Из больничных наблюдений
– Мама, ну что случилось? Почему ты плачешь?
Я сидел в ожидании своей очереди на приём и, совершая мимолётные взгляды, чтобы себя не выдать, следил за старушкой и поддерживающим её сыном.
– Вот так… – успокаивал он, утирая платочком влагу с лица матери.
Женщина скрепила в ладонях дряблые руки и прижала к груди.
– Пойдём посмотрим в окошко, пойдём?
Стыдно признаться, но вместо человеческого существа старушка представлялась мне неким прямоугольником, тяжёлым и монолитным, словно каменная глыба, едва перемещаясь безотрывными шажочками опухших ног, почти полностью укрытых длинной юбкой.
– Смотри, машинки… Мама, ну в чём дело? Ты снова плачешь?
Я мог расслышать жалобное подвывание и тихие всхлипы.
– Давай-ка присядем, а? Осторожно… вот. Видишь, всё хорошо.
Удивительно, но лицо женщины странным образом выглядело совсем по-детски. И глаза – эти наивные ищущие глазёнки – за ними не было никакой мысли.