Человек – государство. «Жираф большой»
В отношении Сталина существует много мнений. Одни его считают злодеем и мажут черной краской. Другие возвеличивают и приписывают ему такое, что, на самом деле, к нему отношения не имеет или его роль его в этих делах является второстепенной. Мне бы не хотелось впадать в крайности.
Короля делает свита. Применительно к России начала ХХ века мы имели общество во многом патриархальное. Привычка иметь над собой бога, царя, барина, не изжила себя. Понимало ли крестьянство, которого в стране было без малого 90%, как жить без царя-батюшки? Как должно управляться государство российское? Какие свободы и ограничения должны были присутствовать в обществе?
Они понимали, что свобода хорошо, но как ей распорядиться. Одним декретом, даровавшим свободы, одномоментно нельзя было изменить сознание безграмотных крестьянских масс.
«Еще Плеханов предупреждал В. И. Ленина: «Русская история еще не смолола той муки, из которой можно выпечь пирог социализма». То есть русская история на протяжении своего развития не создала потребность в индивидуальной свободе.
Плеханов говорил ему: «У тебя ничего не получится!» «Нет, – говорил Ленин. – Революция – повивальная бабка истории. Мы историю толкнем вперед»29
Но любой толчок, нарушающий процессы эволюции не проходит бесследно. Общество развивается постепенно, мелкими шажками. Революционным способом действительно даровать свободы невозможно. Это как по меткому выражению А. Кончаловского: «Петр Первый накрыл Россию тонким плащом западной цивилизации. А внизу осталось мощное, дремучее бородатое, девственное сознание»30
Сталин вольно или невольно пошел на поводу у общественной потребности. Он стал царем по молчаливому согласию масс, которые пока в основной массе были не готовы к демократическим формам управления.
Осознавал ли он это?
Вполне!
Мать Сталина как-то спросила Иосифа, что обозначает слово «генсек»? «И он ответил лежа на диване: „Мама ты знаешь, кто такой царь?“ – „Да помню, знаю“. – „Ну, это что-то вроде этого“. Сталин понимал потребность народа в абсолютной власти, знал, что русский человек, как это ни трагично, поддержит его. Другой вопрос: царь может быть Иродом, а может быть благоволительным великим монархом»31
В личности этого человека, самым причудливым образом переплелись эти черты. Жесткие черты характера, не терпевшие никакого противодействия, толкали страну, в пучину террора и беззакония на всех уровнях. Абсолютная власть требовала абсолютного подчинения масс. Идя через горы трупов, Сталин создал вертикаль власти, которая не имела никаких сдержек и противовесов. И, тем не менее, узурпировав неограниченное количество власти в одних руках, он обратил это по большому счету, не для личного обогащения, или привилегий для родственников и друзей, а на благо России.
Приняв страну от Ленина, «с сохой», он концу правления вывел СССР в мировые лидеры. Осуществил в трудных условиях индустриализацию страны. Неимоверными усилиями победил в страшной войне. Спас не только СССР, но и мир от коричневой чумы. Ликвидировал монополию американцев на атомное оружие. Во многом подготовил прорыв в космической области.
Трудно предугадывать будущее России, если у руля власти, в то сложное время, оказались бы деятели с характерами и методами правления как у Н. С. Хрущева или М. С. Горбачева. Не вернулось бы к нам подобие татаро-монгольского ига, только еще в более страшном обличье?
Не оправдываю Сталина и не приемлю его методов руководства. Мы никогда не сможем примириться с жертвами, которые он положил на алтарь, ради достижения монополии власти. Жизнь человеческая бесценна. Тем не менее, комплекс вины перед жертвами не может затмить, что было сделано этим человеком полезного. История не однозначна.
Сталина можно объявлять кем угодно, но как аксиома принимается на веру, что это был человек трудолюбивый, много сил и времени отдающий нелегкому процессу государственного строительства. При нем не существовало «верхушки» купающейся в роскоши, погрязшей в разврате скандалах, взаимных разборках. Он работал почти без выходных, как правило, до глубокой ночи. И правительство, и партийный аппарат вынуждены были работать в таком изнуряющем темпе. Независимо от ранга, каждый служащий чувствовал себя необходимым винтиком огромной государственной машины. Люди были сплочены вокруг этого деспотичного лидера, и многие искренно верили в его непогрешимость и дальновидность. Практически всё в государстве делалось по указанию Сталина, с ведома Сталина, или с оглядкой на то, как посмотрел бы на это Сталин. Несомненно, что и внешнеполитическая деятельность была узурпирована полностью его указаниями и решениями. Исходя из этого, и мы будем рассматривать ошибки, просчеты и достижения Советского Союза, как в первую очередь аналогичные действия одного человека – Иосифа Виссарионовича Сталина.
Перед началом Второй мировой войны, летом 1939 года для СССР возникла крайне напряженная обстановка. Агрессивная политика Гитлера, сопровождающаяся быстрым поглощением близлежащих государств, вынуждала Сталина принять решение: с кем он? В принципе такого вопроса не существовало. Гитлер давно и бесповоротно указал, что с коммунизмом ему не по пути. Еще в 1933 году сразу после прихода к власти фюрера казалось, были сожжены все мосты, но большая политика не всегда однозначна. (Ведь даже самому ярому антикоммунисту Черчиллю, пришлось помогать Советскому Союзу, и втайне молиться за его победу).
12 августа 1939 года в преддверии войны, в Москву приехали военные миссии Франции и Англии. Миссии не обладали необходимыми полномочиями для заключения договоров, тянули время, проводили зондаж возможностей Красной Армии в случае военного конфликта. Те есть занимались легальным шпионажем и не были настроены, брать обязательства в случае нападения на Советский Союз. На вопросы, обращенные к ним, следовал, как правило, обтекаемый, ни к чему не обязывающий ответ. Один из главных вопросов: пропуск войск Красной Армии через польскую территорию, зашел в тупик, а в то время СССР не имел сухопутных границ с Германией. Без этого необходимого предварительного условия, сам процесс переговоров превращался в пустую болтовню.
Цель, которую западные державы преследовали, посылая в СССР делегации, не облаченные необходимыми полномочиями, заключалась, прежде всего, в создании необходимого давления на Германию.
Сейчас практически с единодушным осуждением, как у нас, так и за рубежом относятся к заключению Советским Союзом договора с Гитлером. Это решение не было лучшим из всех возможных. Но это мы говорим сейчас, спустя десятилетия, зная хронологию последующих событий. А как рассуждал Сталин, и было ли действительно ошибкой в тот момент пойти на союз с дьяволом.
Сталин, трезво рассудил, что западные демократии хотят столкнуть его с Гитлером один на один. Никакой помощи от них он не дождется. Принести войну в свою страну, и сопутствующие ей бедствия кто ж захочет?
В свое время, Франция и Англия, гаранты Версальского мира, не захотели марать руки и позволили вооружиться Германии. Они, молча, созерцали, как один за другим рушатся запреты, наложенные на Германию в области вооружения, потом молча, позволили Гитлеру проглотить Австрию и Чехословакию, и когда на очереди встала Польша, решили найти третью силу, которая обуздает агрессора. Сталин не хотел быть марионеткой в чужих руках.
Нельзя сбрасывать со счетов и предложенный Гитлером план раздела сфер влияния. Возможность присоединить Латвию, Литву, Эстонию, часть Румынии и половину Польши, то есть восстановить СССР в пределах границ Российской империи, очевидно, было заветной мечтой диктатора. И это ему практически удалось без единого выстрела. Он обжегся только на Финляндии. Создание выдвинутого вперед плацдарма, затруднило Гитлеру осуществление плана молниеносной войны против СССР. Не окажись в этих странах частей Красной Армии, спустя некоторое время они бы попали под контроль Германии. Нейтральными им не удалось бы остаться.
Неоднократно приходилось слышать, что, продвигаясь по польской территории навстречу немецким частям, войска Красной Армии выступили как пособники агрессора. Но так может сказать тот, кто не знает всех обстоятельств. В действительности граница, на которой остановились наши войска, пролегла по «линии Керзона» – этнографической линии, которая отделяла польское население от белорусского и украинского и которая была признана еще по Версальскому договору. Территории Западной Белоруссии и Западной Украины были отторгнуты от России в результате советско-польской войны 1920 года, когда молодая Советская республика истощенная гражданской войной была не состоянии отстоять свой суверенитет. С таким территориальным разделом Советский Союз никогда не мирился. Польша в двадцатые, начале тридцатых годов, рассматривалась советским руководством как потенциальный противник. На протяжении ряда лет, финансируемая Английскими и Французскими военными структурами и при поддержке их спецслужб, она осуществляла провокации, нападения на приграничные районы СССР. На ее территории нашли приют белоэмигрантские и контрреволюционные организации. Широко была развернута цепь шпионских и разведывательных центров. Со временем, видя возросший военный потенциал Советского Союза, эти проявления агрессивности утратили былую остроту. Тем не менее, напряженность в отношениях в связи с вынужденным разделом и разобщением украинского и белорусского народа имела место всегда.
Критикуя Сталина за то, что он пошел на союз с Гитлером необходимо помнить, что в августе 1939 года СССР уже находился в состоянии ограниченной войны с восточным соседом, – Японией. Если в 1938 году Япония только прощупывала границу у озера Хасан, то в 1939 году она развернула масштабные боевые действия. О размахе боевых действий говорят такие цифры. Японские потери на Халхин-Голе составили 61000 человек убитыми, ранеными, захваченными в плен. В ходе военных действий они потеряли 660 самолетов.32 Аппетиты Японии, возможность разрастания столкновения в долговременную полномасштабную войну никто исключать не мог. Зададим себе вопрос: мог ли Сталин пойти еще на один конфликт и получить войну на два фронта?! Было ли это дальновидным решением с его стороны?
Как он радовался заключенному соглашению. По свидетельству очевидцев даже приплясывал и приговаривал, как он ловко обвел Гитлера. Но то, что было достижением для осени 1939 года, весны и начала лета 1940, со временем превратилось в свою противоположность. Я имею в виду продолжающуюся дружбу с агрессором. Ошибка Сталина состояла в том, что он предвидел затяжные военные действия в случае столкновения Германии с Францией. В этом заблуждении он был не одинок. Были объективные предпосылки думать аналогичным образом. Во-первых, Франция практически не уступала Германии в количестве войск, вооружения, техники. Французская армия считалась одной из главных военных сил в Европе. Во-вторых, со стороны немцев, вдоль линии границ, была сооружена труднопроходимая, оснащенная инженерными сооружениями линия Мажино. В-третьих, Франция могла рассчитывать на широкую военную и экономическую помощь со стороны Англии и США. В-четвертых, первая мировая война показала, как не просто Германии добиться успеха в борьбе с французской армией. Сталин вполне мог предполагать, что авантюристический по натуре фюрер, на Франции сломает себе шею или война истощит обе стороны.
Действительность оказалась менее благожелательной. Кто мог предполагать, что великая Франция падет к ногам Гитлера всего за 44 дня. Кичливые и заносчивые англичане, претендующие на мировое господство, чудом успели унести ноги на свой остров, бросив агонизирующего союзника на произвол судьбы.
Весь мир затаил дыхание. Такого сокрушительного поражения Франции видимо не ожидал даже сам Гитлер со своей камарильей.
И тут Сталин совершает вторую ошибку, которая была, серьезней первой. Он не меняет политику в отношении Гитлера и проводимого им политического и военного переустройства мира. Вот одна и депеш посла Шуленбурга в МИД Германии:
«18 июня 1940 года
Молотов пригласил меня сегодня вечером в свой кабинет и выразил мне самые теплые поздравления Советского правительства по случаю блестящего успеха германских вооруженных сил….»33
Это не просто дань вежливости или дипломатический ход. Внутренняя политика осталась без изменений. 1 августа 1940 года Молотов на заседании Верховного Совета вещает депутатам:
«Наши отношения с Германией, поворот в которых произошел почти год тому назад, продолжают полностью сохраняться, как это обусловлено советско-германским соглашением. Это соглашение, которого строго придерживается наше Правительство, устранило возможность трений в советско-германских взаимоотношениях при проведении советских мероприятий вдоль нашей западной границы и вместе с тем обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке. Ход событий в Европе не только не ослабил силы советско-германского соглашения о ненападении, но, напротив подчеркнул важность его существования и дальнейшего развития».34
Расшаркиваясь перед Гитлером, Сталин потерял лицо. Нравственные потери были велики. Каково ему было годом позднее обращаться к Великобритании за помощью, когда он радовался и восхвалял победы Германии над Францией и Англией?
Утратил авторитет Сталин и перед международным коммунистическим движением. Компартиям оккупированных стран не рекомендовалось возглавлять движение за освобождение страны. Такую казуистику мог понять только сумасшедший.