Глава 17
Тем не менее на следующий день на работе Иван услышал очень лестные слова о себе. Обращаясь к Лене, но так, чтобы Иван всё слышал, Надежда сказала:
– Лена, ты не представляешь: мы с Наташей открыли для себя нового Ваню. Оказывается, у него такое чувство юмора и он такой рассказчик, что мы хохотали весь вечер. Уж не знаю, врал иль нет, но нам понравилось.
Иван стал ждать вечера и в уме заготовил новые рассказы, но вечер получился другим. Их было теперь не трое, а четверо. Четвёртым был Борис, высокий рыжий детина, с простыми мыслями и словами, невпопад громко смеявшийся и при разговоре, в помощь своим мыслям, размахивающий руками. Было ощущение, что если ему связать руки, то он не сможет говорить. Борис работал в соседнем отделе конструктором и был знаком с девушками; Иван же его просто видел несколько раз, но никогда не разговаривал. Пришёл он не с пустыми руками, а с бутылочкой вина: по его понятиям – в гости иначе нельзя.
Девушки наотрез отказывались, но всё же выпили по одной маленькой рюмочке – чтобы только отстали. Остальное вперемежку с чаем выпили Иван с Борисом. Вечер пошёл по иному сценарию. Ораторствовал и жестикулировал Борис. Надя поддакивала, подзадоривала и задавала с милым видом каверзные вопросы, скрытый смысл которых Борис явно не воспринимал. Наташа и Иван больше молчали. Как вчера Надя была в восторге от историй Ивана, так сегодня она с наслаждением упивалась дуростью Бориса.
В конце вечера случилось то, что Иван потом никак не мог себе объяснить. Надежда в какой-то момент пересела из-за стола на диван, Борис тут же сел рядом с ней и обнял её за правый бок. Иван удивлённо смотрел на происходящее, а Надежда смеялась. Ужели одна рюмка красного вина могла так подействовать на неё? Почему она так себя вела? Борис стал снизу-вверх правой рукой пересчитывать у неё рёбра и при этом декламировал: «Один, два, три, четыре…»
Иван встал, поклонился и со словами: «Девушки, спасибо за чай, но сегодня мне пора» – вышел. Как только Иван ушёл, Надежда освободилась и, обращаясь то ли к Борису, то ли к Наташе, сказала: «Ну, нам тоже пора укладываться». Иван этого уже не видел, в скверном состоянии он долго не мог заснуть.