Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности. Глава 1. Правовая политика как средство защиты прав и свобод личности (О. Ю. Рыбаков, 2004)

1. Правовая политика и правовая защита личности: понятие и общая характеристика

Исследовательский интерес к теме правовой политики представляется вполне закономерным, обоснованным и своевременным. Правовая политика в современном российском государстве являет собой универсальное и комплексное средство для эффективной защиты прав и свобод личности. Именно такое направление изучения данной проблематики можно считать продуктивным, так как оно позволяет получить общезначимый результат, имеющий актуальность как в конкретно-историческом плане, так и в аспекте решения перспективных задач.

Поскольку тема данной работы связана с личностью, ее правами, свободами, следует обратиться к анализу таких понятий, как «личность», «человек», «индивид», «гражданин».

«Личность – человеческий индивид в аспекте его социальных качеств, формирующихся в процессе исторически конкретных видов деятельности и общественных отношений»[1]. В данном определении акцент в понимании личности сделан на социальности, так как вне социальных связей личность предстает лишь существом биологическим, а потому содержит неполную характеристику. Понятие «личность», как и всякое другое, с развитием науки, знаний эволюционировало.

Личность, персона (от лат. рersona) – маска, роль актера. С начала Нового времени понятие формирует декартовский дуализм тела и души, приближая его к религиозному источнику, будь это дуализм между Я и не-Я (Фихте), дуализм природы и духа (Гегель), воли и представления (Шопенгауэр), жизни и духа, сознательного и бессознательного или наличного бытия и существования. С XVIII в. личность начинают отличать от индивидуальности[2]. Разграничение понятий «личность» и «индивидуальность» произошло на определенном этапе развития культуры, философской и общественной мысли. «Индивидуальность – неповторимый, самобытный способ бытия конкретной личности в качестве субъекта самостоятельной деятельности, индивидуальная форма общественной жизни человека. Личность социальна по своей сущности и индивидуальна по способу своего существования»[3]. В приведенном определении индивидуальность толкуется через исключительность, единичность выражения личности, где общественная жизнь человека преломляется в формах автономного бытия.

Наряду с энциклопедическим философским пониманием рассматриваемых понятий существует психологическое: личность – это человек как общественное и природное существо, наделенное сознанием, речью, творческими возможностями. В психологии понятие «личность» используется в двух основных значениях: 1) любой человек, обладающий сознанием; 2) человек, обладающий таким уровнем психики, который делает его способным управлять своим поведением и психическим развитием[4].

Человек более широкое, более «антропологичное», понятие, нежели личность. В понятии «человек» подчеркивается физиология, природное начало, инстинктивность. Личность, естественно, также не лишена сложного социально-биологического устройства. При характеристике личности мы не можем упускать из виду ее целостность, сформированность особых, отличающих ее от других индивидов, качеств. Личность едина в самых различных своих проявлениях, но она концентрирует в себе некое достижение в развитии человека как существа, во-первых, родового, и, во-вторых, единичного.

При всей сложности, многомерности понятий «человек», «личность» предложим их собственное понимание.

Человек – существо, принципиально отличное от иных живых существ на планете Земля, обладающее основаниями разумности, воли, сознания, способное к самоидентификации, целеполаганию, деятельности, отражению объективной реальности и ее преобразованию с использованием творческих способностей, реализующее себя преимущественно социально, обладающее возможностями коллективной самоорганизации и пытающееся постигнуть загадку своего бытия.

Личность – это человек, обладающий персональными характеристиками, отражающими общие и специфические черты его социальности, развитости определенных качеств, его особый социокультурный облик.

В последние годы особенно актуальна проблема человека с акцентом на антропологические, биосоциальные основания и факторы его бытия, его самоценность. Это в очередной раз способствовало актуализации в юриспруденции естественно-правового направления, идеи прав человека как прирожденных, т. е. принадлежащих ему с момента физического появления на свет, а возможно, и до этого момента, в период внутриутробного развития.

Понятие «гражданин» также имеет известные отличительные признаки от иных, близких по смыслу понятий. «Гражданин – 1) В конституционном праве лицо, принадлежащее на правовой основе к определенному государству. Гражданин имеет определенную правоспособность, наделен правами, свободами и обременен обязанностями. По своему правовому положению граждане конкретного государства отличаются от иностранных граждан и лиц без гражданства. В частности, только гражданам принадлежат политические права и свободы. 2) В гражданском праве – субъект гражданского права, один из видов участников гражданских правоотношений»[5]. Следуя логике предложенного понимания гражданина, можно отметить связи государственности, правоспособности, наличия соответственно прав и свобод, обязанностей. Иными словами, гражданин обладает всей полнотой прав и несет определенные законодательством обязанности, которые присущи данному типу правовой и политической организации, конкретному государству.

Вопрос о различении личности, человека, гражданина относится к числу важных, так как указанные понятия используются не только в теории права, но и в отраслевых юридических науках, политологии, социологии и т. д. Однако юридическая наука должна оперировать точными понятиями, поэтому следует четко разграничить правовое понимание данного вопроса от всякого иного. Если мы говорим о личности в контексте юридического исследования, то должны всегда обращаться к действующему законодательству и исходить из определений, содержащихся в нем. При этом необходимо учитывать корреспондирование норм международного и национального права. Именно международно-правовые акты в большей степени употребляют понятие «человек». Это деление имеет в известной мере условный характер, который уточняется нормами права, применяемыми в конкретных ситуациях.

В отечественной литературе проблеме личности всегда уделялось достаточно много внимания, причем различным ее сторонам[6]. Известны фундаментальные исследования разных периодов развития науки, посвященные взаимодействию личности, права, политической системы, демократии, законности и т. д.[7] Все говорит о том, что право и личность являлись объектом неоднократных исследований, что вполне естественно.

Проведенный сравнительный анализ позволяет сделать вывод о том, что наиболее широким и многоплановым, общим представляется понятие «человек», хотя в диссертационных исследованиях отмечается, что термин «личность» необходимо рассматривать как многоаспектное явление, обобщающее в себе категории «человек» и «гражданин»[8].

Личность отражает функционально развитые персонально-специфические качества человека как существа родового. В понятиях «индивид», «индивидуальность» подчеркивается обособленность, автономность, неделимость. В понятии «гражданин» акцент сделан на наличие совокупности прав и обязанностей, присущих личности в связи с ее государственно-политической принадлежностью и участием в гражданско-правовых отношениях.

Понятие «личность» наиболее адекватно цели настоящего теоретико-правового исследования[9]. Личность предполагает развитость определенных свойств, умение выстраивать персональную жизненную программу и в то же время не исключает природности, биологичности, вариативности в поведении. Использование понятия «личность» позволяет не сводить к усеченному субъект-объектному восприятию правовой реальности. Личность обладает и неправовыми интересами и потребностями. Если понятие «гражданин» апеллирует по смыслу более к позитивному праву и может толковаться как «политический человек», то понятие «личность» предполагает, как и в целом понятие «человек», обращение к естественному праву. В этом смысле личность более многопланова, полнокровна, более естественна как социоприродное и культурно-историческое явление, нежели понятие «гражданин», выполняющее иную ценностно-смысловую нагрузку.

В современных условиях есть все основания сосредоточить исследовательское внимание на реальных правах и свободах личности в современной России, ибо существует множество проблем в области нарушений ее прав и свобод. Это подтверждает сама жизнь. Далеко не все преступления, в особенности связанные с насилием над личностью, раскрываются правоохранительными органами. Не все преступники получают должное возмездие при совершении преступлений против жизни. Иногда привлекаются к ответственности невиновные лица.

Следует отметить, что права и свободы личности – это категории, которые раскрываются, реализуются практически во всех отраслях законодательства. Поэтому в отношении прав и свобод должна проводиться определенная политика, которая бы увязывала в единую систему существующие проблемы и, что самое главное, указывала бы пути их решения.

Древнегреческий мыслитель Протагор говорил, что человек есть мера всех вещей. С точки зрения методологии эта позиция может быть названа антропоцентричной. Человек здесь предстает как главный критерий, основная ценность бытия. Согласно другой точке зрения – человек вторичен, а первое место занимает Бог. Он создал все, и в том числе человека. Существуют и иные точки зрения, которые хорошо известны в истории правовой мысли.

Необходимо заметить, что независимо от точек зрения и даже их диаметральности права и свободы личности есть достижения в развитии человечества в целом. Эти достижения стоят выше, чем изобретения и открытия великих ученых разных эпох. Для чего нужно изобретать колесо, электричество, компьютер, осуществлять полеты в космос, вести борьбу с опасными и массовыми заболеваниями, для чего вообще человечеству необходим прогресс? Для того чтобы улучшить положение человека в мире, сделать его более комфортным, устойчивым, гарантированным, в то же время попытаться приблизиться к разгадке тайны бытия и планеты, на которой человек живет. Однако сами по себе данные достижения, общецивилизационный прогресс обретают реальность, когда используются конкретными индивидами, а для этого необходимо право.

Права и свободы закрепляют, фиксируют, отражают достижения в развитии человеческой мысли, практической деятельности. Такой методологический тезис есть один из основных в понимании прав и свобод личности.

Другим важным тезисом, несмотря на его давнюю известность, является неразрывность прав и свобод в совокупности с обязанностями. Конкретные индивиды, осуществляя свои права, в то же время взаимообязаны. У каждого есть обязанность не нарушать прав других людей.

Свобода как категория юриспруденции, философии как достижение человечества, добытое им путем революций и реформ, имеет естественно множество значений. Все они хорошо известны ученым-юристам, практикам.

В понятии «свобода» заложена возможность формирования и развития персональных качеств личности, ее физического, интеллектуального совершенствования.

Важно отметить наличие взаимных прав и обязанностей личности и государства, что проверяется на прочность в периоды реформ и постреформенное время. Н. И. Матузов отмечает: «В условиях продолжающегося в стране глубокого системного кризиса сам институт прав и свобод человека подвергается серьезным испытаниям, проверке на жизненность, реальность, эффективность. С одной стороны, общество осознало важность, ценность и необходимость естественных (неотчуждаемых) прав человека, присущих ему от рождения, с другой – оно объективно не в состоянии их обеспечить, гарантировать»[10]. Это говорит о том, что без осмысления правовой политики как средства, комплекса взаимосвязанных способов защиты прав и свобод личности невозможно обойтись. Вместе с тем ныне действующая Конституция РФ не выделяет специально личных, политических, социально-экономических и других прав. Основной Закон перечисляет их буквально «через запятую». Хотя системность в обозначении прав личности была бы нелишней. Однако логика Конституции РФ обязывает сохранять логику восприятия прав и свобод личности, в ней содержащихся.

Проблема обеспечения прав и свобод человека и гражданина исследовалась с точки зрения функционирования ее социально-юридического механизма[11]. Анализировалась социально-правовая защита конституционных прав и свобод граждан[12].

Известно также диссертационное исследование, предпринятое еще в советский период, актуализирующее тему правовой политики на уровне квалификационных работ[13].

Однако в последние годы в отечественной юридической науке тема правовой политики стала особенно актуальной[14], в том числе и на уровне диссертационных исследований[15]. Подчеркивается в то же время важность защиты прав человека в качестве главного направления правовой политики[16]. Это не случайно. Само значение права, правовых способов регулирования усложняющихся общественных отношений вызывает необходимость комплексного (программного, целевого) подхода к созданию, реализации правовых норм. Обеспечение слаженного действия правотворческих, правоприменительных органов, выработка доктрины юридического развития, подготовка кадров юристов высшей квалификации сегодня должны основываться на системном подходе, взаимоопределять друг друга. Развитие правовой науки может и в идеале должно идти одновременно с развитием законодательства. В теоретических, методологических, прогностических аспектах наука призвана опережать применение законодательства.

При рассмотрении темы правовой политики нельзя не учитывать исторически сложившиеся подходы к таким базовым понятиям, как «право» и «политика». Обращение к понятию «политика» необходимо не вообще, а применительно к праву, где последнее (т. е. право) играет роль определяющего компонента, смыслового вектора в сочетании «правовая политика».

Если «политику» определять как понятие родовое, а «правовую политику» как видовое, то неизбежно следует анализировать и учитывать характеристики политики как сложного и многомерного образования. В то же время необходимо отчетливо представлять пределы политического в правовом пространстве, в отношениях собственно юридических. Соотношение права и политики – традиционная тема для разных исторических эпох. Однако в различные периоды человеческой истории она решалась неодинаково.

Само понимание политики, в силу сложности этого явления, вызывает самые различные оценки и суждения. В современной литературе термин «политика» многозначен[17]. Иногда политика понимается как сфера деятельности, связанная с отношениями между большими группами людей. В центре такой деятельности сосредоточены проблемы приобретения, использования, воспроизводства власти. Проблема власти, безусловно, важнейшая в отношениях между значительными социальными группами. Такой подход и сегодня остается доминирующим, хотя требует уточнения. В литературе отмечается, что политика есть основная сфера среди других сфер общества. «Политика – от греч. polis – город – государство и прилагательного от него – politicos: все, что связано с городом, – государство, гражданин и пр.) – организационная и регулятивно-контрольная сфера общества, основная в системе других таких же сфер: экономической, идеологической, правовой, культурной, религиозной. Однако уже в Новое время развитие политической мысли и представлений о государстве привело к выделению наук о государстве и их обособлению от политической философии и политической науки»[18].

Весьма важным в методологическом плане положением является четкое разграничение юридических наук о государстве и праве, теории и философии политики. В основе юридических исследований находится правопонимание, необходимый учет законодательства как фундаментальной ценностной основы взаимодействия личности и власти. Все остальные отношения: экономические, психологические, социокультурные представляются важными, но, по сравнению с правовым подходом, второстепенными, опосредующими. Если не проводить подобного разграничения, можно прийти к смешению объекта и предмета исследования различных отраслей научного знания.

Когда речь идет о правовой политике, необходимо четко представлять ее принципиальное отличие от других видов политики, а также дифференцировать это понятие терминологически. Следует, например, разграничивать понятия «правовая доктрина» (концепция, учение), правовая идеология и правовая культура от понятия «правовая политика»[19].

В настоящее время проблема правовой политики привлекает внимание отечественных ученых-правоведов. Так, Н. И. Матузов справедливо отмечает: «Русские дореволюционные юристы (Б. А. Кистяковский, С. А. Муромцев, Н. М. Коркунов, Г. Ф. Шершеневич, П. И. Новгородцев, Л. И. Петражицкий и др.) рассматривали правовую политику как сугубо прикладную науку, призванную оценивать действующее законодательство и способствовать выработке более совершенного права. Это, конечно, слишком узкое и утилитарное понимание явления. Современный смысл данной категории гораздо сложнее и шире. К тому же речь тогда шла, как правило, не о правовой политике, а о политике права, что совсем не одно и то же»[20].

Действительно, современное понимание термина «правовая политика» является более многоплановым и даже многоуровневым. Однако обращение к данной категории известных русских юристов подтверждает важность исследования различных сторон, проявлений, форм правовой политики. Можно предположить, что сама категория обладает универсальными качествами, если подтверждает свою жизненность и необходимость, в том числе в практическом плане.

Правовая политика обладает соответствующей структурой и содержанием. Структура предполагает наличие субъекта, объекта, характера определенного вида деятельности, определение цели и средств ее осуществления и конечного результата. В литературе раскрывается содержание правовой политики, отмечается, что это форма целенаправленной практической активности некоторых субъектов, это деятельность, связанная с правом, это стратегически осмысленная деятельность и т. д., причем основным субъектом правовой политики выступает государство в лице его общефедеральных и региональных органов власти. К числу субъектов правовой политики относятся также органы местного самоуправления, непосредственно граждане России, которые в соответствии со ст. 3 Конституции РФ являются носителями суверенитета и единственным источником власти, в связи с чем наделены правом непосредственного правотворчества, а также избирательным правом. К субъектам правовой политики относят различного рода объединения и организации граждан, другие субъекты локального правотворчества[21].

Состав субъектов правовой политики значителен, но это вполне обоснованно как с точки зрения теории, так и практики осуществления правовой политики. Выделение большого количества субъектов не означает размытости, безграничности, аморфности в вопросах создания и проведения правовой политики. Скорее наоборот, подтверждает, что правом участия в формировании и проведении правовой политики обладает большое количество субъектов в соответствии с действующим законодательством, а сама правовая политика предстает всеобщим и важным делом защиты прав личности.

Углубленное представление о структуре, сущности правовой политики содержится в следующем ее определении: «В практическом плане правовая политика представляет собой разностороннюю деятельность субъектов, направленную на решение конкретных задач, таких как совершенствование юридической системы, повышение эффективности правового регулирования, укрепление законности и правопорядка, борьба с преступностью, обеспечение прав и свобод граждан и усиление их гарантий, становление должного правосознания и правовой культуры общества, формирование законопослушной личности и др. Конечная же ее цель – построение правового государства. При этом речь идет о правовой политике как в ее статическом, так и динамическом состоянии»[22]. Действительно, главная цель правовой политики – формирование правового государства, ибо лишь при таком условии можно всерьез не только декларировать права и свободы, закреплять конкретные обязанности, но и осуществлять их. Иными словами, если правовая политика способствует созданию правового государства, то она служит делу защиты прав и свобод личности.

Рассматривая структуру, содержание правовой политики, необходимо на теоретико-логическом уровне отметить ее составляющие.

В современной правовой политике следует выделить теоретическую часть, комплекс идей, ценностей, ориентиров правового бытия личности и их выражение в виде программы конкретных действий, обеспечиваемых, прежде всего, силой государственного принуждения. Речь идет о формулировании основных, базово-приоритетных ценностей правового бытия личности, сообществ, социума. Политика не может быть спонтанной, непредсказуемой в ее главных направлениях. Теоретическая часть правовой политики должна вмещать переработанное, обобщенное отражение проблем правового развития российского общества, функционирования государства. Именно теоретическая составляющая закрепляет стратегию и тактику, задачи, средства и конечную цель правовой политики. Причем важно все это сформулировать таким образом, чтобы все элементы теоретической стороны правовой политики были понятны и открыты для понимания народа как носителя суверенитета в соответствии с Конституцией РФ. Российский народ имеет право на это, что и подтверждает его участие в правовой политике.

Организационно-формальная сторона правовой политики – все то, что позволяет суммировать и непосредственно осуществлять в политико-правовой действительности потребности и интересы личности. Это конкретные формы, виды, приоритеты правовой политики в сфере защиты прав и свобод личности.

Преобразовательно-прогностическая составляющая правовой политики заключается в аккумулировании и воспроизводстве наиболее эффективных, значимых, перспективных направлений защиты прав и свобод. Это то новое, приращенное, рожденное процессом осуществления правовой политики, что позволяет максимально результативно защищать права и свободы личности. Например, появился в свое время новый, а теперь уже привычный для России, институт уполномоченного по правам человека (омбудсмен). Такой институт можно отнести к рассматриваемому компоненту правовой политики, но с известной оговоркой: институт действует не в полную силу и с разной степенью активности в различных регионах России. Однако в целом его можно оценить как положительный факт в деле защиты прав и свобод личности.

Представляется, что научно выверенная, жизненная правовая политика должна обладать тактикой, стратегией. Правовая политика – это прежде всего деятельность по осуществлению стратегических целей и тактических задач в области защиты прав и свобод личности. Цели и задачи связаны со множеством факторов различного порядка, уровня. Правовая политика проводится государственными органами, и в силу этого обстоятельства особое значение имеют принципы, установки, ориентиры правящей деятельности.

По существу, правовая политика предполагает взаимодействие различных субъектов, объектов, где одни традиционно вынуждены подчиняться, а другие обладают возможностью управления. Иными словами, в центре всякой политики стоят вечные вопросы человеческого бытия: справедливость, смысл участия в государственных делах, самореализация индивида. Можно вести речь об универсальных, а также персональных ценностных основаниях взаимодействия личности и власти. Существуют и другие аспекты, связанные с погружением человека в пространство политических и государственных отношений, но все эти стороны не могут вовсе игнорировать право как цивилизованный регулятор таких отношений. Поэтому есть все основания предположить, что правовая политика (или государственно-правовая) существовала с момента формирования юриспруденции как науки, хотя не всегда носила оформленный, системный характер. Правовая политика не имела четких критериев, отделяющих ее от политики вообще. О правовой политике как о самостоятельной разновидности политики можно говорить лишь в последнее время.

Сегодня речь идет о правовой политике тогда, когда затрагиваются принципы, цели законодательства, параметры, приоритеты создания и реализации норм права. Правотворческая, правоприменительная, правоохранительная деятельность крайне важна во всяком государстве, но правовая политика не ограничивается лишь названными сторонами. Эта политика более объемна, многопланова, содержательна.

Даже если предположить, что отсутствует официально признанная правовая политика, это не избавляет государство от ежедневного внимания к содержанию законов, их целям и задачам, формированию определенных типов отношений внутри и вовне государства, к закреплению и защите свобод личности.

Правовая политика именно в современных условиях подлежит глубокому теоретическому анализу с целью усиления ее практической значимости, эффективности. Существование различных направлений в правопонимании свидетельствует о неодинаковых подходах к назначению и целям государства, принципам его организации, структуре власти и ее юридическим основаниям. Естественно-правовое, позитивное правопонимание представлено значительным числом мыслителей. Существуют, как известно, социологическая и психологическая теории права. Особо выделяется историческая школа права.

Указанные направления подробно описаны в научной и учебной литературе, поэтому нет смысла специально на них останавливаться. Важно подчеркнуть тот факт, что независимо от подходов к пониманию права, и даже при диаметральных подходах к нему, есть нечто общее, что утверждает и подтверждает значительную, особую роль права в жизни человеческого сообщества. Эта уникальная роль, назначение права связаны с универсальными характеристиками права как самостоятельной, цивилизованной социальной ценности. Человек и человечество не смогли выработать более действенного способа, условия и одновременно формы взаимодействия, чем право и мораль. Оба феномена связаны с природой человека. Поскольку сама природа бытия человека не претерпела, на наш взгляд, существенных изменений (невзирая на информационные, технологические доминанты современности), постольку и право сегодня не менее, а более значимо, чем в прежние века, хотя очевидно, что в различных культурах оно играло неодинаковую роль.

Однако даже в тех странах, в социумах, где первостепенное значение отведено традициям, обычаям, внезаконному принуждению, право не исключается совсем. В этих случаях оно как раз и выступает в форме обычаев, традиций, принятых и признаваемых всеми моделей поведения. Право есть везде, где существует государство, как бы оно ни относилось к содержанию и ценности правового регулирования.

В этом отношении очевидно, что и правовая политика, какой бы разнообразной она ни была по форме и содержанию, присутствует в государственной жизни. А государственную жизнь, в зависимости от формы правления, характера политического режима и социальных основ власти, формируют в конечном итоге люди. При этом всегда присутствует, возможно, и достаточно условное, но тем не менее реальное деление людей на правителей и управляемых. Не случайно существуют теории элит (Парето, Моска), концепция «гения» (Ф. Ницше). Проблема правления затронута и в связи с тем, что правовая политика вольно или невольно, но указывает на характер взаимодействия личности и власти. Правовая политика поддерживает или отрицает, корректирует тот или иной тип взаимодействия личности и власти. В условиях различных форм государственного устройства, типов политического режима правовые взаимоотношения личности и власти являются также неодинаковыми.

Позволим себе смелость предположить, что всякое правовое учение задает принципы правовой политики.

Краткий исторический экскурс подтверждает это.

В Древнем Китае благодаря учению Конфуция официально признавалась особая роль добродетели как первого и важнейшего регулятора отношений, даже по сравнению с законом. Вместе с тем известно учение Шан-Яна, укрепившего всевластие закона властвующих, его неукоснительное соблюдение для тех, кто его и не создавал. На таком постулате держались многие политические тоталитарные и в особенности авторитарные режимы, хотя никто специально не связывал их существование с заложенными в теории положениями легизма. То есть правовая политика строилась с учетом установок, ориентиров, выгодных для определенной правящей группы лиц или единоличного властителя. Борьба права и неправа (Р. Иеринг) велась всегда, причем не только теоретическая, но и практическая: конкретными людьми и для достижения конкретных политических, индивидуальных целей.

Применительно к Древней Греции отметим лишь одну сторону, характерную для большинства учений: политика, управление государством есть дело избранных и для избранных.

Известно, что политика как отдельная отрасль знаний, как наука сложилась в Древней Греции. Особая роль здесь принадлежит Аристотелю. Он показал, что жить как человек (свободный, не раб) – означает жить в государстве. Причем государство есть целое, и оно важнее составных частей. Целое не может находиться в зависимости от части. При этом обнаруживается одна из методологических позиций Аристотеля: человек подчинен государству и служит его благу, а значит, и собственному благополучию. Само понятие «государство» включает понятие «благо».

Безусловно, понимание политики Аристотелем не осталось неизменным. Более того, как представляется, эволюция взглядов на проблему политики отражает в целом взаимодействие личности и власти. Средневековье, период Реформации и Возрождения, Новое и новейшее время внесли свои коррективы в понимание политики. Пожалуй, этот феномен наиболее сложный в определении его сущности, свойств, основных характеристик. Традиции либерализма и гуманизма складывались под влиянием учений многих мыслителей, среди которых особое место занимают Руссо, Гоббс, Локк, Монтескье и др. Локк, как, впрочем, и Гоббс, обращался к природе человека и трактовал ее с позиций гуманизма: «Поскольку люди являются… по природе свободными, равными и независимыми, то никто не может быть выведен из этого состояния и подчинен политической власти другого без собственного согласия»[23].

Всякий современный человек, оказавшийся на позициях демократии и гуманизма, мог бы поставить свою подпись под этими словами. Однако сфера политики, и особенно правовой (основанной на строгом соблюдении закона), не может обойтись без принуждения, без опоры на силу государства. Поэтому согласие на «подчинение политической власти» должно проистекать из закона. Еще из легистского учения известно, что закон бывает различным по содержанию. Поэтому следует обратиться к идее Руссо о законе как акте, который принимается всеми без изъятия (всем народом). Такое понимание закона создает принципиально важные доминанты для формирования определенного типа правовой политики как политики открытой, исходящей от народа и обращенной к народу, служащей ему. А сам народ, например, если следовать одному из высказываний Н. Макиавелли, на многое и не претендует: «Таким образом, тот, кто стал Князем благодаря расположению народа, должен поддерживать с ним дружеские отношения; это будет ему нетрудно, так как народ хочет лишь не быть притесняемым»[24]. Уже здесь присутствуют элементы политических технологий и основы манипулирования сознанием и поведением личности. Но это свидетельствует о том, что и в самой правовой политике могут содержаться компоненты манипулирования.

Доверие народа к правителям должно подтверждаться и проверяться. И следует помнить не только идеи Руссо, но и призывы Т. Джефферсона о необходимости постоянного контроля за чиновниками как лицами, обладающими властью.

Известно, что идеи и Руссо, и Джефферсона, хотя в разное время и в различных политических системах, нашли воплощение в актах, имеющих юридическое и общесоциальное значение.

В данном случае есть основания установить важную связь между идеями мыслителей, формированием концепций, учений, доктрин и воплощением этих идей в конституциях, манифестах, программах, реальной юридической и политической практике.

Безусловно, различные концепции, учения, доктрины могут предлагать собственные варианты, модели правового взаимодействия индивида и государства. Но все они, если обращены к жизни, к развитию, не могут не учитывать высокой гуманистической миссии личности. Следовательно, можно вести речь о личностных измерениях государственной жизни, права, действующего законодательства. Такой подход крайне актуален в начале нового тысячелетия как, впрочем, и в давние времена.

Человек всегда пытался создать собственные ценностные параметры своего бытия, в том числе (а может быть, и прежде всего) бытия правового, государственного, политического. Поэтому при анализе правовой политики как категории юридической важно соотносить ее с проблемой государственности, права, правоприменения. Очевидно и другое, а именно то, что правовая политика своим центром, смысловым основанием имеет взаимодействие личности и государства, государственной власти.

В свое время Н. М. Коркунов совершенно справедливо отмечал: «Государственное властвование есть установившееся, признанное, мирное властвование, предполагающее монополизацию всякого принуждения за органами государственной власти. Словом, государство есть самостоятельное, принудительное и мирное властвование»[25]. Государственное властвование цементирует, координирует и в конечном итоге обеспечивает реализацию правовой политики. Государственное властвование потому является фундаментальным основанием правовой политики, что оно мирное, но самостоятельное властвование. Немирное властвование может означать неправовое воздействие на отношения, группы людей, личность. Неправовое принуждение нельзя отнести к сущности правовой политики, ибо она, то есть эта политика, в противном случае теряет всякий смысл.

Государственное властвование есть процесс и отношение, которое не может быть оторвано от действительности, не может быть придуманной сугубо теоретической конструкцией. Такое невозможно хотя бы потому, что государственное властвование затрагивает сферу жизненных интересов каждого человека или, иными словами, имеет ярко выраженный практический смысл. Очевидно, что «в действительности государственное властвование не фикция, не методологический прием, а совокупность реальных явлений, а потому и научное объяснение понятия государственной власти должно относиться не к фикции юридической конструкции, а к властвованию, как к особой группе реальных явлений общественной жизни»[26]. «Реальные явления общественной жизни» прямо связаны с содержанием, направленностью правовой политики. Она является фактически соединительной нитью между государственной властью и личностью. «И каждая личность создает себе свой особый мир, с ней вместе и гибнущий. Но пока личность живет сознательно, она живет в этом мире. Все внешнее получает для нее то и другое значение, воздействует на нее так или иначе, смотря по тому, к какому месту приурочено оно в этом самою личностью созданном для себя мире, и в этом мире она и есть сама верховная цель»[27]. Следуя антиэтатистскому пониманию взаимодействия личности и государственной власти, можно предположить, что эта мысль Н. М. Коркунова и сегодня не потеряла своей значимости именно в контексте правовой политики.

Правовая политика не может иметь иной ценности в своем основании, чем ценность личности, ее бытия, самоосуществления. Очень важно само правопонимание. Особое значение имеет соотношение государства, права, закона, личности и их взаимодействие, отраженное в теориях и государственно-политической жизни.

Правовая политика как юридическая категория отражает основы взаимодействия личности и власти с точки зрения действующего законодательства, демонстрирует принципы законодательства, особенности их осуществления через систему законодательных актов и их применение. Правовая политика отражает властные предписания, которые реализуются как на основе действия правового механизма, так и с помощью тех предписаний, которые содержатся в конституции – как основном законодательном акте. Конституция опирается на всю систему органов власти и в этом смысле гарантирует возможное несовершенство отдельных законов.

Правовая политика имеет множество сторон проявления. В исследовании акцент сделан на соотношении личности и права, корреляции человека как самоценностного существа и правовой политики как средства реализации его правомерных притязаний.

Подход к такому пониманию сущности правовой политики сопряжен с гуманистическим пониманием самой цели права, его применения. Р. Иеринг отмечает: «Все правила права, какой бы ни был их предмет, – лица или вещи, какое бы ни было их содержание, – повеления или запрещения, обязанности или права, будут ли они относиться к гражданскому, уголовному или государственному праву, – все они имеют целью человека. Но общественная жизнь, соединяя людей общностью постоянных целей в более развитые формы, чрез это дает возможность человеку проявиться многосторонне. Человек из отдельного существа, индивидуума становится членом высших общественных объединений. Ставя вместо отдельного лица эти общественные объединения (государство, церковь, союзы), как субъекты той цели, которую преследуют здесь правила права, мы не скрываем от себя того, что они только преемлют выгодное действие этих правил, чтобы перенести его на естественного человека, что, в конце концов, все правила права сводятся к нему»[28].

Действительно, «все правила права» должны и могут иметь целью самого человека независимо от отраслей права и его применения. Статус автономности человек преодолевает в процессе обретения иных социально-профессиональных статусов, в том числе и правовых. Именно правовой статус личности есть формально-юридическое основание ее взаимодействия с соответствующей структурой государственных органов, общественных объединений, различных союзов, обладающих организационно-правовой структурой и характеристиками. Если использовать словосочетание Р. Иеринга, то можно сказать, что «правила права» имеют своим началом и одновременно целью самого человека. Если экстраполировать такое правопонимание на область правовой политики, то можно утверждать: правовая политика идет от личности, служит ей.

Установление признаков правовой политики сопряжено с определением авторских подходов к пониманию как права, так и политики. Вряд ли в данном случае есть смысл предлагать очередные определения этих феноменов. Важно установить собственные позиции по проблеме правовой политики и личности. Иными словами, речь идет о формировании концептуальных подходов к выяснению основных признаков и характеристик правовой политики как юридической категории.

Признаком правовой политики является ее соответствие интересам личности, семьи, общества и государства. Политика всегда актуализирует интересы тех социальных групп, которые она представляет.

Особенность правовой политики – выражение интересов всех общественных слоев. Да и само право является общезначимой ценностью, в отношении которой нельзя использовать избирательные подходы. Почему? Потому что право, выраженное как закон, обладает общеобязательной юридической силой для всех граждан. Если предположить, что правовая политика (при всей необходимости дифференциации ее отдельных направлений) не имеет общих основных принципов своей реализации, то это в конечном итоге может привести к неравенству граждан перед законом.

Рассматриваемый признак указывает на недопустимость не определенных законным способом привилегий как компонента правовой политики. Привилегия лишь тогда является таковой, когда о ней прямо сказано в законе, т. е. она позитивно признана.

Целью правовой политики выступает личность, с ее многообразными, но общезначимыми в данном случае интересами. Однако невозможно представить себе абстрактные, автономно реализующиеся ценности индивида вне правового, государственного, общественного пространства.

Личность занимает центральное место в правовой системе и выступает в ней во многих качествах – гражданина, субъекта права и правоотношений, носителя прав и обязанностей, свободы и ответственности, правового сознания, праводееспособности, определенного социального и правового статуса. К ней обращены юридические предписания, от нее зависит состояние законности и правопорядка, уровень правовой культуры общества. Она – объект судебной и правовой защиты. На личности замыкаются практически все юридические явления, фокусируются разнообразные правовые связи и процессы[29]. Продолжая данную мысль, можно отметить, что и правовая политика, служа интересам личности, служит семье, обществу, государству. Она обращена к личности, от нее зависит возможность ее полнокровной реализации, эффективности. Уровень, содержание правовой политики предопределены усилиями конкретных личностей, как обычных граждан, так и профессиональных политиков, государственных деятелей, должностных лиц в системе правоохранительных органов, председателей законодательных собраний, судов, глав администраций и т. д. Государственно-правовое пространство есть пространство реализации правовой политики.

Вместе с тем «права государства», интересы общества существуют лишь для того, чтобы поддерживать права и интересы отдельных личностей. Это позволяет выйти на проблему, имеющую исторические корни. Известны взгляды Д. Локка об ограничении прав государства необходимым минимумом. Не менее актуальными выглядят представления И. Бентама о правах человека, которые лишь тогда реальны, когда он сам своей деятельностью доказал их существование, завоевал их, реализовал лично. Представляется, что правовая политика обладает универсальным свойством, которое синтезирует различные индивидуальные, государственные, общественные интересы в общую систему сложных, но взаимозависимых компонентов правового и политического бытия.

Данный признак правовой политики проявляется в виде четких правовых критериев взаимодействия личности и власти. Он выражает социальную комфортность, благополучие личности на основе и через систему нормативных правовых актов, действующих во имя гармонии интересов личности и государства, торжества законности и справедливости.

Однако сопряжение понятий «комфортность», «гармония интересов», «торжество законности и справедливости» не устраняет, а предполагает наличие законно обусловленного правового регулирования. Права личности предполагают наличие обязанностей как самой личности, так и свобод государства. Справедливо отмечает Е. А. Лукашева: «Четкое правовое регулирование возможно лишь в результате тесного взаимодействия прав и обязанностей, их своевременного осуществления. Поэтому свобода распространяется не только на сферу прав, но и на сферу обязанностей. Выполнение обязанностей – это тоже сфера свободы, которая детерминирована объективными условиями и сопряжена с социальной ответственностью личности»[30]. Понимание свободы как сферы осуществления обязанностей верно, иначе права личности становятся нереальными, утрачивается взаимность свободы и ответственности.

Правовая политика вне интересов личности или в ущерб интересам государства не имеет права на существование. Поэтому необходимы постоянно функционирующие механизмы контроля соответствия правовой политики целям и задачам гуманистического развития личности, семьи, общества, государства. Функцию такого законодательного контроля, по существу, выполняют законодательные органы, судебная система, прокуратура. От их эффективной деятельности зависит во многом проведение правовой политики. Очевидно, что правоприменительная форма правовой политики – одна из важнейших. И она (форма) выявляет одновременно негативное в проведении правовой политики и служит существенным корректирующим условием, фактором осуществления справедливости на основе правоприменения в политической сфере.

Защита прав и свобод личности, являющаяся целью правовой политики, достигается различными путями. Можно перечислить определенные в законе пути и формы такой защиты, но ни одно научное исследование не охватит полностью всех сторон, всех возможностей защиты прав личности. Жизнь, правовая действительность всегда шире представлений о ней. В известной мере защита собственных прав есть дело персональное, ибо нарушение права всегда конкретно. Однако правовая политика может и должна формировать условия для такой индивидуальной защиты, всемерно содействовать ее осуществлению.

Сказанное не исключает, а предполагает объединение индивидуальных усилий по правовой защите личности. К сожалению, пока в России не получила широкого распространения такая форма защиты нарушенных прав, как коллективные иски. А ведь это очень эффективная форма борьбы с произволом чиновников, неправомерными действиями должностных лиц. Прежде всего это могло бы касаться выпуска недоброкачественной продукции. Например, хорошо известно, что российские автомобили не отвечают элементарным требованиям. Ремонт нового автомобиля можно начинать с момента его приобретения. И никто из владельцев автомобилей не восстанавливает свое фактически нарушенное право, хотя вполне очевидна абсурдность ситуации: нарушены права потребителей в массовом масштабе. Приведенный пример – один из случаев деформации правового сознания не только отдельных личностей, но и социальных групп. Это проблема всего общества, и ее нужно решать, уверенно идя по пути защиты нарушенных прав.

В приведенном случае, как и во многих других, есть все законные основания защиты нарушенных прав посредством подачи коллективного иска в суд. И вот тогда уже завод-производитель такой некачественной продукции может оказаться в состоянии банкротства, так как он вынужден будет компенсировать материальный, а возможно, и моральный ущерб покупателям автомобилей.

В этом отношении деятельность общественных объединений также влияет на характер проведения правовой политики. Эти объединения развивают инициативу личности, служат фактором коррекции при проведении политики со стороны государственно-властных структур.

Потенциал правового воздействия общественных объединений в деле защиты прав и свобод личности далеко не исчерпан, хотя он пока реализуется односторонне, бессистемно. Общественные объединения хорошо зарекомендовали себя в решении экологических проблем: в защите экологических прав, создании экологической безопасности они сумели достичь определенных положительных результатов, хотя и здесь иногда имели место перегибы. Защищая права одних лиц, они вольно или невольно нарушали права других, т. е. действовали однобоко, не видя конечной цели общего благополучия всех граждан.

Не реализован в полной мере и потенциал общественных объединений в защите прав потребителей. Хотелось бы видеть общественные объединения постоянным и весомым фактором проведения в жизнь правовой политики по защите прав личности. Сама идея общественного влияния не чужда правосознанию личности, социальных групп, общественному сознанию в целом, отвечает духу коллективизма российского народа. Однако эта идея не организована, не выражена как постоянно функционирующая система мер по защите прав и свобод.

Признаком правовой политики следует считать то обстоятельство, что она показывает перспективы, пути совершенствования законодательства, влияет на формирование принципов его развития, обеспечивая тем самым защиту прав и свобод личности.

Сразу же возникают вопросы относительно содержания, принципов, цели законодательных актов. Задача утверждения устойчивых, удовлетворяющих большинство граждан принципов законодательства – одна из важнейших в законотворчестве. Закон не может быть направлен на реализацию диаметрально противоположных, различных интересов. Закон создается для всех, и в этом смысле он есть категория не только настоящего, но и предполагаемых вариантов будущего поведения личности. Н. М. Коркунов отмечал: «Закон, по содержанию своему, юридическая норма, общая или частная, но непременно абстрактная, а не конкретная. Это обусловлено действием закона только на будущее время. Хотя бы на деле оказался всего один случай, предусмотренный законом, но так как закон предусматривает его только как предполагаемый, будущий, он может дать только абстрактное определение его признаков, а не конкретное на него указание. Конкретное нельзя определить, а можно лишь указать. Будущее же предполагаемое нельзя указать, а можно только определить. Закон, имеющий в виду всегда будущее, предполагаемое, по необходимости абстрактен»[31]. По нашему мнению, это единая система абстракции, отражающая реальные отношения, и делает закон тем, чем он является на самом деле.

Правовая политика не может основываться на противоречивых, взаимоисключающих принципах. В противном случае она будет непоследовательной, неэффективной, половинчатой, а возможно, в таком виде и не нужной человеку.

В основе правовой политики находится законодательство, и отступление от него означает несоблюдение ее целей и задач правовой политики.

Для современной России актуальны воззрения Ш. Монтескье, провозгласившего еще в XVIII в. в своей работе «О духе законов» универсальные по существу подходы к созданию законов. Законодательство не может быть чуждым той личностной и общественной среде, в которой оно функционирует. Эта среда, в свою очередь, выдвигает комплекс требований к государству по защите индивидуальных прав граждан. Закон тем самым отражает, а точнее, вынужден отражать требования отдельных личностей в суммированном виде по поводу тех или иных отношений, регулируемых правом.

Можно отметить и такой аспект, как приемлемость, адаптированность законов конкретной культуре, традициям, национальным корням и духу народа («историческая школа права»).

Законодательство должно отражать особенности конкретно-исторического состояния общества. Есть основания полагать, что в каждой норме права существует постоянная, воспроизводящаяся часть – константа. Эта часть отражает универсальность, единство природы человека как существа родового и воплощается в праве. Ни форма правления, ни тип политического режима не могут изменить социально-биологических оснований человека. Именно связка константной части нормы права или, по крайней мере, права как системы норм с природой человека – один из важных аспектов в нашем подходе к исследованию права и правовой политики.

Наряду с константной частью существует изменяющаяся часть. Есть основания предполагать, что она отражает в праве специфику того состояния, в котором находятся общество и человек. Имеются в виду не состояние здоровья, психоэмоциональное самочувствие или настроение отдельной личности, а особенности общественного и государственного развития на данном этапе.

Соотношение константной и изменяющейся частей права как системы общеобязательных норм и правил поведения применительно к объективно выраженным потребностям и интересам личности характеризует во многом принципы и содержание законодательства.

Особое значение рассматриваемый признак правовой политики имеет для современной российской государственности. Ю. А. Тихомиров отмечает: «Нужна современная научная концепция, позволяющая предвидеть динамику развития российского законодательства, соотношение его отраслей и подотраслей, определить приоритетные законы на ближайшую перспективу и последовательность принятия иных законов, исходя из интересов граждан и государства, потребностей экономики, социальной и политической сфер. В концепции должны отражаться как задачи переходного периода формирования рыночной экономики, создания новых институтов государства и гражданского общества, обеспечения прав граждан, так и стратегические задачи повышения эффективности правового воздействия на общественные отношения»[32].

Следуя логике вышеприведенного высказывания, необходимо отметить, что правовая политика должна учитывать приоритеты в создании и реализации законодательных актов, специфику изменений в системе общественных отношений, потребности времени.

Правовая политика не может быть оторвана от законодательства. «Поэтому оправданно использовать понятие «состояние законодательства», которое можно оценить с помощью ряда показателей. К ним относятся: а) мера отражения конституционных принципов; б) наличие базовых принципов; в) равномерность развития отраслей законодательства; г) соответствие принципам и нормам международного права; д) адекватность решаемым задачам экономического, социального и политического развития, обеспечения прав граждан; е) открытость и доступность; ж) уменьшение правонарушений. Действие различных факторов ведет к изменениям в законодательстве (крупным, частым и т. п.) и, в конечном счете, к новому состоянию законодательства, что требует определить новые этапы его развития и применения»[33]. В правовой политике нельзя не учитывать этапы развития законодательства, выделяя при этом главную стратегическую цель, которая связана с его принципами.

Указанные показатели в совокупности и каждый отдельно являются одновременно и критериями соответствия правовой политики действующему законодательству, тем реальным жизненным условиям, в которых оно реализуется. Законодательство, правовая политика служат установлению, поддержанию общепринятых стандартов как в жизнедеятельности индивида, так и всего общества.

Один из важных показателей состояния законодательства – отражение, реализация в нем конституционных принципов. Это позволяет выйти на еще одну важную проблему нашего исследования правовой политики: ее незыблемые конституционные основания.

Правовая политика пропитана духом, идеями конституционализма, защиты прав человека. Это есть ее признак. Действующая конституция может подвергаться критике и не всегда являет собой образец юридического искусства и акт высочайшего социального значения, адекватно отражающий существующие общественные отношения. Однако, как известно, закон есть закон, и он подлежит исполнению. Тем более что это – Основной Закон. Поэтому, когда мы говорим о духе конституционализма, то вкладываем в него весь социально-исторический смысл достижений человечества в области конституционного строительства и развития, а не только конкретное осмысление действующей российской Конституции. Правильно отмечает Н. И. Матузов: «Никто не заставлял наших лихих “реформаторов” записывать в новую российскую Конституцию самый широкий в мире набор социально-экономических и иных прав. Но записали, заведомо зная, что реализовать их невозможно, что это лишь фасад. Видимо, хотели как лучше, а получилось… Было неудержимое стремление сделать “красиво”, сделать все как у “них”. При этом не учли, что Россия не Запад, которому понадобились столетия для достижения нынешнего состояния»[34].

В связи с этим правовая политика не может ограничиваться восхвалением действующего законодательства, в том числе и Конституции. Чтобы сохранить объективность, правовая политика обязана отвечать на вопросы, поставленные самой жизнью. Причем вопросы сложные, например: «почему не эффективна система действующих законов?», «в чем главные проблемы функционирования правовых механизмов?» и многие другие. Но, пожалуй, главные вопросы, на которые хотелось бы всем получить ответ звучат так: «какова роль действующего законодательства в защите прав личности?» «каково место Конституции РФ как базового законодательного акта в этом вопросе?

Правовая политика призвана не только в систематическом и научно обоснованном виде указывать на недостатки конституции, но и предлагать конкретные пути их устранения. Это необходимо делать с учетом реального экономического и социального положения народа, не забывая, что именно он является носителем суверенитета и единственным источником власти, что, собственно, и отражено в ныне действующей Конституции РФ.

Действующая Конституция России, безусловно, не лишена большого количества недостатков, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания и публикации как политиков, так и ученых-правоведов. Однако даже зная о несовершенстве ее норм, нельзя не соблюдать их, так как это – Основной Закон государства. Общество должно претерпеть позитивные изменения, а это, без сомнения, будет способствовать выработке адекватных правовых норм, их закрепление в Конституции РФ.

Очевидно и то, что вся система российского законодательства не может не быть подчинена базовым конституционным принципам, в противном случае сложно обеспечить единство законности в геополитическом пространстве России. «Все более полно проявляется тенденция усиления роли «конституционной доминанты» для правовой системы. Во-первых, Конституция как Основной Закон занимает ведущее место в правовой системе, в отраслях законодательства. Во-вторых, Конституция обладает высшей юридической силой – все иные правовые акты издаются на основе и во исполнение ее положений, а в случаях расхождений действуют нормы Конституции. В-третьих, Конституция выступает мощным преобразующим фактором не только благодаря прямому действию ее норм, но и ее нормативно-ориентирующему воздействию на процесс законотворчества. В-четвертых, конституционные понятия служат главным нормативно-правовым критерием толкования и применения всех юридических актов, совершения юридических действий. К сожалению, выделенные черты Конституции, отражающие ее общее и особенное в системе российского законодательства, далеко не полностью реализуются в практике правотворчества и правоприменения»[35].

Ю. А. Тихомиров для предотвращения и устранения противоречий предлагает следующие средства: 1) строгое следование в законодательстве смыслу и содержанию конституционных понятий и терминов; 2) выделение критериев конституционности законов и иных актов, причем критериев не произвольных, а общепринятых; 3) обеспечение правильного толкования Конституции и законов[36].

Особое значение данные положения имеют при реализации конституционно-правовой политики на федеральном и региональном уровнях. Известно, что субъекты Российской Федерации создают собственные конституции, уставы, что, собственно, разрешено федеральным законодательством. Вместе с тем наблюдаются противоречия между региональными и федеральными законами. Такое положение вряд ли допустимо. Законодательные противоречия приводят к отсутствию единой линии в правоприменении, создают дискомфорт для органов государственного управления. Наличие договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектами служит основанием для нарушения Конституции РФ. Акты законодательных органы субъектов Федерации не должны содержать противоречий не только положениям Конституции РФ, но и смыслу, принципам, духу Основного Закона.

Учитывая, что проблемы сущности, принципов конституционно-правовой политики, взаимодействие личности и Конституции в силу их особой важности будут рассмотрены отдельно, обратимся к другому важному признаку правовой политики.

Следующий признак правовой политики – использование возможностей государственного воздействия, осуществляемого исключительно на основе права. При этом, однако, не следует отождествлять понятия «право» и «правовая политика». Исключить силу государства вряд ли возможно, ибо всякая политика, в том числе и правовая, действенна в том случае, когда подлежит реализации. Политика не может быть декларативной, поэтому ей необходима система действий, делающих ее жизненной и актуальной. «Правовая политика потому и называется правовой, что она: во-первых, основывается на праве и связана с правом; во-вторых, осуществляется правовыми методами; в-третьих, охватывает главным образом правовую сферу деятельности людей и их коллективов; в-четвертых, опирается на возможность принуждения; в-пятых, является публичной, официальной; в-шестых, отличается от других видов политики нормативно-организационными началами»[37].

Весьма примечательно и правильно, что «возможность принуждения» следует после того обстоятельства, что правовая политика «основывается на праве и связана с правом», «осуществляется правовыми методами» и т. д. В условиях формирования правового, социального, демократического государства должны и могут доминировать правовые основы и способы разрешения конфликтов, споров, регулирования интересов различных субъектов политической и правовой, общественной деятельности.

К сожалению, в реальности правовые формы, способы используются порой как внешнее оформление действия конъюнктурных сил, стремящихся к реализации неправовых целей. Это ситуации политического давления, использования латентного и открытого шантажа, «подковерных» приемов для достижения определенных целей. Как и столетие назад, для России остаются актуальными идеи о выведении суда, судебной системы из сферы возможного влияния на них исполнительной власти и освобождении средств массовой информации от давления политических сил, финансовых кругов.

Представляется важным, чтобы позиции Президента, Федерального Собрания, Государственной Думы, Правительства, Верховного Суда, Конституционного Суда РФ были понятны, очевидны для граждан России. Для этого правовая политика должна адекватно отражаться в средствах массовой информации, быть объективной. Лишь после всестороннего разъяснения сущности, направленности правовой политики могут вступать в действие механизмы властного принуждения на основе права.

Разъяснение, пропаганда, популяризация права как главного регулятора общественных отношений должны быть соединены с научным подходом к правопониманию. Поэтому нельзя не видеть связи между государственной значимостью правовой политики и научными основами такой политики. Конечно, всякая политика в идеале должна основываться на научных достижениях, проверенных опытом результатах, отраженных в системном виде. Но именно правовая политика базируется на достижениях прежде всего юридической науки, а также других наук, способствующих слаженному, эффективному функционированию правового механизма.

Использование достижений юридической науки, соединенное с государственным подходом в области развития права, повышения его роли в жизни общества и личности есть признак правовой политики. Однако речь идет не о научности, которую принято считать одним из принципов правовой политики.

Именно правовая политика осуществляет комплексный подход, отражающий ее эмпирические истоки как компоненты политического бытия и одновременно правового и политического сознания. Это политика, которая направлена на усиление правовой доминанты в жизни как отдельных личностей, так и всего общества.

Данный признак правовой политики отражает великую созидательную миссию юридической науки, призванную служить интересам общества, а следовательно, личности, самореализация которой происходит на основе использования прав и свобод, установленных и гарантированных действующим законодательством.

Об особом значении правовой политики как научно выверенной стратегии деятельности государства и его высшего должностного лица говорит тот факт, что Указом Президента РФ от 3 декабря 1994 г. № 2147 «О мерах по совершенствованию юридического обеспечения деятельности Президента Российской Федерации» (в ред. Указа Президента РФ от 19 мая 1995 г. № 499) функции аналитического центра по правовой политике Президента РФ возложены на Институт государства и права Российской академии наук.

Однако эти положения оказались лишь декларациями, и мало что изменилось в лучшую сторону в плане плодотворного использования академических и прикладных исследований, обеспечения их материальной базы. В постиндустриальных странах давно уже наука стала движущей, то есть фактически материальной, преобразующей силой развития общества. Следовало бы использовать этот положительный опыт и у нас, в России.

Формально всеми признается значимость научных исследований и их результатов. В действительности же используется лишь незначительная часть фундаментальных и прикладных разработок, в том числе в области юриспруденции. Количество защищенных диссертаций не может быть единственным показателем роли науки в жизни общества. Наука для того и существует, чтобы ее достижения использовались на практике, теоретические положения, «рецепты» академической и вузовской науки находили свое продуктивное выражение в различных областях человеческой деятельности.

Однако это лишь одна сторона проблемы научных оснований правовой политики. Другая, не менее важная, заключается в том, что сама юридическая наука не всегда динамично реагирует на потребности практического развития, пытаясь иногда идти по пути заимствования норм и традиций из других правовых систем. Такое заимствование не всегда оправданно, а традиции вообще являются ростками национальных культур, и их нельзя искусственно переносить на российскую почву. Развитие российского правоведения – важное условие становления правовой политики как целостной системы стратегического характера. «Сумеет ли российское правоведение стать полностью адекватным не только текущим (ситуативным) социальным запросам, но и идеалам современной науки, способным не только объяснять текущее «настоящее», но и эффективно прогнозировать и проектировать принципиальное «будущее» права, или «планомерно отступит» на описательно-комментаторские позиции, во многом зависит от отношения юристов к проблемам методологии своей науки. Причем это вопрос не произвольного ценностного выбора, а сохранения социальной и культурной роли правоведения. Методологические исследования для нашей юриспруденции сегодня, пожалуй, более значимы, нежели любые содержательные конкретные исследования, ибо достоверность и обоснованность последних, корректность и применимость их результатов напрямую зависят от степени разработанности методологии юридической науки»[38].

Действительно, вне юридической науки, ее фундаментальных направлений, задающих параметры и ориентиры для отраслевых исследований, вряд ли можно осуществить серьезные, качественные реформы в области государственного и правового строительства.

Безусловно, правовая политика может иметь и другие признаки. Она должна быть открытой, гласной, выверенной стратегически и оправданной тактически. Эти свойства характеризуют всякое общественно значимое явление в демократическом государстве. Правовая политика и есть такое явление.

Если акцентировать внимание лишь на так называемых «реальных» политических способах и приемах, где особое значение имеет фактор силы, выраженный как всевластие денег, коррумпированность чиновников, недобросовестность предпринимателей, как интересы хорошо знакомой личной преданности и ложно понятого землячества, то ни о какой правовой политике лучше вообще не говорить. Это не политика в области права и не право в сфере политической деятельности, это «политические джунгли». В них господствуют не право и нравственность, не защита прав личности, а психология взаимного уничтожения ради власти и денег.

Если вести речь о правовом, социальном, демократическом государстве или, по крайней мере, его создании, то следует смело заявлять такие же параметры правовой политики. Двойственную, подковерную, лживую, направленную по сути против личности политику в области права невозможно проводить в благих целях. Старые способы и методы не годны для новой России, которая стоит на пути поиска себя как цивилизованного государства, обращенного к человеку, его правам и свободам.

Итак, рассмотрение сущности, признаков правовой политики позволяет дать ее определение в узком и широком смысле.

В узком смысле правовая политика – это деятельность в сфере права и посредством права, направленная на повышение эффективности защиты прав и свобод личности.

В широком смысле – это деятельность прежде всего государственных и муниципальных органов, а также общественных объединений, граждан, включающая систему средств, целей, обеспечивающих создание, поддержание и развитие условий для защиты прав и свобод личности.

Правовая политика обеспечивается властным принуждением государства. Вместе с тем более эффективной реализации правовой политики могут служить общественные объединения, усилия должностных лиц, депутатов, политиков, ученых, всех тех, кто прямо или опосредованно способен и желает влиять на установление и поддержание правопорядка, законности, взаимных и уравновешенных прав и обязанностей личности и государства.

Итак, правовая политика есть комплекс теоретических и практических институтов, явлений, отношений, функционирующий для защиты прав и свобод личности и обладающий для этого арсеналом средств. Характерным для этого вида политики представляется использование юридических способов воздействия на общественные отношения, поиск, предложение и установление оптимальных и перспективных форм взаимодействия личности и власти, целенаправленных, систематических способов решения проблем создания и применения права.

2. Формы реализации правовой политики в области прав и свобод личности

Основное назначение правовой политики состоит в создании условий для эффективной защиты прав личности. Это явление многомерное, поэтому в нем можно различать цели и задачи. И тогда можно вести речь о тактике и стратегии правовой политики, субъектах, определяющих ее цели и задачи, исполнителях определенных политических действий.

С точки зрения содержания правовая политика может быть направлена на создание, изменение, отмену законов, заключение и прекращение внутригосударственных и международных договоров.

К содержанию правовой политики можно отнести деятельность отдельных правоохранительных структур, правовое обеспечение развития прокуратуры, органов юстиции, судебной системы, адвокатуры, нотариата и т. д.

Следует различать также формы реализации и основные приоритеты правовой политики. Они тесно связаны, но вместе с тем не совпадают. Проблеме приоритетов посвящена отдельная часть работы.

Каково бы ни было содержание правовой политики, она лишь тогда чего-нибудь стоит, если направлена на защиту прав и свобод личности. В таком векторе мы будем строить наш анализ правовой политики в целом, форм ее реализации в частности, в соотношении с личностью.

В современных условиях очевидно, что личность нуждается в качественном повышении эффективности защиты ее прав и свобод. Государство, к сожалению, не может обеспечить достойное правовое существование личности, гарантировать полную или даже частичную безопасность, хотя, на наш взгляд, не может быть безопасности частичной, половинчатой. Она либо есть, либо ее нет.

По существу, в современной России сложилось и сохраняется объективное социально-экономическое и политическое противоречие, состоящее в том, что, с одной стороны, широко и общедоступно декларированы, законодательно признаются права и свободы, а с другой стороны, фактически их весьма сложно реализовать в полной мере.

В контексте форм правовой политики обязанности государства приобретают особое значение. Однако проблема роли, места государства, государственной власти по защите статуса личности, вообще ее правовой, а шире – социальной безопасности всегда была актуальной.

Р. Иеринг в работе «Интерес и право» задается вопросом: «что дает мне государство?» и устанавливает следующее. Первое, что дает государство, это есть защита извне. Второе благо есть защита внутри права. Третье благо, доставляемое государством своим членам, заключается в тех общественных учреждениях и заведениях, которые оно создало в интересах общества[39]. А интерес общества есть не что иное, как совокупный интерес его членов, т. е. сумма интересов отдельных личностей. Общественные учреждения и заведения, о которых говорит Р. Иеринг, отражают потребности общественного характера, обеспечиваемые государственными средствами. Данные положения не сводимы лишь к функциям государства. Здесь следует вести речь о правовой политике как системе мер по созданию государственных условий, гарантий защиты прав личности.

Поэтому правовая политика не может быть фикцией, заоблачным, оторванным от реальной жизни явлением. Понятно, что правовая политика всегда содержит своим обязательным компонентом, базисом право, которое всегда есть категория реальности, отражаемая в законодательстве. Н. И. Матузов отмечает: «Правовой политики не существует и не может реально существовать в сугубо рафинированном, дистиллированном виде, без всяких «посторонних примесей», поскольку она служит… способом аккумуляции и проводником самых разнообразных взглядов, потребностей, интересов (экономических, социальных, культурных) и, следовательно, несет на себе их печать»[40]. Правовая политика вбирает в себя различные стороны и направления политической деятельности определенных субъектов в области права, его создания, толкования, применения.

Поэтому, с точки зрения теории, необходимо четко представлять, что структура, функции, содержание, формы выражения правовой политики взаимосвязаны и в целом обеспечивают ее реализацию.

А. П. Коробова считает, что можно «говорить о трех формах реализации правовой политики государства: правотворчестве, правоприменении и правовом воспитании»[41].

А. В. Малько пишет: «Правовая политика современной России должна складываться из следующих основных направлений, которые вполне могут считаться формами ее реализации: 1) правотворческая; 2) правоприменительная; 3) интерпретационная; 4) доктринальная; 5) правообучающая и т. п.»[42]. Действительно, следует вести речь об основных формах выражения правовой политики, которые будут корректироваться, в чем-то изменяться, дополняться, возможно, появятся новые формы реализации этой политики.

Необходимо отличать формы правовой политики от форм права. «В российской правовой системе утвердились такие формы права, как правовой обычай, правовой прецедент, договор с нормативным содержанием и нормативно-правовой акт»[43]. С. С. Алексеев пишет: «Существуют три способа формирования и существования позитивного права как публичного явления – института государственной жизни. Они (с известной долей условности) могут быть названы так: обычное право (право, выраженное преимущественно в обычаях), право судей (право, создаваемое преимущественно судом), право законодателя (право, создаваемое путем законодательной деятельности государства)»[44]. Правовая политика может влиять, обеспечивать развитие форм права, способствуя выдвижению определенных приоритетов в этой сфере. Однако она не может подменять формы права, которые, в свою очередь, не замещают форм реализации правовой политики.

Форма правовой политики – это совокупность объективно выраженных, взаимосвязанных, но формально разделенных отношений, регулируемых на основе права с помощью политических средств, приемов для достижения конкретных целей формирования и развития правового, социального, демократического государства, правления права и верховенства закона.

В настоящее время можно выделить следующие основные формы реализации правовой политики: 1) правозащитную; 2) правотворческую; 3) правоприменительную; 4) надзорно-контрольную; 5) правовое обеспечение функционирования государства, его органов; 6) организацию деятельности правоохранительных органов;

7) подготовку дипломированных юристов в учебных заведениях;

8) организацию научной деятельности; 9) доктринальную; 10) правовое просвещение.

Рассмотрим указанные формы реализации правовой политики в современных условиях в соотношении с проблемой личности как главной цели и гуманистического критерия такой политики.

Правозащитная политика. Не отрицая значимости других форм реализации правовой политики, можно констатировать, что указанная форма обретает в современных условиях особое значение. Ее актуальность подтверждается рядом факторов.

Прежде всего, не эффективно осуществляется защита прав личности. В переходных состояниях общества, государства происходит ломка устойчивых институтов и отношений. Складывается ситуация, когда прежние критерии, жизненные стандарты людей уже не действуют, а новые еще не сформировались. У некоторых граждан это выражается в качественном изменении образа и уровня жизни. Это и недостаточно определенное и защищенное положение российских граждан за рубежом, и отсутствие в действительности всеобщего бесплатного и качественного медицинского обслуживания, и сокращение рабочих мест на производстве, ликвидация самих предприятий, а также неэффективная система социального обеспечения (низкий уровень пенсий, стипендий, заработной платы на государственных предприятиях и т. д.).

К этому следует добавить индивидуальную правовую незащищенность граждан: далеко не каждый знает основное содержание российских законов и способен самостоятельно себя защищать. Не все обладают информацией о местонахождении правозащитных структур.

Вместе с тем как национальное, так и международное право нацелено на защиту прав человека, для чего существует множество международных и отечественных структур[45].

Нарушение прав человека носит различный характер. Для примера можно привести элементарную ситуацию, с которой, вероятно, встречался почти каждый гражданин России: защита потребительских прав. Попробуйте в действительности восстановить свое нарушенное право, связанное с приобретением некачественной вещи. Для этого требуется значительное количество времени, эмоциональной энергии. То, что записано в законе, и то, как гражданин осуществляет свое право, по сути, не адекватны. Полагаем, что должен действовать приоритет прав и интересов потребителя, «презумпция его невиновности», а также упрощенный порядок возмещения ущерба. Однако это лишь частный случай поистине огромной проблемы – эффективности защиты прав граждан.

Правовая несправедливость, которая может иметь место, порождается экономической и социальной несправедливостью. Многие современные проблемы россиян появились десятки лет назад, они обострились в период проведения приватизации, а возникли также новые, ранее неизвестные.

Рассмотрим лишь часть этого важнейшего экономического и социального процесса. В соответствии с действующим в тот период законодательством приватизация осуществлялась в том числе через ранее заключенные трудовыми коллективами договоры аренды с правом выкупа, прежде всего предприятий сферы обслуживания, быта, торговли их трудовыми коллективами. Если такого договора не оказывалось, то предстояла процедура аукциона или иного состязательного мероприятия по приватизации. Для последнего случая требовались, как правило, значительные финансовые средства.

Те, кто не состоял в трудовых коллективах, не имели права участия в приватизации предприятий или должны были найти (занять) определенную сумму денежных средств для приобретения акций. Наличие одного лишь ваучера не решало данной проблемы. А говорить о наличии значительных сбережений в советский период у большинства честно трудящихся граждан вряд ли оправданно.

Получается, что изначально граждане оказались в неравном положении. Например, в государственных средних и высших учебных заведениях, которые не подлежали приватизации, работники могли воспользоваться лишь «великой силой ваучера», то есть фактически оказаться вне приватизации, что собственно с большинством из них и произошло. Кому-то стал принадлежать, пусть и в совместной собственности, магазинчик, кафе, предприятие бытового обслуживания, а кому-то досталась лишь вера в собственные силы на фоне экономической нестабильности, социальной незащищенности, дефолта и длительное, не подкрепленное никакими гарантиями, ожидание повышения заработной платы и пенсий.

Безусловно, можно вновь и вновь указывать на это как на причины, сдерживающие восстановление в стране достойного правопорядка. Однако более разумным представляется утвердиться во мнении, что необходимо не только поддержание, но и усиление правозащитной формы реализации правовой политики. Это дело каждого гражданина, правозащитных организаций, всей системы органов государственной власти и управления. Нам всем нужна привычка ежедневно уважать личность. Эту привычку можно выработать в условиях ее постоянного, систематического подтверждения со стороны государства, опираясь на те традиции, которые уже сложились, создавая новые. Такая привычка формируется на основе практической защиты нарушенных прав. «Право каждого человека и гражданина на судебную защиту прав и свобод закрепил Закон РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 г. В соответствии с Законом (с изменениями на 14 декабря 1995 г.) каждый гражданин имеет право обратиться с жалобой в суд, если считает, что его права и свободы нарушены неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих (ст. 1). К действиям (решениям), которые могут быть обжалованы в суде, относятся коллегиальные и единоличные действия (решения), в том числе представление официальной информации, ставшей основанием для совершения действий (принятия решений), в результате которых: 1) нарушены права и свободы гражданина; 2) созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод; 3) незаконно на гражданина возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к какой-либо ответственности (ст. 2)»[46]. Многие граждане России ничего не знают о существовании этого закона и тех возможностях, которые он предоставляет в деле защиты прав и свобод. А сколько бы действий (решений) было бы обжаловано в суде хотя бы по основаниям незаконного привлечения к какой-либо ответственности. Думается, что это комплексная проблема, которая лежит как в плоскости юридической, так и психологической. Порой действия работника милиции могут восприниматься как окончательные и не подлежащие обжалованию.

К числу таких проблем можно дополнить и то обстоятельство, что переходное состояние общества и государства не каждым индивидом воспринимается положительно.

Можно согласиться с высказыванием практически столетней давности, но не потерявшем, к сожалению, своей значимости и сегодня: «Важным источником силы государственной власти является традиция, сила сложившегося порядка. Человек психологически подчиняется тому, к чему он привык. Он опасается резких перемен в своем существовании и всегда готов сомневаться, не грозит ли его благополучию перемена в окружающей обстановке»[47]. Сила сложившегося порядка основывается на праве, обеспечивается его воздействием на людей и отношениями, в которые они вступают. Правозащитная форма реализации правовой политики восполняет существенные пробелы в деле правовой защиты личности.

Продолжая мысль Г. Ф. Шершеневича, следует сказать, что если человек опасается резких перемен в своем существовании и психологически подчиняется тому, к чему он привык, то государство должно знать пределы своего принудительного властвования, основывать их на разумном подходе, проявлять заботу о своих гражданах. Это оправданно опять же как с психологической точки зрения, так и с юридической. Без осознанного подчинения нет правления. «Готовность населения подчиняться власти имеет свои границы. Если государственная власть перейдет за пределы того, с чем могут примириться подвластные, дорожащие своим миром и благополучием, то она должна ожидать выражения недовольства со стороны населения»[48]. Еще Н. Макиавелли предупреждал правителей, что люди (подданные) прощают многое, но не могут простить потерю собственности. Собственностью может быть размеренная жизнь граждан, их уверенность в завтрашнем дне, наличие достойной пенсии, бесплатного медицинского обслуживания, образования, т. е. обеспеченности, защищенности в том числе и правом последующих поколений. И когда люди, в результате реформ или революций, теряют все это, они становятся если не врагами государства, то, уж во всяком случае, недоверчиво относятся к его власти.

Ответом на такие вызовы является деятельность правозащитных организаций.

Справедливо мнение, согласно которому правозащитные организации необходимы всякому обществу. Они выполняют ряд функций, главная из которых отражена в самом их названии. Правозащитная форма правовой политики в условиях авторитарно или тоталитарно организованной власти выступает ее противостоянием. Зачастую деятельность таких организаций преследуется по закону, что, собственно, и имело место в недавней советской истории (Д. Сахаров, С. Ковалев, Е. Бонэр, «Хельсинкская группа» и др.).

Конечно, правозащитная функция не сводится лишь к деятельности общественных объединений, но все же им отводится важное место в исследовании данной проблемы. В связи с этим следует отметить, что (в условиях отсутствия развитой демократии, официального запрещения правозащитных организаций) с формальной точки зрения они действуют вне закона. Парадоксальность ситуации еще и в том, что правозащитные организации, как правило, скептически воспринимают государственную функцию защиты прав личности. И эта парадоксальность сохраняется даже в тех условиях, когда им разрешено действовать открыто в установленном, как и для всех других структур, порядке. Например, некоторые экологические организации не верят в здоровые силы государства по созданию экологической безопасности, сохранению, окружающей среды и т. д. и зачастую действуют вопреки государству, добиваясь порой одних с ним целей.

Сама правозащитная функция общественности необходима, мы ее всячески поддерживаем и считаем практически оправданной. Она демонстрирует государству его халатное отношение к своим гражданам, указывает на его ошибки, недоработки в этой области. Однако деятельность этих структур, предполагая, прежде всего, защиту личности должна соответствовать целям и задачам правовой государственности, а не раскачиванию и без того еще не окрепшего в юридическом отношении государства. Репрессивность и карательность, какие бы другие названия они ни получали, исторически складывались в России на протяжении многих веков. В одночасье, единомоментно не удастся создать баланс «репрессивности» и «защитности». Для этого нужно время, наполненное правовыми, культурными, нравственными преобразованиями. Конкретно-историческая ситуация в России начала 90-х гг. подтверждает, что бросать целую страну во власть беспредела равнозначно тому, чтобы бросить человека в пропасть. Реформаторы, даже пытаясь создать некую правовую базу так называемым реформам, не хотели и, наверное, не могли предвидеть всех негативных последствий своих деяний для личности.

Сегодня, как и десятилетие назад, необходим баланс интересов государства и личности, равновесие взаимодействия государственных институтов и общественных объединений. Иными словами, государство и гражданское общество нуждаются во взаимных правах и обязательствах.

Правотворческая политика по содержанию шире, чем законодательная, поэтому включает последнюю. Создание норм права есть важнейшее направление деятельности государства. Здесь также можно выделить уровни в зависимости от этажей власти: федеральный, региональный (уровень субъектов РФ), муниципальный.

Федеральный уровень правотворчества состоит в подготовке, обсуждении и принятии законодательных актов Государственной Думой и вступлении их в законную силу после подписания Президентом РФ. К федеральному уровню правотворчества относятся: издание указов Президентом РФ, постановлений – Правительством РФ.

На региональном уровне принятие законов, разрешенное в современных условиях субъектам РФ, осуществляется соответствующими законодательными органами.

В последние годы активизировалось муниципальное правотворчество.

Законодательный, правотворческий процесс следует отличать от политики в этой области. Задачей правовой политики в данном случае является создание условий правотворческой деятельности, определение ее стратегических направлений, приоритетов.

В научных исследованиях качество современного российского правотворчества расценивается как невысокое, а степень его адекватности реальному развитию российского общества – как незначительная, отмечаются проблемы в этой области[49].

Действительно, оценка современного правотворчества приводит к констатации отсутствия системности в создании законов. Принимаются законы, являющиеся малоэффективными, ибо они не соответствуют возможностям социально-экономического развития общества, не имеют соответствующих гарантий реализации. Имеются и не востребованные законы.

Сегодня сложно высоко оценить качество российского правотворчества. Однако правовая политика есть искусство реальности. Ожидать покорения высот в деле правотворчества, юридической технике нового времени, даже учитывая накопленный законодателем опыт последних лет, было бы преждевременно. В советских условиях сложились вполне очевидные традиции создания норм права. Сейчас формируются новые традиции, но эта «новизна» весьма относительна и неустойчива.

Политика в современных условиях продолжает активно влиять на право. Соотношение политики и права имеет универсальные, то есть воспроизводящиеся в различных социальных системах, параметры. Вместе с тем есть и специфические характеристики взаимодействия политики и права. Именно они примечательны для России. Однако эта специфика в условиях евразийского правового и политического пространства становится воспроизводящейся, а следовательно, универсальной.

Проблема влияния политики на право восходит не только к советскому периоду юридической истории. Она находится гораздо глубже и более упрочена в традиционном и функциональных сторонах права и его применения. В российской истории неоднократно осуществлялась отмена того или иного законодательного акта, уничтожение государственно-правового института, если он не угоден в силу важных политических причин, событий, если он мешает удерживать или завоевывать власть восходящей управленческой группой. Ломать копья ученым здесь не стоит. Политика в лице конкретных групп управления будет влиять на право, как бы мы ни отстаивали иную точку зрения.

Вопрос состоит лишь в том, чтобы попытаться установить пределы, критерии взаимности политики и права, которые бы наиболее благоприятно с учетом российской специфики воздействовали на статус личности: правовой, экономический, социальный.

В последнее время изменился статус Федерального Собрания РФ, что, в свою очередь, способно изменить роль этого органа в правовой политике России.

Проблема разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ уже решается. Однако это не единственное противоречие федеральных и региональных законодательств. В еще большей степени приводят к существенным противоречиям, дезинтеграции в деятельности субъектов РФ и центра проблемы политические. Действительно, за время, прошедшее после избрания Президентом России В. В. Путина именно это направление государственной деятельности приобрело особую значимость. В Ежегодном Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ еще в 2001 г. впервые прозвучало, что период расползания государственности – позади, а дезинтеграция государства остановлена[50]. Эта идея получила развитие и в следующих посланиях (2002; 2003; 2004).

Проведение правовой политики наиболее эффективно реализуется именно в интегрированном, сбалансированном государстве. Речь идет не о тоталитарных или авторитарных аспектах. Сильное государство означает, в том числе, взаимодействие всех его субъектов в едином ритме государственно-правовой жизни при всем разнообразии их культурных, национальных и других особенностей; единую политику как для федеральных, так и региональных органов в области правотворчества.

В целом правотворческая форма реализации правовой политики крайне важна, именно она во многом характеризует направленность, стратегические основы правовой политики. Однако абсолютизировать, выделять ее в качестве самой главной формы реализации правовой политики вряд ли уместно, ибо известно, что любые, самые правильные, справедливые, выверенные решения в области правотворчества останутся не реализованными в полной мере, если не будут подкреплены сильной политикой в области правоприменения.

Рассмотрим иные проблемы и как исходную проблему – эффективность правоприменения и использование средств его осуществления, то есть значение закона как акта, обязательного для исполнения всеми. Если речь идет об уголовно-правовой политике, то это неотвратимость наказания, привлечения к ответственности виновных. Глобальная проблема охраны прав личности находит отражение практически в каждом виде правовой политики: конституционно-правовой, гражданско-правовой, процессуально-правовой и т. д. Однако защита прав и свобод личности, их персональное выражение невозможны без применения права.

В. В. Лазарев справедливо замечает: «Применение права выполняет посредническую роль между правовыми нормами и их основными адресатами. Оно обеспечивает целенаправленное движение правовых отношений, создает дополнительные юридические гарантии для правильной реализации права в правовых жизненных ситуациях. Правоприменение – это властная, организующая деятельность компетентных субъектов. Правоприменительные акты есть акты, совершаемые этими субъектами с целью определить наличие или отсутствие у третьих лиц субъективных прав и юридических обязанностей, с целью определения их меры на основе анализа юридических норм и фактической основы дела»[51].

Именно в сфере применения права реализуются содержание, потенциал законодательства, наиболее ярко обнаруживается как правовая культура, так и правовой нигилизм, юридическое бескультурье. Правоприменение – это область проявления профессионализма судей, работников прокуратуры, МВД, всех органов, применяющих право. Но это – профессионализм особого уровня и качества, основанный на применении законодательства в каждом конкретном случае, индивидуально. Правоприменительная форма реализации правовой политики выявляется как личностная, причем в двух аспектах. Во-первых, речь идет о субъекте правоприменения – лице, обладающем по действующему законодательству возможностью правоприменения. Во-вторых, каждый акт применения права затрагивает прямо или опосредованно личность, ее права и обязанности, правовой статус, порой и судьбу. В этом смысле рассматриваемая форма правовой политики носит личностно выраженный характер. Однако персонифицированный уровень правоприменительной формы не игнорирует ее общественной значимости. Поэтому правовая политика как целостный комплекс мер необходима в данной области.

Правоприменение связано с разделением властей и наличием конституционных гарантий для судебной власти. В реальной жизни здесь множество нерешенных вопросов. Личность и правоприменительные органы еще не обрели гармоничных форм взаимодействия. Иными словами, граждане не всегда с большим доверием относятся к деятельности правоохранительных органов. Много еще бюрократизма, волокиты при рассмотрении дел. Для преодоления такого положения на уровне правовой политики могут и должны применяться соответствующие меры. Однако недопустимы любые вмешательства в деятельность судов. Другое дело, что граждане и организации, добиваясь справедливых, по их мнению, решений в области применения права, могут использовать все допустимые законные способы.

На многие проблемы в сфере деятельности судов обратил внимание в своем выступлении на V Всероссийском съезде судей Президент России В. В. Путин. Он отметил, что недостатка обращений в суд сегодня нет. Ежегодно в судах рассматривается более 5 миллионов гражданских, более миллиона уголовных и почти 2 миллиона дел об административных правонарушениях. С неменьшей нагрузкой работают и арбитражные суды. Нагрузка на судей в последние 6 лет выросла в 3 раза. Она превышает все нормы и подчас становится причиной судебных ошибок, поверхностного, невнимательного рассмотрения дел. Нарушаются сроки рассмотрения дел. В СИЗО находятся 3 226 человек от 1 до 2 лет, ждут решения 400 человек – от 2 до 3 лет, 41 человек находится в предварительном заключении уже более 3 лет. Решению этой проблемы способствует институт мировых судей, но они работают в 33 субъектах РФ, а их штаты укомплектованы на 19,5 %[52]. Существует много и других проблем в области деятельности судов, правоприменении. И то, что на эти проблемы обращает внимание Президент РФ, безусловно, важно для всей судебной системы, для проведения планомерной правовой политики в данной области.

Особое место в правоприменении отводится Конституционному Суду Российской Федерации. Постановления Конституционного Суда РФ во многом устраняют недостатки самих законов и противоречия между федеральными и региональными законами, что подчеркивает в очередной раз его особое значение в правоприменении[53].

Влияние правовой политики на сферу защиты прав личности в области правоприменения далеко не исчерпано, и здесь имеется значительный потенциал. Правоприменение есть основа, условие реализации прав и свобод личности посредством деятельности правоохранительных структур.

В. Н. Кудрявцев отмечает: «В области правоприменительной деятельности важнейшей предпосылкой эффективного воздействия на поведение людей является дальнейшее совершенствование систем гражданской, административной и уголовной юстиции и повышение качества их работы. Усилия ученых должны быть направлены на разработку критериев оценки работы юридических учреждений и должностных лиц, методов улучшения профессиональной ориентации и профессионального отбора лиц юридических профессий, условий их труда, на совершенствование демократических средств контроля за их деятельностью»[54].

Следующей формой правовой политики, тесно связанной с правоприменительной, является надзорно-контрольная. Ее выделение обосновано оперативным, динамичным реагированием соответствующих органов на нарушения прав личности.

Причем в советский период российской истории эта форма защиты прав личности была достаточно эффективна в силу значительного комплекса функций, принадлежащих компетентным органам, и прежде всего прокуратуре. В современных условиях роль, значение прокуратуры в деле защиты прав личности не уменьшились. Более того, увеличилась объективная потребность в прокурорском реагировании по вопросам нарушения действующего законодательства.

На деле надзорно-контрольная форма правовой политики в области осуществления прокурорского надзора выглядит более объемной и весомой, не сводящейся лишь к отдельным функциям контроля за применением права. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» из семи направлений деятельности Прокуратуры РФ пять относятся к надзору. Осуществляется надзор за исполнением законов федеральными министерствами, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций, а также за соответствием законам издаваемых ими правовых актов. Предусмотрен в качестве отдельного направления надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина федеральными министерствами и т. д. Важным направлением деятельности Прокуратуры РФ является также надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, за исполнением законов судебными приставами, администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание и применяющих назначаемые судом меры принудительного характера, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу.

Указанная форма правовой политики не сводится лишь к реагированию прокуратуры на нарушения законодательства. Огромное значение имеют результаты выявленных нарушений и принятые меры по восстановлению нарушенных прав личности со стороны тех органов, которые подлежат надзору.

Следующей формой реализации правовой политики можно считать правовое обеспечение функционирования государства, его органов. Необходимо отличать данную форму реализации правовой политики от правотворческой. Казалось бы, зачем вести речь о такой форме правовой политики, если вектор нашего исследования обращен к защите прав и свобод личности. Полагаем, что реализация закрепленных в законодательстве прав и свобод личности, а также принадлежащих ей по праву рождения окажется затруднительной, если в самой структуре государственных органов не будут созданы необходимые условия для осуществления указанных целей.

Речь идет об организационно-правовых отношениях, создании оптимальных условий для деятельности государства, реализующего свой потенциал прежде всего как государственно-правовой механизм. Очевидно, что бесперебойная, слаженная, эффективная деятельность государственных структур возможна лишь на основе четкого соблюдения действующего законодательства. Однако это трудно осуществить по ряду причин.

Известно, что на принятие решений высшими должностными лицами государства оказывают влияние определенные политические силы, которые могут существовать как вполне официально, так и латентно. Официальные политические силы сосредоточены в Государственной Думе. Это представители политических партий, движений, а также руководители субъектов РФ, мнение которых, особенно в суммированном виде, не безразлично Президенту и руководителям Правительства РФ. Собственно политика и складывается из противоречивой суммы позиций, противостояния, и не всегда консенсус является завершающей формой столкновения интересов и мнений. Однако принятие политически значимого решения и его исполнение в аппарате государства не одно и то же. Здесь важно помнить о возможной самодостаточности чиновничьего аппарата. Совсем неприемлема ситуация, когда государственные служащие не ответственны ни перед вышестоящими должностными лицами, ни перед народом за свои действия. В плане реализации этой формы правовой политики важно четко определить юридическую ответственность государственных служащих, способы контроля за их деятельностью. Сегодня актуальны мысли Т. Джефферсона (занимавшего ряд чиновничьих должностей, включая высшую – Президента США), предупреждавшего о неизбежных злоупотреблениях в кругу чиновников. Для России более характерен личностный (служебно-профессиональный) фактор, определяющий ситуацию, в условиях которой действие закона порой носит персонифицированный характер.

Не следует забывать о существовании корпоративных групп и наличии у них собственных интересов. В подобных случаях речь идет о латентном влиянии на принятие и исполнение политически значимых решений. Всякие призывы к выработке единой государственной линии, следовании однозначной и прозрачной политике не окажутся действенными, если в реальной жизни не учитываются силы кланов, интересы групп, которые не могут быть адекватны государственной политике, ибо «в действительности государственное властвование не фикция, не методологический прием, а совокупность реальных явлений, а потому и научное объяснение понятия государственной власти должно относиться не к фикции юридической конструкции, а к властвованию, как к особой группе реальных явлений общественной жизни»[55]. Очевидно, что реализм политики часто вступает в противоречие с требованиями законодательства, и тогда возможны варианты, которые складываются под влиянием конкретной политико-правовой ситуации, особенностей определенного этапа развития государственной жизни.

Первый вариант – игнорирование доминирующими политическими силами действующего закона.

Второй – мобильное принятие или изменение действующего закона. Для этого нужна высокая степень консолидации политических сил, огромный авторитет лидера и организационные возможности самого высокого уровня.

Третий вариант возможно охарактеризовать как принятие мер по изданию «обходных» нормативно-правовых актов. Не исключены здесь «корректирующие» указы, инструкции, временные положения для достижения определенного политического результата. В качестве одного из вариантов может применяться необоснованное введение «чрезвычайного положения». Действительно, оно может оказаться и вполне оправданным. Однако сознательный гражданин России должен серьезно, вдумчиво относиться к попытке использования «чрезвычайщины» в узкогрупповых, клановых целях. При этом следует помнить очевидную истину: если право бездействует, то действует бесправие.

Правовое обеспечение деятельности органов государства в контексте проведения правовой политики складывается из следующих стадий:

а) выбор и использование определенного нормативно-правового акта юридическими службами органов государственной власти для решения конкретной управленческой задачи;

б) соотношение такого акта и возможного неправового влияния на его использование или создание «ситуации обхода»;

в) активная деятельность юридических служб органов государственного управления по привлечению внимания субъектов правовой политики, средств массовой информации, ответственных должностных лиц, а в случае необходимости – общественности к возможным неправомерным действиям в системе органов государственного управления;

г) действия правоохранительных органов по пресечению возможных негативных последствий в органах государственного управления. Вместе с тем нельзя игнорировать и тот факт, что сами юристы, работающие в таких органах, являются служащими. Поэтому оправданным было бы выведение юридических служб органов государственного управления из подчинения главам администраций и переподчинение их по вертикали в структуре Государственно-правового управления при Президенте РФ.

Задача правовой политики в рассматриваемой форме ее реализации – приведение в соответствие с требованиями принципов законодательства действий различных субъектов политической и государственной власти путем создания организационно-правовых условий для этого. В то же время нельзя путать деятельность правоохранительных органов и юридических служб органов управления.

Следует выделить еще одну форму реализации правовой политики, которая, в свою очередь, отлична от политики в области правоприменения. Речь идет об организации деятельности судебной системы, прокуратуры, МВД, ФСБ.

Организация деятельности правоприменительных органов — одна из важных форм реализации правовой политики. В основе этой важной формы лежит ряд законодательных актов[56], в которых подробно рассмотрены принципы, вопросы организации их деятельности, компетенция, соотношение с другими органами. Целью правовой политики в данном случае является координация, выстраивание оптимальных, основанных на законодательстве отношений их взаимодействия.

В частности, милиция в соответствии со ст. 1 Закона РФ «О милиции» есть «система государственных органов исполнительной власти, призванных защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан…». Прежде всего отметим, что милиция относится к категории органов исполнительной власти, но входит, по существу, в систему органов, применяющих право. В соответствии со ст. 2 указанного же Закона первым пунктом в числе задач милиции отмечается «обеспечение безопасности личности». Конечно же, данная задача в реальности выглядит весьма проблематично: в современных условиях говорить о безопасности не приходится. Поэтому в деятельности милиции необходимо многое менять. Сейчас в контексте проведения административной реформы предлагается (пока на уровне обсуждения) реформировать в целом систему МВД, в том числе и милицию. Национальная гвардия, полиция, федеральная милиция и муниципальная – вот предлагаемые основные звенья будущей системы МВД. Главное заключается в том, чтобы создать стабильные, размеренные условия для деятельности МВД, максимально исключающие «чрезвычайщину», кроме случаев немедленного вынужденного реагирования на общественно опасные события, число которых желательно свести к минимуму. Здесь необходима такая правовая политика, которая бы минимизировала ущерб для личности, сохраняла бы паритет между индивидами как равными участниками правоотношений.

Следует обратить внимание и на организацию такого важнейшего органа, как прокуратура. Например, в п. 2. ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями) говорится: «В целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации осуществляет»… и далее перечисляются основные направления деятельности прокуратуры. Вторым пунктом отмечается надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина федеральными министерствами и т. д. Следует подчеркнуть, что, во-первых, защита прав и свобод человека и гражданина есть одна из целей деятельности прокуратуры; во-вторых, самостоятельным направлением ее деятельности является надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина. Зачастую на уровне обыденного сознания прокуратура воспринимается как орган карательного характера, как надзирающая структура за иными карательными органами. Думается, что функция защиты прав и свобод личности действительно недостаточно ярко отражена в деятельности такого важнейшего органа, как прокуратура. Для этого есть ряд объяснений. Прежде всего, это загруженность в силу увеличения преступных деяний и необходимости немедленного реагирования на наиболее тяжкие из них. Кроме того, увеличивается количество фактов нарушения законов в силу усложнения структуры управленческой, хозяйственной и других видов деятельности органов государственного управления и предпринимателей. Прокуратура надзирает практически за всей системой правоохранительных структур, что также усложняет, увеличивает объем ее функций.

Следующей формой реализации правовой политики можно считать организацию подготовки юристов. Это важнейшее перспективное направление, поскольку именно оно выходит на личностный потенциал правовой политики в аспекте его формирования. За годы «перестройки» и постперестроечного периода система российского юридического образования не могла не претерпеть изменений. Не все они оказались однозначно положительными. Известно, что в советский период существовали базы для подготовки юристов высшей квалификации, где и концентрировались финансовые, организационные, кадровые усилия. Государственные преобразования, к сожалению, затормозили процесс планомерного культивирования государственного юридического образования. Значительно уменьшилось финансирование юридических вузов, что повлекло серьезную дестабилизацию их деятельности, являющейся по сути государственно значимой. Другая сторона, характеризующая проблематику постперестроечных событий, – формирование новых структур юридического образования, как государственных, так и негосударственных. Очевидно, что далеко не все вузы, специально не занимавшиеся до того подготовкой юристов, оказались должным образом готовы для достижения оптимальных высот в подготовке профессиональных кадров. Для организации учебного процесса был привлечен профессорско-преподавательский состав из других вузов и даже регионов на временной и постоянной основе. Многое стали решать финансовые возможности образовательных учреждений. Однако никакими финансовыми инъекциями невозможно в одночасье заменить традиции, которые складывались десятилетиями в подготовке юридических кадров.

Не возражая против инноваций, новых веяний, подчеркнем, что бюджетное финансирование должно направляться приоритетно, адресно в те юридические центры, где сложились, существуют традиции в юридическом образовании, отмечается высокий уровень профессорско-преподавательского состава, отвечающий требованиям, предъявляемым Государственным образовательным стандартом.

В подготовке юристов, как известно, существует несколько уровней: бакалавр, специалист, магистр. По существу, произошло столкновение российской высшей юридической и зарубежной школ. Использование новаций для новаций, как представляется, должно быть оправданным.

В самой структуре подготовки юристов также произошли существенные изменения. Наряду с ориентацией на дальнейшее трудоустройство в правоохранительные органы, акцент сделан на подготовку юристов для органов адвокатуры, юридических служб коммерческих структур, банков и т. д. Это требование времени, которое вузы не могут обойти вниманием.

Вместе с тем следует отметить, что государственные образовательные учреждения в первую очередь должны быть ориентированы на подготовку юристов для государственных (бюджетных) структур – прокуратуры, МВД, судебной системы. Что касается последней, то здесь необходимо сделать пояснение. В связи с отраженным в законодательстве требованием к должности судьи о пятилетнем юридическом стаже выпускники вузов практически не имеют возможности или права сразу же после окончания обучения занимать эти должности. Поэтому целесообразно создать отделения, а возможно, и специальные факультеты, которые бы готовили судей из числа лиц, обладающих пятилетним юридическим стажем.

Немаловажное значение имеет и подготовка юристов для органов государственного управления, конституционной юстиции, юстиции вообще.

Остальные направления в государственных вузах следует, на наш взгляд, ориентировать на подготовку специалистов с частичным или полным возмещением затрат на обучение, то есть на контрактной основе. Государственные расходы в сфере юридического образования должны быть просчитаны в интересах государства, а также формирования гражданского общества, защиты прав и свобод личности. Иными словами, структура подготовки юристов должна быть научно выверенной, обоснованной, прогнозируемой.

В современных условиях целесообразно вести речь о новом типе «юридической личности», что прежде всего относится к лицам, получающим высшее образование. К числу основных компонентов такой личности относятся: наличие правовых знаний и умение претворять их в жизнь в интересах защиты своих прав; высокая правовая культура, предполагающая способность мыслить юридически, решать те или иные задачи на основе обращения к закону; понимание необходимости не останавливать свое профессиональное развитие как юриста; умение использовать все возможные способы юридической защиты личности, включая международно-правовые; умение анализировать социально-правовую ситуацию и видеть реальный правовой и нравственный баланс в системе отношений «личность – семья – общество – государство» и определять место юриспруденции в этой системе.

Таков, вероятно, далеко не полный перечень составляющих современной «юридической» личности. Вполне очевидно, что правовая политика здесь имеет огромный ресурс и пока мало что сделано для становления нового уровня правовых качеств личности, адекватных нынешнему этапу развития государства и общества.

С рассмотренной формой реализации правовой политики неразрывно связана организация научной деятельности. Она претворяется прежде всего как развитие российской юридической науки, достижения которой бесспорны. Российская юридическая школа имеет славные традиции. Вместе с тем в последние годы, в особенности с середины 1990-х гг., наметилось некоторое отставание юридической науки от бурного развития законодательства. Однако это не вина ученых и их коллективов: кафедр, институтов, центров. Опережающее развитие законодательства по сравнению с наукой можно объяснить необходимостью оперативного реагирования на изменившиеся общественные отношения (псевдорыночные отношения, передел собственности под видом справедливой приватизации, изменения в политической картине России, в соотношении государственных структур, партий, в деятельности лидеров новой формации).

Российская юридическая наука должна быть более принципиальной в случаях насаждения искусственных зарубежных нововведений, хотя взгляды ученых по этому вопросу могут расходиться. По крайней мере, важно, чтобы в российской юридической практике создавались не оазисы государственно-правового характера, адаптация которых возможна лишь на основе определенного уровня и состояния культуры, а в гармонии выступали передовая юридическая наука, современное законодательство и правоприменительная деятельность, способная поддерживать порядок в стране и обеспечивать безопасность своих граждан и их имущество. Иными словами, правовые новации не могут быть осуществимы вне культурно-исторических традиций данного социума.

Здесь также необходимы существенные корректировки, связанные с выбором ценностных ориентиров науки. Конечно, задать направление общих научных исследований невозможно, а главное, и не нужно. Но приветствовать, поощрять морально и материально направления науки, связанные с гуманизацией права, поиском наиболее перспективных направлений в деле защиты прав и свобод личности, укрепления ее правового статуса, вполне возможно. Нацеленность российской юридической науки на личность предоставит дополнительные горизонты в правоведении, а это, прежде всего, фундаментальные исследования современного права и государства во имя интересов личности.

Рассмотренная форма реализации правовой политики весьма близка к доктринальной, определяющей руководящие теоретические принципы. Доктринальная форма реализации правовой политики задает параметры государственно-правовой жизни, которые опираются на достижения российской и мировой юридической мысли, науки. Доктринальная форма основывается на поддержке государства, его высших должностных лиц и может обретать характер послания, обращения и т. д. Т. М. Пряхина отмечает: «Определяющим качеством доктринальных документов является выражение ими официальных взглядов. Применительно к условиям российской действительности доктрина выполняет компенсационную функцию, восполняя отсутствие государственной идеологии (ч. 2 ст. 13 Конституции РФ)»[57].

Правовая политика в рассматриваемой форме призвана связать юридическую науку и практику в единую систему согласованных государственно-правовых действий. Как уже отмечалось, правовая психология, правовые чувства, эмоции, сложившиеся варианты реагирования на правоприменение, само юридическое поведение личности в России не менее важны, нежели доктрина.

Однако вне юридической доктрины возможны бессистемность, рассогласованность, которые преодолеваются выверенной в интересах личности правовой политикой, самой стабилизирующей функцией права в жизни общества. Именно в доктрине содержится ценностный ряд правовых приоритетов, актуальность которых вряд ли можно отрицать. Этот ряд в ежедневной жизни представлен как постоянно присутствующий в образе жизни людей способ взаимодействия с государством и его юридическими структурами. Иными словами, доктрина переводит язык повседневности на язык идеологии, который должен быть человеколюбивым, гуманистическим, направленным на поддержание прав и свобод личности. Степень успеха зависит от правовой политики в том числе.

Наконец, в качестве формы реализации правовой политики следует отметить правовое просвещение. На него менее всего обращается внимание в последние годы по ряду причин. В обществе нет единой идеологии (по данному поводу существует множество споров, мы лишь высказываем свою точку зрения), а в силу этого отсутствует необходимость и возможность поддержания ее через сферу правового просвещения. Данная форма правовой политики слабо финансируется из бюджетных средств, поэтому знание закона для граждан стало заботой самих граждан. Фактически правовые знания приобретаются, во-первых, профессионально – подготовка юристов в учебных заведениях; во-вторых, самостоятельно – освоение специальной литературы, иных информационных источников; в-третьих, на платной основе – обращение к адвокатам.

На самом деле правовое просвещение есть значимое претворение в жизнь правовой политики, с помощью которого она может воздействовать на сознание, формировать определенный образ мыслей, юридическую культуру, навыки правовой самозащиты. Сейчас сложно «заставить», «обязать» предприятия выделять средства, использовать иные возможности для правового просвещения своих работников. Это задача государственных структур, связанных с правом. Известный тезис о том, что незнание закона не освобождает от ответственности, сегодня не менее актуален, чем прежде.

Каждая форма правовой политики связана с реализацией прав и свобод личности. Названные формы требуют совершенствования, а некоторые находятся в стадии становления. Так, например, эффективность правового просвещения крайне низка. Сегодня еще не создана целенаправленная система правового информирования граждан, хотя существуют компьютерные правовые источники. И все-таки следует подчеркнуть особое значение именно государственных, общедоступных мер в правовом просвещении населения России.

Подводя итог рассмотрению основных форм реализации правовой политики, необходимо отметить, что их не следует смешивать с функционированием права вообще, с деятельностью конкретных правоохранительных органов, юридических вузов и т. д. Каждая структура имеет свои задачи. Правовая политика связывает различные стороны деятельности государственно-правовых органов, используя в основании функционирование права для достижения целей, являющихся в конечном итоге политическими, социальными, но основывающимися на праве. Такими целями являются защита прав и свобод личности, становление ее правовых свойств, позволяющих уверенно ориентироваться как в законодательстве, так и способах его применения. В связи с этим особое значение имеют виды правовой политики и ее основные приоритеты в сфере юридической защиты прав и свобод личности.

3. Виды правовой политики и ее основные приоритеты в сфере юридической защиты прав и свобод личности

Правовая политика призвана не только указывать возможности юридической защиты, но и формировать условия для этого, и таким образом выходит на комплексное решение проблемы правовой защиты личности.

Существующие виды и приоритеты правовой политики отражают собственно саму защиту прав личности.

Вид правовой политики сочетается с правовой политикой как с родовым явлением. «Вид (лат. species) – в логическом смысле понятие, которое образуется посредством выделения общих признаков в индивидуальных понятиях и само имеет общие признаки с другими видовыми понятиями»[58]. Таким образом, виды правовой политики, если следовать логике приведенного определения, должны корреспондировать между собой, иметь точки соприкосновения и сравнения, а общие признаки – воплощаться в индивидуальных проявлениях. Видовые отличия, как представляется, в правовой политике вполне допустимы, но они не меняют общей картины сущности, природы правовой политики. Виды или разновидности правовой политики проявляются как части в единой правовой политике через общие основные признаки, критерии.

Виды правовой политики основаны на отраслях права. Виды правовой политики призваны способствовать выявлению, синтезированию и использованию гуманистических компонентов отраслей права. Виды правовой политики есть средства достижения целей по защите прав и свобод личности. К числу видов правовой политики можно отнести: конституционно-правовую, уголовно-правовую, гражданско-правовую, финансово-правовую и др.

Вместе с тем речь идет о гражданско-процессуальной политике[59], о судебно-правовой политике[60].

Конституционно-правовая политика – базовый вид правовой политики, от успешного проведения которой во многом зависит результативность других видов правовой политики в защите прав и свобод личности. В связи с архиактуальностью данного вида представляется целесообразным отдельно рассмотреть проблемы конституционно-правовой политики, взаимодействие личности и конституции.

Понимая, что рассмотрение всех видов правовой политики в силу их многочисленности вряд ли имеет смысл (к тому же они могут стать предметом отдельных локальных разработок), ограничимся лишь исследованием общетеоретических проблем уголовно-правовой и семейно-правовой политики.

Уголовно-правовая или уголовная политика вызывает в последние годы повышенный интерес ученых[61]. Так, П. В. Коробов отмечает, что средством осуществления правовой политики выступает уголовное право. К числу форм реализации уголовно-правовой политики он относит правотворчество в уголовно-правовой сфере (уголовно-правовое регулирование общественных отношений); применение уголовно-правовых норм; уголовно-правовое воспитание[62]. Такая триада отражает различные аспекты уголовно-правовой политики. Наряду с формами реализации уголовно-правовой политики можно выделить ее приоритеты, связанные прежде всего с созданием условий для профилактики, предотвращения преступлений. К числу приоритетов следует отнести борьбу с наиболее опасными видами преступлений, а также уголовно-правовую защиту интересов личности, комплекс проблем уголовно-исполнительной сферы. Вообще приоритеты уголовно-правовой политики зависят от динамики совершения преступлений, необходимости совершенствования уголовного законодательства.

С. С. Босхолов, анализируя и суммируя взгляды различных ученых, пишет, что под уголовной политикой следует понимать: 1) государственную политику (доктрину) борьбы с преступностью, выраженную в соответствующих директивных актах (законах), указах Президента, постановлениях Правительства); 2) научную теорию и синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний; 3) особый вид социальной деятельности, направленной на активное, наступательное противодействие преступности и другим правонарушениям[63].

Полагаем, что это наиболее широкое понимание уголовной политики, которое сочетает основные теоретические взгляды и научные знания с доктринально определенными в законодательстве положениями, выражающимися в конкретном виде социальной деятельности.

Уголовно-правовая политика включает в себя не только формы и приоритеты, но и имеет общую направленность. Такой направленностью можно считать постепенное и обоснованное смягчение наказаний, все большее использование в практике наказаний, не связанных с лишением свободы. Одной из проблем уголовно-правовой политики следует считать применение смертной казни. Как известно, это давняя и существенная проблема не только уголовного права, но и жизни общества в целом. К. Маркс называл смертную казнь преступлением государства перед личностью, подтверждением того, что государство не имеет иной возможности решить вопросы преступности. Ч. Беккариа требовал отмены смертной казни. Смертную казнь, по его мнению, нельзя оправдать ни с моральной, ни с юридической точек зрения. Ее применение формирует в обществе отношения жестокости, а также может быть следствием ошибки судей, которую уже невозможно исправить.

Известно, что в Российской Федерации введен мораторий на применение смертной казни. Однако некоторые представители официальных европейских кругов считают это полумерой, настаивают на ее полной законодательной отмене. Это серьезная проблема, ибо известно, что не все постиндустриальные страны законодательно исключили применение смертной казни (например, в некоторых штатах США она применяется). Думается, что в России эта проблема, являющаяся в то же время проблемой уголовной политики, не найдет простого и однозначного решения. Необходим опыт моратория, постоянное изучение общественного мнения в его развитии, учет традиций культурно-исторического плана, а также реальное состояние преступности и ее динамики. Последнее весьма важно, так как усиливающаяся негативная динамика преступности влияет на политическую ситуацию в стране, власть, а, следовательно, без учета данного фактора нельзя принимать окончательных решений, ибо они могут затронуть интересы существования политического режима.

Начало реформированию уголовно-правовой политики в современных условиях положило принятие УК РФ, вступившего в силу 1 января 1997 г. и создавшего новую правовую базу для этого. Данный Кодекс заложил ряд новых, хотя порой и оспариваемых ориентиров ценностно-нормативного характера. В ст. 2 п. 1 УК РФ записано: «Задачами настоящего Кодекса являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений». В данных задачах не называется защита прав и свобод личности, но ее можно констатировать исходя из общего смысла данной статьи.

По нашему мнению, к числу тех положений, которые могут лечь в основу уголовно-правовой политики, можно отнести следующие:

1. Защита личности уголовно-правовыми средствами является приоритетным направлением. 2. Уголовно-правовая политика и уголовное законодательство лишь тогда эффективны, когда адекватны реальной экономической ситуации в обществе, связанной с различными формами собственности, возможностями легального бизнеса и усилением в связи с этим дифференцированности в социально-экономическом положении граждан. 3. Уголовно-правовая политика и уголовное законодательство не должны противоречить принципиальным гуманным политическим ориентирам, принятым в обществе. 4. Уголовно-правовая политика и уголовное законодательство должны остро, динамично, а главное эффективно реагировать на обострение криминологической ситуации в стране, направленность развития структуры преступности. 5. Принцип гуманизации в единстве с дифференциацией уголовной ответственности, последовательным применением все большего числа наказаний, не связанных с лишением свободы, должен последовательно реализовываться. 6. Профилактическая направленность уголовного законодательства должна быть ярко выражена.

Уголовно-правовая политика, обращенная к защите прав и свобод личности, должна соответствовать принципам и духу гуманизма, основные методологические положения которого в сфере уголовного права были заложены еще в период Просвещения. В уголовно-правовой политике должны сочетаться интересы личности, общества, государства, причем такое сочетание имеет свою специфику в области применения норм уголовного. Личность – это и потерпевший, и лицо, совершившее преступление. В таком отношении уголовно-правовая политика обязательно дополняется уголовно-процессуальной.

Очевидно, что уголовно-правовая политика есть один из важнейших видов правовой политики, поскольку имеет дело с крайними формами проявления природы человека и такими общесоциальными явлениями, как преступления.

Другим важным видом правовой политики можно назвать политику в области семейно-брачных отношений. В ст. 1 Семейного кодекса РФ «Основные начала семейного законодательства» отмечается:

«1. Семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

2. Признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния.

3. Регулирование семейных отношений осуществляется в соответствии с принципами добровольности брачного союза мужчины и женщины, равенства прав супругов в семье, разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию, приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи.

4. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан при вступлении в брак и в семейных отношениях по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Права граждан в семье могут быть ограничены только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других членов семьи и иных граждан».

В этой статье определяются основные принципы, цели семейного законодательства. В контексте правовой политики в данной сфере не только весьма актуально выглядит протекция, патернализм государства по отношению к личности и семье, но в целом выражена забота об укреплении семейно-брачных отношений. Причем законодатель тесно соединяет мораль и право. Речь идет о взаимной ответственности членов семьи, определяются нравственные основания этого: уважение, любовь, взаимопомощь. Далее устанавливаются принципы построения семейно-брачных отношений. Очевидно, что реализация данных принципов возможна лишь в соответствующих экономико-социальных условиях, подкрепленных общим уровнем культуры и нравственности, которые обретены конкретными носителями прав и обязанностей.

В семейно-правовой политике может быть выделен и такой важный аспект, как правовое положение женщины. Вероятно, в перспективе можно будет говорить о правовой политике в области защиты прав женщин, это направление особенно актуально на фоне некоторых негативных тенденций в постсоветском экономическом, социальном и правовом пространстве. Справедливо отмечает С. В. Поленина: «В условиях непрерывного ухудшения после распада СССР положения женщин, включая такие феномены, как «феминизация безработицы» и «феминизация бедности», ориентация на международно-правовые стандарты может и должна служить важной предпосылкой усовершенствования в направлении гендерного равноправия федерального и регионального законодательства, а также правоприменительной практики, к чему следует стремиться не только государственным органам, но и женским, профсоюзным и правозащитным организациям»[64]. Фактически здесь обозначены главные направления правовой политики в области защиты прав женщин, ставшей в последние годы особенно актуальной.

В целом задача правовой политики в области семейно-брачных отношений – это определение основных параметров взаимодействия в системе «личность – семья – общество – государство». Такие параметры могут быть вполне конкретными и иметь социально-правовой характер:

1. Повышение деторождаемости, обеспечение правовых и материальных условий для этого. 2. Воспитание детей в обстановке нравственности, культуры, предоставление юридических и организационных возможностей для такого процесса. 3. Создание предпосылок для защиты прав престарелых, нетрудоспособных членов семьи. 4. Формирование единых комплексных программ развития семьи и личности в ней на основе координации семейно-правовых норм с нормами конституционного права, социального обеспечения, жилищного, трудового, административного и других отраслей права. 5. Преодоление возникающих и возможных противоречий между личностью и семейной организацией ее жизни на основе предоставления правовых условий и гарантий автономности, индивидуальности осуществления прав и обязанностей, признания жизни и свободы личности в качестве главного критерия социальных форм жизни вообще. 6. Обеспечение неприкосновенности семьи как эталона ценности гражданского общества и главного критерия разделения сферы государства и общества.

Наряду с семейно-правовой политикой в научной литературе отмечают и другие ее виды, направления[65].

Итак, виды правовой политики, служа интересам общества, обеспечивают права, свободы личности в единстве с ее обязанностями и ответственностью.

Изучение видов позволяет определить многие нерешенные проблемы в самом содержании правовой политики. Здесь особое значение имеют принципы и цели развития различных отраслей права, самого законодательства.

Весьма важно, исследуя теоретически и развивая практически виды правовой политики, ее различные формы, наиболее оптимально сочетать государственные, общественные, личные интересы и потребности, выявлять приоритеты.

Итак, правовая политика, как мы установили, есть самостоятельное направление деятельности государства. Она обладает собственной природой, критериями, параметрами, приоритетами; опирается главным образом на юридические средства, но использует и иные организационные возможности государства. Арсенал государственных средств велик, но не безграничен. Это свидетельствует о том, что при осуществлении правовой политики следует максимально эффективно использовать как правовые средства, так и политические возможности государства. Государство находится в центре правовой политики, обеспечивает целостность, стратегию, тактику, снабжает ориентирами и в конечном итоге является ответственным за ее качество. Невозможно обойтись или хотя бы теоретически исключить роль государства, его органов в формировании и проведении правовой политики, обозначении ее приоритетов. Правовая политика вне государства может оказаться мифом, иллюзией. Поэтому анализ приоритетов правовой политики необходимо проводить с обязательным учетом ее основного фактора – государства.

Правовая политика создает соответствующие условия для развития отраслей права и отраслей законодательства, проводя различия между ними. Выделение видов было обосновано с точки зрения теории, аналитических приемов поиска наиболее эффективных способов осуществления правовой политики. Но как важнейшее направление деятельности государства и различных субъектов, осуществляющих эту деятельность, правовая политика целостна. Такую целостность ей придают принципы, признаки, стратегические и тактические аспекты ее реализации. Они, в свою очередь, имеют общее основание: интересы, потребности личности, выражаемые в единстве прав, свобод и обязанностей, взаимной ответственности личности и государства. Здесь следует актуализировать следующий тезис: государство вне личности есть ничто, ибо является внечеловеческим образованием, самодостаточным и оттого не нужным личности; личность вне государства есть нечто, что не вписывается в современные парадигмы цивилизованного развития, и имеет чаще всего индивидуально выраженный внеобщественный характер (по типу образа жизни на необитаемом острове).

В тоталитарных организациях политической власти приоритет, доминирование государства как самодостаточной структуры очевидны. В полицейском государстве имеет место первенство «прав государства» по сравнению с правами личности. Право не выполняет в полной мере функцию охраны интересов личности. Вместе с тем вряд ли можно относить к числу полицейских государства, способные обеспечить пусть не максимальную, но известную, реальную уверенность в завтрашнем дне, комплекс реально осуществляемых прав социально-экономического характера. Полицейские государства в чистом виде встречаются нечасто.

Не всякое правовое государство является таковым, если оно лишь провозглашено или даже конституционно декларировано. Правовое государство – такой институт, в котором есть хотя бы минимум прав и свобод личности, не просто декларированных, а реально гарантированных, осуществляемых, где само государство ответственно за судьбы, благополучие, безопасность и жизнь граждан. Как справедливо отмечает Л. Б. Тиунова, во-первых, функцией правового государства следует считать защиту им личности, ее безопасности, прав и свобод; во-вторых, в правовом государстве правоотношения между гражданином и государством строятся на двух исходных принципах: 1) гражданину разрешено все, что не запрещено законом; 2) государству, его органу и должностному лицу любого ранга запрещено все, что прямо не дозволяется законом[66]. Такая юридическая взаимосвязь является вполне оправданной с точки зрения создания формально-правового механизма обеспечения прав и свобод личности, установления гармоничных отношений между ней и властью. Более того, именно такой подход способствует реализации социальной справедливости, которая лишь тогда реальна, когда опирается на великую силу права, его применения, обеспечения со стороны государства. Однако известно, что сама власть вряд ли предпримет меры по самоограничению, если она не достигла уровня искусства, не обеспечена высоким уровнем правовой культуры, сознания. Поэтому необходимы меры государственного, общественно-политического, широкого социального влияния на становление оптимально взаимовыгодного, экономически оправданного, юридически эффективного стиля и уровня отношений между личностью и властью, который бы обеспечивала сама правовая политика.

Очевидно, что особое значение имеют приоритеты правовой политики. «Приоритетов в современной российской правовой политике много. Под приоритетами в данном случае понимаются первоочередные задачи, проблемы, вопросы, которые необходимо решать сейчас и в ближайшей перспективе. К наиболее общим из них относятся такие, как формирование правового государства, гражданского общества, совершенствование законодательства и практики его применения, создание надежной правовой базы проводимых реформ, борьба с преступностью, выработка эффективных антикоррупционных мер, наведение порядка во власти, усиление защиты и гарантий прав человека, преодоление правового нигилизма и др.»[67]. Отмечаются и такие приоритеты, как правовая политика в сфере формирования правового государства и гражданского общества, сфере обеспечения прав человека, сфере борьбы с коррупцией, урегулировании лоббизма, сфере финансов[68].

Приоритеты правовой политики – главные, неотложные направления ее осуществления, что, собственно, и отмечается в научной литературе[69]. Приоритеты – то, без чего не обойтись уже сегодня. Правовой приоритет может проявляться по-разному. Наличие приоритета, во-первых, свидетельствует о том, что личность, общество, государство предполагают, намерены осуществить ряд мер правового характера для удовлетворения потребностей, интересов определенного этапа своего развития. Во-вторых, приоритет напоминает о нерешенных задачах прошлого; ближайших и дальнейших в области создания и претворения в жизнь права. В-третьих, приоритет позволяет увидеть как ближайшие, так и перспективные задачи и тем самым выстроить стратегические линии правовой политики.

Приоритет настоящего – это один из фундаментов приоритета будущего. Без преемственности, логической и ценностной связи приоритетов сложно говорить о комплексной, взаимосвязанной правовой политике. Думается, что разрыв в основаниях приоритетов есть существенная проблема проведения правовой политики. Полярность, а порой разнохарактерность приоритетов подтверждают несогласованность в действиях властвующих структур.

Наиболее отчетливо смена, даже замена приоритетов видна в переходные периоды развития общества и государства. Революции и реформы зачастую прерывают преемственные начала в правовой политике, иногда – в деятельности государства вообще.

В связи с указанным обстоятельством в плане теории необходимо утвердить комплекс приоритетов и главный из них – особую ценность личности. Личность, ее права, свободы – вот основной приоритет правовой политики. С таким тезисом многие согласятся: кто-то бесспорно, а кто-то с известной долей пессимизма. Действительно, проблемы личности и государства, личности и права, личности и власти – традиционные и вечные для России. Историко-фактический материал не позволяет сделать вывод относительно верховенства закона, правления права и в этом смысле приоритета личности перед бюрократическими образованиями.

Вне личности право может реализовываться как право государства. Но какие особые права у государства, если они препятствуют, тормозят реализацию законных интересов личности? Вполне закономерно в подобной ситуации вести речь о правах, узурпированных должностными лицами, чиновниками, кланами, олигархами, лоббистскими группами.

Правовой приоритет – своеобразный показатель степени выраженности узкогрупповых и общенародных интересов. В первом случае это интересы конкретных людей, имеющих опору на достаточно эффективные способы их защиты, реализацию как правового, так и неправового характера. Общенародные интересы как интегрированные интересы множества личностей, кроме государства, защитить некому. Безусловно, общественность иногда опирается на деятельность неправительственных организаций, общественных объединений. Но все они не могут заменить государство, ибо не обладают комплексом механизмов принуждения. «Таким образом, государство является как бы монополистом принуждения. Государственный порядок тем прежде всего и отличается, что это мирный порядок, не допускающий частного насилия, самоуправства. При нем только органы государственной власти наделены самостоятельным правом принуждения. Частные лица и другие общественные союзы допускаются к осуществлению принуждения, лишь насколько это допускает государство и под его контролем»[70].

В таком аспекте государство предстает как совокупная политико-правовая, социально-экономическая и даже нравственная конструкция, созданная человечеством для защиты своих интересов. Собственно причины, цели, назначение государства, отраженные в концепциях мыслителей различных эпох, детально рассмотрены в истории правовых учений. Применительно к правовой политике следует отметить возрастающую роль государства в определении приоритетов, их поддержании.

Полагаем, что в основу классификации приоритетов правовой политики можно положить критерии априорности естественного права в сочетании с позитивным его выражением. Центром, соединительным звеном, основой такого критерия можно считать личность, ее права и свободы. Однако личность вне обязанностей немыслима, если речь идет о социальном, правовом, демократическом государстве. Одной из особенностей развития Российского государства, по крайней мере на протяжении XX столетия, является отторжение личности от власти, наличие политического отчуждения. Отчуждение – факт и фактор бытия человека. Политическое отчуждение объективно присутствует в жизни человека и имеет разные уровни, формы выражения. В таком аспекте оно вечно, неотторжимо от бытия и сознания индивида.

Ни одна форма политической организации общества не избавляет тотально от факта политического отчуждения. Здесь следует уточнить, что речь идет об индивиде, конкретном носителе прав и обязанностей. Вместе с тем преодоление наиболее зловещих форм отчуждения человека от политики, власти, государственной жизни вполне возможно, что и подтверждает опыт постиндустриальных стран. Причем конструкция политико-правового механизма, сформированных отношений власти и подчинения с учетом факторов психологической адаптации большинства населения этих стран, наличие соответствующего менталитета позволяют констатировать, что отчуждение хотя и существует, но предстает в «смягченном» варианте, на фоне широкого комплекса мер социальной защиты для личности, семьи.

Применительно к России данная проблема стоит более остро. И в начале XXI в. она остается актуальной. Это, безусловно, низкий уровень жизни большинства россиян (характеризуемый заработной платой, пенсиями, отсутствием качественного медицинского обслуживания и т. д.), неуверенность в завтрашнем дне. Многие другие обстоятельства влияют на характер и содержание правовой политики, реализацию ее приоритетных направлений. Более того, сами приоритеты правовой политики могут и обязаны быть ориентированы на сегодняшние, ежедневные потребности российских граждан. Именно правовая политика создает адекватные политико-юридические условия для установления гармоничных отношений внутри социальной структуры, ее самоуправленческих начал и, что особенно важно, формирует приемлемые для личности формы и способы управления, основанные на строгом соблюдении права.

Одним из способов оптимизации отношений «личность – власть», а следовательно, установления более гармоничных связей в системе отношений «свобода – необходимость», «права – обязанности» является не просто выделение приоритетов правовой политики, а выстраивание иерархии, определение уровней первоочередности. Действительно, пора однозначно решить, что же в правовой политике – вечное, основное, воспроизводящееся в различных исторических условиях, а что – необходимое лишь для определенного периода общественного развития.

При этом важно учитывать склонность власти к имитации открытых и понятных отношений с народом. «Вся история человечества свидетельствует о том, что политики и власти постоянно используют человека в своих эгоистических целях, ссылаясь на то, что это необходимо в общественных интересах, а значит, и для блага этого человека»[71]. Задача юридической науки состоит в том, чтобы показать правовые источники, ориентиры, цели правовой политики для преодоления подобного положения.

Исходя из того обстоятельства, что целью правовой политики является личность, можно предложить следующую классификацию ее приоритетов.

1. Приоритеты, имеющие непреходящее значение, лежащие в основе стратегии развития правовой политики, воспроизводящиеся на любых этапах развития общества и государства:

а) Признание, установление, предоставление, гарантии естественных прав и свобод личности. Речь идет, прежде всего, о праве на жизнь, безопасность, человеческое достоинство и ряд других обязательных и необходимых каждому индивиду как социально-биологическому существу прав.

• Право на жизнь в современной России представляет собой наличие юридических гарантий: материальных и процессуальных с момента появления человека на свет до завершения его биологического существования. Можно назвать это право «жить и умереть естественной смертью» и не быть уничтоженным насильственным путем. Мы не будем специально останавливаться на проблеме суицида, полагая, что это собственный выбор для человека, потому что он может его реализовать самостоятельно, исходя из собственных представлений о жизни и смерти и роли Бога в этом вопросе. В случае эвтаназии существует другая ситуация, и здесь важно, чтобы воля, выраженная лицом, пожелавшим преждевременно уйти из жизни, была закреплена юридически для того, чтобы исключить убийство.

Сейчас в России убивают не только людей, работающих в сфере повышенного риска, например бизнесменов, но и ученых, политиков. Право на жизнь в современной России не реализуется и поэтому в системе приоритетов правовой политики оно должно быть главным.

• Право на безопасность, право на жизнь без страха выглядят сегодня весьма проблематично. Террористические акты стали плохой приметой нашего времени. Государство не обеспечивает безопасность своих граждан, не решает данную проблему юридически и политически. Необходима специальная правовая политика в этой области, которую не смогли бы остановить коррупционные круги.

• Право на человеческое достоинство связано, безусловно, с двумя вышеприведенными приоритетами правовой политики. Оно не является третьим по значимости, так как для некоторых индивидов собственное достоинство, самоуважение стоят в иерархии ценностей выше, чем базовое право на жизнь. Человек имеет право быть уважаемым независимо от его социального, имущественного статуса. Это право быть равным и обладать уважением в полной мере как со стороны себе подобных, так и со стороны общества и государства. В этом смысле, образно говоря, «человек в джипе» является равным в части уважения, как и «человек в троллейбусе».

Право на уважение человеческого достоинства предполагает вместе с тем и ответственность индивидов. В отношениях взаимного уважения и ответственности проявляется великая миссия человека как существа родового и как существа единичного, передающего достижения культуры, цивилизации будущим поколениям. Право на человеческое достоинство находит выражение в таких проявлениях, как право на имя, целостность личности, на недопущение пыток и экспериментов над собой, на частную жизнь, презумпцию невиновности и т. д.

Реализация названных приоритетов возможна через установление гармоничных взаимосвязей естественно-правового и позитивного направления в юриспруденции, в реальной действительности, государственной и общественной жизни. В современных условиях все большее признание получает приоритет прав и свобод личности перед государством. Однако он действенен лишь тогда, когда закреплен в позитивном праве. Сегодня целесообразнее говорить о равенстве в отношениях личности и государства, их партнерстве. В современных условиях еще предстоит добиться такого положения.

Естественные права и свободы как принцип законодательства действуют в странах с развитой правовой и политической культурой, включающей в себя осознание ответственности личности. Спор о приоритетности естественного или позитивного права безграничен и вряд ли может быть завершен. Отождествление естественного и позитивного права устраняет эвристические возможности первого и делает его практически бессмысленным.

Очевидно, что не все страны отражают в действующем, рукотворном законодательстве требования естественного права. Применительно к России отражение естественного права в действующих законах можно считать требованием времени хотя бы потому, что наша страна географически, территориально частично европейская.

б) Равные, партнерские отношения личности и государства должны быть сопряжены с исполнением личностью своих обязанностей, ее ответственностью и правовой активностью. Первостепенный принцип юриспруденции «нет прав без обязанностей» в контексте приоритетов правовой политики обретает особую актуальность, что связано с пониманием, осознанием значимости демократии в российском обществе. Демократия есть правовое и широкое социальное, политическое явление, причем пока еще не привычное для России. Это не означает, что требуется отмена или замена демократии каким-либо иным явлением или институтом. В обществе не выработано умения, всеобщей привычки относиться к демократии как к ценности именно правового характера. Поэтому она воспринимается зачастую как вседозволенность. На самом деле одним из атрибутов демократии является точное и систематическое исполнение обязанностей всеми без изъятия гражданами, должностными лицами, что и позволяет реализовать ее другую сторону: широкие права и свободы. Без обязанностей сложно представить функционирование Конституции, законов.

в) Государство может определять объем, содержание прав и свобод личности на основе волеизъявления народа как единственного источника власти. Приоритет правовой политики в данной области выражается в том, что народ позволяет государству отразить в законодательстве совокупность необходимых общих интересов взаимодействующих субъектов. Государство выражает, защищает эти интересы, гарантирует их реализацию. Однако здесь существует серьезная и давняя проблема адекватности истинных интересов народа и норм права, созданных законодателем. Правовая политика обязана указывать на противоречия в этой области, демонстрировать их негативный характер, но самое главное – предлагать способы их устранения.

г) Юридическое разграничение сфер личностных и межличностных отношений, отделенных от собственно государственно-правовых – проблема гражданского общества и государства в целом, преломленная через проблему личности. Всякому человеку необходимо общество как условие его существования. Ему также необходимо государство – справедливое и обращенное к потребностям, интересам личности, что находит выражение в праве. Личность – единственное ценностное звено в системе «государство – общество», в противном случае обе категории становятся бессмысленными. Известно, что Гегель называл государство «шествием Бога в мире». Такая формула в определенной мере – надежда личности осуществить свои социальные цели в условиях справедливо организованного государства. В действующем российском законодательстве присутствуют нормы конституционного, гражданского права, отражающие попытки установления «суверенитета личности». Однако в реальной правовой действительности, в ежедневной жизни людей не создано пока целостного механизма жесткого отграничения сферы личностных отношений – частной жизни индивидов – от общественной и государственной. Примером тому могут служить различные формы до сих пор продолжающегося внеэкономического принуждения человека (действительная срочная служба в армии, в некоторых случаях – студенчество), что опять же связано с незнанием права или боязнью реализовать свои законные интересы.

д) Наличие органов конституционного и правового контроля, непосредственно ответственных перед народом. Такой подход будет аморфным, если не установить реальный механизм сдержек и противовесов в практике разделения властей. Причем механизм разделения властей может и должен выражаться как на федеральном, так и на региональных уровнях. В действительности же становится очевидно, что исполнительная власть пытается доминировать среди остальных видов.

В современных условиях действительно назрела необходимость административно-правового реформирования органов государственного управления и самоуправления. Важным направлением предлагаемой программы следует считать административно-правовое реформирование органов государственного управления. Административная реформа, хотя специально и не объявлялась, реально проводится. Появились федеральные округа, действует Государственный Совет при Президенте РФ, уменьшилось количество федеральных министерств. По нашему мнению, министерства вообще могут быть только федеральные, а на уровне субъектов РФ в структуре администраций областей, краев должны быть отделы и управления. Слово «правительство» для субъектов России не должно употребляться. Наряду с изменениями функциональными и внешне-атрибутивными можно вести речь о необходимости усиления персональной ответственности должностных лиц, о чем неоднократно говорил Президент РФ В. В. Путин.

Повышение ответственности чиновников должно сопровождаться реальной ответственностью за свои действия. Правовая политика лишь тогда обретает эффективность, когда реализуется конкретными должностными лицами. В противном случае, как это часто происходит в России, все остается в тиши бюрократических кабинетов. Бюрократическая машина должна быть, образно говоря, смазана правовыми средствами стимулирования и наказания. Да и оплата труда чиновника должна быть увязана с конкретными результатами его работы. Это не всегда просто сделать: результат не виден сразу же или его нет по причинам, не зависящим от данного чиновника. Поэтому здесь имеет смысл экстраполировать святой принцип индивидуальной ответственности на чиновников, создав механизм взаимной ответственности вместо действующего механизма взаимной поруки.

На психологическом уровне стоит важная задача в очередной раз преодолеть противостояние носителей власти и граждан с их обязанностями, но и правами тоже. Для современного обывателя поход в орган местного самоуправления (администрацию района) есть непростое дело, где он встречается с массой сложностей. Однако глава органа местного самоуправления служит людям, проживающим на данной территории, а не наоборот.

е) Законодательно выраженное и осуществляемое на законной основе право народа на восстановление принципов общественного договора (Конституции РФ, иного общесоциального и юридического акта, утверждающего права и обязанности государственной власти и народа). Иными словами, это право на восстановление справедливости. Полагаем, что оно должно являться конституционным правом личности в России. К сожалению, граждане РФ привыкают к разнообразным формам несправедливости со стороны органов государственного управления, муниципальных органов, правоохранительных структур. В случае закрепления такого права на уровне Конституции РФ (при всей его внешней неопределенности) оно могло бы получить конкретное воплощение в ряде законодательных актов, в отраслевом законодательстве. Сам факт признания права на справедливость есть вопрос как юридического, так и нравственно-социального свойства. И такое направление в правовой политике, как все большее утверждение принципа равенства сторон в общественном договоре, права на справедливость, означало бы движение в сторону установления социальной государственности в России.

2. Приоритеты, восполняющие пробелы в правовой политике прошлого:

а) Преодоление деструктуризации правового пространства России: создание единого, непротиворечивого федерального и регионального законодательства, ликвидация последствий «парада суверенитетов», разбалансированности вертикали власти. Единое пространство права предполагает единую законность, а следовательно, отсутствие диспропорций в понимании и исполнении законодательства. Принципы, ориентиры, стратегия и тактика создания и реализации норм права могут быть только едиными – вот важный приоритет правовой политики.

б) Юридические способы преодоления социального неравенства, привилегий определенных категорий граждан: олигархов, крупных чиновников, политиков. За постперестроечные годы накопилось множество негативов и несправедливостей, которые по инерции продолжаются и сегодня. Необходимо привлекать к ответственности за неправомерные действия в процессе приватизации, захвата собственности, но не на условиях проведения какой-либо политической кампании, а постоянно и целенаправленно. Все льготы должны быть отражены в законе, а незаконные факты влияния на власть (хотя бы наиболее яркие) следует предавать широкой гласности. Важно впредь не допускать положения, когда олигархи приобретают возможность использования специально принятого несовершенного закона в своих, естественно корыстных, целях.

в) Преодоление существенных диспропорций в уровне жизни людей различного достатка, осуществляемое правовыми средствами.

г) Преодоление различия стартовых условий в трудовой деятельности, приобретении специальности, занятиях бизнесом.

д) Создание правовых, налоговых условий для преодоления теневых отношений в сфере экономики, правоприменения («теневая юстиция»).

Три последних приоритета между собой взаимосвязаны, что означает единство осуществления правовой политики в данном направлении. Налоговая политика еще недостаточно гибка и эффективна. Сверхприбыль должна иметь особый налогово-финансовый статус.

Период первоначального накопления средств, передел собственности прошел в России достаточно быстро, в чем и состоит его скоропалительная несправедливость. Сейчас лишь правовые, продуманные меры могут выровнять существенные диспропорции в условиях труда, быта, возможностей заниматься предпринимательством.

Все направления правовой политики не могут обходиться без сильной социальной сферы. На сегодняшний день она малоэффективна. Правовые ограничения и стимулы не работают в полной мере. Задача политики в данном случае состоит в том, чтобы запустить механизм социальной защиты и справедливости, направленный не на изъятие накопленного, а на создание условий для равного отношения к собственности, сырьевым источникам, финансовым возможностям.

3. Приоритеты, обращенные к персональным качествам личности: формирование высокого уровня правовой и политической культуры нового поколения; становление и развитие юридических качеств личности как условия ее правовой социализации; формирование правомерного и достойного поведения как формы взаимодействия между различными субъектами правоотношений; преодоление правового нигилизма, деформаций правового сознания в целях повышения уровня юридической защиты личности.

Конец ознакомительного фрагмента.