Рождение русской словесности. Русь до крещения и после (О. А. Плотникова, 2015)

Русь до крещения и после

Вопрос о выборе христианства в качестве государственной религии является дискуссионным вот уже несколько столетий. Исследованию данной проблемы посвящены многочисленные труды как отечественных, так и зарубежных историков, и их результаты сегодня хорошо известны широкому читателю. В связи с этим в своей книге мы коснёмся этого вопроса ровно настолько, насколько это будет необходимым для объяснения значения христианства в процессе формирования русской словесности.

Процесс христианизации Руси прошёл длинный и тернистый путь, и, конечно, его никак нельзя вместить в 988 год – очень условную дату, под которой в русских летописях и обнаруживается статья о выборе веры Владимиром I. Вообще, условность летописных датировок XI–XII веков давно доказана историками и не требует здесь дополнительных разъяснений. Обращу внимание читателя только на то, что этот факт в книге взят за первооснову для всех рассуждений о сюжетных линиях и образах, переданных летописцем в Повести временных лет. Центрами распространения христианства и христианской книжности на Руси стали крупные города – Киев, Ладога, Новгород, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и некоторые другие, в то время как в деревнях ещё долгое время сохранялось язычество.

Знакомство Руси с христианской религией, очевидно, состоялось ещё в начале IX века. Историки владеют информацией о двух свидетельствах крещения «росов». Первое свидетельство относится к 867 году и обнаруживается в «Окружном послании» патриарха Фотия Восточным патриаршим престолам. Послание посвящено созыву Собора в Константинополе (867 год). В данном документе Фотий указывает на то, что Русь, причинившая немало бед христианам, крестилась! Дошедшее до нас «Окружное послание» представляет собой письмо Фотия патриарху Александрийскому Михаилу I[16]. Известно, что в 860 году росы действительно ходили на Константинополь. «Откуда нашла на нас эта северная и страшная гроза?»[17] – восклицает Фотий в «Беседе на нашествие росов». Нам и сейчас неясно, откуда действительно нашла «гроза» и кто эти кровожадные «росы». Некоторые исследователи отождествляют сказанное Фотием в отношении крещения росов с теми росами, которые напали в 860 году на Константинополь. По «официальной» версии, нападение на Константинополь приписывается славянам, будущей Руси. Данное предположение строится на информации летописца под 862 годом о том, что Русская земля получила своё название от варягов-руси, а раньше народы, населявшие Русскую землю, прозывались славянами. Местоположение загадочной земли варягов-руси, несмотря на все предположения, не определено до сих пор. Неопределённость по данной проблеме затрудняет решение вопроса о том, какая русь была крещена в 867 году. Сам Фотий не указывает, в каком году и при каких обстоятельствах была крещена Русь. Он пишет только о том, что в русские земли был отправлен епископ, при этом не уточняя, когда именно был отправлен епископ и в какой город[18]. Данный факт, вероятно, мог иметь место где-то между 861–867 годами. Некоторые исследователи считали, что это был Киев, где тогда правили Аскольд и Дир. Однако информации о создании епархии в Киеве у Фотия не обнаруживается.

Ещё одно свидетельство о крещении «росов» находим в византийских хрониках, где указывается уже другая дата – 886 год. В тех же хрониках начиная с IX века встречается упоминание и о Русской митрополии, что подтверждает факт крещения Руси. А с конца X века в тех же хрониках появляются упоминания о некой Киевской митрополии. Затем вплоть до XII века на страницах хроник обнаруживаются поочерёдно упоминания то о Русской митрополии, то о Киевской. Возможно, речь идёт именно о двух митрополиях, а не о разных названиях применительно к одной митрополии. Некоторые историки предполагают, что в хрониках, когда речь идёт о Русской митрополии, имеется в виду митрополия Восточного Крыма и Таманского полуострова – Русь Тмутараканская. А митрополия, учреждённая в Киевской Руси, получила название Киевской митрополии[19]. Другая версия строится на предположении о том, что в IX–X веках земли, расположенные в низовьях Дуная, могли также называться «Русь». Именно в этих землях находился Переяславец, куда переехал из Киева князь Святослав[20].

Большой интерес для изучения культурно-нравственного наследия и верований древнерусского общества представляют русско-византийские договоры. Тексты договоров Руси с Византией, составленные по различным спискам, дошли до нас в составе Повести временных лет. Эти договоры представляют собою копии со списков, сделанных на древнерусском языке с греческого экземпляра. Несмотря на то что исследованием русско-византийских договоров учёные занимаются вот уже более ста лет, при этом они по-прежнему остаются малоизученными, особенно с религиозной точки зрения.

Итак, в летописи обнаруживается четыре русско-византийских договора: договор 907 года – Олега с греками, договор 911 года – Олега с греками, договор 944 года – Игоря с греками и договор 971 года – Святослава с греками. Договоры приводятся нами в переводе А. А. Зимина. При этом большинство учёных склоняется к тому, что первого договора 907 года Олега с греками на самом деле не было, а в Повесть временных лет он попал благодаря летописцу, который его и создал на основании данных договоров 911 и 944 годов. Под сомнение ставятся и сами датировки всех указанных в летописи договоров. В связи с этим построение каких-либо выводов только на данных русско-византийских договоров без привлечения других источников невозможно.

Поход Олега на Константинополь (907). Миниатюра из Радзивилловской летописи

Однако для нашего исследования важна не столько фактология происходящего, сколько логика автора – составителя того или иного документа или сочинения. Постараемся в общих чертах рассмотреть эти договоры с точки зрения интересующей нас логики. Возможно, это позволит нам отчасти пролить свет на вопрос о верованиях в Древней Руси до крещения.

Так, договоры 907 и 911 годов, приведённые в летописи, не содержат никаких указаний на наличие христианских общин на Руси. В договоре 907 года русские язычники клянутся в мирных намерениях к грекам именами своих языческих богов – Перуна и Велеса, а в договоре 911 года появляется загадочная фраза – «по обычаю и по установлению нашего народа», после чего следует описание «церковных красот», якобы по приказу царя Леона показанных греками русским послам.

Вот что читаем в договоре 911 года: «Мы же клянёмся вашему царю, поставленному (на царство) милостью бога, по обычаю и по установлению нашего народа, что ни мы, ни кто-либо из нашей страны не (будет) нарушать (этих) утверждённых пунктов мирного договора. И этот письменный экземпляр договора дали вашим царям на утверждение, чтобы этим договором был подтверждён и укреплён существующий между нами мир… Царь же Леон почтил русских послов дарами, золотом и шелками и драгоценными тканями, и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, драгоценные ткани, драгоценные камни, а также чудеса своего бога и страсти господни: венец, гвозди, багряницу, мощи святых, уча их своей вере и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом, пришли к нему и поведали все речи обоих царей, как установили мирные отношения и заключили договор между Греческою землёю и Русскою, и (решили, чтобы впредь) не преступать клятвы – ни грекам, ни русским»[21].

Давно доказано, что описание «церковных красот» было добавлено к статьям договора самим летописцем. Возможно, для связи с предыдущим текстом летописи, где под 898 годом повествуется о миссионерской деятельности Кирилла и Мефодия и о крещёных странах. Данная вставка отчасти поясняет читателю, почему русские в 944 году приносят клятву не только Перуном, но и в христианской церкви. Другими словами, летописцем подчёркивается, что за период с 911 года – момента знакомства с христианством – и до 944-го – времени подписания договора – часть русского населения приняла христианскую веру, о чём и говорится в тексте договора 944 года.

Попробуем теперь связать рассказ о «церковных красотах» из договора 911 года с предыдущим рассказом, помещённым в летописи под 898 годом, – о крещёных странах и деятельности миссионеров Кирилла и Мефодия по распространению славянской азбуки и переводу на славянский язык христианских книг, в первую очередь Псалтыри. В этом рассказе подчёркивается, что славянский язык и русский – едины. Затем в летописи следует короткая статья о пленении болгар уграми, после чего помещён договор Олега с греками 907 года, где Русь ещё языческая и русские клянутся Перуном и Велесом.

Как мы видим, в договоре 911 года описание «церковных красот» следует после неопределённой и уклончивой фразы о клятве – «по обычаю и установлению нашего народа». При этом нет конкретных указаний на то, какими являлись эти обычаи и какой веры придерживались князь и его дружина. Из чего можно сделать вывод о том, что Русь ещё не была крещёной. Однако уже в следующем договоре, Игоря с греками 944 года, встречаем указание, что русские христиане были приведены к присяге грекам в церкви Святого Ильи, а сам князь Игорь, его дружина и все язычники клялись на холме Перуном: «И сложили своё оружие, щиты и золото, и присягнул Игорь и его дружинники и сколько ни есть русских язычников, а русских христиан приводили к присяге в церкви Святого Ильи, что стоит над Ручьём…» Из текста договора очевидно, что в 944 году часть населения Руси была крещёной, при этом сохранялось и язычество. Вероятно, если вспомнить свидетельство Фотия о крещении росов, Русь крестилась задолго до 944 года, но об этом факте летописцу ничего не известно.

Теперь приведём здесь фрагмент договора 944 года: «Наш великий князь Игорь и его бояре и все люди русские послали нас к Роману, Константину и Стефану, великим греческим царям, укрепить дружбу с самими царями и со всеми боярами и со всеми греческими людьми на все годы (до тех пор), пока сияет солнце и существует самый мир. А если (кто-либо) из Русской страны замыслит нарушить эту дружбу, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат от вседержителя бога возмездие и осуждение на погибель и в этом мире и в загробном; а те из них, которые не крещены, пусть не получат помощи ни от бога, ни от Перуна, да не защитятся они своими щитами и да погибнут они от своих мечей, от стрел и другого своего оружия и да пребудут рабами в этом мире и загробном… Мы же этот договор написали на двух хартиях: и одна хартия находится у нашего царского величества – на ней же изображён крест и написаны наши имена; а на другой (написали имена) ваши послы и ваши купцы. Отправляясь (назад) вместе с послом нашего царского величества, пусть (они) препроводят её к великому князю русскому Игорю и к его людям; и те, получив хартию, пусть присягнут, в том что будут истинно соблюдать то, о чем мы договорились и что мы написали на этой хартии, на которой написаны наши имена. Мы же (клянёмся): те из нас, кто крещён, клянёмся в соборнои церкви церковью Святого Ильи, предлежащим честным крестом и этой хартией соблюдать все, что на ней написано, и ничего из того (что в ней написано), не нарушать; а если это нарушит (кто-либо) из нашей страны, князь ли, или кто иной, крещёный или некрещёный, да не получит он помощи от бога, да будет он рабом в этой жизни и в загробной, и да будет он заколот собственным оружием. А некрещёные русские, слагая свои щиты, обнажённые мечи, обручи (?) и остальное оружие, клянутся, что все написанное на этой хартии будет исполняться Игорем, всеми боярами и всеми людьми Русской страны всегда, во все будущие годы… И заутра призвал Игорь послов и пришёл на холм, где стоял Перун; и сложили своё оружие, щиты и золото, и присягнул Игорь и его дружинники и сколько ни есть русских язычников, а русских христиан приводили к присяге в церкви Святого Ильи, что стоит над Ручьём[22] в конце Пасынчей беседы (в конце вечевой площади Пасынков, или Пастушечьей площади). Это была соборная церковь, ибо многие варяги и хазары были христианами. Игорь же, утвердив мир с греками, отпустил послов, одарив их мехами, челядью и воском. Послы же пришли к царям и поведали все речи Игоря и о дружбе его к грекам»[23].

Очевидно, что клятва князя и дружины Перуном не случайна: Перун – бог-громовержец, считался покровителем князя и дружины. Правда, в договоре указано, что клялись Перуном не только Игорь с дружиною, но и другие язычники. Другими словами, наблюдается разделение вер: у язычников – Перун, а христиане приносят клятву в Церкви.

Интересно, что упоминаний о церкви Святого Ильи и о христианах не встречается в договоре Святослава с греками 971 года. При этом историкам доподлинно известно, что в этот период христианские общины были широко распространены на Руси, и естественно, что часть дружины князя Святослава могла быть крещёной. Но в договоре 971 года русские вновь клянутся в верности грекам Перуном и Велесом, и никаких упоминаний о едином боге в договоре не встречается. Упоминание Перуна и Велеса также могло символизировать единение юга и севера Руси, что на тот момент было очень актуальным для молодого государства. Приведём здесь небольшой фрагмент текста договора с греками 971 года:

«Как уже клялся я греческим цесарям, а со мною бояре и вся Русь, да соблюдём (впредь) эти нерушимые договоры. Если же вышесказанное я и те, кто вместе со мною и кто подвластен мне, не соблюдём, пусть будем прокляты богом, в которого веруем, Перуном и Велесом, богом скота, и да пожелтеем, как золото, и да будем иссечены своим собственным оружием. И не сомневайтесь в правде того, что ныне изобразили на золотой дощечке, написали на этой хартии и скрепили своими печатями…»[24]

Стоит подчеркнуть, что для учёных до сих пор остаётся загадкой, почему в тексте не упоминается церковь Святого Ильи и нет указаний на то, что часть населения Руси была крещёной. Вместо этого князь, его дружина и все остальные опять клянутся именами Перуна и Велеса. При этом надо учитывать, что к этому времени была уже крещёной мать Святослава – Ольга, которая приняла христианство, вероятно, в 959 году. При этом надо помнить, о чём неоднократно упоминалось историками: летописец был христианином; поэтому весь текст летописи пронизан христианской риторикой, а события действительности рассматриваются посредством образов Священного Писания.

Крестившись в 959 году в Константинополе Ольга, по невыясненной причине, пригласила проповедников не из Константинополя, а из Германии, где правил в то время король Оттон I, приверженец римского обряда. Данный факт подтверждается сведениями, почерпнутыми историками их германских хроник. В частности, в хрониках обнаруживается запись, свидетельствующая о том, что в 961 году в «королевство ругов» был направлен проповедник Адальберт. Данную ситуацию можно объяснить тем, что в тот период на Руси сосуществовали две христианские общины – западного и восточного обрядов. Можно также предположить, что между ними шла ожесточённая борьба, в которую была втянута и знать. Адальберта по какой-то, также неясной, причине из Киева выгнали. Возможно, это было спровоцировано местной христианской общиной византийского обряда, в то время как миссионеры Адальберта являлись представителями западного обряда христианства.

Существует точка зрения С. В. Юшкова и А. А. Зимина, в соответствии с которой церковь Святого Ильи находилась в Царьграде на Золотом Роге и являлась патрональной церковью русских, а упоминание летописца о церкви Святого Ильи в статье договора 944 года как о киевской церкви – ошибочно. Однако это не проясняет вопроса о том, почему упоминание о церкви Святого Ильи не встречается в более позднем договоре с греками 971 года. Как известно, в 971 году Святослав потерпел поражение от греков под Доростолом, после чего и был подписан мирный договор с новым василевсом Цимисхием. Святославу пришлось отказаться от претензий на Болгарию. Русские дружины направились домой. По пути они остановились для отдыха на острове Березань (Буян) в Днестровском лимане. Здесь, по мнению некоторых учёных, произошёл конфликт между язычниками и христианами в дружине князя. В результате язычники обвинили в поражении христиан и по приказу Святослава перебили их[25]. Вероятно, что и сам летописец винил христианскую часть дружины в поражении. Возможно, именно поэтому в договоре 971 года нет упоминаний о едином христианском Боге, а упоминаются только Перун и Велес. С частью христианской дружины удалось спастись воеводе Свенельду, который, добравшись до Киева, вероятно, и оповестил о случившемся. Когда в 972 году после зимовки на острове Святослав с остатками своей дружины все же направился в Киев, на Днепровских порогах его уже подстерегали печенеги, вероятно, предупреждённые киевскими христианами о времени и точном пути, которым Святослав планировал вернуться в Киев. Здесь, на Днепровских порогах, нашли свою смерть русский князь-язычник Святослав и его верная дружина.

В рассмотренных нами четырёх русско-византийских договорах всего один раз упомянута христианская церковь Святого Ильи, в договоре 944 года; трижды упомянут Перун – в договорах 944, 971 и 907 годов; и дважды – Велес, в договорах 907 и 971 годов. Причём явного осуждения языческой веры в Повести временных лет после статей договоров не обнаруживается, хотя в дальнейшем это осуждение показано даже, на наш взгляд, демонстративно. Примером такого явного осуждения со стороны летописца язычников и языческой религии[26] может служить рассказ о первой религиозной реформе князя Владимира. Так, в летописи читаем: «И начал Владимир в Киеве один княжить и поставил кумиры на холме, вне двора теремного. Перуна деревянного с головой серебряной и усами золотыми и Хорса, Даждьбога и Стрибога и Симаргла и Мокошь… И приводили сынов своих и дочерей, пожираемых бесами, и осквернили землю требами своими и осквернили кровью землю Русскую и холм, но Преблагой Бог не хотел смерти грешникам, на том холме ныне церковь стоит Святого Василия».

Как видим, здесь совершенно открыто проявляется нелюбовь летописца к язычникам и их обрядам – «осквернили кровью землю Русскую». Ещё одной интересной деталью в этом небольшом фрагменте являются приведённые летописцем имена языческих богов – Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симарьгл, Мокошь, при этом очевидно, что лидирующее место в пантеоне отведено Перуну. Здесь мы сталкиваемся сразу с несколькими проблемами, во-первых, почему всего шесть богов представляли новый пантеон; во-вторых, почему именно Перуну в нём отведено первостепенное место, а не Хорсу – богу солнца или Дажьбогу – небесному повелителю; и, в-третьих, куда и по какой причине из нового пантеона исчез Велес – «скотий бог», издревле почитаемый славянами. Если по первой проблеме все же отыскивается приблизительный ответ – Перун являлся покровителем князя и дружины, – то остальными вопросами необходимо ещё заниматься, чтобы хоть на сколько-нибудь приблизиться к ответу.

Для уяснения этих проблем следует более подробно разобраться, где этот новый пантеон располагался. Из летописи нам известно только то, что это место находилось «в Киеве на холме, вне двора теремного». Если следовать принятой терминологии, это место называлось капищем. Капище у славян представляло собой культовое сооружение для поклонения богам и жертвоприношений. Капище, или культовое сооружение, можно охарактеризовать следующим образом: это небольшая площадка, как правило, круглой формы, расположенная на труднодоступном месте – холме, горе, рядом с болотом, в лесу и т. д. Историки выделяют несколько подвидов капищ: 1) круглая или овальная площадка, ограниченная рвом, в центре которой находился идол; иногда центральная часть капища была обнесена внутренним кругом из столбовых ям; 2) малые городища – также круглые или овальные площадки, огороженные рвом и валом; 3) храмы – деревянные постройки, внутри которых находились идолы. Ещё раз стоит подчеркнуть, что круглая форма капища не случайна, так как именно круг, как уже указывалось, в древних культурах являлся отражением времени и пространства. Круг означал цикличность – день, месяц, год, женское начало; также круг обозначал бесконечность[27].

В начале XX века в верхнем течении Днепра учёными было обнаружено несколько святилищ, получивших впоследствии название «болотные городища», а первое каменное святилище найдено в 1908 году на Старокиевской горе[28]. В середине XX века В. В. Седов открыл культовый комплекс на урочище Перынь. Информация об этом урочище также была обнаружена в летописях. В 1984 году в Прикарпатье на Збруче был открыт культовый комплекс, состоящий из нескольких святилищ, а более чем за сто лет до этого, в 1848 году, там же был обнаружен Збручский идол, выполненный из камня. Идол представляет собой четырёхгранный столб высотой 2,67 метра, завершённой четырьмя лицами под шапкой. Идол состоит из 12 секций и трёх ярусов, на 11 секциях находятся рисунки, и одна секция пустая. На верхнем ярусе – две женщины, одна из них держит рог, вероятно, изобилия, возможно, этот рисунок изображал богиню плодородия Мокошь, другая женщина на рисунке держит в руках кольцо, некоторые историки предполагают, что это изображение богини любви Лады. В этой же секции изображены ещё двое мужчин – один с саблей и конём и другой без выраженных черт. На среднем ярусе изображён хоровод – две женщины, одна из них с ребёнком и двое мужчин. И на нижнем ярусе идола изображён коленопреклонённый мужчина в трёх разных ракурсах. Сегодня Збручский идол хранится в Краковском археологическом музее.

Збручский идол. Краковский музей

Все эти археологические находки позволили историкам получить информацию о языческих верованиях и древних обрядах славян.

Объектами поклонения являлись камни, родники, колодцы, деревья, болота, озера, деревья и т. д. Уже в наше время со дна Днепра подняты два обработанных ствола дуба, в которые были вбиты кабаньи челюсти, – это тоже древние божества. Вероятно, что у этих божеств проводились ритуалы и устраивались празднества[29]. Постепенно естественные природные святилища заменились рукотворными капищами, в которых, как правило, почиталось одно божество, а право входить в капище имел только жрец. Божество в капище символизировал идол, выполненный обычно из дерева или камня; также известны находки медных идолов. Славянский идол представлял собой круглый или четырёхгранный столб с подобием лица. В высоту он мог доходить до 2,5 метра. Идол иногда держал в импровизированных руках рог, кольцо или меч, а его голову, как правило, венчал шлем. В капище идол занимал место в центре либо был установлен напротив входа в святилище.

Итак, первая религиозная реформа Владимира I сводилась к унификации богов теперь уже общерусского пантеона. В 980 году по приказу Владимира I в Киеве строится языческое капище, в котором, как уже указывалось, для поклонения было собрано шесть языческих богов – Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симарьгл и Мокошь. По одной из версий, в 983 году в этом капище были принесены в жертву два варяга-христианина – отец и сын (жертва, если и имела место быть, принесена была Перуну, что характерно для балтийских племён; остальные боги капища на человеческие жертвы «не претендовали»). Именно эти два варяга-христианина стали почитаться первыми святыми русскими-мучениками.

Замысел Владимира, вероятно, строился на мотиве подчинения юга северу – другими словами, боги южан должны находиться в подчинённом положении к богу северян Перуну. Несмотря на то что южанам был известен Перун, все же предпочтение отдавалось Велесу. Естественно, подобная концепция реформы вовсе не устраивала киевлян, в результате чего первая религиозная реформа Владимира I провалилась. По свидетельству летописца, идол Перуна, поставленный в Киеве, был деревянным, – голова его была сделана из серебра, а усы из золота. Описание идола, приведённое в летописи, в общих чертах совпадает с описанием идола, приснившегося царю Вавилона Навуходоносору, которое стало известно летописцу из книги пророка Даниила. Оттуда он и позаимствовал его для летописи с целью придания большей значимости грозному богу Перуну и самому князю Владимиру I. Из Библии становится известно, что пророк Даниил, оказавшись в 607 году до н. э. в вавилонском плену, разъяснил царю Навуходоносору его сон, который не могли растолковать многочисленные приближённые к царю философы, за что и был оставлен на службе при дворе. Царь Навуходоносор видел во сне большого истукана: его голова была из золота, грудь и руки – из серебра, живот и бедра – из меди, ноги – из железа, а стопы – из железа, смешанного с глиной и намазанного ею. Отсечённый от горы без помощи рук камень, брошенный с силой в стопы истукана, разбил его в прах, и ветер развеял этот прах. После чего камень вырос и наполнил собою землю. Этот необычный сон Даниил растолковал следующим образом: голова истукана это Царство Вавилона, грудь и руки – следующая после него Медо-Персидская империя, живот и бедра из меди – Греческая империя, а ноги – Римская империя, где стопы представляли Священную Римскую империю и её преемников. Камень – Божье Царство. Вскоре это Царство будет установлено во власти и большой славе, а царства мира сего исчезнут[30].

Стоит отметить, что в 980 году Владимиру совсем бы не помешало прибавление авторитета и статусности. Как известно, после смерти Святослава Владимиру как внебрачному сыну Святослава от ключницы княгини Ольги Малуши отошёл Новгород, в то время как старший, законный сын Ярополк получил Киев, а средний – Олег – Древлянскую землю. Вскоре после смерти отца Ярополк, убив Олега, присоединил к своим владениям Древлянскую землю. Между Ярополком и Владимиром разгорелась междоусобная война, в результате которой при поддержке варяжских наёмников Владимиру удалось захватить Полоцк, а затем и Киев. Возможно, что языческая реформа должна была стать символом покорности южан новому незаконному князю. Киевский Перун, по данным археологов, был весь деревянным, но летописец прибавляет в своём описании серебряную голову и золотые усы по аналогии с сюжетом Священного Писания, с тем чтобы возвысить статус князя Владимира и его потомков, которые «будут править вечно и войдут в Царство Господа».

Теперь рассмотрим в общих чертах языческих богов, вошедших в общегосударственный пантеон. Итак, Перун – бог балто-славянского происхождения; Хорс и Симарьгл, вероятнее всего, иранского происхождения. Хорс – бог солнца, а вот о Симарьгле нам ничего не известно, в связи с чем можно привести наблюдение филолога В. Н. Топорова, считавшего, что Симарьгл – это иранский бог, сказочная птица (полусобака-полуптица)[31]. Дажьбог и Сварог (Стрибог) – это так называемые дающие боги, или боги податели, праславянского происхождения. Дажьбог во многих источниках отождествляется с богом солнца, при этом он именуется сыном Сварога – бога огня. Шестое божество – Мокошь, вероятнее всего, богиня плодородия.

Упоминания о Перуне и Хорсе встречаются в оригинальных памятниках словесности – апокрифах и учительной литературе, например в «Хождении Богородицы по мукам»[32] (XII век), «Слове некого христолюбца», «Слове о том, како погани сущи языци кланялися идоломъ», «Беседе трёх святителей» и др.

Не попал в новый пантеон почитаемый северными славянами Велес, упоминавшийся нами в связи с рассмотрением текстов русско-византийских договоров 907 и 971 годов. Некоторые исследователи причисляют Велеса вслед за Перуном и Мокошью к богам балтославянских народов[33].

Такой избирательный подход князя Владимира I к выбору богов для общерусского пантеона, возможно, был связан с решением князя объединить наиболее почитаемых богов северного и южного пантеонов под водительством северного бога, как уже указывалось, почитаемого им самим, – Перуна.

После провала первой религиозной реформы Владимир I решил приступить к более широкомасштабным действиям. Теперь постараемся ответить на сакраментальный вопрос: чем было крещение для Руси? Во-первых, выбор монотеистической религии поставил Русь на новый социокультурный уровень. Все природные явления, присутствующие в языческой религии в разрозненном состоянии, объединялись в один причинно-следственный ряд и являли собой единую картину мира под началом Вечного и Бесконечного Бога.

Русь X века была хорошо знакома с разными верованиями, среди них – христианство, ислам, мусульманство и иудаизм. Иудейские общины были широко распространены на территории Руси ещё с конца IX века. Доказательством данного факта может служить так называемое «киевское письмо», обнаруженное историками в Киеве в 1962 году. Оно написано на еврейском языке не позже 930 года и содержит просьбу киевского кагала к другим общинам «об оказании помощи их соплеменнику и единоверцу, выкупленному из плена». Имеющаяся в тексте форма Quyyob представляет собой первое упоминание названия Киева в исторических памятниках[34].

Естественно, что знакомство с различными религиями в первую очередь осуществлялось посредством торговли с ближайшими соседями. Так, Камская, или Волжская, Булгария уже около семи десятилетий как приняла ислам. Хазарский каганат ещё некоторое время после разгрома в 964–965 годах Святославом Игоревичем оставался в основном иудейским, но в 980 году покорённый Хорезмом был обращён в мусульманство. Через хазарские земли проходили торговые пути, которыми славянские купцы, платя пошлину, следовали в Каспийское море и далее, иногда до самого Багдада. В середине IX века крестилась Болгария. Очень быстро Болгарская церковь получила самостоятельность. Сербы и хорваты крестились ещё в VII веке, находясь в подданстве у византийского императора Гераклия (Ираклия; правил в 610–641 годах), но римскими священниками. Однако крещение это было непрочно и охватило только часть народа. Второй раз сербов крестили уже греки при императоре Василии I Македонянине (правил в 867–886 годах). К 880 году христианизация сербских и хорватских земель в целом была завершена. Первый сербский архиепископ Сава стал известен только после 1219 года.

Таким образом, в X веке балканские славяне, принявшие восточное христианство, оказались в той или иной степени в сфере влияния Византии, тогда как западные славяне, а также хорваты склонились к Риму. Западная, а затем и Северная Европа по географическим причинам являлась сферой римской экспансии. Так, Польша, Венгрия и Моравия приняли западное христианство. Германское королевство было крещено ещё во времена франков в V веке. В 496 г. король франков Хлодвиг принял католичество. Он был крещён епископом Реймса святым Ремигием (Реми). В VII веке Римом была крещена Англия. На далёкую Русь претензии Рима, так же как и Константинополя, не распространялись. И вполне вероятно, что выбор религии Владимир I сделал сам, без какого-то влияния извне.

После «испытания вер» Владимир I все же остановился на восточном христианстве. Вероятно, что этот выбор был предопределён как международной ситуацией, так и внутренними задачами государства. Христианская религия, позволяющая осмыслить образ царя как Божиего избранника и безраздельного властителя судеб вполне устраивала Владимира, который тем самым вполне «законно» утвердил своё «незаконное» положение на Киевском столе.

Возвращаясь к рассказу «о выборе вер», размещённому в Повести временных лет под 988 годом, стоит отметить, что многие историки считают его вторичным по отношению к Корсунской легенде – «Слова о том, како крестися Владимир, возьмя Корсунь». В соответствии с Корсунской легендой, из Корсуня (Херсонес Таврический – греческий полис на юго-западном побережье Крыма, образованный в IV веке) Владимир привёз мощи святых Климента и его ученика Фива, а также святые иконы. Очевидно, что все эти реликвии князь вёз в дар церкви. Только вот вопрос заключается в том, какой церкви. Как известно, Десятинная церковь была построена годом позже похода на Корсунь, а возможно, и годами позже, о чем речь пойдёт далее. В таком случае остаётся церковь Святого Ильи, как мы помним, упоминавшаяся летописцем в связи с русско-византийским договором 944 года. При этом в дальнейшем в Повести временных лет упоминаний о ней не встречается. Данный вопрос остаётся открытым. Возвращаясь к тексту Корсунской легенды, стоит подчеркнуть, что основным лейтмотивом в ней было прославление Владимира, крестившего Русь, – нового Константина. Содержание Корсунской легенды заключается в следующем: Владимир отправился в поход на Корсунь и, воспользовавшись предательством корсунянина Анастаса, захватил город, после чего грозился опустошить Царьград, если греческие цари Василий и Константин не отдадут ему в жены свою сестру Анну. В результате, по легенде, Василий и Константин выдали за Владимира Анну, взамен потребовав от князя принять крещение. Тут и приключилась с Владимиром, по словам летописца, внезапная болезнь – слепота. Приехавшая в Корсунь Анна в качестве исцеления посоветовала князю креститься. Владимир, послушав Анну, крестился и – исцелился. Вернувшись из похода в Киев, князь приказал ниспровергнуть языческих идолов, а затем велел собрать народ на берегу Днепра, а попам, приехавшим с ним из Корсуня, всех крестить.

Памятник «Тысячелетие России» в Новгороде (1862). На фотографии представлена композиция «Крещение Руси»

Вот как описывает факт крещения митрополит Иларион в «Слове о Законе и Благодати»: «И единодержець быв земли своей, покорив под ся округъняа страны, овы миром, а непокоривыа мечемь, и тако ему… землю свою пасущу правдою, мужьствомь же и смыслом, приде на нь посещение Вышняаго… и въсиа разум в его, яко разумети суету идольскыи льсти – и Владимир крестится»[35]. О Владимире крещёном пишет Иаков Мних в «Памяти и похвале князю Владимиру»: «Такоже пребывающу князю Володимеру в добрых делех, благодать Божиа просвещаше сердце его, и рука Господня помогаше ему, и побежаше вся врагы своя, и бояхутся его все. Идеже идяше, одолеваше»[36]. По убеждению А. А. Шахматова, Корсунская легенда, вероятно, была составлена значительно позже происходивших событий. Сама композиция статьи – Владимир принял крещение как избавление от недуга (слепоты) по настоянию жены – является достаточно распространённым приёмом в средневековой литературе.

После рассказа о крещении Руси летописец повествует о строительстве Десятинной церкви, при этом ничего не упоминая о церкви Святого Ильи. До сих пор остаётся непонятным: сохранилась ли церковь Святого Ильи в период правления Владимира, а если всё же сохранилась, то зачем понадобилось строительство нового храма? Возможно, это связано с тем, что Владимир принял христианство восточного обряда, а церковь Святого Ильи, существовавшая ещё при Ольге, являлась церковью западного обряда. Этим и была вызвана необходимость строительства нового храма. Если опираться на летописные данные, Десятинная церковь, или церковь Богородицы, была построена в 989 году, а начало строительства обозначено 11 мая. Указанная дата является условной. Основная смысловая нагрузка заключалась в том, что именно 11 мая была заложена церковь Богородицы в Константинополе – «втором Иерусалиме». Есть мнение, что церковь Богородицы была воздвигнута на месте убиения христиан-варягов в языческом капище. Освящение церкви Богородицы в Киеве, по неясным обстоятельствам, состоялось спустя 7 лет – в 996 году. Здесь вновь очевидна условность датировок. Скорее всего, строительство Десятинной церкви, так же как и её освящение, надо относить к 996 году, в то время как отнесение строительства к 989 году понадобилось летописцу в связи с Корсунской легендой (мотив слепоты и прозрения князя благодаря настоянию «доброй жены» – греческой царевны Анны). Тем самым летописец подчёркивал, что Владимир выбрал восточное христианство, а указание на родство с греческой царевной Анной должно было возвысить статус князя.

Очень скоро, уже в 1054 году, при сыне Владимира I Ярославе, в бывшей Римской империи произойдёт официальный раскол Христианской церкви: на Западную, или католическую, центром которой станет Рим, и Восточную, или православную, – её сердцем станет Константинополь. Но и до этого времени, как было показано, в Христианской Церкви не наблюдалось единства. Соперничество течений в Христианской Церкви отмечается уже в IV веке. На том этапе соперничество происходило за главенствующее влияние в Церкви между её основными центрами – Римом, Александрией, Константинополем и Антиохией. В 325 году на Вселенском Церковном Соборе в Никее были установлены догматы христианства и единый для всех христиан Символ Веры. Несогласные с догматами епископы-ариане, отрицающие единосущность Христа Богу Отцу, были удалены с Собора и отправлены в ссылку. Так обозначился первый раскол в Христианской Церкви.

Основа для политического и церковного разделения Римской империи на Западную и Восточную была заложена ещё императором Константином Великим (Флавий Валерий Аврелий Константин). Он перенёс в 330 году столицу империи из Рима в Византий (после смерти Константина Византий был переименован в Константинополь), который был наречён императором Новым Римом. Очень скоро Константинополь стал претендовать не только на статус Второго Рима, но и на преемственность традиций и богоизбранность. В 395 году Римская империя распалась на Западную со столицей в Риме и Восточную со столицей в Константинополе. Сами византийцы, граждане империи, называли себя не эллинами (т. е. греками; это слово ассоциировалось с язычеством) или сирийцами, а ромеями, что значит «римляне». Своё государство они считали преемником Римской империи, где Константинополь – «Второй Рим». При этом Церковь формально оставалась единой, что выражалось в созыве Вселенских Соборов, но фактически в своём управлении она тоже раскололась на Западную и Восточную. По мнению историка и религиоведа М. Я. Сюзюмова, никогда и не существовало объединённой единым руководством Христианской Церкви[37]. После арабских завоеваний осталось два влиятельных церковных центра: Рим и Константинополь.

Надо отметить что к IX веку противоборство Западной и Восточной христианских Церквей значительно обострилось. События, происходившие в этот период, с 863 по 867 год, получили название «Фотиева схизма». Интересы Константинопольской церкви, патриархом которой в то время являлся Фотий, столкнулись с интересами Римской Церкви в лице папы Николая I. Основным камнем преткновения стали вопросы о главенстве папства и о территориальном разграничении Церквей. Поводом к расколу послужил вопрос о законности избрания Фотия на патриарший престол, однако причина крылась в желании папы распространить своё влияние на те балканские страны, где располагались христианские епископии. Данные претензии папы не устраивали Фотия. Предшественник Фотия патриарх Игнатий, вставший на сторону императрицы Феодоры, представительницы партии консерваторов, против её сына Михаила III, представителя либеральной церковной партии, был низложен при поддержке партии либералов, которые и выдвинули Фотия. В свою очередь, сторонники Игнатия объявили назначение Фотия незаконным и обратились за поддержкой к папе Римскому Николаю I. Противоборство двух Церквей дошло до того, что в 867 году Николай и Фотий отлучили друг друга от Церкви. Однако пользующийся поддержкой Михаила Фотий удержался у власти до тех пор, пока в 867 году не произошёл переворот, в результате которого Михаил был низвергнут, а к власти пришёл Василий Македонянин (867–886). Последний низложил Фотия и вновь привёл к власти Игнатия. В 877 году, после смерти Игнатия, Фотию всё же удалось вернуть патриарший престол, что и послужило окончательному расколу на две Церкви. Это политическое противоборство Западной и Восточной Церквей за власть проходило на фоне официального спора между ними по вопросу о филиокве (исхождение Святого Духа от Отца или, по мнению Рима, от Отца и Сына). Нерешённость данного вопроса в конце концов привела к «Великому расколу» Церкви на католическую и православную в 1054 году.

Поводом к расколу послужило распоряжения патриарха Константинопольского Михаила Керуллария о закрытии латинских церквей в Константинополе, которое сопровождалось неприличными действиями секеллария (диакона) Никофора. Последний выбрасывал из дарохранительниц Святые Дары, приготовленные, по западному обычаю, из пресного хлеба, и топтал их. В ответ на эти действия папа Римский Лев IX отправил в Константинополь легатов, которые должны были навести порядок в городе. Лев, со своей стороны, направил Керулларию послание, в котором требовал от Керуллария полного подчинения своей власти. 16 июля 1054 года в соборе Святой Софии в Константинополе легаты объявили о низложении Керуллария и его отлучении от Церкви. В ответ Керулларий предал анафеме легатов. Снятие взаимных анафем произошло только в 1964 году в Иерусалиме.