Почему Олег был «Вещим»?
Нет, недооцениваем мы своих предков. На слишком примитивном уровне привыкли рассматривать их дела. Так, из летописей известно, что объединить северную, Новгородскую Русь с южной, Киевской, довелось Вещему Олегу – регенту при малолетнем князе Игоре и его дяде. Мы уже упоминали, что он явно пользовался народной поддержкой, поэтому смог собрать большое ополчение и в 882 г. возглавить поход на Днепр. Он нигде не встретил серьезного сопротивления. Киевских правителей Аскольда и Дира хитростью выманил на берег и убил, заняв и сам город.
Олег I Вещий. Портрет в Радзивилловской летописи
Но летописи очень лаконичны. Они сообщают нам лишь скупые факты, излагают их весьма сжато. Так, в 883 г. Олег совершил поход на древлян и покорил их, в 884–885 гг. без боя подчинил северян и радимичей, данников Хазарского каганата, а затем начал жестокую и затяжную войну с тиверцами и уличами. В это время Киев подвергся мадьярскому нашествию, которое удалось отразить. Потом каким-то образом в состав державы Олега вошли дулебы и белые хорваты, обитавшие на Волыни и в Прикарпатье. И наконец, в 907 г. (по другим источникам – в 904 г.) он нанес победоносный удар по Византии, в результате которого был заключен договор между русичами и Константинополем.
Однако если мы сопоставим эти данные с зарубежными хрониками, картина будет выглядеть намного сложнее. Потому что в IX в. в Причерноморье и на юге нынешней России существовало несколько сильных государств. Византия, Болгария, Хазария, кочевые племена мадьяр, а за Волгой – печенеги. Греки и болгары постоянно воевали между собой. При этом византийская дипломатия заключала союзы с мадьярами. Хазары поддерживали с Константинополем неплохие отношения, но с мадьярами враждовали, нанимали против них печенегов. В прошлой главе мы рассказывали, как в эти хитросплетения ворвались варяги Аскольд и Дир. Сперва перессорились со всеми, потом спохватились, как бы удержаться, обратились за покровительством к Византии, даже приняли крещение – в то время это означало, что они признали себя вассалами греческого императора.
А на Хазарию во второй половине IX в. посыпались неудачи. В 860–861 гг. она проиграла войну с мадьярами, между 862 и 864 г. новгородский князь Рюрик отобрал зависимые от нее Ростов и Муром. К тому же могущество и благополучие каганата базировалось на международной торговле – он располагался на перекрестке важнейших путей, связывающих страны Европы и Азии, и служил на этих путях главным перевалочным пунктом. А в 870-х гг. заполыхало масштабное крестьянское восстание в Китае. Оборвался транзит шелка – один из важнейших источников дохода здешних купцов.
Хазарские властители попытались каким-то образом компенсировать убытки – проще всего казалось расширить объемы работорговли. Каганат активизировал охоту за людьми среди окрестных народов, в том числе стал совершать экспедиции на печенегов. Благо, их было 8 кланов – можно враждовать с одними и сохранять дружбу с другими. Но в данном случае подобная дипломатия не сработала. Печенеги возмутились, объединились, и на каганат обрушились их яростные набеги. А чтобы защититься, хазары принялись искать дружбы с мадьярами. С помощью византийцев с ними удалось договориться. Мадьяры в это время находились на вершине успехов, вторгались в Центральную Европу, докатывались до Эльбы.
Но и Болгария, в свою очередь, искала союзников против Византии и венгров, принялась наводить мосты с Германией. Назревала большая война. И как раз в этот момент в противоборство вмешалась новая могучая сила – Русь Вещего Олега. Формальных договоров до нас не дошло, но все его действия однозначно свидетельствуют: он стал союзником болгар. Мало того, наводил контакты и с другими противниками каганата, печенегами. Фактически связал врагов Византии и Хазарии в единую коалицию.
Посудите сами: в Киеве он свергает и казнит провизантийских правителей. Сразу после этого идет на древлян. По карте нетрудно увидеть, что таким шагом он не только расширил свои владения, но и расчистил по Припяти дорогу к западным союзникам – Германии, зависимой от нее Моравии и к Болгарии. Затем он совершил поход на хазарских подданных, северян и радимичей, и при этом не скрывал, что объявляет каганату войну. Согласно летописи, он объявил северянам: «Я враг им (хазарам), а не вам». Поэтому кампания стала легкой и почти бескровной. Народы, угнетенные каганатом, просто перешли на его сторону.
А вот с уличами и тиверцами ему пришлось драться – они были не данниками, а союзниками хазар и венгров. Силы остальных противников в данное время были связаны на других фронтах: хазары сражались с печенегами, византийцы – с болгарами. В 887 г. каганат сумел заключить союз с гузами (предками туркменов) и нанес печенегам жестокое поражение. Но они вдруг отступили не на восток, а на запад! Хотя, казалось бы, сами влезали таким образом между двух врагов, хазар и мадьяр.
Нет, места у южных границ Руси печенеги явно сочли более надежными и безопасными, чем зауральские степи. В 889 г. они переправились через Волгу и двинулись в Причерноморье. Княжеские дружины не прогнали их, дозволили остановиться в степях по соседству с землями северян. Печенеги тоже не трогали славянские селения. Завязались переговоры, и с кочевниками нашли общий язык. Болгарский царь Симеон, как и Олег, тоже искал союзников. Патриарх Николай Мистик писал, что он задумал поднять на Византию множество народов «до самых Геркулесовых столпов» – пересылался посольствами с Германией, арабскими пиратами, с теми же печенегами. Обе коалиции готовились к решающей схватке.
Начали ее византийцы. В 893 г. их армия вместе с хазарами и мадьярами вторглась в Болгарию. Царь Симеон отбросил врагов. Тогда греческий император Лев Х выслал на Дунай флот, который перевез на болгарскую территорию всю мадьярскую орду. В первом же сражении она опрокинула войско Симеона, его полки бежали и укрывались по крепостям, а венгры рассыпались по стране и подвергли ее страшному опустошению. Повсюду горели села, церкви, кружилось воронье над грудами обезображенных крестьянских тел. Но на севере у болгар имелись друзья, русичи и печенеги. Они ударили по тылам мадьяр. Узнав об этом, орда прекратила безобразничать и спешно поскакала домой, защищать свои кочевья. А Болгария оправилась от поражения и перешла в наступление. В 896 г. в битве при Булгарофиге Симеон разметал и порубил императорскую армию.
Что ж, если не получилось справиться с болгарами, греки и хазары изменили планы. Решили разгромить и вывести из игры другого противника – Русь. В 897 г. вся масса мадьярской конницы во главе с воеводой Алмушем обрушилась на земли славян, подступила к Киеву. Константин Багрянородный позже писал, что венгры в этом походе «выполняли повеление их сюзерена Хазарии» (умолчав, что они выполняли и заказ Византии). Но Киев устоял, взять его неприятели не смогли. А тем временем печенеги и болгары налетели на становища мадьяр. Разорили кочевья, захватили скот, жен и детей. Орда очутилась между молотом и наковальней, и ее вообще погнали прочь из родных мест.
Разбитые венгры покатились на запад, стали уходить за карпатские перевалы. Когда отступающие кочевники хлынули в Моравию, здешние князья объединились с немцами. Но моравские князья и германские военачальники рассудили, что с «дикарями» не стоит церемониться. Надо лишить их руководства, и победа обеспечена. Пригласили мадьярских вождей для переговоров, устроили для них пир и перебили. Вышло совсем иначе, чем думалось. Венгры озверели и смели славяно-германскую армию, пленных не брали. Константин Багрянородный писал: «Угры совершенно истребили мораван, заняли страну их и владеют ею до настоящего времени». В центре Европы возникла Венгрия.
Поход Олега на Царьград. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Вещий Олег тоже не упустил своего. Преследуя и вытесняя мадьяр, он присоединил к Руси Волынь и Прикарпатье, ему подчинились племена дулебов и белых хорват. Но подлыми методами он не пользовался. Напротив, предложил венграм примириться – мы вас не будем трогать, а вы нас. Изгнанники это оценили. Обживаться на новых местах было трудно, и безопасность карпатской границы для них много значила. Но и для Руси подобный дипломатический поворот оказался крайне полезным. Из Паннонии орды мадьяр раскатились набегами по всем европейским странам, врывались даже в Италию, и лишь на русские владения они не ходили ни разу.
Ну а после того, как Олег и его союзники разобрались с венграми, они нанесли удар по Византии. Летописи сообщают, что поход был грандиозным. Конная рать князя шла по берегу Черного моря, 2 тыс. кораблей везли пехоту. Такой флот мог взять на борт 80—100 тыс. человек. Очевидно, цифра преувеличена, но Русь поднялась в полный рост и двинула на врага все силы. За Дунаем Олег соединился с армией болгарского царя Симеона. А со Средиземного моря плыли на Грецию многочисленные эскадры предводителя арабских пиратов Льва Триполита.
Большинство византийских авторов об этой кампании не упоминают. Хотя их молчание вовсе не случайно, а закономерно. Греки старательно заботились о том, чтобы «сохранить лицо» в истории, и никогда не писали о своих поражениях. Опускали в хрониках проигранные сражения, потерю целых провинций. О том, что они были утрачены, мы узнаем только из восторженных победных реляций, когда тот или иной город или область отбивали обратно. А если о неудачных войнах все же рассказывали, то события подправляли и приукрашивали, чтобы поражения выглядели победами. О наступлении Вещего Олега, болгар и арабов кратко обмолвился лишь один византийский историк, Псевдо-Симеон. Отметил, что в июне 904 г. Лев Триполит сделал попытку напасть на Константинополь, но флот адмирала Имерия отразил его. Одновременно с севера напали русы. Их разбил флот Иоанна Радина. У мыса Трикефал сжег их суда «греческим огнем», и лишь часть неприятелей сумела спастись благодаря сверхъестественным способностям их вождя, «колдуна Росса».
Действительность была несколько иной. Армада кораблей Льва Триполита в июне 904 г. напала на берега Малой Азии, захватила и разграбила Атталию, потом причалила к острову Абидос возле самых Дарданелл. Лев Х выслал два флота, друнгария Евстафия и адмирала Имерия, но оба трусливо уклонились от боя и направили свои корабли подальше от пиратских флотилий. Однако Триполит не пошел на Константинополь, он выбрал более легкую добычу – Солунь (Салоники). Это был второй по величине и богатству город Византии. Один из горожан, Иоанн Комениата, описывал, как 29 июля арабы ринулись на штурм, овладели Солунью и грабили ее 10 дней. Увезли 22 тыс. пленных, а перед уходом Триполит еще и вступил в переговоры с греческой администрацией, содрал большой выкуп за то, что не подожжет город. Вот так византийцы «отразили» пиратов.
А император и его военачальники не могли оказать помощи Солуни, потому что с севера в это время приближались войска Симеона и Олега. Что касается «колдовства» вождя «Росса», то его суть поясняют русские летописи. Когда появились тяжелые неприятельские корабли с «греческим огнем», Олег нашел способ уберечься от них. Приказал вытащить ладьи на берег. Там двигались его конница и обозы, и князь велел поставить лодки на повозки, везти по суше. Противостоять соединенным силам болгар и русичей Лев X был не в состоянии. Выслал делегации для переговоров. Впрочем, в запасе у императора имелось еще одно оружие. Почему бы не предложить «варварам» отравленные угощения? Но «колдун» Олег оказался не таким простаком, как представляли «цивилизованные» греки, распорядился не принимать от врага еду и напитки. Пришлось признать поражение, идти на уступки и откупаться.
Олег прибивает щит свой к вратам Царьграда. Гравюра Ф. А. Бруни, 1839
И если византийские историки дружно «не заметили» своего позора, то красноречивое свидетельство об этом все же дошло до потомков. В 1898 г. в селении Нарышкей в 20 верстах от Солуни была найдена каменная колонна, надпись на ней указывала, что это – пограничный столб, обозначающий новую границу «между болгарами и ромеями». Поставлен он был именно в 904 г., «по соглашению» между обеими сторонами! Лев X отдал Симеону значительную территорию. А Солунь находится гораздо южнее Константинополя – следовательно, возле византийской столицы победители тоже побывали. И Олег отметил это, повесив свой щит на вратах Царьграда. Греки выплатили русичам немалую дань, по 12 гривен (2,4 кг) серебра на каждого воина. Вдобавок отстегнули «уклады» на города Киев, Чернигов, Переяславль, Ростов, Любеч и другие, «где властвуют князья, Олеговы подданные». Это было первым актом международного признания Руси и ее территориальных приобретений.
Полномасштабный мирный договор между империей и Русью был заключен в 907 г. Летописцы не зря уделяют ему особое внимание, передают текст полностью. Потому что в византийских архивах ни одного «проигрышного» договора не сохранилось. Они заключались с персами, аварами, болгарами, арабами, но через какое-то время подобные документы уничтожали. Однако исследователи однозначно доказали, что договоры с Русью подлинные. Анализ языка и фразеологии установил, что это переводы с греческого, в них встречаются типичные канцелярские обороты, которые употреблялись византийскими чиновниками.
Согласно договору 907 г., император принимал Русь в число «друзей и союзников». Это был условный дипломатический термин. В завуалированной форме он означал, что Константинополь обязуется платить «друзьям» ежегодные субсидии, то бишь дань. А за это союзник должен помогать империи. Важнейшее место в договоре отводилось торговле. Русь была очень заинтересована в ней, и греки даже требовали, чтобы в Константинополь входило одновременно не более 50 русских купцов. Но условия для них предоставили самые что ни на есть льготные. Дали право торговать беспошлинно, отвели им подворье в предместье св. Маманта, на полгода их обеспечивали бесплатным питанием, да еще и на обратный путь безвозмездно выделяли еду, корабельные снасти, якоря и паруса! Русь получила все, чего только могла пожелать.
Примерно в это же время, в 907–908 гг., был заключен мир и с Хазарией. Мадьяр выпроводили, Византия капитулировала, а воевать без союзников каганату было совсем не сподручно. Хазарскому царю Вениамину пришлось признать, что северяне и радимичи стали подданными Олега, пришлось даже согласиться пропускать русские военные флотилии по Волге на Каспийское море. При переговорах с хазарами не были забыты и дружественные печенеги, они получили возможность вернуться на родину, в волго-уральские степи.
В целом же в коалиционных войнах конца IX – начала X в., сотрясших и перемешавших юго-восток Европы, Русь получила максимальный выигрыш из всех участвовавших сторон. По-видимому, как раз мудрая внешняя политика, умелая дипломатическая игра и грамотное использование ситуации, сделавшие возможным такой успех, принесли Олегу прозвище «Вещего».