Росси. Глава 3 (Анна Гава)

Глава 3

Открываю глаза и сразу тянусь к смартфону. Юля уже собирается на работу (Да, да! Так зовут девушку моих мыслей). И я собираюсь пожелать ей доброго утра. Отправляю сообщение и снова откидываюсь на мягкие подушки. Прикрываю глаза и представляю ее себе. Наверное, сейчас она вышла из душа. Ее длинные волосы мокрыми прядями падают ей на плечи, а соблазнительные губы чуть припухли после сна. По венам разливается возбуждение. Оно горячит мою кожу. Наверное, я схожу с ума. Стряхиваю с себя наваждение и отправляюсь в душ. Прохладные струи воды холодят кожу. Стою, прислонившись к стеклянной стенке, пытаясь прогнать назойливые мысли из моей головы. После душа переодеваюсь и выхожу на балкон, окутаться в эту нежь ранних лучей южного солнца. Морской бриз ласкает кожу, смешивается с запахом хвои, с приглушенным ароматом вкусного кофе и свежеиспеченных булочек. Доброе утро, Рим!

Спускаюсь вниз в столовую. Отец уже колдует над завтраком, и по дому слышатся прекрасные запахи французского омлета:

– Доброе утро! – говорю и усаживаюсь на высокий барный стул.

Отец поворачивается ко мне и расплывается в улыбке. На нем надет фартук с надписью «убийственный повар», который я подарил как-то в шутку Ли. За то, что она пыталась меня отравить странным подгоревшим месивом, которое пыталась выдать за блины.

– Доброе утро, сынок! Лия уже проснулась? Скоро все будет готово.

– Не знаю, сейчас схожу за ней, – говорю и иду в комнату сестры.

Останавливаюсь перед дверью. До меня доносятся звуки песни Nicki Minaj «Hey Mama». Стучу, но Лия меня не слышит из-за музыки. Вхожу и застаю сестру пляшущей в коротких пижамных шортах и футболке. Ее забавный вид вызывает у меня улыбку, а затем смех. Она меня не замечает и продолжает танцевать и подпевать, отчаянно фальшивя. Облокачиваюсь о стену и продолжаю наблюдать за ней. Когда она, наконец, меня замечает, то на ее лице появляется выражение полнейшего удивления. Смеемся в голос:

– Ну ты и засранец! – говорит Ли и бьет меня подушкой по голове.

– Пошли завтракать. Мои вкусовые рецепторы сходят с ума от запаха еды, – шучу я, и мы отправляемся на пир живота.

Обсуждаем погоду и планы на сегодня:

– Мы сегодня днем встречаемся с друзьями, – говорю, потягивая кофе.

– А почему я не в курсе? – спрашивает Ли и бросает на меня красноречивый взгляд, давая понять, что мне крышка.

– Потому что это мальчишник, сестренка. Туда девочек не зовут, – смеюсь я.

Лия закатывает глаза и продолжает свою гневную тираду:

– Знаю я ваши мальчишники. Опять будет баб больше чем мужиков, а на следующее утро вы будете старательно удалять свой пьяный компромат.

Смеюсь и смотрю на реакцию отца, он ухмыляется, прикрываясь свежей газетой.

– Нет, Ли. В этот раз мы просто идем пообедать, – отвечаю, но по глазам сестры вижу, что она не сильно поверила моим словам. – Днем!

– Хорошо, – сдается она. – А кто там будет?

– Все, – отвечаю и собираюсь быстрее уйти в свою комнату от испепеляющего взгляда сестры.

Она не отступает и идет следом за мной.

– Все – это кто?

– Николо, Роберто, Филено… – начинаю перечислять и ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до своей комнаты.

Открываю дверь и встаю в дверной проем, чтобы Лия не могла зайти и выдаю последнее имя

– Денни.

Ее глаза распахнуты от удивления. Вижу, как в них появляется какое-то незнакомое мне до этого момента чувство – ревность. Захлопываю дверь у нее перед носом, но Лия не из тех, кто так просто сдается. Она входит вслед за мной и продолжает свой допрос:

– А ты разве ни с кем не встречаешься? – ухмыляется сестра и складывает руки на груди.

– Нет, – отвечаю не задумываясь.

– А кто же та таинственная незнакомка, с которой ты постоянно переписываешься? Выглядишь, как влюбленный идиот! – заключает она.

– Ну, спасибо, сестренка, – усмехаюсь ее словам. – Я не просил ставить мне диагноз.

– Ну, так кто она?

– Хорошо. Я расскажу тебе, но при одном условии, – усмехаюсь и ложусь на кровать.

Лия садится рядом и спрашивает:

– И какое же условие?

– Ты расскажешь мне, что между тобой и Денни. У нас же был договор. Больше никаких отношений с друзьями.

– Тут и рассказывать нечего, – отпирается сестра. – Между нами ничего нет.

– Не ври мне.

– Мы даже не встречаемся! – говорит она, всплеснув руками.

– А хотелось бы? – смеюсь, глядя на попытки сестры скрыть от меня правду.

– Нет, – резко отвечает и выходит из комнаты, с силой хлопнув дверью.

Что тут говорить, моя сестра – заноза в заднице!

Отправляю несколько сообщений Юле. Легкий флирт разжигает мои чувства все сильнее. Задумываюсь и понимаю, что меня мало интересуют другие девушки вокруг. Сейчас мне важна только одна она. Я люблю отца и очень скучал по Италии все это время. Но мое сердце отчаянно рвется из груди в Москву, желая быстрее увидеть ее воочию. Нужно немного подождать, и через две недели мы увидимся. В голове проносятся возможные варианты нашей первой встречи, но я гоню их, чтобы не распылять себя раньше времени.

Смотрю на время. Пора собираться на встречу с друзьями. Оглядываю себя в зеркало. Мой имидж уже не менялся много лет. Коротко стриженые виски и легкая небритость на щеках, сережка в ухе. Сестра называет его – стиль Чили. Меня всегда это забавляло.

Одеваю белую футболку и черные джинсы. Черный и белый – это основные цвета в моей одежде, которые я разбавляю синей джинсой. Таков стиль Чили.

Выхожу из комнаты и думаю о том, что нужно заглянуть к Лии и проверить как она. Дверь к ней закрыта, и я решаю не досаждать ей и оставить в покое. Беру ауди и еду за Роберто. Он садится в машину с ослепительной улыбкой и в черных солнечных очках:

– Даже за твоими очками видны следы похмелья, – шучу я.

– Да, мы вчера отлично погуляли, – смеется он. – Те девчонки за соседним столиком любезно составили нам с Ником компанию.

– Дальше можно без подробностей, – улыбаюсь в ответ на его слова.

Когда мы приезжаем в бар, то видим, что все уже в сборе. После бурного приветствия и объятий со всеми друзьями, занимаем большой стол и заказываем закуски и аперитив. Краем уха слышу, как Ник смеется и говорит Филено, похлопывая его по плечу:

– Амиго, единственное, что в этом мире действительно важно – это яйца. А у тебя есть яйца?

Филено усмехается, и я вмешиваюсь в разговор, обращаясь к Нику:

– Вальес, у тебя все разговоры сводятся к наличию яиц!

– Чили, а я разве не прав? После женитьбы Филено стал похож на размазню! А ты только вспомни, какой был шикарный мальчишник, – восторженно вспоминает он.

Роби усмехается, отпивает глоток шприца и вставляет в разговор свою лепту.

– Да, тогда никто не мог подумать, что Филено все-таки станет заботливым семьянином. Ты совсем про нас забыл.

Филено – родной брат моей бывшей невесты Карлы. Не смотря на то, что мы с ней расстались, он остался моим хорошим другом.

– Мне кажется, я достаточно отгулял на том мальчишнике, – смеется Филено.

Николо щелкает пальцами, резко вспомнив что-то, и обращается к Денни:

– Помнишь, ту девчонку? Ну, высокая такая… Чили еще весь вечер пялился на ее задницу.

Денни хитро улыбается и добавляет:

– И не только пялился. Я все видел.

Усмехаюсь, вспоминая тот безумный мальчишник.

– Я с ней разговаривал, когда мы выходили курить и спрашиваю у нее: вот скажи мне Толомея, ты бы отдалась мне за один евро? – вспоминает Николо. – Она мне отвечает, что нет, за один евро не отдалась. Я подумал немного и говорю, а за десять миллионов евро? Она сразу отвечает, что за десять миллионов бы точно отдалась.

Все за столом давятся от смеха:

– И к чему ты все это вел? – спрашиваю, отходя от смеха.

– Да к тому что, шлюху найти не проблема, проблема в том, чтобы найти десять миллионов! – отвечает он, и мы снова громко смеемся.

– Поверить не могу, что я спокойно смотрел, как ты встречался с моей сестрой.

– Чили, заметь, ты смотрел не спокойно! Ты сломал мне нос, а это знаешь ли не самое приятное, что случалось в моей жизни, – ухмыляется Николо.

– Я тебе сломал его не за то, что ты с ней встречался, а за то, что ты белочку словил, вампир.

Смех за нашим столом не стихает. Денни начинает кривить лицо, изображая превращение Вальеса.

– Ладно, сдаюсь, – поднимает руки Николо. – Это был не самый мой удачный день.

Официантка в неприлично короткой юбке приносит нам еду и вежливо улыбается. Она расставляет тарелки, а Роберто и Николо весело переглядываются, взглядом показывая на ее почти оголившиеся ягодицы.

Когда девушка, наконец, удаляется, Роби смотрит ей в след и с интересом спрашивает:

– Интересно, а это у них тут форма такая? Или это ее личная инициатива? —

Николо усмехается и дает Роберто «пять».

– Если говорить о наличии яиц, то ты свои тоже терял, – говорит Филено, закуривая сигарету.

– Да, было дело, – соглашается Николо. – Но если так судить, то каждый за этим столом оказывался без яиц. Вот ты Денни, наверное, уже забыл, как пару лет назад бегал за своей моделью?

– Это было давно и не правда, – оправдывается Денни. – Я не бегал за ней, наши так просто не сдаются.

Он смеется и толкает Роберто в бок.

– Роби до своей измены был пай мальчиком. Сидел дома при жене, отъедал живот, а сейчас смотри какой. Поистаскался, – продолжает перечислять Николо. – А Чили… Что Чили, про него я вообще молчу.

Смеюсь и смотрю на горящий экран смартфона. На дисплее до боли знакомый номер, который я уже давно удалил, но продолжаю помнить наизусть.

– Я сейчас вернусь, – говорю друзьям и выхожу на улицу.

Закуриваю сигарету и перезваниваю. Она не сразу берет трубку, снова проверяя меня на прочность. Злюсь от одной этой мысли. Долгие гудки, а затем щелчок и ее тихий голос:

– Где ты? – спрашивает Аня.

– Дома, – отвечаю с излишней резкостью и тут же на себя за это злюсь. – Только не говори, что ты случайным образом оказалась в Риме.

– Нет, не скажу. Ты забыл часы у меня в машине, – отвечает она.

Ее голос ласкает мой слух, и я успокаиваюсь.

– Я забыл их пару месяцев назад, а ты решила именно сейчас мне о них напомнить?

– Да, я привезу их к тебе домой и оставлю там.

– Почему бы тебе просто их не выкинуть? – Выдыхаю дым и выкидываю окурок.

– Потому что я не хочу.

Чувствую, что она на грани и сама начинает злиться.

– И еще кое-что, – продолжает Аня.

– Что за «кое-что»?

– Увидишь, – отвечает и кладет трубку.

Стою на улице злой и опустошенный. Дышу полной грудью, стараясь выровнять дыхание. Как же мне хочется взять этот проклятый телефон и разбить. Но я сдерживаю себя и возвращаюсь в бар. Ребята за столом что-то весело обсуждают и смеются:

– Марко, мы как раз вспоминали наш последний отдых на яхте! Ты только вспомни, на какие жертвы мы пошли! – говорит Ник, делая глоток пива.

– Это все наши дебильные споры, – смеюсь, вспоминая наши выходки. И напряжение постепенно отступает.

– Ладно, Чили еще повезло! Эпиляция груди – еще не самое страшное, что может случиться, – отвечает Денни с улыбкой.

– Да, Николо повезло меньше, – продолжает Роби и смеется в голос.

– Я бы посмотрел на вас, если бы вам пришлось весь день проходить на высоченных шпильках, в бикини и с макияжем в тридцатиградусную жару, прислуживая своим дегенератам-друзьям, – смеется Вальес.

– Зато ты был самой красивой девчонкой на яхте, – отвечает Денни.

– Эй, вообще-то там была моя сестра, – напоминает Филено.

– Никто не спорит, что Карла – красотка, – заявляет Николо. – Но никто из нас ее практически не видел, потому что кто-то ее не выпускал из спальни.

Он смеется и подмигивает мне.

– Зря ты с ней расстался, – продолжает Вальес. – Идеальная женщина: губы, ноги, волосы. Лишних вопросов не задает.

– То, что лишних вопросов не задает, пожалуй, ее самый большой плюс, – усмехаюсь я. – Без обид, Филено.

Говорю, глядя Филено в глаза. Он лишь качает головой и отвечает:

– Все мы не без греха.

– Девочки девочками, но самое лучшее и дорогое в жизни – это друзья, – подводит итог Николо. – Так что предлагаю за это выпить.

Веселая болтовня разгоняет мое испортившееся настроение, а алкоголь подогревает кровь. Понимаю, что за руль я уже не сяду, поэтому оставляю машину на стоянке и, попрощавшись с друзьями, вызываю такси. Остаюсь наедине со своими мыслями, и опустошение возвращается и тесно переплетается с сердечной болью. Интересно, закончится ли это когда-нибудь? Или мне придется всю жизнь прожить бок о бок с этими воспоминаниями и болью? Не нахожу ответа на свой вопрос, беру наушники и включаю «Сплин». Это моя самая любимая группа. В наушниках играет «Танцуй», и я, наконец, расслабляюсь и могу отогнать все ненужные мысли прочь. Вечерний Рим мелькает в окне, а девушка моих мыслей присылает мне сообщение. Смотрю на экран телефона, и все прошлое становится таким далеким и ненужным. Ее фото. Она так прекрасна, что я не могу оторвать взгляд от ее красоты. Полнота ее губ сводит меня с ума, а великолепные изгибы тела подогревают мою фантазию.

Когда я приезжаю домой, то застаю отца на террасе, он сидит со своей сестрой, они болтают и пьют вино:

– Чао! – приветствую я их.

– Чао, мой мальчик, – отвечает тетя Федерика и целует меня в обе щеки.

– Лия дома? – спрашиваю у отца.

– Она куда-то уехала гулять с подругами, – отвечает он. – Присоединишься к нам?

– Нет, пойду, позвоню ей.

Отвечаю и поднимаюсь в дом. Набираю номер сестры, она сразу берет трубку:

– Лия, где ты?

– Не знаю, кажется, я заблудилась, – отвечает она.

Ее голос взволнован и надорван.

– Что значит заблудилась? Скажи мне, что рядом с тобой, – требую и начинаю волноваться за сестру.

Она называет мне ориентир, беру такси и еду за ней.

В свое время Лия заставила нас очень сильно за нее переживать. Родители никогда не ограничивали нашу свободу. Но сестра не умела пользоваться ей рационально, поэтому пустилась во все тяжкие. Алкоголь, наркотики, безумные поступки и экстрим. Для всей нашей семьи, наверное, это было самое тяжелое время. Лия разбилась на мотоцикле и чудом осталась в живых, но даже это не смогло отвернуть ее от наркотиков. Поэтому после того, как она выписалась все пошло по кругу. Каждый день мне приходилось искать ее по всей Москве и привозить домой, но потом случилось то, что полностью изменило ее жизнь. Никогда не забуду тот день.

Я прекрасно проводил время с одной своей новой знакомой, когда зазвонил телефон. На другом конце была Лия. Ее голос срывался, и я понял, что она в истерике. Бросив все, я отправился на поиски сестры. Парень, с которым она встречалась, умер от передозировки на ее глазах. И тогда она впервые в жизни задумалась, о том, куда катится ее жизнь. Когда смерть подкралась к ней так близко, тянуть больше было нельзя.

Мы сидели в машине, а по ее щекам струились слезы. Это были беззвучные рыдания:

– Марко, мне так страшно. – Она говорила шепотом, и мне пришлось напрячь весь свой слух.

– Ли, все будет хорошо! – Я обнял ее.

Не знаю, сколько мы так просидели в полном молчании. Я понимал, что ей нужно выплеснуть все накопившиеся эмоции. Она была в шоковом состоянии. Из взрослой девушки сестра превратилась в испуганного ребенка, который нуждается в помощи и поддержке.

Когда она, наконец, прервала молчание, то я был поражен ее словами:

– Мне стыдно, потому что я переживаю не за то, что умер мой парень. А за то, что я могла бы быть на его месте. Я благодарю Бога за то, что это не я.

– Если тебя это успокоит, я тоже больше всего боюсь смерти, – отвечаю сестре. – Мы понимаем, чем закончится наша жизнь, но всегда кажется, что до этого еще так далеко. Что умереть может кто угодно, только не я. А на самом деле никто не знает, как ляжет карта, и что с нами случится завтра. Я безумно счастлив, что это не ты, сестренка.

В этот же день Лия попросила отвезти ее на лечение в клинику. После ее полной реабилитации больше мы никогда не вспоминали тот вечер и не говорили на эту тему. И вот она снова попала в беду. В голове роятся тысячи мыслей и все они одна страшнее другой. Я очень боюсь, что что-то произошло, и она сорвалась.

Нахожу ее сидящей на скамейке в полном одиночестве. Сестра сидит, обхватив свои колени и уткнувшись в них, не замечая ничего вокруг. Расплачиваюсь с водителем и сажусь рядом с ней:

– Ли, что случилось? – наклоняюсь к ней, чтобы заглянуть в ее глаза.

– Можно я ничего не буду пока говорить? – спрашивает и поворачивается ко мне.

Замечаю ее заплаканные глаза. Тушь потекла и осталась на щеках темными разводами.

– Тебя кто-то обидел? – допытываю я.

Неужели она не понимает, что мне не все равно, что с ней происходит. Внутри меня бушует буря, но я пытаюсь держать себя в руках, чтобы не сорваться.

– Нет. Правда, все хорошо. Не беспокойся, я не напивалась и не срывалась. – заверяет меня Ли. В доказательство она дышит на меня, и я не чувствую от нее запаха алкоголя. – Ты можешь просто со мной побыть?

– Конечно, – отвечаю и притягиваю сестру к себе, чтобы обнять.

– А твоя подружка не обидится? – усмехается она.

– Нет, ты же не будешь мешать мне, отвечать на ее сообщения, – улыбаюсь я. – А пока приведи себя в порядок, у тебя вся тушь растеклась.

Лия улыбается и стирает косметику.

– Куда поедем? – спрашивает сестра, выбрасывая салфетки.

– Поехали в «Майями»? – смеюсь я. – Мне кажется, что нам там сейчас самое место.

«Майями» – это пляж возле нашего дома. Лия прозвала его так, потому что выйти на него мы можем прямо через наш задний двор. Мне понравилось, что у нас есть «наш личный Майами», и название хорошо прижилось.

Когда мы подъезжаем к дому, то замечаем, что свет нигде не горит, кроме кухни.

– Пойду, возьму вино и спущусь к тебе, – бросаю сестре и захожу внутрь.

– Чили, вот ты где! – говорит Роберто. – Я уже собирался вам звонить. Где вы были?

– Ездил за Ли, она ждет внизу, хотим по пляжу прогуляться. Ты с нами?

– Вечер задушевных разговоров? – улыбается Роби.

– Вроде того, – усмехаюсь и подхожу к бару.

Выбираю между вином и шампанским. Беру бутылку Moet, и мы с Роберто выходим к Ли.

Сестра сбросила туфли и лежит в гамаке. Роби подкрадывается к ней и целует в щеку. Лия весело смеется, и поднимается на ноги. Она оглядывает нас и заявляет:

– И как вы собрались на пляж? В ботинках? – удивляется Ли.

– С шампанским, сестренка, – улыбаюсь я и сбрасываю обувь. Роберто следует моему примеру, и мы идет босые на пляж.

Ноги утопают в прохладном песке. Садимся и смотрим на море. Лия выглядит задумчивее, чем обычно. Во что бы то ни стало, я должен узнать о том, что с ней сегодня случилось. Открываю шампанское и отпиваю глоток из бутылки:

– Прекрасный вечер, – говорит Роби и забирает у меня шампанское.

Лия кладет голову мне на плечо и смотрит куда-то вдаль.

– Расскажешь, что случилось? – еще раз прошу сестру.

– Просто я немного запуталась в себе. Все, что со мной сейчас происходит для меня так ново. Не знаю, что с этим делать.

– Ты влюбилась? – спрашивает Роберто.

– Может быть… – отвечает Ли и отпивает шампанское.

Если дело в чувствах, то нет смысла ее пытать. И так все видно! Между ней и Денни что-то есть. Когда придет время, она сама все расскажет.

– Любовь – прекрасное чувство, – говорю и отвечаю на сообщение девушки моих мыслей.

Я не прячу телефон от сестры, и она с интересом всматривается в ее фото.

– Красивая, – говорит она и передает мой телефон Роберто, чтобы показать фото.

– Да, очень красивая, – подтверждает кузен.

– Расскажешь про нее? – просит Ли.

– Помнишь тот сайт знакомств про который ты мне рассказывала? – спрашиваю, и Ли утвердительно кивает головой.

– Я нашел ее там. Глупо прозвучит, мы даже не виделись ни разу, но кажется, я влюбился. Это не просто влечение, это совсем не то, что я чувствовал к Карле или к Ане, это совсем другое. Не могу перестать о ней думать.

– Планируешь с ней встретиться? – спрашивает Роби.

– Да, как только вернемся в Москву. Наверное, это то, что я хочу сильнее всего.

– Марко, я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты это заслужил, но ты вечно выбираешь себе не тех девушек. Надеюсь, что она не такая, как Карла.

– Она не похожа ни на кого. Я очень хочу вас познакомить, уверен, что вы подружитесь. Кстати, она твоя ровесница.

– Правда? – усмехается Ли. – Я думала, ты нашел себе восемнадцатилетнюю дурочку.

– Какая же ты колючка, Лия, – смеется Роберто.

– Я положил начало, теперь с каждого из вас по откровению, – улыбаюсь я.

– Я был у Сары в прошлые выходные. Мы провели ночь вместе, а утром она сказала, что встречается с другим.

– С ума сойти! – вскрикивает Лия. – Вы спали?

– А как ты думаешь, если мы вместе провели ночь? – удивляется Роби. – Конечно, мы спали!

– Представляю, как тебе больно. Наверное, она мстит тебе, – отвечаю Роби.

– Скорее всего. И она не хочет, чтобы я чаще виделся с Маттео. Списывает все на судебное решение, но ведь она сама его добивалась!

В глазах Роберто боль, грусть и сожаление. Он плохо обошелся с женой, но сына очень любил, и было видно, что все, что происходит, разбивает его сердце.

– Ли, теперь твоя очередь. Выкладывай! – говорит Роберто, переключаясь на сестру.

– Мне кажется, что мама и папа снова встречаются, – выпаливает Лия.

Понимаю, что она сказала это, чтобы отвести разговор от себя.

– Почему ты так думаешь? – спрашиваю, закуривая сигарету.

– Перед тем, как я улетела в Лондон, мама ходила сама не своя. Обычно она такая странная, когда они снова сходятся. Ночевки вне дома, глаза блестят…

Наши родители развелись, когда мы были еще совсем детьми. Мне было пять лет, и это одно из самых первых воспоминаний о моем детстве. Яркие, обрывочные картинки из прошлого, в которых только мамины слезы и страдания. Возвращение в Россию и ее отказ от всяческой поддержки отца. Безоблачная жизнь в Италии сменилась полнейшей нищетой в Туле, где у нас совсем ничего не было. Кроме бабушки и небольшого домика в деревне. Разруха и голод девяностых не обошли нас стороной. По приезду на родину мама нашла себе работу в небольшом филиале банка, где трудилась простым кассиром по двенадцать часов в день. Зарплату подолгу задерживали, и часто бывало, что дома совсем не было еды. Из тех времен я помню постоянное чувство голода. Это то, что оставило во мне отпечаток на всю жизнь.

Я вспоминаю наше детство, возвращаясь на много лет назад, под шум прибоя. И перед глазами всплывает очередная картинка-воспоминание. Я открываю маленький советский холодильник, а там пустота. Нет ничего, что можно съесть. Только трех литровая банка молока, которую мы купили у соседки почти даром. На это воспоминание мой организм незамедлительно реагирует, и желудок снова стягивает от голода. Тяжелые времена для нас длились почти три года. Мама старалась, как могла заработать денег и прокормить нас. Но когда поняла, что все зашло слишком далеко, сдалась и стала принимать помощь отца. Мама всегда была самодостаточной женщиной, которая не хотела ни от кого зависеть. И только мы – ее дети, могли переменить это. Она видела, как сильно похудела Лия. На почве голода у меня начались приступы лунатизма, которые продолжались до шестнадцати лет. Да, вы все правильно поняли. Даже когда все наладилось, приступы не проходили. Я вставал среди ночи и брел на кухню, а утро встречал в кровати с крошками от хлеба, который ел в таком приступе голода ночью. Потом отец заставил подписать маму бумаги, где он обязывался полностью содержать и ее, и нас. Тогда мы покинули Тулу и переехали в Москву. Голод и нищета снова остались позади.

Сейчас все изменилось. Благодаря тем временам, я научился ценить то, что имею. Я часто слышал перешептывания за спиной в Москве, что я мажор, что все нам досталось на блюдечке, потому что мама нашла богатого итальянца. В этом есть своя доля правды, но у всего есть две стороны. Я знаю, сколько стоит хорошая жизнь и знаю, каково быть бедным, когда у тебя нет ничего. В самом прямом смысле этого слова.

А сейчас мы просто сидим, любуемся на море и пьем дорогое шампанское. Самые близкие друг другу люди:

– Пора домой, – говорю, поднимаясь и отряхивая с себя песок.

– Останешься у нас? – спрашивает Лия, обращаясь к Роберто.

– Да, останусь, – соглашается он, и мы возвращаемся в дом.

Поднимаюсь в свою комнату, желаю Лии и Роберто спокойной ночи. Наконец, я могу побыть с девушкой своих мыслей. Я рассказываю ей о встрече с друзьями, рассказываю про свою семью, про сестру. Она рассказывает мне о себе, о своей жизни, о своих чувствах, которые так новы для нас обоих. Я понимаю, что все это взаимно. Чувствую себя самым счастливым человеком, а разве может быть по-другому? Нет, только не с ней. Она завладела моим сердцем и моими мыслями полностью. Я принадлежу ей, хоть мой разум и не хочет этому поддаваться, но это практически невозможно. Мне так хочется сказать ей о том, что я чувствую. Пусть мы за тысячи километров друг от друга, но сейчас мне кажется, что я могу почувствовать ее физически. Сейчас не время, но совсем скоро все изменится. Она станет моей, и я все для этого сделаю. Даже если мне придется перевернуть жизнь с ног на голову.