Тема 2. Россия в эпоху дворцовых
переворотов в 1725—1762 годах
Основные даты и события: 1725 г. – смерть Петра I и воцарение Екатерины I; 1727 г. – воцарение Петра II; 1730 г. – воцарение Анны Иоанновны; 1731 г. — учреждена Канцелярия тайных и розыскных дел; 1733—1735 гг. – война за польское наследство; 1740 г. – провозглашение императором Ивана VI Антоновича; 1741 г. – воцарение Елизаветы Петровны; 1741—1743 гг. – русско-шведская война; 1756—1763 гг. – Семилетняя война; 1761 г. – воцарение Петра III; 1762 г. – воцарение Екатерины II.
Екатерина I
Эпохой дворцовых переворотов в истории России называют краткий, 37 лет период, когда пять раз при помощи оружия происходила смена правителей России. Начало ей положила смерть Петра Великого, а завершилась эта эпоха воцарением императрицы Екатерины II. Впрочем, смена царствующих особ не сопровождалась какими-либо особыми потрясениями, хотя и отражалась на судьбах страны и народа. Главной причиной частоты и лёгкости переворотов было усиление роли гвардии в государственных делах. Существовавший порядок наследования престола – до 1797 года действовал указ Петра I, по которому монарх сам мог назначать наследника, вёл к усилению дворцовых интриг и острой борьбе за власть. Каждая из сторон в этой борьбе была вынуждена обращаться за помощью к гвардейским полкам. В итоге на престоле часто оказывались люди слабые, безвольные и не способные управлять великой страной, заботившиеся лишь об удовлетворении интересов приближенных к ним лиц – фаворитов. Не удивительно, что главным содержанием внутренней политики этих лет было расширение и укрепление привилегий дворянства.
Пётр I внезапно умер 28 января 1725 года, не успев назначить наследника. Правами на престол обладали его внук Пётр, сын умершего царевича Алексея, жена Екатерина, коронованная как правящая императрица в 1724 году, и дочери Анна и Елизавета. А также была ещё родня по линии старшего брата Ивана V, с которым Пётр I начинал царствовать в 1682 году.
Девятилетнего Петра поддерживала старая родовая аристократия – князья Долгорукие, Голицыны, Репнин, которые пытались в ходе смены власти отменить многие преобразования Петра Великого. Они заявляли, что права на престол принадлежат юному Петру как единственному представителю мужского рода Романовых и предлагали в помощь ему вернуть из монастыря первую жену Петра I – Евдокию Лопухину. Однако ближайшие сподвижники умершего императора – князь Меншиков, канцлер Головкин, архиепископ Феофан Прокопович, начальник Тайной канцелярии Толстой, генерал-прокурор Сената Ягужинский, стремились возвести на престол императрицу Екатерину, сподвижницу Петра Великого во многих реформаторских начинаниях. В этом они видели залог не только продолжения реформ, но и сохранения своих позиций при дворе. Для решения вопроса о престолонаследии были созваны высшие чины империи. Но когда чаша весов начала было склоняться в пользу малолетнего Петра, оказалось, что дворец окружён Семеновским и Преображенским полками, выведенными по приказу Меншикова в поддержку Екатерины. Никто из присутствующих не решился выступить против штыков гвардии. Таким образом, благодаря поддержке гвардейских полков удалось убедить всех противников Екатерины отдать ей свой голос. Сенат «единодушно» возвел её на престол, назвав «всепресветлейшей, державнейшей великой государыней императрицей Екатериной Алексеевной, самодержицей всероссийской». Безусловно, народ российский был крайне удивлён восшествием в первый раз в отечественной истории на престол женщины, однако никаких волнений не было.
Так, 28 января (8 февраля) 1725 года Екатерина I взошла на престол Российской империи благодаря поддержке гвардии и вельмож, возвысившихся при Петре. В России началась эпоха правления императриц, когда до конца XVIII века правили, за исключением нескольких лет, одни женщины.
Для примирения враждующих царедворцев был создан Верховный Тайный совет. Указ об его учреждении был издан в феврале 1726 года. Членами Совета были назначены:
генерал-фельдмаршал светлейший князь Александр Данилович Меншиков,
генерал-адмирал граф Фёдор Матвеевич Апраксин,
государственный канцлер граф Гавриил Иванович Головкин,
граф Пётр Андреевич Толстой,
князь Дмитрий Михайлович Голицын
барон Андрей Иванович Остерман.
Примерно через месяц в число членов Совета был включён зять императрицы, муж Анны Петровны и соответственно отец будущего российского императора Петра III, герцог Карл Фридрих Голштинский. Таким образом, Верховный Тайный совет первоначально был составлен в основном из «птенцов гнезда Петрова».
Фактическую власть в царствовании Екатерины сосредоточил князь и фельдмаршал Меншиков, а также Верховный Тайный Совет. Екатерина же была полностью удовлетворена ролью первой хозяйки Царского села, полагаясь в вопросах управления государством только на своих советников. За два года правления Екатерины I Россия не вела больших войн, только на Кавказе действовал отдельный корпус под началом князя Долгорукова, стараясь отбить персидские территории, пока Персия находилась в состоянии смуты, и Турция воевала с персидскими мятежниками. В Европе Россия проявляла дипломатическую активность в отстаивании интересов голштинского герцога Карла Фридриха (мужа Анны Петровны, дочери Екатерины I), против Дании. Подготовка Россией экспедиции для возврата герцогу Голштинскому захваченного датчанами Шлезвига15 привела к военной демонстрации сил на Балтике со стороны Дании и Англии.
Императрица Екатерина I
Другим направлением русской политики при Екатерине было обеспечение гарантий Ништадтского мира и создание антитурецкого блока. В 1726 году правительство Екатерины I заключило Венский союзный договор с правительством Карла VI, ставший основой русско-австрийского военно-политического альянса второй четверти XVIII века. Также в годы правления Екатерины I была организована первая Камчатская экспедиция Витуса Беринга, а в конце мая 1725 года учреждён орден Святого Александра Невского – третьего российского ордена после ордена Святого Андрея Первозванного и женского ордена Святой Великомученицы Екатерины.
Однако царствование Екатерины I продолжалось недолго. Балы, празднества, застолья и кутежи, следовавшие непрерывно, серьёзно подорвали её здоровье, и с 10 апреля 1727 года императрица окончательно слегла. Кашель, прежде слабый, стал усиливаться, обнаружилась лихорадка, больная стала ослабевать день ото дня, явились признаки повреждения лёгкого. 6 (17) мая 1727 года 43-летняя императрица Екатерина I скончалась от осложнений абсцесса лёгкого.
Пётр II
Незадолго до смерти Екатерины I вновь встал вопрос о престолонаследии, и сложилась следующая ситуация. Реальных кандидатов на престол было трое: дочери Петра I Анна и Елизавета, и его внук Пётр Алексеевич. Старшая дочь Анна не могла считаться серьёзным кандидатом, так как по условиям брачного контракта с герцогом Голштинским она отказывалась от престола за себя и своих детей. Елизавета также не выдерживала конкуренции в сравнении с представителем мужской линии. К тому же она, как и старшая сестра, не считалась законнорожденной, потому что родилась в конце 1709 года, то есть задолго до официального заключения брака в феврале 1712 года между Петром и Екатериной. Понимая сложность ситуации, Меншиков ещё при жизни Екатерины начал сложную интригу в пользу великого князя Петра Алексеевича. Он рассчитывал выдать за него свою дочь Марию и соответственно породниться с царским домом. Согласие на этот брак дала и умирающая императрица Екатерина.
Следует также отметить, что вице-канцлер Андрей Иванович Остерман (1687—1747 гг.) предлагал для примирения интересов родовитой и новой служилой знати женить великого князя Петра Алексеевича на цесаревне Елизавете Петровне, дочери Екатерины I. Но, здесь, правда, препятствием служило их недопустимо близкое по церковным канонам родство, Елизавета считалась родной тёткой юного Петра. Императрица же Екатерина, желая назначить наследницей престола, дочь Елизавету, а по другим источникам – Анну, также не решилась принять проект Остермана.
Перед смертью Екатерины I голштинский министр Бассевич совместно с Меншиковым срочно составил завещание, которое подписала вместо больной императрицы её дочь Елизавета. По этому завещанию престол наследовал внук Петра I – Пётр Алексеевич.
6 (17) мая 1727 года Пётр Алексеевич стал третьим императором всероссийским, приняв официальное наименование – Пётр II. Согласно завещанию Екатерины I юный император должен был до достижения возраста 16 лет править не самостоятельно, а опираясь на Верховный Тайный совет, которым манипулировал светлейший князь Меншиков.
Рассмотрим личность мальчика-правителя. Пётр II Алексеевич родился 12 (23) октября 1715 года. Он приходился внуком Петра I, сыном царевича Алексея Петровича и немецкой принцессы Софии-Шарлотты Брауншвейг-Вольфенбюттельской, последним представителем рода Романовых по прямой мужской линии. Лишь после смерти царевича Алексея в 1718 году Пётр I обратил внимание на своего единственного внука. Он повелел Меншикову подобрать ему учителей. Вскоре к великому князю были приставлены дьяк Семён Семёнович Маврин и карпатский русин из Венгрии Иван Алексеевич Зейкан. Спустя некоторое время Пётр проверил знания внука и пришёл в ярость, поскольку тот не умел толком объясняться по-русски, плохо знал немецкий язык и латынь. Император лично отлупил палкой Маврина и Зейкана, но других более достойных наставников Пётр Алексеевич так и не получил. Он имел характер решительный и своенравный. Учиться он не любил, но был большим охотником до разных игр, и более всего любил охоту. Родителей он потерял в младенчестве, детство провёл под чужой опекой и по-настоящему был привязан лишь к своей сестре Наталье Алексеевне. Она была старше брата всего на год, но уже имела свой двор с гофмейстером князем Алексеем Петровичем Долгоруковым. Сын князя – Иван Долгоруков, впоследствии сошёлся с молодым императором и сыграл в его жизни роковую роль. Образование юного Петра Алексеевича Меншиков поручил вице-канцлеру Остерману, которому безгранично доверял. Но как выяснялось потом – напрасно. Остерман был умный политик, отменный интриган и очень осторожный человек. Он был также великолепным и хитрым политиком, недаром он пережил стольких государей. В опасный момент он заболевал: в ход шли и колики, и подагра, и больные зубы, на худой конец. Как только политический горизонт прояснялся, страдальцу внезапно легчало, и он приступал к исполнению своих обязанностей. Остерман назначал себе цель и шёл к ней с оглядкой, по-кошачьи, неторопливо, и всегда добивался своего. Он устал жить под пятой Меншикова, а потому и поставил себе цель – с помощью Петра II скинуть ненавистного временщика с его пьедестала. Хитроумный немец был неплохим психологом. Уроки Остермана так увлекали Петра, что мальчик, едва проснувшись ранним утром, чуть не бегом спешил на занятия. А педагог постепенно настраивал юного государя против Меншикова. Остерман знал, что Пётр проявляет недовольство Меншиковым по причине того, что он не даёт ему много времени для развлечений, заставляет учиться и держит его под контролем, ограничивая его права самодержца. Именно Остерман, бывший близким сподвижником Меншикова, зная его слабые стороны, первый начал готовить почву для его свержения.
В первые три года жизни Петра не рассматривали как будущего императора, поскольку у Петра I в то время рос сын – Пётр, родившейся 29 октября 1715 года. Но, вскоре, 25 апреля 1719 года сын Петра I умер. После кончины малолетнего наследника порядок престолонаследия в России стал неопределённым, так как единственным, кроме государя, мужским представителем дома Романовых остался его внук Пётр Алексеевич, отец которого был от престолонаследия отстранён, а затем и осуждён на смерть. Переход престола от деда к внуку соответствовал традиции монархических домов того времени, Так, незадолго до этого во Франции после смерти Людовика XIV в 1715 году престол перешёл к его малолетнему правнуку Людовику XV.
Во время болезни своего венценосного деда Пётр Алексеевич познакомился с упомянутым нами Иваном Долгоруковым, своим будущим фаворитом. Он часто посещал дом Долгоруковых, в котором собиралась столичная молодёжь из старинных знатных родов. Там же Пётр Алексеевич познакомился со своей молодой тёткой, Елизаветой Петровной. Так начала складываться партия, прочившая Петра Алексеевича в императоры. На встречах в доме Долгоруковых ему разъясняли его права на трон Российской империи и обещали поддержку. Пётр Алексеевич в свою очередь обязался сокрушить фаворита Петра Великого – светлейшего князя Меншикова, который возглавлял оппозицию старинным боярским родам, в том числе и Долгоруковым.
5 (16) февраля 1722 года Пётр I издал указ о престолонаследии, который отменял древний обычай передавать престол прямым потомкам по мужской линии, но допускал назначение наследником любого достойного человека по воле монарха. Так юный Пётр Алексеевич был формально лишён преимущественных прав на престол, но вопрос о наследнике оставался открытым. Наследника же Пётр I перед своей внезапной смертью в 1725 году назначить не успел. Незадолго до смерти императрицы Екатерины I члены Верховного Тайного совета, Сената, Синода, президенты коллегий и штаб-офицеры гвардии собрались во дворце для совещания о том, кто должен стать императором после смерти Екатерины. Враги Меншикова стали обсуждать идею коронации одной из цесаревен, но большинство всё же высказалось за Петра Алексеевича, который должен был до 16 лет находиться под опекой Верховного Тайного совета, а также обязаться, не мстить никому из тех, кто подписал смертный приговор его отцу, Алексею Петровичу.
Итак, с воцарением Петра II Меншиков поначалу сохранил своё влияние. Так, 6 мая 1727 года он был удостоен чина полного адмирала, 12 мая пожалован чином генералиссимуса, а его дочь Мария была обручена с юным императором. Однако, недооценив своих недоброжелателей, а также по причине продолжительной болезни (он страдал туберкулезным артритом. – Примеч. авт.) Меншиков вскоре утратил своё влияние на юного императора.
Пётр II вернул из ссылки свою бабушку Евдокию Лопухину. Она с почётом была доставлена в Москву и жила сначала в Вознесенском монастыре в Кремле, затем в Новодевичьем монастыре – в Лопухинских палатах. Верховный Тайный совет издал Указ о восстановлении чести и достоинства царицы с изъятием всех порочащих её документов. Ей было дано большое содержание и особый двор. На её содержание было определено 4500 рублей в год, по приезде Петра II в Москву сумма была увеличена до 60 тыс. рублей ежегодно. Однако никакой роли при дворе Петра II Евдокия Лопухина не играла.
Резко усилились позиции старой родовой знати – Долгоруковых, Голицыных, Лопухиных, вследствие чего для выдвиженцев Петра I настали тяжёлые времена. Император почти не общался с Меншиковым, проводя всё свободное время с Иваном Долгоруковым. Вопрос о падении Меншикова стал делом времени. Вскоре такой случай представился. Меншиков, обидевшись на императора за недостаточное внимание к своей персоне, написал прошение об отставке. Он полагал, что юный император будет просить его вернуться. Но Пётр II, не задумываясь особо, подписал указ об его отставке, а заодно поручил специальной комиссии расследовать коммерческие дела светлейшего князя. Помолвка с Марией Меншиковой была расторгнута.
В сентябре 1727 года Меншиков был арестован, по результатам работы следственной комиссии Верховного Тайного совета без суда, указом императора Петра II, и отправлен в ссылку. После первой ссылки в своё имение – крепость Раненбург (в современной Липецкой области), по обвинению в злоупотреблениях и казнокрадстве Меншиков был лишён всех занимаемых должностей, наград, имущества, титулов и был сослан со своей семьёй в сибирский городок Берёзов Тобольской губернии. Жена Меншикова, любимица Петра I, княгиня Дарья Михайловна, скончалась в пути, в 1728 году в 12 верстах от Казани. В Берёзове Меншиков сам построил себе деревенский дом и церквушку. Позже в Сибири началась эпидемия оспы. Меншиков умер 12 ноября 1729 года в возрасте 56 лет. Вскоре, 26 декабря 1729 года, от оспы скончалась его старшая дочь Мария.
С падением всесильного Меншикова усилились позиции Долгоруковых. Они замучили юного Петра бесконечной охотой, пьянством, обжорством и нездоровым образом жизни. С февраля 1728 по ноябрь 1729 года Пётр Алексеевич почти восемь месяцев провёл в выездах на охоту. Обычно такой выезд состоял примерно из пятиста экипажей. Вельможи, челядь, егеря, повара сопровождали императора. Днём с собаками они гонялись по лесам и долам за зайцами и лисами, а вечером разбивали лагерь и устраивали широкое застолье и пирование.
В начале 1728 года императорский двор переехал в Москву. Пребывание Петра II в Москве началось с венчания на царство в Успенском соборе Московского Кремля 25 февраля (8 марта) 1728 года. После переезда в Москву Долгоруковы получили ещё большую власть: 3 (14) февраля 1728 года князья Василий Лукич и Алексей Григорьевич Долгоруковы были назначены членами Верховного Тайного совета, а 11 (22) февраля молодой князь Иван Долгоруков назначен обер-камергером.
Император Пётр II Алексеевич
Пётр II сблизился со своей тёткой Анной Петровной. В конце февраля 1728 года в Москву пришло сообщение из Гольштейна, что у Анны Петровны родился сын Карл Петер Ульрих (будущий Пётр III). По этому поводу был устроен роскошный бал. Гонцу, сообщившему о рождении наследника, подарили 300 червонцев, а Феофан Прокопович послал Карлу Фридриху, герцогу Голштинскому, мужу Анны Петровны, длинное поздравительное письмо, в котором всячески восхвалял новорождённого. Однако через три месяца Анна Петровна скончалась в двадцатилетнем возрасте, из-за собственной оплошности простудившись во время фейерверка по случаю крестин наследника. Перед смертью она изъявила желание быть похороненной в Петербурге, в Петропавловском соборе, рядом с могилой отца, что и было исполнено 12 (23) ноября 1728 года.
В московский период Пётр II в основном развлекался, предоставив вести государственные дела князьям Долгоруковым. Между тем, в Верховном Тайном совете Апраксин, Головкин и Голицын выражали своё явное недовольство тем, что император не присутствует в Совете, а двое членов его, князь Алексей Долгоруков и Остерман, являются посредниками между императором и Советом.
При Петре II армия и флот находились в кризисе. Военная коллегия после ссылки Меншикова осталась без президента, а после переноса столицы в Москву – и без вице-президента. В армии не хватало амуниции, многие способные молодые офицеры были уволены. Пётр II не интересовался своей армией, даже организация под Москвой военных манёвров весной 1729 года не привлекла его внимания. Строительство кораблей было прекращено. Во время правления Петра II часто происходили бедствия: так, 23 апреля (4 мая) 1729 года в Москве, в Немецкой слободе, случился пожар. При его тушении гренадеры отнимали у хозяев домов ценные вещи, угрожая топорами, и только прибытие императора остановило грабежи. Когда Петру II донесли о грабеже, он велел арестовать виновных, но Иван Долгоруков замял это дело, поскольку являлся их командиром.
Кроме того процветало взяточничество и казнокрадство в крупных размерах. Так, в декабре 1727 года начался суд над адмиралом Матвеем Змаевичем, который злоупотреблял своими полномочиями и расхищал казну. Суд приговорил Змаевича и его сообщника майора Пасынкова к смертной казни, которая впоследствии была заменена понижением в чине, ссылкой в Астрахань и возмещением убытков.
Тем не менее, многие начинания Петра Великого продолжались по инерции. Так, в 1730 году в Петербург вернулся Витус Беринг и сообщил об открытии пролива между Азией и Америкой.
Через Ивана Долгорукова, Пётр II осенью 1729 года познакомился и влюбился в его сестру – 17-летнюю княжну Екатерину Долгорукову. Пётр II собрал Совет и объявил о намерении жениться на княжне, после чего 30 ноября (11 декабря) произошло торжественное обручение, причём Екатерине Долгоруковой был дан титул «Её Высочество государыня-невеста».
На 19 (30) января 1730 года была намечена свадьба, которая не состоялась из-за скоропостижной смерти Петра II. Подробности таковы. В праздник Богоявления 6 (17) января 1730 года, несмотря на жесточайший мороз, Пётр II вместе с фельдмаршалом Минихом и Остерманом принимал парад, посвящённый водоосвящению на Москве-реке. Когда Пётр вернулся домой, у него начался сильный жар, вызванный оспой. Учитывая его тяжёлое состояние, Иван Долгоруков, понуждаемый родственниками, подделал завещание императора с целью возвести на престол свою сестру. Долгоруков умел копировать почерк Петра II, чем развлекал того в детстве. Однако Верховный Тайный совет после смерти Петра II не принял эту подделку, поскольку наследник престола должен был быть из дома Романовых.
В ночь с 18 (29) на 19 (30) января 1730 года 14-летний государь скончался, не оставив потомков или назначенного наследника. На Петре II дом Романовых пресёкся в мужском колене. Последним из российских правителей Пётр II был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.
Анна Иоанновна
Итак, со смертью Петра II пресеклась мужская линия династии Романовых. И вновь со всей остротой встал вопрос о престолонаследии. Долгоруковы предприняли попытку провозгласить императрицей невесту Петра II – Екатерину Долгорукову, подготовив поддельное завещание в её пользу, но не рискнули его предъявить, что, тем не менее, впоследствии жестоко отразилось на судьбе князя Ивана Алексеевича.
Реальная власть на время оказалась в руках Верховного Тайного совета. Члены Совета, прежде всего князь Д. М. Голицын, были обеспокоены усилением Долгоруковых. Не меньше их волновал и вопрос сохранения позиций старой боярской аристократии, завоёванных при Петре II. «Верховники» отвергли в качестве кандидата на престол дочь Петра I – Елизавету, как незаконнорожденную. Другая дочь Петра – Анна умерла в мае 1728 года. Не была поддержана и предложенная Долгоруковыми Евдокия Лопухина.
Внимание членов Совета было обращено к дочерям царя Ивана V Алексеевича – Екатерине и Анне. Выбор был сделан в пользу Анны Иоанновны (Ивановны) – вдовы Фридриха Вильгельма, герцога Курляндии и Семигалии16. Здесь следует пояснить, что с началом Северной войны Курляндия стала театром военных действий, переходя из рук шведов в руки русских. Окончательно шведы оставили Курляндию после Полтавского сражения. Её занял фельдмаршал Б. П. Шереметев. В 1710 году Фридрих Вильгельм вернулся в Курляндию и женился на племяннице Петра Великого, Анне Иоанновне. На пути из Санкт-Петербурга в Курляндию Фридрих Вильгельм заболел и умер в январе 1711 года. С этих пор русское влияние значительно усиливается в Курляндии. Вдовствующая герцогиня Анна до своего восшествия на русский престол проживала в Митаве, но всеми делами герцогства фактически заправлял русский резидент Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин. Герцогом же был объявлен дядя Фридриха Вильгельма – Фердинанд Кетлер (1655—1737 гг.), последний представитель этого рода по мужской линии. Боясь оппозиции дворянства, Фердинанд не приезжал в Курляндию, а оставался в Данциге, вследствие чего на съезде в Митаве в 1717 году было решено лишить Фердинанда власти. В 1726 году местный ландтаг решил сделать новым герцогом Морица Саксонского, и Анна Иоанновна дала согласие на брак с ним, но Россия воспротивилась этому, и Мориц был вынужден покинуть пределы Курляндии.
Именно Анна Иоанновна, не избалованная вниманием и богатством, казалась «верховникам» самой удобной кандидатурой на царский престол, при которой бы роль Совета ещё более возрасла.
На заседании Верховного Тайного совета князь Дмитрий Голицын предложил обратиться к потомству царя Ивана V, пояснив: «Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остаётся, как обратиться к женской линии и выбрать одну из дочерей царя Ивана V – ту, которая более всего нам подойдет». Голицын сам и назвал имя будущей государыни. По его мнению, самым подходящим кандидатом была вдовствующая герцогиня Курляндии – Анна, которая была рождена от русской матери и в старой хорошей семье. По предложению Голицына были составлены условия приглашения Анны Иоанновны на российский престол – Кондиции. По этим Кондициям, императрица обязалась: не вступать в брак и не назначать себе наследника; не начинать войны и не заключать мира; не вводить новых податей и налогов; присваивать воинские звания лишь до полковника; передать командование гвардией и войсками Верховному Тайному совету; не посягать на жизнь, имения и честь дворян; не жаловать вотчины и деревни с крепостными. Кроме того, от Анны Иоанновны потребовали подписать не только эти условия, но и фразу: «А буде чего посему обещанию не исполню, то лишена буду короны российской». Анна согласилась с предъявленными условиями и стала правительницей России. Поразительно, но таким образом, впервые была предпринята попытка ограничить абсолютную власть российского монарха.
Однако о Кондициях вскоре стало известно при дворе. Против них активно выступили глава духовной коллегии Феофан Прокопович, который опасался введения патриаршества и ликвидации возглавляемого им Синода, а также гвардия и дворянство, недовольные планами усиления позиций боярской аристократии. Вследствие этого стала формироваться партия сторонников неограниченной монархии.
15 (26) февраля 1730 года Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву, где войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули государыне.
23 февраля (6 марта) 1730 года сторонники самодержавия собрались в доме князя Ивана Фёдоровича Барятинского и составили челобитную к Анне с требованием ликвидации Совета, восстановления самодержавия, уничтожения Кондиций и восстановления власти Сената. После составления челобитной, князь Антиох Дмитриевич Кантемир отправился к князю Алексею Михайловичу Черкасскому с предложением поддержать челобитную.
25 февраля (8 марта) 1730 года наступила развязка исторической драмы. Князь Черкасский во главе большой группы дворян явился во дворец и подал Анне челобитную, подписанную 87 дворянами. Челобитную зачитал Василий Никитич Татищев. Выражая благодарность Анне за подписанные Кондиции, дворяне выразили беспокойство, что «в некоторых обстоятельствах тех пунктов находятся сумнительства такия, что большая часть народа состоит в страхе предбудущаго беспокойства». Дворяне просили Анну созвать специальный совет для рассмотрения и анализа всех пунктов. Такая челобитная вызвала ярость у членов Верховного Тайного совета. Князь Василий Лукич Долгоруков набросился на князя Черкасского с обвинениями, между ними завязалась словесная перепалка. В это время вошла сестра императрицы Екатерина Иоанновна с чернильницей в руках и настояла на том, чтобы Анна немедленно подписала челобитную. После этого представители дворянства, посовещавшись, подали новую челобитную, в которой просили императрицу принять полное самодержавие, а пункты Кондиций уничтожить, что и было Анной выполнено. «Верховники» побоялись перечить Анне Иоанновне, которую активно поддержала императорская гвардия, руководимая генерал-лейтенантом Семёном Андреевичем Салтыковым, и она разорвала подписанные ранее условия приглашения на престол. Верховный Тайный совет был упразднён и восстановлена власть Правительствующего Сената в составе 21 сенатора. Так при помощи гвардии произошёл второй дворцовый переворот, приведший Анну на русский престол на целых десять лет. Долгоруковы были арестованы и отправлены в ссылку в тот же Берёзов, где незадолго до этого умер сосланный ими Меншиков.
1 (12) марта 1730 года народ вторично принёс присягу императрице Анне Иоанновне на условиях полного самодержавия.
Следует отметить, что ближайшее окружение императрицы было сначала достаточно неопределённым и аморфным. На первых порах большую роль играли представители аристократии, выступившие за восстановление абсолютизма, и ближайшие родственники императрицы. Так, московским генерал-губернатором был назначен дядя императрицы Василий Салтыков. В Сенат были введены родственник императрицы Семён Салтыков, отличившийся при провозглашении самодержавия, дядя – князь Иван Ромодановский, зять – супруг царевны Прасковьи Иоанновны, Иван Дмитриев-Мамонов. Фельдмаршал князь Иван Трубецкой, чья лояльность не вызывала сомнений, был назначен командующим войсками, расквартированными в центральных областях империи. Его брат, князь Юрий Трубецкой, подписавший челобитную о восстановлении самодержавия, был введен в Сенат. Из так называемой «немецкой придворной партии» сначала были только два человека – Рейнгольд Густав Лёвенвольде и Андрей Иванович Остерман.
В период с 1730 по 1732 год, при дворе шла борьба придворных группировок за влияние на императрицу. Большое влияние на внутренние дела стал оказывать вице-канцлер Остерман, который стал ближайшим советником императрицы. Вскоре ко двору был вызван Эрнст Иоганн Бирон (1690—1772 гг.), фаворит императрицы, который с 1718 года служил при дворе Анны Иоанновны в Курляндии и получивший чин обер-камергера двора, а также граф Карл Густав Лёвенвольде и граф, генерал-губернатор Ингерманландии, Карелии и Финляндии Бурхард Кристоф фон Мюнних (Миних).
Императрица Анна Иоанновна
Усиление влияния на императрицу со стороны Остермана вызвало противодействие со стороны русской аристократии, составившей заговор с целью «свалить Остермана» и направленный также на всю «немецкую группировку». Первоначально против влияния Остермана интриговали в какой-то момент и Бирон с Лёвенвольде, что даже заставило Остермана попытаться найти компромисс с аристократами, но усиление «русской группировки» заставило их объединиться.
«Немцам» удалось привлечь на свою сторону князя Черкасского и Ягужинского, который был вновь назначен генерал-прокурором Сената, а последовавшая 10 (21) декабря 1730 года смерть князя Михаила Голицына, лишившая аристократов одного из самых влиятельных своих сторонников, вместе с другими обстоятельствами окончательно привела к поражению «русской группировки». Тем не менее, борьба при дворе продолжалась почти 2 года и закончилась победой «немецкой партии», при этом самой партии так и не сложилось. Отсутствие угрозы со стороны сразу привело к обострению разногласий, катализатором которых стал Миних, рассорившийся с Бироном, Остерманом и Лёвенвольде.
В 1733 году Бирон и Остерман избавились от надоедливого им фельдмаршала Миниха, добившись его назначения командующим в Польшу. Бирон постарался ослабить и влияние клана Лёвенвольде – граф Карл был отправлен полномочным министром в Варшаву, а потом в Вену. Бирон старался продвигать при дворе своих ставленников, не обращая внимания на их национальность. По протекции Бирона обер-шталмейстером стал князь Александр Борисович Куракин, а обер-егермейстером – Артемий Петрович Волынский, который затем в начале февраля 1738 года был назначен кабинет-министром.
В 1731 году была учреждена Канцелярия тайных и розыскных дел под руководством Андрея Ивановича Ушакова, сменившая ликвидированный при Петре II Преображенский приказ. К компетенции Канцелярии было отнесено следствие по преступлению «первых двух пунктов» Государственных преступлений, которые означали «Слово и дело государево». Под первыми двумя пунктами подразумевались пункты указа 1713 года:
1) ежели кто за кем знает умышление на его государево здоровье и честь;
2) о бунте и измене.
Канцелярия тайных и розыскных дел подчинялась непосредственно императрице. Ни с каким другим учреждением, кроме Кабинета министров, у Анны Иоанновны не было таких тесных отношений. Ушаков имел право личного доклада императрице, минуя все инстанции. Таким образом, этому органу политического сыска и охраны государственной безопасности был придан особый статус в системе органов власти, делавший его работу фактически бесконтрольной.
Главным орудием следствия были пытки и допросы с «пристрастием». В короткий срок Канцелярия набрала чрезвычайную силу и вскоре сделалась своеобразным символом этой эпохи. Анна постоянно боялась заговоров, угрожавших её правлению, поэтому полномочия и злоупотребления этого ведомства были огромны. Двусмысленного слова или превратно понятого жеста часто было достаточно для того, чтобы угодить в застенок, а то и вовсе бесследно исчезнут. Под страхом смертной казни установлена была обязанность доносить о преступлениях против Её величества – сказывать слово и дело государево. Лиц, «сказывающих» за собою слово и дело, а также и тех, на которых «сказывалось» слово и дело, повелено было присылать и приводить изо всех мест в Канцелярию тайных дел. Довольно было, чтобы в каком-нибудь месте кто-нибудь закричал: «Слово и дело!» и сейчас же схватывали всех, при этом бывших. Пытки были такие страшные, что, для избавления от них невинные люди сознавались в таких преступлениях, о которых никогда и не помышляли. «Слово и дело» значило, что тот, кто закричал эти слова, знает какой-нибудь умысел против государыни.
Всех сосланных при Анне в Сибирь считалось свыше 20 тысяч человек, впервые Камчатка стала местом ссылок. Казнённых считали до 1000 человек, не включая сюда умерших при следствии и казнённых тайно, которых было также немало. Особенный резонанс в обществе произвели расправы с вельможами: князьями Долгоруковыми и кабинет-министром Волынским. Бывшего фаворита Петра II, князя Ивана Алексеевича Долгорукова, обвинили в государственной измене, и 8 ноября 1739 года на Красном поле в Новгороде он был публично казнён – четвертован17 вместе с двумя родными дядями: Сергеем и Иваном Григорьевичами Долгоруковыми и одним двоюродным дядей Василием Лукичом Долгоруковым. По преданию Иван Долгоруков проявил необыкновенное самообладание. В то время, когда палач рубил ему руки и ноги, он читал вслух молитвы, не позволив себе даже крика. Эта удивительная кротость и вместе с тем сила духа поразили современников. Глава рода, князь Алексей Григорьевич Долгоруков, ещё ранее умер в ссылке в 1734 году.
Артемия Волынского обвинили в намерении произвести переворот в государстве и в распространении дурных отзывов об императрице. За эти преступления его приговорили летом 1740 года к посажению на кол, но потом изменили наказание. Ему вырезали язык и просто отрубили голову.
Все злоупотребления власти при Анне Иоанновне стали связывать с так называемым засильем немцев при русском дворе, назвав это «бироновщиной». Правление Анны Иоанновны ознаменовалось огромными расходами на увеселительные мероприятия, проведение балов и содержание двора. В 1740 году был построен «Ледяной дворец», который был возведён из ледяных блоков. Размеры дома: длина 17,1 м, ширина 5,3 м, высота 6,4. Перед ледяным домом были расставлены восемь ледяных пушек. А у ворот (тоже ледяных) красовались два ледяных дельфина, выбрасывающие из челюстей при помощи насосов огонь – зажжённую нефть. На воротах стояли горшки с ледяными ветками и листьями. На ледяных ветках сидели ледяные птицы. По сторонам дома на пьедесталах стояли две пирамиды. В каждом боку было окно. Внутри пирамид висели фонари. Ночью в пирамиды влезали люди, вставляли в фонари свечи и вращали их, к радости зрителей, которые каждый вечер толпились под ледяным домом. Особый восторг вызывал стоящий справа от дома ледяной слон, на котором сидел ледяной погонщик, а ещё двое погонщиков изо льда стояли по сторонам. Слон кричал – внутри сидел человек и дул в трубу. Внутри дома, была ледяная мебель. В одной комнате: два зеркала, подсвечники, часы, шкаф, большая двуспальная кровать, табурет и камин с дровами изо льда. В другой комнате находились: стол, два дивана, два кресла, резной буфет, с чайной посудой. В углах были две статуи, изображавшие ангелов. На столе лежали карты. При этом все без исключения вещи были сделаны изо льда. В феврале 1740 года была проведена пышная шутовская свадьба придворного шута князя Михаила Голицына с Авдотьей Бужениновой, после которой молодожёны провели брачную ночь в этом ледяном доме.
В правление Анны Иоанновны были сформированы новые гвардейские полки – Лейб-гвардии Измайловский (инфантерия) и Лейб-гвардии Конный (кавалерия).
Внешняя политика
Внешняя политика Анны в общих чертах продолжала традиции Петра Великого. В 1730-х годах началась война за польское наследство. В 1733 году умер король Август II, и в стране наступило безвластие. Франции удалось поставить своего ставленника – Станислава Лещинского. Для России это могло стать серьёзной проблемой, так как Франция создала бы блок государств вдоль границ России в составе Речи Посполитой, Швеции и Османской империи. Поэтому, когда сын Августа II – Август III обратился к России, Австрии и Пруссии с «Декларацией благожелательных», в которой просил защитить польскую «форму правления» от вмешательства Франции, появился повод для войны 1733—1735 годов.
Война за польское наследство велась между коалициями России, Австрии и Саксонии с одной стороны и Франции, Испании и Сардинского королевства с другой. 28 июня 1734 года русским войскам под командованием Миниха удалось овладеть городом Данцигом в северной Польше. Большинство польских магнатов перешло на сторону Августа III, который стал польским королём.
Генерал-фельдмаршал Миних
В 1738 году был заключён мирный договор с Францией. По этому договору Станислав Лещинский отказывался от польского престола, но сохранял титул короля и пожизненное владение Лотарингией, которая после его смерти должна была отойти к Франции. В итоге войны укрепились международные позиции русского правительства, и увеличилось его влияние на Польшу. Франция же добилась ослабления Австрии.
Французская дипломатия ещё во время войны, с целью ослабления усилий России на Западе, пыталась разжечь русско-турецкий конфликт. Но переговоры с турками не дали желаемых результатов, так как Порта в это время вела войну с Ираном. Однако в 1735 году война с Турцией всё же началась. Российская дипломатия, зная об агрессивных намерениях Порты, попыталась заручиться дружеской поддержкой Ирана. С этой целью Ирану были переданы в 1735 году бывшие иранские владения вдоль западного и южного берегов Каспийского моря (Ганджинский трактат). Когда в Стамбуле стало известно о трактате, в Закавказье были направлены крымские татары с целью захвата переданных Ирану земель.
Осенью 1735 года 40-тысячный корпус генерала Леонтьева, не достигнув Перекопа, повернул обратно. В 1736 году русские войска под командованием Миниха взяли штурмом Перекоп и заняли столицу ханства Бахчисарай, но потеряв почти половину армии в результате болезней, Миних поспешно покинул Крым. Летом 1736 года крепость Азов была успешно взята русскими. В 1737 году русским удалось взять крепость Очаков, а в 1736—1738 годах было разгромлено Крымское ханство.
По инициативе султанского двора в 1737 году в Немирове состоялся конгресс о мировом урегулировании конфликта с участием русских, австрийцев и османов. Переговоры не привели к миру и военные действия возобновились.
17 (28) августа 1739 года русские войска под командованием Миниха разбили турок под Ставучанами. При этом разгром был полный, 70-тысячная турецкая армия была рассеяна. Большая часть турок, включая и хотинский гарнизон, под командой Вели-паши и Генж-Али-паши ушли к Бендерам, часть ушла к Пруту, а татары в Буджак. Русским достались 19 пушек, 4 мортиры, знамёна, множество снарядов и шанцевого инструмента, большое число повозок с продовольствием и значительные запасы фуража. Русские потери составили: убитыми 13 человек, включая одного полковника Донского войска, и 54 ранеными, включая 6 офицеров. Столь малые потери граф Миних объяснял «храбростью российских солдат и сколько артиллерийский и траншейный огонь, которому они обучены». Потери турецкой армии составили не менее 1000 человек убитыми, которых они оставили на поле боя.18 Следствием этой победы стала капитуляция крепости Хотин. 19 (30) августа комендант Колчак-паша сдал город по первому требованию фельдмаршала Миниха. В связи с победным исходом битвы и взятием Хотина Ломоносовым в Германии была написана знаменитая «Ода блаженныя памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года» – одно из первых стихотворных произведений русской литературы, заложившее основы силлабо-тонического стиха19, нашедшего наиболее завершённое и совершенное выражение в творчестве А. С. Пушкина.
В сентябре 1739 года был подписан мирный договор между Россией и Турцией. По Белградскому договору Россия получила Азов без права держать флот, а также к России отошла небольшая территория на Правобережной Украине. Большая и Малая Кабарда на Северном Кавказе и значительная территория к югу от Азова были признаны «барьером между двумя империями». России запрещалось иметь военный флот на Азовском и Чёрном морях, торговля с Турцией могла вестись только с использованием турецких кораблей. Русским паломникам были даны гарантии свободного посещения святых мест в Иерусалиме. В целом, Белградский мир был невыгоден России, поскольку Россия теряла многие территориальные завоевания и выход к Чёрному морю. Условия этого мира были пересмотрены Кючук-Кайнарджийским мирным договором 1774 года.
Ещё в 1732 году Анна Иоанновна объявила, что трон наследует потомок по мужской линии её племянницы Елизаветы-Екатерины-Христины, дочери Екатерины Иоанновны, герцогини мекленбургской. Екатерина, родная сестра Анны Иоанновны, была выдана Петром I замуж за мекленбургского герцога Карла-Леопольда, но в 1719 году она с годовалой дочерью уехала от мужа в Россию. Анна Иоанновна следила за племянницей, получившей после крещения в православие имя Анны Леопольдовны, как за своей собственной дочерью, особенно после смерти в 1733 году Екатерины Иоанновны. В июле 1739 году Анну Леопольдовну выдали замуж за герцога брауншвейгского Антона Ульриха, и в августе 1740 года у них родился сын Иоанн Антонович.
Резкое ухудшение общего состояния Анны Иоанновны наступило вечером в воскресенье 5 (16) октября 1740 года. По заведенной традиции она трапезовала вместе с семьёй Бирона. Неожиданно у неё возникла острая боль в поясничной области и позывы к мочеиспусканию. Анну проводили в её спальню, при этом боли усилились, и открылась сильная рвота. Болезнь признали опасной. Среди высших сановников начались совещания. Впрочем, вопрос о престолонаследии был давно решён, своим преемником императрица назвала двухмесячного ребёнка, Иоанна Антоновича, а Бирона – регентом.
16 (27) октября с больной императрицей сделался припадок, предвещавший скорую кончину. Анна Иоанновна приказала позвать Остермана и Бирона. В их присутствии она подписала обе бумаги – о наследстве после неё Иоанна Антоновича (Ивана VI) и о регентстве Бирона.
В 9 часов вечера 17 (28) октября 1740 года Анна Иоанновна скончалась на 48-м году жизни. Врачи причиной смерти объявили подагру в соединении с мочекаменной болезнью. При вскрытии обнаружили в почках камень величиной с мизинец, что якобы и явилось основной причиной смерти. Похоронили её в Петропавловском соборе в Петербурге.
Анна Леопольдовна
После смерти императрицы Анны Иоанновны сын Анны Леопольдовны, племянницы Анны Иоанновны, и принца Антона Ульриха Брауншвейг-Беверн-Люнебургского, двухмесячный Иоанн Антонович был провозглашён императором при регентстве герцога Курляндии Бирона. Родился Иоанн 12 августа 1740 года в самом конце царствования Анны Иоанновны, поэтому вопрос о том, кого назначить регентом, долго мучил и находившуюся при смерти императрицу. Анна Иоанновна хотела оставить трон за потомками своего отца Ивана V и очень беспокоилась, как бы он не перешёл в будущем к потомкам Петра I. Поэтому в завещании она оговорила, что наследником является Иоанн Антонович (Иван VI), а в случае его смерти – другие дети Анны Леопольдовны в порядке старшинства, если они родятся.
В ночь с 8 на 9 ноября 1740 года в стране произошёл дворцовый переворот, в результате которого гвардейцы, возглавляемые фельдмаршалом Минихом, свергли и арестовали в собственной спальне в Летнем дворце регента Эрнста Иоганна Бирона. После первых допросов Бирона вместе с супругой и сыном Петром Бироном заключили в Шлиссельбургскую крепость. Была создана особая следственная комиссия, которая должна была расследовать преступления Бирона, как в период фаворитизма, так и во время непродолжительного регентства.
18 апреля 1741 года был обнародован манифест «О винах бывшего герцога курляндского», из которых наибольшими были признаны: отсутствие в Бироне религиозности, насильственный захват обманом регентства, намерение удалить из России императорскую фамилию с целью утвердить престол за собой и своим потомством, небрежение о здоровье государыни, «малослыханные жестокости», водворение немцев, усиление шпионства и другие. За свои злодеяния Бирон был приговорён к четвертованию. Но Анна Леопольдовна смягчила этот приговор, повелев только лишить Бирона чинов, знаков отличия, всего имущества и с семейством сослать в Тобольскую губернию в городок Пелым. Имущество Бирона по решению суда было конфисковано, а самому экс-регенту в ссылке определялись «кормовые» размером в 15 рублей в день, включая расходы на прислугу.
Новым регентом была объявлена мать императора-младенца – Анна Леопольдовна, с титулом великой княгини и императорского высочества, а Антон Ульрих был провозглашён генералиссимусом Российских войск. Хотя это звание надлежало получить Миниху за одержанные им победы, но фельдмаршал уступил эту честь родителю императора, а сам получил звание первого министра.
Из источников известно, что великая княгиня Анна Леопольдовна, при рождении Елизавета Катарина Кристина, принцесса Мекленбург-Шверинская, родилась 7 декабря 1718 года в немецком городе Ростоке, Передней Померании. Она являлась дочерью Карла Леопольда, герцога Мекленбург-Шверинского, и царевны Екатерины Иоанновны. Проживала в России с 1722 года. С 1731 года её образованием по указу Анны Иоанновны занимался секретарь Медицинской канцелярии, профессор Иоганн Конрад Геннингер. В 1733 году Анна Леопольдовна приняла православие. В июле 1735 года Геннингер, замешанный в историю с саксонским посланником Морицом Карлом Линаром, в которого принцесса влюбилась, был отстранён от наставничества.
За время правления Анны Леопольдовны произошёл разрыв со Швецией, были подтверждены статьи Белградского мира с Турцией 1739 года. Турция стала признавать русских государей императорами. Правительница жила во дворце Петра Первого в Летнем саду, а в соседнем доме поселила своего фаворита Морица Линара, с которым виделась по ночам.
Управлением государством Анна Леопольдовна практически не занималась. Фактически власть принадлежала кабинету министров. Миних был объявлен «первым в империи» после принца Антона и стал главным руководителем как внутренней, так и внешней политики страны. Однако внутри правящей партии шла постоянная борьба, правительницу склонили к ограничению власти Миниха. Раздосадованный Миних подал прошение об отставке, которое, к великому его горю, было удовлетворено. Старый фельдмаршал в марте 1741 года был уволен «от военных и статских дел». Устранение Миниха отразилось, прежде всего, на внешней политике государства: благоприятная прежде к Пруссии, она склонилась теперь в сторону Австрии.
Правительница-регентша Анна Леопольдовна
Первое время после падения Миниха главенствовал Остерман, находивший поддержку у принца Антона Ульриха. Но в правительстве была рознь, которая придавала его деятельности характер случайный и беспорядочный.
В ночь с 24 на 25 ноября (с 5 на 6 декабря) 1741 года произошёл очередной дворцовый переворот, в результате которого был свергнут малолетний император Иоанн Антонович, были арестованы правительница Анна Леопольдовна, её муж принц Антон Ульрих, дочь Екатерина, родившаяся 26 июля 1741 года, и их приближённые. Взошедшая на престол императрица Елизавета I, дочь Петра Великого, первоначально планировала выслать Анну Леопольдовну и её семью за границу.
В 1742 году, втайне от всех, вся семья Ивана VI была переведена в предместье Риги – Дюнамюнде. После раскрытия так называемого «заговора Лопухиных» в 1743 году, всё семейство было перевезено в Ораниенбург, а после подальше от границы, на север страны – в Холмогоры, где маленький Иван был полностью изолирован от родителей. Он находился в том же архиерейском доме, что и родители, за глухой стеной, о чём никто из них не догадывался. Комната-камера экс-императора, которого теперь по указанию императрицы Елизаветы Петровны стали называть Григорием, была устроена так, что никто кроме конвойных, пройти к нему не мог. Содержали Ивана в тюрьме строго. Долгие северные мытарства сильно отразились на здоровье и Анны Леопольдовны. Она родила ещё двух сыновей, дочь, и умерла в заточении 8 (19) марта 1746 года, по официальной версии от «огневицы», то есть родильной горячки, после пятых родов. Её тело было перевезено в столицу и торжественно погребено в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Бывший император Иоанн Антонович в 1756 был перевезен из Холмогор в Шлиссельбургскую крепость, где и погиб во время попытки его освобождения подпоручиком Мировичем 5 июля 1764 года.
Елизавета Петровна
Императрица Елизавета Петровна родилась в царской резиденции – Коломенском дворце 18 (29) декабря 1709 года. Внебрачная дочь получила имя Елизавета, которое ранее Романовыми не использовалось. «Имя Елизавета, в галлицизированной форме «Лизет», пользовалось особой любовью Петра I. Так называлась шестнадцатипушечное военное судно (шнява), строительство которого было начато в 1706 году по проекту самого Петра и корабельного мастера Федосея Скляева. Судно было спущено на воду в 1708 году. Примечательно, что это был один из первых кораблей русского флота, построенных на петербургской верфи. Через два года после рождения Елизавета была «привенчана», то есть её родители Пётр и Екатерина вступили в законный брак. После принятия Петром I титула императора его дочери Анна, Елизавета и Наталья получили, 23 декабря 1721 (3 января 1722) года, титул цесаревен, внучка царя Наталья Алексеевна при этом оставалась великой княжной, а дочери покойного царя Ивана Алексеевича: Екатерина, Анна и Прасковья – царевнами.
Будучи только восьми лет отроду, царевна Елизавета уже обращала на себя внимание своею красотой. В 1712 году обе дочери встречали императора, возвращающегося из-за границы, одетыми в испанские наряды. Тогда французский посол заметил, что младшая дочь государя казалась в этом наряде необыкновенно прекрасной. В следующем в 1713 году введены были ассамблеи, и обе цесаревны явились туда в платьях, вышитых золотом и серебром, в головных уборах, блиставших бриллиантами. Все восхищались искусством Елизаветы в танцах. Кроме лёгкости в движениях, она отличалась находчивостью и изобретательностью, беспрестанно выдумывая новые фигуры. Французский посланник Леви замечал тогда же, что Елизавета могла бы назваться совершенной красавицей, если бы не её курносый нос и рыжеватые волосы. Польский историк Казимир Валишевский (1849—1935 гг.) так описывал её внешность: « Черты её лица были неправильны, нос короткий, толстый и приплюснутый, но великолепные глаза украшали и освещали её лицо. Впоследствии, имея или воображая, что она имеет власть над зрением художников, она не допускала правдивого изображения своего носа на портретах, и знаменитому граверу Шмидту пришлось переделать его на портрете Токе. По той же причине она никогда не позволяла изображать себя в профиль. Но она была хорошо сложена; у неё были красивые ноги, белоснежное свежее тело и ослепительный от природы цвет лица. Несмотря на пристрастие к французским модам, она никогда не пудрила волосы; они были того красивого рыжего цвета, что так ценится любителями венецианской красоты. И от всего её существа веяло любовью и сладострастьем».20
Систематического образования Елизавета не получила. Под руководством учёного еврея Исаака Веселовского она основательно изучила только французский язык, и заодно и выработала красивый почерк. Во всём остальном обучение Елизаветы было малообременительным и непродуктивным. Мать её, женщина совершенно безграмотная, просвещением не интересовалась. Поэтому, за исключением учителей французского языка и учителей танцев, воспитание цесаревны было предоставлено её собственному усмотрению. Неудивительно, что оно не было особенно мудро направлено. Отсюда Елизавета не любила ни читать, ни учиться. Она заполняла время верховой ездой, охотой, греблей и уходом за своей несомненной, хотя и не очень тонкой красотой.
Личная жизнь Елизаветы не складывалась: Пётр Великий пытался выдать её за французского дофина Вьеннского21 Людовика XV, но это не сложилось. Елизавета говорила на французском языке как на своём родном. Однако на все предложения Петра I породниться с французскими Бурбонами те отвечали вежливым, но решительным отказом. Затем ею были отвергнуты португальские и персидские претенденты. Наконец, Елизавета согласилась на брак с голштинским принцем Карлом-Августом, но тот внезапно скончался. Одно время, даже, обсуждался её брак с юным императором Петром II, который страстно влюбился в свою тётушку. Однако проекту родственного брака, предложенному Остерманом, воспротивился Меншиков, мечтавший выдать за императора собственную дочь. После этого портреты Елизаветы были отосланы Морицу Саксонскому и Карлу-Августу Голштинскому. Последний проявил активный интерес и прибыл в Петербург, где, не дойдя до алтаря, умер, предположительно от оспы. После этого удара Елизавета примирилась с перспективой незамужней жизни и завела первого «галанта» – камергера Александра Бутурлина.
Завещание Екатерины I 1727 года предусматривало права Елизаветы и её потомства на престол после Петра II и Анны Петровны. Однако после кончины Петра II про завещание Екатерины было забыто: вместо Елизаветы престол был предложен её двоюродной сестре Анне Иоанновне. В её правление 1730—1740 годы цесаревна Елизавета находилась в полуопале, носила «простенькие платья из белой тафты, подбитые чёрным гризетом», чтобы не входить в долги. Из собственных средств она оплачивала воспитание двоюродных сестёр из рода Скавронских и пыталась подобрать им достойную партию. Помимо кузин, ближний круг Елизаветы составляли лейб-медик Иоганн Германн Лесток, камер-юнкеры Михаил Воронцов и Пётр Шувалов и его будущая жена Мавра Шепелева.
Дворцовый переворот 1741 года
В подготовке дворцового переворота участвовали те, кто в дальнейшем станут опорой Елизаветы в годы её правления, лейб-хирург Лесток, её фаворит Алексей Разумовский, а также братья Александр и Пётр Шуваловы и Михаил Илларионович Воронцов. Руководителями заговора являлись Лесток и сама Елизавета. Дипломатическую и финансовую поддержку заговору обеспечивал французский посланник маркиз де Шетарди. Французское правительство не устраивало то, что глава русской дипломатии Остерман твёрдо держался австро-русского альянса. Накануне неизбежной войны за австрийское наследство французы стремились разрушить австро-русский союз.
Центром движения в пользу дочери Петра I стали казармы гвардейского Преображенского полка. Немало потрудилась для завоевания симпатий гвардейцев и сама цесаревна. Она часто проводила время в казармах «без этикета и церемоний», одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Солдаты называли её не иначе, как «матушка». Она в свою очередь называла их «дети мои».
24 ноября 1741 года, в 23 часа, Елизавета получила сообщение, что гвардейцы готовы поддержать её «революцию». Лесток послал двух наблюдателей к Остерману и Миниху разузнать, не забили ли там тревоги. Ничего подозрительного они не заметили. Сам Лесток отправился в Зимний дворец. Вернувшись к Елизавете, Лесток нашел её молящейся перед иконой Богоматери. Впоследствии было высказано предположение, что именно в эту минуту она дала обет отменить смертную казнь, в случае удачи опасного предприятия.
В соседней комнате собрались все её приближенные: Разумовский, братья Шуваловы, Михаил Воронцов, принц Гессен-Гомбургский, его жена Анастасия Трубецкая и родные цесаревны: Василий Салтыков (дядя Анны Иоанновны), её кузены Скавронские, Ефимовские и Гендриковы. Цесаревна надела кавалерийскую кирасу, села в сани и направилась в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к преображенцам со словами: «Ребята! Знаете ли, чья дочь я? Меня хотят выдать насильно замуж или постричь в монастырь! Хотите ли идти за мною?
Гвардейцы дружно закричали: «Матушка, мы готовы, мы их всех перебьём!» Елизавета возразила: «Если вы хотите поступать, таким образом, то я не пойду с вами, я не хочу ничьей смерти». Понимая, что ненависть её сторонников обращена против иностранцев, она сразу же объявила, что «берёт всех этих иноземцев под своё особое покровительство». Далее она подняла крест и произнесла: «Клянусь умереть за вас, клянётесь ли и вы умереть за меня?» «Клянёмся!!!», – дружным хором гаркнули гвардейцы. Совершив, таким образом, обряд присяги, Елизавета молвила: «Пойдём!» После этого, Елизавета в сопровождении более трёхсот солдат направилась к Зимнему дворцу. Солдаты нервничали, спешили, цесаревна с трудом поспевала за ними. Тогда гренадеры подхватили её на свои плечи и внесли в Зимний дворец. Все входы и выходы тут же были перекрыты, караул сразу же перешёл на сторону мятежников. Гренадеры устремились в императорские апартаменты на втором этаже. Солдаты разбудили и арестовали Анну Леопольдовну и её мужа Антона Ульриха. Об этом эпизоде фельдмаршал Миних, которого примерно в те же минуты невежливо разбудили и даже слегка побили мятежники, писал в своих мемуарах, что, ворвавшись в спальню правительницы Анны Леопольдовны, Елизавета произнесла банальную фразу: «Сестрица, пора вставать!»22
Анна Леопольдовна с Антоном Ульрихом спустились из апартаментов на улицу, сели в приготовленные для них сани и позволили увезти себя из Зимнего дворца. При аресте годовалого императора солдатам был дан строгий приказ не поднимать шума и взять ребёнка только тогда, когда он проснётся. Когда Иоанн Антонович проснулся, его принесли Елизавете, и она, взяв его на руки, проговорила: «Малютка, ты ни в чём не виноват!» Что делать с младенцем и его семьей, никто толком не знал. Так с ребёнком на руках Елизавета поехала в свой дворец. В тот же день были арестованы: Остерман, фельдмаршал Миних, вице-канцлер Михаил Гаврилович Головкин, Рейнгольд Лёвенвольде, Карл Людвиг Менгден, генерал Пётр Иванович Стрешнев, принц Людвиг Эрнст Брауншвейг-Вольфенбюттельский – брат Антона Ульриха, которого прочили в мужья цесаревне, камергер Степан Васильевич Лопухин, генерал-майор Альбрехт и другие.
Затем Елизавета направила во все концы города гренадер, в первую очередь, в места расположения войск, откуда они привезли новой государыне полковые знамёна. За всеми вельможами послали курьеров с приказанием немедленно явиться во дворец.
25 ноября 1741 года был объявлен манифест, из которого следовало, что Елизавета I Петровна вступила на престол «по законному праву, по близости крови к самодержавным родителям». Вызванные и построенные у Зимнего дворца полки принесли присягу. 28 ноября был издан второй манифест, в котором право дочери Петра I на российскую корону подкреплялось ссылкой на завещание Екатерины I, а Иван VI Антонович был объявлен незаконным государём, не имевшим «никакой уже ко всероссийскому престолу принадлежащей претензии, линии и права».
Елизавета распорядилась заточить в крепость малолетнего Иоанна Антоновича и арестовать всю Брауншвейгскую фамилию, родственников Анны Иоанновны, в том числе регентшу Ивана VI —Анну Леопольдовну и её приверженцев. Фавориты прежней императрицы Миних, Остерман, Лёвенвольде, Головкин, Менгден и другие были приговорены к смертной казни, причём Миних в виде четвертования, заменённой ссылкой в Сибирь, – дабы показать Европе терпимость новой самодержицы.
Коронационные торжества прошли 25 апреля 1742 года в Успенском соборе Московского Кремля. Императрица сама возложила на себя корону.
Императрица Елизавета Петровна
Царствование
Основными принципами внутренней и внешнеполитической деятельности новая императрица провозгласила возвращение к принципам правления Петра Великого. Она ликвидировала Кабинет министров, восстановила роль Сената, Берг и Мануфактур-коллегии, Главного магистрата. В связи с вступлением России в Семилетнюю войну 1756—1763, которую подробно рассмотрим в следующей главе, она в 1756 году по инициативе канцлера Алексея Петровича Бестужева-Рюмина учредила Конференцию при Высочайшем дворе (Конференция министров), высшее государственное учреждение Российской империи. Формально Конференция считалась совещательным органом, но в большинстве случаев действовала самостоятельно от имени императрицы, пользуясь законодательной властью, давала указания и распоряжения Сенату, Синоду, коллегиям и другим центральным учреждениям империи.
Внутренняя политика Елизаветы Петровны в целом отличалась стабильностью, продворянской направленностью, тенденцией к реформам в духе «просвещённого абсолютизма».
В рамках созданной в 1754 году Уложенной комиссии был разработан ряд проектов реформ: секуляризация церковных земель, законодательное оформление привилегий дворянства и другие, осуществленных в последующие царствования.
Важнейшими реализованными реформами были ликвидация внутренних таможен в 1754 году, отмена смертной казни в 1756 году, разделение страны на войсковые округа (полосы) для упорядочивания рекрутских наборов. По предложению Петра Ивановича Шувалова происходит переориентация бюджетных поступлений с прямого на косвенное обложение, что обеспечило увеличение потока денег в государственную казну. При Елизавете осуществлялась активная поддержка промышленных и торговых начинаний. Кроме того, учитывая большую заинтересованность дворянства в вывозе и продаже за границей хлеба, правительство разрешило свободный вывоз хлеба за рубеж. Созданный по инициативе Шувалова Медный банк выдавал дворянам и купцам крупные ссуды по 50—100 тысяч рублей из расчёта 6% годовых в рассрочку до 18 лет. В конце жизни Елизавета Петровна практически перестала заниматься государственными делами, передоверив управление Петру и Ивану Шуваловым, Михаилу и Роману Воронцовым. Большое значение приобрели её фавориты Алексей Григорьевич Разумовский и Иван Иванович Шувалов, причём с первым, как гласила молва, она была тайно обвенчана в 1742 году в подмосковном селе Перово. После этого Разумовский поселился в дворцовых апартаментах, смежных с покоями императрицы. По утрам они завтракали вместе. Малороссийские блюда вроде борща были вписаны в меню официальных обедов, и Разумовский сидел за столом всегда рядом с государыней. Обладая огромной, практически неограниченной властью Разумовский стал одним из богатейших людей России. В 1744 году он получил графское достоинство, а в 1756 году – звание генерал-фельдмаршала. Возможно, благодаря Разумовскому в царствование Елизаветы Петровны малороссам удалось добиться некоторых привилегий и, в частности, восстановления гетманства. С конца 1740-х годов с приближением к императрице Ивана Шувалова влияние Разумовского несколько упало. Однако они по-прежнему оставались близки. Так, умирая, Елизавета попросила остаться около её постели троим людям – наследнику Петру Фёдоровичу, его жене Екатерине Алексеевне и Разумовскому.
В области внешней политики начало царствования Елизаветы совпало с русско-шведской войной 1741—1743 годов. 7 августа 1743 года в Або (финск. Турку) был подписан мирный договор, по которому подтверждался Ништадтский мирный договор 1721 года. Швеция уступала России часть Кюменигордского и Нейшлотского лена (губернии) со всеми устьями реки Кюмени, а также крепость Нейшлот. На шведский престол вступал, угодный в то время России, принц Адольф Фредрик. После заключения мира в Швецию по договоренности в октябре 1743 года был направлен русский отряд, численностью в 11 000 человек во главе с генералом Яковом Кейтом для защиты её границ от вторжения Дании и поддержания внутреннего порядка. После улаживания датско-шведских отношений в августе 1744 года русские войска покинули пределы Швеции.
Царствование Елизаветы Петровны было временем расцвета русской культуры и науки, в частности, здесь можно упоминуть деятельность Михайло Ломоносова, открытие Московского университета, основание Академии художеств, постройка значительных памятников архитектуры, в том числе Екатерининского дворца в Царском Селе.
При Елизавете продолжилось строительство Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, начатое ещё в 1716 году немецким архитектором Георгом Маттарнови, а потом продолженное в 1732 году русским архитектором итальянского происхождения Бартоломео Растрелли. 1 января 1752 года Елизавета Петровна приняла решение о расширении Зимнего дворца, после чего были выкуплены соседние участки Рагузинского и Ягужинского. На новом месте Растрелли пристраивал новые корпуса. По составленному им проекту эти корпуса должны были быть пристроены к уже существующим и быть оформлены с ними в едином стиле. В декабре 1752 года императрица пожелала увеличить высоту Зимнего дворца с 14 до 22 метров. Растрелли был вынужден переделывать проект здания, после чего решил строить его в новом месте. Но Елизавета Петровна отказалась от перемещения нового Зимнего дворца. В результате архитектор принимает решение строить всё здание заново, новый проект был подписан Елизаветой Петровной 16 июня (27 июня) 1754 года. С 1754 по 1762 год шло строительство здания дворца, ставшего в то время самым высоким жилым зданием в Санкт-Петербурге. Здание включало в себя около 1500 комнат. Общая площадь дворца порядка 60 000 м².
С Зимним дворцом был связан весьма любопытный высочайший указ Елизаветы Петровны «О высылке ко двору котов»23. Так, по её указу от 13 (24) октября 1745 года тридцать самых лучших и больших казанских котов были доставлены в Санкт-Петербург для «ловления мышей», в изобилии расплодившихся в недостроенном Зимнем дворце. В операции по поставке участвовал казанский губернатор Артемий Загряжский. За «необъявление» таковых котов их хозяевам грозил штраф. Определённые на государеву службу и особое довольствие, коты успешно справились с поставленной задачей и прижились в Зимнем дворце.
В социальной политике Елизаветы Петровны продолжалась линия расширения прав дворянства. В 1746 году за дворянами было закреплено право владеть землёй и крестьянами. В 1760 году помещики получили право ссылать крестьян в Сибирь на поселение с зачётом их вместо рекрутов. Несмотря на откровенное усиление административной власти помещиков, этот указ поспособствовал росту числа переселенцев и созданию новых поселений, в основном, в притрактовой24 полосе Западной Сибири. Крестьянам было запрещено вести денежные операции без разрешения помещика. В 1755 году заводские крестьяне были закреплены в качестве постоянных (посессионных) работников на уральских заводах.
Впервые за сотни лет смертная казнь при Елизавете в России не применялась. Когда в 1743 году суд постановил по «делу Лопухиных» колесовать Наталью Лопухину, которая унижала Елизавету перед придворными в правление Анны Иоанновны, императрица выказала милость и заменила смертную казнь на менее строгое наказание – «бить кнутом, вырвать язык, сослать в Сибирь, все имущество конфисковать». Тем не менее, при Елизавете распространяется практика жестоких телесных наказаний, как в армии, так и крепостных крестьян. Формально не имея права казнить своих крестьян, помещики нередко запарывали их до смерти. Правительство крайне неохотно вмешивалось в жизнь крепостной усадьбы и закрывало глаза на вопиющие преступления дворян.
Время Елизаветы отмечено усилением роли женщины в обществе. И российские помещицы, по свидетельству современников, все шире входили в дела управления имениями. По жестокости они иногда даже превосходили мужчин. Как раз в конце правления Елизаветы творила свои расправы с крепостными Дарья Николаевна Салтыкова, известная как Салтычиха. Жалоб на жестокую помещицу всегда шло много при Елизавете Петровне, а потом и при Петре III, но Салтычиха принадлежала к известному дворянскому роду, представители которого к тому же были генерал-губернаторами Москвы: отец Семён Андреевич Салтыков в 1732—1740 годах и его сын, фельдмаршал Пётр Семёнович Салтыков в 1763—1771 годах, поэтому все дела о жестокостях оказывались решёнными в её пользу. Кроме того, она не скупилась на подарки властям. Доносчиков наказывали кнутом и ссылали в Сибирь. И лишь, в 1768 году, решением Сената и императрицы Екатерины Второй она была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к пожизненному заключению в монастырской тюрьме, где и умерла.
В последние годы правления Елизаветы было зафиксировано более 60 волнений только монастырских крестьян, началось же её правление с очередного восстания башкир. В 1754—1764 годах волнения наблюдались на многих заводах Урала. В 1743—1745 годах в Нижегородской губернии произошло Терюшевское восстание эрзян25 против насильственного крещения – христианизации мордвы, проводимой епископом Нижегородским и Алатырским Дмитрием Сеченовым. Для подавления бунта были направлены гренадерские и драгунские подразделения. Плохо вооружённые повстанцы были разбиты, при этом мордвы было убито около 80 человек, ранено 30 и взято в плен 130 человек. Лидер повстанцев Несмеян Васильев (Кривой) был приговорён к сожжению, его сподвижник, бурмистр деревни Клеихи Пумрас Семёнов – к смертной казни. Но императрица Елизавета Петровна указом от 15.07.1744 года заменила ему смертную казнь вечной каторгой в Сибирь. Жестоким наказаниям подверглись остальные руководители и повстанцы, всего 282 человека.
Жёсткую, чисто петровскую политику проводила Елизавета Петровна в области религии и национальных отношений. Лютеранские храмы были превращены в православные церкви, начались суровые репрессии против старообрядцев, бородачей вновь стали облагать налогом. Но наиболее суровым религиозным преследованиям подверглись иудеи. Памятуя о ереси жидовствующих, которая, как эпидемия, распространялась в России во времена Ивана III, Елизавета страшно опасалась иудеев. Поэтому Елизаветинское правление было отмечено беспрецедентно жёсткими антиеврейскими узаконениями. Сама же императрица заслужила репутацию «последовательной и принципиальной антисемитки». Так, 2 декабря 1742 года грянул всемилостивейший монарший указ «О высылке как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сел и деревень, всех Жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со всем их имением за границу и о невпускании оных на будущее время в Россию, кроме желающих принять Христианскую веру Греческого вероисповедания» из которого следовало, что «Из всей Нашей Империи, как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сёл и деревень, всех мужска и женска пола Жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со объявления сего Нашего Высочайшего указа, со всем их имением немедленно выслать за границу, и впредь оных ни под каким видом в Нашу Империю ни для чего не впускать; разве кто из них захочет быть Христианской вере Греческого исповедания; таковых крестя в Нашей Империи, жить им позволить, токмо вон их из Государства уже не выпускать». Сия мера была вызвана фанатическим убеждением Елизаветы, что от евреев, «имени Христа Спасителя ненавистников, нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно». А также, что терпеть врагов Христовых никак невозможно, их надлежит, наконец, всех выгнать вон, предварительно отобрав у них наличное золото и серебро. Укрывателям же евреев и прочим ослушникам грозит «высочайший гнев и тягчайшее истязание». А вот «кто из евреев захочет быть в Христианской вере Греческого вероисповедания», получит от монархини милость, благостыню и российское подданство. При этом Елизавета объявляла себя правопреемницей «вселюбезнейшия Матери Нашей Государыни Императрицы Екатерины», которая указом 26 апреля 1727 года изгнала иудеев и запретила им въезд в Россию под любым предлогом.26 Впрочем, здесь следует пояснить, что антисемитские узаконения Екатерины I были в значительной мере внушены ей Александром Меншиковым, прослывшим антисемитом самого непримиримого свойства. А, поскольку дочери Петра росли в семье Меншикова, в компании с его тремя чадами было не исключено, что злоба и ненависть к евреям Меншикова, то и дело прорывавшиеся наружу, нашли в Елизавете самый горячий отзвук.
Одной из важнейших проблем для Елизаветы Петровны стал выбор преемника на троне. Сознавая, что эта проблема не раз становилась причиной серьёзных потрясений для страны, императрица постаралась заранее подготовить наследника престола. Свой выбор она остановила на принце голштинском, племяннике, сыне её сестры Анны Петровны – Карле Петре Ульрихе. Он был внуком и единственным продолжателем рода Петра Великого. По прибытии в Россию в 1742 году Карл Пётр был переименован на русский манер в Петра Фёдоровича, причём в официальный титул были включены слова «внук Петра Великого». Елизавета Петровна в его лице надеялась подготовить себе достойного преемника. Как законный наследник, он должен был преградить дорогу к престолу узнику Иоанну Антоновичу. По голштинской линии Пётр Фёдорович был правнуком шведского короля Карла XII, поэтому мог претендовать и на шведский престол. Пётр учил шведский язык, воспитывался в лютеранской вере. Императрица следила за племянником, как за собственным сыном. Но как выяснилось впоследствии, его приглашение в Россию стало роковой ошибкой императрицы. Наследник русского престола до конца своих дней считал Голштинию своей родиной, а лютеранство – родной религией. Россия была для него чужой страной. Его кумиром с детства был прусский король Фридрих II, и он фанатично поклонялся прусским военным порядкам. Вторую серьёзную ошибку совершила императрица, подобрав ранимому и впечатлительному Петру Федоровичу невесту. В 17 лет Елизавета Петровна женила его на 16-летней Софии Фредерике Августе, принцессе из захудалого прусского Ангальт-Цербстского княжества. В России она приняла православие под именем Екатерины Алексеевны. В Петербург приехала миниатюрная блондинка с голубыми глазами и железным характером. Сразу по прибытию в Россию она стала изучать русский язык, историю, православие, русские традиции, так как стремилась наиболее полно ознакомиться с Россией, которую воспринимала как свою новую родину. Среди её учителей выделяют известного проповедника Симона Тодорского, учителя православия, автора первой русской грамматики Василия Ададурова, учитель русского языка и балетмейстера Ланге – учителя танцев. В свои 16 лет Екатерина Алексеевна была вполне сложившимся человеком. Она стремилась понравиться императрице, русской элите, гвардии и православному духовенству, стать в России своей. Несхожесть супругов обнаружилась уже впервые месяцы после свадьбы. Пока её супруг развлекался во дворце ребяческими забавами и игрой в солдатики, Екатерина настойчиво занималась самообразованием, читала серьёзную литературу. Скоро их брак стал формальностью. Между супругами затягивался тугой узел отчуждения, который должен был рано или поздно разрешиться взрывом в их отношениях.
После рождения у Петра в 1754 году сына Павла императрица взяла мальчика к себе на воспитание и стала задумываться о передаче ему прав на престол, но не успела это сделать.
Для Елизаветы старение было равносильно смерти. Её пытались лечить, но больная отказывалась менять свой образ жизни, не пропускала веселий и ложилась спать под утро. Из лечения она соглашалась только на кровопускания, свято веря в их пользу. Она была суеверна, а с годами суеверие превратилось в настоящую манию – она строго-настрого запретила упоминать при ней о смерти, подолгу разговаривала с зеркалами и образом Николая Угодника. Её дворец заполнили знахарки и ворожеи. Но ничего не помогало. Изношенный организм весёлой императрицы уже не мог сопротивляться болезням. И 25 декабря 1761 года (5 января 1762 года), накануне Рождества, Елизавета Петровна умерла от горлового кровотечения вследствие неустановленного медициной тех времён хронического заболевания. После её смерти императором был провозглашён Пётр III Фёдорович.
Пётр III
Пётр III родился в северонемецком портовом городе Киле, в герцогстве Гольштейн-Готторпа 10 (21) февраля 1728 года. Судьба новорождённого была предопределена за несколько лет до его появления на свет: в брачном договоре, заключённом ещё при Петре I в 1724 году, оба супруга отказывались от каких-либо притязаний на российский престол, но император оставлял за собой право назначить своим преемником «одного из урожденных божеским благословением из сего супружества принцев». Карл Фридрих, герцог Гольштейн-Готторпский (отец Петра III), будучи племянником шведского короля Карла XII, имел права и на престол Швеции.
Жизнь Петра III делится на два периода: кильский (1728—1741 гг.) и петербургский (1742—1762 гг.). Уже в кильский период судьба не баловала Петра III. Вскоре после его рождения умерла его мать, простудившись во время фейерверка в честь рождения сына. Отец по-своему любил сына, но все его помыслы были направлены на возвращение провинции Шлезвиг, которую Дания оккупировала в начале XVIII века во время Северной войны со Швецией. Не располагая, ни военной силой, ни финансовыми возможностями, Карл Фридрих возлагал большие надежды либо на Швецию, либо на Россию. Брак с Анной Петровной был юридическим закреплением русской ориентации Карла Фридриха. Но после вступления на престол Российской империи в 1730 году Анны Иоанновны этот курс сделался невозможным. Новая императрица стремилась не только лишить прав на наследие свою двоюродную сестру Елизавету Петровну, но и закрепить его за линией Милославских. Поэтому росший в Киле внук Петра Великого был постоянной угрозой для династических планов бездетной императрицы Анны Иоанновны.
Все надежды на восстановление территориальной целостности своего герцогства Карл Фридрих возложил на сына. Внушая ему идею реванша, он сызмальства стал воспитывать сына по-военному, на прусский лад. Когда Петру исполнилось 10 лет, ему был присвоен чин секунд-лейтенанта, что произвело на мальчика огромное впечатление, поскольку он любил военные парады. К нему приставляемы были гофмейстерами попеременно некоторые камер-юнкеры и камергеры: Адлерфельд, издавший историю Карла XII, Вольф, Брёмзен и прочие. Все эти придворные кавалеры герцога занимали офицерские места в герцогской гвардии. В прочих же маленьких корпусах было несколько офицеров, служивших некогда в прусской армии. Поэтому при дворе только и говорили, что о службе. Сам наследный принц был назван унтер-офицером, учился обращаться с оружием и маршировке, ходил на дежурство с другими придворными молодыми людьми и говорил с ними только о военной службе. Ни о чём другом Пётр не хотел и слышать. Когда производился маленький парад перед окнами его комнаты, тогда он оставлял книги и бросался к окну, от которого нельзя было его оторвать, пока продолжался парад.
Конец ознакомительного фрагмента.