Глава 2. Социологические интерпретации рисков
2.1. Концептуальные основания Э. Гидденса
Гидденс Э. разрабатывает понятие риска в 1990 г. и устанавливает его взаимосвязь с обществом модерна и процессами глобализации в нем. Жить в эпоху современности или «позднего модерна», согласно концепции социолога, означает жить в ситуации постоянных случайностей, высокой неопределенности и риска. Понимание особенностей современности Э. Гидденсом коррелирует с концепциями У. Бека («общество риска»), О.Н. Яницкого («общество всеобщего риска»). Он обращает внимание на неуправляемость и катастрофичность, неотвратимость и рискованность развития современного общества. Современное общество многомерно (рис. 2.1). Оно включает такие «институциональные оси», как индустриализм и капитализм (экономическая плоскость и экономические риски), институты надзора (риски паноптикума, контроля и управления) и средства насилия.
Рис. 2.1. Взаимосвязь случайностей, неопределенностей и рисков в современной ситуации
Исследователь выделяет риски увеличивающихся свобод на фоне снижения уверенности людей в реализуемых управленческих практиках:
• риски индивидуации (фиксированность истории личности, объективные характеристики, нивелирующие индивидуальность);
• риски многочисленных слабых связей (общество анонимов) на фоне стремления индивидов к традиционным социальным отношениям семейного типа;
• риски знания других, открывающие возможности для индивидуальности.
Гидденс Э. утверждает, что риски носят анонимный характер и имеют институциональную природу: они функционально связаны с деятельностью социальных безличных институтов, корпораций и транскорпораций. Они аккумулируют риски, навязывают их и определяют «среду рисков», основными элементами которых являются рефлективные риски модернизации, совершенствование военных технологий, соотнесенность личных планов и смыслов с процессами модернизации и опасности, которые таит в себе модернизация[20]. Современное общество становится уязвимым, так как любое социальное действие сопряжено с риском, и даже отказ от того или иного действия или решения влечет новые риски (рис. 2.2).
Рис. 2.2. Многомерность современности (концепция Э. Гидденса)
Многочисленные риски, порождаемые «поздней современностью», являются платой за стремление человека контролировать природные и социальные явления. Риски во многом, согласно Э. Гидденсу, связаны с открытостью и непредсказуемостью будущего. Открытость будущего, его непредсказуемость и неопределенность создают контент возможностей и контрвозможностей (практик социальных акторов для реализации). Риски могут быть исчислены, но недостаточно полно, поскольку остается всегда пространство для неожиданных случайных исходов тех или иных событий. Риски можно лишь ограничить. В реализации этой стратегии исследователь созвучен с аналитиками рисков в современной ситуации, когда главная задача мониторинга социальных рисков заключается в снижении уровня и степени рисков, которые удалось выявить, отрефлексировать и определить. Гидденс Э. обращает внимание на вездесущность социальных рисков, описывая процесс проникновения сознания риска в любую практическую деятельность.
Во многом этим процессам способствует фатализм – следование значимым для индивида или группы событиям, судьбе, безропотное принятие, присущее современным акторам, явно противоречащее характеристикам «позднего модерна». Противоположным проявлением фатализма является роковая предопределенность, которая способна аккумулировать риски со значительными последствиями, способными привести к угрозам жизни людей. Риски могут затрагивать как большое количество людей, жизни, так и отдельных индивидов. Для того чтобы риски (роковая предопределенность) актуализировались, необходимо, чтобы события и действия были значимыми для индивидов или отдельных групп. Риски имеют свои темпоральные корреляты, заключающиеся в том, что значимые события прерываются менее значимыми или вовсе незначимыми событиями, проявляющие себя посредством «мертвого», свободного времени. Эта темпоральность находит отражение в феномене «убитого времени», пустого времени, которое необходимо просто провести между двумя значимыми событиями индивида или группы социальных акторов. Темпоральность (временные особенности) проявляет себя в ситуации необратимости социальных действий. Индивид или группа прекрасно осознают это.
Согласно концепции Гидденса Э. риски наступают тогда, когда перестают работать рутинные практики, рутинизированные стратегии принятия решений (формализованные согласно выстроенным алгоритмам деятельности в процессе принятия решений). Риски – это маркеры ситуации бифуркации, выбора, получения значимой информации, происходящих изменений. Исследователь считает, что получение ключевой информации в ситуации важного выбора – это большая удача для индивида, группы, организации. Вместе с тем роковые моменты Э. Гидденс связывает с опасностями и рисками. Удачное стечение обстоятельств в современном понимании не выступает еще амбивалентной составляющей рисков. Удача и успех – феномены социальной жизни, противостоящие рискам/опасностям. Однако Э. Гидденсу принадлежит важное методологическое дополнение, связанное с тем, что риски возникают там, где социальная реальность становится проблематичной. В этом контексте Э. Гидденс созвучен структуралистским концепциям П. Бергера и Т. Лукмана, которые также обращались к причинам и механизмам проблематизации социально конструируемого мира[21].
Разрабатывая теорию структураций, Э. Гидденс акцентирует внимание на взаимосвязи доверия и безопасности, формулируя концепт онтологической безопасности – конфиденциальность или доверие на экзистенциальном уровне, присущие человеческой самости и процессам идентичности[22]. Онтологическая или экзистенциальная безопасность позволяет современному человеку ощущать себя уверенно в изменяющемся мире, опираясь на устойчивые системы отношений и действий. Рутины позволяют рационализировать социальные действия агентов, т. е. они понимают то, что они делают и способны объяснить действия других социальных агентов. Повторяющиеся отношения и социальные действия, привычные стили и формы поведения Э. Гидденс называет рутинами. Именно рутины позволяют воспринимать социальную реальность как данность, стабильную непрерывно существующую и стабильную. Благодаря рутинам, многократно повторяющимся образцам поведения происходит воспроизводство общественных структур и отношений. Но динамично развивающиеся социальные структуры становятся рискованными в силу того, что рутины, регулируемые традициями (в рамках досовременного общества), утрачивают свою значимость в условиях развития современного общества. Рискованность опирается на то обстоятельство, что опыт предыдущих поколений становится «бесполезным» в рамках научно-технического прогресса. Возникают различные непредсказуемые обстоятельства, которые разрушают традиционные механизмы регулирования социальных практик и формируют «критическую ситуацию», «онтологическую небезопасность», «экзистенциальный ужас», неопределенность и риски. Практическое сознание, интегрированное в рутины повседневности, в значительной степени управляет рисками и неопределенностью настоящего. Процессы рутинизации, конечность существования человека, осознание конечности человеческого Бытия, сохранения собственной идентичности являются важными составляющими в процессе управления социальными рисками (снижения, перераспределения, распределения), а также формируют доверие и «приемлемые риски». Ситуация определенности – ситуация динамичного равновесия между доверием и «приемлемыми рисками», т. е. равновесие постоянно нарушается и восстанавливается вновь под влиянием многочисленных значимых условий и факторов человеческого существования. В своих стремлениях колонизировать будущее индивиды и группы стремятся к нормальной, рутинизированной жизни, которая придает стабильность на основании предсказуемости событий и доверия. Доверие возможно в ситуации чувственной и телесной бдительности, которые становятся социальной платой за конструируемые рутины действий и событий. Бессобытийность возникающей бдительности (Э. Гидденс) или «сердцевина» (И. Гофман) формируют так называемый защитный кокон, в границах которого индивид или группа реализуют собственные действия. Важными причинами рисков становятся временные разрывы, когда действия индивид совершает в настоящем, а последствия пролонгированы во времени и простираются в будущее (рис. 2.3). В этой ситуации индивида или группу спасает обобщенное доверие, помогающее нивелировать случайные (которые могут и не быть столь случайными) и беспокоящие события. Индивиды еще верят экспертам, в их способность своевременно управлять рисками, используя современные технологии риск-менеджмента.
Рис. 2.3. Элементы рисков, безопасности и темпоральности по Э. Гидденсу
Полезными категориями в процессе аналитики и систематики социальных рисков выступают:
• категория рока – это детерминистски определенные связи, разновидность современной определенности, противостоящей открытости и неопределенности будущего;
• категория судьбы, как морального эквивалента переживаемых событий;
• категория «эзотерического» взгляда на события повседневности, который предполагает расширение фрейма от осмысления причинных связей до космологического контекста;
• фатализм, состоящий в следовании протекающим в реальности событиям;
• роковая предопределенность – это характеристики ситуации, когда принимаемые индивидом или группой решения угрожают жизни людей;
• риски – действия, предпринимаемые конкретными индивидами или группами людей в условиях роковой предопределенности;
• доверие – это способность отдельных индивидов или групп «выносить за скобки» феномены социальной жизни, способные внести беспокойство в социальные практики и взаимодействия;
• удача – это то, каким образом соотносятся рок и случайность, то, что мотивирует индивида идти на риск;
• деквалификация – процесс отчуждения индивидов, происходящий в современном обществе благодаря действиям абстрактных систем и доверию индивидов по отношению к их действиям;
• рефлексивное социальное действие – это непрерывный процесс отслеживания агентами собственных действий, действий других агентов, а также значимых социальных условий и обстоятельств;
• структурация социальной системы – это различные интегративные правила и рутины, а также действия социальных агентов в непредвиденных обстоятельствах, когда система организуется и воспроизводится;
• социальный агент – в контексте рискологических интерпретаций – это модель, включающая мотивацию действия, его рационализацию и последующий рефлексивны мониторинг;
• мотивация действия – проявляет себя в ситуации риска, когда социальный агент, сложный по своим характеристикам и составляющим своей деятельности, сталкивается с проблематичной реальностью[23].
В своих работах Э. Гидденс ставит задачи по управлению рисками, которые очень тесно связаны с современными целями и задачами риск-менеджмента. Главные из них актуальны в современной ситуации на теоретическом, методологическом и прикладном уровнях. К их числу можно отнести:
• снижение рисков для жизни индивидов;
• формирование больших зон безопасности в современной повседневной жизни;
• осуществление современной рефлексии на основании контроля за рисками;
• управление нестабильным «климатом риска».
Основными свойствами социальных рисков, которые анализирует Э. Гидденс, являются:
• взаимосвязь рисков и процессов глобализации;
• отсутствие непосредственной взаимосвязи социальных рисков и негативных последствий;
• взаимосвязь рисков и безопасности;
• взаимосвязь рисков и процессов воспроизводства;
• институциональный характер рисков (риски – основания для социальных институтов);
• формирование среды рисков из совокупности риск-действий отдельных индивидов и групп;
• риски «колонизировали» будущее;
• высокие риски не связаны с индивидом или группами непосредственно;
• непредвиденные последствия рисков.
Между последствиями высоких рисков и возможностями мониторинга существует интересная взаимосвязь, на которую обращает внимание Э. Гидденс: чем катастрофичнее последствия рисков, тем с большей вероятностью они попадают в «слепое пятно». Методы оценки рисков сами отличаются высокой степенью неопределенности, поэтому становится актуальным замечание исследователя относительно того, что процесс оценки рисков сам достаточно рискованный. И наконец, существуют особенности рисков, связанные с экспертизой рисков, когда экспертов становится так много, что оказывается невозможным получить взвешенную оценку рисков. Другой причиной рисков, связанной с деятельностью экспертов, становится недостаточная квалификация экспертов, которые не знают и не могут должным образом интерпретировать получаемые данные, что приводит к интерпретациям незначительных, привычных событий и нивелированию значительных, высоких или даже катастрофичных рисков. Этому во многом способствует присваивание крупными корпорациями права на интерпретации событий и обстоятельств, а также присваивание им статуса опасности или безопасности. Э. Гидденс обращает внимание на то, что оценка рисков становится индивидуализированной и неизбежной. А с другой стороны, индивиды начинают отказываться от индивидуальной оценки рисков, как особого типа мышления, поскольку риски начинают пугать и оказывать давление на индивидов и группы в современной ситуации[24]. Тем самым формируется иллюзия безопасности на уровне восприятия, оценки рисков и практического сознания.
1. Гидденс Э. разрабатывал концепции, выявляющие особенности современного общества, которое он назвал обществом «позднего модерна». Оно аккумулирует в себе способность жить и управлять постоянными случайностями в ситуации высокой неопределенности и социальных рисков. Понимание современности Э. Гиденсом перекликается с концепциями У. Бека («общество риска»), О.Н. Яницкого («общество всеобщего риска»).
2. Изменяются практики социальных акторов. Они становятся более рискованными на фоне снижения уверенности людей. Проявляют себя риски индивидуации, когда происходит нивелирование индивидуальности благодаря фиксированности истории личности и ее объективных характеристик.
3. Исследователь обращает внимание на анонимный характер рисков в связи с институциональной природой этого социального и организационного феномена. Риски проявляются во взаимосвязи социальных практик с деятельностью социальных безличных институтов, корпораций и транскорпораций. Анонимность социальных рисков и институциональность конституируют «среду рисков». Рефлективные риски модернизации, совершенствование военных технологий, соотнесенность личных планов и смыслов с процессами модернизации и опасности, которые таит в себе модернизация, отказ от действия или решения, что также является отдельным видом риска, проецируются в качестве уязвимости современного общества.
4. Разрабатывая теорию структураций, Э. Гидденс анализирует взаимосвязь доверия и безопасности в границах концепта онтологической безопасности. Повторяющиеся отношения и социальные действия, привычные стили и формы поведения Э. Гидденс называет рутинами. Именно рутины позволяют воспринимать социальную реальность как данность. Благодаря рутинам, многократно повторяющимся образцам поведения происходит воспроизводство общественных структур и отношений, и тем самым создается большая зона безопасности для социальных практик. Рутины в ситуации динамично развивающихся социальных практик утрачивают свою значимость и формируют проблематичные зоны, зоны рисков.
5. Гидденс Э. формулирует задачи по управлению рисками, которые остаются актуальными и в ситуации современных исследований рисков, риск-менеджмента: снижение рисков для жизни индивидов; формирование больших зон безопасности в современной повседневной жизни; осуществление современной рефлексии на основании контроля за рисками; управление нестабильным «климатом риска».
6. Основными свойствами социальных рисков, которые анализирует Э. Гидденс, являются: взаимосвязь рисков и процессов глобализации, отсутствие непосредственной взаимосвязи социальных рисков и негативных последствий, взаимосвязь рисков и безопасности, взаимосвязь рисков и процессов воспроизводства, институциональный характер рисков (риски – основания для социальных институтов), формирование среды рисков из совокупности риск-действий отдельных индивидов и групп, риски «колонизировали» будущее, высокие риски не связаны с индивидом или группами непосредственно, непредвиденные последствия рисков.
Конец ознакомительного фрагмента.