Глава 2
– Ну, давай, рассказывай, – приказала Элька, как только за покупателями закрылась дверь.
– Что рассказывать? – не сразу поняла Настя, автоматически складывая в стопку каталоги на столике и все еще пребывая под впечатлением встречи со школьными подругами.
– О своих друзьях и как можно подробнее об этом Нифонте. Господи, какой только идиот назвал юношу таким именем?! – изумилась Элька.
– Вот как раз о нем я знаю то же, что и ты, потому что увидела его в первый раз и, если не пойду на свадьбу, то, думаю, и в последний.
– Странно, – недоверчиво произнесла Элька, – ты так на него смотрела! Мне казалось, еще немного – и ты бросишься ему на шею!
– Ты ошиблась, – бросила Настя и, зайдя в офис, плюхнулась на маленький диванчик.
– Может быть, может быть, но ты, дорогая, просто обязана пойти на эту свадьбу, – приказным тоном заявила Эля, усаживаясь в кресло напротив подруги.
– Это еще почему?
– Чтобы потом обо всем рассказать мне.
– Элька, тебе хорошо говорить, а у меня появилась еще одна головная боль. Откуда, по-твоему, я возьму деньги на подарок? Зарплата не скоро.
– Черт! Я бы заняла тебе, да «хомяку» билеты взяла в дельфинарий, за квартиру задолжала за два месяца и няньке платить надо.
– Ладно, как-нибудь выкручусь, – задумчиво проговорила Настя.
– Ну, давай, рассказывай, – торопила Элька, удобнее устраиваясь в кресле.
– С чего начать?… Я, Венера и Лена учились в одной школе с углубленным изучением английского языка. Мы были подругами. Нас называли «четверка с галерки». Четвертой была Зоряна Киселева. Я ее встретила совсем недавно. Она занимается в престижном институте. В каком именно я не запомнила, очень длинное название, но у нее уже есть собственная фирма «Досуг-шоу». Она мне долго рассказывала, очень интересно. Эта фирма может поселить гостей в гостиницах города, организовать оригинальные экскурсии, имеет свой конференц-сервис: прокат автомобилей, арендует залы для презентаций, семинаров. Проводит детские праздники, дни рождения, выездные шоу-кейтеринги под дни рождения, свадьбы, корпоративы… Я всего не запомнила.
– Да, живут же люди! – вздохнула Элька.
Настя улыбнулась.
– Ты чего? – удивилась подруга.
– Вспомнила, как мы с Зорянкой встретились.
Помнишь, когда «хомяк» заболел, ты сидела дома. А я первый раз надела свои новые туфли. На работу еще кое-как дошла, а вот после работы, когда ноги отекли, я еле-еле их надела. Иду по тротуару, а сама думаю, как бы его быстрее до метро доплестись. Уже слезы в глазах хлюпают, вот-вот по щекам побегут. Ну, блин, думаю, не туфли, а «испанские сапожки», вроде что-то подобное было среди орудий пыток испанской инквизиции. Немного пройду – стану, опять пройду – опять стану. Вдруг слышу, кто-то настойчиво сигналит. Думаю, нашелся какой-то самаритянин, пожалел меня, сейчас будет свои услуги предлагать. Сразу решила не поддаваться на провокацию. Иду дальше, даже не оглядываюсь. Боковым зрением вижу, обгоняет меня красный навороченный автомобиль и останавливается впереди. А я как раз стою и отдыхаю. Дверь автомобиля открывается, показываются шикарные ножки, а затем выходит красотка в черных очках. Господи, думаю, слава богу, баба, проблем меньше, ну и дальше чапаю. Поравнялась с клевой дамочкой и дальше бреду, а сзади слышу знакомый голос:
– Волькина, давно тугоухостью страдаешь?!
Я поворачиваю голову и вижу, дамочка снимает очки и строит мне рожицы.
Ты не представляешь, как я обрадовалась. Это была Зорянка. У меня слезы градом, рот до ушей. Вид был, наверное, как у дуры.
– Садись, мать, подвезу, – предложила Зоряна.
Пока ехали домой, рот у нас не закрывался ни на минуту.
– Как твой атом по имени Эдуард? – спросила я подругу.
Зорянка всех своих поклонников называла атомами, себя, разумеется, тоже. Она считала, что двое влюбленных дополняют друг друга и составляют единое целое, словно два атома, из которых образуется одна молекула.
– О, господи, да это было сто лет назад. – Вздохнула Зорянка. – Этот атом уже давно составляет молекулу с другой женщиной.
– Как же это?! – удивилась я, вспомнив сказочное ухаживание Эдуарда за Зорянкой.
– Да, я тогда тоже была очень удивлена. Никогда не думала, что слова «Жду тебя в шестнадцать двадцать» будут для меня роковыми. Я опоздала на пятнадцать минут, а его уже не было. Конечно, я понимаю, у человека бизнес, требующий точности. Он привык жить по расписанию, но, что поделаешь, я-то не привыкла. Тогда я была всего лишь простым консультантом в маленькой фирме. Сейчас, когда у меня свое дело, я где-то могу понять Эдуарда…
– А Венера, что собой представляет Венера? – нетерпеливо спросила Эля. – Слушай, у меня бы не хватило воображения так назвать дочь.
– Это имя придумала Венере мать, большая оригиналка. Кстати, у нее свой салон, я лично о нем услышала случайно. Говорят, довольно популярный в городе. Туда приглашаются художники, писатели, актеры, бизнесмены. Отец Венеры известный ресторатор и меценат. А Венера… Девчонка как девчонка с достоинствами и недостатками. Для родителей она, конечно, совершенное существо – гордость королевства. Голубые глаза, пухлые красные губки. Лицо в ореоле светлых кудряшек. Родители ее лелеют, как оранжерейный цветок. Их родительская любовь порой зашкаливает.
Мне даже смешно, но я должна признаться, что это я научила Ваську ходить по магазинам, убирать за собой после еды и застилать кровать.
– Ты знаешь, ее лицо похоже на лица маленьких ангелочков, которых обычно изображают на целлофановых картинках для пасхальных яиц, – улыбнулась Эля.
– Да, ее лицо очень нежное. Именно это и вводит многих в заблуждение. Но Венера далеко не розовый зайчик. В классе ее уважали за смелость (даже дали прозвище «Васька») и красоту. Все мальчишки класса были тайно в нее влюблены. Она это быстро сообразила и превратила их в своих вассалов, готовых пойти за нее в огонь и в воду. Один из них до сих пор бегает за ней. Его зовут Эмиль – «подруг» Васьки.
Вообще странно в жизни получается, мы любим тех, кто нас не любит и наоборот. Эмиль относился к разряду нелюбимых, вечно страдающих Пьеро, порхающих возле недосягаемой Мальвины. Такой Мальвиной для Эмиля и была Васька, которая, в свою очередь, страдала тогда от неразделенной любви к некоему «холодному», по словам Ленки, Нифонту. Он живет в одном районе с Венерой. А «холодный» он по всем параметрам. По сведениям той же Ленки, парень родился зимой, свысока относится к девушкам, будучи уверенным в своей неотразимости. Ленка говорила, что никогда не замечала в Ваське склонности к мазохизму, но в ее отношении к Нифонту он проявляется на все сто. Ленке, конечно, легко трезво судить о человеке, которого она не любит. А Венеру, мне кажется, я понимаю, ведь Нифонт красив, как Аполлон.
– Да, – вздохнула Эля, – дуры, мы дуры. И Венера дура, что не обращала внимания на школьного друга.
– Жаль Эмиля… Он ходил за ней тенью, – согласилась Настя.
– Слушай, имя у него какое-то иностранное, красиво, конечно.
– Как и у Венерки, тоже мамаша постаралась, натура эксцентричная и взбалмошная. Но, согласись, Элька, звучит красиво: Э-ми-иль, – протянула Настя. – Так вот, об Эмиле. Что же тебе о нем рассказать?… Нерешительный тип, совершенно не живет реальной жизнью. Одним словом, артистическая натура. Играл сначала в школьном театре, а после школы поступил в институт культуры на актерское отделение. Играет параллельно в экспериментальном молодежном театре.
Эмиль всегда стеснялся заботы своей мамочки, которая способна найти его в любом уголке земного шара, чтобы сунуть бутерброды и предложить чего-нибудь горяченького. У Эмиля желудочное заболевание было еще в глубоком детстве, но его мамаша до сих пор считает своим долгом быть постоянно начеку. Интереснейшая женщина. Лицо, правда, непривлекательное, зубы выпирают, глаза навыкате. Единственное ее достояние – это грудь, как у Памелы Андерсон. Удивляюсь, как она ей не мешает, ведь она увлекается йогой, всякими духовными практиками. Любит путешествовать. Побывала в Европе, Индии, Таиланде. Бывало, Венерка затащит меня к Эмилю домой, а у них так приторно эфирными маслами и всякими благовониями пахнет, что больше пяти минут я не выдерживала. В моем альбоме до сих пор хранится фотография, на которой запечатлена я вместе с Венерой, Эмилем и его матерью Раисой Петровной.
– У Эмиля не жизнь, а сказка из «Тысячи и одной ночи», – улыбнулась Элька, – может, у него и папаша какой-нибудь шейх, а?!
– Ну, подруга, такое скажешь!.. Отец с ними не живет, кстати, он не последнее лицо в нашем городе. Это некогда известный актер Эрнест Дымов. С денежками, правда, у него не густо, но их семье хорошо помогает родной брат Раисы. Он, по-моему, где-то в Сибири работает или работал, не помню. Вообще-то, Эмиль совершенно не похож на своего папашу. Парень смуглый, волосы черные, как вороново крыло, высокий, а Дымов, хоть и кареглазый, но с русыми волосами. Наверное, Раиса в свое время что-то схимичила, а сын на самом деле от индуса, с которым она когда-то укатила в Индию. Поговаривают, что Раиса даже заплатила Дымову за то, чтобы оформить с ним фиктивный брак. И все из-за того, чтобы у сыночка была достойная фамилия.
Настя замолчала, что-то припоминая.
– Ты чего? – нетерпеливо спросила Элька, ожидая дальнейшего повествования.
– Мне кажется…
– Что еще? Не тяни!
– Сначала мне показалось, что Нифонта я увидела впервые. Но сейчас, когда он улыбнулся… Мне кажется, что я его уже где-то встречала. Но вот, где именно, никак не припомню.
Настя закрыла глаза и так просидела несколько минут. Она, наверное, углубилась в воспоминания, потому что вздрогнула от слов Эльки.
– Эй, хватит медитировать.
Настя посмотрела на подругу просветленными глазами и медленно начала говорить:
– Мне показалась очень знакомой эта самодовольная, одновременно чарующая и… ядовитая улыбка. А глаза… глаза я уже видела в прорезях маски Зевса, которая скрывала верхнюю часть лица юноши.
– Ты чего, мать? Где ты такое видела? Во сне, что ли?!
– Прости, я не сказала. Это было три года назад в школе. В выпускном классе на Новый год мы устраивали карнавал. Так вот, после очередного танца я и Венерка страшно устали. Мы были на высоченных шпильках. Каждой из нас хотелось быть самой красивой на новогоднем вечере, вот мы и соревновались в сантиметрах. Ленку и Зоряну мы искать не стали. Незаметно вышли из зала, чтобы найти пустой класс и сбросить эти «кандалы». Мы дергали ручки, но двери классов были заперты. Тогда мы разделились. Венера направилась к кабинету химии, он находился в маленьком коридорчике напротив учительской, а я пошла дальше. Я дергала ручку за ручкой и неожиданно дверь кабинета физики поддалась. Я заползла внутрь и вдруг услышала какие-то звуки. Они доносились из лаборантской. Чем ближе я подходила к двери, тем сильнее раздавались вздохи и ахи. Мне даже не было страшно, а просто любопытно, кто мог там укрыться и заниматься ЭТИМ. Видно, шампанское, которое мы выпили у Венерки дома, придало мне смелости и веселья. Я подошла и распахнула дверь. В неоднозначной позе стояла Ленка-нимфа и Зевс. Меня поразило то, что они нисколько не смутились. Напротив, казалось, что невольный зритель еще больше распалил их. Свет из кабинета падал на этих двоих. Губы парня растянулись в призывной улыбке, а из прорезей маски на меня смотрели незнакомые, но прекрасные светло-зеленые глаза. Я быстро закрыла дверь и выбежала в коридор. Я приняла решение никому об этом не рассказывать, ведь это моя подруга и это ее личная жизнь. Но сегодня, увидев жениха Венеры, я вдруг поняла, что Нифонт и есть тот самый парень из лаборантской.
– Ты хочешь сказать, что Зевс – это Нифонт? И он прекрасно знал Ленку до знакомства с Венерой?
– Именно это я хочу сказать. Да-а, подруга подругой, а имя знакомого сохранила в тайне. Может, для нее это было только мимолетное увлечение и все… Но я не пойму одного, почему в салоне Ленка говорила о нем подчеркнуто пренебрежительно, почти с ненавистью. Что он ей сделал?
– Как «что»?! Бросил! Бросил, милая! – заорала Элька и уже спокойным голосом спросила. – Слушай, а как это Ленка умудрилась не похвастаться своим кавалером перед ближайшими подругами?
– До начала карнавала, может, не успела, а после уже было не до этого, потому что произошло ужасное, – Настя закрыла глаза, а на ее лице отразилась боль. – Прошло три года, а я тот случай помню до мельчайших подробностей, – еле слышно проговорила она.
– Что же случилось?!
– Я вышла из кабинета физики в полутемный коридор и пошла в другую сторону, думая, что встречу Венеру. Но той нигде не было. Я уже собиралась вернуться в актовый зал, как вдруг услышала звон посуды, доносящийся из кабинета, рядом с которым я оказалась. Его дверь была открыта, и свет желтым потоком вырывался в полутемный коридор.
«Так вот, где будет фуршет», – подумала я и зашла внутрь.
За одним из столиков спиной к двери сидела Лидочка Кулькова. Ее фигура показалась мне какой-то обмякшей.
– Лидок, ты чего, уже наклюкалась?! – крикнула я и почему-то испугалась своего голоса, прозвучавшего в кабинете, как в пустыне.
Кулькова не шелохнулась.
Шаг за шагом, я стала приближаться к ней. Когда же я подошла на расстоянии вытянутой руки, у меня по спине пробежал холодок. Лида не двигалась. Я осторожно дотронулась до плеча одноклассницы, и вдруг она упала, а изо рта пошла пена. Лида на мгновение приоткрыла глаза и, захлебываясь, с трудом выговорила слово. Я расслышала только «астра» или что-то подобное. Сначала я не могла двинуться с места, меня словно парализовало. Мне казалось, сделай я хоть шаг, такая же участь постигнет и меня. С трудом я овладела собой и «включила мозги», как говорит моя соседка Ариадна Львовна. Я внимательно, насколько позволяло мое состояние, посмотрела на стол, заметив опрокинутый коктейльный бокал, в котором еще оставалась красноватая жидкость с сильным пряным запахом. Вдруг в коридоре послышались торопливые шаги. Они удалялись от кабинета.
«Неужели, идя в кабинет, я кого-то не заметила?» – пронеслось у меня в голове, когда я выбежала из класса.
В коридоре было тихо, только издалека доносились звуки музыки. И тут возле цветочного горшка, в котором росла огромная пальма, что-то блеснуло. Я присмотрелась и увидела звездочку с неправильными концами, сделанную из фольги. Я быстро ее подобрала и, оглядевшись по сторонам, сунула находку за пояс платья.
О несчастье я сообщила классному руководителю, а она директору. Короче, руководство школы сделало так, чтобы о подробностях смерти Лидочки никто ничего не узнал, а с меня взяли слово молчать. На следующий день со мной беседовал следователь. Я все рассказала, почти все. Позже учительница мне объяснила, что Лида приняла какую-то таблетку от головной боли и отравилась. Мол, много сейчас продается некачественных лекарственных препаратов особенно в киосках. Я, конечно, закивала головой, но не поверила словам учительницы, потому что хорошо помнила, какой страх был в глазах умирающей Лиды. Почти мистический страх.
Вскоре мои сомнения в том, что все не так просто, совершенно случайно подтвердились. Как-то я шла мимо директорского кабинета и услышала обрывок разговора директора со следователем, хриплый голос которого мне запомнился.
– …Это яд растительного происхождения. Сейчас наши эксперты устанавливают растение, которое послужило сырьем для его изготовления…
Дальше я уже ничего не слышала, потому что дверь закрыли.
– Яд?! Ничего себе! А что ты узнала насчет звезды? – спросила Элька.
Когда я пришла в зал, то стала присматриваться ко всем карнавальным костюмам. Конечно, мне хотелось найти хозяина звездочки.
Я внимательно осмотрела костюм ниндзя Эмиля, на котором также сверкали звезды. Но звездочки, похожей на мою, на его костюме не оказалось. Тогда я внимательно окинула взглядом всех находящихся в зале. Феи, принцессы, снежинки были сплошь усеяны разнообразными звездами, даже на Зорянкином костюме негритенка тоже блестели мелкие звездочки.
«Да, – подумала я, – ищи теперь иголку в стоге сена!»
– А следователю ты рассказала о находке?
– Я почему-то постеснялась это сделать.
– Слушай, почему же отравилась Лида?
– Не знаю. Может, несчастная любовь, а, может, ее… – шепотом произнесла Настя.
– Ты думаешь, убили?!
– Тш-ш-ш! Я высказала такое предположение учительнице. Она очень удивилась и тут же мне объяснила, что состава преступления нет, поэтому дело не возбудили. Следователь уверен, что это роковая случайность.
– Настя, а звездочку ты сохранила?
– Да, сохранила, рука не поднялась ее выбросить.
– Ты кому-нибудь еще рассказывала о находке.
– Соседке. Мои родители тогда работали за границей, вот я и поделилась с ней. Она всегда дает мне правильные советы.
– И что же она тебе посоветовала?
– Никому не говорить о звездочке, а особенно, кому бы то ни было в школе. Еще она сказала, что звездочка может быть уликой в раскрытии преступления.
– Настька, лучше бы ты избавилась от этой улики, а то не ровен час… – Элька посмотрела по сторонам и уже шепотом продолжила, – убийца захочет тебя убрать.
– Не говори глупости, прошло три года после окончания школы. Действительно у Лиды была сильная аллергия на некоторые продукты и лекарства.
– И все-таки будь осторожна.
– Да ну тебя, совсем запугала.