реки. В костры помимо дров бросали, всякое старье – лапти, бороны, кошели, веники, бочки и другие ненужные вещи, предварительно собранные детьми по всей деревне. Иногда сжигали в костре колесо, символ солнца, связываемый с приближающейся весной; его чаще надевали на жердь, воткнутую посреди костра.
В представлениях древних русичей мир был населён всевозможными духами: домовыми, овинниками, банниками, кикиморами, лешими, водяными, русалками, упырями, берегинями и т.п. Сведения об этом содержатся в самых разных источниках: произведении Прокопия Кесарийского («Война с готами» VI в.), «Повести временных лет» (нач. XII в.), «Слове св. Григория об идолах» (XII в.), «Слове некоего Христолюбца» (XIV в.), народных преданиях, сказках, загадках, обрядовых песнях и многих других источниках. Вера в духов прочно держалась в народе на протяжении многих столетий. Во многом она сохраняется до сих пор.
Домовой – дух, который живёт в каждом доме. Зовут его дедушкою, хозяином, суседкою, доможилом. Согласно народным поверьям, он может принимать разные облики, чаще всего – плотного, маленького мужичка, который зимой ходит в коротком зипуне, а летом – в одной рубахе, но всегда босиком и без шапки. У него седая борода, волосы острижены в кружок. Домовой весь оброс мягким пушком, в том числе подошвы и ладони, но лицо около глаз и носа чистое. Главное его дело – досмотр за хозяйством. Домовой видит всякую мелочь, неустанно заботится и хлопочет, чтобы всё было в порядке и наготове: поможет работящему, поправит его промах; ему приятен приплод домашних животных и птицы; он не терпит излишних расходов и сердится на них – словом, домовой склонен к труду, бережлив и расчетлив. Ленивых и нерадивых он не любит, мучает, давит по ночам чуть не до смерти или сбрасывает с постели. Иной раз ночью может навалиться на грудь. Тому, кто, проснувшись, поспешит спросить его: «К добру или к худу?» – он ответит человеческим голосом, но тихо. Впрочем, помириться с домовым не трудно: нужно только сделать какой-нибудь подарок – разноцветный лоскут или горбушку хлеба. Если идет большая нежданная беда, домовой извещает о её приближении, веля собакам рыть среди двора ямы и выть на всю деревню. Он может и во сне щекотать, и греметь по ночам посудою, или за печкой постукивать, но делает это больше от озорства.
Овинник (гуменник, подовинник, овинный, жихарь, дедушко, подовинушко, овинный батюшка, овиннушко, царь овинный) – в славянской мифологии дух, живущий в овине – постройке, приспособленной для огневой сушки снопов перед молотьбой. Овинник представлялся в виде громадного чёрного кота, величиною с дворовую собаку, с горящими, как угли, глазами. Согласно народным поверьям, он имеет очень сложный характер, и задобрить его непросто. Главной его функцией является хозяйствование на гумне.
Он смотрит за порядками кладки снопов, за тем, как и когда затоплять овин. Следит, чтобы хлеба не сушили во время сильных ветров. Впрочем, овинник любит пакостить без всякой причины. Если ему удаётся навредить людям, он хохочет, хлопает в ладоши или лает по-собачьи. Крестьяне старались не ссорится с овинником, умилостивить его всевозможными способами. Ему приносили в жертву пироги и петуха. Петуху на пороге овина отрубали голову и кровью окропляли все углы, а пирог оставляли в подлазе (настилка овина, та часть, в которую ставили, насаживали снопы).
Банник – дух, живущий в бане, пугающий людей и требующий жертв, которые ему надо оставлять в бане после мытья. Часто банника представляли в виде маленького, но очень сильного старика с лохматым телом. Согласно народным поверьям, любимое занятие банника – обжигать людей кипятком, кидаться камнями в печи-каменке, а также стучать в стену, пугая парящихся. Банник вредит очень сильно (обдирает кожу или запаривает до смерти), но только тем, кто нарушает запреты. Чтобы задобрить банника, ему оставляют кусок ржаного хлеба с большим количеством крупной соли. Чтобы банник не вредил совсем, берут чёрную курицу и, не ощипывая, душат и закапывают под порогом бани. Банника в женском обличье называют банниха, байница, баенная матушка, обдериха. Обдериха – лохматая, страшная старуха. Может также показываться голой или в виде кошки.
Кикимора – дух, представлявшийся в виде маленькой женщины. Народ верил, что кикимора путает пряжу и ворует маленьких детей. Она любит пошалить в доме, гремит посудой, бросает и бьет горшки и плошки, портит хлеб и пироги, кидается луковицами из подполья или из-за печки, стучит вьюшками, крышками от коробов. Днем она сидит за печкой невидимкой, а ночью прядет иногда или проказничает.
иши га – маленький горбатый дух женского рода, живёт в камышах, предпочитает мелкие речушки и водоёмы. Считалось, что она ходит голой со взъерошенными волосами, набрасывается на зазевавшихся прохожих и тащит их в воду, приносит беду пьяницам. Днём отсыпается, появляясь только в сумерках.
Леший является одним из наиболее популярных персонажей русского фольклора. В народе его называли «лешаком», «лесным хозяином» или «царем», «лесным дедушкой» или «дядей». Он – хозяин леса и всего, что в нём есть. Представления о внешнем облике лешего довольно разнообразны. Чаще всего он изображался в виде человека с темным лицом, большими блестящими глазами, без бровей и ресниц. По одним данным волосы у лешего на голове седые, длинные и косматые. По другим – он рыжий и в остроконечной шапке, а по третьим – он весь оброс мхом. Также его представляли пучеглазым, с длинными волосами и зеленой бородой. Повсеместно считали, что он может менять свой рост: издали он велик, ростом с дерево, а вблизи – мал, высотой с травинку или гриб. В некоторых местах говорили, что леший меняет рост в зависимости от того, идет ли он по лесу, – тогда он вровень с самыми высокими деревьями, или по лугу, – тогда он вровень с травой. Леший любит шутить, оборачиваясь сосной. Он может показаться не только деревом, но и разлечься белым мхом, а может прикинуться пнем, кочкой, грибом, превратиться в птицу и в зверя. По рассказам очевидцев, его встречали в виде тетерева, медведя, зайца, дикого козла, жеребца, собаки и т. п. Женской ипостасью лешего в народных верованиях выступает «лешачиха», или «лесовиха». О ней обычно говорят, что она пугает воем и хлопками женщин, которые приходят в лес, уводит детей или парней, которые с ней живут, по уговору с пастухом может пасти скот. Лешачихи рисуются в народном сознании то как страшные безобразные существа с огромными грудями, то как голые девушки, то как женщины в белом сарафане. Они ходят с распущенными волосами и вплетают в них зеленые ветки. В мифологических рассказах лешачиха, подобно лешему, выступает и как опасное, и как благодарное существо.
Водяной мыслился как хозяин различных водоёмов – морей, рек и озер, а также как повелитель и покровитель рыб. Согласно народным поверьям, водяной владеет всем, что есть в воде и около нее. Он охраняет рыбу и водоплавающих птиц. В народном воображении внешний облик водяного, как и лешего, рисуется преимущественно человекоподобным. Обычно его представляли в виде безобразного старика с огромным брюхом: черного, косматого, с большой бородой, зелеными волосами и плешью на голове. Нередко его облику приписывались черты утопленников – одутловатость и синий цвет лица. По народным представлениям, водяного можно увидеть сидящим на камне и расчесывающим волосы или моющимся. По поверьям, водяной мог воплощаться в образе полурыбы-получеловека или в виде рыбы, иногда с крыльями снизу. В разных местностях его представляли также в виде сома с двумя усами, щуки, черной рыбины, а также в виде свиньи и коровы, собаки и черной кошки. Кое-где верили, что водяной может появиться в образе водоплавающей птицы – лебедя, селезня, гуся. Показываясь людям, он может также принимать облик их родственников, соседей и знакомых, видеться ребенком или женщиной. Как и другие персонажи низшего мифологического уровня, водяной нередко наделялся некоторыми чертами культурного существа, в частности одеждой, но имеющей при этом определенные особенности.
Полевик, или полевой, дедушко-полёвушко – дух, обитающий в поле. Функция полевика – следить за ростом и сохранностью посевов хлебных растений и трав. В народе считали, что именно полевик был изобретателем хмельных напитков из злаков. По наиболее распространенным представлениям полевик имеет человеческий вид и чаще всего появляется в белой одежде. В некоторых местах его представляли голым и черным, как земля, с волосами в виде травы и с разноцветными глазами. В других местностях полевик представлялся в облике молодого мужика с длинными ногами, который очень быстро бегает. Подобно другим мифологическим существам, соответственно традиционному сознанию, полевик наделен признаками животных и нечистой силы. На голове у него рожки, глаза необычные – навыкате, а сзади хвост с кисточкой, с помощью которой он поднимает пыль, чтобы его не видели. В некоторых местах рассказывали, что полевик покрыт шерстью огненного цвета, отчего, когда он бегает в поле, видится человеку промелькнувшей искрой, а в человеческом обличии его можно увидеть летом, лунной ночью или в жаркий день, когда воздух сильно раскален от палящего солнца. Полевик может предстать и в облике старика с бородой из колосьев. А подчас он может обернуться кем-нибудь из знакомых.
Полудница относится к сезонным духам: по народным представлениям, она появляется только летом, во время цветения ржи. Свое имя получила от временной координаты, соответствующей её появлению в поле. Согласно поверьям, полудница может представляться в разных обликах, порой прямо противоположных друг другу. В одних местах её видели красивой высокой девушкой в белом одеянии, а в других – старухой в лохмотьях, со всклокоченными волосами. Иногда в облике полудницы проступают черты животных. Как леший, она обладает способностью изменять рост.
Русалка – один из наиболее популярных персонажей славянской мифологии. Поверья о русалках бытовали повсеместно, но наиболее широко они были распространены в южных и западных губерниях России. На Русском Севере и Урале русалок называли «шутовками» (от шут – «черт»), у забайкальских казаков – «чертовками». Белорусское название русалки – «водяницы», «купалки», украинское – «лоскотухи» (от лоскотать – «щекотать»). Кое-где русалок называли «мертвушками», а также «мавками» или «навками». Последние названия восходят к слову «навь», или «навьи», означающему «души умерших», «покойники». Образ русалки в весенне-летних календарных обрядах олицетворяет силы плодородия, природы, связанной с водой, землёй, растительностью. Русалки проявляют себя и как покойники, умершие неестественной, безвременной смертью. Согласно народным поверьям, с середины весны и летом они могут обитать в полях, появляться в огородах, их замечают у бань, в овинах, у изб. Русалка может оборачиваться возом сена, красной коровой, конем, теленком, собакой, мышью, птицей и зайцем. Появляются русалки и в одиночку, и группами. Традиционное занятие появляющейся у воды русалки – расчесывание волос. Завидев человека, она скрывается в воде. Русалку, обитающую в лесу, можно увидеть сидящей на дереве (при этом она иногда прядет или поет). Будучи и водяным, и лесным духом, она часто появляется у лесных ручьев. Русалки бегают по лесам и полям, играют, раскачиваются на ветвях деревьев (их любимые деревья – береза, дуб, клен). Могут заманить к себе кого-нибудь и погубить, защекотать. В разных местных поверьях русалки наделялись различным обликом. На Украине их представляли молодыми красивыми девушками в белой одежде, с венком на голове. В Белоруссии известен образ русалок как старых и безобразных женщин с длинными косматыми волосами и отвисшими грудями, которые подчас описывались как железные. Для южнорусской традиции наиболее характерным был тип привлекательной девушки-русалки с волосами зеленого или серебряного цвета, появлявшейся в обнаженном виде или одетой в белую рубаху, с венком из осоки и кувшинок на голове. Такие русалки наделялись в народном сознании необыкновенной красотой и вечной юностью. Во всех случаях для образа русалки характерны признаки покойника: тело почти прозрачное, лицо синее или бледное («в лице краски нет»), а подчас лица не видно вовсе, глаза неподвижные или закрыты, руки холодные, волосы распущены, одежда белого цвета.
Вилы, упомянутые в «Слове св. Григория об идолах» (XII в.) и «Слове некоего Христолюбца» (XIV в.), хорошо известны южнославянскому и западнославянскому фольклору (болг. вила; макед. самовила; серб. вила; польск. wila). Это духи гор, озер и колодцев, хозяйки чистых родников, обладающие способностями «запирать» воды. Исследователи часто их соотносят с восточнославянскими русалками. Они представляются очаровательными девушками с распущенными волосами и крыльями. Если отнять у них крылья, они теряют способность летать и становятся простыми женщинами. К людям, особенно к мужчинам, вилы относятся дружелюбно, помогают обиженным и сиротам. Они умеют лечить, могут предсказывать смерть. Вилы способны как навредить человеку (убить, наказать слепотой, наслать паралич, искалечить и т.д.), так и помочь ему. Человек, которому помогает вила, приобретает сверхъестественные способности (может бороться с реальными и мифическими врагами, исцелять людей, не поддается сглазу и т.д.). Особенно это относится к детям, похищенным вилой или рожденным от вилы, а также к мужчинам, вступившим с вилой в половую связь.
Большое место в жизни древних русичей занимало поклонение конкретным объектам природы или предметам, сделанным самим человеком. Константин Багрянородный в трактате «Об управлении империей», написанном в середине X века, описывает жертвоприношения россов около священного дуба на острове Xортица (остров Св. Георгия). Дуб был у славян олицетворением силы и мощи. Его называли – Перуново дерево. Под священными дубами проводились военные советы, принимались важные решения. Земля под ними считалась целебной. Из многочисленных письменных источников, преданий, мифологических рассказов известно, что у славянских народов издавна существовало почитание камней, особенно тех, которые отличались большой величиной, необычной формой и особым месторасположением. В случае болезни или несчастья люди совершали паломничества к таким камням, приносили им жертвы в виде хлеба, полотенец, платков, ленточек, а также денег, которые оставляли рядом или развешивали на растущих вблизи деревьях. Около священных камней совершали ритуалы, направленные на защиту от болезней. В былинах и сказаниях русского народа часто упоминаются различные «камни силы». Некоторые из них считаются «живыми» или животворящими. Это Алтынь-камень, по легенде расположенный на севере, Горюч-камень и Бел-камень. Есть многочисленные упоминания о Синь-камнях и Черных камнях. В Ладожском озере на одном из островов почитался огромных размеров Конь-камень, около которого, по поверьям местных жителей, обитали духи, охраняющие пасущиеся на острове стада от болезней и дикого зверя. Известно, что еще в XV веке Коню-камню и духамохранителям ежегодно оставляли в жертву живого коня. Среди камней почитаемых до сих пор знаменит так называемый «Синий камень», расположенный на берегу Плещеева озера в нескольких километрах от ПереславляЗалесского. Камень представляет собой кусок плиты толщиной около 0,6 метра, овальной, несколько удлинённой формы. Его длина 2,9 – 3,1 метра и ширина около 2,6 метра. Цвет камня неоднородный: серые, тёмно-серые и серо-синие тона. Увлажнённая поверхность матово блестит и становится тёмно-синей. За «Синим Камнем» издавна закрепилась слава чудодейственного. По утверждению местных старожилов пребывание на валуне исцеляет людей от множества болезней, а женщин, к тому же, от бесплодия. Православные священники чуть ли не в каждой проповеди стращали местных прихожан тем, что в камне, к которому они привыкли ходить, живет нечистая сила, отправляющая их души в ад еще при земной жизни. Однако ни запугивания, ни увещевания не останавливали людей от поклонения таинственному валуну. К нему шли, да и до сих пор идут, и стар, и млад, непременно оставляя возле него свои скромные подношения и нашептывая при этом свои сокровенные желания. Донесение пустынника Памфила псковскому наместнику XVI в. говорит о массовом характере сборищ у «Синего камня». В XVII веке по приказанию ростовского монаха Иринарха, который пользовался в округе огромным влиянием, дьякон переяславской Семёновской церкви Ануфрий вырыл рядом с камнем огромную яму и с помощью лошадей свалил в неё валун, заровняв сверху вынутым грунтом и дёрном. После чего дьякон «упал бездвижен», и только вмешательство Иринарха, который в течение недели читал над ним молитвы, спасло несчастного от смерти, но он так и остался «расслаблен и косноязычен». Тем не менее, языческий камень, к радости «святых отцов», наконец-то исчез. Но прошло около полутора десятков лет, и валун вновь появился на поверхности земли. Пришедшие однажды на берег Плещеева озера рыбаки увидели, что «Синий камень» лежит на своем прежнем месте. И вновь к валуну потянулись его поклонники со своими надеждами и чаяниями. В 1788 г. «Синий камень» было решено замуровать в фундамент церкви во имя Святого Духа в Переяславле. Для транспортировки камня к месту постройки был выбран наиболее экономичный путь по льду озера, без значительных подъёмов и спусков. Однако тяжёлый камень проломил ещё неокрепший лёд и осел на дно. В конце 40-х гг. XIX в. он вновь «вышел» на берег, где находится до сих пор.
С вариантом тотемизма мы сталкиваемся в случае с культом предков в образе животных. В "Хождении Богородицы по мукам" сообщается, что славяне "богами прозваша" зверей ("тварей"). Известно, что русичи продолжали соблюдать языческие обряды, в том числе – "надевали на себя звериные шкуры", плясали, скакали и пели "бесовские" песни. Тотемистические игры в медведя ("комоедица") сохранились в белорусской деревне практически до XX в. Элементы тотемизма прослеживаются в обряде "вырывания бороды" – последних колосьев с поля. При этом поются песни, призывающие на помощь волков, лисиц, медведей и других животных. Наиболее ярко подтверждают существование тотемизма у славян древнейшие пласты русских народных сказок. В них животных называют лисичка-сестричка, волк-братик, медведь-дедушка. В одной из сказок тотемным животным выступает корова, помогающая падчерице. Воззрения о родстве человека и животных донесла до нас сказка "Медведь-Липовая нога". В ней мужик, повстречавший медведя, отрубает ему лапу и приносит ее домой. Старуха сдирает с лапы кожу и ставит её варить, а сама начинает прясть медвежью шерсть. Медведь, сделав из липы деревянную ногу, идет в спящее село, вламывается в избу и съедает обидчиков. Здесь прослеживается архаический мотив нарушения запрета убивать и употреблять в пищу тотемное животное. В сказках встречается также ситуация, когда зверь преданно следует священной родственной связи и обязательствам, вытекающим из нее. В сказке об Иване-царевиче и Сером волке в начале волк убивает коня Ивана, а затем клянется царевичу служить "верой и правдой". Тотемический уровень сознания отражают сюжеты о брачных отношениях человека и зверя. Всем известны русские сказки, в которых медведь проживает с бабой, змеи летают по ночам к женщинам, человек может рождаться от коровы, кабана, собаки, быка, а из яиц вылупляться мальчики. Разновидностью культа предков в облике животных является оборотничество. В русских былинах Вольга охотится в образе сокола, обращается в муравья, когда надо пролезть через подворотню из рыбьего зуба. Русская сказка широко использует мотив превращения прекрасной девушки-невесты в лебедя, утку, лягушку. У восточных славян существуют поверья о людяхволках – волкодлаках. Одни предания говорят о колдунах, умеющих превращаться в волков, другие – о людях, превращенных в волков. Мотив оборотничества чётко прослеживается в «Слове о полку Игореве». Оборотнем здесь являются и князь Всеслав Полоцкий, и герой поэмы – Игорь Святославич. Первый обращается в волка, второй – в утку, горностая, волка и в сокола.
Данный обзор языческих представлений в Древней Руси – далеко не полный. Язычество в отличие от христианства – не учение. В нём нет ни догматов, ни правил, ни символа веры. Язычество – это способ восприятия мира, основанный на вере в сверхъестественное, магию и бессмертие души. В рамках языческого мировоззрения могут возникать всевозможные культы – разного уровня и характера. Они могут сосуществовать друг с другом, бороться или дополнять друг друга. Язычники воспринимают весь мир живым и деятельным. Они верят в способность человека общаться с миром богов и духов путём обращения к ним в молитвах, с помощью жертвоприношений и даже непосредственного контакта при личной встрече. С богами язычники обращаются как с людьми, только более могущественными. С ними беседуют, их просят о помощи, задабривают (если они злятся), наказывают, если они, приняв жертву, не помогают. Язычество как особый тип восприятия мира не исчезло совсем, оно живо в народе до сих пор, частью в явном, но чаще в скрытом виде, т.е. слитое с христианской религией и обрядностью3.
Рисунок 1 – Клейма на днищах древнерусских сосудов с языческой символикой
Рисунок 2 – Деревянные славянские идолы
Рисунок 3 – Каменный славянский идол (Збручский идол)
Рисунок 4 – Славянское жилище VIII – IX вв. (землянка)
Рисунок 5 – Славянский посёлок VIII – IX вв. (городище Новотроицкое)